Текст книги "Общая теория управления"

Очевидно, хаосом здесь называется тот изначальный системный порядок, который нам ещё предстоит познать, освоить. Не логично ли предположить, что в восприятии системного мироустройства как хаоса огромную роль играют временные мера и уровень незнания всех обстоятельств дела, как со стороны внешнего наблюдателя, так и со стороны внутреннего управителя системы? Только по мере познания и деятельности в системах «из хаоса возникает порядок».

Управление представляет собой лишь внутренний процесс системы, который не может быть больше и глубже самой системы и которому время от времени приходится познавать (осваивать) структуру, функции и цели системы, изменения в её внутренней и внешней среде, чтобы исполнить свою миссию согласования их. И чем больше разнообразия в системе, тем больше возможностей его упорядочить, тем лучше и скорее из хаоса разнообразия в системе возникает единый порядок её функционирования и развития. То есть, в процессе управления мы имеем дело с наложением на объективно сложные процессы субъективно упорядочивающего знания со стороны элемента управления. Элемента, следует подчеркнуть, являющегося частью системы.

Всё, что существует – системно, следовательно, всё со всем связано. Любая система имеет внутренние элементы, подсистемы, и сама есть элемент внешней системы, надсистемы. И в любой системе, таким образом, существует управление как информационно доминирующая подсистема. Можно говорить о том, что поведение одних систем, например, менее стохастично (случайно), чем других. Но это не означает, что их можно делить на «только стохастичные (самоуправляемые) и абсолютно не стохастичные (управляемые)». Как причинно-следственные, так и корреляционные зависимости в проявлениях неживых и живых систем существуют просто в разных пропорциях.

Поэтому проблема различения управления и самоорганизации представляется надуманной. В любых системах, в том числе чисто физических, существуют эффекты спонтанной самоорганизации в моменты хаотических флуктуаций их естественной эволюции, и, соответственно, наличествует, должен наличествовать, внутренний функциональный процесс управления подсистемами, который будет представляться самоуправлением для управляющего процесса в надсистемах. С точки зрения общей теории управления как специальной теории и общей теории систем как общенаучной теории нет никакой необходимости вводить различение между внутренней «самоорганизацией» и внешним «управлением».

Обратная связь

Таким образом, все попытки выделения управления из системы как отдельного от неё элемента отражают непонимание исследователями реальной природы управления. Управление как «уполномоченный» на исполнение общей функции элемент в любой системе связывает подсистемы с системой и надсистемой тем, что координирует изменения во внутренней среде системы с изменениями во внешней среде посредством их информационного согласования. Но управляющий элемент сам не является надсистемой, осуществляющей внешнее воздействие на управляемую систему и получающей обратное, не менее управляющее, противодействие с её стороны.

В упомянутой работе «Глобальный эволюционизм и синергетика» управление определяется как «процесс взаимодействия доминирующей подсистемы с другими элементами системы для достижения определенной общей цели». При этом целью любой самоорганизующейся системы предполагается сохранение динамического равновесия или эволюция, и достигается эта цель посредством организующих действий доминирующей подсистемы. Синергетики полагают, что управление уменьшает количество возможных состояний системы, ограничивая её стохастизм (случайные, непредсказуемые реакции), делая её более детерминированной, предсказуемой. Уменьшение числа состояний ассоциируется с уменьшением энтропии (меры беспорядка, хаоса), то есть управление антиэнтропийно.

Как и кибернетики, синергетики подчеркивают значимость обратной связи: одностороннего воздействия на объект быть не может, у любого подчиненного всегда есть возможность воздействия на руководителя (реакция), своя «доля власти». Но синергетический подход к управлению, помимо оригинальных прозрений, также несёт немалое количество заблуждений.

