Текст книги "Планета зимы"

Ларга улыбнулась. Карн поцеловал ее в щеку, побежал к флайеру, забрался в него и сел в кресло пилота. Когда он выглянул из-за него, он увидел Иджила, наблюдающего за ним с пассажирского сидения:

– После твоей речи о безопасности прошлой ночью я решил не спрашивать тебя, можно ли лететь с тобой. Твоя борьба – это моя борьба, Карн.

Карн посмотрел в глубокие голубые глаза. Он мог бы спорить, но это было так же безуспешно, как спорить с луной. Выставить Иджила из флайера было не самым легким делом.

– Будет ли толк, если я прикажу тебе уйти?

– Никакого. Я пришел сюда не для того, чтобы прятаться от трудностей.

Локаторы флайера исследовали землю, большую часть галактики. Карн взглянул на панель контроля. Разрешающий зеленый свет замигал на ней.

– Мы готовы, милорд. – Голос ком-центра заполнил маленький отсек.

Разрешающий свет стал постоянным. Карн поднял флайер в воздух. Он почувствовал легкое возбуждение, которое всегда ощущалось, когда флайер, который он вел, поднимался в небо.

Через четыре часа они достигли Фермы-3. Под левым крылом он увидел очертания убежищ, выглядевших странными черными скалами. Он один раз облетел район, затем приземлился прямо у командного пункта. Карн выскочил из флайера и побежал. Остальные четыре пилота бежали за ним, а оставшийся флайер быстро покрывался снегом, который приносил ветер.

Вместе с Иджил Карн ворвался через люк в командный пункт. Генерал Цикер и его помощники вздрогнули и застыли. Они играли в дип-и-флайер, и кости, оброненные ими в удивлении, покатились по игральному столу. Звук, издаваемый ими, в наступившей тишине казался еще громче.

Один из офицеров бросился к пульту. Карн выстрелил из лучемета, и помощник схватился со стоном за руку. В пластиковой стене возле него образовалась пробоина. Снег залетал через нее и таял на полу.

– Посмотри, что ты наделал, – начал генерал.

– Вам не нужно больше убежище, генерал, – перешел в наступление Карн,

– вы уволены за измену.

Грегг протиснулся в дверной проем, сопровождаемый тремя другими пилотами, Ником и группой синих из транспорта. Карн остановил свой взгляд на одном из офицеров, худощавом молодом человеке с рыжеватыми волосами и большими ловкими руками.

– Эй вы, у вас есть какая-нибудь связь с фермой?

Тот нервно кивнул.

– Есть ли у рабов предводитель? Имеете ли вы подход к нему?

Офицер кивнул оба раза.

– Тогда почему вы сидите здесь? – Карн уже кричал на генерала.

– Вы разговариваете с командиром, повелитель. Я все держу в своих руках. Вы…

– Генерал Цикер, вы возвращаетесь обратно с пилотом… – Карн посмотрел на человека слева от себя.

– Дженкинс, милорд.

– С пилотом Дженкинсом. Вы слишком долго были человеком моего отца. Я не могу верить вам. Иджил, свяжи ему руки за спиной. Веревка в третьем кармане его дополнительного ремня.

Иджил шагнул к генералу Цикеру. Тот упал на колени.

– Избавьте меня от унижения, повелитель. – Генерал слегка повернулся, опустив правую руку в карман. Иджил бросился к нему, схватил его правую руку и держал до тех пор, пока не разжались его пальцы, онемевшие от боли. Маленький пистолет упал на игральный стол. Карн уставился на него. Смерть. От одного из служащих его семьи.

– Спасибо, брат. Я не… – Карн остановился, подождав, пока не спадет оцепенение. Когда он снова посмотрел на генерала, его глаза были холодны, как у кошки. – Я слишком долго жил в мире, где человеческому слову можно верить, а верность подданных своему повелителю не ставится под сомнение. – Карн посмотрел на ожидающих его синих. – Выведите этого предателя наружу и убейте его. Тело оставьте на растерзание медведям.

– О-о-о. – Все звуки, произносимые Цикером, слились в один протяжный выдох. – Ты никогда не будешь частью Лхарра, какой был твой отец. – Слова жалили, и генерал знал это.

– Ты и твоя мать с ее нежными связями с иностранцами…

– Уберите его!

