Текст книги "Биоритм"

Глава 16

Тревожное состояние не проходило. Изуми не понимала откуда оно взялось? Все ведь было так замечательно. Их отношения с Арталом напоминали сказку, а чувство любви в ней заполняло каждую ее пору. В какой миг все изменилось? Откуда это ощущение надвигающейся неизбежности?

– Глупости все это! – топнула ногой Изуми.

Подойдя к зеркалу, девушка оттянула ворот блузки, чтобы посмотреть на татуировку. Она все-таки сделала ее. Превозмогая страх и боль, Изуми вытерпела несколько часов пытки и теперь любовалась пером ворона, которое навеки упало на ее выступающую ключицу справа.

– Дочка, – в комнату зашла Хината, а Изуми порадовалась, что успела отвернуться. Эта татуировка была предназначена Арталу, только он должен был ее увидеть. – Тебе срочно нужно лететь в Тюметей, и не спорь со мной! Дедушке нездоровится… он хотел тебя видеть. Через день вернешься.

Уже готовые сорваться с губ возмущения Изуми так и не произнесла. Всего лишь день, это недолго. Она вспомнила дедушку, он искренне ее любит, неужели она не полетит к нему, если он заболел?

– Хорошо, – ответила Изуми, – я точно вернусь послезавтра?

– Да, – подойдя к дочери, Хината обняла ее, – И передай ему это, – она надела на нее цепочку с кулоном.

Изуми хотела спросить, что в этом чипе, который внутри кулона, но мысли об Артале заполнили ее сознание. «Да и какая разница, что там», – подумала Изуми. «Артал… мне придется уехать, но я скоро вернусь».

Она думала о нем всю дорогу до аэропорта, и в самолете ее мысли были с ним.

***

Вереница машин медленно ехала к заброшенному цеху. В нем Тароша ждал товар и сам продавец этой химии, которая травит людей, но приносит баснословные деньги, так как ее добавка в почву дает урожай овощей и злаковых, противоестественного природе роста. Только кого это смущает? Деньги – вот главное.

– Стой, – произнес Тарош. Он сидел в бронированном «Роллс Ройсе». Несмотря на охрану, машины сопровождения и уверения Карадага, что все под контролем, он чувствовал, что что-то не так. Именно это чувство, научно необъяснимое, которое было у него, спасало его столько раз. Сколько за его правление на него было совершенно покушений – не счесть. Но он оставался жив, и все это только благодаря тому, что прислушивался к собственным ощущениям. Как будто кто-то давал ему подсказку. Вот и сейчас он чувствовал, что произойдет нехорошее. Он еще раз посмотрел в окно. На заборе из бетона сидели вороны. «Вороны… – пронеслось в его сознании, – Нехороший знак».

– Пусть к моей машине подъедут парни из сопровождения, – отдал он распоряжение. – Дай мне свой китель.

Боевик, сидевший рядом с водителем, удивился, но выполнил распоряжение Тароша.

– И шейный платок, – добавил Тарош.

Надев на себя китель, он закрыл пол-лица платком. Так часто делали боевики, защищая лицо от смога, пыли при взрывах и ядовитых газов при атаке.

Около его «Роллса» остановился «джип». Тарош, выходя, бросил:

– Продолжаете движение дальше.

Сев в «джип», он отдал распоряжение:

– Медленно отстаете от машин и сворачиваете в переулок.

Когда водитель выполнил этот маневр, Тарош, также не открывая лица, вышел из машины и, зайдя в здание, поднялся в сопровождении пятерых боевиков на второй этаж. Оттуда был виден его караван машин, которые приближались к заброшенному цеху. А дальше прозвучал взрыв. Его бронированный Роллс Ройс от попадания в него ракеты разорвало. Автоматные очереди прошили остатки автомобиля и тех, кто выбегал из других машин. Это была бойня. Все автомобили расстреливали с заранее выгодных точек.

– Тот, кто это спланировал, точно знал, как я поеду, – равнодушно смотря на происходящее, Тарош думал, – случайностью здесь и не пахнет… – он побарабанил пальцами по пыльному подоконнику. О моем маршруте передвижения знал только Карадаг, он сам планировал его. – Тарош опять постучал пальцами по подоконнику, – В глаза мне врал. Предатель! Убью гада! А я ведь давно чувствовал, что он под меня копает, но верил ему… думал мое предчувствие меня обманывает. Зря сразу не пристрелил гниду.

