Текст книги "Буйнакцы на фронтах Великой Отечественной войны 1941–1945 гг."

Вернулся инвалидом

Шамсутдин Ханов

Шамсутдин Арбулиевич Ханов родился в Левашинском районе, в сел. Охли в 1918 г. После школы помогал родителям выращивать картошку, капусту и другие овощи на колхозных полях села.

В середине тридцатых годов родители его переехали в Буйнакск, и Шамсутдин устроился работать на консервный завод. В апреле 1939 г. его забрали в армию. Он попал в город Львов, где в одной из стрелковых частей и принял присягу. Через год был переведён в Житомир, тут его и застала война, здесь он получил боевое крещение. А бои были тяжёлые, с превосходящими силами противника, и поэтому, оказывая упорное сопротивление, их часть отступала в направлении Ровно. Под городом Луцком младший сержант Ханов был ранен.

Вот что он рассказывал об этом бое. Под Луцком мы вели тяжёлые бои. Несмотря на превосходство противника в живой силе и технике, наша 131 стрелковая дивизия, где я был командиром 3-го отделения 3 сп, держала оборону, засев в наскоро вырытых окопах. Видя, что не могут одолеть нас, немцы в помощь своим наступающим войскам выбросили воздушный десант. Только при помощи этого десанта немцам удалось одолеть нас. В этом бою, под г. Луцком, я получил своё первое ранение. Меня отправили в эвакогоспиталь в г. Харь-ков, затем Дубны. Но здесь тоже шли тяжёлые бои, нас обстреливали немецкие миномётчики, и здесь я получил второе, осколочное ранение. Со мной воевал кумык Акамов (имя его и откуда он сам не помню). После ранения отправили меня в госпиталь в г. Ашхабад, где пролежал 8 месяцев, после чего в 1943 г. перевели в эвакогоспиталь г. Буйнакска, находившийся в здании 2-го педучилища.

Здесь Шамсутдина навещали родители, друзья, земляки. После госпиталя его демобилизовали как инвалида войны. Окончив бухгалтерские курсы, работал в Буйнакском горфинотделе агентом, потом еще 9 лет завмагом – до самой пенсии.

За бои под Луцком ветеран был награждён орденом Красной Звезды, за другие бои – медалями «За отвагу», «За боевые заслуги», «За победу над Германией».

Умер ветеран в Буйнакске, там же похоронен.

Лейтенант из Гергентала

Сиражутдин Магомедов

В утопающем в зелени у подножия Гимринского хребта маленьком аварском селении Гергентала 18 апреля 1918 г. родился Сиражутдин Магомедов. С детства приобщился он к сельскому труду, рос крепким и здоровым мальчиком; как и многие сельские мальчишки, в школу пошел поздно в 1934 году – в 12 лет. Окончил в родном селе 4 класса и продолжал учебу в ближайшем селе Манасаул, до которого было 7–8 км. Ежедневно, несмотря на непогоду, он преодолевал это расстояние и не только не пропускал уроки, но даже и не опаздывал, хотя ему приходилось идти через лес, переходить глубокие овраги.

Окончив семилетку в 1937 году, стал работать в колхозе им. Карла Маркса в родном селении. В сентябре 1939 г. его призвали в РККА. К этому времени он уже знал, что Германия напала на Польшу, но это его не очень беспокоило.

Новобранцы прибыли в Белоруссию, в г. Минск. По окончании курса молодого бойца Сиражутдина назначают на службу в 113 артполк в Белорусский военный округ орудийным номером. В мае 1940 г. его направляют в авиационную школу в город Слоним, где он служит стрелком, а в октябре переводят в город Витебск – стрелком в 552 сп ЗФ, по неуточненным данным в 151 или 191 сд. Здесь и застала Сиражутдина война.

