Текст книги "Биоритм"

Глава 38

Огромные внедорожники, поднимая пыль, неслись через мертвое пространство к городу, который, как мираж в пустыне виднелся на горизонте. Мард и Нукер, развалившись, сидели на заднем сиденье просторного «джипа», предпочитая сейчас не вести машину.

– Давно мы не стреляли, – Нукер любовно осматривает свой глок, – я даже соскучился по былым временам. Теперь все больше в офисе сидишь и выслушиваешь ходоков с их нытьем о жизни.

– Ты прав, брат, – автомат Марда лежал на его коленях, – мне, знаешь, как все это осточертело. Урток, Элдэм – скукотища. Муравейники какие-то, все бегут, снуют, все пытаются заработать, и еще недовольны жизнью. А мне их выслушивай. Я только и успеваю то в один город прилететь разобраться с недовольными, то в другой. Жизнь проходит в самолетах и в кабинетах, а раньше было весело, – он любовно погладил мертвую сталь автомата.

– Мне повезло больше чем тебе, у меня только Гарут, но там тоже головняка хватает. Хотя вот мы с тобой справляемся с нашими городами, а Бэрт что-то не очень. То волнения народа в Тюметее, теперь нападение людей Юрена. Хотя понятно, старик мстит за смерть сына, вот и привел своих бойцов в город, – Нукер еще раз передернул затвор глока. – Давай разберемся с этим и рванем в клуб, как раньше – девочки, музыка и отрыв по полной, – видя помрачневшее лицо Марда, Нукер спросил:

– Что не так, брат?

– Да все не так…

– Проблемы в семейной жизни? – он подмигнул Марду, – Знаешь, твоя свадьба меня поразила. Свадьба, в которой обе стороны против – это уникальное явление.

– Это просто бизнес и нечего более. А как твое увлечение рыжей? Еще не надоела?

– Странная она. Я ей недавно колье самое дорогое во всем Чакаре нашел и подарил, еще шубу из какого-то редкого зверька, а она сказала, что лучше денег ей дать, сама купит то, что ей нужно. В целом мне пофиг, хотя бегает куда-то постоянно днем, но я даже не хочу знать, чем там она занимается.

– Моя тоже странная, таскается на показы этой дебильной моды, а как я ей с Изуми запретил дружить, перестала разговаривать. И вообще я ее не пойму – спала с каждым встречным, оргии любит, а со мной чисто получить удовольствие не хочет.

– Ломается, – сделал выводы Нукер.

– Вот и я так думаю, – только к такому выводу и мог прийти Мард, анализируя все происходящее. Сначала Разия разыграла испуг, потом сказала, что он не в ее вкусе – все это дешевая игра ради того, чтобы набить себе цену.

– Подъезжаем, – смотря в окно, Нукер убрал пистолет в кобуру. – Сейчас будет весело. Наверное, Артал уже там.

– Да, он сразу вылетел в Тюметей, как только Бэрт сообщил, что в городе боевики Юрена, которые пытаются прорваться к тюрьме, где сидит Бойнак.

– И что он этого Бойнака не добил? – в голосе Нукера было раздражение.

– Не понимаешь что ли – из-за Изуми. Хотя его тяжело понять, поселил ее в бедном секторе и ждет, когда она сломается. Извращенная у него какая-то любовь…

Нукер не стал отвечать. Он тоже не очень понимал действия Артала, но не считал нужным обсуждать их.

Кавалькада из машин с Воронами, воруженными до зубов, неслась по улицам Тюметея, в тот сектор города, где шла перестрелка. К зданию тюрьмы пытались прорваться люди Юрена. Площадь вокруг и прилегающие улицы были похожи на зону боевых действий. Приехавшие боевики для освобождения бывшего правителя Тюметея, не чурались никаких средства. Взрывы гранат выбивали стекла домов, автоматные очереди уродовали стены. Вокруг валялись исковерканные корпуса машин, некоторые из них горели, дым, звуки взрывов и выстрелов слились в сплошную канонаду.

Мард сразу включился в происходящее. Он с автоматом в руках побежал в сторону улицы, откуда раздавались взрывы. За ним последовали его люди. Нукер, махнув рукой своим парням, пошел в противоположном направлении. Он двигался медленно, пригибаясь, так как огонь велся сверху, из квартир стоящего на площади дома.

