Текст книги "Планета зимы"

Иджил разразился смехом.

– Тебе следовало бы посмотреть на свою физиономию. Да, вассалы. Они ждут уже часа два. Ты спал слишком долго. Никто не мог разбудить тебя. Тогда Ларга послала твою сестру, чтобы она попыталась сделать это.

Карн театрально содрогнулся:

– Я проспал? Я не знаю никого, кто спал бы дольше времени, которое установлено Кит для подъема. – Он посмотрел на свои часы, и его рот печально скривился: – Похоже, мне уже пора надевать костюм для церемонии.

Одежда лежала на подносе у ножки кровати. Карн надел Халарекские синие брюки, украшенные снизу узкой полоской короткого коричневого меха, свободную рубашку рыжевато-коричневого цвета с длинными рукавами и вышитыми краями, вельветовый жилет, синюю шляпу, украшенную свободно висящими полосками кожи, и синюю накидку до колен. Он перекинул накидку через правое плечо, затем взял с подноса продолговатый сверток. Иджил подошел поближе, чтобы лучше видеть. Карн положил сверток на кровать и аккуратно развернул его. Внутри был меч с рукоятью, отделанной драгоценными камнями. Меч был в употреблении уже не один раз, и некоторые из камней потерялись. Карн повесил меч себе на пояс так, что рукоятка оказалась на уровне его левого бедра. Одним коротким движением Карн вытащил меч и взмахнул им.

– Это меч, который выиграл Халарек пятьсот лет назад. Мы – молодой Дом. – Карн встал, слегка расставив ноги, поставив меч на пол острием и скрестив руки на его рукояти. – Как я смотрюсь?

Иджил медленно обошел вокруг него.

Карн широко улыбнулся.

– Мы очень привержены традициям здесь.

Иджил засмеялся и показал на меч.

– Вы до сих пор пользуетесь этим?

– Только для формальных дуэлей. – Карн вложил меч в ножны и повернул Иджила к двери. – Давай подкрепимся прежде, чем Орконан найдет меня. Мои обязанности хозяина к случаю. Кажется, я пропустил множество обедов за эти дни.

Но для этого времени не было. Орконан встретил их в холле и тут же начал говорить с Карном о вассалах, сеньорах и присягах. Совсем скоро, думал он, Карн будет стоять в середине своей официальной свиты перед дверью Большого Зала в ожидании Ларги. Люди заполнят Зал и галереи. Огромные знамена разных цветов, каждое с широкой темно-синей полосой, обрамленной узкими зелеными каемками – знаки Халарека, свисали с колонн под галереями. Горящие факелы посылали струи черного дыма к сводчатому потолку. Дым колыхался над головами толпы, поднимаясь от церемониальных курильниц, раскачиваемых мальчиками в синем.

Друзья, Семья, вассалы – собрание двигалось, как озеро на ветру. Все были ярко, по-праздничному одеты. Здесь и там Карн видел особенно броские всплески пурпурного, зеленого, красного и даже золотого на вуалях тонких конических шляп высокородных дам.

«Солнце» играло в гранях окон, сверкая в цветном стекле и бросая в толпу острые блики и искры. В другом конце Зала был помост для Лхарров. Высоко над ним висел огромный деревянный крест. Под этим крестом Карн будет принимать свою присягу, когда его официально назовут Лхарром в следующем адене, десятого. Сегодня, когда вассалы произнесут клятвы верности, стол Лхарров будет накрыт на помосте для праздничного обеда.

Личный телохранитель Ларги прокладывал ей путь. Ларга поспешила к Карну.

– Извини, что опоздала, сын. – Она поправила свою высокую шляпу. – Как я выгляжу? – Она медленно повернулась. Синее, цвета Халареков, платье из ворсистой материи контрастировало с золотистыми волосами.

– Великолепно, миледи. Великолепно.

– Это то, что сказал бы твой отец. – Ларга вздохнула. – Ах, это не самое плохое, чему ты мог научиться от него. Он уделял внимание своей внешности. – Она скользнула рукой в складки юбки. – Вот, это тебе пригодится. – Она вложила в руку Карна тяжелое ожерелье распорядителя Дома.

Карн закрепил концы ожерелья на ремне меча и поправил мягкую шляпу.

