Текст книги "Биоритм"

В машине Разия сидела молча, зажатая с двух сторон парнями. Всплывают воспоминания о том, что в ее жизни все повторяется – так же поступал с ней отец. От этого больно и щиплет в глазах, но она не должна показывать слез, не должна быть слабой.

В доме Разия идет в спальню, в ней она привыкла спать одна. Зайдя в душ, долго стоит под его струями, боль затихает, остается непонимание как жить дальше. Свободы ей не видать. Значит, нужно научиться жить в неволе. Это трудно, но возможно.

Зайдя в спальню, она наткается на Марда. Он стоит и смотрит на нее, а ей кажется, что на ней нет халата. В его взгляде – желание. Такой взгляд она знает. Так на нее всегда смотрят парни.

– Что ты здесь делаешь? – придав голосу уверенность, спросила Разия.

– Пришел к себе домой, – рассматривая девушку, Мард забыл зачем пришел. Он кипел от злобы из-за ее поведения, а сейчас эта злость трансформировалась в желание. Слишком резкий переход, и его накрывает так, что остается только влечение, животное, практически уже неконтролируемое.

От понимания, что это дом Марда, Разию сковывает страх. Она не рассчитывала, что он будет здесь жить. Мард приближается, а она отступает. Один бросок и она на кровати, а он сверху.

– У нас формальный брак, – Разия пытается сохранить равнодушие в голосе.

– Знаю, я предлагаю формальный секс. Для тебя ведь это не проблема, – от воспоминаний сколько до него у Разии было партнеров, у Марда едет крыша. Он готов убивать каждого, кто прикасался к ней. И это он объясняет себя тем, что Разия его, а своим он не намерен делится ни с кем.

Лежащая под ним девушка слишком красива. Волосы, как змеи разметались по кровати, они еще влажные и пахнут цветочным шампунем. Ее идеальные черты лица завораживают. Губы манят. И он практически прикасается к ним.

– Не надо…

Все, ее оборона трещит по швам. На расстоянии она еще могла играть бездушную стерву, но сейчас, когда воспоминания возвращаются, сила воли подводит ее. Прикосновения к себе, вес чужого тела, и то, что делали с ней против ее желания. Неужели это все в ее жизни повторится снова?

От алых пухлых губ, в которые так хочется впиться, Мард переводит взгляд к глазам, в которых страх… Он замирает. Зная, как выглядит страх, Мард не понимает, что происходит. Это сбивает, желание трансформируются в жалость, и он отпускает ее.

Девушка выскальзывает из-под него и, кутаясь в халат, отбегает к окну.

– Ты хорошая актриса, – память выдает файлы информации, – и я даже повелся на твою игру. Переспать с половиной Уртока, а потом изображать трепетную лань. Хорошо играешь малышка, на Оскар тянешь, – чувствовать себя идиотом мерзко. Она развела его этой игрой, а он поверил, хотя знал о ее прошлом, – Или ты предпочитаешь тройничек, ну извини, я такое тебе больше не позволю. Секс теперь у тебя будет только со мной, и танцевать будешь тоже только для меня. Моя жена должна вести себя достойно. Распутной девкой будешь для меня в постели. Тебе все ясно?

Он смотрит в ее глаза и видит в них что-то настоящее, то, что он не может понять то, чего не видит в них всегда. От своих слов становится мерзко, как и от своих действий. Не понимая происходящего, Мард выходит из комнаты. Разия медленно подходит к окну и только когда кортеж из шести черных машин выезжают из двора, она падает в постель и плачет.

Глава 35

Появление Артала было неожиданно. Хотя все эти дни Изуми ждала. Ожидание выматывало ее так, что к ночи она падала на постель и проваливалась в сон, который напоминал забытье. В ее сне был серый туман, ворон, пролетающий в этой мгле и Артал. Она кричала, звала его, но он не слышал…

– Смотрю, тебе нравиться здесь, – пройдясь по помещению, Артал оценивающе посмотрел на девушку, сидящую на диване.

Изуми часто сидела так, смотря в одну точку, не видя ничего и возвращаясь мыслями в прошлое, где было все иначе.

