Текст книги "Убийство экспромтом"

– Это было бы замечательно, – сказал я. – Но что?

– Пока не знаю! – Она покусала губы. – Но я соображу что-нибудь.

– Даже если тебе удастся испугать его до такой степени, что он станет звонить Кендрику, – спокойно сказал я, – Марко не настолько глуп, чтобы делать это через коммутатор.

– Одно из преимуществ бурной молодости, – пробормотала она, – что ты учишься таким вещам, которые добропорядочной средней секретарше и не снились.

Внутри коммутатора есть устройство, которое выводит прямо на линию, когда Марко у себя в кабинете набирает номер, и когда оно срабатывает, старый магнитофончик на моем столе сразу начинает записывать. – Она победно улыбнулась. – Конечно, в том случае, если я на месте. Босс ужасно подозрителен и обыскивает мой стол в среднем два раза в неделю.

– Ты это, конечно, проверяла? – поинтересовался я.

– Проверяла. – Она кивнула. – Если уж он попадется на удочку, где мне найти тебя?

– Есть только одно место. – Я зевнул. – Моя квартира. Это даст мне отличную возможность пойти лечь спать и абсолютно ничего не делать до тех пор, пока я не поговорю с тобой.

– Ты сукин сын! – проговорила она с ноткой восхищения.

– Меня так часто называют. Думаю, это правда.

– Есть чему радоваться! – Она посмотрела на небольшие со сверкающими камнями часики на запястье. – Мне лучше вернуться в контору. Надо придумать что-нибудь до того, как вернется Марко, иначе будет поздно.

– Хорошо. Я не стану ничего предпринимать, пока ты не позвонишь. И… – Я замолк и уставился на нее.

– Я знаю, моя красота возбуждает тебя время от времени, – бесстрастно сказала она, – но сейчас не время!

– Дело не в этом. Просто меня осенило, – объяснил я. – Это решает все проблемы.

– И что же? – довольно холодно осведомилась она.

– Скажи Марко, что я приходил в контору утром и разыскивал Кендрика по обвинению в двух убийствах. Чертовски испугал тебя, носился как ураган по конторе, угрожая тебе разными карами, если ты не позвонишь мне сразу же, как Кендрик придет.

– Ты думаешь он купится на это? – В голосе Хелен звучало беспокойство.

– Надеюсь, купится, – уверил я. – Если он спросит о втором убийстве, значит, он не знает, что прошлой ночью Кендрик убил Селестину Джексон, и наверняка захочет выяснить, что это значит, как можно скорее. Хелен кивнула.

– Ты гений, – проговорила она. – Но мне надо идти, а то Марко придет и уйдет, пока меня нет!

– Еще один маленький вопрос.

– Только покороче, любимый.

– Это уже проходит?

– Проходит? – Она искоса посмотрела на меня. – Что проходит?

– Боль. – Я слегка кашлянул. – Если этой ночью мне не на что рассчитывать, лучше знать заранее.

– Я тебя слушаю, – протянула она. – И ничего не понимаю.

– Я просто волнуюсь о твоем здоровье, – пробормотал я. – Помнишь, эти переодетые скрипачи и так далее.

– О! – В ее сапфировых глазах сверкнуло понимание. – Ты затронул очень деликатный предмет, Эл Уилер, ты знаешь это? Как бы это ответить поприличней: может мой ситар и расстроен, но я настроена вполне!

Глава 10

– Полицейское управление, – раздался скучающий голос.

– Я хотел бы побеседовать с мисс Аннабел Джексон, – попросил я, ловко изменив голос.

– Конечно, лейтенант! – воскликнул догадливый болван-дежурный. – Сию минутку.

– Управление, – ответили мне через пару секунд, мягко, по-южному растягивая слова. – Мисс Джексон у телефона.

– Это я, Джордж! – свистящим шепотом проговорил я.

– Ты что, не в своем уме, Эл Уилер? – удивилась она. – Я знаю парня по имени Джордж, ничего похожего!

– Это шутка! – прошипел я. – Я не хочу, чтобы шериф догадался, что говорю с тобой.

– Откуда бы ему догадаться. Его нет, после полудня он отправился играть в гольф.

– В гольф?! – Это казалось невероятным.

– Он сказал, что ты все равно порушишь все его планы, так что он вправе считает себя развлечь.