– Наши гости ждут. Если вы готовы, матушка?

Она взяла его руку, и они пошли к возвышению. Стража Ларги и домашние синие прокладывали дорогу. Шепот одобрения, тихие реплики об одежде и украшениях, смех и тяжелые ароматы духов, курений и пота окружали их. Кое-где в толпе лаяла собака. Карн и Ларга дошли до низкого помоста и взошли на него. Слуги дома под галереями выступили вперед с возгласами: «Лхарр! Лхарр!» – и преклонили колени перед возвышением. Карн отвечал словами традиционного приветствия: «Благодарю, добрые люди. Я ценю вашу преданность. Идите с божьим благословением».

Слуги отошли. Карн смотрел поверх сверкающей толпы. Он страшился следующей церемонии этого ритуала. Насколько правление его отца повлияло на эту движущуюся, шепчущую толпу людей? Что они сделают? Карн гадал: «Буду ли я кричать в одиночестве?» Он сглотнул.

– Лхарр мертв. Да здравствует Халарек! – Без колебаний толпа ответила:

– Да здравствует Халарек!

На одну секунду он почувствовал беззаботность и облегчение. Они не отвергли меня! Затем он вспомнил следующий этап. Он нашел глазами Тана Орконана, стоящего в первом ряду толпы, подозвал его.

– Семья, леди и милорды, друзья Дома Халарека, сегодня мы назначаем нового распорядителя Дома, Тана Орконана, сына Дома Коннора.

Орконан встал на колено у края возвышения. Карн склонился и одел ожерелье ему на шею.

– Тан Орконан, будете ли вы служить верой и правдой интересам Дома Халарека?

– Да, да поможет мне Бог.

– Встаньте, Господь и Ангелы да помогут вам.

Карн опустил руки на плечи стоящему Тану и поцеловал его в обе щеки.

Когда Орконан занял место рядом с Ларгой со стилосом и подставкой для записи клятв и подарков, а Гарет занял место с Карном, у стола с пакетами, Ларга Алиша подошла к краю возвышения.

– Сейчас я призываю всех верных вассалов Дома Халарека выйти и подтвердить обязательства, взятые их дедами и восстановленные по желанию Лхарра. Я, регент Дома Халарека, объявляю Карна Халарека Лхарром. Ваша клятва ему. – Ее певучий голос был удивительно силен и поразил вассалов, первыми вышедших вперед из глубины зала.

Четверо мужчин в красном с золотом подошли к помосту. Старший поклонился в приветствии Карну.

– Мы старейшины свободного города Онтара, милорд. Мы, тем не менее, признаем нашу зависимость от замка Онтар и протекцию Холдинга Халарека и его финансовую поддержку. Наш обычный нейтралитет не уменьшает нашей преданности, лорд Карн.

Все поклонились и отошли на десять шагов, прежде чем они повернулись и отошли на свои места. Старейшины городов Трин и Фриден подходили, подтверждая обязательства за землю и кварц, используемый в мастерских. Такое признание было традиционным, и старейшины возвращались на свои места с обещаниями помощи. Орконан закончил записи со Свободными городами и объявил во весь голос, что города воздали должное.

Карн взял у Гарета пару ботинок и сверток с одеждой. Он поднял это, чтобы все увидели.

– Каждый слуга Халарека в этих городах получит сегодня новую обувь для себя и детей и ткань на одежду для всей семьи.

Несмотря на то, что это тоже было традицией, толпа приветствовала дар радостными возгласами. Ларга вышла вперед и гордо подняла голову.

– Теперь я призываю благородные Дома. Выходите вперед, как требует обычай.

Первый представитель Домов, седой человек, вышел, преклонил колено и положил свои руки в руки Карна.

– Я, Пауль III Друма, по милости Бога герцог Друма, с этого часа буду верен Карну, Лхарру Дома Халарека, и его сподвижникам. Я не стану причиной смерти или пленения ни словом, ни делом, ни согласием, ни намерением. Я буду предотвращать ущерб, если смогу, и предупреждать о нем, если нет. Я буду хранить тайны Халарека. Я буду помогать всем, чем смогу, поддержке и защите наследия Карна Халарека. Мой Бог и Ангелы да помогут мне.

