Текст книги "Буйнакцы на фронтах Великой Отечественной войны 1941–1945 гг."

Медаль за Прагу

О нем часто рассказывала его невестка Мадина Магомедовна, внуки, но пойти и побеседовать, записать его воспоминания самим нам никак не представлялась возможность – за эту нерасторопность и корим теперь себя. Сейчас по крупицам, по старым записям, которых, увы, в музее непростительно мало, стараемся восстановить какую-то часть его фронтовой биографии.

Магомедзагир Зайналгамидов родился в Нижнем Казанище, здесь же окончил школу, работал в колхозе.

Когда началась война с фашистской Германией, десятки казанищенцев ушли на фронт, в их числе был и коренастый, широкоплечий крепко сбитый юноша.

Из рассказов его близких стало известно, что в одном из боев он получил два ранения и контузию. С поля боя его вынесли санитары. Раны оказались тяжелыми, и решено было направить его в тыловой госпиталь, лечение в котором продлилось около 6 месяцев. Но, несмотря на тяжесть ранения, наши врачи вылечили его, сохранив его боеспособность.

В 1944 г. Магомедзагира, как опытного фронтовика, отправили учиться на офицерские курсы в г. Подольск. Окончив училище, в звании лейтенанта он попадает в Белоруссию и участвует в операции «Багратион». Во время этих боев он командовал взводом противотанковых ружей (ПТРов).

Петеэровцы Зайналгамидова в бою подбили уже несколько фашистских танков и этим самым внесли и свою лепту в разгроме фашистов в Белоруссии летом 1944 г. За этот бой он был награжден медалью «За отвагу».

После операции «Багратион» с боями вошел в Германию, где в уличных боях взвод Зайналгамидова подбил еще несколько танков. Позднее, уже с другими частями наших войск, он освободил город Прагу и его жителей от фашизма и гибели.

Войну закончил в Праге, отсюда был демобилизован и вернулся домой, а после переехал в Буйнакск.

Зайналгамидов Магомедзагир был награжден медалями «За отвагу», «За боевые заслуги», «За взятие Праги», «За победу над Германией», несколькими благодарностями от ВГК тов. И. Сталина.

Умер ветеран в 2002 году в г. Буйнакске.

Хаджаев, он же Гаджиев

Закарижа Хаджаев

В 1900 году в семье лакца-лудильщика Гази из высокогорного села Унчукатль родился сын, которого назвали Закарижа. Мальчик рос крепким, смелым и любознательным. Но, очень рано потерявшему родителей, ему самому пришлось думать о своем хлебе насущном, кормить, одевать, обувать себя. Добрые земляки и друзья отца протянули руку помощи мальчику и стали обучать ремеслу лакцев – лудильному делу, которое всегда давало возможность заработать честные деньги и жить безбедно.

Юноше Закариже нравилось путешествовать, бывая на заработках в разных городах. Как-то выпала возможность, и он с другими унчукатлинцами поехал на Украину, в Херсонскую область, в поисках работы попал в село Биктерию. Здесь стал зарабатывать неплохие деньги. Познакомился как-то с местным фотографом и с интересом и удивлением смотрел, как у того на бумаге, в темной комнатке, появляются лица людей, виды улиц и т. д. Загадочное действо сильно увлекло его, он влюбился в это ремесло и, быстро освоив фотодело, тоже стал фотографом, и неплохим. Наверное, он стал первым фотографом Унчукатля.

К нему стали приходить фотографироваться, заказчиков бывало много. А как-то зашла в его мастерскую красавица-украинка Мария, и красавец-юноша не устоял – влюбился и женился. Вскоре молодая семья перебралась в Среднюю Азию, в город Катыкурган. Здесь он тоже занимался фотографированием, и оно приносило не меньше денег, чем лудильное.

При получении паспорта на новом месте в паспортном столе его фамилию «Гаджиев» записали на азиатский манер – Хаджаев. Так Закарижа из Унчукатля стал Хаджаевым. В семье украинки и лакца родились трое детей: две дочери и сын. Но, как бы ни было хорошо в Катыкургане, Закарижу тянуло на родину, в Дагестан. В середине 30-х годов он с семьей возвращается в Дагестан и остается жить в Буйнакске.