– Эта одежда тебе к лицу. Еда устраивает? Если что-то не так – скажи и все деликатесы мира будут на твоем столе. Кстати, ты хорошо смотришься в этом интерьере, – и это действительно было так. Изящная Изуми так гармонично вписывалась в кричащую роскошь, создавая контраст между эстетикой и безвкусицей.

– Я не понимаю тебя, – Изуми растерялась от услышанного. Она не могла понять, с какими эмоциями все это произносит Артал. В его голосе не было интонаций.

– Зато я понимаю тебя. Тебе ведь все это нравится, – он показал на пространство комнаты.

Она совсем растерялась. О чем он говорит? Разве важно сейчас обсуждать мебель в квартире, одежду на ней и еду?

– Я не понимаю тебя…

– Хорошо выглядишь, мышонок.

Эти слова вернули в реальность. Они задели, и вспышка гнева выдернула Изуми из прострации.

– А ты думал, что я буду биться в истерике, пытаться выпрыгнуть из окна или страдать?

– Я, – он засмеялся смехом, в котором не было веселья, – Нет, я так не думал. Все это делала бы девушка, у которой есть сердце. У тебя его нет. Ты лишь играешь в чувства, развлекаясь так, а потом можешь спокойно жить.

– Я не понимаю тебя, – она вслушивалась в то, что говорил Артал, и не могла уловить его эмоции. Их не было. Ровный голос, и обвинение ее в том, что являлось неправдой.

– Что ты не понимаешь? То, что наигравшись вдоволь в нашу с тобой любовь, ты уехала. Просто уехала в тот момент моей жизни, когда так была нужна мне, – он подошел к ней, склоняясь и поднимая пальцами ее подбородок, – у меня погиб отец, я потерял самого дорогого в этом мире мне человека, я потерял семью, ты была частью моей семьи, ты была так нужна мне, Изуми… – повисла тишина, Артал продолжил. – Предать того, кто любит тебя, бросить и уехать в лучшую жизнь. Ты смогла разбить мне сердце. Но знаешь, без сердца оказалось легче жить, – он отошел от нее и сел в кресло напротив.

Она смотрела на Артала. Он изменился, тогда на свадьбе, ей было не до восприятия его нового образа, а сейчас она видела, что он возмужал, выглядел старше своих лет. Дорогой черный костюм идеально сидел на его спортивной фигуре, незастегнутая доверху рубашка белого цвета оттеняла татуировки на его шее. Пальцы в татуировках и перстнях, и ее взгляд падает на его кисть. Некрасивый ожог. Она ведь помнила, что там была роза, шипы которой так кололи ее пальцы, а сейчас там грубо деформировавшаяся кожа.

– Некрасиво, правда? – он поднял кисть руки, – Это твоя любовь, Изуми, она некрасива в своей сути.

– Неправда! – этот ожог вернул действительность, – Я любила тебя и люблю!

– Вот это неправда, – на губах Артала играла холодная улыбка, – Если любишь, то не предаешь.

– Я не предавала, – сказала Изуми и замолчала, как ей объяснить, почему она уехала. Рассказать правду она не может, Артал прикажет убить маму, – мне было восемнадцать… я была еще ребенком… мне пришлось послушать маму… мне нужно было уехать…

– Звучит жалко, – он покачал ногой, с начищенным до блеска ботинком, – избавь меня от этого детского лепета.

– Но я звонила тебе! Я столько раз звонила тебе! А ты не брал трубку, ее брали другие, а потом ты не захотел меня выслушать…

– Не нужно переводить стрелки на меня. Хороший ход – обвинить меня в произошедшем. Сначала ты пытаешься доказать, что была глупой девчонкой, потом сваливаешь вообще все на меня – ты звонила, я не ответил. Знаешь, со мной это не пройдет. Ты все эти годы прекрасно жила без меня, и замуж решила тоже выйти сама, по своей воли, а теперь ищешь оправдания тому, чего нет.

– Но я говорю правду!

– Мне это неинтересно, – он, со скучающим видом, откинулся на спинку кресла и перевел взгляд на потолок, – я вижу реальность, и сейчас я вижу тебя в полном здравии, живущей так, как ты привыкла.

– Ты сам привез меня сюда! – окончательно запутавшись в этом диалоге, нервно произнесла Изуми.