Объединившись, Дженкинс и несколько синих выволокли генерала наружу.

– Перед твоими людьми! – Лицо и голос Иджила выдавали волнение.

– Это обычная вера, созданная моим собственным отцом, – ответил Карн с горечью. Он посмотрел на пилотов. – Один из вас уберет командирский пульт. Я хочу, чтобы все сотники лагеря немедленно были здесь. Фон Шусс, ты проверишь каждый барак и посадишь на транспорт каждого с обморожением или лихорадкой. Затем сообщишь мне, сколько людей осталось. Руководитель группы синих проследит за разоружением помощников генерала и запрет их отдельно в транспорте под охраной стражи.

Офицеры побелели, и один из них произнес дрожащим голосом:

– Повелитель, мы ничего не знали о планах генерала, мы подчинялись приказам. Лорд Карн, будьте милосердны.

– Вы можете доказать свою верность в другой раз, а сейчас у меня нет настроения давать вам шанс. Где карта входов на ферму?

Один из офицеров, к которому возвращался его цвет лица, показал на сверток, лежавший у стены.

– Спасибо за наши жизни, милорд. Ваш отец не оставил бы нам шанс.

Карн повернулся спиной, как будто он ничего не слышал, и направился к свертку с картами. Развернув его, он приложил палец к точке на карте.

– Мы здесь? – Говоривший офицер кивнул. – Как раз около одного из выходов? – Тот снова кивнул:

– Генерал не любил ходить слишком далеко по снегу.

– Тогда почему он не использовал его?

– Он один ведет в верхний ангар и контролируется рабами. Есть еще два других, на более глубокие уровни. Они открыты, милорд.

– Но почему он выбрал этот вход?

– Он тогда не контролировался восставшими, мой повелитель.

Карн длинно и с чувством выругался на трех языках. Его солдаты мгновение с изумлением смотрели на него, затем заулыбались. Это остановило Карна на полуслове.

– Что случилось? – улыбки исчезли. Тогда Карн тоже улыбнулся, затем засмеялся, и солдаты засмеялись вместе с ним. Карн повернулся к пилоту: – Идут сотники?

– Да, милорд. Расстрел генерала не остановил их.

– Посмотри, нельзя ли добраться до главного дома на ферме?

Ком-оператор повернулся к пульту.

Карн обратился к помощнику генерала, который показывал ему карту.

– Твое имя?

– Обрен, повелитель.

– Покажи, где, по твоим сведениям, находятся восставшие.

Молодой офицер показал на здания на карте. Мятежники взяли в кольцо главный дом на ферме. Карн не оторвался от карты, когда услышал выстрелы через открытое окно.

– Где открытые входы?

Офицер показал.

– Сколько уровней вниз?

– Лестница спускается на девять уровней, повелитель. Грузовой лифт идет как раз прямо отсюда и опускается до ангара, где и находится база мятежников.

Карн повернулся назад и принялся изучать группу сотников, которые только что вошли. Они все были близко по возрасту к его отцу. Трое из них выглядели очень уставшими. Двое других перешептывались, сжимая и разжимая кулаки. Их лица были бледны и блестели от пота. Последний член этой группы, худой высокий офицер примерно пятидесяти зим от роду стоял в некотором отдалении от других, наблюдая за остальными. Губы его были слегка сжаты, что выдавало его волнение.

– Где остальные? Их было восемь.

Худой офицер сделал шаг вперед и отдал честь.

– Сотник Винтер, милорд. Я только что посадил их на транспорт. Они ухаживали за своими людьми и сами заразились снежной лихорадкой. Сотник Рот при смерти, милорд.

– Спасибо, Винтер. Что же делали остальные? Спали? – Трое офицеров с помятыми лицами вздрогнули и опустили глаза, стараясь на встречаться с Карном взглядом. – А вы двое? Ну?

– Они только что приехали, милорд, – сказал Винтер после некоторого молчания. – Срочное дело в теплой гостинице в Локе. – Тон Винтера был сух.

– Цикер предупреждал их один раз, когда они оставили своих людей, но его не оказалось рядом, чтобы остановить их на этот раз.

Двое офицеров покраснели. Они смотрели на Винтера, но не отрицали сказанного.

– Кто дежурный офицер?

Один из офицеров с помятым лицом показал на более высокого из двух шептавшихся мужчин.

