Текст книги "Любовница"

– Вы работали на него?

– Не сказал бы. Я сам по себе. Его нижняя губа слегка скривилась.

– Хочешь примазаться к банку, Уилер?

– Не совсем так. – Я постарался изобразить удивление. – Вы ведь знаете, Пайн-Сити управляется полицейскими. Я собираю, что могу, и здесь и там.

– Я знал это в тот момент, как вы вошли сюда, – сказал он с презрением. – Вы даже не похожи на специалиста. Скорее вы напоминаете мне мелкого жулика, который убегает, как только хозяин закричит: «Полиция!»

Я постарался удивиться еще больше.

– А на что вы жалуетесь? – нервозно спросил я. – Флетчер попросил мен поговорить с дамой, вот и все. Сказать ей, что он впутался в беду с копами из-за убийства Линды Скотт и что они пытаются пришить это дело ему. Я передал, что он просит о помощи, вот и все. Вы ведь не возражаете, чтобы поговорил с дамой, не так ли?

– Возражаю.

– Хорошо, тогда я не буду говорить с дамой.

– Вот вам совет, – сказал он. – У вас нет ни малейшего шанса в этом городе, Уилер. Для чего вы носите с собой 38 – й? Разве вы не боитесь, что он может выстрелить и до смерти напугать вас? Парни, подобные вам, должны оставаться честными.

– О'кей. Итак, я принимаю ваш совет и возвращаюсь в Пайн-Сити. Но что скажу Флетчеру, когда вернусь? Он заплатил мне пару сотен, чтобы я приехал сюда. Мне нужно что-то сказать ему.

– Передайте, что Габриель прекрасна, вполне здорова и, вероятно, такой и останется, пока он не пришлет сюда еще кого-то, чтобы встретиться с ней.

– Это все, что я должен сказать ему?

– Все, приятель. – Он нажал кнопку на столе, и в комнату вошли те мускулистые типы. – Макс, – сказал он, – мистер Уилер покидает город по состоянию здоровья. Отвезите его в аэропорт и оставайтесь с ним, пока он не поднимется в самолет.

– Непременно, мистер Фултон, – вежливо сказал Макс, ценитель юмора. Он посмотрел на меня и кивнул на дверь:

– Пошли, Уилер.

Я посмотрел на другого.

– Можно вернуть мне мой револьвер? – с надеждой спросил я.

Тот взглянул на Фултона, который кивнул ему и сказал:

– Конечно, отдайте ему пушку, но разрядите. Единственное, на что ему сгодится этот револьвер, – размозжить себе голову!

Глава 5

За домами стоял синий «кадиллак». Макс открыл дверцу и кивнул, чтобы садился.

– Поведете сами, – сказал он.

Мы выбрались на Стрип. Конечно, я мог бы восхищаться сверканием реклам, если бы не был слишком занят: надо было ехать сравнительно медленно.

– Правильно, Уилер, – заметил Макс, – не торопитесь. У нас много времени. Еще по крайней мере пара часов до вашего самолета.

– Этот Фултон, – сказал я, – грубый он человек!

– Тут вы не ошибаетесь, – согласился Макс. – Но вы тоже ловкий парень. И просто молодец, что приняли его совет, не пытаясь из него ничего вытянуть!

– Я считал, что он человек моего круга. Должно быть, трудный город.

– Это очень мирный город, – философствовал Макс. – Но он может стать по-настоящему трудным, если кто-то попытается что-то затеять. Еще вы могли бы назвать его высокоорганизованным городом и были бы правы.

Поворот на аэропорт был ярко освещен. Я послушно повел машину туда, и через пять минут мы добрались до места. Часы на стене показывали четверть третьего. Следующий самолет в Лос-Анджелес отправлялся в 5.30. Я зарегистрировал свой билет у клерка за стойкой и без хлопот получил место в самолете.

– Теперь нам остается только ждать, – сказал Макс, когда мы отошли от стойки. – Чем вы собираетесь заняться, мистер Уилер? Сыграть на игральном автомате? Нет, я же забыл, вы ведь проиграли целый доллар! Хотите кофе?

