Текст книги "Сладкое предательство"

А к какому типу женщин принадлежит Сабрина, выяснится, как только станет ясно, как быстро она сумеет излечиться от Риджа. Только тогда станет видно, из чего она сделана. «Жизнь после разлуки с ним будет для меня настоящим экзаменом, – сказала себе Сабрина. – Если я сделана из крепкого материала, то не развалюсь на кусочки, когда Ридж Теннер уйдет из моей жизни».

«Ты стараешься оградить себя от любой случайности», – отругала себя Сабрина. Иногда собственный инстинкт самосохранения изумлял ее. Она поддавалась обаянию мужа всякий раз, когда он говорил, что хочет ее. И каждый раз, когда начинался очередной рассвет, она убеждала себя, что жизнь не кончится, если Ридж покинет ее. «Это все твоя проклятая гордость, – пришла к заключению Сабрина, отчитывая себя. – Ты так боишься за себя, боишься, что тебе сделают больно, боишься своей незащищенности, что всякий раз чуть-чуть недоговариваешь… совсем чуть-чуть… самую малость… на тот случай, если он предаст тебя». Странно, не правда ли? Тот, кто кажется таким сильным и решительным, самые тяжелые сражения ведет против себя самого.

– Не поделишься ли мыслью, которая осветила таинственной улыбкой твое очаровательное личико, сестра Сабрина? – поддразнил ее Ридж. – Я бы тоже хотел немного повеселиться.

– Прости меня, брат Ридж. – Сабрина безмятежно повела плечами. – Я всего лишь рассуждала о слабостях своего собственного характера.

– У тебя слабый характер? – откровенно, изумился Теннер. – Да ты самая решительная, самая несгибаемая женщина на всей земле.

– Когда-нибудь ты поймешь, что и это всего лишь одна из многих моих шарад, – вполголоса ответила девушка и огорченно вздохнула.

Ридж разобрал ее слова и отметил грусть в глазах. Его угнетала обида оттого, что она до сих пор не доверяет ему и не хочет рассказать, зачем направляется на запад. Он познал Сабрину Стюарт, как не познал ее до него ни один мужчина, он сумел пробудить в ней страсть, от которой она прежде бежала как от огня. И все же бывали мгновения, когда он остро понимал, что совсем не знает Сабрину Стюарт. Вот и сейчас, как только он попытался выяснить что-либо о ее прошлом, она просто пожала плечами и тактично перевела разговор на другую тему.

«Сознайся, Теннер, ты никогда не сумеешь затронуть сердце этой необыкновенной девушки», – твердил себе Ридж. Сабрину Стюарт не приручить. Ее воля и решимость несгибаемы. Риджа с детства приучили уважать самобытность и свободу во всех их бесконечных проявлениях. Священный орел, парящий в небесах, был символом этой свободы. Индейцы восхищались смелым полетом птицы и мечтали полетать на его крыльях. Но разве можно приручить это прекрасное, вольное создание? Потеряв волю, оно не сможет летать.

«Протяни руку, и птичка твоя, – размышлял Ридж, – но как заставить ее прилететь добровольно? Человек может брать от жизни все, что хочет… но до определенных пределов. А Сабрина Стюарт, эта неуловимая богиня, все время ускользает от меня, для нее нет границ. Силой от нее ничего не добьешься». Когда она наконец-то доверится ему, то поймет, что хрупкие узы, связывающие их, стали прочными. В отношениях с ней нужны терпение и время. Его действия, поступки, искренность приведут, в конце концов, к тому, что девушка доверится ему полностью. А если он не сумеет исподволь убедить ее, что она ему небезразлична, она улетит… навсегда.

Однако Ридж не мог предугадать будущее, чтобы помешать обстоятельствам отдалить от него эту прелестную пугливую птицу.