Карн поклонился, поцеловал Друма в обе щеки, поднял его и вручил большую коробку.

– Идите с Богом, – сказал он.

Друма был единственным членом Девяти Семей, присягающим Дому Халарека. После герцога лорды младших Домов Коннора, Лабара, Дюрлена и Номера выходили, давали клятву, получали те же поцелуи, подарки с благословением. Кузены Халарека тоже дали клятву. Последними были младшие сыновья младших Домов, имеющих фабрики и шахты от Халарека для участия в дивидендах. Эти люди получили счет в валюте Палаты вместо подарка.

– Идите с Богом, – сказал Карн последнему и обернулся к капеллану Пути, сидящему под галереей, ожидая своей минуты.

Немолодой человек вышел вперед, воздел руки и предался молитве. Когда он вернулся к своему креслу, люди в Зале могли уйти или остаться. Ларга сделала знак менестрелям начинать и исчезла. Тамбурины, трубы грянули музыку у помоста. Жонглер двинулся в толпу, подкидывая серебряные ножи над головой. Зрители смеялись, кричали, разговаривали. Собаки были возбуждены. Одна начала лаять на барабанщиков и бегать рядом с ними, когда они двинулись вдоль Зала. Где-то на галерее заплакал ребенок. Некоторые гости вышли в коридоры, но большинство осталось, ожидая в нетерпении. Карн взглянул на Орконана.

– Чего они ждут?

– Вы забыли объявить, что все высокородные вассалы выполнили свои обязательства, милорд. – Он поднял руку, когда Карн открыл рот, чтобы заговорить. – Это как всегда, милорд. Роул, Нерут и Мелеван не пришли. Что вы хотите, лорд Карн?

Карн шепнул:

– Вот почему они ждут там. Они учли это и хотят увидеть, что я сделаю. – Карн посмотрел поверх толпы. Он знал, что тишина совсем не дружелюбная. – Они ждут, что я проявлю слабость, в которой их уверил мой отец. – Он взглянул вниз на ожидающие, почти жаждущие лица, и на минуту возненавидел их.

– Хотите, позову регента, милорд?

– Что?

– Не хотите ли, чтоб я позвал регента, милорд?

– Это только утвердит их во мнении обо мне, Тан.

– Объяви, что…

– Нет. Я не могу позволить, чтобы кто-то говорил вместо меня. – Он вскинул голову и заговорил твердым, холодным голосом: – Леди и милорды, люди моего Дома, я прерываю ваше веселье, чтобы сделать важное объявление. Церемония не закончена. Трое вассалов отказались присягнуть. Нерут, Мелеван и Роул стали теперь клятвопреступниками. Они будут наказаны за пренебрежение обязанностями. – Он ушел прежде, чем кто-нибудь смог спросить его, как.

– Встретимся в библиотеке, – сказал он Орконану тихо и покинул зал.

Когда Орконан пришел в библиотеку, Карн облокотился на камни очага, сунув руки в карманы брюк, рисуя замысловатые линии на камнях пола носком белого ботинка. Он напрягся, когда Орконан подошел к нему, взял его руки, расправил его плечи.

– Посоветуй мне. Я должен принимать правильные решения первое время,

– сказал он напрямик. – У меня не будет второго шанса ни с моей Семьей, ни с тремя вассалами, ни с Ричардом Харланом. – Карн обернулся, хлопнул ладонью по камню и уставился на пламя. – Будь здесь кровь предка, эти трое никогда не посмели бы так поступить с ним. Держу пари, они думают, ел удержат «женщину» Халарека от всяких действий.

Орконан сел в кресло у рабочего стола и ждал. Карн отошел от очага и стал ходить от одной стены к другой. Мягкие туфли издавали звук «пат, пат» на каменном полу. Он остановился у кресла Орконана.

– Мой повелитель посадил бы армию в транспорты и поставил бы своих вассалов на колени, ухл или нет, и эти трое знают это! Это ужасно, почему убийство – первая мысль в этом мире! У меня внизу более сотни человек в клинике и на кроватях в коридорах, обмороженные, лихорадящие, и в глазах моих врагов будет ошибкой, что не будет раненых и мертвых. И не будет мертвых рабов. Я уже слышу хихиканье и насмешки за то, что не избиваю рабов. – Его плечи опустились, он рухнул в кресло напротив Орконана. Он встретил темные глаза пожилого человека. – Ты один из пяти человек в целом мире, которым я могу верить, и двое не могут поддержать меня в политике иначе, как только невестами скрепить альянс. Ангелы! Кто мои сторонники, правда? – Карн протянул руки и долго рассматривал их. Он уронил их на колени.