Наши войска яростно обороняли город, в жестоких боях неся большие потери и нанося врагу не менее чувствительные удары. 11 июля советские войска были вынуждены оставить город Витебск, но, даже отступая, они сдерживали натиск врага, ломали их стратегические планы. В этих боях мужественно сражался и Сиражутдин Магомедов. В одном из боев в августе он был ранен, санитары вынесли его с поля боя и отправили в г. Кемерово в ЭГ № 2463. Но крепкий организм дагестанца с помощью медперсонала госпиталя справился с раной и через два с половиной месяца Сиражутдин вернулся в строй, но только уже в 10 отдельный стрелковый батальон (осб) 3-й морской стрелковой бригады (морсбр), как опытный обстрелянный боец, в звании младшего сержанта. Он был назначен командиром стрелкового отделения морских пехотинцев 7-й отдельной армии Карельского фронта. Это было уже в декабре 1941 г. В это время наши войска в холодных условиях Се вера мужественно сражались с немецко-фашистскими войсками в Свирском укрепрайоне Ленинграда, куда входила 3 морсбр вместе с 10 осб морпехов.

Ровно через год, в декабре 1942 г. Сиражутдина Магомедова направляют слушателем офицерских курсов 16-го отдельного офицерского батальона 7 отдельной армии Карельского фронта в райцентр Паша, Ленинградской области. 5 ноября 1943 г., по окончании курсов, уже младший лейтенант, С. Магомедов направляется в 162 Укрепрайон Лодейного Поля Ленинградской области командиром пулеметного взвода 425 отдельного пулеметно-артиллерийского батальона (опаб).

Чтоб описать боевые «будни» земляка, составителям книги пришлось в поисках информации обратиться в Буйнакский военкомат. Помощник начальника 3 отделения З.А. Курбанова нашла личное дело С. Магомедова, в котором мы нашли и боевую характеристику и наградной лист на бойца.

Читаем: «… за это время (с апреля 44 г. – Сост.) Магомедов С. показал себя волевым, дисциплинированным офицером-командиром. При высадке десанта на островок Путки-Сари (Ладожское озеро. – Сост.) 12 июля 1944 г. взвод показал высокий образец мужества и отваги. Встреченный сильным ружейно-пулеметным огнем с острова, взвод укрепился за надводный каменный островок и открыл огонь по противнику. Несмотря на шквальный автоматный и пулеметный огонь взвод в течение суток держался на островке.

… К исходу суток благополучно вышли к намеченной точке, но в период нападения нашей роты на остров пулеметчик станкового пулемета «максим» израсходовал последнюю ленту патронов, стреляя по отходящему противнику. Младший лейтенант Магомедов С. умело управлял взводом. Под сильным огнем противника, прикрывая своим огнем, он эвакуировал раненых с острова, и с оставшимися – группой из 4 чел. продолжал удерживать остров до его полного освобождения.

За проявленную храбрость и героизм, за умелое руководство взводом в бою Магомедов С. достоин награждения орденом Красного Знамени. Командир 425 опаб майор Евтушенко, июль 1944 г.»

В служебной характеристике читаем: «…умело нацелил бойцов на выполнение поставленной задачи. Он со своим взводом, несмотря на превосходящие силы и плотный ружейно-пулеметный огонь противника, высадился успешно без потерь на островок Путки-Сари, закрепился на нем и в течение суток вел бой с превосходящими силами противника – гарнизоном острова, дав тем самым возможность роте высадиться на острове и разбить гарнизон противника.

…Магомедов С. заслуживает присвоения ему звания “Лейтенант”.

Подпись – командир 425 опаб майор Середко, октябрь 1944 г.».

Еще один эпизод, характеризующий отвагу дагестанца: «В ночь на 18 августа 1944 г. Противник предпринял атаку. Мл. лейтенант Магомедов С. быстро принял правильное решение и со своим взводом открыл сильный пулеметный и ружейный огонь, заставив пехоту противника залечь в нейтральной зоне, чем сорвал атаку противника. Потом по отходе противника огнем своего взвода мл. лейтенант С. Магомедов уничтожил несколько десятков финнов. Во время отражения атаки Магомедов С. был контужен вражеским снарядом тов. и в тяжелом состоянии направлен в госпиталь.

За проявленную смелость, решительность и отвагу, уменье руководить взводом в бою мл. лейтенант С. Магомедов удостоен награды – ордена Отечественной войны II степени».

Так сражался отважный аварец из маленького села Гергентала Буйнакского района.

После контузии он попал в ЭГ № 2517 в г. Архангельске. 30 ноября 1944 г. ему присвоили звание лейтенанта, а после излечения в апреле 1945 г. он был направлен в Приморский военный округ, где принял участие в войне с Японией.