В те годы на весь Буйнакск фотографов было 2–3 человека, и он стал здесь известным человеком – его фотографии отличались высоким качеством. Среди его клиентов было немало военнослужащих, в том числе и курсантов Буйнакского военно-пехотного училища. Из разговоров с ними Закарижа понимал, что война, захватившая Европу, нависла над нашей страной тревожной неопределенностью.

22 июня 1941 года, когда пришел к себе на ра боту, он узнал, что что-то произошло, но что? Весь город ждал полудня – в 12 часов по радио должны передать важное правительственное сообщение из Москвы. Выступил Председатель Совнаркома СССР Вячеслав Михайлович Молотов, который и сообщил о вероломном нападении фашистской Германии на СССР.

Уже к осени в город стали прибывать эшелоны с ранеными, приходить похоронки. Юноши и старики были привлечены на строительство оборонительных сооружений, на эти работы неоднократно выходил и Закарижа.

Но положение на фронте было тяжелым, наша армия несла большие потери, требовалось пополнение. И в сентябре 1942 года Буйнакским военкоматом на фронт был мобилизован и Закарижа Хаджаев. В Грузии, куда его направили, было много призванных из Дагестана, из других республик и краев Кавказа. Здесь они проходили ускоренные учения по ведению боя, изучали устройство и ТТД стрелкового оружия, гранат. Учились стрелять, попадать гранатами в макеты танков, были и настоящие немецкие, подбитые, танки. Готовили и к рукопашным боям: колоть штыком, бить прикладом, блокировать удар противника и бросать его через себя. После недолгого обучения мы приняли присягу и были отправлены сразу в Крым.

Во время перехода по морю попали в небольшой шторм, где пришлось почувствовать, что такое морская качка. Высадились на крымский безлюдный берег, где не было населенных пунктов, а только стрелковые, морские пехотные части. К утру стрелковый полк, с которым высадился Хаджаев Закарижа, вступил в бой с немецко-фашистскими частями.

Из рассказа ветерана: «..Несмотря на значительное пополнение, врага остановить не могли, но врагу нелегко давались эти метры нашей родной земли. Мы бились за каждую пядь, с горечью и потерями уступая ее. Целый месяц ежедневных боев, а враг все прет и прет, тесня наши войска все дальше и дальше – в сторону Керченского полуострова.

Под покровом ночи в середине ноября переправились на Таманский полуостров и уже утром вступили в бой. Осень на Тамани была не морозная, от этого и раскисшая земля и липкая грязь, размокшая обувь с земляными «наростами», подолы шинелей с налипшими килограммами грязи, окопы в воде, – все это создавало дополнительные трудности пехотинцам.

Однажды нашему полку было приказано атаковать врага перед сумерками. В это время, по нашим данным, немцы должны были принимать ужин. Но противник очень быстро сориентировался и собрался – по нашим стрелковым ротам был открыт интенсивный огонь. Вражеские снаряды ложились по нашим атакующим рядам, и мы стали нести потери. Были убитые, раненые…»

Растревожив вражеское гнездо, потеряв десятки убитыми и ранеными, стали отходить. Уже было очень темно, искать раненых в этой кромешной тьме было бесполезно, легкораненые уходили сами. Закарижа был ранен, не обнаружив его в своих рядах, отступавшие, посчитав его убитым, ушли. А он, не имея силы звать на помощь, стал ползти по этой осенней грязи через лужи, при ночном холоде. Так, холодный и голодный, в течение трех дней он, не имея возможности идти, упорно полз… А ранен он был в спину и в руку.