– Как насчет того, чтобы выйти отсюда? – спросил я. – Надо же как-то убить эти три часа до самолета. Нельзя ли прогуляться?

– Куда? В… Пайн-Сити?

– Просто вокруг здания, если вы не возражаете.

– Думаю, можно, – ответил он, – но только один раз, Уилер. У меня болят ноги.

Мы не спеша вышли и продолжали идти, пока не оказались в тени здания, несколько в стороне от главного входа. Я остановился, глядя на бесконечное сияние реклам вдоль Стрипа.

– Да, на это стоит посмотреть, – заметил я.

– Постепенно привыкаешь, – равнодушно заметил Макс.

Левой рукой я указал в сторону.

– Вон там – Пески?

– Отель «Дезерт», – коротко ответил он. – Пески немного дальше.

Он вежливо указал направление, отвернувшись от меня.

Я вытащил из кобуры пустой револьвер и ударил его рукояткой сбоку по голове. Макс был крепким парнем. Он медленно опустился на колени, протягива ко мне руки. Тогда я ударил его по затылку.

Вокруг было тихо: не слышалось ни криков, ни поспешных шагов. Я осторожно оглянулся и не увидел ничего, достойного беспокойства. Быстро добравшись до «кадиллака», я подъехал к лежащему Максу.

Он был достаточно тяжел, но я все же втащил его в машину и положил на заднее сиденье. Он тяжело навалился на спинку, а потом соскользнул, ударившись при этом головой. Стоило, конечно, пожалеть его, но у меня не было времени, поэтому я просто захлопнул дверцу и выехал на Стрип.

Никто не хватится Макса, пока не взлетит самолет. Во всяком случае, располагал временем до 5.30. Однако Макс создавал проблему. У меня было назначено свидание, а свидание требует времени, и было бы кощунством не пойти на свидание с Габриель.

Я увеличил скорость. Через пару минут снял ногу с педали газа и поехал тише: в свете фар появился поворот. Там начиналась темная дорога с надписью: «2 мили до…» Остальное стерлось. Возможно, она вела к заброшенному ранчо, а может быть, в никуда.

Я ехал по ней до тех пор, пока не добрался до полузаброшенной хижины, на которой висело объявление, что имение продается. Место было подходящее.

Когда я открыл заднюю дверцу, Макс тихо застонал, но не двинулся. Я ударил его носком ботинка под ребра и, не увидев никакой реакции, вытащил из машины и раздел до плавок.

– Вам придется долго добираться домой. Макс, – сказал я ему, – но ночь теплая. Я надеюсь, что вы не станете скандалить на шоссе, когда вас увидят в таком виде, в плавках, – они выглядят ужасно.

Он, конечно, не слышал меня, поэтому я сел в машину и уехал.

Пятнадцать минут спустя я остановился у дома Габриель. Пройдя по короткой дорожке, нашел дверь открытой. В доме горел свет.

– Эл Уилер? – откуда-то изнутри спросила она. – Я в гостиной. Входите.

Из маленького холла дверь вела в гостиную. Она стояла ко мне спиной, занятая приготовлением напитка.

– Вы опоздали, – равнодушно сказала она.

– Я пью виски с содовой, чтобы не стать алкоголиком, – с надеждой сказал я, входя в комнату. – Меня задержали.

– Задержали?

Она начала смешивать мне напиток, и я еле удержался, чтобы не вырвать стакан у нее из рук, прежде чем она кончит наливать содовую.

– Мне пришлось поговорить с двумя парнями, – сказал я, – но теперь это уже их проблема.

Она подняла на меня глаза. Я взглянул на нее и получил один из лучших ответных взглядов. Она видела слегка побитого копа; то, что видел я, заслуживало тысячи прекрасных слов.

Она снова переоделась, видимо, это вошло у нее в привычку. Теперь на ней была блузка оранжевого цвета и штанишки из набивной ткани под леопардовую шкуру, которые шли ей больше, чем леопарду – его собственная шкура. Я долго не мог ни на что решиться. Кому охота обнимать леопарда?

– Садитесь, – сказала она, – и расскажите мне все. Мы сели на кушетку, и она подала мне стакан. Виски было отличное.

– Что же случилось? – спросила она.