В сентябре 1946 г. он демобилизовался, по возвращению домой работал старшим инспектором по Андалалскому райсобесу, с 1 апреля 1947 г. – инструктором райотдела.

1 июля 1951 г. окончил Махачкалинскую партийную школу и работал на партийной работе.

Участник двух войн

Абдулмукмин Меджидов

Когда эрпелинца Меджидова Абдулмукмина 30 ноября 1939 г. призвали в РККА, ему было 23 года. Он прибыл в Ленинград. Здесь прошел «карантин», научился стрелять из «Мосина», из карабина (АВС-36), точнее автоматической винтовки Симонова. Затем был направлен на финскую войну, где сражался до 15 марта 1940 г.

«Когда я попал на войну в Финляндию, – вспоминал ветеран, – была очень холодная зима. Нас, конечно, одели очень тепло. Я у себя дома в Дагестане никогда не видел такого глубокого снега, ходить было очень тяжело, ноги проваливались в снег. Все русские ребята умели ходить на лыжах, им было легче. Нам показали, как надо делать снегоступы, и мы все, кто не умел ходить на лыжах, на снегоступах чувствовали себя уже более увереннее. Бои с финнами были для нас тяжелыми, финны лучше были приспособлены к боям на таком холоде, глубоким снегам, да и стреляли они лучше нас. Среди наших бойцов было немало обморожений. Нам было приказано действовать группами, чтоб мы не заблудились в Финляндии густых лесах. С тяжелыми боями мы захватили город Выборг, после чего на несколько дней нам дали передышку.

Однажды к нам пришел батальонный комиссар и сказал, что скоро пойдем на Хельсинки. Это было в конце февраля или в начале марта 1940 г. Мы стали основательно готовиться к этим боям, но на другой день комиссар пришел вновь и что-то говорил. Из его речи я понял только слова “Москва”, “Швейцария”; прозвучало не раз и еще одно, незнакомое мне слово – “мир”. Я попросил товарища – татарина по национальности, чтоб он перевел мне, что сказал комиссар. Тогда он взял мою руку и слегка потряс и говорит, вот что такое мир, это конец войне. Дав битди! Мы с ним по-братски обнялись и были очень рады. После этой приятной новости мы еще оставались здесь до самого утра, разожгли костры, уже не боясь обнаружить себя. Утром позавтракали, и через 12 часов обе стороны прекратили стрельбу, и было объявлено перемирие.

Нашу часть вновь перевели в Ленинградский военный округ. Там я был переведен в 106 пулеметный батальон во вторую роту.

Полк наш стоял в одной из старых царских казарм, постройки времен Петра I, расположенных у канала «Черная речка», или еще их называют «Чернореченские казармы», казармы на Черной речке.

Однажды, в числах 18–19 июня мы с товарищем решили пойти в увольнение в город, чтоб купить какие-нибудь сувениры домой, так как 23–25 июня мы должны были демобилизоваться. Но почему-то нам не дали увольнение и перенесли все это на 22 июня, т. е. на воскресенье.

22-го июня, после завтрака, увольняющихся в город построили, но не прошло и 10 минут, как прибежал дежурный по части и сказал: «Увольнение отменяется, началась война, немцы напали на наши границы»…

Так началась война для эрпелинца Меджидова – вместо демобилизации домой он вступил в бой с немецко-фашистскими войсками со своим «максимом», где был первым номером в расчете.

«Мы стояли недалеко от Белоострова, – продолжил свой рассказ Меджидов, – заняли позиции, установили свои пулеметы. Но вот в небе появились немецкие самолеты, приготовились к худшему – ведь мы для них были легкой добычей. Но, откуда ни возьмись, появились наши самолеты и над нами завязался воздушный бой. Небо заволокло дымом, было трудно понять, чьи самолеты горели. 3 или 4 самолета, оставляя за собой длинный шлейф, упали в нескольких километрах от нас. Но когда пошла немецкая пехота, тут уж мы дали настоящий бой, ведь среди нас было много участников боев в Финляндии. Врага мы не пропустили. Наш комиссар говорил, что «ключ от Берлина находится в Ленинграде», и мы отчаянно сражались с противником, превосходящим нас по численности и вооружению. Мы отступали, проигрывали бои. И это было очень тяжело.