Орконан смотрел на юношу с симпатией, затем углубился в бумаги на столе.

– Ваши союзники Друма, Джастин и фон Шусс, милорд. Кингсленд чудесный человек, беспристрастный, но слишком медленно соображает, чтобы держаться с наследником Харлана.

– Мне нужна будет большая помощь, чтобы правильно принимать решения.

– Карн вскочил из кресла. – Я спас мой Дом от многих несчастий, я избежал угрожающих трат по перемещению полусотни мертвых рабов, Ферма-3 снова работает, и все, что я слышу, это обвинения в слабости и тупости! – Он перестал ходить и уставился на Орконана горящими глазами, в напряжении, как будто собирался ударить кого-то. Орконан отошел на шаг, и это движение вывело Карна из гнева. Он успокоился. – Позовите Иджила и Ника, Тан. Матушку тоже. Она ничего не знает о тактике, но она регент, и детали очень важны. Ферма-3 была ошибкой, что касается моей Семьи. Мне надо было самому приказывать с самого начала. И убедить, что многие будут убиты в сражении,

– добавил он с горечью. – Я не могу допустить еще одну ошибку, даже если я до сих пор не понимаю, что допустил ошибку. Я думаю, я выведу этот Дом из этого беспорядка на удивление правильно. Болдер думает. О, почему меня отослали, Тан? Почему! – Здесь, со своим другом, Карн не пытался прятать своих чувств. Время тайн слишком скоро вернется.

– Ты это знаешь, – сказал Орконан спокойно. – Ты сказал мне об этом в день, когда узнал эго. Но смерть отца и его мысли и действия не значат теперь ничего. Он не может навредить. Теперь ты Лхарр. Этот Дом будет жить, как решишь ты.

Карн сел в темной тишине. Орконан нажал на панель сбоку стола. Гарет пришел почти тотчас, и Тан послал его в Большой Зал с запиской Карна. Двое мужчин сидели в тишине, ожидая.

Ник сопровождал Ларгу но коридору, совсем рядом шел Иджил. Ларга не села.

– Это твой праздник присяги, Карн, – сказала она, волнуясь. – Обед будет готов через несколько минут! Что может иметь такую важность, чтобы мы ушли от гостей?

– Восстание, Матушка. Знаете ли вы, что Роул, Нерут и Мелеван не пришли?

8

Ларга со вздохом опустилась в кресло, подставленное Ником.

– Не знаю, почему я не заметила, что эти трое не приняли присягу. Я ожидала нечто подобное от Роула. Он был невыносим со дня смерти отца.

– Вы можете атаковать их замки, когда хотите, и взять для этого столько людей, сколько хотите, – Орконан предложил выход.

– Какие могут быть последствия? – спросил Иджил. – Я наслышан о вашей зиме.

Ник смотрел задумчиво. Он взглянул на Орконана, пожимающего плечами.

– Немалые, возможно, – добавил Ник. – Вход будет хорошо защищен, это продержит людей на поверхности долго, дольше, чем у Фермы-3. Затем бури стали сильнее, как говорит ухл, можно предполагать потерю отряда и транспортов в бурю. Да, потери будут большие.

– Тогда не стоит обращать внимание на этих троих, – предложил Иджил.

– Чем они могут навредить до весны, я имею в виду Оттепель? Они будут сидеть дома, как все. Весной, если вы должны их наказать, все беды будут от сражения, а не от погоды. Командиры не посылают людей на смерть от холода.

– Законы Болдера, – подытожил Карн.

– Этот план нанесет удар чести нашего Дома такой, что никогда его не пережить, – добавила Ларга мягче. – Игнорировать восстание – это предательство. Мы узнаем цену нашей политической власти. Идея мира с рабами может показаться глупой в глазах Семей, демонстрацией слабости, но никто не скажет, что это предательство. Это требует большого мужества.

