Текст книги "Сладкое предательство"

– А кто же еще это может быть, – проворчал Ридж. – Неужто теперь и сестры милосердия нападают на старых вдов и уводят их лошадей?

Ридж подстегнул коня и подхлестнул мулов. Когда он нагнал всадника, его худшие опасения подтвердились – всадником оказалась монахиня. Ридж едва не задохнулся от удивления, когда монахиня обернулась и он узнал в ней улыбающуюся Сабрину. В монашеском одеянии она являла собой такое воплощение чистоты и невинности, что Риджу стало неловко ругать ее, словно он собирался совершить святотатство.

– Будь любезна, объясни мне, пожалуйста, какого черта ты делаешь в этом наряде? – сурово потребовал он.

Успев за несколько часов вжиться в благочестивый образ монахини, Сабрина простила Риджу употребление непозволительных слов и улыбнулась ему улыбкой, исполненной терпимости.

– Я сделала это по твоей просьбе, после того как ты попросил меня снять траурное платье, брат Ридж, – напомнила она нежнейшим голосом. – Я в точности выполнила твою просьбу. Старой надменной вдовы Стюарт больше не существует.

На новом платье Сабрины только слепой не смог бы прочитать написанную большими буквами надпись: «Неприступна». Этого Ридж никак не ожидал от своей новоиспеченной жены!

– Я имел в виду вовсе не это! – Он в отчаянии вскинул руки. – Неужели тебе мало, что в Форт-Ларнеде и так уверены, что я женился на старой вдове? Господь милосердный! Теперь оказывается, я женат еще и на монашке! Клянусь, Сабрина, ты своими загадками раньше времени сведешь меня в могилу.

– Напротив, брат Ридж. Мое монашеское одеяние не даст тебе попасть туда, – возразила Сабрина, прежде чем подстегнуть жеребца.

Ридж насупил брови, разглядывая черную развевающуюся накидку и высокий головной убор, обрамляющий нежное личико Сабрины.

– Каким образом ты пришла к этому мнению… если мне позволительно спросить?

– Индейцам уже давно стали привычны испанские миссии на юго-западе, – пояснила его женушка. – Им знакомы священники и монахини из благотворительного ордена. Мы с тобой будем в большей безопасности, пока я так одета. Уж во всяком случае, это нам не повредит.

Ридж закатил глаза к небу. Кому-то там наверху он не угодил. Иначе зачем ему послана эта пытка? Он перевел полный отчаяния взгляд на вьючных мулов, которые везли пожитки сестры Сабрины.

– Сколько еще загадок спрятано в твоих сумках, Сабрина? – спросил он с нескрываемой издевкой. – Ты хуже, чем фокусник, который вытаскивает кроликов из своей шляпы. Ты прячешь в сумках людей, а потом по одному вытаскиваешь их оттуда и примеряешь на себя! – Он посмотрел на Сабрину.

В его взгляде читалось обвинение.

– Один из нас точно спятил. Сначала мне казалось, что это я, но теперь, леди, я начинаю думать, что рассудка лишились вы.

Девушка, стиснув зубы, твердо решила не вступать в очередную ссору.

– Если тебе так невыносимо ехать рядом со мной, почему бы не пересечь реку и не поехать по противоположному берегу? – дерзко предложила она. – Я бы предпочла предаться размышлениям, вместо того чтобы выслушивать твои оскорбления и недовольство моими нарядами.

– Что ж, меня это очень устраивает, сестра, – с горечью пробормотал Ридж. – Не уверен, что захочу иметь с тобой дело, пока ты в этом одеянии. А если, несмотря на монашеский маскарад, на тебя все же нападут, не зови меня на помощь. Я буду слишком занят спасением собственной шкуры, чтобы думать о других.

– Когда я успешно избегу опасности, я помолюсь о твоей проклятой душе, – ехидно отозвалась Сабрина, забывая о данном себе обещании избегать споров и ссор.

