Текст книги "Навеки мой"

Глава 21

Софи прекрасно понимала, что подвергает себя риску, продолжая встречаться с Джеком. Каждый вечер, когда он оказывался перед ее дверью, она боялась, что какой-нибудь любопытный сосед увидит его и начнет распространять злобные сплетни, которые запятнают ее репутацию. Софи была вынуждена рассказать о своей связи Колин, когда та обнаружила в холле забытые Джеком перчатки. Но, несмотря на то что служанка пообещала держать язык за зубами, Софи не слишком-то надеялась на это. Ведь слуги любят сплетничать. Софи убеждала себя, что ей необходимо порвать с Джеком ради их же благополучия.

Но он стучал в дверь, и она отворяла ее с радостно трепещущим сердцем, и Джек заключал ее в объятия, чтобы поцеловать. Одного страстного поцелуя всегда было достаточно, чтобы Софи позабыла об установленных ею же самой правилах. Любовь заставляла ее совершать глупости, но вместе с тем делала счастливейшей из женщин. Порой Софи казалось, что при одной только мысли о Джеке она светится от переполнившей ее радости. И в такие моменты Софи отказывалась думать о том, как и когда закончится эта связь.

И все же было то, чего она по-прежнему страшилась. Софи снова и снова откладывала встречу с подругами. Знала, что они наверняка что-то слышали о ее скандальной игре с герцогом. Поначалу она просто отмахивалась от их расспросов, называя это временным помутнением рассудка. По сути, это было правдой и перекликалось с той историей, которую Софи рассказывала всем остальным. Но когда Джек стал проводить каждую ночь в ее постели, Софи больше не могла лгать своим самым близким подругам. Она откладывала ставшие традиционными встречи за чаем, а в письмах ни словом ни упоминала о «Веге» или Джеке, предпочитая обсуждать погоду и новые туфли.

Эта ситуация не давала Софи покоя. Она не хотела лгать Элизе и Джорджиане и в то же время боялась лишиться их дружбы, отказываясь от личных встреч и задушевных бесед. Когда Элиза прислала записку, в которой спрашивала, смогут ли они, как обычно, встретиться за чаем, Софи ответила утвердительно. Тем более, что разговоры о ее скандальной ставке почти прекратились. Никто в Лондоне вроде не знал о ее любовной связи с Джеком. Поэтому Софи оставалось лишь надеяться, что подруги потеряли интерес к этому происшествию. Но если они все же прямо спросят об ее игре с Джеком… она напомнит себе, что молчала ради их же собственного блага. Графиня Сидлоу весьма ревностно следила, с кем общается Джорджиана, и даже мистер Кросс, всегда по-доброму относившийся к Софи, наверняка запретит единственной дочери проводить время с падшей женщиной.

Софи спустилась в крошечную гостиную, где Колин сообщила ей о визите Элизы.

– Элиза! Как приятно видеть тебя снова!

Подруга улыбнулась и крепко обняла Софи.

– Я тоже очень рада видеть тебя! Я умирала от любопытства и желания встретиться с тобой. В последнее время ты даже в письмах была весьма немногословна.

Софи делала это намеренно. Но если она собиралась продолжать видеться с Джеком, то ей следовало понять, как жить дальше, сохраняя свои отношения с ним в тайне.

Софи беззаботно отмахнулась и опустилась на диван.

– У меня все по-старому. А как поживаешь ты? Надеюсь, отец чувствует себя хорошо?

– С папой все в порядке, – ответила Элиза. – Со мной тоже. Господи! Я не могу больше молчать! Софи, я встретила настоящего джентльмена!

– Правда? Элиза, это же чудесно! – По разрумянившемуся лицу сияющей подруги стало ясно, что она не просто встретила настоящего джентльмена. Элиза встречала многих, и все прекрасно знали, что она единственная наследница внушительного состояния. Однако никто из этих джентльменов не смог заставить ее заливаться краской и улыбаться так, как сейчас. – Кто он? Где ты с ним познакомилась? Почему не рассказывала о нем раньше?

Элиза рассмеялась:

– Он замечательный! Я ему действительно интересна. У него какие-то дела с папой, поэтому он частенько заходит к нам и обращается со мной так, как никто другой. – Она закатила глаза и продолжила: – Конечно, он настолько обаятелен, что наверняка ведет себя так с каждой леди. Именно поэтому я до поры ничего не рассказывала…

Софи усмехнулась:

– Только если эти леди столь же милые и добрые, как ты. Хотя таких редко встретишь. Не понимаю, как в тебя не влюбились все остальные джентльмены Лондона!