Развитие не может происходить при полном равенстве управляющего воздействия и управляемого противодействия. Это бы означало как раз достижение предела энтропии, т. е. полное равновесие и абсолютную устойчивость, «смерть» системы. Поэтому естественная, объективная эволюция всего бытия требует также и искусного, субъективного действия по развитию, подразумевающего, конечно, управление и его определённую асимметрию. Асимметричное воздействие управляющего элемента большей частью связано с восстановлением симметрии, баланса всех движущих сил в управлении.

Движение возможно лишь на основе противоречия, а развитие движения, повышение уровня его организованности и управление им – только при условии асимметрии воздействия и противодействия, доминирования воздействия над противодействием. Управление в этом смысле как процесс организации, в результате которого повышается уровень организованности любой системы, действительно «антиэнтропийно». Энтропия не может сама по себе убывать, особенно в замкнутых, закрытых системах. То есть эволюция в части естественного хода изменений приводит любую систему к состоянию полного покоя и закрытости («к смерти»). Поэтому развитие, повышение уровня организованности системы есть вполне симметричный результат порою ассиметричного воздействия управления на естественную потерю в ней энергии и порядка. Управление направляет эволюцию системы на взаимодействие с окружающей её средой, на обмен информацией, энергией и, наконец, веществом.

Согласно принципу Ле-Шателье – Брауна, под влиянием внешнего воздействия система должна изменить свою структуру и функционирование так, чтобы, как минимум, адаптироваться к воздействию внешней среды. В управлении сложными системами этот принцип действует всегда в том смысле, что всякое воздействие со стороны управляющей подсистемы воспринимается иными подсистемами без антагонизма, что облегчает целенаправленное взаимодействие системы со своими надсистемами порядка «n+1…» и подсистемами порядка «n-1».

Но как только управляющий элемент из подсистемы превращается в надсистему, т. е. становится вне управляемой системы, возникает антагонизм между управляющими и управляемыми. И в этих антагонистических условиях, как бы управляющая система ни доминировала над управляемой, управляемая система будет противодействовать управляющей или разрушаться. Более того, сложные «целеустремлённые» системы, к коим человек и его общество относятся особо, имеют возможность изменять своё поведение в ответ на внешнее воздействие, в зависимости от обстоятельств и своего выбора варианта поведения в них.

Поэтому следует опровергнуть одно расхожее заблуждение, которого придерживаются все бихевиористы, к коим следует отнести и Элтона Мэйо, основателя школы «человеческих отношений» в менеджменте. Оно состоит в том, что хоть у людей и нет «кнопок, рычагов, педалей, посредством которых их можно заставить выполнять те или иные действия», зато вместо них у человека есть жизненно важные потребности, которыми можно вполне успешно манипулировать. Следовательно, если изменить внутреннее восприятие иили внешнюю среду человека, то это спровоцирует желательное для управления его поведение, направленное на устранение нежелательного воздействия или сохранение желательного воздействия (в зависимости от восприятия объекта).

Однако этот рационалистический, «инженерный» подход к управлению социальными системами, вооруженный бихевиористскими психологическими методами управления, провалился к началу информационной революции в ходе пятого технологического уклада научно-технического прогресса. Социализм пал как мировая система рационалистического преобразования природы человека, и вряд ли этот пройденный этап социального опыта снова возродится. То есть не всякое управляющее преобразование социальной среды человека формирует, направляет характер его личности, а только то, которое соответствует глобальному процессу накопления информации и объективным ценностям этого процесса. Если управление обществом ошибается, то общество поправит его. Если при этом управление доминирует над обществом и общество вследствие этого не может скорректировать управление, то общество начинает деградировать. Если общество и его управление не станут объектом управляющего воздействия со стороны отдельных личностей, реализующих объективные ценности духовной, социальной и животной природы человека, то распад такого общества неизбежен.

Любое прямое воздействие субъекта управления на объект управления без обратной связи, без противодействия объекта субъекту является бесперспективным, поскольку игнорирование факта взаимодействия не продуктивно, да и не реально.