– А ты хотела бы сейчас кувыркаться со своим женишком в постели? С покойным женишком, – видя, как побледнела девушка, Артал испытал вспышку ярости, она переживает за Черезана, это было видно, – нет, мышонок, ты только моя. Я так хочу, – он встал и направился к выходу, – Пойдем, я проголодался, хочу поужинать.

Растерявшись, Изуми встала с дивана. Она шла за ним, пытаясь решить неразрешимую головоломку – Артал изменился, стал другим. Неужели нет прежнего Артала? Того, которого она помнит. Да, он прав – она бросила его и не может объяснить почему так поступила. Только вот сдаваться она не собирается, пусть Артал обвинил ее во всем, но она хочет достучаться до него. Ее прежний Артал понял бы и простил.

Они ехали в машине вдвоем. Артал вел приземистый спорткар, а сзади шли огромные как танки «джипы» сопровождения.

– Зачем ты пришел за мной? – спросила Изуми. – Ради мести? – она не хотела, чтобы Артал мстил ей жизнями других, но реальность показывала обратное.

– Ты плохо слушала меня, мышонок, ты моя. Навеки моя. Я дал тебе все – эти апартаменты, кстати, если захочешь другие, большие чем эти, я куплю для тебя их. Я хочу покупать тебе одежду, драгоценности, еду. Все блага этого мира для тебя, Изуми.

– Мне это не нужно…

– Не ври мне. Ты привыкла к роскоши. Ты бросила меня ради лучшей жизни.

– Мне не нужно все это…, – она уже устала от Артала, который стал другим, чужим. Он не слышал ее, а ей становилось так холодно и одиноко в огромном мире, где она была совсем одна. – Ты собираешься держать меня в Чакаре?

– Да. Я же сказал – ты моя навеки. Вот только женюсь я на достойной, а ты останешься моей любовницей, дрогой, элитной. Это твое предназначение, Изуми.

– Ты этого от меня никогда не дождешься! Я никогда не хотела жить, как жила в Тюметее, мне неважны деньги! – она обернулась к Арталу, – Ты что готов меня силой принудить к этому?

– Нет, деньгами, – он как обычно вел машину лишь правой рукой.

– Я лучше буду жить в нищете, чем спать с тобой!

– Хорошо, мышонок. Я исполню все твои желания. Поживи в нищете и подумай, а как одумаешься, тебе только стоит сказать твоей охране, и они привезут тебя в мои апартаменты. И тогда ты сама захочешь проводить ночи со мной, – он резко затормозил и, когда машина остановилось, вышел из нее.

Изуми еще не опомнилась от услышанного, как он открыл дверь и вытащил ее наружу, – Эту заберите и отвезите куда я вам говорил. Охранять и не спускать с нее глаз!

Ее грубо схватили за руки и потащили к стоящей машине. Изуми вырывалась, а когда она обернулась, машина Артала уже уехала.

Когда ее привезли в бедный сектор Чакара, Изуми огляделась. Грязная улочка, рассыпанные мусорные баки, слабоосвещенный подъезд с тусклой лампочкой, запах плесени и отходов. Ее втолкнули в маленькую квартирку. Она, превозмогая страх, прошла вглубь. Небольшая замусоренная кухня со старой мебелью, грязная посуда, плита, заляпанное окно, узкий коридор, воняющая комната с душем и туалетом и слева по коридору комнатка со старым диваном и еще кое-какой полуразвалившейся мебелью. Подойдя к окну, Изуми увидела стоящую под окнами машину. Это были Вороны.

Если Артал думает, что все это ее напугает, то он ошибся! Ее пугало то, каким он стал, то, как говорил с ней и то, чего хотел от нее. Стать его любовницей, потеряв ту любовь, что была между ними, превратив ее в бездушный секс – это было страшно, а жить в нищете, пусть она и не привыкла к такому, это не страшно.