– Милое дитя! – принялся умолять я. – Что случилось? Расскажи мне с самого начала, а!

– Я, как всегда, сидела за машинкой, – удивленно начала она. – Как вдруг шеф выскакивает из кабинета с лицом, лиловым от злости, представляешь?

– Представляю, – поддакнул я.

– Потом он поинтересовался у меня, который час, я ответила ему, что одна минута одиннадцатого. О! Он просто взорвался как бомба!

– А что же он сказал?

– Предпочла бы этого не повторять, – отрезала она. – Там были некоторые слова и выражения, которые не произносят в присутствии леди! Выпустив пар, он распорядился, чтобы я немедленно соединила его с капитаном Паркером, и говорил с моего пульта. Знаешь, Эл, он расписывал тебя капитан так, что даже я посчитала это не вполне справедливым.

– Спасибо, Аннабел. – Я стиснул зубы. – А что он сказал?

– Он хотел, чтобы отдел убийств принял твои дела, а тебя собиралс уволить задним числом, якобы пару дней назад. Но это еще не все! Он спрашивал капитана: если он обвинит тебя в нарушении служебного долга, будет ли хоть какой-то шанс склонить суд приговорить тебя к пожизненному заключению. – Она умолкла на мгновение, затем деланно бодрым голосом спросила:

– Но ведь он этого не сделает, правда?

– Не знаю, – ответил я. – От Лейверса всего можно ждать. Он, случайно, не получал пакет: такой стандартный, пятнадцать на двенадцать, со штампом наискосок: «Не складывать и не сгибать!»?

– Насколько мне известно, нет, – ответила она. – Ты хочешь, чтобы проверила, что он его получил Эл?

– Нет! – завопил я. – Я хотел бы, чтобы он не получил его! Запри его в нижнем ящике – сожги! – сделай что-нибудь, только не позволяй жирный лапам шерифа прикасаться к нему!

– Ну, я не знаю, Эл… – с сомнением протянула она. – Я подозреваю, это будет служебное преступление, разве нет? Вдруг он захочет и меня упрятать в какую-нибудь женскую тюрьму…

– Аннабел, дорогая! – умолял я. – Речь идет о моей жизни. Если только шериф посмотрит на содержимое этого пакета, я – труп!

– Ну хорошо, – нехотя согласилась она. – Если пакет принесут, я положу его в нижний ящик своего стола и забуду об этом.

– Ты, – воскликнул я, – ты чистый цветок магнолии, от макушки твоей ясной головы до пяточек твоих восхитительных ступней!

– Вообще-то ты разбудил мое любопытство, Эл, – вкрадчиво заметила она. – Ты не будешь возражать, если я одним глазком загляну в этот пакет, когда его принесут?

– Буду возражать, – печально отозвался я, – но это ведь ничего не изменит?

– Нет! – чистосердечно призналась она. – Но я подумал, невежливо с моей стороны сначала не попросить разрешения…

Выразительно произнеся прощальное «привет!», я повесил трубку, поплелся в спальню и бросился на кровать. Фрагменты иллюзорного мира Уилера всплывали каждый раз, когда я закрывал глаза, и я не мог уснуть. Тогда я позвонил в окружную больницу и попросил пригласить к телефону доктора Мэрфи. Это заняло целых пять минут, но наконец он взял трубку.

– Эл Уилер, – представился я. – Я…

– Ха-ха-ха! – сразу же разразился он. – Забавненькая штука случилась со мной по пути в театр, и я собираюсь арестовать эту няньку за коварные выходки – ха-ха-ха!

– Мэрфи и Сэнджер?! – прошипел я. – Водевильный дуэт?

– Ты помнишь? – Он был в восторге.

– Этим утром ты давал представление в морге? – сквозь зубы буркнул я.

– Пуля прошла через правый желудочек сердца. Здесь моя догадка оказалась неверной – похоже, он был чрезвычайно расстроен. – Зато в другом я был совершенно прав: перед смертью она вступала в половые сношения.

«О! Еще бы!»– подумал я, ясно припоминая ритуал, который мы исполняли и для которого я в тот момент не мог подобрать названия.

– Ты тут, Эл?

– Я тут, – отозвался я. – Что-нибудь еще?

– Не то чтобы полезно, но забавно. Она все равно не прожила бы больше полугода. У нее была опухоль мозга.

