Текст книги "Легенда Евразии: Олжас Сулейменов (Человек, предотвративший Третью мировую войну)"

Карина Сарсенова
Легенда Евразии: Олжас Сулейменов. Человек, предотвративший Третью мировую войну

Карина Сарсенова:

– Друзья! Сегодня у нас замечательная встреча! Встреча с легендой нашей современности, с человеком-символом, с человеком-эпохой! Побеседовать с ним – подлинный дар. Он необычайно масштабный мыслитель. Не просто философ, но человек созидающего мышления и созидающего действия. Бесстрашный, обладающий несокрушимой человечностью и всю свою жизнь посвятивший сохранению и стабилизации подлинных человеческих ценностей. Благодаря ему наш мир сохраняет свою стабильность и война, к счастью, обошла нас стороной.

Итак, встречаем писателя, поэта, общественного деятеля, человека с большой буквы, любимого всем Казахстаном, и не только нашей страной, Олжаса Омаровича Сулейменова!

Добрый вечер, Олжас Омарович!

Олжас Сулейменов:

– Добрый вечер!

Карина Сарсенова:

– Спасибо вам огромное за визит в нашу студию – студию передачи «Избранный»! За возможность, за согласие побеседовать с нами. На основе наших бесед выйдет замечательная книга: «Легенда Евразии: Олжас Сулейменов». Название может измениться. Книга будет сопровождаться фильмом, снятым по нашему интервью.

Алихан Мусатаев:

– Олжас Омарович, я счастливчик. Второй раз я являюсь соведущим Карины Рашитовны в беседе с вами. Для меня это большая удача – возможность задать вам вопросы, побеседовать и просто находиться с вами в одной студии!

Карина Сарсенова:

– Книга о вас и вашем творчестве очень ожидаема казахстанским народом. Я знаю, это будет не первая книга, и это замечательно! Каждый автор по-своему преподносит своего героя. Сегодня лидируете вы. Книга будет рассказана от вашего лица, в чём будет её особенный интерес.

Олжас Омарович, поскольку вы масштабная личность, хочу начать с масштабного вопроса. Сейчас человечество переживает очень интересный период. В мире происходит масса крупных событий. Какие-то из них пугают, какие-то завораживают. Как гражданин мира, который болеет за общую человеческую цивилизацию, как вы охарактеризуете, куда движется наш мир и что делать, если вообще есть возможность что-то сделать?

Олжас Сулейменов:

– В первую очередь отмечу, что меня смутило ваше представление.

Карина Сарсенова:

– Это лишь малая часть того, что я хотела бы выразить о вас.

Олжас Сулейменов:

– Я смущён. Мои ответы должны соответствовать вашей характеристике. Куда движется мир? Или страна?

Карина Сарсенова:

– И страна, и мир.

Олжас Сулейменов:

– Мир движется в сторону спасения от эпидемии, и что-то уже прояснилось в этом направлении. Вчера я слышал, что количество выздоровевших в Китае превысило количество заражённых в этот день.

Карина Сарсенова:

– Отличная новость!

Олжас Сулейменов:

– Это хорошая новость. Это внушает надежду человечеству. Сейчас я пишу ответ одному корреспонденту, который задал такой вопрос: «Что со времён перестройки произошло в мире и в нашем регионе?» Отвечать я буду только с пером в руках. Устно едва ли охватишь весь масштаб этого вопроса. Но ответ будет показывать и то, что за эти тридцать лет мир приобрёл, и то, что он утратил.

Карина Сарсенова:

– И что перевешивает, приобретение или утрата?

Олжас Сулейменов:

– Перевешивает тот факт, что все мы живы и здоровы, относительно, конечно. Что наше общество раскололось на два основных класса, и классы эти определяются словами, устаревшими в шестидесятые годы, в годы моей юности… Класс бедняков и класс преуспевающих. Бедные и богатые. Это противостояние образовалось за последние тридцать лет. Это наследство, которое досталось и новому президенту, и новым поколениям, и им предстоит выровнять их соотношение, чтобы между этими классами образовался так называемый средний класс. Который пополнялся бы за счёт основной массы бедных. Эта задача стоит и перед Россией. Недавно я слушал послание Путина, который объявил, что их главная задача – борьба с бедностью в России. И тут же обозначил помощь. Кому он начал в первую очередь помогать? Семьям, чтобы они умножали количество детей.