– Нужно выбить этих уродов, – Нукер кивнул на дом.

Распределив парней, он с ними двинулся к дому. Его передвижение прикрывали шквальным огнем. Добравшись до окна первого этажа, Нукер и Вороны быстро проникли внутрь, разбив окна выстрелами. Там, не теряя времени, они вышли из квартиры и стали передвигаться по лестнице вверх. Сверху стреляли, но Нукер смело шел вперед. Рикошетившие рядом с ним пули его не страшили. Зачистив третий этаж и видя, что боевики уходят этажами выше, они стали преследовать их.

В это время Артал, поставив бронированный «джип» прямо перед входом в здание, стрелял, прикрываясь его бортом. Он был не намерен отдавать Бойнака и никакие силы не могли сломить его в этом решении.

Постепенно перевес сил стал очевиден. Вороны наступали, а боевики Юрена, подошедшие практически к зданию тюрьмы, стали ретироваться. Мард добивал тех, кто еще держал оборону на близлежащих улочках. Нукер проводил зачистку домов, где еще засели боевики Юрена.

Когда выстрелы стихли, Артал вышел из-за внедорожника и, прислонившись к нему, стал ждать. Вскоре Мард и Нукер подошли к нему.

– Неплохо развлеклись, брат, – Мард стер кровь со щеки.

– Как в былые годы, – перематывая платком несильно кровоточащее запястье, добавил Нукер.

– Тогда стоит вспомнить, как мы раньше отрывались после такого, – Артал положил руки на плечи Марду и Нукеру, – что скажете, братья?

– Только за, – практически в один голос ответили они.

– Я тоже буду рад присоединиться к вам, – голос Бэрта прозвучал за их спинами. Он только что подъехал и сейчас стоял, осматривая место сражения. – Неплохо вы здесь поработали, а я гнал эту шелупонь до границ города.

– Тоже почетное занятие, – съязвил Мард.

– Важное, – как ни в чем не бывало ответил Бэрт.

– Знаешь, что я люблю в городах, – задумчиво произнес Артал, отходя от них, – они так огромны, что поглощают все события. Здесь стреляли, умирали люди, а буквально через три улицы идет обычная жизнь. Город, как механизм, если его запустить, то ничто и никто не может затормозить его движения.

– Этот механизм запустили очень давно, – размышляя о словах Артала, Нукер смотрел на хаос вокруг.

– Тот, кто решил согнать всех в город, был умным человеком. Люди так бы и жили по всему пространству планеты. Но только пользы от них нет, – взгляд Артала остановился на вороне, сидящем невдалеке на перевернутой от взрыва машине, – А люди должны приносить пользу, они топливо для этого организма. Их жизни положены на благо биоритма города: живя ради достижения благ, они кормят город своими жизнями.

– Ты философ, брат, – Мард хлопнул Артала по плечу, – но мне что-то не хочется кормить собой этого монстра.

– Мы не стали как все. Вот только нельзя другим позволять выбиваться из ритма жизни, иначе все рухнет, – он холодно улыбнулся, – Поехали, стоит хорошо развлечься.

***

Собрав в хвостик тоненькие волосы цвета увядшей травы, Изуми вышла из квартиры. Тихо захлопнув дверь, она пошла по лестнице наверх, а там, на уровне второго этажа открыла окно. Было страшно, но это единственный путь побега из дома. Окно выходило во двор, а со двора можно было выйти на другую улицу, не на ту, где дежурила машина Воронов. Все же ей удалось, цепляясь за карниз, спрыгнуть на крышу пристройки для мусора, а оттуда слезть на землю. Она обтерла грязные руки о шарфик и попыталась заправить край порвавшегося свитера так, чтобы его не было видно. С ее неловкостью Изуми порадовалась, что ей вообще это удалось. Еще ее радовало, что она скопила хоть небольшие деньги и теперь у нее есть шанс вырваться из этого города. О самолете она и не думала. Там ее точно схватят, но есть множество перевозчиков, которые ездят через мертвые долины от города к городу. Чтобы сэкономить деньги, она решила добраться до границ города на общественном транспорте, и только там искать такси.

