Текст книги "Приманка"

Кухня у нее оказалась старомодной, с белыми шкафчиками и линолеумом в золотую крапинку. В центре стоял прямоугольный дубовый стол с четырьмя стульями. На тумбочке рядом с мойкой – подставка для сушки посуды с одной тарелкой.

Надо было проверить черный ход. Сэм подошел к застекленной двери, выглянул, затем открыл ее и вышел наружу, где по-прежнему было влажно и жарко.

Он оказался на маленьком деревянном крыльце, с которого зигзагом спускались три открытых лестничных пролета. Это была пожарная лестница, которую сделали, видно, когда дом перестраивали под квартиры. Он проверил замок. Тот оказался ненадежным. Сэм подумал, что надо как можно быстрее укрепить эту дверь.

Он снова зашел в гостиную.

– Значит, так. Нам надо отоспаться и поесть. В то же время мы должны двадцать четыре часа в сутки охранять мисс Фицджеральд. Будем сменять друг друга. – Он посмотрел на Гарднер. – Я думаю, ты уже запустила компьютерную программу, чтобы поискать там хоть что-то о следующей жертве?

– О да. Сейчас компьютер наверняка уже выдал нам сто тысяч кандидатов с именем или фамилией Уолтер в самых разных городах. Если у нас не будет ничего поконкретней, все это бесполезно.

– Ты у нас настоящий компьютерный ас, – сказал с восхищением Уинн.

– Спасибо.

Она улыбнулась, и Сэм увидел, как краска начинает заливать лицо Уинна, так что вскоре его физиономия стала такого же цвета, как диван Мадди.

– Да, это так, – сказал он, чтобы разрядить ситуацию. – Нам надо организовать где-то здесь опорный пункт. Наверняка поблизости есть какая-нибудь гостиница. А потом…

Он обрисовал им свой план на последующие несколько дней. К тому времени, как он закончил, атмосфера уже была полностью деловой.

– Я могу заступить первой. Мне удалось поспать пару часов в самолете, – предложила Гарднер.

Сэм рассеянно кивнул. Это было разумно. Он не думал, что убийца предпримет попытку нападения днем. Он предпочитал действовать под покровом темноты, а к этому времени Сэм уже будет в квартире Мадди. Но он ничего этого не сказал. Он прислушался к звукам, доносившимся из-за закрытой двери ванной комнаты.

Что это, все еще бежит вода?

Он сдвинул брови. Она с кем-то разговаривает?

– У нее есть какие-нибудь домашние животные?

– Я по крайней мере никого не видела. А почему ты спрашиваешь?

– Она с кем-то разговаривает, – сказал Сэм и громко постучал в дверь.

Мадди тут же замолчала.

– Мисс Фицджеральд? – Он постучал еще раз. Молчание. Что-то здесь было не так. – Вы не могли бы открыть дверь?

Вода бежать перестала. Он это отметил, и в тот же миг дверь приоткрылась на несколько сантиметров. Сэм увидел ее сощуренные глаза цвета спелого меда. Она казалась раздраженной.

– Вы что-то хотели? – спросила она.

Сэм ожидал, что ее тело будет мокрым, она обернется полотенцем. Она действительно завернулась в огромное голубое полотенце. Но на коже у нее не было ни одной капельки воды.

– Что вы здесь делали?

Мадди провела в ванной по меньшей мере двадцать минут, и все это время он слышал, как текла вода. Не было похоже, чтобы она принимала здесь душ.

Она улыбнулась, правда, не очень естественно.

– А почему это вас вдруг так заинтересовало?

– Вы с кем-то разговаривали?

Ее улыбка сразу исчезла.

– Как бы сказать… в общем, это не ваше дело.

Пока они разговаривали, она раскрыла дверь чуть пошире, и он теперь видел большую часть ванной комнаты. На туалетном столике лежал сотовый телефон.

– Вы разговаривали по телефону.

Она сжала губы, заметив, куда он смотрит.

– Да, я разговаривала по телефону. Ну и что из этого?

А потом он понял, что в ванной что-то не так. Зеркало. Оно блестело, никаких следов пара.

Либо она принимала холодный душ, либо пустила воду для отвода глаз. Чтобы заглушить звук своего голоса, когда разговаривала по телефону?