Но злой рок, витающий над людьми, распорядился по-своему. Этому случаю предстояло превратиться в настоящий кошмар на все последующие недели – кошмар, который Ридж Теннер предпочел бы навсегда вычеркнуть из памяти. Он столько трудился, чтобы заслужить доверие девушки, но тонкая шелковая нить этого доверия была в одно мгновение разорвана внезапно налетевшим ураганом, сметающим все на своем пути…

Глава 14

Спустя несколько дней путешественники перебрались через пологий песчаный холм и выехали на дорогу, ведущую в Лас-Вегас. Когда Сабрина увидела вдали испанское поселение, улыбка облегчения заиграла у нее на лице. Они с Риджем проехали более шестисот миль, начав с городка Индепенденс, что в штате Миссури. От Лас-Вегаса до Санта-Фе оставалось всего лишь миль восемьдесят с небольшим. Еще раньше Ридж рассказал ей, что в Лас-Вегасе сходятся все дороги и именно отсюда начинается единственный путь, который, проходя через перевал Глориетта, ведет в таинственный город под названием Санта-Фе. Безлюдная ранее дорога теперь была запружена всадниками и фургонами. Ридж оказался прав. С каждой новой развилкой путешественников прибавлялось; одни спешили попасть в Санта-Фе, другие – обратно.

Во второй половине дня путешественники медленно втянулись в селение. Сабрина улыбалась темнокожим ребятишкам, которые высыпали на улицу из своих лачуг, чтобы поглазеть на необычную пару. Но выражение лица девушки мгновенно изменилось, когда она заметила, как несколько молодых сеньорит прервали свои занятия и уставились на красавца в индейской одежде. Мексиканцы-мужчины, бездельничавшие около своих домов, воспринимали такое внимание отчасти с обидой, отчасти по-дружески. «И не напрасно», – подумала Сабрина, видя, с каким нескрываемым восторгом, даже не пытаясь его скрыть, испанские девушки смотрят на американцев.

Центральная площадь, куда после довольно продолжительного плутания по переулкам выехали вновь прибывшие, была заполнена народом. Над площадью висел разноголосый шум, кричали торговцы, расхваливавшие свои товары; крики мулов резко выделялись в этом шуме. Мелкая пыль, поднимаемая ногами людей и животных, неподвижно висела в воздухе, постепенно оседая и покрывая все вокруг светло-серой пеленой.

Седовласый священник, который приветствовал путешественников, заметил среди них монахиню, и лицо его озарилось радостной улыбкой. Ридж с трудом сдержал усмешку, заметив, как заторопился к ним священник, руками раздвигая толпу, чтобы лично поприветствовать сестру Сабрину. Когда святой отец, наконец, пробился к монахине, та не успела и рта раскрыть, как священник уже потащил ее за собой.

– Пойду утолю жажду в трактире, пока вы со святым отцом беседуете о своих делах, – проговорил Ридж, плутовато улыбаясь. – Когда закончите, приходите в гостиницу, я буду ждать.

Сабрина заскрежетала зубами – она злилась на Риджа за то, что на его загорелом лице было ясно написано: «Я предупреждал». Он и вправду говорил ей, что монашеский наряд до добра не доведет. «Похоже, он в очередной раз оказался прав», – с досадой отметила про себя Сабрина. Не сумев вежливо отделаться от священника, девушка была вынуждена обойти с ним всю миссию и выслушать его рассказ, сбивчиво отвечая на вопросы. «Проклятие, надо было остановиться в каком-нибудь укромном местечке, не доезжая до Лас-Вегаса, и переодеться, как советовал Ридж», – упрекнула себя девушка. Но на дороге к поселению было столько людей, что Сабрина просто побоялась обратить на себя внимание сменой платья. Теперь же приходилось за это расплачиваться.

Усмехнувшись еще раз и проводив взглядом сестру Сабрину и святого отца, Ридж направился в таверну отведать мексиканского вина. Не успев присесть, он заметил среди присутствующих знакомое лицо. Полковник Хайрам Сайке поднялся со стула и поспешил навстречу Риджу. В прошлом их служебные дороги не раз пересекались.

– Смотрю, ты довольно быстро вернулся из Вашингтона, – проговорил Сайке, протягивая руку для приветствия.

Ридж опустился на стул и посмотрел на крупного краснолицего офицера в очках, чей огромный, торчащий живот не позволял сесть вплотную к столу.