На четвертый день храбрый солдат все-таки дополз до наших, но не в свою часть, дополз со своей винтовкой, чем немало поразил медиков и ППГ. Несмотря на это они отказывались принять его к себе, так как он был не из их части. Только после вмешательства старшего из медперсонала его приняли и обработали раны, и, сделав перевязку, отправили в тыловой госпиталь в г. Ереван. Здесь нашему земляку пришлось лечиться несколько месяцев, отсюда врачебная комиссия комиссовала его, и в 1943 году Закарижа Хаджаев вернулся домой, в Буйнакск инвалидом II группы.

Семья нуждалась материально, и он вскоре вернулся к своей довоенной профессии – стал работать фотографом-моментальником комбината бытового обслуживания.

Любовь к фотографированию передалась и его сыновьям: старший – Юрий – стал прекрасным фотографом и художником, ныне работает инженером по технике безопасности ЦРБ; младший Альберт (Алик) окончил Академию художеств в Тбилиси – член Союза художников СССР, заслуженный художник РД, – преподает живопись и композицию в Дагестанском художественном училище.

Хаджаев Закарижа Газиевич был награжден медалями «За отвагу», «За оборону Кавказа», «За победу над Германией».

Один из его внуков Валерий Юрьевич участвовал в афганских событиях и ныне в звании подполковника служит в военно-воздушных силах российской армии, а другие пошли по линии искусства.

Умер ветеран в городе Буйнакске в 1994 году.

И сегодня в строю…

Магомед-Шарип Алиев

Весной 1942 года только что окончившего училище лейтенанта М.-Ш. Алиева направляют в 44 армию Западного фронта для дальнейшего продолжения службы. По прибытии на место его назначают командиром взвода сводного стрелкового полка.

Из воспоминаний Магомед-Шарипа Алиевича Алиева:

«Наш полк вел тяжелые бои с превосходящими силами противника в горных условиях у с. Псху. Бойцы мужественно удерживали свои позиции на подступах к Марухскому перевалу, несмотря на то, что против нас фашисты бросили сюда свои отборные части горно-стрелковой дивизии «Эдельвейс». В это время мой взвод защищал перевал Аллаштраху.

Был месяц октябрь, но перевалы Главного Кавказского хребта уже были покрыты глубоким снегом. В этих условиях очень трудно было вести бои. Кроме того, фашисты, хорошо подготовленные к ведению боевых действий в горных условиях, имея для этого соответствующее снаряжение, стремились вперед, чтобы выполнить поставленную командованием задачу: сбросить части 37-й Армии с занимаемых ею позиций. Однако в рядах наших дивизий, перекрывших фашистам дорогу в глубь Кавказских гор, находилось много кавказцев, для которых горы – не диковинка, и они чувствовали себя здесь более уверенно…»

Лейтенант Алиев со своим взводом занял удобную позицию, расположив своих пулеметчиков за валунами. Огневые точки взвода хорошо замаскировали и приготовились достойно встретить немецких егерей. И когда фашисты появились из-за бугра и направились к позициям взвода, лейтенант Алиев приказал своим бойцам приготовиться к бою. Не прошло и двух минут, как один из пулеметчиков взвода без приказа самовольно открыл огонь по наступающим фашистам. Этим пулеметчиком оказался дагестанец Сайпуллаев. Он не только открыл стрельбу без команды, но и, нажав на обе гашетки, одновременно одним разом отстрелял всю ленту. Тогда лейтенант Алиев привстал из-за укрытия и отругал своего земляка за нарушение приказа командира. В этот самый момент сам взводный получил ранение. Но, к счастью, пуля не задела кость. Санитары перевязали Алиеву рану, и он продолжил командовать взводом.

Когда наступающие фашисты подошли на близкое расстояние, он приказал взводу открыть огонь короткими очередями и одиночными выстрелами. Огонь по врагу открыли и другие взводы. Стрельба была такой плотной, что гитлеровцы были вынуждены залечь. Фашисты, не ожидавшие такого отпора, начали отступать. Успех в первом же бою придал бойцам уверенность. Причем в этом бою взвод Алиева не потерял ни одного бойца, только ранило несколько человек. После боя командир взвода разъяснил своим подчиненным и особенно Сайпуллаеву, преждевременно открывшему стрельбу, что самое главное на войне – это хладнокровие, выдержка и четкое выполнение приказов командира.

Во взводе М.-Ш. Алиева служил и эрпелинец Ибрагим Ибаев, погибший впоследствии в бою на Клухорском перевале. Другой боец взвода Магомедрасул Манаров после войны работал в органах МВД, а Сайпуллаев – директором сельской школы.

«…После боев, в результате которых нашими войсками был освобожден Аллаштрахский перевал, из-за ранения я попал в полевой госпиталь, где узнал, что меня наградили медалью “За боевые заслуги”».

В марте 1943 года Магомед-Шарипа перевели командиром стрелковой роты в 395-ю дивизию 37й армии. В ее составе он принял активное участие в освобождении многих населенных пунктов Северного Кавказа. Его дивизия под командованием генерал-майора А. Турчинского с боями вышла к Таманскому полуострову, где наши войска вели ожесточенные бои с фашистами, которые никак не хотели сдавать оккупированную ими территорию.

9 октября 1943 года Советская Армия завершила освобождение Таманского полуострова от немцев. Теперь нашим войскам предстояло форсировать Керченский пролив и освободить Крым. В этот период старшего лейтенанта М.-Ш. Алиева назначили командиром стрелковой роты 144-го отдельного батальона 83-й бригады морской пехоты[19]19
  В составе этой бригады 23 ноября 1943 года совершил свой бессмертный подвиг сержант Саадула Исаевич Мусаев – Герой Советского Союза из сел. Ругуджа Гунибского района, выпускник Буйнакского педучилища № 2. (Сост.)


[Закрыть] Черноморского флота, которым командовал подполковник Ф. Монастырский. В составе этой бригады Магомед-Шарип принимал участие в боях за освобождение Крымского полуострова.

«…Мне до этого не приходилось командовать моряками, но был наслышан об их храбрости и отваге, – вспоминает события 60-летней давности М.-Ш. Алиев. – Моряки в бою не всегда соблюдали дисциплину, выдержку, пренебрегали мерами предосторожности и маскировки, и всегда были готовы броситься врукопашную, порой, не считаясь с превосходящими силами противника. Дерзкие атаки наших моряков и особенно их раскатистые крики “полундра-а-а-а!” вызывали у фашистов панический страх.

В холодную зимнюю ночь наша рота в составе морской бригады на ялах преодолела забитый разбитым льдом Керченский пролив и высадилась на Крымский полуостров. Затем мы двинулись вдоль берега, обнесенного четырьмя рядами колючей проволоки. На нас были теплые телогрейки и армейские ушанки. К рассвету приготовились атаковать вражеские позиции, пока еще спал ничего не подозревающий враг.

Перед боем моряки из моей роты достали свои бескозырки и, несмотря на пронизывающий холод, расстегнули верхние пуговицы телогреек. Прижавшись к мерзлой земле, примкнули штыки к своим винтовкам и приготовились к атаке. Я смотрел на бесстрашные лица, спокойные и уверенные действия своих бойцов и в знак похвалы и поддержки перемены их экипировки без всяких слов поднял вверх большой палец. А в душе пожалел, что у меня самого нет ни тельняшки, ни морской бескозырки.

Я посмотрел на часы: еще оставалось немного времени до сигнальной ракеты – начала наступления. Вот и взвилась она, и сразу «заговорила» наша артиллерия. После артобработки вражеских позиций по моей команде матросы с громким возгласом: “За Родину, за Крым, полундра-a-а-а!” устремились вперед.

Немцы, хотя в первом эшелоне их обороны стояли румыны и венгры, залегли в своих окопах и стали отстреливаться, но натиск морских пехотинцев был настолько стремительный и ошеломляющий, что фашисты не выдержали и побежали. И среди 28 пленных, которых захватила тогда моя рота, не было ни одного немца – были румыны и венгры, в том числе две медсестры.

Когда у пленных румын спросили, почему среди них нет ни одного немца, они ответили, что немцы сбежали со словами: “Идут полосатые комиссары – черные дьяволы. А с ними мы не хотим вступать в бой”».

В этом бою понесла потери и рота М.-Ш. Алиева – 11 матросов было убито и 22 ранено. Сам командир роты получил осколочное ранение в лицо и его, после оказания первой помощи, отправили в госпиталь в Кисловодск. Через два месяца М.-Ш. Алиева, уже в звании капитана, комиссовали по ранению. И в феврале 1944 года он был демобилизован из рядов Советской Армии.

Активный участник Великой Отечественной войны, он и сейчас в строю, является председателем Буйнакского городского Совета ветеранов войны и труда.

Грудь М.-Ш. Алиева украшают боевые награды: орден Красной Звезды, медали «За боевые заслуги», «3а оборону Кавказа», «За победу над Германией», юбилейные медали. Он принимает активное участие во всех мероприятиях города по военно-патриотическому воспитанию, несмотря на свой возраст – 90 лет.

Бой под Малином[20]20
  События, о которых идет речь, ветеран рассказывал нам в 1985 г. Вероятнее всего, речь шла о тех боях, которые вели с 22 июня до конца июля 1941 г. войска ЮЗФ генерал-полковника Пуркаева, в составе которого была и 5А в направлении Любомль – Ровно – Коростень – Малин – Коростышев – Житомир. Здесь против 5А немцы бросили свежие, полностью укомплектованные 95 и 262 пд. А против нашего недоукомплектованного на 400 000 человек ЮЗФ шли до зубов вооруженные 32 дивизии врага, из которых были 21 пд, 5 тд, 2 мд, 3 гсд, 2 дивизии СС. Этой громадной силе и противостояли мужественные советские солдаты в начальном периоде Великой Отечественной войны, среди которых был и наш земляк лакец Омаров С.М., и те, о ком он вспоминал, а может, и не только они. (Журнал ВИА № 8. 2004. С. 111–113. См. о 215 сд в составе 31 ск. ВИА. № 9. С. 79 за 2004).


[Закрыть]

Сулейман Омаров

По окончании школы у себя в сел. Кумух Лакского района Сулейман Муслимович Омаров приехал в город Буйнакск и поступил учиться в кооперативный техникум, по окончании которого 15 марта 1941 г. его призвали в армию.

Вот что вспоминал ветеран о войне:

«22 июня 1941 г., когда Германия напала на нашу советскую Родину без объявления войны, на защиту социалистического отечества поднялись миллионы людей, а меня отправили на три месяца на подготовительные курсы младших командиров.

Воевать я начал под г. Ровно, куда мы отступали под напором превосходящих сил противника, начиная от Люблино[21]21
  Возможно, ветеран путает город Любомль Волынской обл. Украины с городом Люблино. (Сост.)


[Закрыть], в сторону Ровно. Я попал в 215 мотострелковую дивизию УФ. Бои под г. Ровно были очень трудные и тяжелые, мы несли большие потери. У нас не хватало вооружения, боеприпасов, да и внезапное нападение врага многих из нас застало врасплох. Наши бойцы нередко в ярости бросались на фашистов голыми руками, душили, кусали.

От г. Ровно мы опять отступали в направлении Барановичи, далее – в сторону Коростень, потом – в Житомир. Не доходя до Житомира, в местечке Малин заняли оборону, и здесь, собрав все силы свои и других отступающих групп окруженцев, дали бой фашистам. Бои шли с утра до позднего вечера. Это было 27 июля 1941 г. Мы долго отступали, отступали порой без пищи, без воды, без оружия, а если и было оружие, то не было патронов. В Малине мы решили умереть, но больше не отступать.