Алихан Мусатаев:

– Включая материнский капитал.

Олжас Сулейменов:

– Да. Детский капитал. И тут же увеличить зарплату школьным учителям. Это очень важно! Потому что за последние тридцать лет Россия стала страной вымирающей нации.

Карина Сарсенова:

– Неужели?

Олжас Сулейменов:

– Цифры обозначены очень чётко. На две семьи – полтора ребёнка.

Карина Сарсенова:

– А с чем связан такой низкий демографический фон? Это отсутствие стабильной экономики?

Олжас Сулейменов:

– Конечно. Но также и наличие экологических потрясений, которые неявно проявляют себя, но очень влияют на здоровье народа. И то же самое мы наблюдаем в Казахстане. У нас население не выросло. Последние дни я сравниваю показатели с Узбекистаном. В Узбекистане в 1926 году по первой переписи населения было четыре миллиона душ. Казахов было шесть миллионов двести тысяч. Прошло более девяноста лет. Почти век. Переписи в Казахстане не было уже тридцать лет. Говорят, что казахи прибавили до десяти миллионов.

Алихан Мусатаев:

– Сейчас в Казахстане 18 миллионов.

Олжас Сулейменов:

– Откуда эти данные? Переписи не было. Эти цифры старые, от старой переписи с советских времён.

Карина Сарсенова:

– Узбекистан живёт ещё хуже экономически. В чём причина прироста их населения?

Олжас Сулейменов:

– Значит, что-то другое. Давайте выясним причину!

Карина Сарсенова:

– Олжас Омарович, меня, как мать двоих детей, до глубины сердца трогают вопиющие случаи жестокой расправы над новорождёнными. Когда мать, выносив на протяжении девяти месяцев ребёнка под сердцем, после родов спокойно выбрасывает его в отхожее место!!!

Олжас Сулейменов:

– Отчего она это делает? От недостатка любви к своему ребёнку? Нет, от нищеты своей.

Карина Сарсенова:

– Олжас Омарович, почему средний класс так трудно формируется и в России, и в Казахстане? Человек, занимаясь хоть каким-то бизнесом, поднимаясь, выходит из бедности, едва входит в средний класс – и тут же вновь скатывается в бедность. В чём причина?

Олжас Сулейменов:

– Причина ясна. Чиновничий произвол. Бесконечные проверки начинающего бизнесмена. И очень важно, что Токаев обозначил в начале своего правления помощь малому бизнесу. Чтобы бизнес мог зародиться и развиться. Он объявил, что три года для малого бизнеса будет безналоговый режим. Он взял пример с Китая. Правда, в Китае предлагали пять лет безналогового режима. До этого государство даёт беспроцентный кредит. И пять лет не пристают к этому человеку. Ни налоги, ни проверки, ничего такого. Выживешь – выживешь. Не выживешь – ну так разведём руками. Но не будем казнить тебя за это. Очень мудрый, гениальный подход. Он тут же оправдал себя.

Карина Сарсенова:

– Оправдал, дал результаты?

Олжас Сулейменов:

– Да, ещё как! У нас на три года дадут преференсы, но я боюсь, что замучают эти проверяющие. Почему? Потому что проверяющие живут за счёт проверяемых, за счёт малого бизнеса, делая его ещё менее крупным. Если установить и соблюсти такой режим и у нас, как в Китае, тогда было бы всё замечательно. Я думаю, у нас появится серьёзный средний класс. Опыт уже есть. Пример есть. Давайте следовать этому примеру. И следить за нашими расплодившимися чиновниками-проверяющими.

Карина Сарсенова:

– Олжас Омарович, возможно ли построение среднего класса в патриархальных обществах? Может быть, он формируется в условиях, которые создаёт западная демократия? Западная Европа, Америка. Там ярко выделенный средний класс. Может быть, его отсутствие связано с нашей ментальностью? Возможно, мы сами не даём ему сформироваться? С одной стороны – правящие структуры, а с другой – наш народ? Как вы думаете?