Потоки городской жизни понесли ее по лабиринтам подземных переходов. Она заходила в метро и выходила из него в общей массе людей. Ей было некомфортно в этой массе, но ее цель давала силы. Она найдет в Тюметее маму, и они сбегут вместе с ней в другой город. Ведь мама сейчас, по сути, тоже под арестом. Тюметей теперь город Воронов, из него нужно бежать. Она так долго стремилась к Арталу, а теперь бежит от него. Но если это единственный путь сохранить себя и их любовь, она пройдет его. И раз сейчас она так и не смогла достучаться до настоящего Артала, значит нужно время. Она готова ждать.

Окраины города Чакар пугали. Еще более бедный сектор, чем она жила, грязь, нищета, люди с озлобленными лицами. Изуми поежилась и натянула рукава свитера на замерзшие пальчики. Шел мелкий дождик, но у нее не было другой одежды, свитер стал влажным, а юбка не защищала от порывов ветра. Туфельки тоже промокли, но она шла вперед, ища глазами парковку такси. Там, не обращая внимания на липкие взгляды, которые бросали на нее водители, она стала спрашивать, кто сможет довести ее до Тюметея. Скопленной ей суммы денег чудом хватило, чтобы оплатить эту поездку. В машине было тепло, только Изуми не давала себе возможности расслабиться. Она впервые была одна так далеко, и страх, что если ее выкинут из машины, то ей никто не поможет в этой безлюдной местности, просачивался в сознание.

Всю дорогу она сидела не дыша и мысленно молилась, чтобы как можно быстрее показался город, и вот в дымке на горизонте стали виднеется первые небоскребы. Тюметей, ее родной город!

Машина приблизилась к первым домам, как им навстречу выехали огромные «джипы». Это Вороны! Страх сковал, Изуми замерла, смотря как их машину окружают. Ее грубо выдернули из салона и повели к одному из «джипов».

– Куда вы меня везете? – Изуми смотрела в окно на мелькающие дома.

Но ответа не последовало.

– Что со мной будет? – опять спросила она, когда ее вели по мрачному коридору.

Дверь, которую открыли перед ней, явно была дверью камеры, да и внутри все говорило о том, что это тюрьма.

– Отпустите меня! – она попыталась не дать себя затолкнуть внутрь небольшой комнатки с решеткой на маленьком окне под потолком, – Вы не имеете права!

– Ты нарушила закон Воронов. За побег – тюрьма, – безразличным голосом произнес охранник.

– Я ничего не нарушала, слышите?! – ее начала бить мелкая дрожь, – Я вернулась в свой город. Я здесь живу.

– Будет суд, он вынесет приговор.

– Какой приговор… – от неожиданности она растерялась.

– Обычно за побег расстреливают. Таков закон. Суд вынесет решение.

Ее грубо толкнули внутрь, еще не дав прийти в себя от услышанного. Когда как в замедленной съемке дверь камеры стала закрываться, она опомнилась.

– Я сестра Артала! Слышите?! – Изуми забарабанила по захлопнувшейся двери своими кулачками, – Я его сестра, позвоните ему, скажите, что Изуми здесь. Скажите Арталу! Я Изуми, я его сестра! Артал! Спаси меня…

Изуми перестала кричать, слыша тишину за дверью. Ей было страшно, впервые в жизни она столкнулась с неизбежностью. Ее жизнь подходит к завершению, и только Артал может изменить происходящее, но Артал не слышит. Он давно не слышит ее. От этого стало еще страшнее. Артал перестал слышать ее. Сколько ночей она звала его, сколько лет надеялась, что он придет за ней и спасет. Так почему тогда сейчас она еще верит в это? Глупо, как глупо ждать, что Артал услышит сейчас ее крик о помощи.

«Хоть сегодня, пожалуйста, услышь меня! Приди, умоляю, спаси меня!»

***

– Неплохой офис ты подобрал для нас в этом городе, – Мард прошелся по просторному помещению, – и кресло себе не хилое приобрел, – он плюхнулся в большое кожаное кресло, стоящее за столом.

– У Воронов должно быть все самое лучшее, – ровным голосом ответил Бэрт, хотя его корежило от вида Марда, крутящемся в его кресле.