Да, точно.

– Может быть, вы скажете мне, кому звонили?

– Если вам действительно так надо это знать, я звонила в страховую компанию насчет своей машины, – сказала Мадди, сверкнув глазами. – А под душ я не встала до сих пор потому, что никак не могла придумать, как сделать это, не намочив плечо.

Ну что ж. Это было похоже на правду. Не каждый день ей приходилось принимать душ с простреленным плечом.

– Надо взять пакет, – сказала Гарднер с дивана, и Мадди посмотрела на них с Уинном.

– У вас есть мешки для мусора? – спросил Уинн. Когда Мадди кивнула, он встал. – Где они лежат?

– На кухне, под раковиной. – Мадди взглянула на Сэма. – Может быть, вы хотите еще о чем-то меня спросить?

– Так как я через минуту ухожу, – он увидел, как она обрадовалась этому известию, – нам надо обсудить, что вам можно делать, а что нельзя. Нас с Уинном несколько часов не будет, с вами останется Гарднер. Это значит, что вы…

Мадди нахмурила брови:

– Подождите. Что вы хотите этим сказать?

Уинн подошел и протянул Мадди белый полиэтиленовый пакет для мусора.

– Проделайте в нем дырки для руки и головы, вот и все, ваше плечо будет закрыто.

Мадди на мгновение отвлеклась от разговора с Сэмом, взяла пакет и с улыбкой поблагодарила Уинна. Когда тот отошел, она посмотрела на Сэма, и лицо ее снова помрачнело.

– Так что вы хотели сказать?

– Мы будем находиться с вами круглые сутки, пока не поймаем убийцу. Гарднер останется с вами еще на несколько часов, и было бы хорошо, чтобы вы никуда не выходили из квартиры. Я думаю, что все будет хорошо…

Она покачала головой:

– Подождите. Не говорите больше ничего. Ни за что. Я вам уже сказала, что не хочу находиться под наблюдением.

У Сэма раскалывалась от боли голова. Его терпение, которым он и так-то особо не отличался, вот-вот могло лопнуть.

– Вы не можете от этого отказаться.

– Еще как могу!

– Может быть, вы все-таки объясните мне, почему вы так к этому относитесь?

– Потому что у меня есть компания, которой я должна руководить. Мне надо встречаться с клиентами, заниматься рекламой и прочими делами. Думаю, вряд ли кто-то из потенциальных клиентов захочет иметь с нами дело, если узнает, что ФБР следит за каждым моим шагом.

Сэм смотрел на нее, не говоря ни слова. Ее глаза воинственно блестели, она упрямо выставила вперед подбородок.

– Послушайте, я не собираюсь спорить с вами. Дело обстоит так: либо вы сотрудничаете с нами, либо вы оказываетесь в предупредительном заключении. Вы не успеете и глазом моргнуть, как окажетесь в строго охраняемом месте. Тогда мы сможем гарантировать вашу безопасность.

Она молча смотрела на него испепеляющим взглядом, а потом…

– Прекрасно, – резко сказала она и захлопнула дверь у него перед носом. Секунду спустя он услышал, как она пробормотала «осел».

Он повернулся к Уинну и Гарднер.

– Да, ты действительно можешь убедить кого угодно, – сказал Уинн, подняв большой палец. Гарднер посмотрела на Уинна и рассмеялась.

Невероятно, думала Мадди несколько часов спустя.

Агент ФБР расположился на ее диване, как у себя дома, и она решительно ничего не может с этим поделать. На столике сбоку лежал кусок пиццы, оставшийся после ужина, он положил ноги в носках на журнальный стол, в руках держал пульт. Звуки, доносившиеся из телевизора, постоянно менялись – то мультфильм, то спортивный репортаж, то какая-то музыка, очевидно, он наугад переключал каналы.

Она лежала на животе посреди своей широкой кровати, и телевизор ей видно не было. Маккейб тоже находился вне поля ее зрения. Но когда она выходила из ванной вскоре после полуночи – сейчас был уже почти час, – он сидел, задрав ноги на стол, напротив телевизора.