– Не утруждай себя, – парировал Ридж и направил лошадь к мелководью, где собирался пересечь реку, чтобы попасть на противоположный берег. – Одна твоя молитва – и дорога в ад мне обеспечена. – У самой воды он остановился и посмотрел на девушку. – Я уж было подумал, что ты начинаешь мне нравиться, Сабрина. Я даже пожертвовал своей гордостью и подтвердил твою ложь, что ты и вправду старая вдова. Но всему есть предел. Мы будем следовать вдоль разных берегов до тех пор, пока ты не переоденешься.

– Ты имеешь что-нибудь против монашеского ордена? – спросила Сабрина противно-слащавым голосом.

Ей казалось, она догадывается, почему Риджу так трудно переносить ее переодевание. Он наверняка рассчитывал овладевать ею всякий раз, когда в нем разыграется похоть. Однако монашеское платье создавало непреодолимую преграду даже для такого распутника, как Ридж Теннер. Если уж ее наряд оказывал такое действие на него, то что говорить об индейцах! Сабрина искренне надеялась, что ее новый облик остановит их.

– Я питаю самое большое уважение к тем, кто носит монашеские одежды, – надменно заявил Ридж. – Ты, однако, в их число не входишь.

– Я серьезно подумываю над тем, чтобы уйти в монастырь, – отрезала Сабрина. – Там у меня появится возможность заслужить прощение за то, что я допустила брак с таким человеком, как ты.

– Я знаю множество женщин, каждая из которых была бы счастлива стать моей женой, – со злостью ответил Ридж.

– Какая досада, что ни одной из них не оказалось рядом в тот момент, когда Клэрис вела нас под ружьем к капеллану!

Насмешливая улыбка скривила губы Риджа, когда его лошадь вошла в воду.

– Да, моя дорогая Сабрина, действительно обидно.

Сабрина молча наблюдала, как Ридж переходит реку вброд, ведя за собой мулов с поклажей.

Под палящим солнцем Сабрина твердо держалась своего берега, Ридж двигался по противоположному. Не теряя друг друга из виду, они ехали молча – как будто их разделяют тысячи миль.

Так они и ехали вдоль извилистой реки Арканзас с утра до вечера. Сабрина не сразу сообразила, что все съестные припасы находятся в сумках на мулах, идущих вслед за Риджем. Она ужасно проголодалась, но с собой у нее не было даже хлебной корочки. Не желая пересекать реку и просить у Риджа еду, Сабрина оглядывала кусты, выискивая ягоды, которых попадалось немало у них на пути. Гордость мешала ей обратиться к проводнику за помощью.

Сабрина все время уверяла себя, что не уступит в упрямстве своему спутнику. Она ни за что не приползет к нему просить еды, пусть он сам пирует, зажарив кролика на костре, пусть напьется виски и уснет в пьяном угаре. Ей нет до этого никакого дела! Следы от многочисленных фургонов хорошо видны, по ним легко можно найти дорогу. Если придется, она и одна доберется до Санта-Фе, в этом нет ничего сложного!

– Этот Ридж Теннер ведет себя глупо, – размышляла вслух Сабрина, заталкивая в рот очередную горсть ягод. – Дуется только из-за того, что я решила одеться монахиней. Не смешно ли? – спросила она себя и сама же ответила: – Конечно, смешно. Я не собираюсь переодеваться, пока все опасности не останутся позади. И если Ридж Теннер это не одобряет, что ж, тем хуже для него.

К концу третьего дня такого раздельного путешествия Риджа начала мучить совесть. Хотя он все еще злился на Сабрину, которая ни за что не желала расстаться со своим монашеским одеянием, он вовсе не собирался уморить ее голодом. Чего он только не хотел проделать с этой упрямицей, но лишить ее еды – это уж слишком.

Каждый раз, когда Ридж посматривал на монахиню в черном облачении, едущую верхом по противоположному берегу разделяющей их неширокой реки, он вспоминал ее в другом образе, в другое время и в другом месте. Воспоминания о той ночи терзали его, не давали заснуть. Он помнил ее чувственные пухлые губы, их восхитительный вкус, помнил пьянящий аромат молодого тела, помнил, как она прижималась к нему в порыве страсти, как волны экстаза сотрясали ее, помнил ее нежность и податливость, ее неопытность и любопытство, помнил, какой огонь разожгли в его крови ее нежные прикосновения. Да, Сабрина была удивительной девушкой. Ее не сравнить ни с кем из тех женщин, кого он знал до нее.