Но живучесть этого заблуждения оправдывается разнообразием средств воздействия. Якобы, если в ходе эволюции физическое насилие заменено на создание соответствующих условий, «регулирование потоков ресурсов» – например, то мы имеем дело уже не с «командно-административным», а с «рефлексивным» управлением. Сложности видятся только в стохастичности (случайности) ответных реакций, но и они могут быть сняты при условии «хороших знаний об управляемом объекте». Но это логическая ошибка.

Понятие рефлексивного управления разрабатывалось еще в советской науке 60-ых годов прошлого века, в рамках «системотехники». Сущность рефлексивного управления определена следующим образом: «лицу (системе), разрабатывающему решение, передаются основания, из которых он выводит решение, предопределенное лицом, передающим эти основания»[15]15
  Набережнева М. А. Профессиональная готовность кадров к реализации рефлексивного управления социоинновационным развитием научно-производственных комплексов. // Рефлексивные процессы и управление. Сборник материалов VII Международного симпозиума «Рефлексивные процессы и управление» 15–16 октября 2009 г., Москва. М., 2009.


[Закрыть]. К сожалению, до сих пор это понятие вульгаризируется многими исследователями, когда под «рефлексивным» понимается скорее «рефлекторное» управление, опирающееся на примитивные, инстинктивные реакции управляемого.

В реальности у «управляемого объекта», помимо рефлекторного (реакционного) поведения, есть также ещё и целенаправленная, социально ориентированная деятельность. И рефлексивное управление связано как раз с сознанием управляемого объекта, с сознательным поведением личности в деятельности человеческого общества. Рефлексивное управление работает с сознанием, как своим, так и объектов управления. В своём настоящем значении оно учитывает, что манипулирование управляемыми, равно как и их окружающей средой и ресурсами, наносит ущерб не только сознанию объектов и субъектов управления, но и самой управляемой системе. Именно поэтому несогласованные манипуляции закономерно пробуждают в «управляемых» непредсказуемые, креативные и обратно управляющие реакции. Чем сложнее система, чем больше в ней накапливается информации, тем больше у неё способностей и возможностей сознательного действия, и, тем больше, она нуждается в рефлексивном управлении. То есть рефлексивное управление как более высокий уровень управления в сложных системах имеет мало общего с примитивным уровнем управления – манипулированием средой и ресурсами объектов управления в целях вызова у них инстинктивных, рефлекторных реакций на это манипулирование.

В понимании вульгаризаторов понятия «рефлексивное управление», стремящихся к манипулированию средой и ресурсами, сознательная обратная связь от объектов управления предполагается досадным препятствием на пути получения «чистой» обратной связи, абсолютно «достоверной» рефлекторной реакции, реализующей их безусловные и условные рефлексы. Именно такое манипулирование ресурсами, без сознательной обратной связи с их потребителями является нерефлексивным, обязательно оканчивается плачевно для любого управления, поскольку эти «потребители ресурсов», на самом деле, должны быть, одновременно, их обладателями и производителями.

Итак, определение категории управления через «здравое» и потому весьма соблазнительное понятие «воздействия на систему» возможно только в бытовом, обывательском смысле. В научном смысле оно не соответствует действительности, и не работает. Как уже указывалось, система не является, и не может являться, объектом управления иначе, как только с помощью управления изменениями в ней.

Попытки сузить роль управляемых «объектов», упростить сущность процесса управления связаны со стремлением расширить роль управляющих «субъектов», наделить их независимыми от объективной реальности (и объектов воздействия) возможностями. Для оправдания такого подхода исследователи используют сложные построения, выводя «субъектов» из зоны действия ими же установленных или признанных законов. Предполагается, что чем совершеннее система управления, тем меньше стохастизм, тем меньше риск при выборе путей развития. Так ли это?