Когда все стихло, Тарош, дождавшись прибытия еще боевиков, верных ему, сел в машину и поехал в здание, где его ждал продавец и Карадаг. Зайдя внутрь в сопровождении чуть ли не армии, он увидел стоящего Карадага, который еще не знал, что стало с машиной Тароша и его конвоем. Мазанув по нему взглядам, подошел к продавцу.

– Это деньги, – Тарош показал на чемоданы, которые несли два боевика.

– Это товар, – произнес мужчина лет пятидесяти.

– Тогда я вас более не задерживаю, – смотря как продавец химии уходит, Тарош ждал. Затем он повернулся к Карадагу и вынул пистолет, – В глаза мне смотри, – он передернул затвор, – Тварь продажная. Я столько лет верил тебе. Зато сейчас я с удовольствием всажу все эти пули в тебя.

– Тарош, – Карадаг был больно задет такими словами по отношению к себе. – Что произошло?

– Мою машину разнесло в клочья. Тебя это не удивляет? Только ты знал ее маршрут и время, когда я поеду на эту встречу. И представляешь, какое совпадение, кто-то стреляет и бам! Мой Роллс Ройс разлетается на куски, а по моим парням стреляют с хорошо подобранных точек. Знаешь какая там бойня? Сколько там парней положили? Хотя тебе-то что… Ты сейчас переживаешь, что я жив. Да, я жив! Карадаг, весь твой гениальный план лопнул! Ты столько лет планировал, как занять мое место и обосрался в последний момент, – он засмеялся, смотря в глаза Карадага.

Смех Тароша отражался от стен. Он звучал эхом в ушах. Карадаг стоял молча, понимая, что ему нечего сказать. Тот, кто так долго планировал его подставить, сыграл настолько великолепно, что оправдаться уже нереально. Ему было жаль, что умирать он будет в глазах Тароша предателем. Карадаг подумал о Хинате… она стала ему дорога. После смерти матери Артала он и не думал, что еще раз сможет полюбить. Но наши чувства неподвластны нам. Сейчас, видя, как его жизнь приближается к финалу, он думал о ней. Сожаления о том, что так редко с ней бывал и так много времени посвящал работе, в эти мгновения были уже неактуальны. Он просто вспоминал ее глаза, смех, тепло ее тела и ту страсть, которой она его одаривала в их ночи.

Смотря в черное дуло пистолета, Карадаг мысленно просил прощения у Хинаты за то, что так мало был с ней. Отпущенное им двоим время он потратил на человека, который сейчас прервет его жизненный путь. Вот такая усмешка судьбы. А он думал, что мудрый и все правильно делает в своей жизни, но это оказалось не так. Как же сейчас Карадаг хотел вернуть все назад, отмотав время и начав все заново. Но этого никто не сможет сделать. События его жизни уже прожиты, и о них можно сожалеть, но нельзя вернуть. Последнее что он успел произнести перед тем, как пуля пронзила его сердце, было слово «Артал». Сын стал продолжением его в этом долгом пути через вселенную, населенную людьми.

Карадаг упал, заливая бетонный пол ярко-алой кровью.

– Сдохни, мразь.

Потеряв интерес к тому, что стало неважным, Тарош ушел, оставляя человека, предавшего его, искупать вину своей кровью.

***

Выйдя из самолета, который вернул ее в Чакар, Изуми села в машину. Как всегда, сурового вида парни, молча сопровождали ее перемещение до дома. Когда машина въехала в их двор, чувство беспокойства, которое все время она гнала от себя, захлестнуло ее. Выйдя из машины, она пошла к двери дома, повторяя в уме, что все хорошо. Ведь она читала о том, что если мыслить позитивно, то все будет хорошо. Значит нужно прогонять лезущие в сознание страшные картинки и настроить себя на программу того, что все просто замечательно. Только почему-то это не удавалось.

Зайдя в дом, она пробежала по коридору и застыла на пороге гостиной. Там на полу у стены сидела мама и выла. Ее стенания не были похожи на плачь, это был вой. Ноги у Изуми подкосились, и она медленно стала сползать по косяку двери, к которому прислонилась.

– Мама… что случилось? – именно «случилось», почему-то Изуми была убеждена в том, что случилось страшное.

– Карадаг… – провыла Хината, – Карадаг… – она захлебнулась слезами.

– Что случилось с папой? – у Изуми дрожали губы, когда она это произносила.