Обвиняемый начал было что-то бормотать про медицинские показания и отмороженные конечности.

– Ты пленник. Ты будешь расстрелян, если трибунал признает действительными обвинения, выдвинутые против тебя. Вы, там, отведите его на транспорт в одиночное заключение. – Карн повернулся к двум другим. – Вы уволены. К концу дня вы должны убраться из Владений. Офицер должен быть рядом со своими людьми до приказа его командира. – Карн мрачно посмотрел на оставшихся сотников: – Сложите оружие. – Он подождал, пока оружие было брошено на землю. – Вы все, кроме Винтера, доберетесь на транспорте до Онтара и там будете ухаживать за жертвами этого фиаско, пока они не поправятся и не выйдут из клиники. За это время мы посмотрим, сдержите ли вы свои обещания. Вперед!

Сотники бросились за дверь. Карн направил трех синих, стоявших около двери, сопровождать их.

– Где был ты, Винтер?

– Как я уже сказал, повелитель, я только что посадил сотников Мартина и Рота на транспорт. До этого я отправлял отсюда жертв моего собственного отряда. – Винтер сжал руки в кулаки. – Это все пребывание здесь! Бараки не приспособлены для осады, повелитель.

– Сколько ваших людей пострадало?

– Тридцать процентов, повелитель. В основном это обмороженные.

Карн присвистнул.

– В остальных сотнях такая же ситуация?

– Намного хуже, милорд. Мои мази были под прикрытием некоторых из этих больших скал.

Карн кивнул:

– Хорошая мысль. Позовите всех своих боеспособных людей. Вы поможете нам покончить с этой осадой. – Карн повернулся к оператору: – Ты связывался с центральной усадьбой?

– Не отвечают, милорд.

– Я надеюсь, мы не опоздали. Можно ли услышать мятежников по радио, Обрен? – Тот кивнул и назвал длину волны.

– Посмотрите, сможете ли вы их поймать, пилот. Остальные взгляните на эту карту. – Он развернул большой лист. – Мы используем два входа на глубину. Если они завалены снегом, используйте ковш флайера, чтобы очистить их. Мы проникнем в коридор и из него поднимемся к мятежникам.

– Управляющий фермы – их заложник, милорд, – произнес пилот, не подняв головы от пульта.

– Увеличь звук, – велел Карн.

Шум и ругань разъяренной толпы наполнили комнату. Карн откашлялся, вытер потные руки о штаны и распорядился:

– Отправьте половину людей вниз прямо сейчас, Винтер. Пусть их сопровождает лучший командир отряда. Пилот фон Шусс, кто лучший командир в Г-сотне?

– Карсен или Валтт, милорд.

– Выбери одного из них и пошли вниз с отрядом из пятидесяти человек. Пусть они откроют канал 26 для остальных.

Винтер и фон Шусс отдали честь и исчезли.

Карн включил передатчик:

– На связи командный пункт. Я – Лхарр Карн. Это восстание слишком затянулось. Мы закончим с ним сегодня. Генерал Цикер мертв. Сдавайтесь и предотвратите кровопролитие.

– Если мы сейчас сдадимся, то прольется наша кровь, – зазвучал в наушниках глубокий низкий голос. – Мы умрем в честной схватке. Зачем сдаваться, чтобы нас потом убили?

Карн услышал крики восставших, поддерживающих говорившего.

– Кто это говорит?

– Анс-кузнец. Ты, значит, теперь новый Лхарр?

– Да.

– Они послали мальчика, чтобы тот сделал работу за целую армию, – съязвил Анс.

– Я пришел сам. Освободите управляющего, и я прекращу репрессии.

Ответа снизу не было.

– Я обещаю, что репрессий не будет, если вы освободите управляющего и вернетесь на работу, – повторил Карн.

– Не будет репрессий! – Хриплый раскатистый смех раздался в наушниках. – Ни твой, ни мой род никогда не держали данные друг другу обещания. Нет, ферма рухнет и погребет нас. Вы не выгоните нас отсюда.

Карн заметил, что Винтер вернулся. Карн сделал ему знак молчать и вопросительно взглянул на офицера. Тот тряхнул головой и показал пять пальцев. Переговоры продолжались.

– Мы заморим вас голодом так же, как вы это сделали с теми, кто жил на ферме.