В реальности, чем совершеннее управление, тем больше оно накапливает информации, тем больше разнообразие её элементов и связей между ними, способностей и возможностей само-усиления их взаимодействия, что, наоборот, увеличивает стохастичность в поведении системы, её неустойчивость и риски при выборе управлением варианта развития.

Очевидно, что отсутствие управления приведет к распаду любой системы. Гомеостазис, устойчивое сохранение и поддержание качественной определённости, целостности системы есть первостепенная цель управления в системе, но функция управления в любом случае обеспечивает, прежде всего, согласование изменений внутри системы, в том числе гомеостатических, с изменениями вовне.

Но управление социальными системами делается возможным, в том числе, и из-за некоего рефлекса подчинения, генетически заложенного во всех людях как высших живых существах. Массовый социальный конформизм в человеческом обществе подтверждён классическими социально-психологическими экспериментами Милгрэма-Эйхмана. Власть как возможность управления обществом – это коллективное творчество масс.

Такие свойства, как восприятие, представление, память, воображение, знание и сознание обладают большой информационной ёмкостью и гибкостью, благодаря чему появились сигнальная система приёма-передачи информации и управление как процесс организации. В памяти уже есть «образы» сигналов и генетических программ реагирования на них. Жизненный опыт организма не исчезает полностью после смерти, а частично хранится в памяти социума. Блок генетической памяти под воздействием социальной памяти постоянно изменяется в процессе исторического развития, в каждом поколении изменяется комбинация генов. С учетом письменной информации ускоренное накопление информации идет по экспоненте, что неизмеримо усложняет социальные системы и управление ими. Взаимное влияние абстрактной памяти общества и конкретной жизни каждой личности представляет собой, таким образом, процесс совместной эволюции организма и среды.

Следует напомнить, что в строгом, научном смысле ни система, ни даже её элементы сами по себе не могут быть объектами управления для управляющей подсистемы. Только объективные, естественные изменения в них являются таковыми.

Именно поэтому следует признать спекулятивными все «научные обоснования», предлагающие управлять путём вмешательства в структуру управляемого объекта через его среду обитания, ресурсы, а также через прямое информационное вмешательство, которое действует целенаправленно на центр принятия решений управляемого объекта. Здесь речь идет о мифологизированном «информационном вмешательстве», которое могло бы изменять программы поведения управляемого объекта, навязывая ему некоторый образ действий внушением, гипнозом, зомбированием, пропагандой и т. п. Эти всемогущие в обывательском сознании способы управления являются явно манипуляторскими, а не рефлексивными, и не подходят для управления сложными системами, особенно в современных условиях быстрого накопления информации. Их «минимальная энергоемкость» – миф.

Прямая и обратная связь как феномены воздействия и противодействия необходимо составляют собой взаимодействие вообще, коммуникацию в самом широком, а не только узком, информационном значении (обмена знаками и смыслами сообщений). Обратная связь как феномен обратного действия, равного по силе прямому действию, есть основа мироздания, неотъемлемый атрибут взаимодействия в мире. Информационное взаимодействие, прямые и обратные связи в нём, есть лишь один из способов реализации принципа взаимодействия вообще.

Вследствие нарушения объективной ценности взаимодействия, манипулирование условиями внешней среды как примитивный способ управления, основанный на рефлекторной реакции объекта управления на лишение его «входных» и «выходных» потоков, который до сих пор проповедуют под глубоко ошибочным названием «рефлексивного управления», рано или поздно просто перестаёт работать.

Манипулирование внешней средой объекта, да и самим объектом, вполне может работать в процессе научного исследования при искусственно заданных условиях эксперимента или иного наблюдения за объектом в процессе познания его. Но одностороннее воздействие на объект (или его среду) не может быть эффективно в процессе практического управления. Без условия испытания управлением на себе последствий собственного действия и уж тем более без намерения совместного действия (согласованного взаимодействия) с управляемой системой контроль над управлением ею теряется.