Ридж в отчаянии взглянул на воду, туда, где река делала изгиб и было совсем мелко. Потом он обернулся назад и посмотрел на благочестивую монашку, ехавшую примерно в четверти мили позади него. Когда очередной поворот реки скрыл его от всадницы, Ридж подстегнул своего жеребца, направил его к воде и по мелководью перебрался на другой берег. Там он, вытащив из сумки еду и кое-какие вещи, положил их на пути Сабрины. Потом быстро вернулся через брод на свой берег и присоединился к каравану.

– Что ж, пусть я первый сделаю попытку к примирению, – сказал он себе, решив, что этим великодушным жестом покажет своей строптивой жене, что заботится о ее благополучии, несмотря на их постоянные размолвки.

Едва заметная улыбка коснулась губ Сабрины, когда она увидела груду одеял и провизию, которую Ридж оставил для нее. «Наверное, это следует рассматривать как шаг к примирению, – подумала девушка. – Он тоже, как и я, скучает в одиночестве».

Сабрина напомнила себе, что одиночество имеет свои прелести, но в данное мгновение она так и не вспомнила – какие именно. В целом за эти дни она испытала на себе его недостатки.

На память все время приходили воспоминания о той ночи, которую она провела с Риджем в Форт-Ларнеде. Это была ночь чудес, которой, казалось, не будет конца. Но она прошла как один блеснувший миг, продлившись ровно столько, сколько падает звезда с неба, пока ее светящийся след не растворится в темноте.

Против своей воли она вспомнила, как прекрасна и удивительна была эта ночь, какой горячей нежностью затопил ее Ридж. Она вспомнила, как ожила в его искусных руках, как ее тело проснулась от спячки…

Сабрина неуютно поежилась, отчего ее жеребец навострил уши.

«Любовь? – Она рассеянно похлопала жеребца по шее. – Нет, – горячо воспротивилась девушка, – это не любовь. Это просто физическое влечение к мужчине, которое многие часто и ошибочно принимают за любовь», – решила она. Со временем пламя страсти гаснет, как это не раз происходило с Карлоттой. И тогда ничто не будет связывать их. Ей нельзя забывать об этом, если она собирается покончить со своим нынешним увлечением.

Глаза девушки неохотно посмотрели в сторону хорошо сложенного всадника, ехавшего по противоположному берегу реки. Сабрина окинула взглядом его широкие плечи, крепкие бедра – издали Ридж выглядел угрожающе. Он напоминал человека, не принадлежащего ни к той, ни к другой цивилизации. После долгих размышлений Сабрина пришла к выводу, что Ридж Теннер живет сам по себе. Он научился выживать благодаря своей смекалке и силе, не боясь встретиться лицом к лицу с опасностью, потому что был уверен в себе и знал, что в состоянии справиться с любыми трудностями.

Ридж и в самом деле ничего не боялся. Чувство страха было ему неведомо. Когда они увидели горящую почтовую станцию, он мгновенно принял решение и, стиснув зубы, бросился на разбойников. В тот миг глаза его горели решимостью. Да, Ридж Теннер не знал, что такое страх, но и храбростью своей не кичился. У него все получалось естественно, словно по-другому и нельзя было вести себя в угрожающих жизни обстоятельствах.

Ридж весело улыбнулся, вспомнив свое недавнее поражение в Форт-Ларнеде. Сабрина была совершенно уверена, что он не станет подвергать себя унижению и объявит, что на самом деле она вовсе не старая больная вдова. Правда заключалась в том, что она просто проверяла, что для него главное. Она была уверена, что перед отъездом из Форт-Ларнеда он подойдет к ней и, сорвав с нее парик и вуаль, заставит предстать перед всеми такой, какова она на самом деле. Но Ридж позволил ей выехать из форта, а сам подвергся насмешкам и издевкам. Мало найдется мужчин, которые бы смогли укротить свою гордость в подобных обстоятельствах.

