Текст книги "Биоритм"

Глава 26

Торжественное открытие новой школы проходило для Марда скучно. Но он смирился с этим. Раз на него возложено управление Элдемом, то он обязан бывать на важных для горожан мероприятиях. Общественность хотела видеть представителей власти, заботящихся о благополучии города, и Мард исправно нес эту функцию.

– А теперь приступим к самому интересному, – ослабляя узел галстука и садясь в ожидающую его машину, Мард помахал еще раз рукой прессе, которая преследовала его до автомобиля «БМВ».

– Тебя там уже заждались, – сидевший спереди парень из Воронов передал Марду планшет, – здесь те файлы, которые этот недоумок хотел продать Юрену, правителю Кирту.

Просматривая информацию, Мард уже знал, что сделает с тем, кто подрывает экономику города.

Когда несколько машин подъехало к складу, он в сопровождении охраны прошел внутрь. Там в центре помещения, подвешенный к потолку за руки, скованные наручниками, висел мужчина в рваной окровавленной одежде.

– Как нехорошо было так поступать, – скидывая пиджак и засучивая рукава идеально-белой рубашки, Мард стал медленно подходить к своей жертве, – и все это ради денег. Ведь ради денег – да? Ты хотел продать важную информацию, и ты тупо спер ее. Над этими разработками работали люди. Я плачу за их работу, понимаешь плачу! Мне важно чтобы город развивался, а вот такие уроды, как ты, готовы продать все! И на что ты надеялся? Скажи?!

– Мне нужны деньги, – дрожащим голосом произнес мужчина, – у меня семья, жена болеет… а они пришли и предложили столько денег… Простите меня!

– Конечно, я прощу тебя, – Мард встал прямо напротив висящего мужчины, которому, чтобы достать до пола, приходилось стоять на цыпочках. – Только вот в чем проблема… – видя испуг в его глазах, Мард помедлил, – если я буду так всех прощать, что станет с этим прекрасным городом? Молчишь? Правильно, что молчишь. Прощать такое нельзя, – он сделал выпад вперед, как будто перед ним весел не человек, а боксерская груша. – Тише, что ты так вопишь. Я ведь только начал. Представляешь, не успел сегодня утром в спортзал попасть, пришлось сразу на общественное мероприятие ехать, – Мард еще раз отработал двумя руками выпады вперед, нанося удары по телу мужчины, – школу новую открываем в Элдеме, – он опять нанес удары, – зато теперь я наверстаю пропущенную утреннюю тренировку.

***

На встречу с Арталом Мард опоздал. Он зашел в зал ресторана, где не было посторонних, и только охрана из Воронов стояла по периметру помещения с дорогим интерьером и гобеленами на стенах, которые завершали пафосность этого заведения. В центре, в мягких креслах, поставленных вокруг стола, покрытого алой скатертью и заставленного едой, сидели Артал, Нукер и Бэрт.

– Здорово, брат, – встав, Артал обнялся с Мардом.

Потом Мард обменялся крепкими рукопожатиями с Нукером и Бэртом.

– Парни, я голоден как лев, – плюхнувшись в кресло и расстегнув верхние пуговицы темно-зеленой рубашки, Мард схватил булочку из корзинки с хлебом, стоявшей на столе, – управлять городом непросто, даже пожрать некогда, – он ел и говорил, чувствуя вкус мягкого аппетитного хлеба, – с утра я уже на открытие новой школы, мило беседую с прессой о перспективах развития Элдема, потом еду мило беседовать с одним придурком, который решил нас всех сделать, а потом успеваю переодеться, так как этот придурок забрызгал мою рубашку кровью, и несусь к самолету, и вот я у вас.

– А в самолете что не поел? – усмехнулся Нукер, – Ведь это личный самолет, а не чартер, где кормят всякой химией.

– Брат, – впиваясь в кусок мяса, который принес Марду официант, тот посмотрел на Нукера, – там такая стюардесса… вкусная, не оторваться.

– Все ясно с тобой, – усмехнулся Нукер, кладя себе еще ветчины в тарелку.

– Кстати, у меня ее телефончик есть, могу дать, – с полным ртом произнес Мард.