Во-первых, объект и субъект управления составляют всегда единую систему. Во-вторых, внешняя среда не позволяет системе манипулировать условиями этой среды без взаимодействия с ней как с надсистемой. В третьих, внутренняя среда системы как объект управления также является окружающей средой для системы, как и внешняя среда, поэтому также не позволит манипулировать её условиями без взаимодействия с ней. В-четвёртых, внутренняя среда состоит из подсистем, которыми нельзя управлять иначе, кроме как согласовывая изменения в них. А эти внутренние изменения, как и внешние, происходят вне зависимости от управления системой, приводят подсистемы к выходу из строя и, как правило, к прекращению существования самой системы, если управление игнорирует их.

Когда мы манипулируем, мы стремимся к абсолютному, безусловному и безраздельному контролю над событиями без ответственности за последствия собственных действий, мы стремимся управлять самими объектами, а не изменениями в них. При манипулировании мы не желаем вступать во взаимодействие с объектами воздействия, осуществлять совместно с ними управление изменениями в управляемой системе и в них, как её элементах.

Поэтому рано или поздно мы испытываем всю мощь противодействия объектов воздействия, поскольку взаимодействия с ними в момент воздействия на них избежать нельзя, даже в условиях тотальной власти над ними. Управлять сложными системами, способными самостоятельно принимать решения, можно только действительно «рефлексивным» путем, задействуя не столько власть и рефлекторные реакции управляемых систем, сколько сознание (их и своё собственное). Рефлексивное управление есть высоко сознательное информационное взаимодействие со сложными системами, а власть – лишь возможность такого рефлексивного управления, основанного на обмене информацией.

Даже просто факт обычного наблюдения над объектами исследования может вести к изменению их поведения. Это действительно для измерения поведения как субатомных «волно-частиц» в квантовой физике, так и людей в Хоторнском эксперименте по менеджменту. Наше наблюдение тоже, по своему, участвует в поведении наблюдаемых объектов, особенно когда объекты знают, что за ними наблюдают. Таким образом, взаимодействие неизбежно даже при наблюдении, которое, казалось бы, строго разделяет объект наблюдения и субъект наблюдения. Вот почему рефлексивное управление необходимо, прежде всего, субъекту власти: чтобы он осознавал своё нахождение внутри управляемой системы, не обольщался своим якобы внешним по отношению к ней положением.

В поисках сущности управления

Сегодня существует более 2000 определений понятия «управление», каждое из которых охватывает ту или иную сторону управления. Есть также неизмеримое множество наукообразных, но ненаучных и даже неадекватных определений управления типа: «воздействие субъекта, направленное на достижение абстрактной (неконкретной), но вынужденно корректируемой цели (задачи, идеи) в уже сложившихся рамках правил (обстоятельств), которые неизбежно совершенствуются (меняются)»; «эффективное использование системы для достижения определённых целей»; «гомеостатическая целесообразная система, предназначенная для саморегулирования».

Из-за чего статья «Управление» в Википедии, как правило, предлагается к удалению время от времени, а статьи под названием «Общая теория управления» нигде нет. Управление как весьма значимая и сложная категория науки выражается, к сожалению, беспредельно многозначным словом простого, естественного языка.

При этом, такие статьи как «наука управления» и «теория управления» большей частью относятся лишь к математическим методам моделирования управления. Статья «кибернетика», несмотря на буквальный перевод этого термина с древнегреческого как «искусство управления», выражает сущность и содержание не столько управления, сколько инфокоммуникационных технологий. В кибернетике понятие управления, по сути, является «производным концептом» от понятий связи, особенно обратной, и передачи информации в машинах, организмах и сообществах. Одним словом, кибернетика, как, впрочем, и следующие за ней общая теория систем и синергетика, фокусируется не столько на процессе организации, сколько на состоянии организованности, «самоорганизации» организованных и управляемых систем, одним словом – на структурированности объектов управления, которую, кстати, даже научный мир стал в общепринятом порядке называть организацией.