– Дома живут честью не меньше, чем военной доблестью, Иджил, – объяснил Ник. – Карн принял лучшее решение для Фермы-3 и Дома, но это не обычное решение. Вы, должно быть, заметили, как важны здесь традиции. Карн должен наказать этих вассалов сейчас, ухл или нет. Если он этого не сделает, его другие вассалы покинут Халарека и увидят лишь его слабость для поддержания сильного Дома. Некоторые, наверное, уже договорились с Харланом о получении части Холдинга.

Карн уронил голову на руки.

– Должен быть еще какой-то выход, кроме атаки на поверхности. Он должен быть. – Он поднял глаза.

– Иджил, в Академии учили, что каждая проблема имеет не менее трех решений. Что еще?

Ларга перебирала складки юбки. Она не смотрела на мужчин. Она начала говорить нерешительно.

– Мы можем… мы можем договориться с ними. Дать землю вокруг их замков, или шахту, в случае Мелевана, за признание Карна Лхарром.

Ник покачал головой.

– Нет, Ларга, они уже имеют землю за преданность. Земля не может быть отделена от Холдинга законно и даже если может быть, Халарек не может потерпеть неверности в своих границах. – Он обернулся к Карну. – Даже если вы отберете землю, вы по-прежнему будете носить имя «предатель», пока не отвоюете ее силой.

Карн вздохнул.

– Где-нибудь в этой вселенной существуют проблемы с разумными решениями. – Он посмотрел на свои вытянутые руки. Вдруг он их сложил. – Ангелы! Должно же быть решение с меньшей ценой!

Все долго молчали. Крылья вентилятора тихо кружились, и время от времени простуженный Орконан чихал. Задумчивость спала с Карна, и слова вырвались наружу.

– Мы перекроем им топливо и сырье. Тан, сможем мы приобрести у Палаты все топливо для этого сектора Холдинга для ухла и архаста?

– Если Палата примет краткосрочные закладные.

Ник подхватил идею восторженно.

– Ни света, ни вентиляции, ни энергии для шахты. Я сомневаюсь, что они выдержат хотя бы день, когда узнают, что значат перекрытые трубопроводы. Это будет самое короткое восстание в истории!

– Вам это не принесет пользы, Карн. Главы Домов всегда делают себе имя, репутацию в войнах. Никто не получил положение и власть дипломатией.

Иджил фыркнул от пренебрежения к таким правилам.

Карн повернулся к Ларге:

– Матушка?

Ларга начала:

– Это тебе решать, Карн. Только помни, расходы будут большие, а твой праздник присяги уже стоил немало. – Она встала. – Я иду к гостям. Если нужна подпись на какой-нибудь легальный документ, вы знаете, где меня найти. – Она грациозно вышла.

– Тан, как будут выглядеть наши счета, если я куплю топливо?

– Кроме закладных? Пока вы их не призовете к порядку, вы не получите ничего от шахты или от стекольных мастерских Роула. Закладные и эти потери плюс стоимость праздника может разорить Дом, Карн, если у ваших вассалов резерв топлива больше, чем обычный.

Карн тяжело вздохнул.

– Если я позволю вассалам бунтовать без наказания, этот Дом падет. Если я пошлю войска в ухл, то большинство не вернется. Если у них топлива на сезон, Халарек, разоренный, попадет в руки кого угодно, кто сможет заплатить долги. Тан, что же мне делать?

– Эго не мое место.

– Многие годы ты был мне другом.

– В этом Доме всегда было строго с субординацией, милорд.

– Теперь в этом Доме менее строго. О топливе, Тан.

Орконан заглянул в бумаги на столе перед собой.

– Посоветуйтесь с вашими офицерами, Карн. Мое дело цифры, а не тактика.

– Я не верю им. Они все люди моего отца. Я начинаю понимать, почему Лхарр обычно отделывается или казнит офицеров предшественника. – Карн был удручен. Он обратился к Иджилу и Нику. – А вы что скажете?

Иджил задумчиво кивнул:

– Это может сработать.

Ник покачал головой:

– Я не знаю… Эго идет вразрез со всеми традициями, Карн, и вы можете разорить себя.

– Ждать, пока Семьи и враги услышат, что я должен делать с Фермой-3,

– бормотал Карн.

