Текст книги "Блондинка на помеле"

Глава 4

Я вернулся в свой гостиничный номер в Сан-Франциско. Было около шести тридцати вечера, когда зазвонил телефон. На проводе была Салли Макки.

– Приветик, Рик Холман, – защебетала она.

– Приветик, Салли Макки, – ответил я.

– Вы заняты сегодня вечером? – последовал многообещающий вопрос.

– А вы хотите что-то предложить? – вопросом на вопрос ответил я.

В трубке раздался ласковый мурлыкающий смешок.

– Это мысль! Я нашла человека, который знает все о Линкольне Пейдже. Вы не хотите с ним встретиться?

– Еще бы! – поспешно воскликнул я.

– Ладненько. Тогда сначала пригласите меня на вершину Святого Марка, где мы разопьем бутылочку чего-нибудь вкусненького. Одновременно я смогу поведать вам все об этом человеке, прежде чем мы с ним встретимся.

– Звучит заманчиво, – согласился я.

– Так через тридцать минут? – предложила блондинка.

– Отлично.

Я прибыл на вершину Святого Марка вовремя, и мне удалось достать столик возле одного из окон во всю стену, через которое открывался фантастический вид на залив. Это было наилучшее время – время заката – для того, чтобы полюбоваться красотой пейзажа, и официанту пришлось трижды обращаться ко мне, прежде чем я опомнился и заказал две порции спиртного. Я решил, что ничем не рискую. Если Салди Макки задумала опоздать как следует, я смогу справиться с ее порцией до того, как кубики льда успеют растаять.

Напитки принесли очень быстро, и почти сразу же, словно ветер, в помещение ворвалась фантастическая блондинка. Ее облик походил на мерцающую галлюцинацию, вызванную красками солнечного заката. На Салли Макки было короткое вечернее платье из белого хлопкового органди, которое едва держалось на плечах с помощью тоненьких бархатных зеленых бретелек. Все платье сверху донизу было в блестящих кружевных оборках. Последняя из них заканчивалась на пару дюймов выше ее колен с приятными ямочками. При малейшем движении вся фигура Салли начинала мерцать. Одновременно мерцало и у меня в глазах.

Барышня непринужденно уселась напротив меня. Она улыбалась.

– Простите, я опоздала. – Взметнувшиеся брови выражали удивление самой возможностью подобного.

– Совсем не опоздали, – забулькал я, – во всяком случае, какое это имеет значение?

– Хорошо! – Она с сомнением посмотрела на меня. – Или плохо? Хочу сказать, я рада, что вам все равно. Но неужели я и в самом деле опоздала? – Салли томно сомкнула веки. – И кто начал этот глупый разговор?

– Это все из-за платья. Оно меня смущает, – пробормотал я.

– Оно вам не нравится?

– Просто сводит меня с ума! Оно такое сексуальное, что я могу броситься через стол и изнасиловать вас прямо на глазах у половины Сан-Франциско!

– Представляю себе! – На этот раз ее улыбка была издевательской. – Если не ошибаюсь, вы ведь из Лос-Анджелеса?

– Давайте поговорим о чем-нибудь другом. И начнем прямо сразу же, – сказал я со вздохом нетерпения. – Что за человек знает все о Линкольне Пейдже и где вы его нашли?

– Его имя Джонни Рейнхарт. Представьте, наш разговор о Кэрол прошлой ночью натолкнул меня на мысль о нем. Вы спросили, был ли у Джули приятель, помните? Ну, я вам ответила, что парня у нее не было. По крайней мере, мне было бы известно о нем. Но у ее сестры Кэрол – был. Джонни Рейнхарт. Поэтому я ему сегодня позвонила и туманно намекнула о некоторых вещах. Оказалось, он довольно хорошо знает Линка Пейджа и тоже ничуть его не жалует. Поэтому мы условились о встрече сегодня вечером в девять. Он выдаст нам всю подноготную Пейджа – Свенгали! – Салли одарила меня торжествующей улыбкой. – Как вам это нравится?

– Замечательно, – наигранно одобрил я. – Продолжайте в том же духе, и я откажусь от своей лицензии частного детектива.

– Я как раз собиралась спросить вас кое о чем, – сказала она серьезно.

– Вам нужна моя лицензия? – продолжал я игру.

– Знаете ли, с этими уроками пения и со всем остальным.., вообще жизнь становится такой дорогой. Иногда меня нанимают в качестве модели, но не часто, потому что в мире высокой моды предпочитают девушек, страдающих от недоедания. – Она глубоко вздохнула, чем спровоцировала волнение груди в низком вырезе лифа ее платья и вызвала припадок мерцания многочисленных оборок. – Поэтому мне хотелось бы узнать, может, я могу быть вашим помощником в деле этого Линкольна Пейджа?