– Карадаг… – еще раз провыла мама, – Тарош убил его…

После этих слов Хината завыла во всю силу своих легких, а Изуми закрыла уши руками, чувствуя, как ее трясет.

Потом пришли какие-то люди, они говорили, но Изуми плохо понимала их слова. Она смотрела на маму, которая со стеклянными глазами так и сидела на полу. Через какое время рядом с ней оказалась Ясна, Изуми не знала. Ясна долго трясла ее за плечи, затем вливала в онемевшие губы воду. После этого реальность вернулась к Изуми. Они вдвоем подняли маму с пола и отвели в спальню. Ясна принесла стакан, наполненный жидкостью, от которой пахло лекарствами. Изуми держала голову мамы, а Ясна медленно поила ее лекарством. Наконец мама уснула, Изуми накрыла ее пледом, и они вышли из комнаты.

– Я как только это услышала, сразу побежала к тебе, – негромко произнесла Ясна, видно, боясь разбудить Хинату.

– Что? – прибывая еще в прострации, спросила Изуми.

И тут Ясна стала говорить, а Изуми слушала о том, что на правителя Чакара было совершено покушение. Его машину взорвали, охрану расстреляли, но правитель выжил. Во всем произошедшем обвиняют Карадага. Все говорят, что он предал правителя Чакара, за что был расстрелян.

– Артал знает? – в ужасе спросила Изуми.

Ясна неопределенно пожала плечами. В этот момент Изуми захотела, чтобы Артал узнал это от кого угодно, но только не от нее. Ведь она сама не смогла бы ему сказать… Она умерла бы, но не смогла сказать Арталу, что его отца убили.

– Скорей всего знает. О предательстве Карадага все говорят. Городинста пестрит фотками с места покушения и там только и пишут, что человек, который столько лет был рядом с правителем, оказался предателем.

– Этого не может быть! Он не такой!

– Тише, – Ясна обняла подругу, – я знаю. Карадаг всегда мне нравился, он такой честный, принципиальный… Я, конечно, мало его видела… но я знаю, что он не может быть предателем. Но ты должна быть сильной, сейчас все против него.

Уткнувшись носом в плечо подруги, Изуми старалась собрать себя. Это событие произошло так неожиданно. Оно как будто расщепило ее на миллион кусочков, а сейчас ей нужно было соединить их, чтобы пережить происходящее.

***

Только в последний момент Артал рассказал парням о предстоящей встрече Тароша на заброшенном заводе и о том, что Карадаг контролирует эту встречу. Нукер, Мард и Бэрт все поняли и без лишних вопросов выдвинулись на заранее оговоренные между Арталом и Карадагом точки, где нужно было расставить Воронов. Сам Артал тоже выехал на место, которое являлось важным при выезде машин с правителем после встречи.

То, что что-то пошло не так Артал почувствовал. Это чувство неизбежности разрасталось в нем. Откуда эти предчувствия? Почему ему сейчас так плохо? Что происходит? Из-за чего его так выкручивает изнутри, что хочется выть? Столько вопросов, а потом тишина. Как будто что-то оборвалось и все, что Артал чувствовал исчезло. С ним осталась пустота и потеря. Именно потеря чего-то важного, значимого для него.

Сходя сума от всего, Артал, с лицом без эмоций, смотрел на приближающегося к нему Нукера и Марда. На лицах его друзей тоже не было эмоций, только Артал физически ощущал, что они несут ему нехорошую весть. Он молча ждал, слушая, как его сердце замедлило свои удары, и от этого в ушах кровь застучала, как будто она капала на кафель в пустом помещении. Пустота… Это он чувствовал в себе, это он чувствовал в пространстве вокруг него.

– Арт, – голос Нукера дрогнул. Они долго спорили между собой, кто должен это сказать Арталу. Мард, не выдержав, признался, что не сможет сказать Арталу. Нукер впервые видел такого Марда: слабого, с болью в глазах. – Арт… – еще раз начал говорить Нукер, – твой отец… – он набрал в легкие воздух, – на машины Тароша напали еще до подъезда к месту встречи. Там была бойня, но Тарошу удалось каким-то чудом этого избежать, – сделав паузу, чтобы восстановить силы, Нукер произнес:

– Тарош считает, что Карадаг предал его…

– Что с отцом? – слушая этот рассказ о произошедшем, Артал сразу все понял, ему не нужно было долгих объяснений. Сейчас его волновало главное. Зная нрав Тароша, Артал хотел знать только одно: жив ли отец.