Что я мог на это сказать!

– Ты послал пулю Эду Сэнджеру?

– Разумеется. Он сообщил, что пуля выпущена из тридцать восьмого, однако не похожа на ту, что я извлек из тела той девушки, Бейкер. Так что, возможно, тут два разных убийцы, Эл…

– Или один убийца, который пользовался разными пистолетами, – заключил я. – Спасибо, док.

Не найдя, чем бы заняться в ожидании Хелен, я вернулся в спальню и лег. Я настроился, что все равно не усну, и в результате заснул почти мгновенно. Звонок в дверь разбудил меня около пяти.

Хелен ворвалась в переднюю, словно вихрь, едва я открыл дверь. Я отшатнулся, но ее руки крепко обхватили мою шею, а губы плотно прижались к моим. Мы изобразили нечто вроде импровизированного адажио в гостиной, пока она, наконец, не ослабила свою хватку.

– Гений! – закричала она с триумфом. – Ты – гений! Вот ты кто, Эл Уилер!

Она открыла сумочку, вынула маленький магнитофончик и поставила его на стол.

– Слушай! – счастливо воскликнула она и включила аппарат.

Пару секунд лента крутилась беззвучно, потом хриплый голос произнес:

– Привет!

– Рэй? – Голос Марко был хорошо узнаваем. – Этот полицейский был здесь и рыскал в поисках тебя. Он обвиняет тебя в двух убийствах!

– У меня не было выбора! – ответил Кендрик. – Эта сука Джексон почти раскололась и раскрыла ему все. Но не беспокойся, Марко! Этот коп у нас в руках, ты покончишь с ним как только захочешь!

– Так кончай же, черт возьми! – рассвирепел Марко. – Послушай, не хочу продолжать эту болтовню по телефону, но давай обсудим все, и как можно скорее!

– Не психуй. Марко! – урезонил Кендрик. – Говорю тебе: все схвачено!

– Знаешь, что я думаю. – В голосе Марко появились вкрадчивые нотки. – А может, Уилер прав со своими подозрениями насчет двух убийств? Может, это ты убрал Голди?!

– Ты спятил, если так думаешь! – рявкнул Кендрик. – И я не хочу, чтобы ты сюда приходил!

– Ладно, – согласился Марко. – Куда?

– К Селестине. Ни один коп не станет искать меня там.

– Когда? – уточнил Марко.

– В восемь вечера. И, Марко, входи через заднюю дверь, ладно?

– Хорошо, Рэй!»

Некоторое время лента крутилась в тишине, затем раздался щелчок.

Хелен выключила магнитофон и торжествующе улыбнулась мне:

– Что скажешь?

– Если мы побудем здесь до семи тридцати, то как раз успеем на Вэлли-Хейтс, – посчитал я. – А как насчет того, чтобы выпить за удачу?

Ее сапфировые глаза лихорадочно блестели.

– Я так волнуюсь, Эл! Это будет опасно?

– Не для тебя, – успокоил я ее. – Потому что ты никуда не пойдешь.

Ее нижняя губка раздраженно скривилась.

– Я тоже хочу!

– Хэлен, дорогая, – проговорил я увещевающе. – Взгляни на это моими глазами. Кендрик – профессиональный убийца, готовый одним выстрелом прикончить человека. Добавь сюда Марко – неизвестно, как он станет действовать, когда дойдет до схватки. Мне и так придется туго. А если вынужден буду защищать еще и тебя, положение мое окажется и вовсе безнадежным!

Она сердито закусила губу.

–» Я понимаю, что ты прав, и ненавижу тебя за это. И все же… – Она примирительно улыбнулась. – Я не хочу, чтобы ты погиб из-за меня. Поэтому буду хорошей девочкой и останусь дома. Ты что-то говорил насчет выпивки?

– Сделаем! – пообещал я и направился в кухню. Когда я вернулся с бокалами, гостиная была пуста.

– Хелен! – с надеждой позвал я.

– Я здесь, – гортанным голосом отозвалась она. Я машинально шагнул в сторону спальни и замер. Хелен развалилась на кровати, закинув руки за голову, совершенно обнаженная и с блеском ожидания в глазах.

– Выпить мы всегда успеем, – заявила она.