***

Набирая из раза в раз номер Марда, Разия слышала в трубке гудки, и она понимала – он просто не берет телефон. Ее это бесило. У нее организован показ в Чакаре, ей нужно сегодня вечером туда лететь, а Мард решил игнорировать ее. Она тоже сначала хотела проигнорировать очередные его слова о том, что она должна брать на все разрешение, но потом, вспомнив его визит в ее спальню, передумала. Видеть в этом доме Марда она не хотела, а значит не стоит больше провоцировать его. Тогда он будет занят своими делами, а она станет спать спокойно. Только вот после произошедшего между ними в спальне, Разия не могла спать. Воспоминания возвращались. Она так тщательно прятала их в уголки памяти, но Мард, как будто вскрыл этот тайник. И теперь в темени ночи она вспоминала, как терпела близость с Орзу, делая вид, что ей это так привычно, а внутренне крича от непонимания за что с ней все это происходит. Еще всплывали куски воспоминания о парнях, которые использовали ее тело. Эти воспоминания были отрывочны, дурман в котором она тогда прибывала, приглушил сознание, но все же осколки ее прошлого возвращались. И еще она вспоминала Марда. Тот ужас, который она испытала, чувствуя его на себе. Полная беспомощность, осознание, что никто тебя не спасет, и если он захочет, то все в ее жизни повторится – он будет использовать ее тело, а она кричать от несправедливости, сжав зубы так, чтобы ее крик никто в этом мире не услышал.

Утром она вставала после бессонной ночи и погружалась в работу. Сегодня ей нужно было просто донести до Марда, что она едет в Чакар и все, но он решил не подходить к телефону.

Одевшись в очередной из своих фирменных нарядов и оглядев себя в зеркало, Разия подумала, что стоит придумать одежду для дня, а не только дискотечные варианты. Обдумывая модели, в которых она хотела сочетать молодежный стиль и в то же время сдержанность, Разия вышла на улицу. Во дворе дома стояла охрана. Они сразу напряглись при ее появлении. Не обращая на них внимание, Разия пошла на парковку. Там стоял «Ягуар» ярко-желтого цвета. Эта была ее машина, хотя она и редко ездила на ней, но сейчас решила сесть за руль.

Офис Воронов в Уртоке знали все. Целая башня из стекла и бетона в тридцать два этажа была их. Разия уверенно вела машину по улицам города в направлении делового центра. В зеркальце заднего вида постоянно отражались машины сопровождения.

У нее был вариант попробовать прорваться к Марду в офис, но ее могли туда не пустить, рассказав, что он на очень важном совещании. Тогда, недолго думая, Разия решила испробовать второй, беспроигрышный вариант.

Заехав на парковку офисного центра, она медленно ехала по ней, пока не заметила огромный внедорожник. Она несколько раз видела, как Мард сам водит эту машину. Решив, что, наверное, ему она нравится, Разия остановила «Ягуар», и стала сдавать назад, выжав педаль газа. Звон стекла и скрежет металла сообщил ей, что она неудачно припарковалась. В зеркале заднего вида она наблюдала покореженный борт огромного «джипа». Вокруг все пришло в движение, парни в черном окружили ее машину, но никто не посмел приблизиться к ней. Наконец она увидела Марда. Собрав себя, она с наигранной веселостью вышла из машины.

Мард шел прямо на нее в окружении охраны.

Разия в изумлении посмотрела на «джип» и произнесла, всплеснув руками:

– Упс, что-то пошло не так. Мне всегда не удавалось парковаться, сдавая назад. Милый, но ты ведь не сердишься на меня из-за этой железки?

Мард непросто сердился, он был в бешенстве. Все это время он не брал трубку, не желая говорить. Воспоминания о том, как Разия его развела, сыграв испуг, а он поверил, больно задели его самолюбие. Такое он не прощает, но она его жена и пока еще нужна как гарант того, что город Урток подчиняется Воронам. Только поэтому он сдерживал себ и, чтобы не сорваться, не брал трубку и вообще не хотел ее видеть. И вдруг ему сообщают, что его любимый «джип» разбит, и кем, его женой.

Он молча наблюдал как девушка, достав из сумочки помаду, стала подправлять ей губы у оторванного и висящего на проводах зеркала на двери его «джипа».

– Ты отрываешь меня от работы.

Метал в его голосе не предвещал ничего хорошего, но Разия сгруппировалась и, убрав помаду в сумочку, улыбнулась.