Мадди перевернулась и легла на бок, свернувшись калачиком. Она двигалась очень осторожно, потому что плечо болело, как будто в него кто-то выстрелил, – о боже, в нее ведь действительно стреляли! – а болеутоляющая таблетка, которую она приняла часов в девять, казалось, совсем не подействовала.

Закрыв глаза, она поудобнее устроилась под гладкой простыней. В эту тропическую жару, да к тому же с плохо работавшим кондиционером, накрываться можно только чем-то совсем легким. Она пыталась заснуть, стараясь думать о хорошем, ей ведь все-таки повезло.

Она была жива. Она находилась в своей квартире. А еще – им удалось подписать контракт с «Бремер».

Это, конечно, прекрасно. Но, к сожалению, все может поменяться.

Она приказала себе остановиться и не думать о плохом, но у нее не получилось.

Во-первых, в эту самую секунду на ее диване сидел агент ФБР.

Во-вторых, она провела весь этот день взаперти в своей квартире с женщиной, которая выглядела как Барби-Рэмбо.

В-третьих, она не сделала ничего из домашних дел, которые обычно оставляла на субботу. Ее вещи были в химчистке, срок годности молока в холодильнике истек уже два дня назад, на полке лежали фильмы из проката, которые давно надо было сдать обратно.

В-четвертых, на ее машине нельзя ездить, пока в ней не заменят стекло, а сделать это обещали только в понедельник.

И в-пятых – это было самое страшное, – кто-то пытался убить ее.

Боб, с которым она разговаривала по телефону, когда Маккейб начал стучать в дверь, клялся и божился, что они не имеют к этому никакого отношения. Если бы ее действительно заказали – о чем Бобу ничего не было известно, – то контракт был бы аннулирован после их последнего разговора. Если в нее кто-то стрелял утром – о чем он опять же ничего не знал, – это было какой-то случайностью и не имело к ним никакого отношения.

Он заверил ее, что у них нет никаких причин убивать ее, пока она выполняет свое обещание и держится подальше от агентов ФБР.

Однако у Мадди все же оставались проблемы и сомнения, несмотря на все заверения Боба: во-первых, кто-то все же стрелял в нее, и, во-вторых, в тот момент, когда Боб предупреждал, чтобы она держалась подальше от федералов, один из них как раз стучался в дверь ее ванной комнаты.

И он все еще был здесь.

Если Боб и его дружки не узнают, что ее охраняют агенты ФБР и сдержат слово, с ней все будет в порядке. И пока Маккейбу и его компании ничего не известно о ее прошлом, можно не волноваться.

Она оказалась между двух огней. Эта мысль никак не давала ей покоя.

Промучившись без сна минут пятнадцать – Мадди не могла поворачиваться с боку на бок из-за своего плеча, – она встала с постели и, увидев через полуоткрытую дверь светящийся голубой экран телевизора, направилась в гостиную посмотреть, где там Маккейб.

Как она и предполагала, он по-прежнему сидел на диване. Когда он пришел около одиннадцати вечера, чтобы сменить Уинна, который в свою очередь сменил в четыре часа Барби-Рэмбо, то выглядел очень привлекательно. В синей водолазке и джинсах, чисто выбритый и причесанный, он был прямо-таки красавцем.

К своей большой досаде, она поняла, что ее действительно влечет к нему.

Правда, лучше к нему из-за этого она относиться не стала. Скорее, наоборот. Ей совсем не нужны были сейчас такого рода осложнения.

Ну так перестань смотреть на него, приказала она себе. Надо просто не обращать на него внимания, так легче будет перенести его присутствие в своей квартире.

Но когда она забралась снова в кровать, накрылась простыней и закрыла глаза, она не могла не думать о том, что он рядом, всего в каких-то шести метрах.

Она пыталась вспомнить о чем-то приятном, пыталась считать в уме слонов и все, что приходило ей в голову, и, наконец, отбросив все мысли о сне, просто лежала, невольно прислушиваясь к звуку телевизора. И в этот момент она вдруг поняла: если бы она сейчас была в своей квартире одна, она сжалась бы в комок и дрожала от ужаса.