– Ты определенно не упускаешь своего, – беспомощно признал я.

– Иди же! Чего ты ждешь? Ты обещал показать мне много разных штук, помнишь? И я сказала, что вернусь. Давай, мы заслужили праздник.

Я посмотрел на ее тело, на возвышения ее груди и таза, на холмик между ног, покрытый рыжими колечками волос, на распахнувшийся проход в пещеру, за которым виднелись сокровенные глубины. Это было слишком.

Несколько секунд спустя мы снова извивались в постели, и, казалось, впечатления прошлой ночи не были испорчены. Я повернул ее на бок, затем на живот, придерживая ее рукой, чтобы повыше поднять ее ягодицы, пальцы мои массировали ее клитор, пока я пристраивался и, наконец, протолкнул свой отяжелевший пенис в ее расширившуюся и ожидавшую его вагину. Руки мои стискивали ее попку; в неизменном, ровном ритме я вел нас к естественной кульминации. Глядя вниз на свой набухший ствол, соединявший нас, проталкива его до предела во влагалище, а затем возвращая его назад, чтобы вновь вонзить его в нее до самого основания, я размышлял, какой, черт возьми, это отличный способ провести время!

Я позвонил из автомата в Вэлли-Хейтс без десяти восемь. Дежурил все тот же сержант, и это было мне на руку.

– Лейтенант, – сочувственно произнес он, – мне жаль было услышать о вашей отставке!

– Благодарю, – торопливо ответил я. – Но сейчас речь не об этом. Мне очень нужна ваша помощь.

– Я готов.

Я назвал ему номер телефона в доме Селестины Джексон.

– Позвоните туда точно в восемь, – попросил я. – Если никто не подойдет, продолжайте звонить каждые пять минут. Если же кто-то ответит, сделайте вид, что вы ошиблись номером – повесьте трубку и звоните еще – так же каждые пять минут.

– Это не так уж трудно, – признал он. – Могу я сделать что-нибудь еще дл вас, лейтенант? Я задумался.

– Если только пожелать мне удачи!

Дом располагался в глубине улицы, и насколько я помнил, во дворе густо росли деревья, за что можно было только благодарить судьбу. Я припарковал автомобиль в двух кварталах от дома и вышел. Было без одной минуты восемь, когда я перелез через забор и спрятался за какими-то кустами. Следующие шестьдесят секунд были самой длинной минутой в моей жизни. Потом я услышал тихий звонок телефона внутри дома и бегом бросился к входной двери. Телефон все еще звонил, когда я добрался до него, приставил ствол тридцать восьмого к замку прямо напротив отверстия ключа и нажал на спусковой крючок. Я толкнул дверь плечом, и она соскочила с петель, так что я растянулся во весь рост в прихожей.

На мгновение сердце мое остановилось, но ничего не произошло. Телефон продолжал звонить, затем в темноте полыхнуло пламя и грохнул выстрел. Я выбросил правую руку прямо перед собой и сделал три выстрела подряд, всякий раз отводя ствол пистолета на пару дюймов. Там в темноте кто-то захрипел, затем раздался тяжелый, глухой удар. Помедлив пару секунд, я выстрелил еще раз – точно в направлении звуков. Прошло еще секунд десять, прежде чем медленно поднялся на колени и еще более медленно – на ноги. Свободной рукой я пошарил по стене, пока мои пальцы не натолкнулись на выключатель, и, прежде чем провернуть его, я искренне понадеялся, что сержант все еще продолжает желать мне удачи.

Кендрик лежал в дверях гостиной с лицом, искаженным нелепой гримасой. Одна пуля попала ему в плечо, вторая проделала дырку дюймом выше его правого глаза. Не оставалось никаких сомнений в том, что он мертв.

Телефон умолк, и воцарилась звенящая в ушах тишина. Я подождал минуту, может быть, две, затем что-то шевельнулось в тенях за дверью.

– Марко? – вкрадчиво осведомился я. – Если мне придется идти за тобой в комнату, сначала войдет пуля.

Несколько секунд ничего не происходило, потом последовало легкое движение. Марко бочком протиснулся в переднюю, чуть не споткнувшись о тело Кендрика, умоляюще посмотрел на меня своими бледно-голубыми глазами.

– Я бы очень хотел убить тебя, – искренне признался я, – как я только что пристрелил твоего старого приятеля Рэя Кендрика.