– Да ну?! – У меня не было слов.

– Я серьезно. Я действительно могу быть вам полезной, – продолжала блондинка. – Ведь это я отыскала Джонни Рейнхарта. Могу делать и что-нибудь другое. Может, вы возьмете меня в помощницы, пока находитесь тут?

– На профессиональной основе, с выплатой жалованья?

– Верно! – Салли с надеждой посмотрела на меня. – Как думаете?

– Неплохая идея, – важно констатировал я. – Я вас беру.

– Господи, разве не удивительно? Салли Макки – частный сыщик! – Сияющая улыбка на лице девушки потихоньку начала угасать, уступив место беспокойству. – Обсудим некоторые моменты, Рик, – начала она. – Надеюсь, вы не заставите меня в кого-нибудь стрелять или делать что-либо в этом роде? Я не слишком хорошо с этим справляюсь да и сильно нервничаю, так, что желудок сжимается.

– Если надо будет кого-то застрелить, это сделаю я, – великодушно пообещал я. – Вы – всего-навсего мой помощник. Поэтому будете заниматься простыми делами – ну, например, в случае чего стрелять будут в вас…

– Вот спасибо! – не дослушав меня до конца, поблагодарила Салли.

– А если по ходу дела нужно будет соблазнить какую-нибудь девушку, так уж и быть, возьму это на себя, – продолжал я обещать. – Не думаю, что вы на это сгодитесь.

– Так вы смеетесь надо мной! – обиделась блондинка.

– Совсем нет. Как я уже сказал, вам пришла в голову замечательная мысль, и я вас беру. Так где мы будем встречаться с этим парнем Рейнхартом?

– Я пригласила его к себе, потому что решила, что это проще всего. Кроме того, я подумала, что мы с вами сможем перекусить здесь, потому что я работаю на вас. Расходы же на меня можно будет включить в счет вашему клиенту.

– Знаете что, – сказал я задумчиво, – у меня возникло предчувствие, что меня уволят ровно через неделю после того, как вы станете на меня работать.

Мы добрались до ее квартиры около восьми. Салли сервировала вкусный обед в китайском стиле. При этом она тут же созналась, что взяла еду из ресторана за углом. Она сказала, что увеличит стоимость этого обеда, которую нужно будет включить в счет, на десять процентов – за личное обслуживание.

– Как думаете, Рик, – по-дружески поделилась она со мной, – может, мне стоит предусмотреть расходы и за квартиру и за кое-что еще, а?

– Думаю, стоит, – поддержал ее я. – Скажите, а вы не выполняли никаких заданий департамента внутренних дел в перерывах между показами мод?

– Конечно же нет! – Она надула губки. – Я ведь не вызываю у вас осуждения за то, что пользуюсь своей красотой, ведь верно?

Не успел я еще как следует поразмыслить обо всем, в прихожей затрещал звонок. Салли продефилировала по комнате в мерцающем блеске и вскоре вернулась с гостем.

– Рик, – обратилась она ко мне, – это Джонни Рейнхарт.

Рейнхарту было в районе тридцати. Но я почему-то решил, что тридцати ему еще не исполнилось. Это был высокий парень со светлыми, подстриженными ежиком волосами. И если бы нужно было характеризовать его одним словом, то это было бы слово “гладкий”. Лицо этого человека, костюм, манера вести себя – все в нем было гладким. Мне он не понравился с первого взгляда. Но я решил, что мне мешают личные впечатления.

Парень крепко пожал мне руку, причем презрительная ухмылка застыла на его губах.

– Так, значит, вы тот самый выдающийся сыщик, о котором мне рассказала Салли? – с иронией спросил он, оглядывая меня с головы до ног.

Я одарил своего помощника разъяренным взглядом, и Салли разнервничалась:

– Простите, Рик, я не знала, что это какой-то секрет…

Рейнхарт уселся в кресло, поправил безукоризненные складки на брюках и принял сосредоточенный вид.

– Вы хотели поговорить о Кэрол? – начал он.

– Я хотел бы поговорить с вами о ней и о Джули, – подтвердил я. – Меня интересует все, что вы можете рассказать мне о них.

– Ладно. – Он осклабился. – А как насчет выпивки? От разговоров у меня всегда сохнет в горле, – обратился он к Салли.

– Конечно, – поспешно закивала она. – Бурбон подойдет? А что вы предпочитаете, Рик?