– Хочу поскорее вернуться к своим обязанностям в Форт-Кэнби и узнать, что нового случилось в мое отсутствие, – проговорил Ридж, делая рукой знак официантке, чтобы та принесла вина. – Поездка на восток оказалась не очень удачной.

Полковник, в чьи обязанности входила инспекция укреплений на границах Нью-Мексико, сочувственно улыбнулся:

– Да, задача перед тобой стояла не из легких. Пока ты был в Вашингтоне, призывая оставить в покое индейцев навахо и жителей Нью-Мексико, генерал Карлтон написал обращение, в котором заявил, что племя навахо постоянно совершает набеги на жителей Нью-Мексико и что индейцы убили уже много белых. Генерал собирается покарать виновных, собрав все наличные резервы, и освободить территорию от апачей и навахо.

Хайрам отпил вина и пристально посмотрел на Теннера. Ему было интересно, какое впечатление произвели его слова.

Полковник не обманулся в своих ожиданиях – на лице собеседника отразилось плохо скрываемое раздражение.

– Полагаю, Карлтон не потрудился даже задуматься над тем, что при каждом удобном случае белые захватывают индейцев в качестве рабов. И это в то время, когда правительство ведет войну, чтобы помешать такой несправедливости на юге, – саркастически заметил Ридж.

– Я редко имел с ним дело, – ответил Хайрам, довольный реакцией Риджа. – Но генерала послали на запад сражаться с индейцами, и, я уверен, он именно этим и займется. Однако нельзя не отметить, что он отпустил четырех индейцев из племени навахо, которых арестовали после того злополучного происшествия прошлой осенью. Карлтон велел, чтобы они рассказали всем индейцам, как сытно и хорошо будет им жить в резервации около Форт-Саммера. Если, так или иначе, Карлтон добьется своего, то племя навахо переселят в резервацию уже к концу этого года.

Ридж грубо выругался сквозь зубы:

– Я уже не раз пытался объяснить властям, что добровольно индейцы навахо на это не пойдут. Мануэлито и еще несколько вождей считают, что, если бы Великие Духи хотели, чтобы индейцы навахо жили у восточных границ Нью-Мексико, они бы давно уж поселили их там. – Теннер грустно покачал головой. – Никакие призывы и уговоры Карлтона не убедят независимых кочевников оставить свои священные земли, на которых они живут уже много веков. Каньон-де-Шелли для них святое место. Навахо будут сражаться за право жить на своей земле всеми доступными средствами. Но разве можно сравнить их вооружение с вооружением кавалерии? Будет самая настоящая бойня. Несправедливость не закончится никогда!

– Карлтон предусмотрел такую возможность. Он советовался с Китом Карсоном и просил полковника возглавить экспедицию в Каньон-де-Шелли, чтобы разобраться с теми, кто отказывается подчиниться, – пояснил Хайрам.

– У этого всемогущего генерала, очевидно, чешутся руки – так его тянет ввязаться в драку, – взорвался Ридж. – Проклятие, я бы много отдал, чтобы узнать, по чьей рекомендации меня отправили в Вашингтон в такое критическое время. – Он еле сдерживался, чтобы не схватить Хайрама за шею и не придушить его. – Военный департамент сделал все, чтобы индейцы навахо не доверяли ему. Военные только отнимают и требуют, предлагая вместо этого одни лишь куцые договоры.

Вполне возможно, полковник Сайке и встречался с генералом Карлтоном несколько раз, зато Ридж за последние два года имел неудовольствие общаться с ним много чаще, чем бы ему хотелось бы. Ридж не одобрял радикальную политику Карлтона, который отстаивал передачу пленных индейцев навахо в рабство белым, а еще чаще он выступал за поголовное их истребление. По его теории, хороший индеец – это мертвый индеец. Поэтому Ридж не скрывал своих опасений, что генералу глубоко безразлично, доберется ли оставшаяся часть племени до резервации, чтобы присоединиться к тем двум сотням человек, которые там уже находятся.

Хайрам равнодушно пожал плечами, отчего по золотистой бахроме на его мундире пробежали мелкие волны.