Олжас Сулейменов:

– Китай – это патриархальное общество?

Карина Сарсенова:

– Да.

Олжас Сулейменов:

– Безусловно. И вдруг – у них бурно развился средний класс. Который практически заменил собой нищую массу.

Карина Сарсенова:

– Но у них коррупции почти нет.

Олжас Сулейменов:

– Вот! Не было. Потом она появилась. Но они продолжают с этим бороться – и очень эффективно.

Карина Сарсенова:

– У них сразу расстрел.

Олжас Сулейменов:

– В том числе. Если мы говорим о взаимозависимости, чтобы уйти от понятия независимости, как будто мы можем ни от кого не зависеть – ни от Кремля, ни от соседей…

Карина Сарсенова:

– Возможна такая независимость?

Олжас Сулейменов:

– Невозможна. Нас спасёт идеология взаимозависимости. Взаимозависимость должна быть как в семье. В семье ведь все взаимозависимы: мама, папа, дети. Они соединены, как органы в человеке. Не бывает независимого сердца, независимой печени. Эти политически ошибочные решения о независимости погубили и Африку, когда она пыталась добиться независимости каждой страны. И она губит те страны, которые образовались после развала Советского Союза. И сейчас природа направляет весь мир так, чтобы он выжил, к соблюдению механизма взаимозависимости. К соблюдению и осознанию его, чтобы ускорить эту работу, которая приведёт к благоденствию каждой нации и каждого народа. Каждого государства. Потому что это будет общая задача.

Карина Сарсенова:

– Как вы считаете, Олжас Омарович, возможно ли, что в этой общей системе взаимозависимости для каждой страны существует свой путь развития? Или каждая страна должна нацеливаться на американский вариант демократии? Должна ли одна страна придерживаться монархии, другая восточной демократии, или для всех стран есть общий вариант развития?

Олжас Сулейменов:

– Мы создали демократические государства. В русскоязычной среде слово «государство» произошло от слова «государь». Поэтому демократические государства в русском исполнении звучат как демократические царства. Или демократический султанат. Надо подумать нашим лингвистам и философам о новом термине. И в казахском языке, и в русском. Чтобы определить понятие государства, которое не зависит от слова царь, государь. Потому что смысл корня сказывается на содержании.

Карина Сарсенова:

– Народ начинает искать государя. И относится к государю, в лучшем случае, как к отцу, способному решить все проблемы. И народ становится инфантильным. Как вы считаете?

Олжас Сулейменов:

– Именно так.

Карина Сарсенова:

– Олжас Омарович, не могу не задать вам вопрос, как человеку, участвующему в жизни целой эпохи. Скажите, развал Советского Союза – это благо или проклятие?

Олжас Сулейменов:

– Это проклятие однозначно. Развал целого, причём с трудом созданного, – это не развал, а крушение. Оно не может быть положительным. И лексически, и натурально. 60-е годы – это моя юность. Это расцвет культуры. Это расцвет экономики. Государство по-настоящему начинает достигать какого-то масштаба. После жутких десятилетий сталинизма, когда мы, благодаря Хрущёву и его самоотверженному поступку, двадцать первому съезду, вышли из этой поры. И вдруг – оттепель, весна! И я счастлив, что тогда мне довелось пожить, вдохнуть того воздуха, просвеченного солнцем!

Это всё сказывалось и на экономике. Потому что так много, 9 процентов ВВП, наше государство не прибавляло ни до Брежнева, ни после. И одновременно с развитием экономики расцветают наука, культура, искусство. Все великие картины, книги, стихи написаны тогда. А потом ничего не осталось. Почему? Потому что одновременно опускались и культура, и искусство, и политика. От неграмотности этих перестройщиков, которые взялись перестроить социализм в капитализм. Или в новый социализм. Они сами запутались в терминологии. И пьяный Ельцин, и непьющий Горбачёв. Такое сочетание оказалось очень вредным для государства.