А теперь, когда она знала, что Маккейб в соседней комнате, ей по крайней мере не было страшно.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Воскресенье, 17 августа

Когда Мадди проснулась на следующее утро, в ее спальне было темно. Это напоминало о том, как радикально изменилась ее жизнь. Раньше в ее спальне никогда не было так темно. Она всегда, перед тем как лечь спать, приоткрывала тяжелые шелковые шторы, чтобы свет стоянки проникал в комнату. Тогда она выключала свет, но в полной темноте никогда не спала. Плюшевой Фаджи тоже не было с ней рядом. Обычно она сажала свою игрушку на туалетный столик, а в эту ночь даже забыла вытащить из ящика.

Она села на край кровати. Плечо дергало, голова болела, ей срочно нужна была порция кофеина, как вампиру кровь.

Надев халат и решив вести себя так, как будто она была дома одна, Мадди взяла одежду и направилась к двери, раскрыла ее – и услышала голоса. Она заглянула в гостиную и убедилась, что там никого нет. Все трое – судя по голосам – собрались на кухне.

Облегченно вздохнув, она поспешила в ванную.

Когда она вышла оттуда минут через двадцать, она выглядела – да и чувствовала себя – гораздо лучше. Она приняла душ, высушила феном волосы, надела синие шорты и желтую свободную футболку. Она подкрасила ресницы и губы, чего обычно не стала бы делать воскресным утром, если только никуда не собиралась.

Синяк на щеке ей удалось скрыть при помощи косметики. Огромный синяк на шее начал менять цвет – с фиолетового на еще более безобразный желто-зеленый, она даже не попыталась его замаскировать, это было бесполезно.

Мадди прошла на цыпочках по направлению к кухне, откуда доносился соблазнительный запах кофе.

В центре стола стояла большая коробка пончиков. За исключением этого, кухня выглядела как обычно: чистой и аккуратной, правда, в мойке Мадди увидела несколько тарелок, которых там не было, когда она ложилась спать. Она почувствовала разочарование, что разминулась с Маккейбом, но в тот же момент увидела его через застекленную кухонную дверь. Он стоял к ней спиной на верхней ступеньке и разговаривал с Уинном и Гарднер.

Когда она увидела его, то почувствовала, как замерло у нее сердце.

Ты ведешь себя глупо, подумала Мадди и перевела взгляд на кофеварку. Свежесваренный кофе ждал ее.

Мадди только успела налить себе чашку кофе, как вся троица уже появилась на кухне.

– Ну как там, на улице, все спокойно? – спросила она.

– Увидели птиц, пару белок, ничего угрожающего, – с улыбкой ответил ей Маккейб.

– Рада слышать, – сказала она.

Поднеся чашку к губам, она сделала глоток, надеясь, что кофеин приведет ее в чувство.

– Как ваше плечо? – Улыбка исчезла у него с лица, его глаза, казалось, потемнели, когда он посмотрел на ее плечо. Он беспокоится обо мне.

– Такое чувство, как будто в него вчера выстрелили, – с усмешкой сказала она.

Маккейб рассмеялся, и тут же она опять увидела у него на щеках эти ямочки.

– Хотите пончик? Угощайтесь, – сказал Уинн. Он подошел к столу, открыл коробку и вытащил пончик.

– Ты же вроде собирался следить за своим весом, – упрекнула его с порога Гарднер. Уинн быстро запихнул пончик в рот и с виноватым видом посмотрел на нее.

– Я и слежу. Он подбирается уже к ста тридцати шести килограммам.

– Знаешь, по-моему, это глупо – бросить курить, чтобы потом разъесться как слон и помереть от этого.

Уинн покраснел.

– Вы не представляете, как трудно бросить курить. – К своему удивлению, Мадди встала на защиту Уинна. – Думаю, все, что может помочь человеку отвлечься от этого нестерпимого желания закурить, – уже полезно.

– Сколько ты уже не куришь? – спросил Маккейб Уинна, подойдя к столу.

– Два месяца, четыре дня и… – Уинн взглянул на часы, висевшие над окном, – девять часов.

– Да, это немало, – сказала Мадди.

– Ну ладно, Элвис, я тоже признаю: это уже достижение, – согласилась с ней Гарднер.

– Элвис? – переспросила Мадди, с удивлением посмотрев на Уинна.

– Да, так его зовут, – объяснила Гарднер Мадди. – Элвис Пресли Уинн.

Мадди не смогла сдержать улыбку.

