Текст книги "Кровавая луна"

– Мне бы хотелось ответить на твой вопрос утвердительно, но…

– А вот у меня есть такая потребность! Забудь, неважно.

– И к кому ты обращаешься?

– Да не имеет значения, к кому. Главное – что я никому ничего про это не говорю и имею возможность отключить телефон. К друзьям, знакомым, любовникам, просто иду в центр города. Хватит на меня так смотреть! – Йеппе пытался переосмыслить то, что только что сказал Йоханнес. Даже у самых близких нам людей есть свои тайны от нас. – Он заразил меня гепатитом, урод.

Йеппе схватился за голову:

– А Родриго?

Йоханнес замешкался.

– Тоже заразился.

– Что это значит? Я имею в виду, насколько это плохо?

Йоханнес потер лоб, на котором наметилась одна-единственная морщина.

– Курс лечения от гепатита С называют мини-химиотерапией.

– Йоханнес, мне…

– Я, точнее, мы еще должны сдать тест на ВИЧ в понедельник. – Он снова потер глаза и сделал большой глоток.

Йеппе не знал, что сказать. Он внезапно оказался по другую сторону зеркала, где все утрачивало смысл. Вопрос сорвался с его губ, прежде чем он успел подумать:

– Ты вчера был в моем доме?

– Что? Черт возьми, ты о чем? – Глаза Йоханнеса вновь сделались маленькими от выраженного в них презрения. Он бросил взгляд на часы. – Я должен убегать. Мне надо встретиться с одним человеком.

– С кем? – Йеппе сразу же пожалел об этом вопросе.

Йоханнес поднялся и кивнул сам себе. Затем похлопал Йеппе по плечу.

– До встречи! – Он надвинул козырек бейсболки на лоб и ушел не оглянувшись.

Йеппе сидел и пил пиво до тех пор, пока не обрел уверенность в том, что его ноги не подкосятся, когда он встанет.

* * *

Вообще-то, это было совсем не сложно сделать, если знать, как. Пол-литра средства для прочистки труб в бутылке из-под питьевой воды, которая, небрежно брошенная в сумочку, похожа на смертельное оружие не больше, чем пилочка для ногтей или коробочка с болеутоляющим. Если не считать того, что эта бутылка действительно представляет собой смертельное оружие. В умелых руках невинная бутылка заключает в себе смерть. Мучительную и неотвратимую.

Гости начали заполнять бар в отеле «Нимб», настало время приветственных напитков и поцелуев в щеку. Дизайнер Рольф Токлум в смокинге собственного изобретения встречал приглашенных. Он привлекал к себе внимание, раздаривал поцелуи, подмигивал и тепло улыбался. Основная часть такого мероприятия, как показ мод, происходит до начала самого показа.

И в отношении сегодняшнего мероприятия это было справедливо, как никогда. Шоу, происходящее непосредственно перед шоу, запомнится гостям надолго.

Сияние украшений и блеск губ, взрывы смеха и шумные ликующие крики. Просторное помещение с высоким потолком быстро наполнялось прекрасными людьми с дорогими сумками. Каждый из гостей украдкой пытался выяснить, куда его посадят и кто уже пришел. И вот внезапно появилась она. В брючном костюме красного шелка, в шляпе настолько комичной, что ультрамодность этого аксессуара не подвергалась никакому сомнению. Улыбающаяся, приветливая, неотразимая. Но не заблуждайтесь. Кристель Тофт несла в себе деструктивное начало, оно заявляло о себе везде, где бы она ни появилась. Эта женщина излучала радость, но радость ее строилась на фундаменте чужой боли.

Ее сопровождали две женщины, которым ни короткие платья, в которые они были одеты, ни излучаемые ими флиртующие взгляды были давно не по возрасту. Они истерично хохотали, пребывая в легкой стадии опьянения. Она отпила из бокала. Они показывали друг другу фотографии крохотных пухлых младенцев и по очереди закидывали головы в приступе громкого неестественного смеха. Рольф Токлум подошел к ним и принялся смеяться вместе с ними, как будто его интересовала болтовня о младенчиках. Она сделала очередной глоток и огляделась в поисках места, куда можно было поставить пустой бокал. Ведь все должно быть предусмотрено. Она обошла помещение, чтобы убить время, меряя его не секундами, а шагами. Один шаг, пять, десять, тридцать пять. Вдруг раздался крик.