– Так, парни, – Артал прервал их диалог, – давайте о стюардессах позже. Ты, Мард ешь, а я пока буду говорить о том, зачем вас собрал.

– Слушаю тебя, брат, – заедая мясо листком салата, произнес Мард, – Нукер, а как у тебя управление Гарутом проходит?

– Также рутинно, – откусывая от сандвича, который он себе сделал сам из нарезки и сыра с листьями салата, ответил Нукер, – то на общественных мероприятиях, то придурков всяких разделываю, чтобы неповадно воровать было. Короче все как у тебя.

– Арт. Все хотел спросить? – насытившись, Бэрт отложил вилку и отодвинул от себя тарелку, – А ты не хочешь в Чакаре сделать упор на военную подготовку подрастающего поколения.

– Зачем? – подняв бокал с напитком, Артал перевел взгляд на Бэрта, – История нам дана для того, чтобы извлекать из нее уроки. Государства, где растили воинов, все приходили в упадок. Воинам нужна война, они по-другому не могут себя реализовать, иначе их потенциал их же самих и разрушит. Воин ищет реализации себя или в войне с другим народом, или в войне со своим правителем. И зачем мне растить тех, кто захочет войны за пределами города или захочет войны в городе? Война затратна, и по сути уже не приносит деньги, как в древности, сейчас она лишь разрушает и убивает. Война невыгодна. Это раньше война была реализацией амбиций властителя о собственном величии. Только это глупо. Я хочу растить потребителей благ. Тех, кто с детства изнежен всеми достижениями прогресса. Тех, кто растет в достатке и тех, кто с молоком матери впитывает слово «хочу». Пусть они растут с этим словом. Новые поколения должны иметь все и не знать ни в чем отказа. Это идеальное общество, которое я буду создавать. А потом, когда подрощенные детки вступят в пору разумного восприятия действительности, то есть годам к двадцати, я создам условия кризиса. И их родители станут терять работы, а кредиты, которые они набрали, будут как дамоклов меч висеть над ними, и они не смогут удовлетворять все хотелки своих чад, которые привыкли сидеть на их шеи. И чада, выросшие в незнании слова «нет», пойдут на все, чтобы слово «хочу» опять стало единственным в их жизни. Таким обществом легко управлять. Оно нацелено на потребление и не привыкло в чем-либо себя ограничивать. Новое поколение будет неспособно себя защищать. Выращенные в мягкой среде вседозволенности и не имеющие запретов, они будут просто неспособны оказать сопротивление. Они будут жить ради потребления. Идеальная модель власти. Общество, которое посвятило свои жизни приобретению того, что им и не нужно. Но это дает развитие экономики и процветание правителя, который ими властвует.

– Может тогда стоит опять религию поддержать? Как раньше это делали правители… ну чтобы мозг у горожан было чем занять? – спросил Нукер.

– Все религии призывают к воздержанию, а это невыгодно. Только распущенность и вседозволенность позволит экономике городов процветать, а правителям утопать в роскоши, – Артал холодно улыбнулся.

– Ты политик, брат, – с полным ртом произнес Мард.

– А кто тогда будет тебя охранять? – в голосе Бэрта слышалась издевка.

– Бедность тоже никто не отменял. Все равно будут те, кто вырастает в нищете. Как мы все. Мы росли на улицах и воспитывались ее законами. Мы не знали слово «хочу», а если что-то хотели, то это не давалось нам легко. Мы за это бились в кровь. У нас другие ценности и другая мораль. Все Вороны в нашей банде из бедных кварталов. Мы действительно братья по крови. В нашей крови нищета впиталась с молоком матери, и мы знаем цену жизни, так как выживали каждый день. Поэтому я оставлю бедные квартала, в них мы вырастим тех, кто будет вливаться в наши ряды.

– Твой отец не был нищим, – сказав это, Бэрт осекся, наткнувшись на взгляд Артала.

– Он был нищим, но он смог выбиться из нищеты и сам проложил себе путь к верхушке власти, – помолчав и, видя, что Бэрт не будет продолжать эту тему, Артал откинулся на спинку кресла, – а теперь перейдем к тому, ради чего я вас здесь собрал. Все помнят на чем закончились переговоры с Галсаном, правителем Уртока.