Возможно, именно это вызвало ее восхищение красавцем повесой. Он принимал обстоятельства такими, как есть, стараясь извлечь из них наибольшую выгоду для себя. Никто не мог одолеть его, взять над ним верх. Он много раз подвергал свои возможности самым разным испытаниям, поэтому спокойно встречал любые переделки, повороты судьбы и с честью выходил из них победителем, излучая все тот же неотразимый шарм.

«Ну, хорошо, – рассуждала Сабрина, – я испытываю благоговение к нему, я очарована этим необычным мужчиной, но это вовсе не значит, что я влюблена в него». Да, она восхищается им, уважает его, потому что им нельзя не восхищаться. Но влюбляться в него она не собирается и терять голову не станет.

Единственная любовь, которую знала Сабрина, была ее любовь к отцу. Боль оттого, что она очень редко виделась с ним, особенно в последний год его жизни, не оставляла девушку. Она не выдержит, если опять испытает такие душераздирающие переживания. А ведь связь с Риджем Теннером достаточно сильна, чтобы сделать ей больно. Там, где дело касается его, она становится совершенно беззащитной и уязвимой, и никакие наставления самой себе не могут изменить этого.

Сабрина решила, что пора в очередной раз напомнить себе, ради чего она здесь, – доброе имя отца втоптали в грязь, она приехала сюда, чтобы восстановить справедливость. Память об отце должна жить даже после его трагической гибели. Она позаботится об этом!

Сабрина печально вздохнула. Сколько раз уже она повторяла себе все эти доводы? И сколько еще раз будет читать себе нотации, пока не сумеет изгнать Риджа Теннера из головы и из сердца? Как бы ей хотелось узнать ответы на эти вопросы!..

Глава 12

Вечернее солнце ярко светило с небес, согревая безбрежные просторы западного Канзаса. Пейзаж становился все более однообразным. Редкие тополиные рощицы и зеленый кустарник сохранились только вдоль берегов реки. Вдалеке, за рощицами, начиналась степь, покрытая уже успевшей пожелтеть травой. Сабрина ловко соскользнула с седла в высокую зеленую траву, растущую узкой полосой вдоль берега. Все тело ныло и уже давно требовало отдыха, крича, что не хочет больше ехать верхом.

Она все время украдкой поглядывала на противоположный берег, с нетерпением ожидая, когда могучий охотник отправится за добычей. Как только он скрылся за небольшой рощицей из редких дубов и тополей, Сабрина тотчас бросилась к воде, чтобы искупаться и смыть с себя дорожную пыль. Она быстро разделась, аккуратно сложила на зеленой траве свое черное монашеское платье и нижнюю сорочку и, оглянувшись по сторонам, вошла в воду.

Боже, как приятно было отдаться неторопливому течению, позволяя прохладной воде смыть грязь и усталость с затекшего тела, размять мышцы. Девушка блаженствовала, наслаждаясь ощущением свежести после пыльной и душной дороги. «Пока есть возможность, надо делать это каждый вечер», – сказала себе Сабрина. Судя по меняющемуся пейзажу, такое удовольствие скоро станет недоступным. Уже сейчас река начинала постепенно сужаться, вскоре она превратится в маленький ручеек, а затем уйдет в песок, оставив измученных путников без глотка воды, – ведь не зря ее называют Потерянной рекой.

Сабрина блаженствовала и смеялась от удовольствия, резвясь в воде. Прошло уже несколько дней, а перед глазами у нее до сих пор стояло изумленное лицо Риджа, когда он увидел ее монашеский наряд. Обычно Ридж держался ровно и дружелюбно, но очередная загадка девушки поразила его, он рычал и бесился, как раненый лев.

Сабрина предалась воспоминаниям, не замечая ничего вокруг. Вдоволь наплескавшись в воде, она направилась к тому месту, где оставила аккуратно сложенную монашескую одежду. Негромко напевая какой-то веселый мотив из любимой пьесы, она потянулась к одежде, надела сорочку и только было собралась надеть платье, как вдруг бронзовая от загара мужская рука закрыла ей рот, и кто-то грубо прижал ее к себе.