Кристель Тофт опустилась на колени прямо перед Рольфом Токлумом. Бокал упал на пол, разлетевшись на осколки, а пудреница и помада из сумочки покатились по полу и исчезли из виду где-то под каблуками-«шпильками» и дизайнерскими кедами.

– Что случилось? Что с ней случилось?

Возгласы не унимались и оборвались лишь с резким криком боли, от которого замер весь бар. Но лишь на мгновение. Паралич тут же сменился хаосом. Все носились вокруг как бешеные, старались перекричать друг друга, приносили воду и пытались всячески помочь.

Она стояла на коленях, прижав руки к губам, словно в молитве. Но удар был нанесен. Щелочная жидкость прошла сквозь пищевод, далее поразив желудочную полость, и просочилась в кровоток, чтобы подорвать существование изнутри, точно так же, как сама эта женщина подрывала существование окружающих людей.

Кристель Тофт тяжело приземлилась боком на пол. Изо рта текла кровь, светлый деревянный паркет впитывал ее, как губка. Гости пропустили вперед доктора с портфелем. Распространившееся было по помещению бормотание смолкло, как только фельдшеры переложили ее на носилки и понесли к выходу.

Двум конец. Но с двумя другими еще предстояло расправиться.

* * *

«Привет, красотка. Извини, что долго не писал тебе. Я еще на работе. Вечером к тебе не успею. Давай перенесем встречу на завтра? Целую!»

Йеппе обратил взгляд внутрь себя. В течение дня Ханна не раз писала ему, а теперь он кормил ее наглой ложью. Но, по крайней мере, он не способен просто исчезнуть, и все. Он включил свет в прихожей. Прежде чем снять верхнюю одежду, он обошел дом и проверил, все ли двери заперты. Не то чтобы ему хотелось провести этот вечер дома, но здесь хотя бы не обитало ни безумных кошек, ни обладающих завышенными ожиданиями двадцатичетырехлетних любительниц полемики. Вечер складывался весьма удачно. Агент по недвижимости оставил ему записку о том, что визит потенциальных покупателей прошел хорошо. Йеппе открыл окно в сад и вдохнул прохладный вечерний воздух. Ясное небо было усыпано звездами, Большая Медведица находилась прямо над его головой, а над соседской крышей висела белая растущая луна, которая готовилась к полному затмению во вторник.

Йеппе сидел на подоконнике и размышлял о том, что Йоханнес сказал о внезапном исчезновении и ощущении свободы от всех обязательств. Он жаждал одиночества, становился беспринципным в своем стремлении быть исключительно самим собой, без отношения к кому-то. Беспринципным до какой степени? Йеппе не понимал мыслей Йоханнеса. Долгое время после развода Йеппе чуть ли не болел от страха одиночества. Теперь все было иначе. В некотором смысле сейчас он чувствовал себя гораздо менее одиноким, чем в браке.

На кухонном столе завибрировал телефон. В голове пронеслась мысль, что сейчас он не выдержит разговора с Ханной, но ему тут же стало стыдно.

Звонила Анетта.

– Да, Анетта, что случилось?

– Только что на показе мод в «Нимбе» произошло, похоже, покушение на убийство.

– Кто на этот раз?

– Кристель Тофт. Певица. Везут в реанимацию. Мне ничего не известно о ее состоянии.

– Ты сказала, в «Нимбе»? Я надеюсь, все присутствующие задержаны?

– Встретимся там?

– Буду через пятнадцать минут!

Глава 10

– Кто она?

Йеппе положил блокнот на барную стойку, стараясь не оставить следов от пальцев на зеркальной поверхности. Что за страсть к совершенно непрактичным блестящим предметам обихода испытывают представители мира моды? Ну, по крайней мере, хоть дактилоскопистам с ними легко работается. Первый эксперт-криминалист из НЦК уже снимал отпечатки пальцев с помощью прозрачных пластиковых листов, клейкой ленты и талька. Йеппе подавил неприятный холодок, пробежавший по спине. Такое ощущение сопровождало его теперь всякий раз, когда он видел дактилоскописта за работой. События минувшего лета оставили глубокий след в его сознании.