– А вот и кофе, – Нукер сам взял с подноса чашку и отпил. Не первый день отдыха давал о себе знать, голова гудела, а яркий свет солнца в окна раздражал.

Арталу тоже не нравилось солнце, оно слепило и еще ему не нравилось море. Его было видно из окон небоскреба. Оно простиралось за крышами домов. Подойдя к окну, он нажал на кнопку, жалюзи закрылись, а искусственная подсветка моментально наполнила помещение мягким светом.

– Так точно будет лучше, брат, – констатировал Нукер. Теперь голова уже не так пульсировала, да и кофе помогло.

– Перейдем к делу, – Артал направился к столу, Мард освободил ему кресло, которое тот занял, – Правитель Кирту решил объявить нам войну. Он договаривается с другими городами, чтобы они объединились против Воронов.

– После убийства его сына этого стоило ожидать, – сказав это, Бэрт сел за стол справа от Артала.

– Это было мое решение, и оно не обсуждается, – Бэрт не выдержал взгляда Артала и отвел глаза, – В любом случае, другие правители объединились бы против нас, рано или поздно это бы свершилось. Я не хочу ждать, когда Юрен объединит вокруг себя всех, поэтому предлагаю обсудить план захвата Кирту.

– Я за, – Мард поднял руку.

– Хорошее дело, брат, – подтвердил Нукер.

– Производства, которые ты закрыл в городах, вызвали волнения и недовольства, и не все их еще удалось усмирить. Чакар пока еще не контролирует Элдэм, Гарут и Урток настолько, чтобы эти города от него полностью зависели, и в этой ситуации нападать на Кирту неразумно.

– Ты лучше свой Тюметей контролируй, – недобро произнес Мард, в моем Уртоке и Элдэме все спокойно, да и у Нукера в Гаруте все под контролем.

– Стоп, – Артал поднял руку, видя, что Бэрт хочет ответить Марду, – мои решения не обсуждаются, ты это понял, Бэрт? Раз понял, тогда приступим к разработке плана по захвату Кирту.

Весь день проведя в офисе, и даже заказав сюда обед, они только к вечеру пришли к четкому плану действий.

Бэрт, которого пять минут назад вызвали его парни в коридор, вернулся.

– Есть две новости, плохая и хорошая, как обычно говорят, – без всяких эмоций, но отводя взгляд, произнес Бэрт.

– Обычно за плохую новость раньше правители вешали гонца на воротах въезда в город, – откинувшись на спинку стула, Нукер недобро смотрел на Бэрта.

– Это не тебе решать, – зло ответил тот.

– Говори, – Артал прервал их перепалку.

– Плохая новость – из тюрьмы сбежал Бойнак, наверное, все же люди Юрена помогли ему в этом.

– А ты на что здесь назначен? – вспылил Мард.

– Не твое дело, – огрызнулся Бэрт.

– Какая еще плохая новость, – хоть это и рушило все планы, но Артал уже перекраивал их в своей голове под изменившуюся реальность.

– Изуми сбежала из Чакара, – Бэрт пытался считать эмоции с лица Артала, но там их не было.

– Какая хорошая новость? – спросил Мард, переваривая две плохие.

– Изуми задержали на въезде в Тюметей. Ее побег быстро обнаружился, и логично было предположить, что поедет она сюда. Ее поместили в тюрьму до твоего решения. Она ведь нарушила закон Воронов, а за это смерть, – Бэрт продолжал смотреть на Артала.

– Я создаю законы, и я их отменяю.

– Ты куда? – видя, что Артал встал и пошел к выходу, спросил Мард.

– На этом совещание закончено. У меня есть более важные дела.

Автомобиль передвигается по улицам солнечного Тюметея, а в душе у него мрак. Изуми опять сбежала. Все повторяется, она бежит от него к другой жизни. Хотя он готов бросить к ее ногам все, а она сбегает. Сейчас у него масса дел. Объединение городов против Воронов может принести серьезные проблемы, и в целом Бэрт был прав в том, что они еще не готовы к захвату новых городов. Вообще эта черта ведения процессов ему нравилась в Бэрте, а вот в Марде и Нукере устраивало беспрекословное принятие его решений. С ним те, на кого можно положиться. С такими друзьями он завоюет весь мир, но не Изуми. Она бежит от него, а не к нему. Хотя он ждал, давая ей время осознать свою ошибку. Теперь он хочет, чтобы она познала всю глубину совершенного ей, и понесла за это наказание.