«Черт бы побрал этого Риджа! Хочет опять напугать меня до смерти», – решила Сабрина в ярости. Ему прямо-таки доставляет удовольствие бесшумно подкрадываться к ней сзади и играть в индейцев…

Не успела Сабрина подумать об этом, как индеец будто из-под земли выпрыгнул на дорогу. Животный страх охватил девушку. Она вдруг поняла, что человек, который держит ее, вовсе не Ридж Теннер.

В ужасе девушка попыталась посмотреть через плечо и увидела грозное лицо еще одного индейца. А пока она пыталась взять себя в руки, в высокой траве показались фигуры еще двух индейцев, спешащих в их сторону.

На мгновение девушка словно окаменела – охваченное ужасом сознание отказывалось слушаться ее. Однако Сабрина сумела прийти в себя и сделала вид, что падает без чувств. Она обмякла и повисла на руках индейца, закрывавшего ей рот. Индеец, державший ее, очевидно, решил, что с белой женщиной случился обморок, и ослабил хватку. Как только Сабрина почувствовала, что ее держат не так крепко, она сильно ударила индейца локтем в живот и рванулась вперед, подобно нападающей гремучей змее. Прежде чем четверо индейцев успели сообразить, что произошло, Сабрина уже стремглав неслась прочь, крича изо всех сил.

Густые ивовые заросли помешали ее преследователям сразу накинуться на нее и прижать к земле. Сабрина, подобно зайцу, петляла между деревьев, используя их в качестве защиты. Она вдруг испугалась, что не выдержит такого бешеного темпа и выбьется из сил до того, как индейцам удастся схватить ее, чтобы снять скальп… или что там еще они собирались сделать с одинокой беззащитной женщиной.

Сабрине показалось, что на ногах у нее выросли крылья, так быстро она неслась сквозь деревья, изо всех сил выкрикивая имя Риджа. Она понимала, что в конце концов индейцы догонят ее, – убегать от них бесполезно, но будь она проклята, если просто покорится их злой воле без всякого сопротивления.

Испуганный крик вырвался у нее, когда одному из преследователей удалось схватить ее за светлую прядь волос, развевающихся за спиной. От неожиданности Сабрина потеряла равновесие, но сделала все, чтобы удержаться на ногах. В ужасе она вцепилась ногтями в кору ближайшего дерева, сопротивляясь попыткам повалить ее. Именно этого и добивались преследовавшие ее индейцы. Но силы были слишком неравные. Сабрина попыталась опять позвать Риджа, но вместо крика у нее вырвался только сдавленный стон. Индейцы дружно навалились на нее, оторвали от ствола дерева, и мгновение спустя она уже лежала на земле. Один из индейцев тут же верхом уселся на нее и победно рассмеялся.

Злорадная ухмылка индейца была совсем рядом, она даже ощутила на своем раскрасневшемся от бега и волнения лице его горячее дыхание. Мускулистые ноги преследователя плотно сжимали ее бедра. Но когда двое индейцев перехватили ее руки, развели их в стороны и плотно прижали к земле, она поняла, что они собираются изнасиловать ее. От этой страшной догадки внутри у Сабрины все сжалось в комок, сердце замерло от страха, и волна холодного ужаса пробежала по ней. Услышав резкий звук разрываемой ткани ее нижней рубашки, Сабрина только крепче зажмурила глаза. Она почувствовала, как прохладный вечерний воздух обдал своим дыханием ее обнаженную грудь. Девушка начала дрожать всем телом от охватившего ее животного страха, судороги пробежали по ногам и рукам, но она была не в силах что-либо изменить.

«Боже милосердный, это неправда, мне только снится этот кошмар», – пыталась убедить себя Сабрина. Как только она проснется и увидит, что лежит на своей подстилке у костра, весь этот ужас исчезнет. Но в то мгновение, когда она пыталась убедить себя в нереальности происходящего, девушка почувствовала, как загрубевшие руки сидящего на ней индейца сжали ее обнаженную грудь. Увы, это не сон, это происходит наяву, – с девушкой началась истерика. Она вдруг поняла, что уже ничто не изменит происходящего. Осталось только полностью отрешиться от своего тела и представить, что весь этот кошмар происходит не с ней!