– Это займет годы, мой прекрасный лорд. У нас в руках заложники.

Карн взглянул на Винтера, и тот кивнул.

– Вы не можете противостоять тренированным обученным солдатам. Отпустите управляющего и остальных заложников. Они здесь ни при чем.

– Ни при чем! Вы еще говорите это! Вы, по чьему указу нас доводят до изнеможения, а плата за еду постоянно растет. Наши семьи голодают из-за управляющего, а вы говорите ни при чем!

Карн бросил взгляд на фон Шусса, но тот пожал плечами. Подобные соглашения с рабами не были распространены в то время. Мозг Карна напряженно работал. Чтобы спасти себя и свой дом, ему придется сделать то, что считалось невозможным для одного из Девяти. Он должен выбрать путь Гхарра, поднятого на Старкер-4. Карн повернул выключатель и посмотрел на своих людей, на их лица, пытаясь прочесть их мысли, и наконец понял, что делать. Его лицо и голос стали властными настолько, что офицеры не могли спорить с ним, памятуя, как его отец обращался со спорщиками.

– Я иду вниз, чтобы встретиться с ними лицом к лицу. Они знают, как легко лгать на расстоянии. Я хочу, чтобы Винтер, фон Шусс, Иджил, Дженкинс, ты, ты и ты из синих и ты, пилот…

– Виллем, повелитель.

– Вы все пошли со мной.

Карн снова щелкнул выключателем.

– Я иду вниз, чтобы поговорить с вами, и веду с собой восемь человек. Свое оружие мы оставляем здесь. – Карн прервал связь прежде, чем рабы могли ответить. Он достал оружие из костюма, бросил его и направился к выходу. Его люди запротестовали:

– Милорд, это несерьезно. У вас нет шансов. Пусть люди на первом уровне охраняют вас. – Карн посмотрел на молодого офицера из синих, кто предложил это.

– А если удивление мятежников, вызванное нашим появлением, не принесет нам победы? Что тогда? Они погибли! Погибли все! У нас было уже достаточно нелепых жертв. Нет, пусть они лучше привлекают внимание мятежников, оставаясь на месте. – Он двинулся вперед.

Фон Шусс положил свою руку на плечо Карну:

– Пусть кто-нибудь из нас пойдет вперед, мой повелитель. Не рискуй собой без необходимости.

Карн кивнул:

– Но это будешь не ты, Ник. Твой дом не лучше выглядит без наследника, чем мой.

Виллем, Дженкинс и двое из синих прошли вперед. Они ступили в глубокий снег, который почти закрывал лифт, оставляя свободным лишь вход в него. Один из синих открыл крышку лифта:

– Сюда, милорд!

Люди, сопровождавшие Карна, спустились в квадратный грузовой лифт. Карн спрыгнул в него последним, нажал кнопку, и лифт, вздрогнув, пошел вниз, а затем так же резко остановился. Дверь открылась, и рослый, мускулистый раб в сопровождении, по крайней мере, пятидесяти других вошел в лифт.

Карну показалось, что он уловил тень уважения в светлых глазах раба.

– Кто из вас Лхарр?

Карн сделал шаг вперед.

– Я. Ты – Анс-кузнец?

– Да. Ты намного моложе, чем я думал! Вы выходите?

– Я чувствую себя лучше здесь, – ответил Карн. – Я не знаю, насколько ваши люди находятся под контролем. Мои же не откроют огонь до тех пор, пока на них не нападут. – Он протянул руки вперед: – Смотрите, у меня нет с собой оружия.

– Это немного, учитывая, что твои люди вооружены и ты защищен с трех сторон. Однако ты сдержал слово. – Анс повернул голову и посмотрел на трясущегося человека в коричневой одежде, стоявшего напротив стены около лифта. Тот поднял голову, и Карн узнал в нем своего управляющего.

– Будьте милосердны, повелитель, – дрожащим голосом произнес тот.

– Ты лишал этих людей еды? – Руки управляющего вцепились в края его одежды.

– Ты… делал это?

– Мой… мой повелитель. Д-да, мой повелитель. – Лицо Карна побагровело, но голос оставался спокойным.

– Ты облагал их налогами за одежду и жилище?

– Да, мой повелитель. Я делал это.