– Ну вот, все так реагируют, – угрюмо произнес Уинн. – Поэтому я предпочитаю обходиться фамилией.

– Хватит вам подшучивать над Уинном, – сказал Маккейб и протянул что-то Мадди. Это был ключ.

– От вашего черного хода, – пояснил он в ответ на ее вопрошающий взгляд. – Мы поменяли замок. Там осталось еще кое-что сделать, так что вам лучше сегодня не выходить никуда из квартиры. Труднее всего охранять человека от снайперского выстрела. Вчера мы в этом убедились. На самом деле это хорошо, значит, он в панике и отказался от своего обычного образа действий. Нам надо, чтобы он физически был готов на вас напасть. Если он решится проникнуть в вашу квартиру, мы его и поймаем. Если он попытается последовать за вами в офис, там он тоже никуда от нас не уйдет. Я договорился, чтобы стекла в вашей машине заменили на пуленепробиваемые, вчерашнего с вами не повторится. Мы будем ездить за вами повсюду, так что, если он попытается предпринять что-нибудь, пока вы в пути, мы его схватим. Да, и еще, мы будем периодически проверять вашу машину на наличие взрывчатки.

– Взрывчатки? – От одной только мысли, что к ее машине могут прикрепить взрывчатку, у Мадди перехватило дыхание.

– Зачем ты ее пугаешь? – с упреком сказал Уинн, и Мадди подумала: какое же у нее, должно быть, было лицо, что он за нее заступился.

Нельзя расслабляться, подумала она. Маккейб, казалось, мог читать по ее лицу все эмоции и смотрел на нее со своим обычным непроницаемым выражением, от чего ей было не по себе. Каким бы он ни был привлекательным, не стоило забывать – он агент ФБР.

– Ну ладно, я пошел, – сказал Маккейб, обращаясь ко всем. А потом взглянул на Мадди. – Я не думаю, что он что-нибудь предпримет сегодня, если вы останетесь дома. За окном ясный день, да и вокруг слишком много народу. Но все же никуда не выходите сегодня. – Он направился к двери, а потом обернулся через плечо: – Уинн, ну что ты там?

– Я сейчас иду.

– Подождите минуту. – Мадди поспешно прошла через гостиную к входной двери, где стоял Маккейб. – Я не могу сидеть весь день дома. У меня накопилось полно дел. Мне надо купить продукты, а потом еще забрать вещи из химчистки. А еще…

Он стоял, взявшись за ручку двери.

– Может быть, завтра вам удастся все это сделать, – сказал он.

Мадди сжала губы. Но прежде чем она смогла ему что-либо ответить, он вдруг приложил ладонь к ее щеке. Этот жест был настолько неожиданным, что она сразу забыла все, о чем собиралась ему сказать.

– Синяк уже проходит, – сказал он.

От этого его прикосновения она вся растаяла. Маккейб отнял свою ладонь от ее лица. Он открыл дверь, уступил дорогу Уинну, и тот сразу же вышел на улицу.

– Смотри, никуда ее не выпускай, – сказал Маккейб Гарднер. А потом с едва заметной улыбкой в глазах обратился к Мадди: – Ведите себя хорошо.

Он ушел так быстро, что она не успела ничего ответить.

Какое-то мгновение Мадди просто стояла и смотрела на закрытую дверь. Затем она отвернулась и увидела, что Гарднер наблюдает за ней.

– Так, значит, ты запала на Маккейба? – сказала Гарднер, прищурив глаза. А потом фыркнула: – Дорогая моя, можешь встать в очередь.

Мадди на какой-то миг потеряла дар речи.

– С чего ты взяла? – сказала она, стараясь говорить с достоинством, когда немного опомнилась.

– Не ври мамочке, – прервала ее Гарднер и уселась на диван. – Я сразу вижу подругу по несчастью.

– Так, значит, тебе нравится Маккейб?

Гарднер взглянула на нее поверх газеты, которую держала в руках.

– Еще как! – мрачно произнесла она. – Он это знает. Но я не в его вкусе.

Мадди ничего не могла с собой поделать. Она понимала, что не следует продолжать разговор на эту тему, но ей было очень интересно.