В тот миг, когда она уже приготовилась к самому худшему, индеец, сидевший на ней, вдруг вздрогнул и замер, а два воина, прижимавшие ее руки к земле, внезапно отпустили их. Услышав приближающийся топот копыт и скрип трущейся о седло кожи, Сабрина открыла глаза.

Ее взгляд остановился на бесстрашном всаднике, который несся галопом сквозь густые заросли кустарника. Выражение лица Риджа было настолько свирепо, что даже пантера, увидев его, трусливо поджала бы хвост и поспешила скрыться в своем логове. Его разгневанный взгляд словно пригвоздил к земле краснокожего, который стоял на страже. Казалось, будто сам дьявол слетел с небес на землю, изрыгая огонь и неся отмщение. Ридж был страшным соперником, а верхом на лошади он напоминал бога войны. Увидев, как устрашающе выглядит Ридж в гневе, Сабрина искренне порадовалась, что не входит в число его смертельных врагов. Никогда прежде, даже во время нападения на почтовую станцию Фостеров, Сабрина не видела его таким бесстрашным и таким безжалостным к врагам, как в это мгновение.

Индеец, стоявший на страже, очнулся, выхватил нож и быстро метнул его в Риджа. Но тот, вовремя заметив это, ловко уклонился от ножа и пришпорил коня. Пронзительное ржание жеребца разнеслось далеко окрест, а вслед за ним эхом отозвалось яростное рычание разгневанного всадника. Ридж сжал губы, его лицо, словно выточенное из камня, было обращено к врагу, взгляд холоден, тверд и беспощаден.

Продолжая нестись галопом, Ридж неуловимым движением повернул лошадь немного влево, разворачиваясь в сторону индейца, метнувшего в него нож. Огромное животное, управляемое умелой рукой наездника, словно гора, налетело на обомлевшего воина. Звук удара крупа лошади о человеческое тело был настолько ужасен, что Сабрина невольно зажмурила глаза, отметив про себя, что никогда не сможет забыть его. Она впервые в жизни видела, как лошадь сбила человека и теперь копытами топтала то, что еще мгновение назад было живой человеческой плотью. Однако Ридж пошел на это не моргнув глазом, не колеблясь ни секунды.

Три других индейца, которые находились возле Сабрины, вскочили на ноги, как только увидели, что случилось с их товарищем. Однако Ридж не оставил им времени на размышления и бегство. Резко осадив жеребца перед индейцами, он с грозным рыком спрыгнул на землю, не дав им опомниться. Ридж левой рукой сжал горло ближайшего индейца, а правой ловко выхватил из ножен кинжал и быстрым движением всадил его в грудь другому по самую рукоять. Меньше чем за минуту соотношение сил изменилось и стало уже не четыре, а два к одному. В следующее мгновение сильным ударом ноги в пах Ридж уложил на землю четвертого индейца, а потом и того, которого держал за горло. К изумлению Сабрины, Теннер вступил в схватку пешим. Все его тело превратилось в смертельное оружие. Мелькали огромные кулаки, ступни и ноги наносили сокрушительные удары. Слышались крики, хрипы и стоны.

Сабрина едва успела подняться с земли и отскочить в сторону, прежде чем один из индейцев попытался воспользоваться ею в качестве щита, прикрываясь от страшных ударов Риджа. Она в ужасе переводила взгляд с раздавленного конем индейца, который безжизненной кровавой грудой лежал на земле, на другого, который пал от смертельного удара. Потом она перевела лихорадочный взгляд на Риджа, который боролся врукопашную сразу с двумя индейцами, старавшимися нанести ему смертельный удар. У нее перехватило дыхание, когда один из индейцев замахнулся на Риджа ножом, но тот ловко увернулся, и лезвие прошло буквально в дюйме от его виска.