– Виноваты ли индейцы, которые разоряют белых своими набегами, или белые, которые в охоте за новыми землями теснят индейцев, – вопрос весьма спорный. Конфликт между этими цивилизациями длится уже много десятилетий и когда-нибудь должен быть прекращен. Я не принимаю ничью сторону, ни твою, Ридж, ни генерала Карлтона, – горестно вздохнул полковник. – В мои обязанности входит всего лишь инспектирование фортов и обеспечение их боеспособности. Я как раз возвращаюсь в Санта-Фе после инспектирования Форт-Саммера и индейской резервации. Считаются эти земли пригодными для проживания или нет, последнее слово все равно остается за генералом Карлтоном. Он обещал позаботиться, чтобы у индейцев было достаточно припасов, если они согласятся переселиться туда без сопротивления.

Стальной взгляд синих глаз Риджа насквозь пронзил полковника. Теннер хорошо знал, что собой представляют земли на берегу реки Пенос, отведенные под резервацию. Скудные, песчаные, они не могли прокормить то число людей, которое Карлтон собирался переселить. Если индейцы раньше не умрут от тоски, они обязательно вымрут от голода.

– Похоже, высокое начальство уже забыло теорию полковника Спенсера о том, что, раз индейцы навахо пришли и обосновались на этих землях раньше белых, значит, им там и жить. Жаль, что Айвэна нет в живых – он сумел бы убедить таких упрямцев, как Карлтон, отдать индейцам то, что по праву принадлежит им – и принадлежало еще до того, как здесь появились мексиканцы и белые, охваченные золотой лихорадкой и жаждой новых земель.

Хайрам дипломатично перевел разговор на другую тему. Он хорошо знал об отношениях между Риджем Теннером и полковником Айвэном Спенсером. Но инцидент был исчерпан, и как губернатор Генри Коннелли, так и генерал Карлтон считали, что воинственных апачей и навахо следует переселить в резервацию и держать там под бдительным наблюдением.

– Как знать, возможно, многие миролюбивые кланы примут решение переселиться добровольно и проблема будет решена, – с энтузиазмом заметил полковник Сайке. – А те немногие, кто сегодня враждебно относится к этой идее, со временем передумают и тоже переселятся. И может быть, когда навахо научатся жить в мире и перестанут совершать набеги, им позволят вернуться в родные места.

«Ну, прямо речь настоящего политика», – с досадой подумал Ридж. Губы его сложились в натянутую улыбку, он посмотрел в маленькие серые глазки полковника Сайкса:

– Полковник, вы бы смогли собрать пожитки и с радостью уехать из дома, в котором прожили многие поколения вашей семьи, только потому, что какой-то пришелец положил глаз на ваше жилище? Не думаю, что найдется хоть один глупец, который поверит, что индейцы добровольно согласятся на переселение.

– По-моему, мы зря теряем время на бесконечные споры, – миролюбиво проговорил Хайрам.

Он не собирался обсуждать этот вопрос с Риджем, который знал жизнь индейцев навахо изнутри. И потом, для него не имело никакого значения, как поступят военные с враждебно настроенными индейцами, поскольку его как инспектора от военного департамента это не касалось. Хитрая улыбка появилась у него на лице.

– Что тебе нужно, так это прелестную сеньориту на всю ночь, с которой ты забыл бы к утру все свои проблемы. Человек, который наслаждается жизнью, меньше злится.

– К сожалению, свидание с прекрасной испанкой не решит этой насущной проблемы и не поможет мне забыть о ней, – огрызнулся Ридж, раздосадованный тем, что Хайрам с такой легкостью отмахнулся от проблемы индейцев навахо.

Он одним глотком допил остатки вина и поднялся из-за стола.

– Извините, полковник, мне надо еще позаботиться о ночлеге. Дорога была длинная и пыльная, хотелось бы принять ванну, смыть слой грязи.

Пока Ридж медленно шел через зал к выходу, Хайрам пристально смотрел ему вслед. Потом он окинул таверну внимательным взглядом и хитро улыбнулся. Увидев молодую привлекательную мексиканку, он жестом подозвал ее и, объяснив, чего хочет, сунул ей за корсаж несколько купюр. Сеньорита тут же направилась вслед за Теннером, а Хайрам, глядя на соблазнительно покачивающиеся бедра красотки, удовлетворенно хмыкнул. Может, Ридж и не желает никого видеть, но такой ловелас, как он, вряд ли откажется от общества хорошенькой девушки.