Анетта расстегнула куртку и положила ее на пластиковый бар вместе с айпадом, в котором имела обыкновение делать пометки.

– Пострадавшая, как уже упоминалось, певица Кристель Тофт, тридцать четыре года, замужем за музыкальным продюсером Йоакимом Люкке. У пары есть сын почти шести месяцев от роду. Помимо записи пластинок пострадавшая принимает участие в различных шоу и телепрограммах. Ведет пресловутый блог, их сейчас заводят все кому не лень. Живет в Вестебро.

– Как оценивается ее состояние в данный момент?

– Как критическое. У нее сильно обожжен пищевод и гортань. Возможно, ее спасло то, что она не успела стошнить. Но пока неизвестно.

– То есть тот же метод, что и в случае с Альфой Бартольди?

– Похоже на то.

Йеппе оглядел помещение бара с высоким потолком. Подавленные гости мероприятия разделились на группы в ожидании допроса, которому подвергали всех присутствующих, прежде чем позволить им покинуть «Нимб». На их лицах отпечаталось такое же выражение, как у туриста, которого обманули, пообещав, что в стоимость поездки будут включены обеды. Полицейские были рассеяны по всему залу – они негромко беседовали с шокированными свидетелями в остроносых ботинках. То и дело кто-нибудь из присутствующих поднимался с места и принимался вести взволнованный диалог по телефону, после чего, удрученный, усаживался обратно.

– Мы согласны с тем, что преступник в обоих случаях один и тот же? – Йеппе обратился к Анетте.

– Несомненно. – Она ответила без колебаний.

– Значит, это не Йоханнес.

Анетта отвела взгляд от экрана и непонимающие посмотрела на него.

– Во-первых, его тут нет. К тому же пару часов назад я встречался с ним в «МакКлууде».

– Где ты был? – Казалось, взгляд, которым она пробуравила его, проник вплоть до самых лопаток, до области, где обычно возникает мышечная боль при повышенных нагрузках на спину.

– Ты квасил в кабаке вместе с подозреваемым по делу, которое ты сам и расследуешь?

– Он больше не подозреваемый, я же уже сказал. Заткнись, Анетта, мы с ним дружим с подросткового возраста. А ты думаешь, как мне следовало поступить?

Анетта печатала что-то на айпаде и предпочла оставить вопрос без ответа. Йеппе никак не мог вернуться в прежнюю колею.

– Какой извращенный способ убийства, будь оно неладно. – Йеппе снял куртку и огляделся в поисках места, куда ее можно было бы положить.

– И жестокий. – Она злилась. Но хоть в чем-то их мнения совпадали.

– Если исходить из личного мотива, что могло объединять двух жертв?

– Хм-м… Альфа был консультантом по вопросам моды, Кристель ведет блог, где размещает оплачиваемые спонсорами посты. Оба выступают на радио и телевидении. Оба живут в Копенгагене.

– Завтра остановимся на ней поподробнее.

– Я попрошу Сайдани помочь. Я достану список присутствовавших на сегодняшнем показе, она сравнит его со списком гостей мероприятия, имевшего место в среду. Возможно, новая жертва была и на вечеринке «Le Stan». Быть может, именно здесь стоит искать связь.

– Может быть. А что с персоналом? Те, кто обслуживал шоу, сотрудники общепита, официанты и так далее?

– С этой просьбой тоже обращусь к Сайдани.

Анетта снова сосредоточилась на айпаде. Йеппе, не глядя, положил куртку на барную стойку и направился в толпу.

В одном из мягких кресел сидел Рольф Токлум, окруженный целой группой сочувствующих. Один их них обнимал дизайнера за плечи и подливал ему вина в бокал, стоявший на журнальном столике. По бейсболке и волосам средней длины Йеппе опознал в нем Сёрена Вести. Он был в курсе, что Ларсен и Сайдани пытались связаться с ним несколько раз, но Вести не отвечал на их звонки и не перезванивал. А теперь он, как ни в чем не бывало, сидел в этом злополучном баре.

– Добрый вечер. Следователь полиции Йеппе Кернер. Разрешите присесть?