Это зрелище немного отрезвило Сабрину и подстегнуло к действию. Она бросилась к лошади Риджа, выхватила из прикрепленного к седлу чехла ружье, прицелилась в одного из индейцев и уже была готова выстрелить, когда ее остановил окрик.

– Нет! – дико крикнул Ридж, прежде чем она успела спустить курок, и тут же ловко увернулся от второго удара, который мог иметь смертельные последствия.

«Нет? Какого черта, почему нет?» – недоумевала Сабрина, но все же подчинилась Риджу. Она поразилась тому, как он, ловко уворачиваясь от двух индейцев, нападавших на него с ножами, умудрился заметить, что она собирается выстрелить в, одного из них. «Не иначе, у него глаза на затылке, – решила она. – Даже в разгар схватки он умудряется не упустить из виду ни одной мелочи из того, что происходит вокруг».

Даже если Ридж не разрешает ей стрелять, все равно надо что-то делать. Сабрина схватила ружье за ствол и замахнулась им как дубиной. И когда один из индейцев повернулся к девушке спиной, приготовившись прыгнуть с ножом на Риджа, она что было сил ударила краснокожего прикладом по голове. Раздался жуткий хруст ломающейся кости. От сильного удара ноги у нападавшего подкосились, он обмяк и медленно опустился на землю, так и не узнав, что случилось, поскольку не ожидал нападения сзади.

Сабрина уже было снова замахнулась, чтобы нанести второй удар, но помощь Риджу не понадобилась. В смертельной схватке он сцепился с последним индейцем, они сплелись в клубок и повалились на землю. Каким-то неуловимым движением Ридж вывернул из-под индейца руку с ножом и всадил его в грудь противника.

Пока Сабрина стояла в стороне, борясь с подступившей тошнотой при виде кровавого зрелища, Ридж отбросил раненого индейца в сторону и быстро вскочил на ноги.

– Ты в порядке? – спросил он, тяжело дыша и оглядывая ее разорванную сорочку и лицо в царапинах.

Какое-то время Сабрина продолжала молча дрожать всем телом, не сводя обезумевших глаз с Риджа. Она не думала ни о разорванной сорочке, сквозь которую была видна грудь, ни о растрепанных волосах, в которых застряли сухие травинки. Она никогда не смогла бы объяснить причину, заставившую ее броситься в объятия Риджа. Она упала на его распростертые руки, подобно голубке, вернувшейся в свое гнездо. Девушка всем телом прижалась к нему и уткнулась лицом в его широкую грудь, не желая отпускать, словно боялась потерять.

Губы Риджа припали к ее губам. На какое-то мгновение они жадно прильнули друг к другу, дыхания их слились. Они забылись в чувственном мире, где не было ни страха, ни насилия, которые они только что пережили.

Но вот здравый смысл дал о себе знать, Ридж поднял Сабрину на руки и направился к жеребцу. Весь путь до него губы Риджа ни на секунду не отрывались от губ девушки. Продолжая целовать ее, он поставил ногу в стремя и вместе с ней уселся на коня.

Часто и неровно дыша, Сабрина сидела впереди, обхваченная сильными руками Риджа. Она смотрела на него так, словно встретилась с любимым после долгой разлуки. Она провела рукой по его груди и, убедившись, что под разорванной рубашкой нет серьезных ран, снова слилась с ним в поцелуе, в котором выплеснула все чувства, накопившиеся за время происшествия.

Жеребец не спеша трусил по берегу вверх по течению, а Сабрина тем временем, прижавшись к Риджу, рассматривала подбородок мужа, на котором были видны ссадины, и разбитые губы. Она с любовью провела пальцами по его распухшей губе и тихо спросила:

– Почему ты не хотел, чтобы я стреляла? Боялся, что я случайно попаду в тебя?

Ридж покачал растрепанной головой и едва заметно, одними уголками губ, улыбнулся. От удара индейца губы его распухли, и улыбаться было больно.

– Я боялся, что поблизости у них могут быть друзья. Звук выстрела мог привлечь их внимание, и еще несколько человек пришли бы им на помощь.