– Еще бы не помнить, – Нукер вытер руки о салфетку, – он опять хочет выдать замуж свою шлюховатую дочку.

– Моральный облик его дочери меня мало волнует, – Артал отпил из бокала, – мне интересно то, что этот брак присоединит к нам Урток навечно.

– Родственничек сам Галсан – неплохо, и кто возьмет в жены эту девку? – брезгливо спросил Бэрт.

– Я, – ответил Артал. Он все это давно обдумал и понимал, что не может заставить своих друзей жениться ради выгоды, это он сделает сам.

– Нет! Я против! – Мард аж поперхнулся, – Ты правитель всех городов, ты главный в нашей банде. Ты еще хочешь завоевывать города. Ты не можешь жениться на такой! Да тебя пресса заклюет. Конечно, мы будем затыкать прессу, вешая их прилюдно, но всех не заткнешь. И ты сам это знаешь. Короче, брат, ты не можешь на такой жениться.

– Мард прав, – подытожил Нукер, – давай я на ней женюсь, мне-то пофиг. Мой имидж явно не пострадает.

– Нет, я против! – само вырвалось у Марда. Он видел тогда, как Нукер смотрел на рыжую. И сейчас почему-то внутренне не хотел, чтобы его друг брал в жены другую. А может у Нукера с рыжей что сложиться… – Пусть Бэрт на ней женится, – предложил он.

– Я против, – отрезал Артал. Он не хотел Бэрту отдавать Урток, город в котором будет править Галсан. Давать объединиться на почве родственных связей Галсану и Бэрту было бы большой ошибкой. Такого он не мог допустить.

– Почему? Я готов на дочке Галсана жениться, – Бэрт очень хотел заполучить этот город. С Галсаном можно договориться, и тогда это будет его город.

– Я против, – безапелляционно произнес Артал.

– Почему? Я ведь готов жениться ради всеобщей выгоды? Что не так, брат?

– Так, парни, стоп! – чувствуя возникшее напряжение между Арталом и Бэртом, в разговор вмешался Мард. – Я женюсь на ней!

– Я против! – заявил Нукер, – Ты, наверное, забыл, как она тебя отшила много лет назад и ты, сидя на крыше и смотря в вниз, говорил о той, у которой нет сердца.

– Вот именно поэтому я и хочу жениться на ней, – с холодной улыбкой заявил Мард, – все эти годы я, смотря на ее похождения, радовался, что тогда жизнь повернулась иначе. Но сейчас чудесный случай дает мне шанс вернуть ей сполна за боль от первой любви и пренебрежение ко мне.

– Тогда нет вопросов, брат, – привстав, Нукер протянул Марду руку, – покажешь этой сучке как отшивать нормальных парней.

– Мард женится на самой известной шлюхе Уртока, – усмехнувшись, произнес Бэрт.

– Это первый и последний раз, когда я слышу такое о моей будущей жене, – во взгляде Марда, Бэрт видел смерть, и он знал, что тот не шутит. – Это всем ясно?! – Мард чуть повысил голос, чтобы парни из охраны это хорошо расслышали. – С ее поведением я разберусь сам, а остальным не следует забывать, что теперь она станет моей женой. Надеюсь, это понятно?

Артал с безразличием рассматривал орнамент гобелена на стенах, пока Мард все это произносил. Возможно, он и не хотел, чтобы у Марда была такая жена, хотя ради общего дела они все шли на жертвы, и эта была не самой большой.

– Спасибо, брат, – Артал пожал руку Марду.

– Только братья есть проблема… – Мард замолчал, – моя мама, вы сами понимаете, как для нее все это волнительно… мое решение о женитьбе. В общем, я в выходные всех приглашаю к себе. Там я матери и скажу о своем решении.

– Она, наверное, слышала о похождениях дочки Галсана, – вздохнул удрученно Нукер, – будем надеяться, что Ирби примет твое решение.

– Думаю о дочке Галсана все знают, и мама тоже слышала, поэтому парни, вы должны быть у меня дома в эти выходные.