Вести кивнул, женщина, сидевшая на соседнем кресле, встала, освободив место. Йеппе понял, что это была Лулу Суй, лишь когда она удалилась. На ней были синие кожаные штаны, губы накрашены ярко-красной помадой, на голове красовался золотой тюрбан. Это была совсем не та невзрачная девушка, с которой он беседовал днем на лодке, но настоящая роковая женщина, гарцующая на высоченных «шпильках».

– Я так понимаю, инцидент произошел, когда прибыли гости, до начала показа.

– Вы хотели сказать, вместо показа!

– Попытка убийства всегда предпринимается некстати. Вы действительно стояли рядом с Кристель Тофт, когда ей стало плохо?

– Попытка убийства?! – Ошарашенный, Рольф Токлум глубоко задышал. – Мы спокойно стояли и разговаривали про ее сынишку, как вдруг она опустилась на колени и издала какой-то замогильный звук. Это было жутко.

Команда сочувствующих дизайнеру приятелей дружно подтвердила его слова невнятными носовыми звуками.

– Вы видели, что именно она пила? Возможно, заметили, кто подал ей бокал?

– Вероятно, кто-то из них. Но я не обратил внимания, что это было… – Он указал в направлении горстки молодых официантов, обступивших барную стойку. Анетта приготовилась записать их фамилии. – Гости суетливо забегали, внезапно все вокруг превратилось в хаос. Не менее пятидесяти человек, должно быть, одновременно позвонили в «Скорую».

– Откуда вы знаете Кристель Тофт?

– По нашим отраслевым мероприятиям. Она часто бывает на моих шоу, вносит в них элемент «звездности». Замечательная девушка. Никаких проблем с ней не бывает.

– Проблем?

– Ну да. Она милая и разумная. Не то что некоторые – думают, что их тут шапками закидают, причем… только потому, что они знамениты. – Друзья Рольфа Токлума одобрительно закивали. – Она в порядке?

– По крайней мере, сейчас она точно находится в хороших руках.

Йеппе повернулся к своему соседу:

– А вы, верно, Сёрен Вести? Я бы хотел перекинуться с вами парой слов без свидетелей.

Вести лаконично улыбнулся.

– Что ж, давайте.

Они встали, и Йеппе повел собеседника в пустынный коридор, где звук шагов тонул в толстом ковре ярких цветов.

– Я просто хочу сообщить вам, что вы можете быть объявлены подозреваемым…

– С какой стати?!

– Пока что вы не являетесь подозреваемым, однако должны знать, что это не исключено в ближайшем будущем, а потому вы не обязаны ничего говорить.

Вести мрачно поглядел на Йеппе. Затем поднял подбородок в утвердительном и одновременно снисходительном кивке.

– Вы заметили, в какой именно момент Кристель Тофт стало плохо?

– Нет, я только-только подошел, даже не успел ее поприветствовать. – Отвечая на вопросы, он отворачивался в сторону. Похоже было на дурную привычку.

– Это правда, что в среду вы присутствовали на вечеринке в Геологическом музее?

– Да.

– Вы общались с Альфой Бартольди в тот вечер?

– Нет. – Создавалось ощущение, что диалог начинает утомлять собеседника.

– Нет? Вы ни разу не подошли к нему за весь вечер? – Йеппе тщетно старался поймать его взгляд.

– Мой ответ будет отрицательным, сколько бы раз вы ни спросили. Я вообще его не видел.

– В среду вы пришли на мероприятие в сопровождении Лулу Суй? – Вести на мгновение приподнял уголок рта в подобии улыбки, в которой выразилось многое. – Сегодня также вы прибыли на показ вместе с Лулу Суй?

– Да, в числе прочих. Просто с местами произошла какая-то неразбериха, несмотря на то, что я договорился…

– Какие отношения связывают вас с ней?

– Отношения? Это кого-то волнует? – Йеппе наконец поймал его взгляд и ничего не ответил. Старая уловка, она работала всегда. – Она моя подруга. И мой экстрасенс.

Как будто наличие у человека персонального экстрасенса являлось одной из самых естественных вещей в мире.

– Причина вашего присутствия здесь?

