Текст книги "Биоритм"

Глава 11

Вместо того чтобы забрать Изуми из школы и провести с ней время, которое для него стало столь важным, Артал поехал на встречу с отцом. Тот позвонил и попросил подъехать. Отец редко о чем-либо его просил, и тем более редко что-либо объяснял, он просто сказал – приезжай, и этого для Артала было достаточно. Значит, он нужен отцу, из-за пустяков тот его не побеспокоил бы.

Зайдя в ресторан и пройдя в зал, где не было посетителей, а только охрана по периметру помещения, Артал проследовал к столику, за которым сидел Карадаг.

– Закажи себе что-нибудь, – обменявшись с сыном рукопожатием, Карадаг продолжил неспешно есть. – Ты похудел, выглядишь уставшим, – он еще раз окинул сына взглядом. Тот изменился, повзрослел. Взгляд тяжелый, такой сложно выдержать, да и стиль в одежде сын постепенно менял. Объемные толстовки с капюшонами или безразмерные свитера теперь сменились на дорогого покроя костюмы с рубашками. Правда сын не изменил своему цвету, но черный шел ему.

Решив, что все же стоит поесть, так как сегодня он и не завтракал, Артал заказал подошедшему к их столику бледному с трясущимися руками официанту мясо с овощами.

Дождавшись, пока сын поест, Карадаг заговорил.

– Уже несколько лет я чувствую, что среди моих людей есть тот, кто выдает все наши планы Бойнаку. Я теряю людей, теряю объекты, которые должны быть под моей охраной, но самое страшное я теряю доверие правителя Чакара. – Замолчав, Карадаг отстраненным взглядом посмотрел через стекло на улицу, где стояли его люди у машин, – Вчера у меня был с ним очень неприятный разговор… В том, что происходит, Тарош видит мое желание свергнуть его. Все происходящие действия подрывают его власть. Те, кого я должен охранять, подвергаются нападению. Они прекращают платить Тарошу взносы, многие откровенно высказывают ему свое недовольство и намекают, что станут платить Бойнаку, раз правитель Чакара не может доказать им свою силу в контроле над ситуацией. Постепенно власть правителя Чакара ослабевает.

– Кто-то целенаправленно делает все это, – аппетит пропал, Артал положил на стол вилку и нож.

– Да, все так. Но я не могу найти этого человека.

– Отец, чем я могу помочь? – серьезность всего происходящего сильно беспокоила Артала.

– Твоя банда разрослась. О Воронах уже чуть ли не легенды ходят, – лицо отца со шрамом от подбородка даже с улыбкой выглядело устрашающе, – Помоги мне с охраной восьмого сектора. Я понимаю, что под твоим контролем нулевой и двадцатый, где до сих пор неспокойно. Но без твоей помощи мне не справиться.

– Хорошо отец.

– Тогда поговорим о нашем сотрудничестве, – Карадаг протянул руку сыну. Только сейчас он обменялся рукопожатием не с сыном, а с лидером банды Воронов. И это он понимал, в душе гордясь Арталом.

Они долго просидели за обсуждением дальнейших действий, а потом каждый пошел к своей машине. Артала ждал Нукер у их внедорожника. Они ехали окруженные спереди и сзади машинами сопровождения.

– Поедем, за сестрой заедем, а по пути я тебе расскажу, о чем говорил с отцом, – откинувшись на спинку сиденья, Артал смотрел вперед.

– Она не дома… – Нукеру не хотелось говорить то, что он уже знал.

– А где? – Артал был уверен, что сестру после школы привезли домой.

– Ее Бэрт забрал… и они еще вместе, – меньше всего Нукер хотел во все это влезать, но вариантов не было.

– Не понял? – сухо произнес Артал. – Где они, ты знаешь? – видя кивок Нукера, Артал приказал, – Вези туда.

Сестру он увидел сразу, она выходила из кафе. С ней рядом шел Бэрт, который держал ее под руку. Темная злоба стала заполнять внутри Артала то пространство, где было сердце. Он тонул в этой злобе, становясь равнодушным, холодным. Именно таким ему нравилось ощущать себя. Лишние эмоции только мешают.