Ник продолжал, как ни в чем не бывало:

– С другой стороны, если вы потеряете массу людей в сражении наверху, вы не сможете сдержать Харлана. Вам решать.

Это была правда, и Карн знал это. В конце концов, все решения Дома были его. Призрак его отца стоял за спиной, смеясь над ним. Карн облизнул губы.

– Возвращайтесь на праздник, Иджил. Пришедшие из других миров не могут принимать участия в военной дискуссии. Спасибо за ваше предложение.

Карн приказал офицерам, включая Генералитет, придти к нему. Он держал лицо и эмоции под строгим контролем воли, пока объяснял план. Они отвергали его. Они представляли тактические возражения, традиционные правила, политические возражения. Они предлагали обычные и необычные пути проникновения на жилые уровни малого Холдинга. Они говорили, что неиспользование армии разрушит армейскую мораль. Они высмеяли идею с топливом как «проделку торговцев». Они отметали возражения Карна против очень больших жертв в их решении. В конце концов, измученный и голодный, Карн закончил собрание приказом.

– Все в распоряжение клиники, чтобы за один день и одну ночь перевезти раненых с Фермы-3. Доктор Отнейл и сотники уже внизу, покажут вам, что надо делать. Вы, генерал Шенн, как командир сил Холдинга, делаете один круг в день. – Карн отвернулся от офицеров и, направляясь к двери, добавил на ходу: – Те, кто не на дежурстве, могут вернуться в Большой Зал к тому, что осталось от праздника.

Винтер и фон Шусс столкнулись с ним в холле.

– Вы, Винтер, совсем не можете поддержать мой план?

– За все годы моей службы никому не удавалось усмирить вассалов и пресечь бунт без крови. Ваш Дом держит армию, чтоб пользоваться ею, милорд.

– Поэтому я должен послать людей на смерть в ухле. – Они дошли до служебной двери под галереей Зала.

Винтер пришел обсудить вопрос серьезно. Он прочистил горло.

– Мужчина или лорд утверждает себя в бою, милорд. Тем не менее Лхарры Халарек всегда поступали так, как хотели. А сейчас извините меня, милорд. Я на дежурстве.

Карн смотрел вслед стройной, мощной фигуре Винтера. На этого офицера он мог положиться, но сейчас он был уверен, что ему надо избавляться от большинства других. Вопрос только, как найти ненадежных. Еще одна задача.

Он и Ник вошли в Зал вместе. Слуги накрыли огромный стол на помосте и множество столов в Зале. Ларга, Кит и Иджил сидели за столом Лхарров. Праздник был в разгаре. Карн поднялся по ступенькам, сделал знак Нику следовать за ним, и опустился в кресло с высоким и жестким сиденьем. Иджил, деливший длинную деревянную тарелку с Кит, смотрел поверх номти, которую ел с аппетитом.

– Совещание с армией прошло плохо.

Карн кивнул.

– Не стоит здесь говорить об этом. – Он напомнил себе, что это его праздник, и нужно веселиться. Он с трудом придал себе живости и спросил игриво: – Нам с Ником хоть что-нибудь достанется после вас?

Череда слуг в ливреях появились с блюдами жареной свинины, супницами, мясными пирогами, овощами и желе и салатами в форме животных и птиц.

– Это как раз остатки, – улыбнулся Иджил. – Посмотрели бы, как мы начинали!

Карн посмотрел на блюдо, которое делил с матерью, и его желудок конвульсивно сжался в ожидании пищи. Карн погрузился в мясо. Но темное, роскошное, оно было для него безвкусным. Традиция или нет, он не пошлет людей умирать от ветра и холода ухла, не попробовав все другие варианты. Он знал, что Гхарр счел бы делом чести послать солдат на поверхность сражаться во время осады, если твой противник позволит тебе послать их наверх. Он знал также, что никто не сражался зимой. Никто. Погодные условия становятся смертельными очень скоро. Это значит, его обещание Ферме-3 о новом менеджере и свободе рабам должно быть исполнено быстро, за несколько дней.