Глава 39

Страшное время ожидания закончилось. Скрип открывающейся двери вывел Изуми из оцепенения. Это был конец. Артал не пришел за ней, он не спас ее, и ей больше не на что надеется. Она одна в этой жизни, всегда была одна, тот краткий миг, когда Артал был с ней остался в прошлом. Он как тепло летнего дня в ее душе, как море, залитое солнцем, как ветер, несущий свежесть в пыльном городе. Это лишь воспоминания, которые не вернуть. Есть реальность – ее жизнь завершится прямо сейчас.

– Позовите Артала! Слышите, я его сестра! Скажите, что я здесь! – кричала она, пока ее волокли за руки по мрачному коридору.

Когда сопротивляющуюся Изуми втащили в зал, она еще кричала его имя, но парни в черном, как будто оглохли. Обведя взглядом пространство, девушка застыла от страха – это был зал суда, но почему-то полутемный. Освещена было лишь она, а там, где должен был сидеть судья, в глаза слепил прожектор.

– Ваша честь, мы привели подсудимую, – произнес голос рядом с ней, – Изуми, двадцать один год, внучка бывшего правителя Тюметея – Бойнака. Обвиняется в побеге из Чакара.

Слушая это, Изуми уже не могла сдержать слез. До этого она не плакала, не разрешала себе раскисать. Ведь надежда умирает последней, и она так надеялась, что произойдет чудо – Артал спасет ее. А сейчас, слыша голос без эмоций, она потеряла надежду. Надежды больше нет. Ничего нет, есть последние секунды жизни, и все… Слезы лились из глаз, размывая картинку вокруг.

– За побег, по закону Воронов – смерть.

Эти слова окончательно добили. Ее трясло, ноги стали ватными, в ушах шумело, а перед глазами все плыло.

– Нет! Я не хочу умирать! Так нельзя, слышите – нельзя! Я ничего не сделала, я лишь хотела вернуться домой, – она кричит, захлебываясь в словах, – Позовите Артала! Артал – спаси меня!

Яркий свет, слепивший ее гаснет, а она, стирает ладошками слезы с глаз, через которые так тяжело рассмотреть того, кто сидит в кресле судьи. Его образ ей знаком, но слезы не дают сфокусировать четкость картинки, и, наконец, она видит, кто перед ней.

– Ты, – не узнав своего голоса, произнесла Изуми.

В кресле сидит Артал, она натыкается на пустоту в его глазах, как дуло пистолетов и замирает. Те, кто стоял подле нее уходят, а она и не пытается бежать. Куда ей бежать, если всю жизнь она бежала к нему, но оказалось, только отдалялась. Это перевернутое расстояние, когда ее стремление быть с ним, трансформировалось в удаление от него. И все, что она делала в жизни, только увеличивало расстояние между ними. Теперь он перед ней, а она чувствует пропасть, которая их разделяет, и эту пропасть уже не преодолеть. Они сами ее выкопали, она своей ложью, а он местью ей.

Еле держась на ногах, Изуми делает несколько шагов к нему. Чуть ближе, хотя холод идущий от Артала морозит кровь в венах. Она натягивает на замершие, подрагивающие пальчики рукава свитера и делает еще шаг.

– Насладился зрелищем? Я жалко выглядела… Ты это хотел увидеть?

– Я предупредил – сбежишь, накажу, – говорит Артал, а Изуми чувствует, как горечь от такой любви просачивается через нее, обескровливая сердце, которое пока еще бьется.

– За что накажешь… за мою любовь к тебе, – уже нет гордости, она слезами вылилась, они здесь вдвоем, и нет смысла врать. Итак, ложь, ее ложь убила в Артале все человеческое, тогда зачем сейчас продолжать лгать.