– Пожалуйста! – Его голос сорвался, поникшие усы странно вздыбились. – Пожалуйста, не делайте этого, лейтенант! Это была не моя затея, клянусь!

– Тогда отвечай быстро, Марко, – спокойно предложил я. – Быстро и правдиво. Если я услышу достаточное количество ответов за короткий промежуток времени, можно будет даже подумать о том, чтобы оставить тебя в живых.

– Все, что захотите. – Казалось, он вот-вот заплачет. – Все!

– Первое. Ты сам пришел к Креспину и сказал, что можешь помочь ему прибрать к рукам Вильямса. От кого из окружения Вильямса ты узнал, что его пытались переманить от Фаллана?

– Он жил в одном доме с Голди, – затараторил Марко. – Голди никогда не пропускала ни одного приличного парня. Однажды ночью Фаллан рассказал ей, что Креспин пытался купить Вильямса, но остался ни с чем. У Голди был нюх на выгодные дела, и она сразу просекла, что здесь можно хорошо подзаработать.

– Кто в последний момент перебежал дорогу Креспину?

– Фаллан. Он предложил нам пятьдесят процентов сверх того, что платил Креспин, и мы согласились, хотя еще не доверяли ему.

– Это он убил Вильямса? Марко медленно кивнул:

– Вся ситуация казалась несколько подозрительной. Фаллан зачем-то хотел преподнести пачку снимков супруге Вильямса за день до того, как другая пачка будет доставлена в совет директоров. Я распорядился, чтобы Рэй и Селестина проследили за ним. Он приехал в мотель, а они припарковали машину в таком месте, откуда могли наблюдать за его номером. Затем прибыл Вильяме и вошел туда. Примерно через полчаса Фаллан вышел и переоделся в своем автомобиле. Селестина, как обычно, запечатлела все передвижения. Некоторое время спуст Рэй решил пойти взглянуть, что творится в комнате, и обнаружил, что Вильяме мертв. Фаллан постарался представить случившееся как самоубийство и разбросал фотографии на полу, чтобы полицейские непременно обратили на них внимание.

– Итак, вы не остались в проигрыше, поскольку фотографиями, сделанными Селестиной, могли шантажировать Фаллана всю оставшуюся жизнь?!

– И при этом получить еще и с Креспина, – не задумываясь, ляпнул Марко.

– Ты полагаешь, Фаллан позвонил Вильямсу из мотеля и пригласил его прийти туда, наверное пообещав что-то предпринять, чтобы фотографии до директоров не дошли.

– Наверное. – Он облизнул губы. – Меня все это не слишком волновало.

– Почему Кендрик прошлой ночью убил Селестину?

– Когда он пришел сюда вчера вечером и застал вас вдвоем, он решил, что она может рассказать вам все, что знает. Вкатить вам дозу ЛСД и затем заснять вместе с Селестиной было полностью его идеей. Он считал, что мы сможем использовать снимки, чтобы заставить вас отступиться.

– Где эти фотографии сейчас? – спросил я осторожно.

– А никаких фотографий и нет! – отрезал Марко. Я поднял дуло пистолета на дюйм выше, так что оно оказалось направленным прямо ему в грудь.

– Хочешь попробовать еще?

– Это правда! – взвизгнул он. – Кендрик все испортил. Каким-то образом в камеру попал свет, и все кадры оказались засвечены. Это выяснилось при проявлении, когда на пленке не оказалось ничего!

Глава 11

Я мягко прикрыл парадную дверь и прошел в гостиную. Хелен неподвижно стояла в дверях кухни, глаза ее сверкали, словно бриллианты, когда она пристально глядела на меня целую секунду.

– Эл! – Она прикрыла рот ладонью.

– Ты ожидала кого-то еще? – осведомился я.

– Я слышала шорох и не знала, кто там, пока ты не вошел сюда, остолоп! – Она зажмурила глаза и несколько секунд стояла, покачиваясь. – Вот теперь мне нужно выпить! Пойду приготовлю.

Она быстро развернулась и исчезла в кухне. Я сел на кушетку и закурил сигарету. Мне показалось, что прошла вечность, прежде чем Хелен вернулась с наполненными бокалами, – так остро я нуждался в бодрящем зелье, – но виски оказалось прекрасным на вкус.