Элиза зарделась.

– Это смешно, и ты сама это знаешь. Но… О, Софи, я влюблена!

Несмотря на то что Софи искренне радовалась за подругу и наслаждалась видом ее сияющих глаз, она все же ощутила, как грудь на мгновение сдавило болью. Софи не могла поведать Элизе о своей любви, потому что никогда не испытает счастья с возлюбленным. В горле Софи возник ком, а ответная улыбка получилась немного печальной, когда она произнесла:

– Расскажи мне все.

Элизу не нужно было просить дважды. С горящими глазами она подвинулась на краешек дивана.

– Рассказывать-то особенно нечего. Когда он впервые пришел к нам с визитом, я подумала, что это просто очередной деловой партнер папы. Но потом он стал предпринимать попытки увидеться со мной. Так, знаешь, ненавязчиво и вежливо. Однажды явился слишком рано, отца еще не было дома. Мы вышли в сад и немного прогулялись. Я даже не заметила, как быстро пролетело время, но папа сказал, что давно уже вернулся и ждал нас целых полчаса! Мой новый знакомый извинился так скромно и вежливо, что папа не стал сердиться. А ты помнишь, как он не любит ждать.

Софи рассмеялась:

– Да уж! – Навещая Кроссов во время каникул, она твердо уяснила, что на обед нельзя опаздывать ни на минуту. – Твой отец знает, что этот мужчина тебе нравится?

Элиза покраснела еще гуще.

– Да. И одобряет. Папа намекнул, что его светлость говорил с ним обо мне. Я думаю, он собирается сделать мне предложение!

Софи захлопала в ладоши, улыбаясь при виде написанной на лице подруги радости.

– Элиза! Как это волнующе! Но подожди… ты не назвала его имени! Кто же вскоре станет моим почти зятем? – поддразнила она.

– Как я могла забыть! Хью Деверо, граф Гастингс, – ответила она, и Софи почувствовала, как каждое слово подруги наполняется любовью.

– Ну и ну, – наконец вымолвила она. – Граф Гастингс?

– Да. – При звуке имени любимого глаза Элизы приобрели мечтательное выражение.

Вскоре вошла Колин с напитками, и у Софи появилось время немного обдумать услышанное, пока она наливала подруге чай и предлагала пирожные. Имя жениха Элизы было ей знакомо. Лорд Гастингс частенько посещал «Вегу». Он был привлекательным и дружелюбным, однако Софи ни разу не сидела с ним за одним столом, поскольку он делал более высокие ставки, чем она могла себе позволить. Странно, но его имя почему-то ее насторожило.

Мистер Кросс наверняка был знаком с ним гораздо лучше. Он всегда знал все и обо всех, так что ни при каких условиях не позволил бы азартному игроку, и уж тем более охотнику за приданым, провести хотя бы минуту в обществе своей горячо любимой дочери. Мистер Кросс хотел для нее только самого лучшего и помогал ее друзьям. Он принял Софи с распростертыми объятиями, когда Элиза пригласила ее погостить на каникулах, и поручился за нее, когда она захотела стать членом клуба «Вега». Она знала, что мистер Кросс даже закрывал глаза на то, что Элиза отдавала ей свои карманные деньги. В то время Софи только приехала в Лондон и жила впроголодь. В общем, ничто не ускользало от внимания этого человека.

Вероятно, мистер Кросс счел лорда Гастингса достойным руки его дочери, несмотря на слухи о его якобы крупных проигрышах, долетавшие и до Софи. Мистер Дэшвуд лишил бы его членства в клубе, если бы граф стал проигрывать больше, чем мог себе позволить, а это означало, что если он что-то и проигрывает, то исправно выплачивает долги. А может, их покрывают выигрыши.

Софи прежде не видела подругу такой взволнованной и счастливой.

– Полагаю, твой отец дал свое благословение.

Элиза рассмеялась:

– Конечно. Лорд Гастингс пригласил меня в Гастингс-Хаус и представил своей матушке. Она была очень добра и великодушна. Правда, пока я не встречалась с его сестрами, но… – Элиза покачала головой, и ее лицо вновь засветилось от радости. – Я не знала своей матери, – тихо продолжила она. – Так что влюбиться в джентльмена и получить не только мужа, но еще мать и сестер… Просто не верится, что на мою долю выпало такое счастье.

Софи поспешила развеять сомнения подруги:

– Разумеется, ты этого достойна! И должна быть в себе уверена. Ты самый добрый человек из всех, кого я знаю, Элиза. Лорду Гастингсу несказанно повезло, что в него влюбилась такая девушка, как ты.