Служанка наполнила бокал Карна вином. Карн поднес напиток к губам и посмотрел на яркую толпу гостей. Вино начало расслаблять его натянутые нервы. Наверняка, думал Карн, опытный правитель не испытывает такую дрожь в коленях, такие спазмы в желудке, когда принимает важные решения. Все это пройдет, когда я буду более уверен в том, что делаю. Я надеюсь.

Где-то в начале Зала зазвенели часы. Зал затих, только звяканье вилок по тарелкам, звон бокалов и легкий шум разговоров висели над столами.

– Время для пирога, Карн, – шепнула Ларга.

Карн посмотрел недоуменно. Пирог означал конец обеда, а он только начал. Он рассмеялся над собой. Он Лхарр. Он может есть когда и где захочет и так долго, как захочет. Он сделал знак герольдам, трапезничающим под галереей. Четверо мальчиков вышли вперед с трубами. Четыре поваренка выкатили огромный пирог к столу Лхарров. Семейный повар шел следом. Он поклонился Лхаррам и Ларге, вручил Карну огромный нож. Карн встал, церемонно поклонился повару и направился к пирогу. Корочка пирога хрустнула. Он заколебался. Все внимание приковано к нему. Должен ли он сказать Семье сейчас, что он намерен делать с бунтарями? Нет, сейчас не время. Он не должен спрашивать разрешения или искать оправданий для своих поступков. Вполне возможно, здесь есть шпионы, которые откроют план непокорным или Харлану. Нет, он объявит решение, когда оно будет совершенным.

Карн осторожно резал пирог. Верхний слой взорвался, и облачко желтых птичек вылетело из него. Пять или десять собак кинулись из-под столов с лаем и визгом. Дети кричали от восторга, некоторые вскочили на свои столы, пытаясь поймать одну: пять гильдкредитов получит поймавший. Карн вспомнил восхищение, с которым он когда-то ловил птиц. Сейчас сцена в Зале казалась варварской и отталкивающей. Он взглянул на Иджила. Карн был с ним на свадьбе в Болдере. Там гости оставляют жен и детей дома. Они не играют, не дерутся и в конце не впадают в опьянение. Эта часть этого пиршества уже приближалась.

Иджил не выглядел возмущенным. Его большая светлая голова поворачивалась из стороны в сторону.

– Карн! Неужели все ваши праздники такие?

– Только большие Семейные события – как совершеннолетие, свадьба, присяга.

– Еда! Цвета! Пирог! Как птицы остались живы? – В глазах Иджила плясали искорки. – Я хотел бы здесь быть на твоем совершеннолетии.

– Если я до него доживу, – Карн встал и ударил по столу церемониальным мечом. Это было перед тем, как шум стих немного и Карна могли услышать.

– Друзья и Семья. Я уверен, что вы заметили, Нерут, Мелеван и Роул не возобновили клятву. Я обещаю, что не пройдет и двух недель, как они подтвердят свою присягу и уплатят компенсацию за отсрочку.

Зал наполнился шумом одобрения. Карн кивнул головой и сел. Ларга посмотрела встревоженно.

– Шестнадцать дней, Карн? Это неразумно. Как ты мог такое обещать?

Карн наклонился к ней и заговорил очень тихо.

– Без топлива нет вентиляции, матушка. Нечего и говорить об этом, пока топливо не будет моим. Никому ни слова.

Ларга кивнула, выпрямилась и позвонила маленьким колокольчиком. Паж поставил блюдо с сыром и фруктами перед Карном.

– Колокольчик – знак для артистов, – сказал Карн Иджилу. – Если ты любишь праздники, тебе это понравится.

Жонглер вошел в Зал с шариками над головой, акробаты прыгали, кувыркались, ходили на руках в центре Зала, где отодвинули столы. Толстый чернобородый мужчина вошел в круг, ведя на цепи большого черного медведя из Цинна. Толпа расступилась шире от огромного размера медведя и от такой близкой опасности. По команде медведь встал на задние лапы и стал кружиться. Акробаты, красные от гнева, не решались напасть на человека с медведем. Им пришлось ждать, пока этот дуэт закончит трюки и соберет брошенные деньги. Акробаты теперь на втором месте, и денег бросят меньше.

Карн смотрел на артистов. Он повернулся к Иджилу.

– Наши гости будут смотреть и пить, Иджил, а затем начнутся драки. Если бы не эта опасность, я должен был бы сидеть и смотреть, пока последний пьяный лорд не упадет под стол. – Карн поднялся и обернулся к Ларге.