Скрестив руки на груди и склонив голову набок, она спросила у Гарднер:

– А какие же женщины ему нравятся?

– Стройные. Хорошенькие. Брюнетки. Молодые – до тридцати. Приятные во всех отношениях, порядочные девушки. В общем, ты как раз подходишь.

– Что? – удивленно моргнула Мадди.

– Да, ты как раз относишься к тому типу женщин, которые ему нравятся. В этом я уверена на все сто. Когда мы летели из Нового Орлеана, он весь извелся, что этот серийный убийца доберется до тебя раньше, чем мы.

– Так он тебе действительно нравится? Я имею в виду Маккейба.

Мадди подошла к дивану, на котором расположилась Гарднер, и уселась рядом в зеленое, обитое бархатом кресло.

– Если бы он дал мне хоть капельку надежды, я бы обязательно отвезла его познакомиться с мамой. – Гарднер скептически усмехнулась. – Я бы завела от него детей… ну, ты понимаешь, о чем я говорю.

– Так он не женат? – спросила осторожно Мадди.

– Он один-одинешенек. Так же, как я. Так же, как Уинн. – Гарднер состроила гримасу. – Да и кому мы нужны? За исключением Уинна. Кто-то наверняка захочет выйти за него замуж.

– Да, Уинн производит очень приятное впечатление, он, кажется, очень приличный человек.

– Такой он и есть на самом деле. Он – самый порядочный из мужчин, с которыми мне приходилось встречаться. Но согласись, он никак не похож на героя-любовника.

Мадди немного подумала.

– А знаешь, тебе, может быть, такой и нужен. Когда хочешь строить с человеком серьезные отношения, надо прежде всего убедиться, что он хороший и порядочный.

– Да, именно такой, как Уинн. – В голосе Гарднер особого убеждения не прозвучало. – Уинну я, кажется, нравлюсь. И я прекрасно понимаю, что если и связывать с кем-то свою жизнь, то с таким человеком, как Уинн. Но мне страшно не нравится, что он курит.

– Он же бросил, – тут же заступилась за него Мадди.

– А еще мне очень не нравится, что он совсем не следит за своим здоровьем.

– Поэтому ты и ругала его за пончики, – сразу вспомнила Мадди.

– Да, именно поэтому. Ты сама видела, как он их уминал. – Гарднер вздохнула. – Понимаешь, у него не одно, так другое. И так у всех мужчин. Ни один из них – ни один из тех, кого я в своей жизни встречала, – не был идеальным.

– Не то что мы, – заметила Мадди.

– Конечно, – с усмешкой ответила Гарднер.

Ближе к вечеру Мадди уже не знала, куда деваться от скуки. Просидев в своей квартире – которую она обычно любила – почти два дня безвылазно, она готова была на стенку лезть. После того как она закончила работать на ноутбуке, они с Синтией пообедали супом с крекерами, больше у Мадди все равно никакой еды не было. За обедом она узнала все оставшиеся детали о команде агентов. Мадди было особенно интересно, когда Синтия говорила о Маккейбе. По ее словам, у него были родители, несколько братьев и сестер и целая коллекция бывших подружек – Мадди представила всех этих стройных симпатичных брюнеток, выстроившихся в ряд чуть ли не на километр. Ему было тридцать пять лет, и он никогда не был женат.

В дверь позвонили. Синтия тут же вернулась в свой образ – Барби-Рэмбо. Она знаком приказала Мадди отойти, а сама подошла к двери и посмотрела в глазок. Это был Уинн. Гарднер впустила его. Когда Мадди увидела, что он несет пакеты с продуктами, она была готова броситься ему на шею.

Синтия ушла, и Мадди приготовила для Уинна и себя легкий ужин – спагетти и салат. Болтая с Уинном во время еды, Мадди решила, что Уинн так же увлечен Синтией, как та Маккейбом. После ужина Уинн помог ей помыть посуду, а потом отправился к телевизору. Мадди снова уселась за свой компьютер. Она работала над рекламой для сети кафе-мороженых – сделала несколько набросков, написала текст рекламных лозунгов.

Был уже одиннадцатый час. Маккейб придет в одиннадцать. Мадди приняла ванну, намазала свою рану и сменила пластырь, заметив при этом, что рана заживает довольно быстро. Надела ночную рубашку и халат и, быстро попрощавшись с Уинном, отправилась в спальню.