– За дверью вашей комнаты в клубе меня ожидали двое парней. Они сказали, что я должен встретиться с управляющим.

– Фултоном?

– Да. И он предсказал мне мое и ваше будущее всего за пять минут.

– Что именно он сказал вам?

– В настоящее время вы являетесь ценным страховым полисом и не сможете помочь Говарду Флетчеру потому, что остаетесь здесь. Фултон предложил, чтобы я сел в первый же самолет на Пайн-Сити и сообщил это Флетчеру. Можно было бы сказать, что он очень на этом настаивал, даже дал мне сопровождающего до аэропорта. Габриель медленно потягивала свой напиток.

– И где теперь этот сопровождающий?

– Думаю, занимается исследованиями.

– Ничего не понимаю, – нетерпеливо сказала она. – Что вы сделали, чтобы избавиться от него? Застрелили?

– Нет, просто оглушил.

Она глубоко вздохнула и задумалась. Я наблюдал за ней, затаив дыхание.

– Вы когда-нибудь надеваете зимние сапоги? – спросил я.

– В Лас-Вегасе? – Она вздрогнула. – Вы с ума сошли. Зачем?

– По той же причине вы не носите лифчика, я полагаю?

– Держитесь ближе к делу, Уилер, – резко оборвала она меня.

– Если вы настаиваете, – с сожалением согласился я. – Все же Фултон дл нас не так важен; что же касается Флетчера, тут дело потруднее. Давайте поговорим о нем.

– Сперва мне хотелось бы узнать побольше о вас, – сказала она. – Просто о том, какое вы имеете ко всему этому отношение.

Я выпил. Напиток был вкусный, и я подумал, что вполне заслужил его. Потом подошел к столу, налил себе еще и вернулся на кушетку.

– Предсказатель мне все выложил. Он сказал, что я должен оставатьс честным малым, поскольку у меня начисто отсутствуют качества, необходимые для рэкета.

– Кто был вашим, сопровождающим?

– Парень по имени Макс, – ответил я. – Раньше я думал, что здесь всех зовут Джо. Может быть, дело в климате…

– Если вы оглушили Макса и пришли сюда поговорить, то у вас не все в порядке с психикой. – Она улыбнулась. – Расскажите мне о Говарде.

– Вы – одна из самых прекрасных женщин, которых я когда-либо встречал, – откровенно сказал я. – Я бы не отказался от своих слов, даже если бы вы и носили лифчик.

– Давайте поговорим о Говарде, – устало попросила она.

– Хорошо, – с негодованием сказал я. – Не то чтобы он носил… Я хочу сказать, я принял правильное решение. Просто не могу обманывать девушку с такой фигурой, как у вас.

– А почему бы вам не попытаться говорить более осмысленно?

– О'кей. – Я пожал плечами. – Скажу вам прямо. Вы больше не котируетесь у Флетчера. Он даже не помнит о вас. Теперь на повестке дня Нина Бут, с того самого момента, как они приехали туда.

Она подняла стакан и выплеснула его содержимое мне в лицо.

– Вы лжете! – холодно сказала она. Я приложил платок к лицу.

– Итак, я лгу, – сказал я. – Забудьте это и смешайте себе другой напиток.

– Он не посмеет! – яростно прошептала она. – Он знает, что ждет его при нашей следующей встрече.

– Когда это будет? – вежливо сказал я. – В посмертных записках…

Она поскребла ногтями правой руки по кушетке.

– Нина Бут! – сквозь стиснутые зубы сказала она. – Эта рыжая потаскуха! Почему она?.. Вы лжете!

– Зачем мне вам лгать? Никто мне за это не платит. Вы хорошенькая, даже вызываете во мне рыцарские чувства.

– Мне это нравится! – воскликнула она. – От какого-то мелкого лгуна услышать подобное! Да еще и рыцарские чувства!

– Но ведь не я же уехал с рыжей потаскухой и оставил вас здесь, у Фултона, в качестве страховки! – сказал я. – Не так ли?

– Если он считает, что может так поступить со мной… – медленно сказала она. – Дайте мне сигарету!

Я протянул ей сигарету, поднес огонь и закурил сам. Несколько секунд она сидела молча, и по тому, как колыхалась ее блузка, было видно, что она закипает.

– Вы знаете, что сделала для меня эта вшивая крыса? – наконец спросила она задыхающимся голосом.

– Нет. Почему бы вам не рассказать? Возможно, я мог бы помочь.

Она глубоко затянулась и медленно выпустила дым.

– Насколько хорошо вы осведомлены об операциях Говарда здесь, Эл?

– Мне известно, что он был владельцем «Снейк Айз», – ответил я. – Слышал, что синдикат давил на него, пока он наконец не продал его им. Потом отправился в Пайн-Сити. Это все, что я знаю.

– Они заплатили ему в понедельник, – сказала она. – А он должен был уехать не позже пятницы. До тех пор он еще управлял заведением, но деньги шли синдикату, а не ему, понимаете?

– И что-то произошло до пятницы?

– Это случилось в среду, – вяло сказала она. – Вошел какой-то парень и за одним из столов сорвал куш в семьдесят тысяч долларов.

– Что ж, ему крупно повезло, – заметил я. – А игра была честная?

– Когда парень начинал, за столом работала Линда Скотт, – сказала она. – Когда же он дошел до тридцати тысяч, Говард начал к нему присматриваться. Через некоторое время он заменил Линду Ниной Бут. Парень продолжал выигрывать. Когда он дошел до семидесяти тысяч, тут же прекратил игру и покинул зал.

Габриель подала мне свой стакан.

– Налейте мне еще, Эл. Я сделал ей напиток.

– Фултон тоже узнал об этом, – продолжала она. – Он хотел найти счастливца. Но того нашли в пустыне за две мили от города с дыркой в затылке и пустыми карманами.

Я передал Габриель стакан и сел рядом.

– Значит, кто-то пошел за ним, убил его и забрал выигрыш, – сказал я. – Что ж, убивали и за гораздо меньшие деньги.

– Может быть, – сказала она. – Если бы дело обстояло действительно так, это не сильно тронуло бы Фултона. Его беспокоило другое…

– Что именно?

– А то, что парень выиграл эти деньги незаконно.

– Это безумие! – сказал я. – Он не смог бы уйти так просто.

– Фултон считает по-другому. Они заставили Говарда продать свое заведение им, и, хотя до пятницы тот оставался управляющим, деньги принадлежали синдикату. По-видимому, Говард решил обеспечить таким образом свое новое предприятие.

– Это не лишено смысла, – заметил я.

– Бедному парню, наверное, сказали, что десять тысяч от выигрыша, или около того, станут его долей. Ему нужно было просто встретиться с кем-то, отдать выигрыш и получить свою долю. Фултон считает, что этот кто-то скорее всего Джонни Торч, а Джонни рассчитался пулей, вместо того чтобы отдать долю.

– Не понимаю одного, – сказал я. – Если Фултон знал это, какого черта он позволил им уехать из Лас-Вегаса?

– В синдикате люди очень осторожны, – ответила она. – Фултону нужно быть совершенно уверенным в своей догадке, прежде чем что-то предпринять. Он позволил им уехать, но синдикат имеет возможность следить за их чеками в Пайн-Сити, как следил и здесь. Можно держать пари, что они это и сейчас делают. Но у Фултона тоже есть страховка. Это я! Всем он позволил уехать, а мне пришлось остаться. Если Говард попытается сбежать, Фултон предупредил его, я отвечу за все.

Я покачал головой.

– Если он не смог доказать этого сразу, то как надеется доказать теперь?

– Не забывайте, семьдесят тысяч, голубчик! Большой куш, и все четверо должны быть замешаны в этом. Они не могут ждать вечно, не тратя деньги. Вот, чего ожидают парни из синдиката. А синдикат точно знает, сколько денег было у Говарда и у остальных, когда те уезжали. И они сделают ошибку, если истратят что-нибудь из тех семидесяти тысяч. Вот у синдиката и будет доказательство.

– И как же Фултон поступит с ними? Она скептически засмеялась.

– Если засветится кто-то один, то и другие последуют его примеру. А когда у синдиката появятся доказательства, они сделают из Говарда и остальных такое, что другим неповадно будет.

– Да, понятно. Хороший улов.

– Я не знаю, – медленно сказала она, – правда ли это, и знать не хочу. Говард уверяет, что ложь. Он сказал: Фултон сошел с ума, если думает, что кто-то пытается обмануть синдикат. Так или иначе – он говорил мне это. Но когда я думаю об этом вшивом, хитром бездельнике, который крутит на побережье с Ниной Бут, мне кажется, я могла бы…

– А мне хотелось бы посмотреть, как вы это сделаете. Вы знаете, кто принадлежит к синдикату в Пайн-Сити?

– Нет. – Она покачала головой. – Но я вспомнила о Максе. Вы попадете в настоящую беду, когда они узнают…

– А я успею на самолет в пять тридцать. Думаю, что до этого они еще не услышат о Максе.

– Надеюсь, вы правы. Так было бы лучше для вас, – сказала она и неожиданно остро взглянула на меня:

– Что вас интересует в этом деле, Эл?

– Не спрашивайте. Это испортит вам вечер.

– Скажите! – ожесточенно сказала она.

– Я – коп, – просто ответил я. Она долго смотрела на меня с открытым ртом, потом беспомощно рассмеялась.

– Хочу сказать вам… – проворковала она. – У вас, несомненно, есть чувство юмора.

– Надеюсь, у вас тоже, детка, – усмехнулся я. Потом протянул ей свой полицейский значок.

С минуту она просто смотрела, потом ее правая рука с длинными ногтями метнулась к моему лицу. Я схватил ее руку и удержал.

– Вы довольно давно живете в Лас-Вегасе, чтобы весело перенести проигрыш, – сказал я. – Улыбнитесь. Она неожиданно расслабилась и снова легла на кушетку.

– Коп! Вы одурачили меня! Вероятно, и Фултона вы дурачили точно так же. Подождите, то ли еще будет, когда Макс узнает, что его провел коп.

– Можно мне рассчитывать еще на один стаканчик? – спросил я и посмотрел на часы. – Осталось два часа до отлета самолета.

– После того, что произошло, я считаю, что нам обоим надо выпить, – легко сказала она. – Вы приготовите напитки, Эл?

Я принялся за стаканы, когда же все было готово, повернулся к кушетке и замер. Она была пуста. Габриель исчезла. Пока я стоял так, раздумывая, откуда-то послышался ее голос:

– Принесите стаканы сюда, Эл.

Я знал, что в доме есть еще и спальня, и догадался, что Габриель, по-видимому, там. Единственным источником света в спальне была настольна лампа возле кровати. На стуле лежали оранжевая блузка и леопардовые штанишки. Габриель сидела на кровати, и светло-голубая простыня соскользнула до ее талии.

– Вы сказали, что у вас два часа до самолета, не так ли? – спросила она.

Я поставил стаканы на тумбочку.

– Правильно. – Голос мой напрягся. – Впервые меня по-настоящему гостеприимно встречают в Лас-Вегасе!

– От вас требуется только одно, Эл, – строго сказала она. – Просто сказать об этом Говарду, когда вы вернетесь в Пайн-Сити.

Она обхватила мою шею руками и притянула к себе. Она целовала меня с холодной яростью рождающейся страсти и вызывала ответную страсть.

Я скользнул рукой по обнаженной теплой спине, потом нашел грудь и тихонько сжал. Габриель вздрогнула и сильно укусила мою нижнюю губу.

Больше я не думал о напитках.

Глава 6

Маленькие человечки дробили скалы в моем черепе, когда я вошел в свою квартиру. Десять часов, яркое солнечное утро, и дьявол с ним!

На кухне я приготовил себе кофе.

Вегас смутно маячил в памяти. В аэропорту никто не остановил меня. Час проспал в самолете, летящем в Лос-Анджелес, и еще полчаса – в самолете до Пайн-Сити. Мне необходимо было еще поспать, но я не мог позволить себе этого. Поэтому я сварил три чашки черного кофе, и это заставило человечков в моем черепе задремать, но разбудило их друзей в желудке.

Было только начало одиннадцатого, когда я зашел к Говарду Флетчеру. Дверь мне открыл Торч. На нем был черный халат поверх пижамы такого же цвета. Спереди халат был отделан серебром, как у танцовщиц. Я не мог удержаться и вздрогнул.

– В чем дело, коп? – с надеждой спросил он. – Вы больны или что-то случилось?

– Я чувствовал себя хорошо, пока не увидел этот халат, – ответил я. – Он к лицу только молодым.

– Что вам нужно?

– Мне нужно поговорить с Флетчером, – ответил я и оттолкнул его. – Будь пай-мальчиком, Джонни, – сказал я ему и, снова взглянув на его халат, добавил:

– Иначе я призову тебя к ответу за то, что ты содержишь дом терпимости.

Он вышел из комнаты, что-то бормоча про себя. Я опустился на ближайший стул и закурил. Несколько минут спустя в комнату вошел Флетчер в спортивной рубашке и спортивных брюках. Я заметил, что глаза у него слегка покраснели.

– Садитесь, Флетчер, мне нужно поговорить с вами. Он сел напротив меня и тоже закурил. Вновь появился Джонни Торч и прислонился к стене позади Флетчера, наблюдая за мной.

– Каждый коп в этом проклятом городе хочет поговорить со мной, – сказал Говард. – Неужели вам больше нечего делать?

– Может быть, и так, – сказал я. – Нечасто случается разговаривать с такой важной персоной, как вы. Парень, который пытался выступить против синдиката в Лас-Вегасе! Мы хотим поговорить с вами, пока у вас есть возможность, Флетчер, пока не стало слишком поздно…

– О чем вы, черт возьми? – спросил он.

– Парень, которому посчастливилось за игрой отхватить семьдесят тысяч и получить дырку в затылке…

– Я не имею к этому никакого отношения, – устало сказал он. – Иногда человеку просто везет. Если бы никому не везло, не было бы игроков.

– Синдикат думает, что вы имеете к этому отношение, – напомнил я. – Некто в Вегасе по имени Фултон думает именно так.

– Кто-то много болтает, – яростно сказал Джонни Торч.

Флетчер заставил его замолчать одним взглядом и снова обратился ко мне:

– Я не понимаю, почему случившееся в Лас-Вегасе интересует вас, лейтенант?

– Все, что связано с убийством Линды Скотт, интересует меня. А я уверен, что эта история с ним связана.

– Не могу заставить вас замолчать, – беспомощно пожал плечами Говард.

– Я думал об этом, – сказал я. – Так или иначе, я считаю, Флетчер, вы действуете слишком поспешно.

– Что вы имеете в виду? – холодно спросил он.

– Вы надули синдикат на семьдесят тысяч…

– Вы с ума сошли! Я этого не делал!

– О'кей, – великодушно сказал я. – Вы этого не делали. Но они думают иначе, и это тоже плохо. Давайте представим себе, что обе ваши девушки тоже связаны с этим, я думаю, что и Джонни тоже участвовал, причем основательно.

– Почему бы вам не поставить сюда микрофон, босс? – предложил Джонни взволнованно. – Мы не должны слушать подобное, полисмен он или не полисмен.

– Заткнись! – раздраженно оборвал его Флетчер. – Если тебе не нравится, пойди прогуляйся. Убирайся!

– О'кей, – пробормотал Джонни. – Я послушаю: может быть, будет над чем посмеяться.

– Итак, вы получили семьдесят тысяч долларов, которые не можете тратить, – продолжал я спокойно. – Вы и разделить их не можете, потому что, если кто-то из вас хоть сколько-нибудь потратит, синдикат сразу узнает. И вот убивают Линду Скотт…

– Но почему вы подозреваете меня, лейтенант? – спросил Флетчер. – Хотите заставить понервничать? Зачем мне признаваться в убийстве, которого я не совершал?

– Полагаю, вам хочется услышать, что я думаю об этом, – сказал я. – Вероятно, Линду Скотт убили по одной из двух причин: либо синдикат убежден, что деньги взяли вы четверо, и для начала они убили ее, а потом намерены убрать всех остальных по очереди; либо вы убили ее, боясь, что она, пытаясь спастись, расскажет им все.