– Я немного помогаю Рольфу Токлуму в ведении бизнеса. Как большинство творческих людей, он мало что смыслит в предпринимательстве. Я завязываю контакты с нужными людьми, помогаю выйти на правильные рынки, ну, и вношу свою лепту. – Он засунул руки в карманы и самодовольно усмехнулся.

– То есть вы инвестор?

Он рассмеялся.

– В данном случае речь идет скорее о спонсорстве, нежели об инвестициях как таковых.

– А какой вам от этого прок?

– У меня имеются контакты с богатыми бизнесменами, им нужны подходящие проекты для успешного брендинга. Я как раз выискиваю такие проекты. Искусство, мода, благотворительность, гастрономия.

– Это правда, что… – Йеппе обратился к своему блокноту, в который записал информацию, полученную от Томаса Ларсена, – …что вы инвестировали в серию средств по уходу за кожей, созданную Альфой Бартольди, «A-Skin»? Довольно значительная сумма была потеряна, когда фирма обанкротилась, верно?

Похоже, Вести перестала забавлять их беседа.

– Если вы хотите поговорить о бизнесе, я предпочитаю пригласить своего адвоката.

– Пока это всего лишь общий предварительный опрос свидетелей, который… – Йеппе старался сгладить суровую реальность. Но это не сработало.

Вести скрестил руки на груди.

– В отсутствие адвоката я не произнесу ни слова.

Йеппе заметил, что скорее всего они вызовут Вести на официальный допрос в выходные, так что ему придется платить своему адвокату по двойному тарифу. Затем сдержанно попрощался и направился к Анетте.

– Ты допросила Лулу Суй? – Йеппе говорил тихо, вплотную приникнув к ее уху, чтобы стоящие рядом люди ничего не услышали.

– Я понятия не имела о том, что она тоже здесь была!

Анетта показала на официантов, стоявших перед ними.

– Эти молодые люди разносили гостям напитки. Вообще-то они работают не в «Нимбе», но агентство пригласило их обслужить мероприятие. – Она щелкнула пальцами, чтобы привлечь внимание официантов. – Эй, кто из вас подал бокал Кристель Тофт перед тем, как она оказалась на полу?

Молодые люди отводили глаза и мешкали с ответом. Никто не признавался.

– Кто стоял в баре?

Загорелый юноша с длинными светлыми волосами, ниспадающими на белый накрахмаленный воротник, поднял вверх палец.

– Я подготавливал напитки вместе с Фионой. – Он махнул в сторону красивой женщины с выведенными у глаз длинными стрелками и густой темной косой. – Она только по-английски разговаривает.

Анетта откашлялась и старательно произнесла по-английски:

– Вы знаешь, что дать пострадавший человек для напитка? – От ее английского было мало толку. Она говорила примерно так же, как Ивонна из «Банды Ольсена»[25]25
  Серия популярных датских комедий.


[Закрыть], пытаясь заказать напитки во время туристической поездки.

– У всех было одно и то же. – Барменша Фиона говорила, неестественно выпятив «утиные губки». – Коктейль с водкой и «лемон айс-ти», «пич айс-ти» на выбор.

– Типичные аисты на выбор?.. – переспросила Анетта, с отсутствующим видом записывая что-то в айпад.

– Холодный чай с персиковым или лимонным вкусом. – Парень из-за барной стойки пришел на помощь. – Все пили водку с холодным чаем. Ну вы понимаете, спонсорское соглашение. Производитель пытается вывести на рынок новый модный напиток. Без сахара.

– Ну ладно. И никто не помнит, кто обслуживал Кристель Тофт?

Официанты стушевались и принялись перешептываться, как школьницы на уроке физкультуры. Наконец худенькая девушка неуверенно вытянула вверх руку.

– Возможно, я, но не уверена. – Она сказала это так робко, что Йеппе скорее по губам прочитал, нежели услышал ответ. – Но напитки были уже налиты в бокалы, когда мы брали подносы. Мы просто предлагали их гостям. – Голос у девушки почти совсем пропал.

Анетта продолжала демонстрировать свои познания в английском:

– Никто видеть что-то необычное? Вообще что-то?

Она вопросительно посмотрела на пару барменов – те с сожалением пожали плечами и отвернулись.