Она не собиралась выходить оттуда до утра. Видеться с Маккейбом необходимости не было.

«Ты запала на Маккейба?»

Ну что ж, даже если это и так, она не настолько глупа, чтобы позволить себе вступить с ним в какие-то отношения. Так у нее будет больше шансов выбраться целой и невредимой из этой игры, очень похожей на русскую рулетку.

И опять этот сон – она знала, что рано или поздно он все равно к ней вернется. Ей снилось, что она лежит поздней ночью в кровати – не в своей, а в другой кровати, в которой она спала много лет назад. В доме, который не был ее домом. Кровать узкая, она одна в темной комнате. В доме есть еще какие-то люди, которых она боится. Она слышит, как они разговаривают. Их голоса звучат все громче и громче, она чувствует, как бьется ее пульс. Подушечки пальцев онемели и покалывают – ее руки связаны за спиной. И тут дверь внезапно открывается. Тень падает на кровать, на ее тело. Ее охватывает такой ужас, что все внутри переворачивается, ей становится трудно дышать. И в этом глубоком сне, когда вся она покрывается холодным потом, она помнит, что надо дышать – вдох, выдох, вдох, выдох. Все это время она наблюдает за этой страшной тенью и молится, чтобы он не подошел ближе, не вошел в комнату. Сердце ее готово выпрыгнуть из груди, ее трясет. Боже, он увидит… Не дай мне умереть. Пожалуйста, не дай мне умереть. Потом тень дрожит и начинает двигаться – крик готов вырваться у нее из горла, но она сдерживает его – вдох, выдох, вдох, выдох…

Мадди проснулась. Какое-то время она лежала и смотрела в темноту, ее сердце бешено билось в груди, дыхание было прерывистым. Сон – конечно, это был сон. Неужели она никогда от него не избавится?

И тут до нее дошло. Темнота… В комнате было абсолютно темно. Во всей квартире было темно и тихо. Телевизор… он был выключен, из гостиной не доносилось ни звука.

Она услышала какой-то шорох, заметила какое-то движение. Она не могла дышать от страха и смотрела невидящим взором туда, откуда донесся до нее этот шорох.

На этот раз все было по-настоящему.

Кто-то был в ее комнате.

– Мадди.

Это был голос Маккейба, очень тихий, едва различимый. Она судорожно вздохнула и села. Сердце забилось ровнее, она немного расслабилась.

– Маккейб?

– Ш-ш-ш.

Он был рядом с ней, у ее кровати. Она теперь смогла различить его силуэт.

– Вставайте, – сказал он настойчиво. Его руки обхватили ее. Прежде чем она смогла как-то прореагировать, он приподнял ее с кровати.

– В чем дело? – шепотом спросила она, вставая на ноги.

– Кто-то лезет по пожарной лестнице. Идите в ванную и закройте дверь.

Он уже выводил ее из спальни. Она все еще не совсем проснулась, но послушно шла с ним, вся дрожа, хотя и чувствовала его горячую руку, обнимавшую ее. Когда они вошли в гостиную, там было чуть светлее, и Мадди увидела, что в другой руке Маккейб держит пистолет.

У нее екнуло сердце. Все происходившее стало вдруг по-настоящему реальным.

Они дошли до ванной, и он вошел с ней внутрь.

– Закройтесь, – сказал он тихо и вышел. – И никуда не выходите. Я скоро к вам вернусь.

Мадди закрыла дверь на защелку. А потом прислонилась к тонкой стене, стоя босиком на холодной плитке.

Кто-то лезет по моей пожарной лестнице.

При одной этой мысли внутри у нее все похолодело от страха. Она покачнулась и схватилась за ручку двери.

Я еще не проснулась до конца, поняла Мадди. Она с большим трудом заставила себя вспомнить о том, что девочки, которая так беспомощно дрожала на кровати, уже давно нет, она выросла, стала сильной.

Возьми себя в руки, приказала себе Мадди. Держась за выложенные плиткой стены, Мадди на ощупь добралась до раковины и шкафчика, который висел сверху. Открыв его, она поморщилась от едва слышного скрипа дверцы, пошарила по полкам и достала лак для волос.