Алихан Мусатаев:

– Олжас Омарович, как вы оцениваете культуру и науку в современном Казахстане?

Олжас Сулейменов:

– Я смотрю на экономику. Промышленность мы практически потеряли. Были у нас хорошие предприятия тяжёлой и химической промышленности. Деревообрабатывающей даже. Сейчас её у нас нет. Мы даже спички не выпускаем, сделанные в Казахстане. Всё это закупается. Почему? Потому что мы продаём нефть, газ. Мы сырьевой придаток мира. И почувствовали себя очень хорошо. Не надо трудиться. Течёт что-то – продай. В то же время у нас много университетов. Но выпускники получают работу или нет?..

Карина Сарсенова:

– Почти нет.

Олжас Сулейменов:

– Практически нет. Инженеры, юристы, экономисты – кем они работают? Шофёрами, подметальщиками, торговцами. Этим наследием тридцатилетия нынешней власти надо будет заниматься. Мы должны быть страной-производителем. Такая страна чувствует себя иначе, по-другому. Более мужественно.

Карина Сарсенова:

– Олжас Омарович, как быть с сохранением этнической идентичности? Ведь сейчас царит эпоха глобализации. Надо ли сохранять этнические традиции? Как не допустить перекоса в национализм, чтобы не возникло перекоса, вызывающего гражданские конфликты и столкновения?

Олжас Сулейменов:

– Это зависит от общего гуманитарного развития человека и общества. Если идеология такая: независимость от всех, я ограничен в своём районе, в своём сознании, тогда это будет национализм вместо национального самосознания. А если человеку со школьной скамьи внушают, что он не независим, а взаимозависим, то это очень простая формула пути – от веков зависимости через период независимости к эпохе взаимозависимости.

Мы сейчас находимся в периоде, который называется независимость. И это время мы должны тратить на то, чтобы осознать свою взаимозависимость со всеми другими. Отделение от остальных к чему приводит, к примеру, в культуре? Мы, безусловно, любим свою домбру. Но заменить домброй весь остальной музыкальный мир и инструментарий неправильно. Заменить своим меню питание кочевника-мясоеда тоже неверно. Раньше у кочевника ничего, кроме мяса, кумыса и айрана, не было. И это его вполне устраивало. И домбра при этом. Сейчас меню несколько изменилось. Я часто бываю на разных юбилеях и вижу эти громадные залы, заполненные едоками. Многие из них даже не знают друг друга. Но традиция такая: выразить радость через поедание мяса. Сначала приносят закуски городские: овощи, какие-то морские животные. Человек уже наедается. В финале звучит музыка и входит отряд подносоносцев с бешбармаком. Торжественно внедряют в сытое общество традиционное мясо, которое практически никто не ест. И каждые субботу и воскресенье тысячи бедных животных страдают зря. Никто их не ест, всё выбрасывается. Этот элемент культуры тоже требует коррекции.

Я 12 лет работал в Париже, 6 лет в Италии. Таких тоев там никогда не устраивали. Едят только то, что могут съесть.

Карина Сарсенова:

– Что очень разумно.

Олжас Сулейменов:

– Говорят, в Чимкенте построили 600 залов для тоев. Неужели у нас нет других дел, кроме как, когда есть возможность, тут же всё проедать? Когда узбеку деньги попадают в руки, он строит дом. Когда деньги попадают казаху, он устраивает той.

Карина Сарсенова:

– Олжас Омарович, что делать с этой чертой нашего менталитета, когда мы любим пускать пыль в глаза? Свадьбы справлять в кредит. Через год молодожёны разведутся, но родители продолжат выплачивать за них кредит. Бешеные тои собирать. Это надо пережить? Или это неискоренимая черта?

Олжас Сулейменов:

– Это надо менять. Это отсталость, некультурность. Культурность определяется понятием общей мировой культуры. То, что мы называем культурой, встраивается в это общее или нет? И соответственно этому надо исправлять.

Карина Сарсенова:

– Вы сказали, что ради тоев страдает много бедных животных. Животные выделяют много метана в атмосферу. С этим учёные связывают проблему глобального потепления. Оно влияет на изменение климата. Как вы считаете, каким образом можно с этим бороться?

Олжас Сулейменов:

– Не разводить крупный рогатый скот. В Казахстане его мало. Нам приходится закупать, что тоже плохо.

Карина Сарсенова:

– Хотя раньше мы были аграрной страной!

Олжас Сулейменов:

– Всему виной коллективизация, которая нанесла урон и количеству народа, и количеству сельхоздеятелей. Все они из аулов кинулись в города. И мы гордимся: у нас в Алматы уже три миллиона! Астана стала миллионным городом! В реальности происходит опустынивание села. В России происходит то же самое. Уже сорок тысяч деревень и сёл в России опустели, осталось несколько стариков, а все молодые приехали в города – устроились разнорабочими. Потому что в городе их профессии никому не нужны.

Эта нездоровая урбанизация приводит ко многим последствиям. Программа нового президента должна включить в себя и эти пункты. Каким образом наладить жизнь в селе? Чтобы там снова работали дома культуры, лечебницы, школы. Чтобы людей занять и трудоустроить. Многие в России отправляются в сёла жить и работать. И нам следует посмотреть, как это делают у соседей. Вот это и есть взаимозависимость.

Карина Сарсенова:

– Люди не хотят сами зарабатывать, ждут, когда им всё принесут. Я наблюдаю за нашими соотечественниками, которые эмигрировали. Кто в Америку, кто в Италию, Испанию. Очень многие из них не работают, живут на пособия. Они переносят свой менталитет туда. И мне подумалось, может быть, нам сделать более лёгкий доступ в Казахстан для иностранцев? Будет волна нового миропонимания, и это спасёт положение дел? И мы поймём, что надо отвечать за свой выбор, за свою судьбу, за своё здоровье? Мы получим пример у нас в стране. А то все смотрят друг на друга и делают, как и другие.

Олжас Сулейменов:

– К этой мере надо прибегнуть, если мы убедимся, что казахстанцы вообще не умеют работать. Может быть, сначала надо попробовать дать им работу?.. Каждому. По желаниям и по возможностям. По способностям.

Наша площадь, набитая драгоценными природными запасами, привлекает всех соседей. И на этой территории уменьшается население. Давайте сначала попробуем наделить людей работой.

Америка постаралась уничтожить все предприятия, которые могли соперничать с их предприятиями. Так был уничтожен наш химкомбинат в Джамбуле, который давал в 90-м году миллиард долларов прибыли. Но такой же комбинат есть в Америке. И конкурента создавать американцы не хотели. И они убедили Ельцина и Горбачёва обанкротить комбинат в обмен на личное благосостояние. Тысячи рабочих остались без работы. Раньше мы производили удобрения. А сейчас покупаем жёлтый фосфор.

Карина Сарсенова:

– Олжас Омарович, для нашей жизни необходимо мирное небо над головой. Без него мы не сможем осуществлять научные и культурные достижения. Сейчас мне видится большой опасностью религиозный фанатизм. В ряды религиозных фанатиков привлекаются люди невежественные. Возможно, разочаровавшиеся в жизни. Или однажды потерявшие работу и не сумевшие адаптироваться в наше время. С другой стороны – инфантильная молодёжь, которая не хочет напрягаться. Им говорят: вы самые лучшие, идите, тех убейте и в рай попадёте. Как противодействовать этому разрушительному для мира явлению?

Олжас Сулейменов:

– Противодействие такое же. Создать условия, в которых молодёжь почувствовала бы себя людьми нужными, развивающимися, под защитой государства. Человек должен чувствовать себя востребованным на этой Земле. Если он не востребован, то будет искать своё счастье в некоем утопичном будущем. Веди себя так, как скажет муфтий, и ты окажешься в раю. Схема простая, но действенная. И не только в Казахстане, но и в других странах. Самое главное – обеспечьте человеку спокойную жизнь. Чтобы он мог что-то творить, производить. Кормить своих детей.

Карина Сарсенова:

– Олжас Омарович, огромная честь для меня преподнести вам эту книгу. Книга называется «Избранный», как и наша передача. К её изданию я лично отобрала интервью с самыми интересными нашими гостями, которые были на нашей передаче. Открывайте книгу. Вот вы! Интервью с вами – под номером один! Вы открываете список почётных гостей этой книги, учёных, врачей, режиссёров, актёров, певцов… Книга издана в Москве, в издательстве Грифон. Я уже много лет там издаю свои книги.

Олжас Сулейменов:

– Неожиданно! И приятно.

Алихан Мусатаев:

– Олжас Омарович, какой вы видите нашу будущую молодёжь? Поколение, которое родилось в 2019, 2020 годах? Я боюсь, оно не будет разбираться в истории, которая бесконечно переписывается. Не будет знать о Великой Отечественной войне, о наших ветеранах, которых осталось совсем мало…

Олжас Сулейменов:

– Это правильный вопрос. Это поколение нечитающее. Которое было лишено книги сразу. Тем более что и писатели наши о том времени не написали. Я был председателем Союза писателей здесь. И представляю, какие вещи были созданы в XX веке. Не было, к сожалению, таких книг, которые говорили бы о поворотных сюжетах нашей новейшей истории. Эти книги были художественно неполноценными или тематически неполноценными. Литература не успела по-настоящему развиться, когда её рубанули и остановили в своём развитии.

Карина Сарсенова:

– Это тоже был специальный шаг? Со стороны наших врагов?

Олжас Сулейменов:

– Это показатель того, что перестройщики были людьми нечитающими, неграмотными. Они не придавали значения книге. И когда отказывались от колхозов и от предприятий государственной промышленности, они заодно отказались и от литературы. Гитлер тоже не читал книг. Поэтому книжные костры существовали.

Здесь мы костров не видели, но последствия были такими же. Нам сказали: государство не будет заниматься литературой, надо распустить колхозы и распродать комбинаты. И целые поколения оказались лишены книги. Школы перестали приучать учеников к чтению. Они заимствовали у Америки систему образования, которая существует в Гарлеме. Знали, что они всё равно не поступят. И сделали систему угадывания правильного ответа. Не знать ответ, а угадывать его. И вот эту систему ввели в Москве. А оттуда она разошлась по всем странам СНГ.

Неграм это не помогло. Я думаю, и нам не сильно помогает. Я не видел из этих вновь образованных выпускников ни одного гениального учёного, ни одного прогрессивного инженера, никого. Елбасы объявил: давайте выявим сто новых имён в Казахстане. Сто, может быть, и наберётся. Тех, кто имеет не общенациональную известность, а в районе. Но среди них я не видел очень образованных людей.

Последовательно нужно продолжать то хорошее, что было. И бороться с тем отрицательным, что было привнесено за эти тридцать лет.

Карина Сарсенова:

– Олжас Омарович, как можно бороться с бесконечным переписыванием истории? Это уже бич нашего времени.

Олжас Сулейменов:

– Бороться с невежеством. Историки у нас народ тоже читающий. Но малочитающий. Вспоминаю шестидесятые годы, когда мы, писатели, начали поднимать вопрос истории. Но давайте вспоминать наше прошлое, древнее. Мы описывали его стихами.

Я пришёл в академию наук. Тогда она ещё работала. И проходило собрание историков. Я вышел на трибуну и заявил: «Товарищи учёные, вы должны были меня воспитать. Своими трудами рассказать, какой был мой народ. И я к вам обращаюсь с просьбой. Назовите мне казахские имена. Назовите все имена из XVII или XVI века». Гробовое молчание. Дальше я не стал спрашивать.

Какие имена появились за сорок лет? Новые имена из древности? Память о них отражалась историей, записанной в древности. Найдите что-нибудь оттуда. Из китайской, из персидской литературы, из русской, древнерусской.

Раньше на невольничьих рынках дороже всего стоили кипчаки. Почему они стоили дороже всего? Потому что главным была сила. И кипчаки стали основой армии турецких правителей. В Египте и в других странах Востока.

Албанцы стоили 90 динар. Албанцами называли предков азербайджанцев. Эта страна называлась Албанией. Каспийская Албания. От слова албан – таможня. Туда шёлковый путь доходил, и там была таможня. Черкеши были на третьем месте. Черкешами называли северокавказвцев. Они стоили семьдесят динаров. Грузин там не было.

Карина Сарсенова:

– Может быть, если давать детям читать живую, бумажную книгу и ограничивать их общение с гаджетами, они будут читать и во взрослом возрасте?

Олжас Сулейменов:

– Конечно, это так. Я, например, прочёл, правда, вынужденно, других книг не было, полное собрание сочинений Льва Николаевича Толстого. Первое послевоенное издание. До сих пор помню: тонкая обложка и белые листы… Весь класс наш, четвёртый, пятый, шестой, мы освоили все двенадцать томов. Надо, чтобы дети погрузили классику, всю классику, до десятого класса, в себя. Тогда они успеют развить свои мозги. Они будут мускулистые, мозги! И тогда из них и инженер получится, и химик, и физик, и другие специальности! Приведу ответ одного учёного на вопрос, как привить любовь к техническим наукам у детей. Он, не задумываясь, ответил: надо увеличить число уроков литературы.

Карина Сарсенова:

– Каких современных авторов вы советуете поместить в школьную программу?

Если я вас правильно поняла, вы считаете необходимым изучать по программе всех классиков? Или никого из современных авторов? Потому что есть некоммерческая литература, которая нацелена на развлечение ребёнка и ни на что более.

Олжас Сулейменов:

– За тридцать лет не появилось книг, которые меня бы, профессионального читателя, привлекли. Нет адресов и имён этих авторов. Это говорит не только о моём отставании, но о той беде, которая случилась с целыми поколениями.

Алихан Мусатаев:

– У нас, у молодых авторов, нет возможности выпустить книгу. У нас в Казахстане нет хорошего издательского дома, который бы издал книгу и взялся за работу её рекламировать и продвигать. У нас нет книжных магазинов, которые поддерживали бы казахстанских авторов.

Олжас Сулейменов:

– Надо вспомнить, как это было в советское время. Тогда были государственные издательства. Я приносил заявку на книгу, где кратко излагал аннотацию. Эта аннотация попадала в план издательства. И в итоге они набирали на целую книжку этих аннотаций. Рассылали её по районам, областям. Книготоргующие организации были государственные; они изучали, смотрели и выносили решение: ага, для моего района вот эта книга пойдёт.

Карина Сарсенова:

– Делали заказ?

Олжас Сулейменов:

– Да. Они собирали по всем районам, в итоге набирался тираж. Если книга вызывает интерес во всех районах, то тираж будет выше. Тираж выше – значит, и гонорар будет повыше. Но если книга набирает тираж небольшой, то автору полагается гонорар, пусть и небольшой. Главное, чтобы он жил до следующей книги. Потом книга издаётся. Каждый район получает заказанное количество книг. Издательство сразу платит гонорар автору. Не ждёт, когда книги будут распроданы. И в итоге литература была очень прибыльным делом.

Карина Сарсенова:

– На книги в очередь становились! Их выписывали заранее! Их ожидали, и авторы хорошо жили! И какие сокровища создавались! Проза, поэзия, ваши книги замечательные! Олжас Омарович, раньше этим занимался Союз писателей. А что сейчас делает Союз писателей? Он существует чисто номинально или как?

Олжас Сулейменов:

– Пока номинально, и то слава Богу. Чем они там занимаются, я, к сожалению, не знаю, хотя я почётный председатель этого Союза. Я рад, что они иногда собираются. Съезд или международные писательские собрания. На это государство начинает, скрипя всеми суставами, чуть-чуть выделять средства. Сейчас там хороший председатель, он умеет бегать по верхам и чего-то добивается.

Карина Сарсенова:

– Здорово, я рада.

Олжас Сулейменов:

– Здорово – это условно говоря. Пока государство не скажет: ребята, стоп, я занимаюсь литературой. Иначе не поднять ни языкознание, ни философию, ни историю. Вывески этих институтов существуют в старом здании академии наук. Там два-три человека в штате, но ни одной статьи великой я не узнал. Эту сферу государство обязательно должно взять на себя.

Карина Сарсенова:

– Олжас Омарович, давайте поговорим о вашем главном достижении, за которое лично я вам очень благодарна. Я уверена, что многие жители Казахстана и всего мира вам благодарны! Это ваша победа за сохранение мира на нынешнем историческом этапе! Расскажите, как происходила ваша борьба за ядерное разоружение.

Олжас Сулейменов:

– Рассказать длинно или коротко?

Карина Сарсенова:

– Лучше длинно.

Олжас Сулейменов:

– Мне позвонил мой друг, военный лётчик, с аэродрома на окраине Семипалатинской области. Там стояла наша эскадрилья, направленная на Америку, заодно на Китай. Эскадрилья с атомными бомбами. В это время была гласность. Эта гласность коснулась и военных. Он мне звонит и говорит: «Мы провели испытания». Видимо, выброс у них случился очень сильный. Он сказал, что произошёл выброс подземных газов и образовалось облако в несколько десятков километров. И оно двинулось над аэродромом. Чего никогда не было. Как я потом понял, они перед испытанием узнавали розу ветров, и, когда она смотрела в степь, всё это относилось в степь. Чабаны, мол, перетерпят. А здесь что-то у них нарушилось. И это его возмутило. Он говорит: «У нас тут дети, семья. У нас все дозиметры зашкалило. Поэтому мы решали, кому позвонить. Мы уже и наверх сообщали, без толку».

Я был депутатом. Видимо, в каких-то разговорах проявил себя. Тогда я собрал депутатов Верховного Совета Казахской ССР. Написали письмо в президиум верховного Совета СССР. И отослали. Это письмо, естественно, попало к Горбачёву. Он позвонил Колбину, спросил, действительно ли такие серьёзные последствия от испытаний. Колбин не знал. Он говорит: «Сейчас я обращусь в область, узнаю. Пусть мне сообщат об этих последствиях». Колбин позвонил первому секретарю Обкома с просьбой дать такую справку Генсеку. Он послал эту справку. И мы получаем ответ на наше письмо. Читаем. Ничего страшного не произошло. Стандартная ситуация. Штатная ситуация. И тут же второе испытание началось. Такой же силы.

Горбачёв отменил испытания. Один год не испытывали. Советский Союз отказался. Американцы продолжали. И тогда советский военно-промышленный комплекс заставил Горбачёва продолжить испытания. И он дал добро. Поскольку уже программа накалилась, пропущенные испытания надо было наверстать… Те испытания, которые вызвали нашу реакцию, были очень сильными. Усиленные испытания. Они как раз и натолкнули нас на борьбу с ними.

Карина Сарсенова:

– То есть взрывались бомбы большой мощности?

Олжас Сулейменов:

– Да. Когда я получил уведомление о том, что всё в порядке, штатная ситуация, я понял: надо принимать другие меры. В это время у меня в Союзе писателей должно было быть какое-то собрание. Книголюбов, что ли. Перед этим я получил приглашение выступить по телевидению в прямом эфире. Тогда я снова был кандидатом в депутаты. И разрешали кандидатам по 10 минут прямого эфира. Я подумал: такой возможности больше не будет.

Карина Сарсенова:

– Вы смелый и рисковый парень, Олжас Омарович!

Олжас Сулейменов:

– Использовать такую возможность бездарно, просто так с какой-то программой вылезти… Я и сказал всё как есть. С 1949 года проводились открытые испытания. Мы тогда выступали против. А с 1963 года испытания стали закрытыми. В 1963 году испытания перевели под землю. И нас всех успокоили, сказали, что проблем нет. Живите спокойно. И мы верили. Оказывается, каждый подземный взрыв наносит ущерб. Что такое подземные испытания? Бурят стометровую колонну, в основу закладывают заряд и заливают всё бетоном. А потом подрывают. И вот эта колоссальная сила распирает пласты земли. Образуются трещины, через который весь радиоактивный газ вырывается в атмосферу. И с 1963 года Казахстан всё это на себя принимал. И я сказал: приходите в Союз писателей, поговорим на эту тему.