– Эл! – Она присела на подлокотник кресла лицом ко мне, всем своим видом выражая заинтересованность. – Что там было?

– Кендрик мертв.

– Ты убил его?

– Да, – признался я.

– А что с Марко?

– Его будут допрашивать в управлении прямо сейчас, как одного из соучастников вымогательства и массы других вещей, которых вполне хватит, чтобы держать его в заключении большую часть его жизни. – Я усмехнулся. – Я вызвал патрульную машину, чтобы они забрали его, – потом.

– Потом? – эхом отозвалась она.

– Вначале мы вели сердечные беседы, – сказал я. – Марко был очень разговорчив – предельно откровенен, можно сказать, – вероятно, оттого, что знал: в противном случае я его прикончу.

– Знаешь, любимый? – Внезапно глаза ее загорелись. – Я только что подумала. Ты мне кое-что должен. Знаешь почему? – Она коротко хихикнула. – Потому что это с моих чресел ты соскочил, готовый вступить в геройскую схватку!

– Меня посетила великая идея, – проговорил я. – Почему бы нам не поехать к тебе и не попраздновать еще немного?

– Зачем попусту терять время? – Хелен быстро поднялась. – Я готова праздновать дальше прямо сейчас! – Она расстегнула «молнию» черно-белого облегающего платья и позволила ему упасть вниз – под платьем на ней не было совсем ничего. Это тело с великолепной грудью и выпуклыми ягодицами выглядело не менее прекрасным, чем несколько часов назад, тем не менее сейчас оно не возбуждало во мне желания.

– Ты не догадываешься, что это не может работать на тебя вечно? – спросил я.

– Что ты имеешь в виду, Эл?

– Я имею в виду секс. Ты не возбуждаешь меня больше. – Я окинул ее тяжелым взглядом. – Ты знаешь, что происходит сейчас в управлении? Они арестуют Феллана за убийство твоего мужа и сразу же начнут его допрашивать. Он не продержится более десяти минут, Хелен. Его даже не понадобится пытать.

Казалось, прошло чертовски много времени, пока она просто смотрела на меня с вежливым безразличием, словно нас только что представили друг другу на званом вечере и она ждет, что я начну разговор. Затем вдруг резким движением она подобрала свое платье и начала надевать его через голову. Натянув его вниз на бедра, она вновь уселась на подлокотник кресла.

– Брюс покончил с собой, – тихо выдохнула она. – Все это знают.

– Кендрик и Селестина наблюдали за номером мотеля, – пояснил я, . – и Селестина сделала снимки, доказывающие, что это не так.

– Хорошо, что она мертва. – Хелен натянуто улыбнулась. – Она была почти такая же матерая сука, как Голди. Ты знал это?

– Догадывался, – ответил я. – Это и есть то, из-за чего ты убила Голди?

– Предположим, ты об этом не знаешь! – Она одарила меня заговорщицким взглядом. – Лучше пусть это будет наш секрет, любимый. Раз Джефф не может больше разделять его с нами.

– Джефф – атлет, – рассудил я. – Для него не составило труда перебратьс со своего балкона на балкон Элеоноры Долан. Затем ты спустила тело Голди, обвязанное веревкой, вниз к нему, он проник в квартиру и посадил труп в ванной. Думаю, вы привязали веревку к перилам балкона, так что Джефф смог снова взобраться вверх.

Она холодно кивнула.

– Перед этим он пригласил Долан на коктейль и постарался напоить ее как следует, чтобы она не проснулась, даже если он произведет какой-то шум.

– У меня был ключ от квартиры Джеффа, и я вошла весьма некстати. Они были в постели, в объятиях друг друга. Голди хотела, чтобы и я присоединилась к ним, говорила, что это будет забавно. – Нижняя губка Хелен изогнулась от отвращения. – Я так не считала. Я подумала, что это будет последнее ее развлечение, поскольку было нечто в том, как она предложила мне это, – какое-то злорадство. – Хелен содрогнулась. – Я знала, что Джефф держит пистолет в ящике бюро, так что я достала его и пристрелила эту суку.

– Началось все с того, – напомнил я, – что Фаллан хотел убрать Брюса с дороги, чтобы получить его место и тебя, правильно?