Карн сосчитал до тридцати медленно, дважды. Он заставлял себя говорить тихо. «Мы хорошо платили управляющим. Мы обеспечивали всем необходимым наших рабов. Мы никогда не облагали их налогами на то, в чем они действительно нуждались».

– Твои действия незаконны. Они негуманны. – Карн прикрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов и выдохов.

– Дом Халарека всегда хорошо обеспечивал своих рабов, и с ними никогда не было проблем. Ты заставил целую ферму воевать с твоей жадностью. По твоей вине сотни людей стали жертвами этой войны.

Управляющий выглядел смущенным.

– Но, повелитель, дом Халарека всегда разрешал мне некоторую дополнительную работу в пользу управляющего.

– Некоторую дополнительную работу! А сейчас сотни солдат сидят на поверхности слабые и обмороженные, и все из-за твоей жадности.

– Но, повелитель, кто-то звонил мне из Онтара и предложил мне делать так. Он сказал, все так делают, и что новый Лхарр…

Пальцы Карна вцепились в руку управляющего:

– Кто сказал это?

– Он не назвал себя.

– И тебе не показалось это странным?

– Я не думал об этом, милорд.

Карн почувствовал, что сейчас ударит управляющего. Вместо этого он повернулся к кузнецу:

– Я хочу, чтобы жившие на ферме вернулись сюда и были в безопасности.

– Это в вашей власти, повелитель.

– У вас через три дня будет новый честный управляющий.

– Мы голодны, повелитель. Обещания не наполнят желудки.

– Я выполню обещанное.

– Увидим, повелитель.

– Что вы хотите?

– Извинения, повелитель. И управляющего, который подходил бы нам. – Кузнец ткнул управляющего пальцем в бок, тот вскрикнул и затрясся, как осиновый лист.

Карн почувствовал легкую усталость. Неужели у человека нет гордости? Как он может так раболепствовать?

– Извинения ты получил, кузнец. Но это была провокация.

Люди за Карном затопали ногами и возмущенно зашумели.

– Твой отец не сказал бы так, повелитель.

– Мой отец умер, кузнец.

– Возможно, ты скоро последуешь за ним.

– Ты неглуп, кузнец. Убей меня, и дом Халарека уйдет опекунам. Это значит, он будет в руках сильнейших фамилий – Харлан, Одоннел, Джастин.

Кузнец задумался.

– Нехорошо это, повелитель. Четыре пальца я уже оставил палачу Одоннелов. Снова убежать я бы уже не смог, и тогда я был продан сюда. – Он повернулся к людям, стоявшим за ним, и они стали совещаться. Вернувшись, он сказал:

– Они не верят твоим обещаниям, повелитель. Им не нравятся эти отряды солдат под нами. Они не хотят отпускать этого, – он ткнул пальцем в управляющего, – и ты не сказал, что солдаты уйдут наверх, повелитель.

– Я не давал вам никаких обещаний за исключением тех, что касаются лично меня. Мне пришлось рисковать своей жизнью и потому я застраховал ее.

Сверху раздался громкий треск. Карн поднял голову, затем вопросительно посмотрел на кузнеца.

– Мы также застраховали свои жизни, милорд. Лифт может подняться вверх при нажатии одной кнопки, а для тебя есть еще и лестница, но силовой трос перерезан.

7

Один из людей в лифте тихо охнул от изумления. Некоторые из рабов достали ножи и тесаки. Толпа двинулась вперед, подталкивая кузнеца к лифту.

– Назад! – закричал кузнец.

Рабы отступили назад.

– Наши силы равны, повелитель, – сказал кузнец с угрюмой усмешкой.

Карн посмотрел на раба, взвешивая свои возможности. Удивление уже прошло. Солдаты снизу проложат путь на любой уровень, если он и Винтер позовут их. Сил достаточно для того, чтобы убить или взять в плен всех рабов в ангаре. Но к этому времени рабы расправятся с теми, кто сейчас находится в лифте.

Стоявшие за кузнецом мятежники потрясали кулаками или бряцали оружием. Стоявшие сзади всех подпрыгивали, чтобы увидеть, что происходит, и выкрикивали проклятья. Один из них, мальчик лет двенадцати или около того, вскарабкался на плечи своему соседу и сообщал о том, что он видит. Кузнец наблюдал за Карном с кривой ухмылкой на губах.