Наступила тишина. Йеппе уныло оглядел бар, кишевший приглашенными, обслуживающим персоналом и топ-моделями. Шанс, что где-то в этой толпе бродит преступник, был велик. Прямо у них под носом. Если бы только шестое чувство, которое вроде у него имелось, обладало свойствами рентгена!

Йеппе просканировал толпу взглядом, открыл чистый лист в блокноте и направился к очередной группе гостей.

Глава 11

Суббота, 30 января

С субботним утром в квартире на Пеблинге Доссеринг были связаны особые ритуалы. Несмотря на то, что Эстер и Грегерс являлись пенсионерами, выходные имели для них особый статус. Не так уж просто бывает избавиться от некоторых привычек. Грегерс вставал с утра пораньше и с тросточкой отправлялся в булочную на Блогордсгэде за свежим хлебом, Эстер тем временем не спеша принимала ванну, а затем они вместе завтракали в гостиной у Эстер. Они не так уж много говорили, больше читали газеты, болтали о погоде да порицали бесстыжих уличных предпринимателей из Нёрребро.

Ближе к девяти часам Грегерс начинал суетиться и максимум через две минуты поднимался из-за стола и ковылял в свою комнату. Вскоре до Эстер доносились звуки радиопрограммы «Мэдс и Монополия». Для Грегерса это была кульминация уик-энда. Разношерстная компания авторитетных знаменитостей, плюс всегда непредсказуемые дилеммы, предлагаемые им на обсуждение, – развлечение такого рода прекрасно соответствовало требованиям Грегерса. Как и требованиям полутора миллионов слушателей, стоит заметить – не один он испытывал восторг по поводу этой передачи, хотя, как правило, он предпочитал держать свое восхищение при себе. К чему демонстрировать свой энтузиазм?

Эстер, как правило, продолжала читать газеты, незаметно приканчивая целый кофейник, да то и дело поглядывала в окно на Озера. По выходным она все-таки выкраивала полчаса на чтение «Политикен» и «Уикендависен», хотя почему-то считала это занятие пустой тратой времени. Она клала ноги на соседний стул и погружалась в мир газетных статей и хроники. Однако сегодня покой ее оказался недолгим. В десять минут десятого в гостиную вернулся разочарованный Грегерс, тяжело опустился на стул и принялся лихорадочно листать раздел культуры в «Политикен».

– Грегерс, что, сигнал пропал?

Старик покачал головой.

– Повтор дали. Я уже слушал этот выпуск.

– Вот оно что! Жаль. Как же могло случиться, что они не дали сегодня прямой эфир?

– Все из-за убийств. – Грегерс держал газету в вытянутой руке, пробегая взглядом последнюю страницу «Субботней жизни».

– Из-за каких убийств?

– Судя по всему, вчера вечером произошла новая попытка убийства. На этот раз жертва – Кристель Тофт.

Он сложил газету и положил на стол.

– И поэтому отменили сегодняшнюю передачу?

– Это нормально. Любой предлог сгодится, только бы устроить себе лишний выходной. – Грегерс отшвырнул газету и с огорчением посмотрел на Эстер. Как будто в случившемся была и ее доля вины.

– Но какое отношение имеют убийства к передаче «Мэдс и Монополия»?

– Ну, они ведь оба участвовали в той программе, ага? И вот теперь новый выпуск отменили. Из солидарности. Вроде как таким образом Кристель в больницу посылаются позитивные мысли и пожелания.

Эстер не слушала передачу «Мэдс и Монополия». Она предпочитала пластинки. А если и слушала радио, то это были «Краткие новости» на «Радио 24,7».

– То есть Альфа участвовал в этой передаче вместе с Кристель?

– Дорогая моя Эстер, состав «Мэдс и Монополия» постоянно меняется, но там обязательно должны присутствовать трое известных людей. – Грегерс даже не пытался скрыть раздражение ее невежеством. – Вместе с ведущим, Мэдсом Стеффенсеном – его-то ты знаешь? – ну вот, вместе они дают советы простым людям, которые мучаются сомнениями. Бывают там пустяковые и забавные проблемы, а бывают глобальные и серьезные. Альфу Бартольди и Кристель Тофт приглашали на программу довольно часто.

– Так-так, звучит забавно.