Близко к определению движения как объекта управления позволяет подойти современная теория организации.

Теория организации об объекте и предмете управления

Одной из первых попыток создать общую теорию организации явилась тектология (всеобщая организационная наука), сформулированная в 1913 г. А. А. Богдановым. Позднее обобщённый подход к проблемам организации нашёл выражение в кибернетике, синергетике и в общей теории систем. В биологии обращение к проблемам организации позволило сделать важный шаг к преодолению антитезы витализма и механицизма. В статье Юдина Б. Г. из БСЭ говорится: что «…изучение тех взаимосвязей и взаимодействий между частями, которые обеспечивают динамическую устойчивость биологических объектов в условиях изменчивой среды, превратилось в одно из основных направлений познания живого..». Появилось представление об иерархии уровней организации живой материи, (одноклеточные организмы, многоклеточные и надорганизменные), т. н. «биокибернетика».

Интересно, что теория социальных организаций как отрасль управленческой науки стала называться просто «теорией организации» и включать в себя «теорию управления» как один из аспектов социальных организаций. И это несмотря на самоочевидность того, что социальная организация в смысле единой группы людей, организованности их взаимодействия, является результатом чьей-то социальной организации в смысле управляющего действия. Недаром термин «организация» проистекает от древнегреческого «органон» («устройство», «сочетание элементов в одно целое»). Прежде чем стать социальной системой людей с разнообразными личными целями, организация сначала возникает как чей-то «орган» функционирования, как «устройство» чьего-то действия по «сочетанию элементов в одно целое» и только потом становится «организмом» с собственной целью, отдельной от её создателя.

Таким образом, под теорией организации имеется в виду теория социальных организаций, а не общая теория управления. В ней организация рассматривается как объект исследования и представляет собой целостный комплекс взаимосвязанных элементов (свойство организационной сложности) и особое единство с внешним окружением.

В этом смысле существующую «теорию организации» следовало бы называть «теорией организаций», так как она имеет отношение не к процессу организации, а к институциональным учреждениям, коллективам (группам людей), к их структурному устройству и, опять же, их самоорганизации.

Интересно то, что в теории организаций «организация» в значении «деятельности по упорядочению»[16]16
  Мильнер Б. З. Теория организации. М., 2000.


[Закрыть] крайне редко упоминается в определениях процесса управления, хотя именно в результате организационного действия возникают организационные формы и уровни организованности – институционализируются, организуются организации, т. е. устанавливаются формальные учреждения и неформальные коллективы. Кстати, институты призваны играть роль групповых регуляторов, субъектов управления. Но официальные институты и неформальные коллективы, даже когда они играют роль субъектов управления, всё равно представлены личностью их лидера. Может поэтому они в теории организаций становятся объектами управления.

В теории организаций есть также и немало общеизвестных, более или менее, научных определений категории управления, в которых управление является «элементом», «функцией» и процессом именно целенаправленного действия, особым видом деятельности. Ни одно из них, к сожалению, не стало общепринятым. Это говорит об отсутствия науки управления как общей теории управления, если исходить из формально-определённых, технически строгих критериев возникновения и развития наук. Тем не менее, представители теории организаций, опираясь на понятия обратной связи, значительно приблизились к пониманию последовательных изменений как объекта управления.

В XX веке в экономических и социальных науках царили так называемые схемы управления, отражавшие лишь иерархию в системе. Но позднее, согласно основной идее кибернетики, процессы управления и связи в машинах, живых организмах и обществе стали пониматься как подобные. Управление при таком подходе – не более чем передача/переработка информации, причем в этом процессе обязательна отрицательная обратная связь между «управляющим устройством» и результатом управления. Этот крайне формализованный на первый взгляд подход оказался живее «схем управления». В кибернетике управление это «информационно-организационный процесс, осуществляемый с помощью обратной связи. Основными составляющими этого процесса являются: целеполагание, информация и организация»[17]17
  Винер Н. Кибернетика, или управление и связь в животном и машине. М., 1983.