– Подумай хорошенько, повелитель. Я не всегда был рабом и знаю многие уловки знати.

– Я обещал вам индульгенции. Если я умру здесь…

Пожилой человек в запятнанной ветхой одежде подошел ближе:

– Индульгенции легко обещать здесь, повелитель, – проговорил он, – но кто скажет, что мы останемся при них, когда вы выйдете на поверхность.

– Я держу свое слово, – твердо ответил Карн.

– Это говорите вы, – язвительно усмехнулся старик.

– Я сдерживал слово, данное вам. Применяться оружие не будет.

Винтер бросился из лифта и схватил старика за руку.

– Это Лхарр. Никто не должен говорить с ним так.

Карн поймал взгляд сотника.

– Спокойно, Винтер. Его слова не обижают меня. Я не хочу, чтобы кто-нибудь погиб здесь. – Винтер стиснул зубы, но отпустил старика и вернулся в лифт.

– Назад, Эноч. Переговоры веду я. – Кузнец грубо втолкнул старика в центр толпы.

– Держите его там, – сказал Анс-кузнец соседям Эноча. – Я не хочу, чтобы он будоражил остальных. – Он вернулся к двери лифта. – Мой контроль над ними ослабевает. Они слишком долго ждали. Мы должны верить друг другу. Итак, повелитель…

– Я предлагаю свободу.

Кузнец сплюнул как раз около открытых дверей лифта.

– Что они знают о свободе? Им нужно что-нибудь более конкретное.

– А вам?

– Я уже был свободен один раз. Я был одним из счетоводов королевства. Он послал меня в рабство за карточный долг, сказав, что держать в руках деньги – это слишком большое искушение для игрока. Я играю и сейчас, повелитель. Свобода устроит меня, но они, – он кивнул головой через плечо,

– им нужно что-то, что можно потрогать руками. Например, управляющий. Его жизнь.

Карн посмотрел на стонущую кучу коричневой одежды. Он заслужил это, что бы они ни сделали с ним. Идеи Болдера о справедливости не могли существовать здесь. Здесь люди верили, что человеческие жертвы – это наиболее подходящее наказание. Он кивнул головой, соглашаясь, затем сказал:

– Приведи это семейство ко мне.

Кузнец повернулся к молодому мятежнику.

– Приведи их сюда, Нил.

Анс вынул пистолет и затянул портупею.

– Ты будешь моим посыльным. Пусть они бегом бегут сюда. Мы торопимся.

Карн почувствовал, что его шея и плечи напряжены. Мускулы его ног одеревенели. Он старался подготовиться к завершающим шагам этой сделки, но его мозг не мог отрешиться от проблемы, занимающей его сейчас. Кузнец был настоящим лидером, вожаком, и он был опасен, оставаясь рабом. Трев Халарек уладил бы инцидент после того, как оказался бы в безопасности. Это оставило бы рабов без вожака и сделало бы их более уступчивыми. Карну нужно было что-то предпринимать с кузнецом, как только сделка завершится. Должен был быть какой-то путь использовать ум Анса и его власть над другими людьми.

Детский плач и женские рыдания донеслись из коридора снаружи, от ангара. Дверь открылась, и толпа посторонилась, пропуская внутрь группу из пятнадцати человек.

– Это все? – спросил кузнец.

Молодой раб кивнул:

– Две взрослые женщины, шесть детей и девять родственников.

– У него было две жены? – спросил изумленно Карн. Он не имел никакого желания расспрашивать дрожащего трясущегося труса, поставленного у стены напротив.

Кузнец кивнул:

– Да, и наложница из рабов, повелитель.

«Три женщины, у мужчины три женщины», – с гневом подумал Карн. Женщин было так мало, что многие из знатных семей не могли оставить прямого наследника. А этот недостойный сын недостойного дома взял трех!

Карн вышел из лифта и двинулся к семье.

– Отправьте их на поверхность, – велел он Ансу-кузнецу.

– Наша сделка не завершена, повелитель.

– Я остаюсь здесь. Уведите его семью, чтобы он не мог ее видеть.

– Не будьте дураком, лорд Карн! – произнес Винтер.

– Я остаюсь с тобой, – Иджил вышел из лифта.

– Трое – лучше, чем двое, – сказал Ник фон Шусс. – Я тоже остаюсь.

– Ты – последний наследник своего дома. Ты не можешь рисковать, Ник.