– Ха, не знаю, не знаю. Все-таки много кто из знаменитостей оказывается там в качестве эксперта-консультанта. Актеры, певцы, да, но также бизнесмены и политики. Даже министр образования и науки. Так что не думай, что тут какая-нибудь попса!

– В таком случае вполне логично, что сегодня решили отменить программу. Иначе получилось бы как-то невежливо…

– Ну пустили бы тогда что-нибудь другое вместо идиотского повтора.

Эстер на мгновение задумалась.

– Они оба участвуют в выпуске, который сегодня повторяют?

– Ну да, я же уже это говорил, дорогая Эстер. Скажи, ты что, совсем меня не слушаешь?

Эстер встала и подошла к магнитофону.

– Какая радиостанция?

– Они перебрались на «P4». И слава богу! А то на прежней радиостанции давали в эфир совершенно невыносимую музыку.

Эстер нашла нужную частоту, и характерный голос Мэдса Стеффенсена наполнил комнату. Он читал письмо от слушателя, соседи которого сутки напролет очень громко занимались сексом, и который хотел, чтобы гости программы высказали свою точку зрения и предложили варианты решения его проблемы. Гости отвечали довольно дерзко; возможно, надо было просто привыкнуть к формату передачи.

– Ты не помнишь, они участвовали вместе еще в каких-нибудь выпусках, кроме этого?

– Конечно. Мэдс Стеффенсен подбирает гостей таким образом, чтобы они составляли разнородные группы и дополняли друг друга. В течение некоторого времени он не меняет состав групп. Многие из участников, как я уже говорил, приходят к нему уже много лет подряд.

Эстер взяла смартфон и открыла раздел «Подкасты». Этому обучил ее учитель пения Кристоффер. Она листала список программ. Имена Альфы Бартольди и Кристель Тофт мелькали довольно часто.

– Ну ладно, – сказал Грегерс, поднимаясь с места, – я все-таки не хочу опять слушать тот же выпуск. Пойду к себе, займусь чем-нибудь еще.

– Хорошо, Грегерс. Зови, если вдруг захочешь прогуляться.

Эстер выключила радио и вышла из-за стола. Убрала хлеб и масло, загрузила тарелки и чашки в посудомоечную машину и вытерла крошки со стола. Могло ли это быть простой случайностью? Она заглянула в холодильник, раздумывая, что купить к воскресному обеду, на который она пригласила Грегерса. Можно приготовить тушеную говяжью грудинку под соусом из хрена. Грегерс будет доволен.

Еще немного постояв, изучая содержимое полупустого холодильника, она решительно закрыла дверцу, вернулась в гостиную, взяла смартфон, бумагу и ручку. Подключила к телефону наушники и начала слушать недавние выпуски.

* * *

Клиника интенсивной терапии № 4131 при Королевской больнице находилась на четвертом этаже в небольшом здании, оно стояло в тени двух огромных корпусов. Старшая медсестра Малена Вильямс поприветствовала Йеппе и Анетту крепким рукопожатием. Над верхней губой у нее имелись аккуратные, почти незаметные усики, которые переключали внимание на себя, когда она говорила. Йеппе все-таки заставил себя взглянуть ей в глаза, после чего проследовал за «эффектной» женщиной. Анетта семенила сзади.

Чуть дальше по коридору у одной из палат собралась небольшая группа людей: женщина в медицинском халате, молодой мужчина в кепке и рубашке с узором из крупных цветов и пожилая дама с младенцем на руках. С обеих сторон от собравшихся стояло по полицейскому, в которых Йеппе узнал сотрудников «Стейшн Сити». Медсестра предложила всем утренний кофе в крошечных пластиковых чашках; ее предложение приняли только полицейские.

– Главный врач Неллеманн рассказывает семье о дальнейшем лечении. Вам можно зайти к Кристель Тофт, только ненадолго. Ей установили зонд в пищевод, чтобы попытаться воспрепятствовать рубцовой ткани полностью перекрыть его. К сожалению, на данный момент это единственное, что мы можем сделать. Щелочные ожоги самые сильные, они постоянно продолжают появляться, и мы ничего не можем предпринять. Сейчас она спит, нам пришлось дать ей успокоительное. Обнаружены очаги некроза и множественные перфорации. Мы постоянно наблюдаем за желудочными повреждениями.