– Подойдет, – одобрил я.

Салли удалилась в кухню, и я откинулся на спинку диванчика.

– Кэрол была хорошая девчонка, – произнес Рейнхарт. – Действительно, очень милая. Ей не повезло с сестрой. Ее сестра Джули Марчант – сущая ведьма!

Салли вернулась в комнату и уже стала разносить напитки, а я все еще пялился на Джонни. Наконец она уселась на диван рядом со мной.

– Ну-ка, повторите! – попросил я. – Я имею в виду все, что вы сказали о Джули Марчант.

– Кэрол была моложе, красивее, – непринужденно пояснил он. – Джули не выдерживала никакого сравнения с ней. Однажды вечером я привез Кэрол домой довольно рано: она плохо себя почувствовала, и ей нужно было лечь в постель. Как только Кэрол удалилась, Джули буквально бросилась на меня. Кэрол больше не стояла у нее на пути. И она, переодевшись в эдакое прозрачное неглиже, вернее, оставшись совершенно безо всего, изо всех сил старалась уложить меня с собой в постель! Я никогда не забуду ее взгляда, когда я ушел, выложив ей все, что о ней думаю!

Я отметил откровенное удивление на лице Салли и решил, что оно созвучно и моему собственному.

– Насколько я слышал, Джули была предана своей сестре…

– Да, конечно, – с издевкой подхватил Рейнхарт. – Именно так все и выглядело со стороны. Джули любого обведет вокруг пальца. Полагаю, что и Салли она одурачила. Как только в поле зрения Джули появлялся мужчина, она совершенно преображалась. Конечно, Кэрол была действительно убита гибелью родителей в автомобильной катастрофе. Но именно Джули довела ее до психиатрической больницы! Эта женщина не отпускала от себя сестру, пыталась подорвать ее веру в себя и доверие ко мне! Я пытался убедить Кэрол переехать, но она не соглашалась. Она чувствовала себя в зависимости от Джули, не хотела быть неблагодарной. В конце концов с нее хватило, и вот почему она… – Он замолчал и сделал глоток бурбона. – Возможно, я делаю слишком поспешные выводы?

– Продолжайте, прошу вас, – сказал я. – А что Пейдж?

– Его я тоже не люблю. Но чувствую к нему почти жалость, потому что он теперь.., на крючке у этой ведьмы. – Джонни отпил еще немного бурбона, закинул ногу на ногу и еще раз поправил безукоризненные стрелки на брюках.

– Есть что-то такое в этой Джули Марчант, Холман. Что-то роковое. Я всегда считал, что сказки о пауке, названном черной вдовой, – сущая чепуха. Но после знакомства с Джули начал в этом сомневаться. У этой женщины пунктик насчет смерти. – Рейнхарт смущенно рассмеялся. – Вот теперь вам есть о чем подумать, – продолжал он. – Возьмем нормальные взаимоотношения между двумя людьми. Они строятся так, чтобы каждый от них что-то получил. Например, парень и барышня. Обычно их отношения начинаются с секса, конечно. Но потом продолжаются и постепенно перерастают в нечто большее, чем просто секс. Люди становятся нужны друг другу, верно?

– Думаю, что да, – авторитетно подтвердил я.

– Этой дамочке люди нужны только для того, чтобы разрушать их жизнь, – пробормотал он. – Послушайте! Я видел, как это происходило с Кэрол. Прямо у меня на глазах, и не мог ничего сделать. Джули Марчант завладевает людьми и, погружая свои когти все глубже и глубже, разрывает их на части, и единственный выход для них – смерть! Так случилось с Кэрол. Так скоро случится и с Пейджем…

– Из того, что я слышал о них, отношения этой пары как раз прямо противоположные, – проворчал я.

– Ну конечно же. – Рейнхарт невесело улыбнулся. – Внешне все прекрасно. Я не видел эту ведьму с тех пор, как умерла Кэрол, и больше не хочу ее видеть. Но могу сейчас поспорить с вами на десять долларов, что Джули просто сидит и позволяет Пейджу вести за себя все переговоры.

– Вы в этом уверены? – спросил я.

– То же самое она проделывала с Кэрол. И это чертовски мерзкая штука. Мне не удавалось поругаться с Джули, когда Кэрол была рядом. Потому что обычно Джули просто сидела с видом невинной жертвы, пока Кэрол защищала ее. В этой ситуации я выглядел просто негодяем. Дошло до того, что Кэрол действительно обвинила меня во всех грехах, заявив, что я и есть самый настоящий негодяй. И конечно, это был конец. Однажды Кэрол велела, чтобы я убирался и больше не показывался ей на глаза. А эта ведьма все время улыбалась за ее спиной!

– Вернемся к Пейджу, – предложил я.

– Джули его где-то подобрала – не знаю где. Он всегда сшивался рядом, когда я несколько раз заезжал за Кэрол или привозил ее назад. Мне никогда не нравился этот парень, и думаю, ко мне он питает те же чувства. Мне кажется, они с Джули стоят друг друга.

– Вам известна его подноготная? Чем занимается этот человек и все прочее? – поинтересовался я.

– Никогда не спрашивал. Мы ни разу долго не разговаривали. Я еле удерживался, чтобы не вцепиться ему в рожу.

– Что бы еще вы могли рассказать о нем?

– Послушайте, Холман, – Рейнхарт начал раздражаться, – из того, что Салли сказала мне по телефону, следует, что вы работаете на какую-то большую шишку, которая раскручивает таланты. И эта самая шишка решила, что у Джули этот талант есть, правильно? Ну, я вам так скажу: забудьте о сделке с Пейджем. Если Джули не захотела иметь дело с этим искателем талантов – это ее собственное решение. Возможно, ее устраивает то, что она имеет, или она слишком занята планами поглубже всадить в Пейджа свои коготки. И конечно же он вел за нее все переговоры, а она только присутствовала, такая вся нежная и беспомощная, – это просто такой прием! – Он покончил со своим бурбоном и решительно встал. – Мне нужно идти, через десять минут у меня встреча. Салли попросила меня переговорить с вами, и я это сделал. Хотите совет? Все просто. Выбросьте из головы, что кто-то еще стоит за этой сделкой, – только Джули Марчант идет в расчет. И никто, никто не может влиять на эту дамочку!

– Вы были на похоронах Кэрол? – спросил я. Джонни изменился в лице:

– Похороны? Я узнал о ее смерти только через шесть недель. Неужели вы думаете, что эта ведьма, ее сестра, побеспокоилась о том, чтобы сообщить мне? – Рейнхарт посмотрел на Салли. – Я, видимо, позволил лишнее, – обратился он ко мне. – Простите, что я так распустил свой язык, но при одной мысли о Джули я просто завожусь! И если у вас осталась хоть половина мозгов, Холман, запомните то, что я вам рассказал. У вас только одна проблема – Джули Марчант. И, братец, это самая большая проблема, с которой вы имеете несчастье столкнуться!

Рейнхарт вышел из комнаты, и мы услышали, как хлопнула внизу парадная дверь.

– Вот это да! – промямлила Салли. – У меня такое ощущение, словно я пережила ураган!

– А как тебе нравится портрет твоей лучшей подруги? – съязвил я, перейдя на “ты”.

– Сначала я так разозлилась, что была готова выцарапать ему глаза. Но потом… – Она замялась. – Мне не хочется признавать это, Рик, но у меня ужасно неприятный осадок от всего, какое-то противное чувство. Знаешь? Как будто начинаешь вспоминать какие-то факты, казавшиеся в то время незначительными. Однако, если посмотреть на них глазами другого человека, что-то не сходится!

– Хочешь сказать, что после того, как услышала мнение Рейнхарта о Джули Марчант, считаешь, что он может быть прав?

– Это, наверное, предательство. – Салли втянула полную нижнюю губку и в нерешительности стала покусывать ее зубами. – Не знаю. У меня сейчас все перепуталось в голове. А я-то думала, что Джонни нам очень поможет, порасскажет о Линкольне Пейдже. А он и слова не сказал из того, чего мы не знаем о нем, верно?

– Только подвел итог уже нам известного, – согласился я. – В виде большого жирного нуля.

– Не знаю, что и думать, – проговорила она растерянно. – А ты что думаешь, Рик?

– Думаю, нам надо еще выпить. – Я встал с дивана. – Сейчас принесу.

– Это самое лучшее предложение из тех, что я получила за этот вечер. – Салли надулась. – Не думала, что быть твоим помощником – это только работа и никакого отдыха…

– Время отдыха пришло, малышка, – заверил я ее. – Ты имеешь в виду какую-то определенную разновидность отдыха?

– Сколько времени? – вместо ответа спросила она.

– Почти девять тридцать. А что?

– Я просто хочу точно знать, закончилось ли мое служебное время, – спокойно пояснила она. – Имею в виду, что теперь у нас нерабочие часы, и поэтому мне кажется несправедливым заставлять тебя оплачивать сверхурочные.

– Нет, – нервно запротестовал я. – Какие еще сверхурочные?