Выйдя из внедорожника, и преграждая им путь, Артал, смотря на сестру, произнес:

– Быстро села в мою машину.

Изуми не узнала голос брата, она вообще его не узнала. Перед ней сейчас был незнакомый ей человек. Она хотела исполнить его приказ, но Бэрт удержал ее. Изуми замерла, не зная, что делать.

– Арт, а в чем проблема-то? – с вызовом спросил он, зная, что эта разборка между ними должна произойти и хорошо, что она случилась сейчас. Есть возможность выяснить все раз и навсегда.

– Нет проблем, – губы Артала прорезало подобие улыбки, – Ты больше не приблизишься к ней.

– Может с кем ей встречаться решит она сама? Насколько я понимаю сестре уже семнадцать.

– Пусть она идет в машину, а мы поговорим, – Артал смотрел в глаза Бэрту.

– Ты как ее брат, – Бэрт подчеркнул слово «брат», – должен знать, что у меня к твоей сестре самые честные намерения, и мы будем встречаться.

Изуми хотела возразить, но видя глаза брата, потеряла дар речи. Ей было страшно осознавать, что он может быть другим, таким, от вида которого у нее тряслись ноги.

– Этому не быть, – отрезал Артал.

– Да в чем проблема-то? Ты встречаешься с Айной…

– Уже нет, – отрезал Артал.

– Ну, это ваши отношения, а девушки, которые остаются у тебя после вечеринок? Да и не в этом суть. Она твоя сестра, и я не понимаю твоего собственнического инстинкта к ней!

– Иди в машину! – мазанув взглядом по лицу Изуми, Артал продолжал смотреть в глаза Бэрта.

Слова о девушках брата, об отношениях с Айной так больно резанули внутри, что прошел страх от происходящего, осталась боль и слезы обиды, которые она не хотела, чтобы Артал видел. Изуми бросилась к машине, как к спасительному укрытию.

Видя, что они одни, Артал шагнул к Бэрту, тот не дрогнул, смотря ему в глаза.

– Твоя страсть к сестре слишком извращена.

– Это не твое дело.

– Братья, стоп! – между ними вклинился Нукер, который видел, что эта разборка уже пахла кровью, – Перестрелять друг друга – это не лучшая идея, – все это время Нукер держался в стороне, слыша все, о чем они говорили.

– Ты больше к ней не приблизишься, – отодвигая Нукера, произнес Артал мертвым голосом, – иначе я забуду, что ты один из нас.

– Хочешь погубить ее, – выплевывая слова в лицо Арталу, Бэрт тоже отодвинул Нукера в сторону, – твоя любовь к ней не даст ей счастья. Ты идешь по трупам к власти, твои руки в крови, она не нужна тебе, ты любишь власть, которой добиваешься. А я смогу дать ей обычное счастье, семью и дом. Не будь эгоистом, она для тебя лишь эпизод, который ты забудешь, двигаясь вперед.

– Не тебе это решать. Еще раз увижу рядом с ней – пристрелю.

Они стояли друг напротив друга, испепеляя взглядом, а Нукер молил небо, чтобы пошел дождь и охладил парней. Первым отступил Бэрд. Он развернулся и пошел к своей машине.

– Всем добра, – бросил ему в спину Артал. Тот не обернулся. – Дай ключи, я сам поведу, – когда Нукер отдал ему ключи, Артал пошел к внедорожнику.

Нукер смотрел, как тот отъезжает от тротуара. Постояв немного, он подошел к парням, сидящим в машине сопровождения.

Оказаться в салоне один на один с братом Изуми не хотела. Но когда машина тронулась, она поняла, что самое худшее свершилось.

– Нам нужно поговорить, пересядь вперед.

Голос брата был без эмоций, но она четко слышала в нем приказ. Ей не составило труда с заднего сидения, перелезь вперед. Огромная машина, с просторным салоном, и она такая худенькая, поэтому ее маневр прошел успешно. Бросив взгляд на брата, Изуми сжала пальцы.

Смотря на мелькнувшие острые коленки сестры, Артал увидел, как она натянула на них подол платьица.

– Забудь все, что говорил Бэрт. Я не встречаюсь с Айной, а остальные девушки… они мне неважны, – понимая, что Изуми слишком наивна и еще не знает, что у парней есть физиологическая потребность в таких встречах, что они для него ничего не значили. – Мне важна только ты.