Силы были неравные: против до зубов вооруженного, сытого и двигающегося большей частью на машинах, мотоциклах, бронетранспортерах врага встали мы, оборванные и голодные, без оружия, без патронов, измотанные бесконечными отступлениями пешком… Но у нас была такая решительность и ненависть против врага, что мы решили вступить в бой и стоять насмерть…

Исход этого боя не утешил нас: поле боя было настолько усеяно трупами наших бойцов и стонущих раненых, что страшно было на все это смотреть. Ведь враг, видя, что мы готовимся к решительному бою, не пошел в атаку, даже на безоружных, а только обстрелял нас из минометов и пушек. Впервые за месяц с лишним боев мы увидели здесь не только много погибших наших красноармейцев и командиров, немало десятков и сотен фашистских солдат и офицеров остались лежать здесь мертвыми; и их было б еще больше, если б они не остановились и не стали бомбить нас из минометов и пушек. Всюду были слышны стоны раненых, но помочь им мы ничем не могли.

По приказу нам пришлось отступить. В этом бою я тоже был тяжело ранен и остался лежать на поле, поле славы и мужества наших бойцов, где мы впервые задержали немцев более чем на сутки. Наши санитары вынесли, кого нашли, раненых, а погибших наспех группами похоронили тут же в неглубоких траншеях.

Меня отправили в эвакогоспиталь вначале в Бахвачи, далее Курск, Тамбов, Никифоров, Саратов. В Саратове пролежал в госпитале до марта 1942 года – медкомиссия вынуждена была выписать из госпиталя инвалидом III группы с определением “не годен для участия в боевых действиях, подлежит демобилизации”».

Омаров Сулейман Муслимович рассказывал, что вместе с ним воевали еще несколько дагестанцев, это Асхабов Асхаб-Али, Зубаиров Зубаир из Кахибского района, лезгин Абдурахманов Абдурахман и др.

После демобилизации работал в колхозе сел. Кумух, а в конце сороковых переехал в Буйнакск и жил здесь до конца своей жизни.

Похоронен в Буйнакске.

«Заряжен» осколками

Магомед Закарьяев

Закарьяев Магомед Бамматович родился 8 мая 1907 г. в сел. Н.Казанище, жил в Буйнакске.

Когда началась война, в числе первых ушел на фронт, был направлен на черноморское побережье Кавказа в 67 сп 29 сд. Он попал в направление города Новороссийска. Здесь наши войска в упорных боях сдерживали врага, рвущихся на Кавказ, к грозненской и бакинской нефти. В 1942 году, в одном из боев на подступах к Новороссийску Закарьяев был тяжело ранен – получил несколько осколочных ранений. Бой был настолько жестокий, что невозможно было оказать раненым на месте первую медицинскую помощь или вынести их с поля боя. Только вечером обессиленных, полуживых наших бойцов удалось вынести группе санитаров и доставить их в полевые санчасти, лазареты; а раненых оказалось очень много.

Ему перевязали раны, остановили кровь, но отправить в госпиталь не торопились, боевая обстановка не позволяла; в землянке, в беспамятстве пролежал Магомед трое суток. На четвертый день его повезли в какой-то населенный пункт, там, в сельском домике разместился с более-менее приличными условиями лазарет. Здесь его начали лечить, но через 15 дней вынуждены были отправить дальше – в тыловой госпиталь в Грузию…

Уже здесь ему сделали операции по извлечению осколков от артиллерийских снарядов. Он перенес три хирургические операции, но вернуть солдата в боевые ряды врачи так и не смогли: спустя семь месяцев лечения консилиум врачей дал заключение, что красноармеец 67 сп 20 сд 1УФ Закарьяев Магомед Бамматович для дальнейшей службы в рядах Красной Армии не годен – по инвалидности. Он был демобилизован в 1945 г. как инвалид Великой Отечественной войны II группы.

В память о тяжелой войне в теле его ещё «сидят» несколько осколков фашистских снарядов, которые хирурги извлечь не решились.

Закарьяев Магомед Бамматович награжден орденом Красной звезды, медалями «За боевые заслуги», «За оборону Кавказа», «За победу над Германией», “За взятие Берлина”.

Ныне сержант в отставке, участник боев по освобождению Болгарии, Югославии, Румынии, Польши, взятию Берлина живет в селе Нижнее Казанище и сам управляет своей машиной “Ока”.