– За предательство меня. За то, что врала, говоря, что любишь. Я ведь понял бы – если не любишь, что ж, так и скажи, но ты врала, играла моими чувствами, а потом бросила. У меня погиб отец, ты нужна была мне, Изуми, как воздух нужна. Я жил тобой, боготворил тебя, – его голос был безразличен, в нем не было эмоций, – но это в прошлом.

– Ты поделился со мной своей болью, я приняла ее, – она сделала еще шаг к так и сидящему в кресле Арталу, – а мою боль сможешь ли ты вынести? Я звонила тебе, но слышала голоса тех, кто разделял с тобой ночи. Я сбежала от деда к тебе, умоляя приехать за мной, но ты не услышал меня. Моя свадьба – она не по любви была, а от безысходности. Я хотела сбежать от деда, и раз мне это не удалось, то решила, что выйдя замуж, смогу обрести свободу. Сколько ночей я плакала и молила небо, чтобы ты услышал меня и приехал за мной. Но ты не слышал. Я ведь звонила тебе, уже не до гордости было. Ведь я верила, что ты любишь меня, – ее голос осекся, – Любил, – произнесла Изуми, – Хотела сказать тебе – «Спаси!», но трубку опять взяла та, кто с тобой. Знаешь, как это больно? – она теребила растянутые рукава свитера, – Как больно слышать, что тебя забыли, променяв на других, а ты еще любишь и веришь в любовь. Я ведь ради любви к тебе даже гнева деда не побоялась. Вот смотри, – она повернулась к нему спиной, потянув свитер вверх. Вязанная ткань оголила ее спину в так и незаживших шрамах. – Мне от них не было так больно, как сейчас, когда ты все это делаешь со мной. Ты мне так ни разу и не перезвонил, ни разу…

Развернувшись, она видит мрак ночи в его глазах. На его лице нет эмоций, но уже все неважно. Сейчас он слушает ее, пусть и не слышит, но у нее есть шанс сказать все то, что она так долго копила в своем измученном сердце:

– Я сделала тебе больно лишь раз – бросив тебя. Ты делаешь мне больно каждый день. Так ни разу и не увидев мои раны, ты упиваешься своими. Никто в этом мире не может ранить так сильно, как ты, потому что больнее всего нам делают те, кому мы отдаем свое сердце.

Артал чувствует, что тяжело дышать, где-то за грудиной, там, где давно мертвое сердце обожгло, разлившаяся лава стала поглощать, но он не двинулся с места, смотря на еле стоящую на ногах бледную девушку, которая оказалась в сто раз сильнее его.

– Ты все эти годы упивался своей болью, так и не увидев моей.

– Изуми, – Артал подрывается встать, но пронзенный теперь уже чужой – своей болью, опускается обратно в кресло.

– Мой Артал умер, а я все отказывалась в это верить. Я больше не жду тебя. Я больше никогда не буду ждать тебя, я больше никогда не буду звать тебя, – она прикрывает глаза, в которых песок забился и режет так, что опять потекут слезы. Но она больше не хочет, чтобы он видел ее слез, – Мы так и не смогли стать «мы», мы остались ты и я, а единственное общее, что у нас есть – это боль.

Казалось, боль Изуми заполнила весь этот зал. Артал дышит ей, она топит его и парализует. Он перешел черту, думая, что это принесет ему облегчение, но вышло наоборот. Он утопает в ее боли и своей, которую, думал, уже похоронил навеки. Он упивался своей местью, не захотел оставить прошлое в прошлом, думая, что накажет сегодня Изуми, а вышло себя живым на части разорвал. И что теперь делать с этими кровоточащими кусками? Как жить? Ради чего? «Я больше не жду тебя» – это ведь звучит как приговор. Для чего ему все в этом мире, если нет рядом той, кому он может бросить к ногам все это? Зачем ему города, зачем покорять их? Если он один.

– Теперь у нас одна боль на двоих, – неслышно произносят его губы.

Он видит, как Изуми движется к выходу, там стоят его люди. Артал кивает, и они открывают перед ней дверь. Никто ее не задерживает. Изуми бредет по мрачному коридору к свету, который навсегда для нее погас. Их любовь превратилась в боль, которая убила их. Финал любви, финал жизни.