– Ты – последний в своем.

– Это мои рабы, моя ферма. Это моя проблема.

Фон Шусс упрямо сжал губы и перестал смотреть на Карна. Виллем снял чехол со своего лучемета и вышел из лифта за фон Шуссом. За ним следовал Винтер.

– Охраняйте этих людей, пока мы не поднимемся наверх, – приказал Винтер трем синим в лифте. Те подняли свои станнеры.

Карн показал на лифт.

– Торопитесь, – сказал он семье, сбившейся в кучу, – время бежит быстро для всех нас. Вперед.

Те бросились к лифту. Анс-кузнец сказал пару тихих слов в передатчик и затем закрыл двери лифта.

– У меня внизу есть человек. Он поднимет лифт с помощью лебедки.

Лифт стал медленно подниматься и вскоре исчез из виду. Никто не произнес ни слова, пока индикатор не показал, что лифт достиг поверхности и теперь опускается вниз. Когда он прибыл в ангар, Карн открыл двери и ткнул трясущуюся кучу одежды:

– Вставай.

Тот поднялся и съежился, стараясь казаться меньше.

Карн был охвачен гневом и негодованием. Ему пришлось замолчать, чтобы взять себя в руки.

– Жизнь наша и жизнь солдат внизу. Конец восстания для нас, жизнь управляющего для других и свобода для тебя. Это сделка, Анс-кузнец?

Кузнец повернулся к толпе и повторил предложение Карна:

– Это сделка?

– Да! – заревела толпа. Она подалась вперед, схватила управляющего и увлекла его в коридор. Там характер криков изменился, и Карн заставлял себя не слушать их. Он пытался сконцентрировать внимание на комнате и людях, находящихся в ней. Крики управляющего становились все слабее. Лицо кузнеца было непроницаемо.

Анс пожал плечами и потянулся.

– Какое слово должен дать раб, о повелитель?

– Мне нужно не твое слово, а ты сам, заложник за свое обещание. Прикажи своим людям, чтобы они не причиняли больше вреда ферме. Она должна работать как следует. – Карн увидел, как сжалось тело кузнеца и он схватил свой лучемет. Иджил прыгнул вперед и приземлился возле Анса, слегка пригнувшись. Он усмехнулся.

– Я ждал момента, когда смогу побороться с тобой, Анс-кузнец. Ты осмелишься схватиться с борцом Дринна?

Кузнец слегка присвистнул:

– Ты один из них, – сказал он на Галаке, – я не хочу драться с тобой всерьез, молодой чужеземец. Но потехи ради мы как-нибудь поборемся с тобой.

Он повернулся, чтобы сказать что-то в передатчик, стремительно развернулся и бросился к Иджилу. Тот отклонился, затем быстро схватил кузнеца за руку, заставив его стоять на месте.

Кузнец рассмеялся:

– Я так и думал, что у тебя выйдет неплохо. В другой раз испытание будет более сложным. Мы посмотрим, что ты сможешь сделать, если я не дам поймать себя. – Кузнец продолжал улыбаться и не пытался позвать людей из коридора.

Иджил вел его до тех пор, пока солдаты в лифте не взяли его под свое наблюдение. Кузнец сам зашел в лифт, а Карн и Иджил последовали за ним.

Лифт заскрежетал тросами. Когда они достигли поверхности, Иджил открыл двери, и снег посыпался на пассажиров. Карн выскочил наружу, мягко приземлившись на покрытую снегом землю. К своему удивлению он обнаружил, что день близится к концу. Начал подниматься ветер, неся за собой снег. Тяжелые серые облака затянули небо. Похоже, шла ранняя ухлская гроза. Карн повернул свое лицо к ветру и ледяным крошкам, которые тот нес с собой.

– Винтер, что ты можешь сказать о транспорте, который ты видел?

Сотник спрыгнул из коробки лифта на снег около Карна.

– Почти полон, милорд. Жертвы восьми сотен…

– Посади в него столько людей, сколько он сможет поднять. Фон Шусс, собери боеспособных мужчин и отправь их вниз к Карсену и Валтту. Потом ты с синими можешь сопровождать семейство с фермы, – Карн остановился, чтобы подавить свое отвращение к жадности управляющего, – проводи их на транспорт и можешь возвращаться на Онтар.