Началась блокада Ленинграда. Есть было нечего, питались почти один раз в день, нам давали 200 г хлеба, 200 г сухарей, а мирному населению – и того меньше. Но, даже находясь в кольце блокады, мы не переставали наносить чувствительные удары по немецким войскам, борьба с врагом не прекращалась ни днем, ни ночью. Наша часть от начала блокады до её снятия находилась на жизненно важном участке. Нам постоянно говорили о значении и важности борьбы за Ленинград, хотя мы и без этого хорошо знали значение Ленинграда для советского государства, для воюющих советских войск.

Но настал и наш черед: начиная с осени, вокруг Ленинграда стали скапливаться новые дивизии, армии, танки, самолеты. В начале декабря 1942 г. начали прорыв блокады. Шли тяжелые бои, но все же через 10–15 дней после Нового, 1943-го года (18 января 1943 г. – Сост.) блокада была прорвана, враг частью был уничтожен, частью захвачен в плен, а какая-то часть гитлеровских солдат вместе с солдатами-финнами осталась навечно лежать на Синявских высотах…

Абдулмукмин Меджидов с боями дошел до Германии.

В 1946 году вернулся домой, грудь дагестанца украшали медали «За отвагу», «За оборону Ленинграда», «За победу над Германией» и благодарности от ВГК тов. И.Сталина.

Умер ветеран в Буйнакске.

Через 46 лет после войны

Магомед Салихов

Этого, доброго, скромного, с несколько сутуловатой походкой ветерана войны знали многие старожилы нашего города. Это Салихов Магомед. Родился в 1920 году. Он не любил рассказывать о себе, о своих былых делах. Но и из того малого, что нам известно о нем, видно, что был он верным сыном Отчизны и так же, как и многие его земляки, проливал кровь за родную землю.

Магомеда Салихова призвали в РККА осенью 1940 года. Он был направлен в Монгольскую Народную Республику и попал служить в 9-ю отдельную мотоброневую бригаду для охраны Маньчжурской границы.

Служить здесь было особенно тяжело. Зима суровая – мороз до 40 и более градусов. Летом – пески, жара, отсутствие воды. Но Магомед достойно переносил непривычный для горца-южанина суровый климат. Здесь его и застала весть о начале войны.

В феврале 1942 г. Магомеда Салихова направили учиться на курсы младших лейтенантов в город Улан-Удэ Бурятской АССР. Через три месяца, по окончании курсов, младший лейтенант Салихов отбыл на Карельский фронт. Его назначили командиром взвода минометчиков 68-го сп 23 гв сд 14 А.

6-го октября 1942 года при выполнении боевого задания Магомед был ранен, лечился в военном госпитале. 12-го января 1943 г., после выписки, его направили командиром огневого взвода 297 армейского минометного полка 3-й дивизии.

Командиром огневого взвода уже 1277 сп 389 сд, в составе УФ наш земляк штурмовал и брал Берлин, освобождал Прагу. Там и закончилась война для Магомеда Салихова.

Мужественно и честно выполнил свой долг солдат и командир, воевал не ради славы, а ради Победы.

Победа пришла 9-го мая 1945 года, а в 1991 году, с опозданием в 46 лет, пришла и награда. Награда, о существовании которой наш герой и не знал.

Узнали о награждении нашего земляка юные следопыты Московского торгово-экономического техникума, которые под руководством своего военрука, ветерана войны подполковника запаса 3.В. Галутина работали с военными архивами. Через множество разных архивных справочников они нашли адрес буйнакца Магомеда Салихова и сообщили ему о награде. Это был орден Красной Звезды.

Вот что написано об этом в документах ЦГА МО СССР г. Подольска: «Командир взвода 1277 сп гвардии лейтенант Салихов Магомед приказом командира 389 сд за № 092/Н от 10 июня 1945 г. награжден орденом Красной Звезды. В наградном листке сказано, что в боях за город Глогау в марте 1945 г. лично командир взвода уничтожил 2 пулемета и более тридцати гитлеровцев…»

В 2005 году Магомед Салихов умер, похоронен в Буйнакске.