Весело улыбаясь, Хайрам поднялся из-за стола и подошел к бару. Сегодня вечером Теннер забудет о своих проблемах и выбросит Спенсера из головы. «Ни к чему ему так много думать об Айвэне Спенсере – вредно для здоровья», – решил Хайрам. Бывший командующий фортом погиб, его место занял новый – полковник Лоример Боуэн. Теперь он командует гарнизоном Форт-Кэнби. Если Теннер не дурак, он не станет ссориться с армией.

Привязав лошадей и вьючных мулов у гостиницы, Ридж пошел договариваться с хозяином о комнате. За спиной у него болталась сумка с чистым бельем. Теннер поднялся по ступенькам, мечтая только об одном – поскорее лечь в горячую ванну, смыть грязь и ждать возвращения сестры Сабрины. Разговор с Хайрамом Сайксом расстроил его, но Ридж не хотел омрачать предстоящую ночь. Они с Сабриной наконец-то пришли к соглашению, пора решать вопрос о будущем… если оно у них есть.

Улыбка сладостного предвкушения играла на его лице, когда он подходил к своей комнате. Он не мог дождаться появления белокурой нимфы. Ридж не сомневался, что ему будет завидовать весь Лас-Вегас, увидев его за ужином вместе с Сабриной. А позже… Ридж почувствовал, как в нем пробуждается желание, которое ни на минуту не оставляло его, с тех пор как они познакомились.

Ридж вошел в комнату и велел подготовить ванну. Пока прислуга торопливо наполняла ванну горячей водой, Ридж тщательно побрился. Сегодня вечером откроется новая глава в отношениях с феей, которая была одновременно и причиной его болезни, и лекарством от нее. Ридж собирался одеться как настоящий кабальеро и поужинать с красавицей Сабриной, чтобы навсегда забыть властную, ворчливую вдову и капризную, неуступчивую монахиню. Сегодня вечером из черного кокона появится прекрасная бабочка, и они решат, что лучше – признать свадьбу под дулом ружья недействительной или свято хранить узы брака.

«Согласится ли Сабрина отсрочить прибытие в Санта-Фе, пока я не съезжу к себе на ранчо? – подумал Ридж. – Согласится ли она, чтобы асиенда стала ее домом? Или цель таинственной поездки не позволяет ей задержаться даже на несколько дней? Как убедить ее остаться на ранчо? Господи, нет, вы только послушайте!» – усмехнулся Ридж про себя. Он уже подумывает, как бы зажить семейной жизнью. А ведь он тот самый человек, который сомневался, что они с Сабриной смогут наслаждаться прелестями спокойной семейной жизни. Ридж хмыкнул и вдруг подумал, что, если в ресторанах Лас-Вегаса подают свадебный пирог, он вполне заслужит кусочек, когда опустится перед Сабриной на колено и попросит ее признать их брак законным.

«Во всяком случае, от меня не убудет, если я попробую предложить это Сабрине, – рассудил Ридж. – Самое большее, что она может сделать, – это сказать «нет». Тогда мне уже вряд ли удастся переубедить эту упрямицу. Сабрина только-только начала доверять мне, – подбодрил себя Ридж. У нас особенные отношения. Да, конечно, время, может, и не самое подходящее для свадьбы, но и такие женщины, как Сабрина Стюарт, встречаются далеко не каждый день. Если хочешь приручить ее, надо использовать любую возможность. Пусть она пока не верит мужским обещаниям, пусть цинична в своих высказываниях о сильном поле – второй возможности у меня может не быть».

Так или иначе, Ридж принял твердое решение поговорить с Сабриной, найти слова, которые убедили бы ее в серьезности его намерений окончательно расстаться с вольной жизнью и насладиться прелестями домашнего очага. Ридж понимал, что даже после всего, что они пережили вместе, Сабрина относится к нему настороженно. Когда они въехали в Лас-Вегас, он прекрасно видел, какие многозначительные взгляды бросали на него местные красотки. В это время Сабрина следила за ним, словно ястреб, уверенная, что он не откажет себе в удовольствии поближе познакомиться с одной из местных красоток…

Негромкий стук в дверь прервал размышления Риджа. Решив, что это Сабрина вернулась с экскурсии по миссии, Ридж торопливо скинул одежду и залез в ванну. Озорная улыбка промелькнула на его лице, когда он представил, как хорошо будет им двоим в этой ванне. М-м-м… Очень возбуждающая мысль!

Крикнув, что можно входить, Ридж погрузился в теплую воду. Однако женщина, появившаяся в двери, оказалась вовсе не той, которую он ждал. От удивления Теннер выпрямился и, не веря собственным глазам, уставился на аппетитную красотку мексиканку, которой, похоже, доставляло удовольствие лицезреть его обнаженный торс, на котором поблескивали капельки воды.

– Полагаю, вы ошиблись комнатой, сеньорита, – заметил Ридж, стараясь сохранить спокойствие.

– Я так не думаю, красавчик, – хихикнула девушка и, призывно покачивая бедрами, направилась прямо к нему. – Меня зовут Хуанита, – проговорила она мягким грудным голосом.

Она настолько увлеклась рассматриванием мощного торса, что забыла закрыть дверь.

– Да нет, напротив, по-моему, я впервые в жизни не ошиблась… – Хуанита взяла в руки мыло и опустилась на колени рядом с ванной. – Когда я искупаю вас, вы будете очень довольны, очень… Да, сеньор? – замурлыкала девушка, оглядывая его мощную грудь с недвусмысленной улыбкой.

– Нет, буду признателен, если вы уйдете. Немедленно! – возразил Ридж.

«Господь милосердный, если Сабрина войдет сейчас и застанет рядом со мной эту хорошенькую сеньориту, черта с два я сумею объяснить ей, как оказался в таком обществе!» – подумал он, поглядывая на дверь.

– А ты стеснительный, красавчик, мне это нравится, – прошептала Хуанита, одновременно намыливая и лаская ему грудь.

Ридж успел схватить девушку за руку, прежде чем она опустила ее под воду и тем самым окончательно прояснила свои намерения. Стеснительный? Риджа по-всякому называли в жизни, но только не стеснительным. За свои тридцать три года он не раз оказывался в щекотливой ситуации, но сейчас все могло закончиться катастрофой! Впервые в жизни Ридж отвергал услуги готовой на все сеньориты… Но теперь в его жизни появилась Сабрина, и все сразу переменилось.

Как, черт побери, выставить эту черноглазую красотку из комнаты? Ведь если он вылезет из ванны, то окажется перед ней совершенно голый. А ее надо выставить за дверь, да поскорее. Но как добиться этого, не вылезая из ванны? Красотка словно прилипла к полу и не спешила уходить. Проклятие, когда тебе нужна женщина, попробуй найди ее! Но как только он принял решение остепениться, зажить семейной жизнью, они роем набросились на него!

Осмотрев всю миссию в сопровождении словоохотливого священника, Сабрина наконец сумела отвязаться от него, заявив, что тотчас должна отправиться в Санта-Фе. Солнце уже клонилось к закату, когда она поспешила в таверну, перед входом в которую рассталась с Риджем, в надежде, что он все еще заливает усталость виски. Однако в таверне его не оказалось, и Сабрина отправилась в гостиницу и там узнала, что Ридж снял комнату на втором этаже.

Найдя нужную ей комнату, девушка не стала стучаться, поскольку дверь была приоткрыта и из глубины доносились приглушенные голоса и плеск воды. Озадаченно сдвинув брови и прислушиваясь, Сабрина вошла в номер.

Сцена, представшая перед ее глазами, в одно мгновение разбила в пух и прах все ее мечты и надежды. Соблазнительная молодая мексиканка склонилась над сидящим в ванне Риджем. Женщина поглаживала его крепкую грудь, а с того места, где стояла Сабрина, казалось, что Ридж прижимает руки испанки к своей груди.

Сабрине показалось, что в сердце ее вонзили нож. Задыхаясь, она сделала шаг назад и вышла в коридор. Не в ее правилах было отступать в сложных ситуациях, однако в подобное положение она попала впервые в жизни. Обстоятельства помешали ей войти в комнату и выплеснуть в лицо неверному супругу всю ярость, но она не желала доставлять ему такое удовольствие. В бешенстве, преследуемая мучительным видением, через холл гостиницы Сабрина бросилась прочь.

Она не сомневалась, что нечто подобное рано или поздно должно было случиться. Разве она не готовила себя к тому, что Ридж предаст ее? Разумеется, готовила. С каждым новым рассветом она говорила себе, что выживет, когда Ридж уйдет из ее жизни, даже если сердце ее разлетится на мелкие кусочки. Так почему же она теперь стоит и дрожит всем телом, готовая расплакаться?

Ридж ведь так ни разу и не сказал, что любит ее. Он всегда говорил, что хочет ее. Она прекрасно знала, что он за человек, знала, что всегда будет таким. Почему же теперь она убита увиденным? Почему же так болит сердце?

«Ты вела себя как дура», – отругала себя Сабрина, направляясь к выходу. На улице, ослепленная горем, девушка налетела на коренастого плотного мексиканца, который быстрым шагом направлялся в гостиницу. Она слышала обрывок разговора между мексиканцем и другим мужчиной, который стоял, прислонившись к стене, но была слишком расстроена, чтобы вслушиваться в их разговор. Сабрина пробормотала извинения, невидящим взором скользнула по плотной фигуре мексиканца, даже не взглянув на второго незнакомца. Изо всех сил стараясь держать себя в руках, она быстро подошла к лошадям, привязанным у входа в гостиницу.

«Ты просто устраивала Риджа на время путешествия, только и всего, а все остальное – твое воображение, – твердила себе Сабрина, страдая от невыносимой боли. – Какой же я была идиоткой! Растаяла от его нежностей, поверила словам, которые тысячи раз выслушивала от других мужчин». Она относилась к мужской лести с определенной долей настороженности… до тех пор, пока не услышала ее из лживых уст Риджа. Господи, ну почему она решила, что Ридж не такой, как все? Она знала, что заблуждается, но все же позволила сердцу увлечься.

Непрерывно всхлипывая от рыданий, Сабрина взобралась в седло. Ничего не видя вокруг сквозь застилавшие глаза слезы, она схватила поводья и, ведя за собой двух вьючных мулов, через площадь направилась к дороге, ведущей к перевалу Глориетта. Она не оглядывалась назад, не позволяла себе думать о случившемся, однако мучительные воспоминания не давали покоя.

Она только-только начала доверять Риджу, даже едва не открылась ему – а он предал, растоптал ее чувства и теперь лишил себя права знать о ней что-либо.

Сабрина прерывисто вздохнула и постаралась взять себя в руки. К сожалению, она вынуждена была напомнить себе, что они с Риджем неизбежно встретятся. В поисках правды о гибели отца она все равно обратится к нему. Сабрина поклялась всеми святыми, что останется холодной и бесчувственной, когда в следующий раз будет смотреть в синие смеющиеся глаза Риджа. Больше Теннеру не удастся околдовать ее своими чарами, особенно после того, как она узнала, что он ничем не отличается от других представителей своего пола. Мужчины! Пошли они все к черту! Никому из них нельзя верить. Все они бессердечные твари, которыми движет исключительно ненасытная животная страсть.

А цель в жизни у нее и так есть – театр. Этого вполне достаточно. Во всяком случае, было достаточно, пока она не встретила Риджа. «Но все должно вернуться на круги своя», – поклялась Сабрина.

В следующий раз Ридж Теннер увидит ее только из зрительного зала. Она ему посмотрит прямо в глаза, забыв о том, что случилось с ними на безлюдных просторах Нью-Мексико. «Не было страстных ночей, – мысленно твердила девушка. – Это всё видения, мечты, которых наяву не было. Все кончено, и Боже упаси меня снова связаться с этим страшным человеком».

Все, что Сабрина чувствовала раньше к Риджу, в одночасье умерло, пока девушка ехала по холмистой ночной дороге в Санта-Фе. «А когда я преодолею оставшиеся восемьдесят миль, Ридж Теннер будет очень далеко от моего сердца», – горячо пообещала себе Сабрина. Она будет презирать этого мерзавца всю оставшуюся жизнь. А когда захлопнет дверь за своим прошлым, то очень надеется, что прищемит ему ногу.

Ридж однажды рассказал ей, как аннулируются браки среди индейцев племени навахо. Достаточно просто уйти и не вернуться или выставить пожитки супруга за дверь. Что ж, именно так она и поступила с этим негодяем! Она ушла навсегда, а его вещи остались в сумках на муле у гостиницы…

Как Сабрина ни старалась, она не сумела сдержать горьких слез обиды – они ручьем текли по ее щекам. «Он хотел меня проучить», – обиженно сказала себе девушка. Да, он преподал ей хороший урок. Она будет ненавидеть его до последнего вздоха. Между ними ничего не осталось – все чувства растоптаны, и прошлые и будущие. Никогда в жизни она больше не позволит себе поверить в любовь или привязанность. Никогда больше не доверит мужчине свое истекающее кровью сердце.

Она поддалась чувствам, которые опустошили ее душу подобно промчавшемуся урагану, после которого все живое вымирает. Холод и пустота воцарились в ее душе. Никогда больше Теннер не сделает ей больно, потому что она на пушечный выстрел не подпустит его к своему сердцу. Да и никого другого тоже! Чтобы так страдать, переживать из-за любви – а потом еще и пожинать ее горькие плоды? Ну уж нет!

Она пойдет по жизни одна. Это намного лучше, чем позволить растоптать твои лучшие чувства и оставить кровоточащую рану в сердце. «Тот, кто сказал, что лучше любить и потерять, чем совсем никогда не любить, очевидно, был склонен к самоубийству», – с горечью подумала девушка. Кто, будучи в здравом рассудке, позволил бы себе испытать это убийственное чувство под названием «любовь» после того, что испытала она? Это было бы настоящим безумием!

Пока Сабрина продолжала свой путь, рисуя себе картины будущей жизни, Ридж находился в куда более затруднительном положении, чем предполагал вначале. Мужчина, столкнувшийся с Сабриной, когда она выскочила из гостиницы, разыскивал темноволосого американца, который положил глаз на его Хуаниту. Рамон Альварадо бесшумно вынул из висящей на бедре кобуры револьвер с перламутровой рукоятью. Зажав оружие в руке, Рамон быстро поднялся по лестнице на второй этаж гостиницы. Услышав голоса, доносившиеся из-за неплотно прикрытой двери, мощным ударом ноги Рамон распахнул дверь.

Грозный взгляд Рамона впился в Риджа, который даже не заметил, как совсем недавно в комнату заглянула Сабрина, и уж вовсе не ожидал появления ревнивого возлюбленного Хуаниты. Лицо Теннера исказила гримаса ярости, а с Хуанитой началась истерика. Она перешла на испанский и бросилась к Району, умоляя его никого не убивать.

С криком швырнув девушку на пол, разъяренный мексиканец повернулся к мужчине, который сидел в ванне, как в капкане.

– Помолись перед смертью, американец, – злобно прошипел Рамон. Хуанита с трудом поднялась с пола и выскочила в коридор, а Рамон ударом ноги захлопнул за ней дверь. – Ты выбрал не ту женщину, красавчик, – процедил он сквозь зубы, – но это твоя последняя ошибка.

Альварадо положил палец на спусковой крючок, а Ридж схватил единственное, что' оказалось у него под рукой, – кусок мыла. Брошенный меткой рукой Риджа, этот снаряд попал Рамону точно между глаз, забрызгав ему пеной лицо. Прежде чем грохнул выстрел, Теннер успел погрузиться в ванну, и пуля прошла мимо. А потом, подобно молнии, прорезавшей небо, он выскочил из ванны и бросился к кровати, на которой лежал его револьвер. Рамон выстрелил второй раз, но глаза сильно щипало от попавшего в них мыла, и он опять промахнулся. Этого Риджу было достаточно, чтобы подскочить к Рамону и выбить у того револьвер.