Взгляд его переместился с лица девушки на соблазнительные холмики грудей, которые выглядывали из-под разорванной муслиновой сорочки. На мгновение Ридж забылся. Сабрина выглядела так соблазнительно, что его охватило острое желание овладеть ею. «Неудивительно, что индейцы тоже хотели насладиться ее телом, – подумал он. – Она так прекрасна, что вряд ли найдется мужчина, способный устоять перед ее красотой».

Когда они проезжали мимо аккуратно сложенной одежды, Сабрина попросила его остановиться. Ридж осуждающе нахмурился.

– Твой наряд не очень-то помог тебе, Сабрина, верно? – спросил он с едва, уловимой насмешкой в голосе, помогая ей спуститься на землю.

– Помог бы, если бы был на мне, – пробормотала Сабрина в ответ, высвобождаясь из рук Риджа и спускаясь к воде, чтобы умыться.

Когда девушка начала одеваться, Ридж обиженно заметил:

– С этим можно повременить. Кто знает, сколько времени пройдет до того, как индейцы выступят на поиски своих собратьев. – Он нагнулся и протянул руку, чтобы подхватить Сабрину. – Предлагаю собрать вещи и побыстрее отправиться вверх по течению. Если здесь поблизости есть и другие враждебно настроенные индейцы, они не станут нападать ночью, поскольку большинство индейцев верят, что ночь – время злых духов и привидений, причиняющих смертельный вред.

Они собрали пожитки Сабрины, взяли под уздцы ее жеребца и вброд перешли реку, чтобы забрать вьючных мулов. Вскоре стемнело. Они ехали молча, каждый по-своему переживал случившееся.

Сабрина поглядывала на своего молчаливого спутника, зачарованно наблюдая, как серебристый лунный свет ласкает его сильное, властное лицо, играет в черных как смоль кудрях. Она оценила красоту доблестного рыцаря, который совсем недавно избавил ее от кошмара, и преисполнилась гордости.

Ей вдруг пришла в голову мысль, что до сих пор Ридж обращался с ней очень бережно. И сейчас, увидев, на что он способен в смертельной схватке, она поняла, что Ридж может принудить ее к чему угодно. В душе он был точно таким же дикарем, как те, с кем он сцепился в смертельной схватке час назад. Но, несмотря на это, с ней он был бесконечно нежен и терпелив. Ридж Теннер представлял собой совершенно невероятную смесь грозного льва и кроткой овцы.

Вполне вероятно, это был всплеск эмоций, которые еще не улеглись после пережитого. А может быть, это проделки волшебного лунного света, освещавшего путешественников? Сабрина и сама не знала, чем вызваны ее ощущения, но одно она поняла твердо: Ридж ей нужен, очень нужен, хотя она долго не хотела признавать это.

«Он хочет меня», – призналась себе девушка. Это было видно по выражению его синих глаз. Эти сапфировые глаза буравили ее насквозь. И если уж его руки сейчас не прикасаются к ее телу, не ласкают его, пусть это делают хотя бы его глаза.

Верещание цикад и стрекот сверчков смешивались с монотонным топотом копыт. К этим ставшим уже привычными ночным звукам примешивался еще один – Сабрина слышала, как учащенно и громко бьется в груди ее сердце, пробуждая воспоминания, от которых она безуспешно пыталась избавиться.

Когда Ридж остановил своего жеребца и спешился, Сабрина тут же последовала его примеру.

– Что-то не так? – спросила она.

Голос ее, словно искра, взорвал напряжение, которое все больше и больше нарастало с того мгновения, как она оказалась в его объятиях после случившегося. Сабрина отчетливо сознавала, что их друг от друга отделяет совсем маленькое расстояние, она помнила, как хорошо и спокойно ей было под защитой его сильных и ласковых рук.

– Все не так, – простонал в ответ несчастный Ридж. – У меня все болит.

– Это из-за драки с индейцами, – сделала заключение Сабрина.

Она сочувственно улыбнулась, обдумывая, стоит ли предлагать ему сделать массаж, чтобы размять напряженные мышцы и облегчить боль. В конце концов, это самое малое, что она могла предложить человеку, спасшему ей жизнь.