– Не хотела тебя отвлекать от важных дел, но сегодня вечером показ моды Яизар в Чекаре, я хотела слетать туда, развеяться, если ты, конечно, не против, – она видела ненависть в его глазах, но выдержала этот испепеляющий взгляд.

– Можешь лететь, – он был рад, что она улетает из этого города, чем сейчас дальше она будет от него, тем лучше. Злость контролировать становилось все труднее и труднее.

– Тогда не буду отвлекать тебя от работы, дорогой, – она произнесла все это притворно сладким голосом, – чмоки.

Мард проводил ее тяжелым взглядом, затем перевел его на борт машины и, ничего не говоря, пошел обратно в офис.

Выдохнув, Разия вела машину и улыбалась. Она правильно все рассчитала, и вот результат – разрешение получено, и она летит в Чакар. Чакар… туда Артал забрал Изуми. Почему все это время судьба Изуми ее волновала, Разия не могла понять. Наверное, пережив шок от такой свадьбы, она в душе посочувствовала несчастной девушке, и сейчас очень хотела узнать ее дальнейшую судьбу. Решив, что в Чакаре она обязательно найдет Изуми, Разия поехала сразу в аэропорт.

***

Прилетев из Гарута, Нукер злой и голодный сидел в ресторане. Он не стал дожидаться прихода Артала, заказав еды, он ел. И даже когда пришел Артал в сопровождении охраны, продолжал отрезать куски мяса и пихать их в рот.

– Ешь, ешь, потом расскажешь, как дела в Гаруте, – Артал сел в мягкое кресло напротив. У него не было аппетита, поэтому он ждал, когда ему принесут кофе.

– А ты, брат, смотрю, не проголодался, – вытерев руки об салфетку, Нукер отпил из бокала.

– Ты прав.

– Брат, судя по твоему настроению, вы так и не смогли между собой договориться.

Артал знал о ком говорит Нукер. Он отпил кофе, поставив его на блюдечко.

– Она любит ломаться и набивать себе цену. Эта черта свойственна девушкам. Пусть поломается, я подожду.

– Не хочу я во все это влезать… но…

– Вот и не стоит, брат.

Выдержав взгляд Артала в котором плескался мрак, Нукер переключил внимание на еду и стал резать мясо, хотя почему-то мысль о том, что Артал несправедлив к Изуми не покидала его. Но, с другой стороны, какое ему вообще дело до этой Изуми? И он решил спросить то, что его волновало в последнее время.

– Арт, я хотел уточнить по твоей политике управления городов…

– А вот и Бэрт, – без эмоций перебил Нукера Артал, – присаживайся. Ты вовремя. Нукер спрашивает о моей политике управления. Она проста. Я разрушаю автономию городов. Постепенно все они становятся зависимыми от Чакара. Они просто не смогут функционировать без главного города. В Элдеме я полностью убрал все фармацевтическое производство, в Уртоке сталелитейные заводы, в Гаруте теплицы, в Тюметее – пищевую промышленность. Теперь в этом они зависимы от Чакара. Чакар станет эпицентром всех городов. В этом цель моей политики.

– Брат, ты прав, – Нукеру было жаль, что в последнее время он не может поговорить с Арталом наедине, постоянно присутствует рядом Бэрт. Хотя он ничего не имеет против Бэрта, да только как раньше решить все вопросы теперь не удается. – Но, убирая такие большие производства, ты лишаешь массу людей работы… могут быть волнения.

– Это часть работы Бэрта. Людям нужно правильно доносить информацию, – смотря в глаза Нукера, Артал произнес:

– Любое массовое управление подразумевает элемент манипуляции*.

– Ты прав, брат.

– Тогда завтра вечером организуй встречу с бизнес-элитой из Гарута, многие из них все равно живут в Чакаре, поговори с ними. Они должны быть на нашей стороне. Это главное, мнение народа меня не волнует.

Обдумывая встречу с важными персонами бизнеса Гарута, Нукер решил, что возьмет на нее с собой Ясну. Все равно встреча будет в ресторане, и все придут со своими спутницами. Раньше, он на такие встречи всегда брал разных девушек, но сейчас почему-то хотелось видеть подле себя рыжую.

Примечания:

*Герман Греф

Глава 36

Когда Нукер почувствовал, что все сидевшие за столом мужчины смотрят в одном направлении, он тоже перевел туда взгляд. Через зал ресторана шла рыжая. Она как солнце осветила все вокруг. Блеск золота в интерьере ресторана затмевался цветом ее волос, а роскошная публика за столиками блекла на ее фоне. У Нукера перехватило дыхание, но первый миг восторга прошел, заменяясь ревностью, потом гневом. На его девушку пялились все мужчины. Все. Он сжал вилку в руке, а затем бросил ее на тарелку. Даже ее звон не отвлек взгляды всех присутствующих от рыжей. Его ревность трансформировалась в злость. То, во что она была одета, было слишком вызывающе. Короткая белая юбка, полупрозрачная блузка нежно-зеленного цвета, золотистые туфли на высоченной шпильке и в довершении распущенные рыжие волосы, вьющиеся кудряшками, которые доходили ей аж до талии. Даже веснушки на светлой коже не портили, а наоборот, добавляли шарм девушке. Шквал чувств от восхищения до гнева пронеслись в нем настолько стремительно, что он застыл, смотря на нее.

– Привет, – сказав это, Ясна нервно хихикнула, а затем села на стул, который галантно предложил ей мужчина.

– Господа – это моя спутница – Ясна, – холодно произнес Нукер

Ясна мило улыбнулась, не понимая почему во взгляде Нукера столько злости. Он сам позвонил и сказал ей приехать, тогда что не так? Она беспрекословно исполнила его приказ, даже не возражая. Хотя ее задело, что он не поинтересовался, хочет ли она пойти в этот ресторан, но потом Ясна напомнила себе, что она вещь, а не человек и не стоит ждать, что ее желания будут учитываться. Поэтому весь скучный ужин она сидела за столом, мило улыбалась и старалась, чтобы ее личико не отражало скуку, которую навевали все разговоры о политике и бизнесе. Когда присутствующие за столом, попрощавшись, разошлись, она выдохнула и перевела взгляд на Нукера.

– Почему ты в таком виде? – высказал он то, что в нем накипело.

– Я в обычном виде, – она не понимала, что не так, – я всегда так выгляжу…

– Извини, я забыл, откуда ты.

Это больно задело. Откуда она? Со дна нищеты и бедности, но разве это она выбрала. Она родилась в этой нищете и всю свою жизнь пытается выжить в ней. Ясна отвела взгляд, слова Нукера зацепили слишком сильно.

– Я не хотел тебя обидеть, – он смягчил тон, видя лицо девушки, – дело в том, что в таком виде не приходят на деловые встречи, в таком виде обслуживают клиентов.

– Если ты пригласил меня сюда, чтобы оскорблять, то я не буду все это выслушивать, – она встала из-за стола.

– Сядь, – тон, которым произнес это Нукер заставил Ясну подчиниться, и она опять села за стол.

– Хорошо, я неправ. У тебя просто не хватает элементарного образования. Я найму тебе педагога, который даст тебе знания этикета, правильного подбора одежды и поведения на важных мероприятиях.

– А может ты просто на эти важные мероприятия будешь ходить с более подходящей девушкой? У тебя ведь их много. Одна в ресторан, другая на прием, третья на бизнес-встречи, а меня оставишь для постели, – злость и обида расплескались по венам. Она хотела плакать и в то же время ударить Нукера по лицу, за то, что он так низко ее ценит.

– Возможно, ты и права, – ее истерика не произвела на него впечатление. Он вообще безразлично относился к таким моментам, – раз ты считаешь себя способной только ублажать меня в постели, то поехали, – он встал, кидая пачку денег на стол, – хотя первый секс с тобой меня не впечатлил.

Нукер развернулся и пошел к выходу, зная, что она пойдет за ним. И еще он знал, что врал себе, говоря эти слова. Эта близость с Ясной запала в сознание. Он не мог выкинуть ее из головы. Ее дыхание, вкус ее губ, сдержанные вздохи, нежность кожи, жар внутри нее. Все это выворачивало его, заставляя вспоминать. Никто и никогда не оставлял в нем воспоминаний. У него всегда был секс с девушками, которых наутро он забывал. А Ясна запала настолько, что он не понимал, как такое может быть. И сейчас, когда она сидела в машине с обиженным лицом, он еле сдерживал себя. Хотя зачем он сдерживается?