Она самодовольно кивнула:

– Как большинство мужчин. Но Джефф был особенным. Пока Голди занимала Брюса, мы могли быть вместе и строить планы на будущее. В тот момент они казались осуществимыми: убедить Марко облапошить Креспина, а затем представить дело так, будто Брюс застрелился. Однако этот ублюдок Марко, который, видно, матери родной не доверяет, решил проследить, чем это Джефф будет заниматься в мотеле.

– И что произошло потом?

– Имея снимки, они могли держать Джеффа на крючке всю жизнь, и я видела только один способ освободиться: сблизиться с Марко и выведать у него, где он их прячет. Он был польщен – волосатый слюнтяй! – когда я кидалась в его объятия со взором полным обожания.

– Итак, ты проникла в его контору как секретарша и в его квартиру – как любовница?

– Дом, – поправила она. – Видишь, ты ничего не знаешь, Уилер!

– Ты права, – признал я с сожалением. – Должно быть, у тебя возникла чертова пропасть проблем после того, как ты убила Голди. Тебе приходилось беспокоиться, чтобы не попасть в лапы Марко и Кендрика, так же как и в лапы полиции, верно?

– Верно, – согласилась она. – Самой большой моей ошибкой было то, что я в тот вечер приняла твое приглашение пообедать!

– Чтобы играть мною против Марко и наоборот, – уточнил я.

– Я не могла поверить в такую удачу! – Она довольно вздохнула. – Я натравила тебя на Креспина, и он, естественно, стал орать на Марко как резаный поросенок спустя миг после того, как ты вышел из его кабинета. Затем я сообщила Марко, будто ты считаешь его убийцей Голди, и он до смерти испугался. Он был уже на полпути к двери, когда я предложила ему сделать остроумный ход: на время уехать из города.

– Это ты убедила Кендрика, что Селестина готова рассказать мне все, что знает?

– Я не хотела, чтобы у него оставалось время на раздумья, – произнесла она немного извиняющимся тоном. – Накачать тебя наркотиком и предоставить Селестине возможность занять место Голди было полностью его идеей. Когда он привез тебя сюда, он позвонил мне и рассказал все, что случилось. Это выглядело так, словно он ожидал, что я ему медаль повешу, или что-нибудь в этом роде, полоумный ублюдок!

– Итак, лучшее, что ты могла придумать, это приехать сюда лично и держать меня под наблюдением?

– Ив плену, любимый. – Она тепло улыбнулась мне. – Но этот плен было не так уж трудно перенести, правда?

– Тогда – нет, – сухо подтвердил я. – Потому что тогда я не был уверен.

– Признаюсь, ты пробудил во мне естественное любопытство. – Она смотрела на меня почти стыдливо. – Как ты догадался, что это я ее убила?

– По разным мелким деталям, – ответил я. – Ни один убийца не мог быть таким дураком, каким выглядела Элеонора Долан. История, рассказанная ею о дверях, запертых на замки и цепочки, столь явно говорила против нее, что оставалось только поверить в ее невиновность. Итак, как же тело попало в квартиру Долан? Потом обнаружилось, что Фаллан живет этажом выше, а он как-то замешан в трагедии Брюса Вильямса, по меньшей мере, был тесно связан с Вильямсом по работе. Фаллан также не сильно преуспел, заявляя, что знать не знал Голди Бейкер, это после того-то, как она два года жила в квартире прямо под ним.

– Я не спрашивала о Джеффе, – холодно произнесла Хелен. – Я спрашивала о себе!

– Ты чересчур увлекаешься временами, Хелен, – заметил я. – Помнишь, ты выкрикнула имя мужа в неповторимый миг экстаза?! Если бы я и после этого продолжал думать, что ты его сестра, это значило бы, что между вами были престранные отношения!

– Теперь я понимаю это. Но тогда все казалось естественным. Момент соити – это момент истины…

– Другой момент: ты была единственной, кто по своему положению мог играть на две стороны, – продолжал я. – Я кормил тебя этой чепухой о том, чтобы сказать Марко, что я приходил в контору этим утром, ища Кендрика, исключительно, чтобы увидеть твою реакцию. – Я тряхнул головой. – Если бы на такую наживку клюнул тот, для кого она прямо предназначалась, это была бы дикость.

– Ты не поверил этой записи?