– Я пока еще не решила. Дам тебе знать, когда мы окончим это дельце!

Я отправился в кухню и, размышляя над ее словами, стал готовить нам напитки. Через некоторое время я вернулся в гостиную. Взяв бокал из моей руки, Салли многозначительно посмотрела на меня:

– Могу поспорить, что у тебя в мыслях занятие определенного рода, Рик Холман!

– Например?

– И не смотри на меня невинными глазами. Я все знаю о частных сыщиках, их пьянках и блондинках. Я теперь твой помощник, и поэтому ты считаешь, что я тороплю события, правда?

– Не правда! – снова запротестовал я. Салли сладенько мне улыбнулась:

– Нет, не нужно быть таким скромником, Холман. Ты был прав.

– Теперь настала моя очередь смущаться, – пробормотал я.

– Я имею в виду, ты прав, считая, что я тороплю события. Но это только с тобой и ни с кем другим, понимаешь?

– Я тебя слышу, но что-то мне не верится… – И отчаянным глотком я ополовинил бокал.

Салли чуть-чуть отпила из своего. На ее губах играла манящая улыбка.

– Мне нужно удостовериться, что ты меня правильно понял. Это не имеет отношения к тому, что я твой помощник или что-то в этом роде. Просто когда я рядом с тобой, у меня неизвестно почему слабеют колени. И если я немедленно ничего не предприму, это сделает какая-нибудь девушка из Сан-Франциско с откровенным желанием во взгляде. Понял, что я хочу сказать?

– Хотелось бы в это поверить, – с жаром отозвался я. – Но со мной такие вещи не происходят. Во всяком случае, пока я бодрствую!

– А вот увидишь, – сказала она самодовольно. Салли поспешно покончила со своей порцией спиртного, поставила пустой бокал на подлокотник дивана и встала. Она закинула руки за голову, и я решил, что девушка собирается поразить меня профессиональной позой манекенщиц. Но я почему-то запамятовал, что даже мерцающие платья имеют застежки и “молнии”. Спустя мгновение платье уже таинственно замерцало, скользнув вниз по ее плечам, груди и бедрам, и наконец покорно улеглось у ее изящных ног. Оно словно склонилось в изысканном поклоне перед бурно аплодирующей аудиторией. Комбинация тоже исчезла, она в беспорядке улеглась на диван. И вот Салли осталась в совершенно неподходящем фиолетовом кружевном лифчике без бретелек и шелковых панталончиках такого же оттенка. Эти жалкие остатки одежды так туго ее обтягивали, что девушка казалась совсем обнаженной и просто раскрашенной в два разных цвета.

– Давай поиграем, – хрипло предложила она. – Если поймаешь меня до того, как я добегу до спальни, ты победил.

– А если нет? – прокаркал я.

– Я подожду, пока ты этого не сделаешь. – Ее верхняя губа совсем исчезла, растянувшись в улыбке. – Можешь держать свои попойки и блондинок в секрете, Холман!

– Верно! – откликнулся я.

– Итак, теперь я медленно проследую в спальню, – соблазнительно изгибаясь, проворковала она. – Ты готов поймать меня до того, как я туда попаду?

Я, глупо ухмыляясь, кивнул. Салли повернулась ко мне спиной и медленно прошествовала к двери спальни, намеренно колыхая ягодицами в языческом танце девственности и чистоты.

Зазвенел звонок.

Этого еще не хватало, вот выбрали время звонить! Салли резко остановилась и некоторое время оставалась неподвижной, словно ее пронзила невидимая стрела. Наконец она медленно повернулась, звонок настойчиво оповещал о чьей-то настоятельной необходимости попасть в этот дом.

– К чертям, – зло бросила она, – кто бы там ни был!

Звук звонка снова полоснул по моим нервным окончаниям.

– Кто бы там ни был, он явно не собирается уходить, – вздохнул я. – Думаю, нужно открыть.

– Что за дьявольщина! – Салли крепко зажмурилась, демонстрируя явную неохоту это делать. Потом беспомощно пожала плечами. – Конечно, ты прав.

Пока не переставая надрывался дверной звонок, она с трудом напялила на себя комбинацию, потом я поспешно застегнул “молнию” и застежки на ее сверкающем туалете. Когда Салли направилась открывать дверь, поправляя на ходу волосы, я закурил сигарету и допил свой бокал.

– Ну и ну! – услышал я удивленное восклицание. – Что ты, черт побери, тут…

В следующий момент в комнату вошла Джули Марчант в сопровождении Салли. Брови последней приобрели очертания больших вопросительных знаков.