***

Когда образовывался разрыв туч на ночном небе, то неяркий свет луны озарил людей у машин. Все они были вооружены, их арсеналу оружия позавидовала бы армия любого правителя. Ночная тишина нарушалась глухими звуками метала, хлопками дверей машин и приглушенными голосами. Парни в черном, Вороны, при свете луны они смотрелись мистически. Казалось, огромная стая черных птиц, спустившись на землю, превратилась в людей. Хотя это превращение было лишь до рассвета, с первыми лучами солнца мистика рассеется, и стая взметнется в серую мглу уходящей ночи.

Пока ночь, Вороны царствовали в ней. Мрак был их стихией.

Артал сидел на капоте мощного внедорожника, всматриваясь в далекие огни, которые можно было различить в ночи.

– Этот город будет моим, – произнес он, смотря вдаль. – Кирту станет городом Воронов.

– Это безумие! – нервно прохаживаясь, произнес Бэрт, – Мы полдня разрабатывали план по захвату этого города. Я стал его прорабатывать, и вдруг ты в один миг все меняешь.

– Мои решения не обсуждаются, – холодно произнес Артал.

– Да что произошло-то? – не унимался Бэрт.

– Многое… Бойнак бежал, и в этом есть и твоя вина, – Артал перевел взгляд от далеких огней на Бэрта.

Тот поежился под его взглядом.

– Это событие могло внести небольшие коррективы в план. Зачем его полностью менять? Это безумие! Мы не готовы напасть на этот город! Или встреча с внучкой Бойнака на тебя так подействовала, что у тебя сорвало крышу?

Бэрт не успел отреагировать на движения Артала. Тот, соскочив с машины, схватил его за ворот черного кителя и, развернув, впечатал в капот внедорожника.

– Никогда, слышишь, больше никогда не смей говорить о ней в таком тоне. Ты понял меня?

– Да, понял я, понял! – Бэрт реально испугался безумного взгляда Артала, – Я вообще ничего о ней не говорил… Все, молчу! Отпусти, – он дернулся, отходя и поправляя на себе черный китель, перепоясанный портупеей.

Пока происходила эта стычка, Нукер с безразличным видом рассматривал свой глок, а Мард ходящих мимо вооруженных парней.

– Арт, все в порядке? – спросил Нукер, видя как Артал так и стоит, смотря на уходящего Бэрта. – Может все же скажешь, что там между вами произошло, раз ты после разговора с ней решил идти войной на город.

– Я перегнул палку. Мне больше нечего сказать, – он пнул колесо внедорожника тяжелым ботинком на шнуровки.

– Ты сломал ее?

– Нет, она сильная. Она сильнее меня.

– Хочешь сказать, что она сломала тебя? – с сомнением в голосе спросил Мард.

– Нет, не сломала, просто поделилась своей болью. Ее слишком много, даже мне это тяжело вынести, а она все это носила в себе. Оказалось, единственное, что нас связывает – это боль.

– Тогда отпусти ее.

– Отпустить? – Артал приближается к Марду, и тот уже жалеет, что сказал это. Мрак в глазах Артала темнее окружающей их ночи, – Никогда! Она принадлежит мне и в этой, и в следующей жизни. Она моя, навеки.

– Как ты собираешься восстановить между вами то, что ты сам разрушил?

– Я восхищен ее силой. Видя ее такую слабую и в то же время несломленную, я влюбился в нее еще раз. В нее я буду влюбляться всегда, раз за разом. Она та, кто достойна быть со мной рядом. Она мое продолжение, моя вторая половинка, в которую я никогда не верил, но обрел, – все это Артал говорил с безумной улыбкой, смотря в ночь, – Я начну все сначала, завоюю ее разбитое сердце, которое принадлежит мне. Наш путь вместе только начинается.

– Твоя личная жизнь – твое дело, Арт, но причем здесь этот город, на котором ты хочешь выместить свою злость? – миролюбиво спрашивает Нукер.