Конечно, это не оружие, подумала она, вынимая гладкий металлический баллончик. Это не газ и не перечный раствор. Но если направить его прямо в лицо преступнику, это позволит ей выиграть какое-то время – может быть, его окажется достаточно, чтобы убежать.

Прижавшись спиной к раковине, она встала лицом к двери и стала ждать.

Время тянулось бесконечно долго.

Она услышала быстрые шаги. Стук в дверь.

– Мадди?

С облегчением выдохнув, Мадди бросилась к двери и открыла ее. Она видела только темный силуэт. Но даже если бы она не услышала его голос, она все равно бы знала, что это Маккейб.

По тону его голоса, по тому, как он решительно постучал в дверь, было ясно, опасность миновала.

У нее подкосились колени, и она практически упала ему на грудь.

– Эй, – произнес он удивленным голосом, схватив ее за локти. – Все хорошо. Бояться больше нечего.

– Вы поймали его? – Ей было холодно, так холодно, что она вся дрожала в своей тоненькой короткой ночной рубашке.

– Нет.

Маккейб, должно быть, почувствовал ее дрожь, потому что обхватил ее своими сильными руками и прижал к себе, продолжая отвечать при этом на ее вопрос.

– Это был он? – спросила она едва слышным голосом.

– Я не знаю. Он поднялся уже на одну треть по лестнице, когда что-то спугнуло его. Он мгновенно скрылся, как летучая мышь.

Мадди закрыла глаза.

– Я рада, что вы были здесь.

Когда она произносила эти слова, до нее дошло, что это было очень важным признанием, ведь она упорно сопротивлялась присутствию агентов в ее доме.

– Да, я тоже рад.

Он потянулся к выключателю за ее спиной, и в ванной загорелся свет.

Она удивленно заморгала, взглянула на него и увидела, как близко было его лицо. Ей стало немного не по себе. Он смотрел теперь на ее губы. У нее тут же пересохло во рту.

А потом его взгляд переместился ниже, и он удивленно нахмурился:

– А это еще что такое?

Мадди в недоумении проследила за его взглядом и обнаружила, что все еще держит в руке лак для волос.

– Ой, – вырвалось у Мадди, она чувствовала себя очень глупо. – Это лак для волос.

– Я вижу. – Уголки его губ приподнялись, а потом расплылись в неподражаемой ухмылке, на щеках показались ямочки. – Вы что, хотели уложить кому-то волосы?

– Я была в ванной комнате. Это единственное, что я могла выбрать в качестве средства самообороны, – сказала она с достоинством.

Он рассмеялся:

– Карандаш. Лак для волос. Дорогая, преступникам точно не поздоровится, если у тебя вдруг окажется в руках оружие.

Она попыталась оттолкнуть его:

– Отпусти меня!

– Но ты ведь этого не хочешь, – сказал он.

А потом взял и поцеловал ее.

Мадди этого никак не ожидала и какое-то время не могла прийти в себя.

Когда последний раз ее так целовали? Слишком давно. Никогда.

Эти вопрос и ответ, которые говорили обо всем сами за себя, пронеслись у нее в голове, а ее тело уже отвечало ему. Он целовал ее, и страсть его поцелуев растопила ее последнее сопротивление. У нее закружилась голова, и Мадди стала целовать его в ответ.

От быстрого, резкого стука во входную дверь Мадди вздрогнула.

– Маккейб…

Мужской голос звучал приглушенно, но отчетливо.

– Черт, – с досадой произнес Маккейб. Он выпустил ее из объятий и направился к двери.

– Пойди надень халат, – сказал он, посмотрев на нее через плечо.

Мадди побежала к своей спальне.

– Не включай свет, – предупредил он, когда она была у двери. А потом она услышала щелчок замка. Когда Маккейб открыл дверь, она была у себя в комнате.

Мадди прошла к туалетному столику, поставила на него лак, который, как это ни смешно, она так и держала в руке все это время, и надела халат. Ей необходимо было знать, что там произошло.

Потуже затянув пояс, Мадди вышла в темную гостиную. Входная дверь была закрыта, напротив нее стоял Маккейб с Гомесом и Хендриксом.

– Так что случилось? – спросила она.