Боль, терзающая ее изнутри, сменялась радостью. Она верила Арталу, верила его словам. Ему неважны другие, ему важна она.

– Ты для меня очень много значишь, – этот разговор он хотел оставить на потом, произнести такие важные ему слова в другом месте и при других обстоятельствах, но раз сегодня все так сложилось:

– Я люблю тебя, серый мышонок.

Он припарковал машину и повернулся к Изуми. Она сидела с широко распахнутыми глазами, в которых еще недавно были слезы, а сейчас в них плескалось счастье.

– Я тоже люблю тебя, – эти слова она повторяла миллион раз, вот поэтому сейчас они произнеслись так легко, ведь она это уже говорила ему, правда, только оставаясь одна в своей комнате. Счастье захлестнуло девушку, и Изуми подавшись порыву прижалась к груди брата. Его руки обняли ее, и все стало неважно. Был только он. Она вдохнула его запах, сердце затрепетало в груди.

Держа сестру в объятиях, Артал слышал, как стучит его сердце. Такого с ним никогда не было. Ни к одной девушки он не испытывал подобное. Это как полет, когда ты обретаешь крылья, и земля уже не притягивает тебя, ты сбрасываешь весь груз, взлетая.

Изуми вздохнула и новые ощущения стали накрывать Артала. Вот их он знал. Это было влечение, желание обладать, желание сделать своей полностью. Он мягко отстранил от себя девушку.

– Ты поцелуешь меня? – как же она сейчас этого хотела.

– Да, – он видел наивность в ее глазах.

Поцеловав Изуми в макушку, он отпустил ее щуплые плечики.

– По-настоящему, – разочарованно произнесла она.

Он приблизился к ней так резко, что Изуми вжалась в свое кресло, а он навис над ней, смотря в глаза, как в серое небо Чакара.

– Когда тебе будет восемнадцать, тогда я поцелую тебя по-настоящему, – он не хотел спешить. Изуми очень наивна, он хочет дать ей время осознать свои чувства.

Проведя костяшками пальцев руки по ее щеке, Артал откинулся обратно, а затем завел машину.

От всего произошедшего Изуми ощущала себя пьяной, хотя она никогда не пила, но знала, что у пьяных кружится голова и весь мир становится таким красивым, что хочется петь и танцевать.

Довезя сестру до дома, Артал дождался, пока за ней закроется входная дверь.

Дома Изуми ждала мама. Та, видя глаза дочери и отъезжающую машину Артала, все сразу поняла.

– Дочка. Я надеюсь, у вас еще не зашло все это далеко? Ты не наделала глупостей?!

– Что ты мама! – Изуми покраснела, – Артал сказал, что будет ждать, пока мне исполнится восемнадцать.

– И что тогда? Он сделает тебе ребенка, а потом забудет, так как при его амбициях в этой жизни ему семья не нужна, – понимая, что ее дочь влюблена по уши, Хината не жалела ее, говоря ту правду, которая ждала ее дочь, – Он разобьет тебе сердце и даже не заметит этого. Забудь его. Забудь! Пока еще не поздно!

– Я люблю его!

Всхлипывая, Изуми побежала в свою комнату. Хината прошлась по гостиной, бросая взгляды на календарь. Скоро каникулы, и она опять отправит Изуми к дедушке в Тюметей, тем более информация собрана, ее нужно передать Бойнаку.

***

Свои восемнадцать лет Разия встретила в ночном клубе. Ей в очередной раз удалось перехитрить охрану, приставленную ей отцом и ощутить свободу. Все это время она так и жила, как будто в тюрьме, правда очень дорогой. Роскошь дома отца поражала все грани разумного. Только это не радовало Разию. Она не видела смысла в том, что ее окружает. Все это отнимало у нее главное – ее саму. Отец делал из нее идеальную дочь. Дорогие репетиторы весь день сменяли один другого. Этикет, история, фортепьяно, литература, искусство и еще много, того, что вообще ей было неинтересно. Она, скрепя сердце, выносила многочасовые лекции учителей и попытки внушить ей хоть что-то. Когда вечером от нее отставали, она уходила к себе в комнату и там планировала побег. Не всегда ей это удавалось, но деньги хотят все. Деньги открывали ей двери темницы, в которую отец превратил их дом. Она платила деньги горничным, охране, садовнику и так ей удавалось вырываться за пределы дворца. Когда же это не удавалось, чтобы не сойти сума от безысходности, она находила увлечение в переделывании нарядов под свой стиль. Ей нравилось отрывать от дорогой блузки рукава и пришивать к ней меховые полоски. Или укоротить юбку, надставив ее длину не сочетающейся ни по фактуре, ни по цвету тканью. Это занятие скрашивало ее время. А то, что она создавала своими руками, Разия надевала на себя. Правда отец запретил ей выгладить так неприлично, зато убегая из дома, она выглядела именно так, как ей нравилось.

И вот восемнадцатилетие ее наступило, свершилось неотвратимое. Но как будто судьба смилостивилась над ней, именно в эту ночь ей удалось сбежать. Ночной клуб манил толпой молодежи, музыкой, мельканием света, неона и иллюзией свободы. Она танцевала, с ней знакомились, намекали на комнаты для влюбленных, а она улыбалась в ответ.

Высокий, широкоплечий парень так нежно обнимал ее и так красиво говорил. Она знала, что он хочет и уже была готова на это. Ведь все равно отец выдаст ее замуж за господина Орзу, которому сорок. Она не хотела подарить ему свою первую ночь, она хотела подарить себя вот такому молодому парню с блеском в глазах. Да только не слышала она тех слов, которые стали бы как код к замку. Она так хотела услышать лишь три слова: «Я люблю тебя». И пусть эти слова были бы ложью, но в свою первую ночь ей было жизненно важно это слышать. А парень обнимал ее, прижимал к себе и говорил, какая она красивая, как он хочет ее, и как у них все будет хорошо. Разия слушала в надежде услышать эти три слова, и тогда она пойдет с ним, и подарит ему себя. Слова не прозвучали… она увидела, как люди отца прокладывают себе путь к ней. Время ее свободы стремительно исчезало.

– Скажи мне это, – она смотрела в его глаза, – просто скажи…

– Что? – не понимая, о чем его просит эта девушка, спросил парень.

– Скажи, что… – она замерла. Как же хочется услышать, что тебя любят.

Но парень молчал, а потом ее схватили и потащили к выходу. Она, как всегда кричала, пыталась вырваться, но никто ее не слышал. Иногда Разии казалось, что ее вообще нет. Ее не существует. Ведь если человек есть, то его слышат. А ее никто никогда не слышал, чтобы она ни говорила.

Остаток ночи прошел в пустоте огромной комнаты, в которой она так резко ощущала свое одиночество.

Утром в ее комнату зашел отец.

– Свадьба через неделю. Ты выйдешь из этой комнаты только в день своей свадьбы. Хватит для меня позора. Весь Урток знает, что моя дочь шляется по клубам и обжимается с первыми встречными. Не думал я, что ты так низко падешь. И переоденься, – он брезгливо посмотрел на ее наряд, – выглядишь как дешевая девка из бедного квартала.

Хлопок двери был как пощечина. А ведь она так долго придумывала этот наряд, перешивала его из других, и ей так понравилось то, что она сделала.

Было больно знать, что в ней ценится только ее кукольная внешность. Подняв глаза, Разия столкнулась со своим взглядом в зеркале.

– Любви нет, – прошептала она, откидывая назад кольца каштановых волос.

Ее свадьба стала для нее самым ужасным днем в ее жизни. Но она молча вынесла всю утомительную церемонию и потом, сидя рядом с мужем за огромным столом в банкетном зале на три тысячи человек, улыбалась. Приняв для себя решение, что свадьбы не избежать, она решила, что замужество даст ей свободу от отца. Это тоже неплохая цена за то, что ей предстоит пережить в брачную ночь. Но зато ее отец уже не будет распоряжаться ей. Она бросила взгляд на своего мужа. Господин Орзу был тем самым типичным представителем элиты бизнеса города Урток: сорок лет, холеный, одет в дорогой костюм, рубашка, галстук. Роста чуть выше ее, полноват. Взгляд деловой, и ведет себя на свадьбе так, как привык вести себя на бизнес-встречах. Постоянно занят общением с нужными людьми, что-то с ними обсуждает, планирует очередной бизнес.

Ей было все это неинтересно. Разия посмотрела на часы. Главное пережить эту ночь. Ее муж встал и, взяв ее за руку, повел за собой. Она шла улыбаясь. Никто не должен видеть ее страх и ее боль, что сейчас она проведет свою первую ночь с тем, кого не любит.

– Любви нет… – она шептала это, пока чувствовала, как тяжесть тела господина Орзу придавливает ее к кровати.

Хотелось умереть, только жизнь не дает ей такого легкого избавления. «Главное не заплакать», – это было важнее всего. Она не покажет ему свою слабость. Она сильная и переживет то, что сейчас используют ее тело. Но почему так болит там, где сердце. Она думала, что у нее его нет.

– А ты девственницей оказалось, – в голосе мужа слышалось разочарование, смешанное с раздражением, – кто бы мог подумать… шлялась по всем клубам, видел я, как ты там выплясываешь, в каком виде, – он брезгливо поморщился.

– Я не девственница, врачи все восстановили, – хотелось задеть его больнее, чтобы заглушить свою боль. Она тряхнула волосами, садясь на кровати, как будто вот так сидеть обнаженной перед мужчиной ей было не впервой.

– Я так и подумал, – он встал, быстро натягивая на себя брюки, затем поднял рубашку с ковра и надел ее, – хотя мне это все равно, ты не в моем вкусе, да и лежишь как бревно, я люблю пылких девушек.

– У нас формальный брак, – Разия накручивала на палец каштановый локон, – мне нужны деньги.

– Меня не устраивает, если моя жена будет вести себя как распутная девка, таскаться ночами по клубам.

– Я папе расскажу, что меня не устраивает этот брак, – потянувшись, Разия посмотрела на мужчину, – он любит меня и подберет мне другого мужа.

«Вот сучка!» – мысленно ругнулся Орзу.

– Конечно, я дам тебе денег и буду рад, если тебе будет чем заняться, и ты не будешь скучать.

Произнеся все это, мужчина вышел. Он кипел от злости, но, с другой стороны, этот брак дал ему хороший старт в бизнесе, прекрасные связи и поддержку самого Галсана. Ради этого стоит потерпеть его распутную дочку.

Когда ее муж ушел, Разия дошла до ванной комнаты и встала под душ. Струи воды смывали с нее грязь чужих прикосновений и ее слезы, которые никто в этом мире не должен видеть.

Глава 12

Впервые Изуми так хотела вернуться домой. В какой момент ее жизни город Чакар стал для нее таким значимым. Ведь она выросла в Тюметее и потом скучала по нему. Красивый, чистый, светлый город, где видно солнце, голубое небо, и где есть море. Но сейчас все это поблекло. Ее душа рвалась домой, в дом, который не был ее, и все же она хотела вернуться. День возвращения в Чакар наконец настал. Она пыталась не показать дедушки своего счастья. Он искрение любит ее, и все ее каникулы очень старался сделать пребывание внучки интересным.

Самолет приземлился, Изуми вышла из него и увидела Артала, стоящего у приземистого черного спорткара, у которого двери, как крылья птицы были подняты вверх, а вокруг стояли огромные машины с вооруженными парнями.

Радость, как крылышки у бабочки затрепетала внутри, и Изуми стала спускаться по трапу. На последней ступеньке она споткнулась, но руки брата подхватили, не давая упасть. Она прижалась к нему, вдыхая родной запах. Почему-то кружилась голова, и путались мысли.

– Здравствуй, мышонок, – произнес Артал чуть охрипшим голосом, – я скучал.

Он поцеловал ее в макушку, а затем отстранил от себя девушку. Сдерживаться становилось все труднее, желание обладать ей поглощало. Артал вдохнул воздух с частичками смога, он перебил аромат цветов, которыми пахла Изуми.

– Поехали, довезу тебя до дома, – он показал на свою машину.

Стараясь хоть сейчас не споткнуться, Изуми дошла до машины.

– Расскажи, как провела каникулы? – ему это действительно было интересно. Артал не понимал себя. Все это время ему было плохо от осознания, что сестра далеко, ее нет в этом городе, и он не может ее увидеть. Их разделяет расстояние, и оно непреодолимо. Только ждать, и он ждал, но это оказалось самым тяжелым. Ждать, когда ничего невозможно изменить. Она там, а ты здесь.

– Я гуляла по Тюметею, это очень красивый город. Но чаще я была дома. У дедушки большой дом, красивый и там все так дорого…. Мебель, зеркала… А еще есть сад, там пруд и в нем рыбы и беседка, она овита цветами, а вокруг мрамор и золото, которое отражается в воде, и она кажется золотой. Мне очень хорошо там…

Он слушал сестру, убеждая себя, что всем девушкам нравится роскошь. Он не может за это ее осуждать. Красивый дом, красивый сад, она выросла в богатстве и привыкла к нему и сейчас только и говорит об этом. Все девушки любят богатство, уж он-то это знает. На что он надеялся, что Изуми другая? Глупо, она такая же, как все…

Изуми рассказывала, ей нравилось говорить, видя, что брат ее слушает. В ее жизни редко кто ее слушал. Она неинтересный рассказчик, да и вообще до ее жизни мало кому было дело. Вот только Ясна всегда слушала ее, а теперь и Артал.

Рассказывая о красоте дедушкиного дома, она наконец хотела сказать о самом главном – о море. Только оно ее и интересовало. Все остальное в ее жизни просто было, но не имело значения. Она соскучилась по морю и так была счастлива опять увидеть его. И еще она хотела сказать Арталу о своей мечте – домик, совсем маленький, но, главное, чтобы из его окон было видно море. И она уже хотела сказать все это, но у брата зазвонил телефон, Изуми проглотила воздух, в котором была невысказанная мечта. Наверное, у нее еще будет время, когда она расскажет Арталу о своей мечте.

– Я так скучал по тебе, – перестав разговаривать по телефону, Артал взял ее руку и, приблизив к губам, поцеловал. Все же он слишком требователен к ней, считая, что Изуми должна быть другой, не такой, как все те девушки, с которыми он общался. Но он готов смериться с тем, что и Изуми любит деньги. Пусть так, он даст ей все, только чтобы быть с ней. – Я завоюю этот город и подарю его тебе. Чакар самый крупный город из всех в этом мире. В нем сосредоточен весь бизнес, в него привозят детей учиться, здесь лучшее образование, в него приезжают за покупками, здесь самые модные магазины, в него едут отдыхать, здесь самые известные ночные клубы. Чакар – эпицентр вселенной, и он станет твоим, – все это Артал говорил ровным голосом, в котором не было эмоций. Он давно уже знал, что станет правителем Чакара, и сейчас лишь рассказывал об этом. Правда теперь он стал осознавать главное, что без Изуми его победа не имеет ценности. Все это он хочет сделать ради нее.

Утопая в словах брата, Изуми не дышала, а когда ее рука оказалась в его руке, и на ее пальчиках горели прикосновения губ Артала, она перестала ощущать реальность.

– Я тоже так скучала! – со всей искренностью воскликнула она. Изуми хотела сказать, что ей неважен Чакар и она совсем не хочет, чтобы этот город стал ее, ей нужен домик с окнами, в которых будет море, но промолчала, теряясь в своих ощущениях.

Он еще раз поцеловал ее пальчики и до самого дома держал ее руку в своей, а она мечтала об их первом поцелуе. Какой он будет? Как это – поцеловаться по-настоящему? Физиологию она понимала, видела, но ее беспокоило то, что она почувствует, когда его губы соприкоснуться с ее губами. Шквал эмоций захлестывал ее сознание только лишь в размышлениях об этом. И, конечно, она мечтала о том, что ее первый поцелуй должен быть романтичным. Наверное, это произойдет в городском парке, вечером, в свете фонарей, будет искусственная тенистая аллея, блеск огней в струйках воды из фонтанов, и Артал, обнимающий ее, а потом и сам поцелуй, от которого она станет самой счастливой. Вот таков должен быть ее первый поцелуй.