– Заметано, брат, – произнес Нукер.

Все совещание, которое шло далее, Мард пытался уверить себя, что ему безразлично его решение, и он верил в это. Брак для него не имел ценности, семья была самообманом для слабаков, а девушки в его жизни проходили как удовольствие на одну ночь, и он не помнил их имен. Все они звались малышками и были чередой тех, кто забывался уже наутро. Тогда почему это решение его так внутренне задело, что даже сейчас он не может не думать о ней.

Мард вышел на улицу из здания, ветер взлохматил его идеально уложенные светлые волосы. Он провел пальцами в наколках и кольцах по ним, убирая с лица. У многих бывает несчастная первая любовь, но в его случае дело было в другом. Она побрезговала им. Он до сих пор помнит ее слова: «Забылся, нищета?». Это пренебрежение в тоне, брезгливость в ее взгляде. Вот то, что он не может ей простить. Такое не прощают. За это, как говорит Нукер «лечат», заставляя кровью искупать сказанное так, чтобы потом неповадно было.

Садясь в машину, он уже принял для себя решение – заставить богатую, развращенную деньгами стерву пожалеть о своих словах. Он знал – за слова нужно отвечать.

***

Как всегда, перед выходом из дома, Ясна пошла проверить сестричек. Те увлеченно раскладывали буквы на ковре, составляя из них слова. Мама, стоя рядом с ними и держа в руке листок бумаги, отрешенно смотрела в окно.

– Ма… что там у тебя?

Ясна успела взять листок из рук матери, когда та вздрогнула от ее неожиданного появления, и поняла, что произошло.

– Дочка, отдай… не нужно тебе это знать.

– Ма… что с тобой? – быстро пробежавшись глазами по выписке из больницы, Ясна перевела взгляд на маму.

– Все то же самое. Мое здоровье… врачи предупреждали, что со временем наступит ухудшение, и вот это время наступило.

– Мама, не нужно было тебе работать! – она прочла заключение врачей. Да, мама говорила, что ее здоровье может ухудшиться, но ведь всегда надеешься на лучшее.

– Ясна, красавица ты моя, – женщина обняла ее, прижимая к себе, – ты тоже не можешь все на себя взять. А моя работа, она приносит деньги, которые нам нужны.

– Мама, там написано лекарство, которое тебе нужно – винсулизит. Тебе нужен винсулизит? – Ясна еще раз пробежалась глазами по выписке, – Ты его купила?

– Нет, – женщина удрученно покачала головой, – оно очень дорогое. Мы не сможем его покупать. Мы все в месяц столько не зарабатываем, сколько стоит одна ампула, а мне нужен курс на полгода минимум, в месяц десять уколов…

Ясна молчала, ненавидя нищету за то, что вот так стоишь напротив матери, которая медленно умирает, и ничего не можешь сделать, ничего! Только кричать от бессилия. Те, у кого есть деньги, в день тратят столько, сколько они всей семьей зарабатывают за месяц. А ей сейчас жизненно важны деньги, не на развлечения или дорогие наряды, а на спасение жизни мамы. Отвернувшись, Ясна смахнула слезинки с глаз. И что она может сделать? Жить и смотреть как мама умирает, только потому, что нет денег? Ну почему в этом мире деньги решают наши жизни?

– Ма, я украду эти лекарства! – на порыве эмоций выпалила Ясна. Это первое что ей пришло на ум.

– Даже не думай, дочка! Ты ведь знаешь, как Вороны расправляются с теми, кто ворует. Они захватили власть и только им дозволено грабить людей, называя это налогами. А если обычный человек украдет, то расправа над ним будет жестока, они не пощадят.

– Ма, ты только не волнуйся, все будет хорошо. Я обещаю! Я не дам тебе умереть!

– Ты куда?

– Мне на работу пора.