– Лорд Карн, позвольте поговорить с вами наедине.

Карн безуспешно пытался прочитать по лицу фон Шусса его мысли. Сдавшись, он отошел с пилотом к дальней стороне лифта. Ветер завывал около лифта, проникал через одежду людей, сбивая их с ног. На несколько минут снег затмил все вокруг. Исчезли даже яркие огни транспорта.

– Ты должен уехать сейчас, Карн, – быстро сказал Ник, – это единственный флайер, который полетит сегодня. Остальные слишком легки, и лететь на них в такой шторм, какой, похоже, будет сегодня, слишком рискованно.

– Мы оба на одном корабле? Не будет ли это удачей для Ричарда?

– Какова вероятность того, что Харлан атакует здесь, ночью, 35-го нарна?

– А какова вероятность того, что он отправил кого-то на Онтар, чтобы подкинуть этому управляющему идею о налогах?

– Ты знаешь, что он мог сделать это откуда угодно. Для того же, чтобы заполучить транспорт, ему надо как минимум иметь тяжелое оружие здесь, на Ферме-3. Это было бы нам известно.

Карн вздохнул:

– Возможно, я борюсь с тенями. Предатель где-то в Доме, мятеж рабов, который не подавлен до конца, и принятие присяги завтра. – Он смотрел, как Винтер и Обрен, пользуясь затишьем ветра, ведут кузнеца к транспорту.

– Из недостаточно подозрительного я превратился в подозрительного чересчур. – Он посмотрел на своего друга. – Я хочу жить, Ник. Я хочу спасти свой Дом, но не хочу умереть, делая эго.

Ник положил одну руку на плечо Карна. В молчании они смотрели, как возвращаются Винтер и Виллем.

– Винтер, – сказал Карн. – Я знаю, у тебя были три тяжелых дня, но я хочу, чтобы ты еще поработал. Я оставляю тебя здесь старшим. Пусть люди на первом уровне проверят всю ферму. Все группировки рабов должны быть разогнаны, а сами рабы отправлены в свои жилища, где они будут находиться до конца шторма. Ник думает, что шторм разразится завтра к полудню, так что мы сможем послать транспорт за тобой и твоими людьми. Рабы теперь будут мирно настроены, по крайней мере, некоторое время. На Онтаре ты сможешь неделю отдохнуть.

Винтер отдал честь и пошел через снег к ближайшему убежищу. Карн и Ник присоединились к Иджилу, который ждал с другой стороны лифта, и все они пошли к транспорту, покрытому снегом.

Несколько часов спустя они достигли Онтара. Карн лично проследил за выгрузкой раненых, определил для сотников порядок дежурства и повидал Анса-кузнеца, помещенного в комфортабельные комнаты для политических заключенных.

Карн велел принести хлеба, мяса и пива для всех, кто был в состоянии съесть их, внимательно выслушал отчет Ларги о дне, прошедшем без событий, после чего он и оставшиеся солдаты разошлись, чтобы поспать несколько часов.

Оставшись один в своей холодной комнате, Карн растянулся на большой кровати и заснул еще до того, как успел накрыться одеялом.

Казалось, что его голова только коснулась подушки, а нетерпеливые руки уже барабанили по его двери, пытаясь разбудить Карна.

– Вставай, бездельник! Твой день настал! Вассалы ждут. – Голос Иджила гремел по всей комнате.

Карн скатился с кровати и уставился на каменный потолок. Он был таким серым! Серым был весь малый Дом. «Как приятно, – сонно подумал Карн, – иметь потолки голубого цвета, как летнее небо, окаймленное травой и полевыми цветами. Может быть, тогда зима не казалась бы столь долгой».

Иджил заколотил по двери громче:

– Ты еще не встал? Выходи! Люди Орконана ждут.

Карн медленно сел, нехотя спустил ноги с кровати и потянулся. Зима означает, по крайней мере, безопасность. 160 дней не будет ни осад, ни поединков, ни убийств. Он зевнул.

«Что не успели сделать за последнюю неделю, так это провести подготовку к присяге». – Он заставил себя слезть с кровати и побрел в ванную.

Через несколько минут он вернулся в свою комнату, вытирая насухо свои волосы.

– Заходи, Иджил. Извини, что я так долго. Ты говоришь, большой день? Вассалы? Стража?