– Мышонок, мы приехали, – голос Артала вернул ее с небес на землю. – Завтра заеду за тобой после школы, сходим в кафе.

Она кивнула, выскользнула из машины и побежала домой. Хотелось попасть в свою комнату, чтобы мечтать об их любви.

– Изуми! – голос мамы заставил ее остановиться. – Подойди ко мне.

«Только не сейчас!» – как же ей важно сберечь в душе это чувство, которое она обрела. Ей сейчас так важно остаться одной, чтобы бережно сохранить каждую крупицу ощущения счастья.

– Да, мама, – вздохнув, Изуми зашла в гостиную.

– Тебе дедушка ничего не передал? – Хината внимательно рассматривала дочь.

От ее взгляда Изуми стало не по себе. Она осознавала, что мама все произошедшее в машине Артала прочла по ее лицу, а она так хотела сохранить это в тайне. Это важно для нее, ведь все, что было между ней и Арталом настолько личное, что даже с мамой она не готова поделиться этим. Вспомнив о том, что отдал ей дедушка, она достала из кармана пальто маленький чип.

– Он вот это отдал.

– Хорошо, – видя, что дочь пошла, Хината окликнула ее, – Он опять пудрит тебе мозги. И не делай такого лица, как будто не понимаешь о ком я говорю! Вот смотри, – приблизившись к ней, Хината показала на телефоне фотографию Артала, который сидел на диване, а рядом с ним, закинув ногу на ногу и сверкая обнаженными коленками, сидела яркая темноволосая красотка. Фотограф заснял их в клубе, вокруг светился неон и мелькали люди. – Дочка, ты должна понять, он не любит тебя. Артал не тот, кто сможет полюбить. Его любовь – это власть, а ты лишь досуг, который он меняет в зависимости от своего настроения. Я не хочу, чтобы он искалечил твою жизнь.

– Мама, он мой брат, – как же тяжело быть сильной и не показать свою боль, которая режет тебя изнутри, – он просто заботится обо мне, – она даже выдавила из себя улыбку.

– Хорошо, иди к себе. – Хината не поверила этой улыбке, она видела, что дочка увязла в своем чувстве и выход из него будет с болью и кровью, но другого не дано. Значит Изуми пройдет через боль, чтобы жить дальше.

Получив разрешения уйти, Изуми побежала к себе, сдерживая рыдания. В комнате она, добежав до кровати, уткнулась лицом в подушку. «Как же больно! Арт, почему ты с другой?! А как же я? Неужели твой поцелуй моих пальцев – ложь?» Она подняла руку, физически ощущая его губы на ней. Нет, это не может быть неправдой. Тогда она вообще ничего не понимает. Кто ей врет: он или мама? Сон принес облегчение и передышку от ее душевных терзаний.

***

Поход в школу был как спасение. Там можно отвлечься от собственных мыслей. Ясна, увидев ее, обняла, но поговорить они не успели, звонок прозвенел так не вовремя. Теплота объятий подруги согревала. Как хорошо, что в этом мире она не одна, что есть человек, который искренне переживает за нее. Изуми бросила взгляд на Ясну, та что-то усердно писала в тетрадке. Подруга изменилась, повзрослела… что-то в ее взгляде было незнакомое, но Изуми не могла понять это. Наверное, из-за рождения сестренок Ясна не высыпается, вот и осунулась, бледная, глаза огромные и в них печаль…

Долгий урок закончился долгожданным звонком.

– Побежали, – схватив Изуми за руку, Ясна увлекла ее в конец коридора, здесь было поспокойней и можно поговорить. – Смотри! Разия замуж вышла. Какая же она счастливая!

– Да! – с восхищением Изуми смотрела на фотографии Разии в Городинста, – Платье какое, и она очень красивая, – искренне произнесла девушка. – Счастливая она!

– Еще бы не быть ей счастливой! Смотри жених какой богатый и смотрит на нее как, сразу видно все для нее сделает, – Ясна завидовала Разии, восхищалась ее яркой жизнью. Убрав телефон, она посмотрела на Изуми, – Рассказывай!

Вот так прямо и безапелляционно, и Изуми стала говорить, ничего не скрывая. Она рассказала о своей поездке в Тюметей, о брате и о том, что он встретил ее и держал ее руку в своей руке.