– Я поверил всей душой: ты подставила меня Кендрику, чтобы он покончил со мной! – буркнул я. – Каким-нибудь способом ненадежнее, типа пули промеж глаз!

– Это не правда! – горячо возразила она. – Мне было все равно, кто кого.

– Как же это? – промычал я.

– Если бы Кендрик убил тебя, единственное, что ему оставалось бы делать потом, – это пуститься в бега, и Марко не осталось бы ничего другого, как только присоединиться к нему. А если ты убьешь Кендрика, думала я, ты успокоишься, получив своего убийцу. В любом случае мы с Джеффом заживем дальше спокойно и свободно. Надо же было тебе оказаться таким сметливым и испортить все!

– Я хочу еще выпить, – небрежно бросил я. – А ты?

– Нет, благодарю, – тихо отозвалась она. Я забрал свой пустой бокал на кухню и приготовил свежий коктейль. Сейчас я не хотел больше думать о Хелен, но в сердце моем шевельнулось что-то похожее на жалость. Когда я вернулся в гостиную, она стояла у окна, устремив взгляд вниз на улицу.

– Эл! – Она медленно повернулась ко мне. – Что теперь будет? Со мной, имею в виду?

– Думаю, мы должны поехать в управление, – предложил я.

– А что там?

– Тебя арестуют как убийцу Голди.

– Убийцу?

– Да! Убийство не было подготовлено, и тебя сильно провоцировали. Находчивый адвокат сможет добиться максимально мягкого приговора.

– Меня отправят в тюрьму, – произнесла она почти про себя. – Надолго, дорогой?

– Это зависит от присяжных. Ее прекрасные сапфировые глаза внезапно ярко сверкнули.

– Еще одна вещь, Эл. Некоторое время с нами происходило нечто особенное, да?

– Да, – честно ответил я. – Это было.

– Однако полицейский в тебе пересилил любовника. – Она широко улыбнулась. – Думаю, в данном случае правильно сказать: «Уходя – уходи». Но сначала, если ты не возражаешь, я зайду в ванную. И лучше надену что-нибудь под платье. Белье в твоей спальне.

– Конечно.

Она задержалась, проходя мимо меня, и положила руки мне на плечи.

– Это могло бы продлиться еще очень долго, – прожурчал ее голос.

Она целовала меня губами, телом, всем своим существом. Ее тело опутало мое и было таким мягким, таким податливым… Все это заняло несколько секунд, но лихорадочная страстность этих объятий потрясла меня настолько, что я почти возненавидел себя. Потом Хелен прошла в спальню и закрыла за собой дверь.

Я развалился на диване и не спеша опустошил свой бокал. Чтобы отвлечься, я стал размышлять, как бы мне объяснить все Лейверсу: задачка передо мной вставала не из легких. Это привело меня на кухню в поисках свежего напитка. Приканчивая предыдущую порцию, я подумал, что прошло вполне достаточно времени для того, чтобы Хелен завершила свои дела в ванной. Я открыл дверь спальни и вошел. Дверь ванной была распахнута настежь, и там никого не было. Внезапно я ощутил дуновение ветерка на своей щеке и только тогда заметил, что окно спальни широко раскрыто.

С высоты восьмого этажа я увидел людей, казавшихся карликами, спешивших к тому, что выглядело как черно-белый полосатый флаг, задрапировывавший бесформенную груду костей. Подкативший к горлу комок заставил меня броситьс в ванную, и, когда приступ прошел, я с удивлением подумал: было ли это реакцией на ее смерть или просто на самоубийство? Затем я тщательно упрятал эти мысли подальше, потому что у меня не было другого выбора, как только продолжать жить с самим собой.

– Я знаю, что уже поздно, – прорычал Лейверс. – Но я хочу составить полное представление о происшедшем!

– Если вы не возражаете, шериф, расскажу я, – вежливо вмешался Эд Сэнджер, – мне все совершенно ясно.

– Неужели? – Крупное тело шерифа нервно дернулось. – Тогда не будешь ли ты так добр объяснить мне это.

– Охотно! – Эд прочистил горло, преисполненный сознания собственной значительности. – Итак, беря события в их хронологической последовательности: мы имеем самоубийство, которое на самом деле оказалось убийством, затем убийство, потом другое убийство, затем Эл застрелил одного из убийц в целях самозащиты, потом еще самоубийство.