Нукер придвинулся к ней слишком неожиданно. Она еще была погружена в свои обиды, и вдруг его губы перекрыли кислород, а его руки, прикасаясь к коже, вызывали волны мурашек и томящее желание. И она забыла все. Обхватывая его мощные плечи руками, Ясна тонула в своих чувствах. Она простила ему обидные слова и забыла, что платит собой за жизнь. Сейчас она позволила себе быть настоящей – дарить всю себя тому, кого любишь каждой частичкой своего тела. Тому, кто стал единственным во всей вселенной, тому, кого любишь до последнего вздоха.

Их любовь, начавшаяся еще в машине, продолжилась в пентхаусе небоскреба. Ночь дала время на искренность перед собой. Ясна позволила себе любить. До последнего удара сердца, до последней капли крови. Она любила, отдавая всю себя и не требуя ничего в замен. Ведь любовь не может быть другой. Любовь – это самоотдача до последнего вздоха.

Потом, когда они лежали на мокрых от пота простынях и смотрели в потолок, Ясна улыбалась. Она была счастлива. Краткий миг счастья в любви.

– Неплохой секс, детка, – Нукер встал и пошел в душ.

Ясна перевернулась, уткнувшись лицом в подушку, чтобы ее всхлипы не были слышны. Для него это лишь секс… Пока он принимал душ она плакала, сжимая зубами шелк ткани.

Выйдя из душа, Нукер стал одеваться.

– Знаешь, я все же пришлю к тебе специалиста по этикету. Мне нужно чтобы он научил тебя основам. И не перечь мне, я так хочу.

Она не спорила. Если бы она сейчас заговорила, то не смогла бы сдержаться, и голос бы выдал ее боль и разочарование. Но это слабость, о которой Нукер не должен знать. Поэтому она лишь кивнула, пусть думает, что ей все безразлично.

Когда дверь за ним закрылась, Ясна встала и, взяв вазу с цветами, швырнула ее в дверь.

– Сволочь! – она смотрела, как цветы упали рядом с осколками разбившейся вазы. После Бэрта она не любила цветы. После Нукера она не любила любовь. Он смог убить в ней все… даже ее любовь к нему.

***

Если бы Разия не вращалась в эпицентре светского мира, то ей бы никогда не найти Изуми. Но она знала в тусовке всех, начиная от журналистов, заканчивая редакторов модных журналов и публикаций в Городинста. Вместо траты энергии на свой показ, она с непонятным даже ей маниакальным упорством пыталась узнать судьбу Изуми. И ей это удалось. Буквально по ниточкам она восстановила ход произошедшего. Кто-то из репортеров засек перемещение Изуми из аэропорта в направлении города. Кто-то умудрился увидеть, как ее несли в элитный небоскреб. А потом те, кто дежурил поблизости уже несколько дней, видели, как Артал и Изуми садятся в машину. И удача – Разия получила адрес куда привезли Изуми. Ее предупредили, что у подъезда этого дома постоянно дежурит машина Воронов. Но это Разию не остановило. Она поехала туда.

Бедность – это запах. Бедность плохо пахнет, бьет в ноздри и заставляет морщиться. Помои, затхлость, все перемешано и отвращает, но Разия заходит в подъезд. Несколько звонков в разные двери, грубые ответы на ее вопросы, и наконец результат – бледная Изуми стоит у порога. Разия шагнула в квартиру, закрывая за собой дверь.

– Это ужасно! – она с одного взгляда оценила то, где сейчас живет Изуми. – Он тебя сюда привез… понятно, что он. Но за что?

– Хочет, чтобы я сама согласилась быть его любовницей, – приход Разии выбил из колеи. Вот кого-кого, а ее она вообще не ожидала увидеть в своей жизни, тем более здесь.

– А в чем проблема-то? Вы вроде как любили друг друга… раньше, – она осеклась, видя измученные глаза Изуми. – Пойдем, ты мне все должна рассказать.

Взяв девушку за руку, Разия прошла с ней в единственную комнату и села на старый диван.