– Ты любишь его! – заявила Ясна, – Не спорь! Я тоже люблю Нукера, – она погрустнела, вспомнив о своей жизни, – Теперь я танцую в баре, – сгорая от стыда, произнесла девушка. И от этого признания стало легче. Это как когда что-то держишь внутри себя, а потом выпускаешь, и уже не так больно, твою боль разделили. Этой болью ей не с кем было поделиться. Кому еще расскажешь о своем позоре. О том, когда после очередного увольнения из кафе, где она выплеснула бокал в лицо посетителя, который пытался схватить ее за ягодицы, ее выгнали. А потом она плакала, видя маму и сестренок, отца, который выбивался из сил, чтобы прокормить всех. Как же ей было стыдно, что она не сдержалась, ну схватил бы он ее за мягкое место, унизительно, противно, но зато она бы работала. Ведь деньги сейчас так важны в ее семье, где мама все болела, и двойняшки были такими хилыми по здоровью.

Возглас возмущения чуть было не вырвался у Изуми, но она сдержала себя. Как может она осуждать Ясну, зная в какой нищете та живет.

– Тебе там плохо, – она взяла руки подруги в свои, – мужчины пристают к тебе?

– Нет… я же на сцене, – сдерживая рыдания, Ясна улыбнулась. В роли танцовщицы были свои преимущества. Когда ты официантка, то каждый может протянуть к тебе свои грязные руки, а теперь она на сцене, и пусть ее юбочка слишком коротка, но зато к ней не прикасаются, только смотрят. Смотрят и платят, что за вечер танцев она приносит денег столько, сколько заработала бы за месяц, разнося подносы с едой.

– Я пока ничем не могу помочь тебе, – Изуми отвела глаза, – но потом, когда стану совершеннолетней, я помогу!

– Спасибо тебе! – прижимая к себе Изуми, Ясна старалась сдержать крик отчаянья. – Звонок, побежали в класс! – он спас ее от невысказанного…

Сидя за партой, Ясна вспоминала слова владельца бара, в котором она танцевала. Тот сразу заявил, что несовершеннолетних он не трогает, проблемы с родственниками ему не нужны, но потом, когда ей исполнится восемнадцать – у нее будет выбор или жить с ним или уйти. И Ясна уже приняла решение. Она согласится на его условия. Искать счастья в других барах глупо. Везде мужчины, они одинаковы, все они хотят одного. Тогда смысл что-либо менять? Она согласится отдаться Журану, приобретя его защиту и сохранив работу. О мерзости своего будущего Ясна не хотела думать. Хорошо, что у нее есть подруга, которая так искренне к ней относится.

***

Обходя ту часть восьмого сектора, которая теперь стала подконтрольна Воронам, Нукер методично посещал магазины, рынки, офисы фирм и злачные питейные заведения. После того как Артал сообщил о просьбе Карадага о помощи Воронов, они разработали план. Нужно было понять, где может быть совершено нападение и противостоять тем, кто грабил восьмой сектор, подрывая тем позицию Карадага. Это была непростая задача, вот поэтому часть людей из банды ворона рассредоточилась по сектору в надежде, что кто-нибудь из них окажется в нужное время в нужном месте. Такой обход огромного восьмого сектора продолжался уже не первый месяц.

Нукер с отрешенным лицом шел по улице, с ним было трое его парней. Он слушал, что говорят, смотрел, что происходит, анализировал и, если не замечал ничего подозрительного, продолжал движение далее. Зайдя в очередной бар, он решил перекусить. Все же с утра на ногах, да и парням нужно дать передохнуть. Дело к вечеру, а они даже не то, что не обедали, даже не завтракали. Сев за столик, Нукер заказал еды. Дожидаясь официанта, бросил взгляд на сцену. Все как обычно – у шеста полуголая красотка медленно выписывает фигуры в такт музыки. Что-то в девушке ему показалось знакомым, он задержал взгляд. Рыжие волосы, струящиеся до бедер, а потом танцовщица обернулась: «Да это же подружка Изуми!» – промелькнуло в сознании, – «Надо же куда докатилась, хотя чему удивляться. Он же ее официанткой видел, как она заигрывала с посетителями».