Я прошёл штрафбат

Джамалутдин Газиев

Газиев Джамалутдин Магомедович родился в 1919 г. в сел. Куппа Цудахарского района. Школу окончил успешно, ну а дальше что? И сам же отвечает – «в армию, стать кадровым офицером». С такими намерениями куппинец отправляется в г. Баку и поступает в Бакинское военно-пехотное училище.

У него была особая тяга к знаниям, потому, наверное, учеба давалась ему легко. А, может, это было результатом его упорного труда во имя достижения поставленной цели – стать командиром Красной Армии?

Училище он окончил 10 июня 1941 г. лейтенантом – менее чем за две недели до начала Великой Отечественной войны!

Молодой лейтенант даже не смог получить положенный после выпуска военных училищ отпуск домой, как это обычно должно быть. В июне 1941 г. выпускники сразу отправлялись по месту назначения для дальнейшего продолжения службы.

Газиев получил все необходимые вещевые и продовольственные аттестации. Одетый в командирскую форму с двумя кубиками на петлицах, с десятком таких же молодых лейтенантов он сел в поезд и “помчался к своей мечте” через родной Дагестан, через Махачкалу – стать командиром, командовать красноармейцами.

Он долго не мог уснуть в жарком купейном вагоне: какие только мысли не приходили, какие только планы он не строил…

Что бы там ни говорили, но выпускники военных училищ того времени понимали, что, возможно, очень скоро им придётся защищать свое Отечество – Советский Союз, столкнуться с реальным противником – с фашистской Германией, которая уже вела свою агрессивную, захватническую войну по всей Европе. И мирный договор, заключённый между Германией и нашей страной, – это лишь фикция.

Проезжая Изберг (Избербаш), Джамалутдин проснулся и занял удобное место у окна. Под стук колёс проехал Махачкалу, вот уже скрылся и берег Каспийского моря. Как оказалось, поезд вёз его не навстречу мечте юности, а навстречу тяжёлой и кровопролитной войне, которая его, молодого лейтенанта, сделает сразу взрослым, рассудительным командиром Красной Армии.

3-го июля он прибыл на Крымский фронт, куда был направлен по распределению. Здесь уже шли бои. Молодого лейтенанта назначили командиром стрелкового взвода 344 сп 138 сд 51 Отдельной армии. В тот же день лейтенанту Д. Газиеву пришлось испытать на стойкость бойцов своего взвода, их моральный и боевой дух. 138 сд занимала оборону на Перекопском перешейке. Здесь начинались жаркие и ожесточённые бои с сильно оснащённой 11-й немецкой армией. Враг был силён, он превосходил наши войска в вооружении, подвижной технике, в танках и авиации. Оказывая яростное сопротивления противнику, наши части медленно отходили через перешеек на Крымский полуостров. Отступали и остатки бойцов взвода Газиева. Взвод редел, пополнялся, опять редел, но, управляемый своим командиром, бесстрашно встречал врага. Но немецкие войска, как селевый поток, упорно надвигались.

В этих жестоких боях мужал и набирался опыта оборонительных боёв Д. Газиев, учился беречь солдат и поднимать их в штыковую атаку.

В феврале Джамалутдин был ранен, но лечиться было некогда и негде, поэтому на время пришлось умерить активность.

В марте 1942 г. Газиева назначают адъютантом командира полка, а 2-го мая переводят помощником начальника штаба полка по разведке.

В мае 1942 года в Крыму шли особо яростные бои, наши войска практически не с состоянии были удержать Крым. На небольшом участке побережья Керченского пролива 18 и 19 мая вели упорные бои остатки 51 Армии, сводные отряды. Бои шли за каждый метр земли. Своей стойкостью арьергард 51 Армии обеспечивал эвакуацию войск через пролив на Тамань. Но самому арьергарду не удалось уйти на Кавказ. Остатки наших войск ушли вниз, в Аджимушкайские катакомбы; те же, кто не успел, 24 мая 1942 г. обессиленные, раненные и контуженные, изголодавшиеся, измотанные, фактически без боеприпасов, уже не составляли боевую силу, были взяты в плен. Куппинец успел зарыть в землю свой партбилет, военный билет и медаль «За отвагу».