И Изуми стала говорить. Раньше она никогда никому ничего не рассказывала, да и не было у нее таких подруг, кроме Ясны, но это был краткий миг их дружбы. А так она всегда была одна. И сейчас она одна. Но держать все в себе нет больше сил. Она рассказала Разии о любви к Арталу, о том, что должна была уехать с мамой, которая потеряла мужа, а Артал не простил ее за это. Правда Изуми умолчала о поступке мамы, это она не могла рассказать даже Разии. Зато она рассказала о том, что столько раз звонила ему, но трубку брали его девушки, о побеге к нему и шрамах от ремня так и оставшихся на ее спине. И о том, что Артал сейчас стал другим.

– Знаешь, я все еще люблю его. Я буду любить его вечно. Я простила ему все и буду прощать ему все. И я знаю, что должна вернуть его, того Артала, каким он был. Я чувствую, что тот Артал закрыт где-то глубоко внутри от всех, но я должна достучаться до него, чтобы обогреть своей любовью его замершую душу… – Изуми замолчала, зная, что говорит глупости, но это то, о чем она думала все время.

Дальше Изуми рассказала, как Артал на ее отказ быть его, привез ее сюда. И вот уже неделю она пытается хоть как-то жить. Правда он был щедр, оставив небольшую сумму денег. За это время она убралась в квартире, смогла купить себе немного еды, а сейчас понимает, что не знает, как жить дальше. Но одно она точно знает, что не позвонит ему, и не согласится спать с ним ради той жизни, которую он хочет ей дать. Ей важен он сам, а не все золото мира, которым он отделяет ее от себя.

– Вот как-то так, – Изуми комкала платок в руках, – глупая я, правда?

– Нет, ты счастливая, – Разия обняла Изуми, – У тебя настоящая любовь. Это ведь такое счастье – любить по-настоящему.

– Это так больно – любить… хотя, все же ты права, я самая счастливая, – Изуми смахнула слезинку с глаз и уткнулась в плечо Разии. Ей так не хватало просто человеческого тепла. Она слишком слабая, чтобы быть одной.

– Все, хватит раскисать! Я помогу тебе деньгами, это не проблема.

– Проблема… пойми, я не могу взять твои деньги, просто не могу.

Разия и сама бы не взяла деньги, лучше умирать с голоду, чем брать подаяние.

– Тогда нужно что-нибудь придумать? – Разия улыбнулась

– Что?

– Ты должна работать, зарабатывать сама себе на жизнь. А он должен понять, что ты вполне можешь жить без всех его денег. Может тогда он что-то поймет.

– Ты права… но я ничего не умею делать… я умею только любить, – эти последние слова, Изуми произнесла чуть слышно, но Разия услышала ее.

– Полно всяких работ, которым несложно научится. Пусть там и платят гроши, но прожить можно. Все, улыбнись! Сейчас я по своим знакомым позвоню, спрошу, может, кто тебя возьмет на работу.

Смотря на такую красивую Разию, Изуми не верила в происходящее. Хотя теперь, после всего произошедшего в ее жизни, она уже не верила ни во что, но главное она верила в то, что сможет прожить собственным трудом. Ей это было очень важно. Начать жить заново в городе, где она совсем одна. Где нет деда-правителя, заботливой мамы, где Артал, который ненавидит ее, и где у нее есть подруга, которая поверила ей.

Изуми улыбалась.

***

В ненавистный для Артала город, пришлось еще раз вернуться. Тюметей у него вызывал отторжение. Он не хотел здесь быть, но обстоятельства требовали его вмешательства. Поэтому он срочно вылетел сюда. У трапа самолета его ждала машина. Оказалось, и в этом городе есть бедные сектора, хотя, смотря на великолепие Тюметея, Артал уже стал сомневаться в этом.

Нищета пахла, этот запах вызывал отвращение. Артал вышел из машины и прошел в подъезд обычного многоквартирного дома, типичного для проживания людей с минимальным доходом. Грязная лестница, обшарпанный скрипящей лифт и облезлая дверь квартиры. Вороны стояли на этаже. Парни в черном, открыв дверь, указали внутрь. Там, в маленькой квартирке, в комнате его ждали. Бэрт обменялся с ним рукопожатием и указал на парня, который был привязан к стулу.