Флетчер закурил еще одну сигарету.

– Еще что-нибудь, лейтенант?

– Если ее убил синдикат, – сказал я, – тогда и у вас осталось мало времени. Но в любом случае есть основание для вашего ареста.

– Почему же, черт возьми?

– История в Лас-Вегасе, – пояснил я устало. – Вы же не дурак, Флетчер, и все понимаете? Вы четверо знали: единственный способ остаться в живых – это убедить синдикат, что вы не брали денег. Линда Скотт – самое слабое звено в вашей цепи… Здесь у нее дядя – окружной шериф. Пару раз она заходила к нему. Нервы ее начали сдавать. В любое время она могла рассказать правду либо дяде, либо синдикату, а это означало конец для всех остальных. Поэтому вам и пришлось убить ее, чтобы она замолчала навсегда.

– Это ложь, – побледнел Флетчер.

– У вас есть алиби, подтвержденное Джонни Торчем, – сказал я. – Суд выяснит это. Пока ресторанная часть вашего алиби не подтвердилась.

– Вы пытаетесь ложно обвинить меня, – сказал он хрипло. – Этот проклятый шериф всаживает в меня нож только потому, что я сделал ему предложение…

– Даю вам шанс, Флетчер, – сказал я. – Не знаю, почему я это делаю. Вы должны знать, что человек из синдиката следит за вами с тех пор, как вы приехали сюда. Может быть, синдикат убил Линду Скотт и намеревается убить остальных. Готов поверить этому…

– Чего же вы хотите? – спросил он.

– Имя человека из синдиката, который сейчас здесь, в Пайн-Сити.

Он встал и медленно подошел к окну.

– Не говори этому проклятому копу! – воскликнул Джонни. – Он же прикончит тебя! Он…

Флетчер злобно, изо всей силы ударил его кулаком ниже желудка. Джонни согнулся вдвое, его глаза остекленели. Потом, шатаясь, с пронзительными и резкими криками пошел в ванную.

– Может быть, следовало дать ему по морде? – сказал я.

Флетчер резко обернулся ко мне.

– Скорее отправить его к психиатру, – пробормотал он и прижал ладонь ко лбу. – Не могу думать, когда этот сумасшедший открывает рот.

– Говорю в последний раз, Флетчер, потом у меня просто не будет времени. Вы назовете мне имя парня, или я засажу вас за убийство.

– Я уже слышал! – Его темные глаза задумчиво уставились на меня. – Его зовут Солтер, Хьюго Солтер. У него контора в Коннингтоне, в здании страховой компании.

– Ему потребовалась целая контора, чтобы следить за вами?

– Там дело с виду вполне законное, – устало ответил Говард. – Он пришел к нам, едва мы переехали сюда, и сказал, что будет наблюдать за нами. Своего рода война нервов… или что-то в этом роде.

– Хорошо, – кивнул я, поднялся и пошел к двери. – А дырку в затылке того счастливчика сделал Джонни?

– Не знаю, о чем вы говорите, – равнодушно ответил он.

– Если бы я связался с подобным сумасшедшим юнцом, то не спал бы ночами, – сказал я. – Не похоже, что вы спите по ночам, Флетчер.

– Я-то сплю хорошо. Он просто легко и быстро возбуждается, вот и все.

Я вышел из дома и, сев в машину, поехал в город; остановился я возле страховой компании. Контора Хьюго Солтера была на седьмом этаже, о чем сообщал указатель на доске. Сообщалось также, что он импортер. Интересно, что же он импортирует?

В конторе находилась блондинка за пишущей машинкой в плотно облегающем черном платье, таком же скромном, как и она сама.

– Мне хотелось бы повидаться с мистером Солтером, – сказал я ей.

– А кто вы?

– Лейтенант Уилер из службы шерифа. Улыбка застыла на ее губах.

– Я доложу, лейтенант. Присаживайтесь.

– Хорошо!

Я сел и стал ждать, наблюдая, как она говорит по телефону.

– Мистер Солтер примет вас прямо сейчас, – сказала она несколько секунд спустя.

Я прошел мимо нее и открыл вторую дверь. Кабинет был обставлен дорогой мебелью в современном стиле. Таким же казался и человек, сидящий за письменным столом. У него были густые седые волосы, хороший загар и приличный серый костюм. Он поднялся и пожал мне руку.

– Садитесь, лейтенант. – Голос показался мне приятным. – Чем могу служить? Нас не часто посещает полиция. Фактически ваш визит – первый. Я заинтригован.

– Вы уже приняли решение относительно Флетчера и остальных? – спросил я, садясь на стул.

Его лицо выразило только вежливое недоумение и ничего больше.

– Простите, я не понимаю.

– Я устал, мистер Солтер, и не хочу играть с вами в прятки. Куда ни шло еще с вашей милой секретаршей, но не с вами. Вы – представитель синдиката Лас-Вегаса в Пайн-Сити. Флетчер и остальные подозреваются в том, что похитили у синдиката семьдесят тысяч долларов. Ваша задача, или одна из них, – убедиться, взяли они их или нет. Мне же надо знать, приняли вы решение или нет.

Солтер медленно покачал головой.

– Это просто фантастика – то, о чем вы говорите, лейтенант. А вы уверены, что говорите именно с тем человеком? Я хочу сказать, в городе есть еще люди по фамилии Солтер…

– О'кей, – сказал я. – Итак, начнем снова. Вы – Хьюго Солтер, импортер?

– Верно.

– Что вы импортируете?

– Ну, много чего, лейтенант. Главным образом, фотографическое оборудование.

– Вы знаете об убийстве Линды Скотт? Он кивнул.

– Конечно, лейтенант. Из газет. Я не мог не узнать об этом.

– Где вы были в ту ночь, когда ее убили?

– Насколько помню, здесь, в конторе, – быстро и спокойно ответил он. – Мы работали допоздна: отправляли новую партию роботов и проверяли детали. Со мной, как обычно, была моя секретарша.

– Держу пари, что была.

– В самом деле, лейтенант? Не понимаю вашего тона.

– Вам придется переадресовать упреки моим родителям, – сказал я. – У моего старика был баритон, и мать уверяла, что их медовый месяц был весной любви. Так вот, есть две версии убийства Линды Скотт. По одной, ее убили Говард Флетчер и его компания. По второй – синдикат принял решение, и ее убрал их представитель в Пайн-Сити…

– У меня нет ни малейшего представления, о чем вы говорите, – осторожно сказал он.

– А я и не сомневался, что вы так ответите. Но вот прелестная мысль, мистер Солтер: если ее убил кто-нибудь из них, это своего рода доказательство, что синдикат принял о них решение, не так ли?

Он молча посмотрел на меня. Тогда я поднялся и направился к двери.

– Должно быть, я действительно говорил не с тем Солтером, – вздохнул я. – Но если у вас вдруг возникнут какие-либо соображения по этому делу, можете позвонить.

– Минуточку, лейтенант, – решительно сказал он. Я обернулся и посмотрел на него.

– Да?

– Вы из службы окружного шерифа?

– Точно.

– И расследуете убийство девушки?

– Опять в точку.

– И вы не интересуетесь… деталями импорта, как таковыми?

– Я заинтересован только в одном: найти убийцу Линды Скотт.

Он поставил локти на стол.

– Тогда, я думаю, смогу ответить на ваш вопрос, если это поможет. Я говорю «нет»о тех леди и джентльменах, которых вы упоминали. Решение еще не принято.

– Спасибо.

– А если бы они его и приняли, – он чуть улыбнулся, – я совершенно уверен, что ничего подобного не произошло бы. Это убийство – грубая работа.

– Рад это слышать. До свидания, мистер Солтер.

– До свидания, лейтенант. Вы сказали, ваше имя Уилер?

– Правильно.

– Надо не забыть передать моему другу. Ему было бы интересно услышать, что в Пайн-Сити есть лейтенант по имени Уилер.

– Должно быть, вашего друга зовут Макс?

– Ну конечно! – Солтер улыбнулся. – Он, как я слышал, вернулся сегодня в казино около семи тридцати.

– Надеюсь, он в добром здравии?

– Немного нервничает, – =, усмехнулся Солтер. – Небольшая перегрузка, только и всего.