– Матушка, я ухожу, чтоб поговорить с Первым Купцом.

Переговоры с Первым Купцом продолжались до раннего утра и закончились успешно. Дом Халарека получил все топливо бунтующего района, топливо будет у Гильдии, пока Халарек не потребует его. Карн ложился спать, довольный тем, что план его срабатывает, заснул поздно и проснулся будто опьяненный. Он опустил ноги с кровати и сел на краю, собираясь с мыслями. Слышались шаги синего патруля и легкое шуршание вентиляторов. Он оделся и спустился вниз.

На лестнице пахло горячим, свежим хлебом. Желудок Карна напомнил, что он уже давно пуст. Ему нужно было идти в зал три-д, но запах повернул его к Большому Залу. Кузен Халарек, на пять лет старше и на двадцать килограмм тяжелее Карна, встретил его на четвертом уровне и загородил дорогу всем телом. Карн взглянул на него.

– Я слышал, ты пытаешься убедить наших бунтарей принять присягу, Карн.

Карн напрягся от враждебности в его голосе.

– Военные планы, думается, в секрете. – Его голос был ледяным.

Уголки губ кузена дрогнули.

– Вы не сможете удержать этот план в секрете, – он ухмыльнулся. – В нем нет ничего «военного». Боишься драться, Карн?

– Я не знаю вас. Я даже не знаю, почему вы живете в этом замке. Почему я должен сообщать вам что-то?

– Не давать им топлива, глупая затея! – Рот кузена скривился еще больше. – Сила – вот, что они понимают, и только. Силу солдат Халарека. Я…

– Не хотите ли полететь над малым Холдингом Нерута в ухле, кузен? – Карн предложил это низким мягким голосом.

– Я? У меня семья, которую я возьму в свой собственный замок, если не будет слишком поздно. Я стыжусь связи с таким предателем. Я даже есть не буду с ним. Моя семья будет есть у себя с этого момента. – Кузен отвернулся. Карн схватил его за руку и повернул его к себе.

– Вы будете есть в Большом Зале со всей Семьей или не будете есть совсем, и, если вы будете непочтительно говорить еще с кем-нибудь, я отошлю вашу семью домой, несмотря на погоду. Это вы трус, кузен. Вы пошлете других, у которых тоже семьи, в непогоду, которой сами страшитесь.

– Карн отбросил его руку. – Мой отец не предупреждал меня о предателях в моем Доме.

Кузен смотрел на Карна, вспоминая, что он Лхарр. Затем он ринулся вперед. Карн отступил, и руки и ноги его промелькнули в движении. Кузен лежал на спине, с рукой в неестественном положении.

– Больше не делайте ошибок, кузен, – сказал Карн назидательно. – Может быть, я меньше вас, но меня трудно задеть, и в следующий раз я не буду таким великодушным. Вправьте руку, соберите вещи семьи и уезжайте. К завтрашнему дню. Вы! – Карн в коридоре остановил одного префета патруля, проходившего мимо. – Отведите его к себе и присмотрите за ним. Он должен собраться и быть готовым отправиться отсюда утром. Я передам дежурному офицеру приказание.

Карн спустился в комнату три-д, послал сообщение дежурному офицеру и, попросив завтрак из свежего хлеба и клэга, связался с Роулом, очистил комнату от всех, кроме операторов, и ждал появления Роула. Когда картинка прояснилась, это был не Роул, а леди Элизабет, его жена, такая настоящая и так близко, будто вошла в комнату. Все тело Карна сжалось, и он быстро взглянул на техников. Их лица сведены ужасом. Вассал даже боялся предстать перед милордом, посылая женщину для разговора. Карн хотел бы обойтись без техников, но он не справился бы с аппаратурой.

– Мир дому твоему, леди Роул, – сказал он напряженно.

Леди Элизабет гордо вскинула голову и взглянула на Карна прямо, но он заметил покрасневшие глаза и дрожащие пальцы. Ее голос тоже срывался, когда она, подняв лист бумаги, стала читать. Она пренебрежительно не ответила на ритуальное приветствие. Карн был уверен, что это было спровоцировано ее мужем.