– Карадаг мертв… он обвинен в измене и расстрелян.

Сколько сил нужно было, чтобы не показать, как больно. А больно было настолько, что потемнело в глазах. Внутри него боль разрывала сердце на клочки, и каждый из них кровоточил.

– Арт, ты как? – сквозь шум в ушах услышал он голос Нукера.

– Срочно всех наших парней сними с точек, и пусть все едут в нулевой сектор. Расставь людей по периметру. Мы сейчас будем как в осаде. Теперь у Тароша нет оснований оставить Воронов. Он уничтожит нас. Я сын предателя, а вы все мятежники. Тарош обвинит нас в этом покушении на него. Все сложилось как нельзя кстати для правителя Чакара, – переведя дыхание, Артал посмотрел сначала на Нукера, затем на Марда. – Вы готовы встать на мою сторону и пойти против Тароша?

– Зачем так официально? – попытался пошутить Нукер, но потом серьезным тоном добавил, – мы всегда были на твоей стороне, только ты нас сдерживал говоря, что еще не время выступить против правителя Чакара.

– И сейчас не время. Я думал, что мы успеем окрепнуть, забрать под себя новые сектора, но все случилось иначе.

– Арт, я с тобой, – коротко ответил Мард.

– Значит, именно сейчас настало время, когда или мы свергнем Тароша и завоюем этот город, или Тарош уничтожит нас.

Произнеся это, Артал пошел к выходу из здания, где их ждали машины. Он прятал свою боль в глубине себя. Сейчас не до нее. У него есть те, кто готов умереть ради его идеи. И у него есть цель завоевать Чакар и убить Тароша за смерть отца. Все справедливо. Только очень больно, но теперь боль всегда будет с ним. «Изуми», – запульсировало в сознании. Он должен забрать ее к себе. Теперь уже нет преград и предрассудков, сдерживающих их отношения. Она станет его, так как она стала смыслом его жизни.

***

Все связанное с похоронами Карадага, как и сами похороны, Хината сделала сама, не разрешив Изуми быть с ней. Хината изменилась, стала другой. Она больше не плакала, просто делала все, что должна была сделать, чтобы проводить в последний путь мужа. Изуми хотела быть рядом с мамой, но та приказала ей, именно приказала, быть дома. Решив, что лучше не спорить, Изуми переживала в одиночестве эти несколько дней, с ужасом смотря Городинста и слушая новости. Чакар кипел волнениями. Везде говорили о предательстве Карадага и о Воронах, которые были с ним в сговоре. Против банды Воронов Тарош объявил войну. Восьмой сектор превратился в зону военных действий и Изуми понимала, почему мама приказала ей быть дома. Теперь они стали предателями, на них объявили охоту. Парни Артала охраняли их дом также, как и весь восьмой сектор. Надежда на то, что Артал приедет, таяла на глазах. События развивались по нарастающей. Тарош был настроен очистить восьмой сектор от банды Воронов, а Артал, судя по всему, не готов был сдаться. Видя все происходящее, Изуми все же ждала, что может Артал найдет время, чтобы увидеть ее. А еще она понимала, как ему тяжело сейчас. Карадаг для него был не только отцом, он был для него человеком, с которого он брал пример, уважал его как лидера и стремился быть похожим на него. Как же Изуми хотела именно сейчас обнять Артала, чтобы заглушить хоть частичку его боли от потери отца.

Отдав последний долг своему мужу, Хината, вымотанная морально и физически, стояла у окна гостиной, размышляя о дальнейшей жизни. Хотя она уже давно приняла решение. Оно было одно, другого не было. Нужно было бежать, причем чем быстрее, тем лучше.

– Изуми, – Хината позвала дочь, – собирайся, сегодня ночью мы улетаем в Тюметей. Дедушка пришлет самолет и своих людей, которые нам помогут уехать отсюда.

– Мама, – голос Изуми дрогнул, – я никуда не полечу…

– Глупая! Неужели ты так ничего и не поняла? – развернувшись, Хината смотрела на дочь, – Я убила своего мужа! Слышишь?! Это сделала я, своими руками… и ты, передавая Бойнаку информацию! – видя, что Изуми молчит, смотря на нее расширившимися от ужаса глазами, она продолжила: – Да, это я виновата в его смерти… Но я хотела другого. Я все делала для того, чтобы он занял место Тароша. Видят все боги, которое есть, и которых нет, моя совесть чиста, я любила Карадага и хотела сделать его правителем. Но судьба сыграла злую шутку… – она постаралась остановить дыхание, – Что ж нужно принять то, что произошло, так как уже ничего не исправишь. А значит нужно жить. Так вот слушай, дочка, в том, что произошло с Карадагом виноваты и я, и ты. Ты помогала мне, передавая дедушке информацию, с помощью которой он планировал покушение на правителя Чакара. Мы предательницы, мы с тобой планировали покушения на него. Как только люди Тароша до нас доберутся они не пощадят и тебя. Нас ждет страшная участь.