Поцеловав близняшек, которые в ответ дернули ее за рыжие локоны, Ясна, скрутив волосы в тугой узел и убрав их под кепку, вышла из дома. Поганая мысль о том, что она может продаться Нукеру билась в сознании. Казалось все так просто – лишь найти его и сказать, что она теперь знает цену, за которую будет спать с ним. И у нее даже будет оправдание – все это ради мамы. Но только вот она не могла идти на такой компромисс со своей совестью. Лучше она украдет эти лекарства, чем переступит в очередной раз через свою гордость. Тогда в ней вообще ничего не останется, она сама сломает в себе тот стержень, который ее держит на плаву, помогая выживать. Любовь к человеку, который тебя не любит, а она все же хочет сохранить это чувство в себе. Пусть эта детская сказка живет и дальше, согревая ее в холоде серых улиц города.

Глава 27

Пройдя мимо секретарши, которая хотела преградить ему путь, но потом замерла в растерянности, поняв, кто перед ней, Черезан зашел в кабинет отца.

– Стучать тебя не учили? – отрывая глаза от просмотра бумаг и смотря на сына, спросил мужчина с властным лицом.

Не отвечая, Черезан прошел к невысокому столику, на котором стояли напитки и, налив себе выпить, залпом осушил бокал.

– И не пей с утра, – раздраженно произнес Юрен.

– После такого я должен напиться! – плюхнувшись на широкий кожаный диван, Черезан развязал галстук.

– Что такого ты совершил, что считаешь позволительным так себя вести?

– Я, между прочим, па, выполнил все твои указания и добился успеха. Внучка Бойнака попалась на крючок, и теперь мы будем встречаться. Поздравь меня с этим?

– Не вижу поводов для такого бурного ликования, – не отрывая взгляда от бумаг, Юрен говорил и делал пометки ручкой в них, – для тебя не подвиг встречаться с девушкой. Ты в своей жизни только этим и занимаешься.

– Просьба учесть, – закидывая ногу на ногу, Черезан смахнул пылинки с ткани брюк, – встречаюсь с красивыми девушками, а эта…, – он скривился от отвращения, – худая, ростом не вышла, мне еле до плеча достает, волосенки серые и сама блеклая, как мышь. Представляешь, па, я ее «мышонок» назвал, думал ей понравиться, а она побледнела, я уж подумал, в обморок сейчас грохнется. Может, она больна чем или беременна?

– Бойнак уверяет, что она девственница, так что ты в постель ее до свадьбы не тащи, со своими девками спи. Я Бойнаку обещал, что все будет по правилам – сначала брак, потом постель, – слыша, как сын прыснул со смеха, он поднял взгляд от бумаг, – и когда ты повзрослеешь, Черезан? Это брак по расчету, а удовольствие с другими получать будешь. Хочешь получить Тюметей себе? Вижу, что хочешь. У Бойнака нет сына, а он уже немолод. Вот поэтому ему и нужен тот, кто примет от него бразды власти. Пока правнук, которого родит его внучка, доживет до этого, или не доживет, – он коварно улыбнулся.

– Мне ей еще и наследника делать нужно будет? – парень чуть не выронил бокал из своей руки.

– Для тебя это, по-моему, не проблема, сын. Я только и успеваю встречать здесь твоих девок с их требованиями признать их отродье моими внуками. Денег на откуп от них я нормально плачу, за время твоего взросления.

– Ты сам такой, па.

– Молчать! – хлопнув ладонью по столу, Юрен смерил сына взглядом, – Достигни сначала того, чего достиг я, а потом позволяй себе со мной так разговаривать. Сейчас ты никто. Я плачу за твои пьянки, твоих шлюх, за то, чтобы пресса не выносила грязное белье в Городинста. А сейчас у тебя появился шанс обрести статус и власть, и я очень надеюсь, что ты не упустишь этого шанса.

– Не переживай па! Все тип-топ. Она повелась на эту подстроенную аварию. Потом я ее приволок в кафе, умирая от скуки, и слушал, как она мямлит, рассказывая о себе. И я приложил все свое обаяние, чтобы уговорить ее встречаться. Ты должен гордиться мной, па! А в кровать я ее точно до свадьбы не потащу, мышь эту блеклую, вообще непонятно кому она может понравиться?

– Арталу, правителю Чакара, Элдема, Гарута и, возможно, Уртока, – шпионы, которым он хорошо платил, донесли о секретной встрече Артала и правителя Уртока – Галсана, а он не строил иллюзий о том, что Галсан переметнется к Воронам.