– Мне нужен этот город. Он должен принадлежать Воронам, – запрыгивая на капот внедорожника, отвечает Артал, – не забывайте, в этом городе Бойнак, он должен быть под моим контролем. Бойнак слишком влиятелен, другие правители объединятся с ним, а не с нами, я не могу это допустить. Мне нужен Юрен, это он подстроил свадьбу своего сына с Изуми. Она не хотела этого брака, ей нужно было избавиться от влияния деда, но явно сын Юрена неслучайно подвернулся на ее пути, и я должен найти того, кто сплел эту интригу. Он кровью заплатит за обман Изуми, – встав на ноги, Артал шагнул с капота машины на его крышу, – Вороны! – тени людей в ночи замерли, а потом стали подходить к внедорожнику, на крыше которого стоял Артал, – Перед нами, там, – он указал рукой в ночь, – город, который станет нашим! Кирту, огромный город, в котором люди живут своей жизнью, город, который как древнее чудовище, питающееся судьбами, затаился в ночи и ждет того, кто покорит его, подчиняя себе. Слабых он пожирает, а сильные правят им. Мы покорим его! Этот дракон станет подчиняться нашей воле. Помните – судьбы нет, мы сами строим свою судьбу! Наше предначертание завоевывать города! Кирту станет городом Воронов!

– Да! – раздались крики в ночи.

– Тогда вперед! – прокричал Артал, оставаясь стоять на крыше машины и смотря, как вся долина пришла в движение. Парни прыгали в «джипы», которые, срываясь с места, неслись по направлению далеких огней.

Взмах крыльев над головой и движение. Артал пытался в ночной мгле различить очертания птицы, которая кружила над ним. Еще взмах крыльев, и глаз улавливает контуры крыла – ворон. Он кружил над ним, то отдаляясь, то приближаясь.

– Я покорю этот город! – прокричал ворону Артал.

– Посмотрим, – услышал он в ответ.

– Раскаркался, – Нукер тоже видел кружащего ворона, – нездорово это.

– Судьбы нет! Мы сами напишем свою судьбу, – спрыгивая с машины, произнес Артал, но на душе было неспокойно.

Через мертвую равнину двигались огромные черные «джипы». Они поднимали столбы пыли, которая оседала на их лакированных поверхностях. Их приближение заметили. Слепящий свет фар, двигающийся им навстречу, не предвещал ничего хорошего. Машины Воронов не снижали скорости. Вскоре неизбежное приближение свершилось. Ночь окрасилась вспышками от взрывов и нитями света от летящих пуль. Небольшая заминка, и внедорожники Воронов продолжают свое движение вперед к цели, оставляя позади горящие машины тех, кто встал на их пути.

Их «джипы» рассредоточились. На улицах города не было смысла держаться вместе. У всех была одна цель – движение в центр города к дворцу правителя. Их путь преграждали те, кто защищал Юрена. Перестрелки, взрывы гранат и свет от пылающих машин появлялся там, где происходили столкновения двух сил. Одни пытались захватить власть, другие ее сохранить. Ночь стала временем, когда определялась судьба.

Артал получал по рации информацию о продвижении парней к центру Кирту. Сначала их напор и наглость принесли результаты, и цель была близка. Внедорожник Артала затормозил буквально за несколько домов до дворца правителя. Ему перекрыли проезд боевики Юрена. Завязалась перестрелка. Артал не жалел патронов. Цель была так близка. По рации поступала информация о том, что и другие Вороны уже близки к дворцу Юрена. Еще совсем немного, и они переломят ход событий, совсем немного…

– Артал! – голос Нукера заставил Артала прекратить стрелять и взять рацию, – Их слишком много, они отрезают пути отхода. Если сейчас не дашь команду отступать, мы будем заперты в этом долбанном городе, и нас перебьют. Артал… брат, я знаю, как тебе он важен. Если скажешь, я останусь здесь, и мои парни останутся со мной до последнего.

Артал знал, что это непустая бравада. Нукер останется. Тот готов погибнуть, если он прикажет.

– Отступаем, – нет, потерять друзей, ради города, Артал не хотел этого. – Нукер, ты слышишь меня?! Уводи людей.

Переключив рацию на общую волну, Артал отдал приказ:

– Вороны, мы отступаем, но мы еще вернемся, и Кирту будет нашем городом!

Шквал пуль выбил рацию из рук, Артал пригнулся и, подняв автомат, стал стрелять. Дождавшись, пока его люди сядут в «джипы», он на ходу запрыгнул в свой.