Йеппе попытался понимающе кивнуть, но она опередила его и объяснила:

– У нее серьезно поражены гортань и желудок. Есть риск, что в пищеводе образуется сквозное отверстие, тогда воспаление перейдет в грудную полость, и…

Серьезно взглянув им в глаза, она продолжала говорить с наставляющей интонацией:

– Степень эрозии во рту и горле не позволяет ей глотать и говорить, так что даже когда она проснется, вы не сможете с ней побеседовать. До тех пор, пока ее состояние значительно не улучшится. Риск инфекционного заражения повышен, в связи с чем вам необходимо вымыть руки и надеть халаты поверх одежды. Постарайтесь побыстрее и не подходите к койке ближе, чем на один метр!

Йеппе и Анетте выдали по желтому одноразовому халату с прилагавшимися хирургическими шапочками. Старшая медсестра проводила их в палату, где на койке у окна лежала женщина тридцати с небольшим лет. Ее темные распущенные волосы были рассыпаны по подушке, вокруг закрытых глаз были заметны остатки вечернего макияжа. Кожа ее приобрела желтовато-серый оттенок, совершенно не характерный для кожи живого человека. Цвет напоминал предгрозовое небо.

Лишь когда они встали в метре от кровати, Йеппе обратил внимание на зонд, введенный в нос, и блеск металла между зубами. Челюсти Кристель Тофт были разведены специальной пластиной, которая не давала зубам сомкнуться. Внутри у Йеппе все перевернулось, когда он заглянул в открытый рот пострадавшей. Язык топорщился белесыми лохмотьями, на внутренней поверхности щек темнели пятна вытравленного мяса, зубы приобрели странный прозрачно-серый оттенок. Они молча стояли и смотрели на спящую женщину. Певицу, жену, мать. На женщину, которая ничем не отличалась от многих других женщин, кроме того, что кто-то пожелал ей смерти.

В коридоре стоял ее муж, Йоаким Люкке, рядом с тещей, держа на руках сына-младенца. Он был похож на гладкощекого школьника, оказавшегося в ситуации, требующей «взрослого» подхода. Гораздо органичнее было бы представить, что он сейчас передаст ребенка взрослым, а сам беззаботно умчится на скейтборде куда-нибудь подальше отсюда.

– Добрый день, Йоаким. Я следователь полиции Йеппе Кернер. Из Главного управления Копенгагена. Это моя коллега, следователь полиции Анетта Вернер. Можно задать вам несколько коротких вопросов без свидетелей?

Йоаким Люкке осторожно протянул сына бабушке и проследовал за Йеппе в глубину коридора, где их никто не мог потревожить.

– Нам очень жаль, что это произошло с вашей супругой. – Короткая пауза, еле заметный кивок.

– Случившееся с ней вчера мы связываем со смертью Альфы Бартольди два дня назад. Поэтому мы расследуем это дело как попытку убийства. Правильно ли мы понимаем, что вчера вечером она приехала в «Нимб» на показ мод в качестве гостя?

Йоаким медленно снял кепку – возможно, считал неуместным беседовать на столь серьезные темы в головном уборе – и кивнул с отсутствующим видом.

– Она отправилась туда вместе с двумя подругами – Маленой Ангеловой и Карой… уф, Скривер. Они обе певицы. Я сейчас немного… не в себе.

– Это понятно. Мы постараемся покороче. Вы тоже там были?

– Нет, я музыкальный продюсер. Красные дорожки меня не интересуют. Всего за час до произошедшего она зашла домой побыть немного с Вернером и переодеться. Я все никак не могу поверить. – Он растерянно теребил кепку.

– Могла ли она позволить себе алкоголь на мероприятии в «Нимбе»?

– Да, это вполне возможно. – Отвечая, он не переставал удрученно покачивать головой. – Она совсем недавно отказалась от грудного вскармливания, чтобы иметь возможность выпить во время Недели моды. Вообще-то она уже из дома вышла немного под хмельком. – Йоаким Люкке виновато улыбнулся. – Ведь она очень долго не употребляла спиртное, так что ей было достаточно совсем чуть-чуть.