– И что он в ней нашел? И вообще она его сестра, – Черезан рассмеялся, – извращенец этот Артал, на такую запал, да еще и сестру.

– Она не сестра ему по крови, – оборвал его смех Юрен, – но суть не в этом. У тебя будет то, что нужно Арталу.

– Да вроде они расстались…

– Расстались, но он ее помнит, – это ему тоже донесли шпионы, о том, что Артал не забыл сестру и планирует ее вернуть, считая, что она предала его, бросив в момент становления его власти. Иметь такой козырь у себя, это самое выгодное, что только могло быть в игре за власть. Хотя в силу его возраста и образа жизни у него никогда не было привязанностей к кому-либо, но он знал, что такое – иметь слабость, это то, что может погубить даже самого сильного правителя. Вот поэтому он не имел слабости, а найдя ее у Артала, хотел воспользоваться этим.

***

Бедная квартира Ирби в нищенском секторе не изменилась. Войдя в нее, Артал огляделся, видя, что несмотря на деньги, которыми теперь обладает Мард, его мама не хочет ничего менять. Но, несмотря на бедную обстановку, в этой квартире было очень уютно. Здесь ощущался дом, семья, то, чего так ему не хватало, то что он потерял со смертью мамы и не смог обрести с Изуми. Артал прогнал мысли о ней, смотря на уродливый ожог на кисти руки. Вот как выглядит его любовь – она уродлива в своей сути.

– Дети, как же вы возмужали, – выйдя из кухни с полотенцем в руках, их встречала Ирби, – прямо и не узнать, взрослые какие стали, хотя для меня вы так и остались детьми.

– Это вам, – Нукер достал букет из-за спины. – А это я сам донесу до кухни, – он показал на объемный пакет в своей руке.

– А я ведь уже все приготовила, – видя торт и разные вкусности в пакете, Ирби заулыбалась.

– Я соскучился по вашей еде, – Артал помнил, как Мард привозил его сюда, заставляя есть. Казалось, это было так давно, тогда, когда они только шли к власти.

– Мальчики, мойте руки и идите за стол, – распорядилась Ирби, уходя на кухню, откуда так вкусно пахло.

За столом Нукер и Мард рассказывали Ирби о делах в Чакаре, Элдеме, Гаруте, обходя скользкие темы специфики их работы, Артал ел, наслаждаясь домашней едой и не давая своим воспоминаниям испортить этот вечер, а Бэрта, казалось, не интересовала ни еда, ни разговоры. Он молча сидел, лишь когда Ирби разлила чай и разрезала испеченный ей пирог с вишневой начинкой, только тогда он проявил интерес к еде.

– Пальчики оближешь, – произнес Нукер, вытирая с пальцев вишневое варенье.

– Ешь, ешь, – улыбаясь Ирби, долила ему еще чаю, – так что вы мне сказать-то хотели?

– С чего ты решила? – откусывая кусок пирога, Мард обвел взглядом парней, чувствуя, что его час пробил и нужно это сказать маме.

– Меня не проведешь. Вы, конечно, великие правители, но сердце матери не обмануть, рассказывайте, с чем связано такое посещение меня?

– Мам, – положив остатки куска пирога на тарелку, Мард приготовился сказать это, – я женюсь. Мама, только ты должна знать, это не по любви, а так нужно. Пойми меня.

– Ой, – всплеснула руками Ирби, – да как же так можно жениться не по любви. И какой такой великий расчет, когда речь идет о создании семьи?

– Мам, – Мард помрачнел, – я не могу тебе всего рассказать, но так нужно. Ты должна это знать.

– Что знать? – Ирби повысила голос, – Что мой сын женится без любви? Да без любви вообще ничего нельзя делать! Любовь – она во всем должна быть! Как можно жить без любви?

– Любви нет, – в голосе Марда проявились незнакомые Ирби железные нотки. Сейчас она видела перед собой не своего сына, а того, кто вершил судьбы городов, – Моя любовь была первой и последней в этой жизни, после того как мне сказали, что я не ровня ей. Понимаешь, мам, она не может любить. Для нее деньги важнее самого человека. Мама, пожалуйста, не перебивай. Нукер тоже знает, что любви нет. Она есть, только за деньги, вот такую любовь он видит у той, которая ему понравилась. И Артала променяли на лучшую жизнь, бросив. Мам, поверь мне – любви нет.

Она молчала, смотря на парней, сидящих за столом. Сейчас с них сошли маски добродушия, и она видела их истинные лица – в них не было жалости, сострадания, сочувствия. Она знала, кем стал ее сын, и каковы его друзья, но она мать и примет свое дитя любым.

– Как ее зовут? – вздохнув, спросила Ирби.

Мард молчал, Нукер закашлял и нервно отпил чая, Бэрт отвел глаза, а Артал смотрел не мигая, так, что Ирби поежилась от мрака в его взгляде.

– Ее зовут Разия, она дочь Галсана, правителя Уртока, – за всех ответил Артал.

– Ой, – всплеснула руками Ирби, даже не зная, что сказать. Она, как, впрочем, и все, слышала о неприглядном поведении дочери Галсана. Но вот только будучи мудрой женщиной, она не воспринимала все за чистую монету, зная, что иногда то, что видят все на самом деле оказывается совсем другим.

– Я рада твоему выбору, сын.

От таких слов Ирби все парни растерялись. Они уже приготовились к доказыванию, что этот брак вынужденный и так нужно для общего дела, а тут Ирби просто принимает Разию.

– Спасибо, мама, – взяв руку Ирби, Мард поцеловал ее. Он был благодарен матери за то, что она приняла его решение, он вообще был ей благодарен за то, что она принимала его таким, каков он есть и не пыталась его переделать.

– Я люблю тебя, сын, – Ирби улыбнулась, – а вы, самоуверенные мальчишки, еще поймете, что любовь есть.

Более за столом они не касались этой темы.

***

На удивление, дело с пошивом одежды под брендом Яизар пошло. Разия так увлеклась этим, что не замечала ничего вокруг, а все плохое в ее жизни забылось, затмившись тем, что ей приносило радость. Она не только продумывала новые модели, но и стала их активно продвигать. Поскольку ее одежда была рассчитана на молодежь, то Разия решила договариваться с владельцами ночных клубов и там проводить небольшие шоу показы. Договариваться о показах с хозяевами клубов ей было легко. Никто не мог отказать дочки Галсана, хотя потом, видя популярность таких мини-шоу, ей стали звонить и просить организовать их в клубе. И все закрутилось. Она не жалела, что выступала в роли продюсера модельера Зитко, скрываясь за ним. Ей в целом была неважна ни слава, которая доставалась ему, ни популярность, которую набирал застенчивый долговязый парень. Разии был важен сам процесс. Она им жила, творила и забывала обо всем.

Когда основные клубы Уртока были уже охвачены показами бренда Яизар, Разия решила расширить рынок покупателей и поехала в Тюметей. Новый город, теперь она хотела, чтобы о ее одежде узнали и здесь. Ей также удавалось без труда договариваться о показах коллекций одежды в ночных клубах города Тюметей, и уже не из-за того, что ее отец Галсан, а так как бренд Яизар стал популярен. Ей с удовольствием предоставляли время в ночной шоу программе, и даже менеджеры клубов сами звонили и приглашали модельера Зитко к ним.

Когда Черезан пригласил Изуми в ночной клуб, она сначала отказалась, но потом согласилась. Ее встречи с Черезаном теперь стали регулярны. Не то, что он ей понравился, в ее душе жила любовь к другому, и поэтому Черезан был лишь тем, кто оградил ее от нападок деда. В этом был плюс. Бойнак действительно больше не организовывал ей встречи с женихами, узнав, что у нее появился парень. Изуми чувствовала себя неуютно, понимая, что пользуется Черезаном как щитом от деда, но другого выхода она не нашла. И когда Черезан приглашал ее куда-либо, она соглашалась, всеми фибрами души не желая этого. Вот и на модный показ бренда молодежной одежды Яизар она пришла скрепя сердце. Черезан как всегда был галантен и, главное, не проявлял инициативы к более близким отношениям с ней. За это она ему была безмерно благодарна. Смотря на Черезана, Изуми пыталась понять, может ли она его полюбить… а может ли она полюбить еще кого-нибудь? Только как можно полюбить, если в твоем сердце уже живет любовь, хоть и безответная.