Он оказался в концлагере Слободзея, который находился на территории Румынии. После неудачного побега его перевели в лагерь города Тимошофа, отсюда он так же пытался бежать, но его предали «стукачи». Д. Газиева допрашивали, избивали, пытаясь заставить говорить, но он притворился, что не знает русского языка, и молчал. Тогда в качестве переводчика привели какого-то азиата, но и тут Джамалутдин дал понять, что не знает тюркский язык, что он – горец. Очередным “пристанищем” горца стал концлагерь в г. Калафанк…

Эхо победоносных боев советской армии докатилось и до Румынии. 24-го августа 1944 г. наши войска освободили всех военнопленных и сдали их на спецпроверку. Газиева Д. как бывшего офицера направили во 2-й отдельный штрафной батальон 57 сп 297 сд 2 УФ. Бывшим узникам надо было искупить свою «вину» перед Родиной ценой своей крови, а то и жизни. Независимо от ранга, боевых наград, воинских званий они становились рядовыми. Их отправляли на наиболее опасные и трудные участки, на особо укрепленные позиции врага. Отступление было невозможно – их отход беспощадно пресекался частями войск НКВД или особого отдела. В составе такой части пошёл на штурм крупного укреплённого района фашистских войск в Будапеште «штрафник» Газиев Д. Этот бой был исключительно трудным, на четвёртый день боя он был тяжело ранен. В этом бою все наши «штрафники» – офицеры доказали свою преданность Родине и присяге, многие, более половины, – ценой собственной жизни. Но задача была выполнена: враг был выбит и отброшен.

Полуживого Д. Газиева вынесли с поля боя, когда он пришёл в себя, не удержался, прослезился. На вопрос врача, почему плачете, вам больно? Он слегка улыбнулся и сказал: «Это слёзы радости, что я доказал свою преданность и честность Родине, присяге и партии. После этого смогу смотреть всем открыто в глаза, как на фронте, так и на Родине». Во время этого разговора в палату к раненым вошли несколько старших офицеров и справились об их здоровье и вкратце о бое. У кровати дагестанца зачитали приказ о том, что “лейтенант Газиев Д. во время штурма сильно укреплённого населённого пункта врага показал себя как мужественный и инициативный офицер Красной Армии. Родина вручает Вам новые погоны лейтенанта и верит, что Вы и впредь будете также храбро сражаться, очищая всю Европу от фашистской нечисти”.

Так «красноармеец» Джамалутдин Газиев с 24 августа 1944 г. по январь 1945 г. прошел фильтрацию, вернул себе доброе имя и был восстановлен в звании.

Как-то, вспоминая этот эпизод, он сказал: “Хоть и плохо я слушал высокие слова высоких гостей в свой адрес, все же запомнил их на всю жизнь, почти дословно. Но в те минуты я с сожалением думал только об одном: если бы не плен, сколько фашистских гадов я истребил бы!.. Но на его долю досталось ещё немало фашистов: как в агонии, они сопротивлялись отчаяннее и яростнее, не желая уступать свои завоеванное и награбленное.

После излечения в госпитале № 5543 2УФ Газиев Д. был назначен командиром стрелковой роты 475сп 53сд 46А 2УФ. В составе этой дивизии участвовал в освобождении Венгрии. Здесь он получил пулевое ранение в бедро, но жажда борьбы и ненависть к врагам не позволяли ему долго залёживаться в госпитале, и он очень скоро вернулся в свою часть и продолжал добивать врага.

53 сд с боями вошла в Венгрию, потом – 28 марта 1945 г. освободили город Дьер, 2 апреля Мадьяровар, 13 апреля – столицу Австрии – Вену. Командир дивизии полковник Д.В. Василевский на одном из совещаний по разбору итогов боя офицерским составом лично похвалил умелые и грамотные действия командира роты старшего лейтенанта Газиева Джамалутдина Магомедовича.

15 сентября 1945 г. наш земляк демобилизовался и вернулся в г. Буйнакск с наградами – медалями «За отвагу», «За взятие Вены», «За взятие Будапешта», «За оборону Кавказа», «За победу над Германией» и несколькими благодарностями от ВГК И. Сталина, в том числе и за город Мадьяровар, Дьер, Вену.

После войны работал военруком в буйнакской СШ № 5, затем на разных руководящих должностях.

Умер в Буйнакске.