– Меня защитит Артал! – с пылом в голосе произнесла Изуми, – Мама, уезжай, я останусь с ним.

– Как же ты глупа! Когда он узнает, что я виновата в произошедшем, он убьет меня и возненавидит тебя.

От этих слов, вернее от той правды, которую они раскрыли, у Изуми земля ушла из-под ног. Она осела на пол, стараясь дышать.

– Что ты наделала… мама… – прошептала Изуми.

– Не реви! Уже ничего не исправить, нужно бежать!

– Но ведь Артал может и не узнать, что это ты во всем виновата? Ведь нет доказательств… – это была надежда, которая возродила жизнь в ее душе.

– Возможно… только знаешь, правда она всегда всплывает тогда, когда этого не ждешь.

– Мама, я останусь с Арталом. Он сейчас один. Он сражается с Тарошем, я нужна ему. Я люблю его! Слышишь, мама – я люблю Артала!

Пройдясь по огромной гостиной, ставшей ей теперь чужой, как и весь этот дом, и город, Хината остановилась напротив дочери, которая так и сидела на полу.

– Помнишь, когда тебя похитили, Артал отдал за тебя все… он пошел против своей банды, чтобы спасти тебя. Ты – его слабость. Сейчас он находится на том переломном моменте, когда или он выстоит, и тогда Чакар станет его, или погибнет. Когда у человека есть слабость, ей воспользуются враги. Не давай врагам Артала этот козырь. Если ты действительно любишь Артала, дай ему шанс победить в этой войне. А любовь, если она есть, то время ей не помеха. Он взойдет на трон власти и, если любовь между вами действительно была, то тогда он вспомнит о тебе.

Слова мамы были пронизаны правдой, от которой было не укрыться. Да, она слабость Артала. Да, сейчас началась война, в которой Артал или погибнет, или выиграет, а его победа – это Чакар, который он так хотел. Она вспомнила его слова об этом городе, как блестели его глаза, и ее убеждения о том, что она должна быть рядом дрогнули. Может ли она сейчас ради своих эгоистичных побуждений помешать любимому достигнуть того, к чему он стремится? Ведь как бы ни защищал ее Артал, если она будет рядом с ним, то станет якорем, который будет сдерживать его. Он станет переживать за нее и совершать ошибки. Эти ошибки не дадут ему победы. И что тогда? Артал, он не сможет жить, не достигнув желаемого. Он проклянет ее за то, что она станет причиной его неудач. Хотя сейчас он может проклясть ее, если узнает, что она замешана в покушении на Тароша и в том, что погиб его отец.

От безысходности Изуми заплакала.

– Он не отпустит меня, – это была последняя надежда, что есть шанс остаться здесь. Безумный, неоправданный поступок, но она хотела быть с Арталом.

– Не отпустит, ты в этом права, но ты должна позвонить ему и сказать, что бросаешь его, так как хочешь жить в Тюметее, в роскоши и достатке, а не в Чакаре, где война и нищета восьмого сектора.

– Я причиню ему боль, – она подняла глаза на маму, – я сама сделаю ему больно.

– Боль во спасение его и себя. Взрослая жизнь дается непросто. В ней нужно принимать взрослые решения.

– Он возненавидит меня за это. Он решит, что я предала его.

– Да, решит! Решит, что ты променяла его на деньги. Пусть так, но это лучше, чем если он возненавидит тебя, узнав, что ты замешана в смерти Карадага. Дай ему понять, что ты любишь роскошь, это даст ему возможность забыть тебя и сосредоточится на себе, – Хината опустилась перед плачущей Изуми на колени. – Если ты действительно любишь его, сделай так, чтобы он возненавидел тебя и разлюбил. Потом ты сможешь ему все объяснить, и он поймет, что ты это сделала ради него.

– Хорошо, – глотая слезы, прошептала Изуми, – я сделаю так ради любви к нему.