Слушая его разговор и не слыша его, она размышляла о себе, Артале, который давно ее забыл и Черезане, который пытался добиться ее внимания. Когда она узнала, что он сын Юрена, правителя Кирту, ее это удивило, как именно он смог наехать на нее там, на дороге? Но потом мысли об Артале убрали рассуждения о странности знакомства с Черезаном.

– Дорогая, я на минутку оставлю тебя, – держа взглядом понравившуюся ему девушку так, чтобы не потерять ее в толпе, Черезан изобразил самую обольстительную улыбку.

– Конечно, – кивнула Изуми.

Чувствуя себя неуютно в толпе народа, она побрела в сторону выхода. На сцене ходили модели под громкую музыку, восторженные крики и свист публики. Девушка бросила туда взгляд. Что толку смотреть на такую одежду, она все равно не сможет это носить. Изуми поправила серую юбку, которая закрывала ее острые коленки и плотнее запахнула на себе вязаную кофточку.

Разия стояла за кулисами, смотря на публику, с восторгом встречающую моделей в одежде, которую она придумала. Это чувство, что ты что-то можешь сделать в этом мире, переполняло ее восторгом. А она ведь думала, что ее кукольная внешность – это единственное, что ей дано. Как же было замечательно, что она смогла доказать прежде всего себе, что она личность, человек, что она может создавать то, что будет иметь смысл и то, что принесет радость другим.

Звонящий мобильный в ее сумочке прервал ее мысли. На экране было написано «Галсан». Звонок отца, который не трогал ее все это время, после развода с Орзу, не означал ничего хорошего. Она поднесла телефон к уху и закрыла глаза.

– Да, папа, – произнесла и замерла, почему-то зная, что краткий миг счастья в ее жизни завершился этим звонком.

– Ты сейчас же выйдешь из этого гадюшника на улицу. Там мои люди ждут тебя. Они отвезут тебя на самолет. Сегодня вечером ты мне нужна дома для важного разговора. Тебе все ясно, дочь?

– Что тебе в этот раз от меня надо?! – сдерживая негодование, прокричала в трубку Разия.

– Хочу выдать тебя замуж, – он не считал нужным подготавливать почву для этого разговора, так как принял решение и сейчас сообщал лишь факт, который должен был свершиться.

Внутри у Разии все оборвалось, она облокотилась о стену, теряя опять опору в этом мире, которую у нее выбил отец своим решением.

– Ты услышала меня, дочь?

– Да, – с вызовом произнесла Разия и нажала отбой.

Она видела людей отца в зале и знала, что если сама, добровольно не выполнит приказ Галсана, то те просто прилюдно вытащат ее из клуба и посадят в машину. Такого Разия не хотела.

– Пусть шоу продолжается, – девушка бросила взгляд на сцену. Организовав все, она была уверена в том, что этот показ пройдет и без нее, а ей нужно идти. – Зитко, ты справишься! – крикнула она парню, который стоял и тоже смотрел на сцену.

Идя сквозь толпу людей, Разия думала о том, как по завершении показа люди будут брать визитки с адресом сайта, где можно заказать ее одежду. В таких мыслях она налетела на кого-то в толпе.

– Какого фига ты не смотришь куда прешь? – хоть на ком-то можно было сорваться. Разия грозно смотрела на худенькую девушку.

– Извини, я не увидела тебя, – Изуми даже не удивилась такому. С ее неловкостью столкнутся с кем-либо в толпе – обычное дело.

– Конечно, дочки Бойнака все можно, вот так людей толкать, – завелась Разия, узнав, кто перед ней стоит, так как невзрачную худышку, практически не изменившуюся после школы, сложно было с кем еще либо перепутать.

– Я же попросила извинения, – не понимая, что так на нее взъелась эта красивая девушка, Изуми наконец вспомнила ее – Разия, дочь Галсана, – Ты ведь Разия… мы учились в одной школе.