[Закрыть]. Последнее вернее было бы назвать «организованность», в кибернетическом аспекте.

Представители теории организаций отразили неправомерность отождествления термина «управление» с односторонним императивным влиянием субъекта управления на объект управления, без какого-либо обратного влияния объекта на субъект. В этом их главная заслуга перед общей теорией управления.

Организация как единичный акт управления – собственный смысл термина «организация», первичный и первейший среди четырёх

Но чего же они не сказали? Того, что понятие организации имеет собственный, узкий смысл единичного акта управления – действия по управлению, а управление как процесс организации, в свою очередь, обязательно подразумевает «организацию» в её строгом смысле управляющего действия («воздействия»), а не строения, структуры или состояния.

Что же устраивается организацией и почему устраивается, а не «строится»? Организационное действие именно «устраивает» достижение цели, которая может быть сопряжена не только с созиданием («строительством»), но также с поддержанием (охранением) и разрушением. Поэтому оно не столько строит, сколько устраивает, обеспечивает порядок в системе, придает её элементам «стройный вид» посредством сообщения им как единой общей цели, так и разнообразных, специфических целей.

То есть, организация это не «строительство» цели, а «устроение достижения цели» строительства посредством обеспечения всех необходимых и достаточных условий осуществления назначения, реализации функций системы. Само же достижение цели как процесс исполнения, как реализация функций не является сущностью управления. Таковой является только «обеспечение», «устроение достижения» цели. Управление посредством согласования обеспечивает условия успеха в исполнении операционных функций. Это «обеспечение условий» имеет организационный характер, характер согласования.

В этом смысле разговор о том, что управление со всеми его планами и отчётами – это всего лишь «надстройка» над «базовой деятельностью» не выдерживает никакой критики. Все элементы могут реализовывать свои функции, но без согласования их функционирования цель достигнута не будет, где-то производство останется без сырья, где-то продукция не будет сбыта, а где-то контракт останется не подписанным и т. д. Именно от «обеспечения условий» согласования управлением общих целей с частными зависят все результаты функционирования и развития систем.

Поэтому организацию принято считать прямым действием («воздействием»). Если обратное действие («противодействие») становится управляющим на постоянной основе, а не в порядке взаимодействия и содействия, то в таком случае речь идет о перехвате управления и смене субъекта управления в системе. Понимание организации как прямого управляющего действия по упорядочению, согласованию и направлению действий элементов, принятое в современной теории организаций, очень близко к предмету настоящей работы. Так, по мнению ее последователей, в разных системах организацию характеризуют:

1) внутренняя упорядоченность, согласованность взаимодействия более или менее дифференцированных и автономных частей целого, обусловленная его строением;

2) совокупность процессов или действий, ведущих к образованию и совершенствованию взаимосвязей между частями целого;

3) объединение людей, совместно реализующих некоторую программу или цель и действующих на основе определенных процедур и правил.

Различают два аспекта организации: упорядоченность и направленность. Упорядоченность определяется количественно как величина, обратная энтропии системы. Направленность организации характеризует соответствие (или несоответствие) системы условиям окружающей среды, целесообразность данного типа организации с точки зрения поддержания нормального функционирования системы и т. п.[18]18
  Дружинин В. В., Конторов Д. С. Системотехника. М., 1985.


[Закрыть]

Однако и здесь мы видим, что эти исследователи при рассмотрении понятия организации ставят во главу угла структурную организованность систем, прежде всего – социальных, их упорядоченность и направленность. Они уходят от собственного смысла понятия организации:

– как организационного действия, акта управления.

А на наш взгляд, необходимо выделять именно его, в первую очередь, и добавлять к нему ещё только три общепринятых смысла понятия организации: