Текст книги "Когда растает снег"

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

– Тоби, ты не поможешь мне застегнуть молнию… – Элли замолкла на полуслове, когда, вбежав в гостиную, обнаружила там не Тоби, а Патрика.

Прижав к груди лиф облегающего черного платья, она поторопилась спрятать свою полуобнаженную спину, развернувшись лицом к нежданному гостю.

Когда же он успел приехать? Элли не слышала, чтобы кто-то звонил в дверь. Хотя, если вспомнить, Патрик входил без звонка и прежде.

Это уже вошло у него привычку…

– Ему пришлось уехать, – спокойно ответил Патрик. Когда Элли появилась в комнате, он отложил журнал, который листал, и поднялся из-за стола. – Понимаешь, Тоби должен быть в доме к приезду первых гостей, ведь ему нужно встречать их вместе с Терезой. Так что там насчет молнии? – спросил он, подходя к ней ближе, соблазнительно элегантный, в смокинге и белоснежно-белой рубашке.

– Я сама справлюсь, – нахмурилась Элли. Ладно, я все поняла о Тоби, но ты-то что тут делаешь?

Если бы Тоби сообщил ей, что ему надо пораньше явиться в дом Макгратов, то Элли уж как-нибудь постаралась бы закончить свои сборы поскорее, чтобы поехать туда вместе с братом. В конце концов, она могла бы вызвать себе такси.

Патрик небрежно пожал плечами.

– Я же тебе объяснил! Мы решили, что Тоби следует приехать пораньше…

– Это я поняла, – нетерпеливо прервала Элли. – Скажи мне, кто решил, что ты должен заехать за мной?

– А это важно?

Элли покачала головой. Действительно, какое это теперь может иметь значение?

– Повернись, я застегну тебе молнию, – бодрым голосом скомандовал Патрик.

Элли, смущенная, еще сильнее прижала к груди свой наряд. На ней было новое платье, которое соблазнительно облегало ее фигуру, подчеркивало стройность длинных ног, безо всяких рукавов или бретелек, поддерживающих лиф.

– Я сказал, повернись, Элли, – повторил Патрик.

Под платьем на ней были надеты только черные кружевные трусики, их будет отлично видно Патрику, если она повернется к нему спиной, поскольку длинная молния была полностью расстегнута. Однако по выражению его лица Элли поняла, что ускользнуть ей не удастся, и, тяжело вздохнув, повиновалась.

Несколько долгих мгновений ничего не происходило. Элли решила оглянуться и узнать, в чем там дело.

Патрик смотрел на нее неподвижным мрачным взглядом, сжав зубы. Элли поспешно отвернулась.

– Мы сами сейчас опоздаем, если не поторопимся, – проговорила она, чувствуя, что вся дрожит от волнения и не знает, как понимать его странный взгляд.

Кровь бросилась ей в лицо, когда она ощутила легкое прикосновение его ладони к своей обнаженной спине. Патрик осторожно погладил ее кожу, которая, казалось, начинала пылать в том месте, где останавливались его пальцы. «Что он делает?» – спрашивала себя Элли, испытывая одновременно и смятение, и наслаждение. Ей настолько нравились прикосновения Патрика, что она боялась невольно выдать свои чувства.

Его пальцы коснулись плеч Элли, потом шеи.

Боже, она не сможет долго противиться своему желанию повернуться и поцеловать его! А это сведет на нет все усилия, которые она прилагала на этой неделе, чтобы отдалить его на некоторое расстояние от себя.

– Молния, Патрик, – решительно напомнила Элли.

– Твоя кожа такая нежная на ощупь, – пробормотал он, точно не слыша ее слов. – Я так и знал.

Еще тогда, когда увидел тебя в саду тем летним днем…

– Ладно, я и сама могу застегнуть эту молнию, – быстро произнесла Элли, резко поворачиваясь и глядя ему прямо в глаза. – Я полагаю, что настоящий джентльмен не стал бы даже упоминать о том, что когда-то видел меня в саду полуобнаженной! – воскликнула она в порыве возмущения. Ее глаза ярко блестели, щеки покраснели.

Почему только он никак не хочет забыть о том злосчастном дне, когда увидел ее в саду?

– Я вернусь через пару минут! – бросила Элли и выскочила из комнаты прежде, чем Патрик успел что-нибудь ответить.

До чего же ужасно! А ведь это только начало рождественских каникул, которые Тоби уговорил ее провести рядом с семейством Макграт. И если Патрик не сможет сохранять дистанцию между ними, эти дни превратятся для нее в настоящий ад…

– Ты готова? – спросил он как ни в чем не бывало, когда Элли снова спустилась вниз, набросив себе на плечи шерстяную накидку, недавно подаренную им.

– Вот чемодан и сумка – мой багаж, – медленно ответила она, протягивая ему вещи.

– Я положу это в багажник машины, – кивнул Патрик.

– А я пока еще раз проверю дом – все ли в порядке.

Элли вздохнула с облегчением, когда он вышел, и принялась обходить все комнаты первого этажа. Она внезапно подумала о том, что всего через три дня Рождество закончится и ей придется вернуться сюда совсем одной…

Но что это? С улицы послышались раздраженные голоса, принадлежавшие Патрику и Гарету. Элли поспешила на кухню и выскочила через дверь на улицу. Как раз в этот момент Патрик с размаха ударил Гарета в подбородок. Она резко остановилась. Гарет зашатался, но устоял на ногах; в следующий миг он ответил своему противнику ударом кулака в лицо. Что тут происходит?

Патрик тоже удержался на ногах; на его лице, выражавшем холодную ярость, появился злобный оскал, и он снова изо всех сил ударил Дэвиса. Элли громко вскрикнула, когда Гарет тяжело рухнул на забетонированную дорожку.

– Что вы делаете? – Она опрометью бросилась к дерущимся.

Гарет сел на землю, потирая рукой ушибленный подбородок, а Патрик стоял рядом, все еще сжимая кулаки.

– Только не делай вид, будто ты, в отличие от своего приятеля, тут ни при чем, – рявкнул Гарет, медленно поднимаясь на ноги и отряхивая снег со своих джинсов.

– Не вмешивай сюда Элли, – резко ответил Патрик. – И вообще, почему бы тебе просто не убраться подобру-поздорову?

Глаза Гарета вспыхнули ненавистью.

– Никуда я не уйду, – медленно проговорил он.

Элли чувствовала, как все больше нарастает напряжение. Еще мгновение, и оба мужчины вновь набросятся друг на друга.

– Кто-нибудь объяснит мне, в чем дело?

На лице Гарета появилась отвратительная ухмылка.

– И долго вы оба будете старательно притворяться, будто ничего не понимаете?

– Похоже, тебе не терпится получить еще! прорычал Патрик.

Гарет весь покраснел от гнева.

– Послушай, ты…

– Прекратите, вы оба! – нетерпеливо воскликнула Элли. – Это все-таки мой дом! Теперь всем соседям будет о чем сплетничать все Рождество.

Ей показалось, что из дома напротив, где проживала любопытная пожилая супружеская пара, за ними уже наблюдают. Громкие голоса и драка на улице вряд ли могли ускользнуть от внимания соседей.

– Если вам так уж необходимо продолжать эту… этот спор, – возмущенно продолжила Элли, – хотя бы потрудитесь зайти в дом. Но даже и думать не смейте о драке! Только попробуйте мне что-нибудь разбить!

Она по-прежнему не понимала, что могло стать причиной их ожесточенного столкновения, но намеревалась до конца сегодняшнего вечера добиться внятных объяснений – хотя бы от одного из них.

Мужчины последовали за ней в дом и вошли в гостиную. Элли переводила взгляд с одного на другого и хмурилась. Гарет казался настроенным весьма воинственно, а на лице Патрика были написаны лишь спокойствие и удовлетворение. И хотя именно поведение Патрика больше всего интересовало Элли, свой первый вопрос она задала Гарету:

– Что ты вообще тут делаешь?

Даже если бы они с Патриком отправились на вечеринку прямо сейчас, то все равно приехали бы со значительным опозданием; но Гарет, облаченный в старые джинсы и толстый свитер, вообще не был готов к появлению в доме родственников Сары.

– Намереваюсь объяснить твоему дружку, что он не должен считать, будто со мной покончено, ответил Гарет, мрачно взглянув на Элли.

Патрик спокойно наблюдал за молодым человеком.

– И почему же это, Дэвис? – с вызовом спросил он. – Разве вы не получили от компании «Делакорт и Делакорт» уведомление о том, что будете уволены через три месяца? Я полагаю, что и с вашей помолвкой с Сарой тоже все покончено, разве нет?

Элли округлила глаза. Когда же все это произошло? Еще четыре дня назад Гарет считался неофициальным младшим партнером компании и его помолвке ничто не угрожало, как вдруг…

Значит, не случайно Гарет не был одет в торжественный костюм, необходимый для присутствия на приеме по случаю помолвки Тоби и Терезы.

Губы Гарета нервно задрожали.

– Думаете, вы самые умные, да? Считаете, я просто так сдамся? – он решительно поднял голову. – У Джорджа не было никаких причин увольнять меня, не считая личной неприязни, но в суде это не будет аргументом в его пользу…

– Ему и не потребуется никаких аргументов, – прервал его Патрик. – Я вам удивляюсь, Дэвис! Вы что же, не прочитали внимательно свой контракт? Там ведь написано, что в течение первого, испытательного года работы вы можете быть уволены с предупреждением за три месяца, и это без всякого объяснения причин со стороны работодателя. А вы, Дэвис, сколько проработали в компании?

Элли прочитала на лице Гарета растерянность и потрясение, доказывавшие, что он действительно не учел этого пункта контракта.

– Что же до вашей помолвки с Сарой, – невозмутимо продолжал Патрик, – то, полагаю, не в первый раз случается, что девушка решает отменить свадьбу.

– Ну, это не без помощи ее семейки, повсюду сующей свой нос, – злобно прошипел Гарет.

– Возможно. – Патрик пожал плечами. – Разве это меняет тот факт, что Сара передумала?

Элли почувствовала огромное облегчение, поняв, что оба мужчины дрались под дверью ее дома отнюдь не из-за нее. И вовсе не важно, как именно Патрик добился своей цели. Главное, что Сара выскользнула из цепких лап корыстолюбивого Дэвиса.

– Ты, чертов самоуверенный… – начал было Гарет, но Элли резко остановила его:

– Я сказала, никакой драки в моем доме, Гарет!

Он устремил на нее разъяренный взгляд своих синих глаз.

– А что до тебя…

– По-моему, я уже просил не вовлекать сюда Элли, – напомнил Патрик опасно мягким голосом.

– Не вовлекать? – Гарет снова сжал руки в кулаки. – Но насколько я понимаю, она уже по уши вляпалась в это дело! Надеюсь, ты понимаешь, что он все равно никогда не женится на тебе, Элли? Эти Макграты и Делакорты считают, что слишком хороши для таких, как мы с тобой!

Элли с трудом проглотила комок в горле и почувствовала, что бледнеет. Оставалось только надеяться, что ни один из мужчин не заметил, как сильно задело ее замечание Гарета. Разумеется, Патрику никогда бы и в голову не пришло думать о браке между ними, но горькие слова Гарета прозвучали как пощечина.

– Тут вы ошибаетесь, Дэвис, – спокойно ответил Патрик. – Как раз сегодня мы собрались отпраздновать помолвку брата Элли и моей сестры.

– Помолвка – еще не свадьба, – возразил Гарет и снова с презрением посмотрел на Элли. Хотя у тебя и до этого не дошло!

– Убирайся вон, – сказала она дрожащим голосом.

– Хорошо, я ухожу, – согласился Гарет, потирая разбитый подбородок. – Но я еще вернусь.

– В таком случае вам придется иметь дело со мной, Дэвис. Если попробуете еще хоть раз приблизиться к Элли, то узнаете, каково быть на скамье подсудимых, – холодно предупредил его Патрик. – В любом случае, это, по-видимому, плохо скажется на вашей дальнейшей карьере.

Гарет покраснел от гнева.

– Не стоит угрожать мне, Макграт!

Однако его голосу недоставало уверенности.

Перспектива стать ответчиком в суде могла разрушить карьеру адвоката, а это вряд ли было нужно Гарету. На его лице появилось растерянное выражение, и это не ускользнуло от внимания Патрика.

– Дэвис, я полагаю, что для всех будет лучше, если вы тихо и незаметно уберетесь туда, откуда появились, – посоветовал он.

Щеки Гарета еще ярче запылали. Он бросил на Элли взгляд, исполненный ненависти, и небрежно отозвался:

– Позвони мне, когда надоешь ему. Может, мне захочется продолжить наши отношения с того места, где мы с тобой остановились.

Он вышел из дома, с шумом захлопнув за собой входную дверь.

Воцарилась гнетущая тишина. Рыдания душили Элли.

Что же после всего, сказанного Гаретом, должен был думать о ней Патрик?

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

– Мне показалось или у Патрика действительно подбит глаз?

Элли резко обернулась, услышав голос Сары.

До этого она наблюдала за Патриком, который беседовал с одной из своих многочисленных тетушек в дальнем конце комнаты. Элли уже успела понять, что семья Макграт довольно велика и что Патрик – всеобщий любимец. Но сейчас все ее внимание переключилось на Сару.

– Что? – переспросила Элли.

Улыбка Сары была немного натянутой, но сама девушка выглядела еще прекрасней, чем прежде, облаченная в короткое облегающее красное платье.

– Элли, пожалуйста, не смотри на меня с таким сочувствием! – попросила Сара. – В конце концов, мы обе, похоже, только что счастливо избежали серьезных неприятностей. Так что насчет синяка?

Элли по-прежнему не знала, что же заставило Сару порвать всяческие отношения с Гаретом.

Прошло уже довольно много времени с тех пор, как они с Патриком приехали сюда, отделавшись от Гарета, который так неожиданно заявился к ней. Разумеется, Элли сразу же приложила к глазу Патрика лед, но сейчас уже не оставалось сомнений, что у него будет большой синяк.

– Да, – мрачно согласилась она, – у Патрика действительно подбит глаз.

И завтра этот синяк начнет переливаться всеми цветами радуги, ничуть не хуже, чем синяки на ее предплечье, оставленные пальцами Гарета.

Сара нахмурилась.

– Наверное, здесь не обошлось без Гарета… Я права?

– Боюсь, что так, – вздохнула Элли.

Сара покачала головой, ее лицо помрачнело.

– Скажи, почему мы обе оказались такими недалекими в отношении Гарета?

Элли не смогла сдержаться – через мгновение она расхохоталась, а Сара засмеялась вслед за ней. Их немного истеричный смех уже начал привлекать внимание окружающих, и Элли постаралась успокоиться. Взяв у официанта два бокала с шампанским, Сара протянула один из них Элли и произнесла тост:

– За наше освобождение!

Что бы там ни заставило Сару разорвать свою помолвку, Элли была рада видеть, что, по крайней мере на первый взгляд, девушка быстро приходила в себя после такого страшного разочарования. К тому же она просто не могла не восхищаться Сарой: не так-то просто появиться на семейной вечеринке после столь неудачной собственной помолвки, состоявшейся всего лишь несколько дней тому назад.

– За освобождение! – повторила Элли, делая небольшой глоток шампанского.

– Со мной действительно все в порядке, – заверила ее Сара и печально улыбнулась. – Конечно, я еще немного не в себе, но думаю, что справлюсь с этим. А как ты?

Элли пожала плечами:

– Я избавилась от Гарета уже несколько месяцев тому назад.

И, видимо, только для того, чтобы так отчаянно влюбиться в Патрика!

– Должно быть, это я виновата, что ты… что из-за меня он…

– Бросил меня… – закончила за нее Элли. – Ну да, в какой-то степени. И слава богу! Скажи, он не заставил тебя страдать? Не причинил тебе боль?

Сара горько рассмеялась:

– Думаю, что пострадала только моя гордость. Теперь мне трудно будет верить в то, что я такая замечательная… Что же касается Гарета, то он показал себя во всей красе, когда я заговорила с ним о своих намерениях поработать с Жаком, о том, что хочу отложить нашу свадьбу на полгода, потому что мне нужно уехать в Париж.

Тогда Гарет решил, будто это вы с Патриком затеяли какую-то интригу против него. Слово за слово, и тут я поняла, что он встречался с тобой, пока я не приехала в Англию. Почему ты мне ничего не сказала, Элли? Я бы на твоем месте выцарапала разлучнице глаза!

– Когда ты вернулась, я уже прекрасно понимала, что он из себя представляет, – покачала головой Элли. – Единственное, чего мне хотелось, так это попробовать удержать тебя от поспешных решений и открыть тебе его истинную сущность!

– А почему же ты мне ее не открыла? – поинтересовалась Сара.

– Патрик убедил меня, что ты все равно не поверишь.

– Вот как? – Сара посмотрела на своего двоюродного брата, задумчиво приподняв брови.

– Ну да. А что заставило тебя отказаться от брака с Гаретом?

– Мне не понравилось, что он говорил о тебе и Патрике. Ты, наверное, заметила, что я особенно привязана к Патрику, хотя последнее время мы и не так уж часто видимся. А с тобой мы вообще долгое время были подругами… Потом, когда он начал оскорблять моего отца, это переполнило чашу моего терпения.

Элли с нескрываемым удивлением посмотрела на Сару.

– Твоего отца?!

Неужели Гарет сошел с ума? Или он забылся и попросту не понял, когда ступил на опасную и зыбкую почву?

– Представь себе! – Сара мрачно усмехнулась. – Никогда не говори плохо о родителях своей девушки – таково первое правило хорошего кавалера. – Она покачала головой. – Элли, ты ведь знаешь, как я боготворю отца…

– И он тебя обожает! – воскликнула Элли.

– Гарет оказался слишком глуп, чтобы понять это. Думаю, он потерял самообладание, когда сообразил, что все идет не так, как ему хотелось бы. Я имею в виду нашу свадьбу.

– Ты теперь понимаешь, почему?

– Еще бы! – с отвращением призналась Сара. Не волнуйся, Элли! Теперь я знаю истинную цену Гарету Дэвису!

– Очень рад это слышать! – раздался за спиной Элли голос Патрика.

Быстро обернувшись, Элли с тревогой посмотрела на его лицо. Да, синяк под глазом теперь приобрел шикарный багровый оттенок.

– А как насчет тебя, Элли? Теперь тебя тоже не так-то просто обмануть?

Не имеет ли он в виду Гарета? Или еще кого-нибудь?

– Я думаю, тебе нужно приложить к глазу кусок сырого мяса, – посоветовала она.

Сара подмигнула Патрику и спросила:

– Болит?

– Пожалуй, не так сильно, как челюсть у Дэвиса. Думаю, несколько дней ему будет трудно жевать.

– И хорошо! – Сара повернулась к Элли:

– Я рада, что мы с тобой обо всем поболтали. А сейчас извините меня, я пойду к отцу.

Она лучезарно улыбнулась и отошла в сторону, а Патрик тихо сказал, глядя ей вслед:

– Не сомневаюсь, дядя Джордж в восторге от такого развития событий.

– Надеюсь, что так.

После ухода Сары между Патриком и Элли воцарилось молчание, но оно не казалось молодой женщине неловким, а было многообещающим.

– Наверное, в холодильнике найдется что-нибудь, что можно приложить к моему глазу, – сказал наконец Патрик. – Ты не сходишь со мной?

Почему бы и нет? О помолвке уже было объявлено, Тоби и Тереза теперь являлись центром всеобщего внимания, смеялись, разговаривали и принимали поздравления. Ужин-фуршет ожидался примерно через час, и Элли согласилась.

– Если ты думаешь, что от меня будет какой-то прок…

Патрик устремил на нее серьезный и задумчивый взгляд.

– Я не уверен, что ты готова услышать то, о чем я намереваюсь тебе сказать.

Элли недоверчиво посмотрела на него, поскольку в его голосе ей послышались нотки тоскливого сомнения, потом, глубоко вздохнув, спросила:

– Скажи, пожалуйста, зачем ты приехал ко мне домой сегодня вечером?

– Как только я узнал, что Сара порвала с Дэвисом, то понял: его следующим шагом будет визит к тебе.

– И что же?

– Элли, мы не могли бы поговорить где-нибудь в более спокойном месте, а не посреди толпы веселящихся людей? – нетерпеливо спросил Патрик и, не дожидаясь ответа, взял ее под руку и повел за собой к дверям гостиной, потом дальше – через украшенный венками и лентами коридор – на кухню.

Как и предполагала Элли, дом, принадлежавший семье Патрика, оказался ничуть не меньше, чем дом семьи Делакорт. Огромная кухня была обшита дубовыми панелями, посередине стоял массивный стол, на стенах красовались медные сковородки и кастрюли. Патрик недовольно насупился, когда увидел, что здесь еще суетится прислуга, поскольку завершались последние приготовления к ужину.

– Черт побери, где же в этом доме можно поговорить с глазу на глаз? – пробурчал он, и сердце Элли гулко забилось.

– Они уже почти закончили, – заметила она и улыбнулась горничным, которые разглядывали их, не скрывая любопытства. – Давай я посмотрю, нет ли в холодильнике сырого мяса, которое можно приложить к твоему глазу.

– Да к черту мой глаз! – взорвался Патрик, снова хватая ее за руку и увлекая прочь из кухни.

Он издал радостный возглас, когда увидел открытую дверь в какую-то комнату в глубине коридора, и поспешил прямо туда, буквально таща за собой Элли. Вероятно, это был рабочий кабинет его отца – посередине возвышался массивный письменный стол, вдоль стен стояли стеллажи с книгами. Когда Патрик закрыл за ними дверь, их снова окружила долгожданная тишина.

Несколько мгновений Элли пытливо вглядывалась в лицо Патрика, потом напомнила ему:

– Ты что-то хотел мне сказать.

Его лицо мгновенно преобразилось, на нем появилось беспокойство.

– Я… я пришел к тебе домой сегодня вечером, потому что…

– Так почему же? – с нетерпением спросила Элли.

Он вздохнул:

– Если Дэвис намеревался заявиться к тебе, то обязательно снова набросился бы на тебя с оскорблениями, а я хотел помешать этому. И если он собирался уговорить тебя снова стать его девушкой, я хотел помешать ему сделать и это тоже! – решительно закончил он, и его серые глаза сверкнули. – И хочешь знать, почему?

Элли думала – а точнее, надеялась, – что знает ответ. Но как она могла быть в этом уверена?

– Элли, прошу тебя, скажи хоть что-нибудь!

Не пора ли ей перестать цепляться за свои предубеждения, не пришло ли время позабыть о своей пресловутой гордости?

– Элли, когда же ты придешь в себя? Если ты сейчас же не скажешь хоть слово, клянусь, я выкину в окно эту бутылку любимого папиного виски!

Элли не смогла удержаться от смеха.

– И к чему это приведет? – наконец сумела выговорить она, снова с трудом сдерживая волнение. – Ты только испортишь настроение отцу и устроишь тут сквозняк. Патрик… Патрик…

На ее глазах блеснули слезы, но это были слезы радости, а не печали.

Лицо Патрика тут же смягчилось, он шагнул к ней навстречу и заключил в свои объятия.

– Элли, я так больше не могу! – прошептал он. – Я люблю тебя. Я люблю тебя уже так давно! Наверное, с того самого момента, когда летом случайно зашел к вам в сад, где ты…

– Патрик! – воскликнула Элли. Она снова ощутила замешательство от упоминания о той давней неловкой ситуации, когда он увидел ее полуобнаженной. – Патрик, по-моему, ты только что признался, что любишь меня?

Он кивнул, улыбаясь, потом вздохнул:

– Мне пришлось нелегко. Я всегда думал, что быть влюбленным – приятное дело, но с тобой у меня просто голова шла кругом! Конечно, если бы ты разделяла мои чувства, все было бы не так запутанно и сложно…

– Но я их вполне разделяю! – воскликнула Элли, обнимая его за плечи. Она смотрела прямо ему в глаза, не пытаясь скрыть ту радость, которая переполняла ее сердце. – Я тоже тебя люблю.

– Да? Правда? – медленно проговорил Патрик.

Элли застенчиво улыбнулась и повторила:

– Я люблю тебя, Патрик!

Он недоверчиво взглянул на нее.

– Но ведь в тот день, когда Дэвис так быстро ушел из твоего дома, ты плакала…

– Потому что он унизил меня в твоем присутствии. Если я вообще решалась разговаривать с Гаретом, то только чтобы скрыть мои чувства к тебе.

– А я все это время должен был сходить с ума от ревности! – простонал Патрик. – Элли, скажи, любишь ли ты меня настолько сильно, чтобы отправиться со мной в церковь и в присутствии священника и всех наших родственников и друзей дать клятву в вечной любви?

Неужели Патрик просит ее выйти за него замуж?

Он слегка отстранился, беря ее за плечи и пристально глядя ей в глаза:

– Я люблю вас, Элизабет Фэрфакс. Вы согласны стать моей женой?

Элли быстро заморгала глазами, пытаясь прогнать слезы.

– Да.

Он закрыл глаза, точно не верил тому, что только что услышал, потом снова посмотрел на нее, сияя.

Элли нежно провела рукой по его щеке. Какое счастье, что ей не нужно больше таить свои чувства к нему!

– Почему ты так долго молчал? Почему не дал мне понять, что…

– Потому что когда я наконец осознал свои чувства к тебе, то уже знал от Тоби о твоих отношениях с Гаретом Дэвисом. Ты не представляешь, каково мне пришлось! Терпение не принадлежит к числу моих добродетелей.

Она нахмурилась:

– Но я порвала с Гаретом уже пару месяцев назад…

– Я решил, что все должно уладиться само собой, что нужно дать тебе какое-то время… дать время справиться со своими чувствами к Дэвису… А тут вдруг Тоби приходит ко мне и спрашивает, не мог бы я стать твоим спутником на вечеринке. Не мог бы я? Да я помчался тем же вечером к вам домой, чтобы только увидеть тебя…

– Ох, прости, Патрик… Я не подозревала…

– Не важно, – он покачал головой. – Все это теперь не имеет никакого значения, раз ты любишь меня!

Элли тяжело вздохнула:

– Когда тем вечером я узнала о Тоби и Терезе, то решила, что ты просто стараешься отвлечь меня, чтобы дать им возможность чаще бывать вместе, чтобы Тоби решился наконец объявить об их помолвке…

– Но я никогда не стал бы обманывать тебя! запротестовал Патрик. – Значит, из-за этого ты стала вдруг так холодна со мной? И именно поэтому ты дала мне понять, что все еще любишь Дэвиса?

– Да, – призналась она.

– Элли, хотя я высоко ценю Тоби и считаю его прекрасной парой для сестры, я пригласил тебя поужинать действительно только потому, что хотел быть с тобой как можно больше. Ты веришь мне, Элли?

Она ответила с дрожащей улыбкой:

– А дети, которых ты собрался обучать дома, будут и моими детьми тоже?

Патрик порывисто обнял ее, потом прошептал на ухо:

– Только твоими, чьими же еще?

– Я так тебя люблю, Патрик! – тихо произнесла она, обвивая руками его талию.

– И я тебя, Элли, – отозвался он. – Жду не дождусь момента, когда смогу назвать тебя своей!

– Да, но нам придется подождать, пока не пройдет синяк под твоим глазом, а то ты похож на панду!

– Значит, тебе придется стать миссис Пандой, кому какое дело?

Насколько другим теперь стал мир вокруг Элли! Патрик любит ее, они поженятся! Действительно, Тоби оказался прав: это лучшее Рождество в ее жизни.

Патрик и Элли…

Как прекрасно это звучит!