Элиза наморщила нос и снова рассмеялась.

– Остается надеяться, что он согласится с твоим мнением! О, Софи, мне так хочется, чтобы тебе тоже повезло и ты нашла того, кого сможешь полюбить.

– Везение – это миф, – возразила Софи.

Наверное, выражение лица все же выдало ее, поскольку улыбка Элизы тотчас померкла.

– Что случилось? – спросила она.

Софи отхлебнула чаю и посмотрела в окно.

– Ничего! Но где Джорджиана? Она сильно опаздывает. Ты рассказала ей о Гастингсе?

– Я… я совсем забыла. Джорджиана не сможет сегодня к нам присоединиться, но она передала тебе привет.

– Не сможет? Она больна или… – Софи осеклась, заметив стиснутые пальцы Элизы и немигающий взгляд. Настроение сразу испортилось, когда она догадалась, что помешало Джорджиане приехать. – Ей не позволили навестить меня? Леди Сидлоу запретила?

– Леди Сидлоу не позволила ей посетить Эстли, решив, что это не совсем благопристойно. Просто она должна встретиться с модисткой. Вчера Джорджиана прислала мне записку и попросила сообщить тебе об этом.

– Элиза, не нужно лгать.

Подруга поджала губы, посмотрела в окно и призналась:

– Ты права. Леди Сидлоу не позволила ей приехать. Теперь, когда они готовятся к свадьбе, леди Сидлоу заявила, что Джорджиана должна вести себя осмотрительно и не делать ничего, что могло бы оскорбить лорда Стерлинга или разозлить лорда Уэйкфилда. Но Стерлинг любит ее. Он знает, что ты ее подруга, и никогда не возражал против вашей дружбы. К тому же его душа не так уж безгрешна и благородна! Он тоже играет, а порой посещает непристойные заведения… – Элиза вспыхнула, когда Софи изумленно посмотрела на нее. – Так сказал отец. Он обожает Джорджиану и хотел убедиться, что Стерлинг действительно достоин ее руки. Он даже нанял кого-то, чтобы присматривать за виконтом.

Софи охватила тревога при упоминании о том, что мистер Кросс не просто знал все про всех, а проводил целые расследования. Это означало, что стоит ей оступиться, и ему станет известно о ее связи с Джеком.

– Леди Сидлоу – старая чопорная ворона! – воскликнула Элиза, неверно истолковав причину молчания Софи. – Джорджиана жаловалась на нее в одном из своих последних писем. Она считает, что все эти запреты – полная ерунда. Неужели Уэйкфилду есть до нее дело? Ведь его никогда не волновало, чем она занимается. Ты играла в «Веге» много лет, и Уэйкфилд не попытался запретить Джорджиане общаться с тобой.

Софи разгладила подол платья.

– Раньше я играла на деньги.

– А разве в тот раз было не так? – удивилась Элиза.

«Неделя в вашем обществе. Вот, чего я хочу», – зазвучал у нее в ушах голос Джека. Софи на мгновение показалось, будто ее грудь сдавило тисками, когда она подумала о днях, проведенных в Олвин-Хаусе, о том, как зачарованно смотрел на нее Джек, и о вспыхнувшем в его глазах желании, когда он поцеловал ее.

– Ты не слишком много рассказала мне в письме, – заметила Элиза. – Я знаю: что-то произошло, – иначе ты просто отмахнулась бы от случившегося как от обычного фарса.

– То, что случилось, гораздо менее правдоподобно, чем любой фарс.

– Не хочешь об этом говорить? Но я могла бы помочь.

Софи принялась изучать складку на юбке, лишь бы избежать предложения помощи преданной Элизы. Ведь помочь Софи не в ее силах. Элиза не сумеет заставить ее разлюбить Джека, как не сможет заставить его влюбиться в Софи настолько сильно, чтобы забыть о долге перед титулом и жениться на ней.

– Что ты слышала? – поинтересовалась Софи, а потом уточнила: – Что слышал твой отец?

Элиза снова густо покраснела.

– Он сказал, что герцог Вэр предложил неслыханно высокую ставку, и ты согласилась принять ее. Папа прекрасно понял, почему ты приняла такое решение, – поспешно добавила она, чтобы Софи не обиделась. – Он тоже является членом клуба «Вега». Папа сказал, что это была самая высокая ставка в этом году, и на твоем месте кто угодно поддался бы соблазну.

Софи усмехнулась:

– Так и есть.

– Герцог обошелся с тобой грубо? Папа опасался, что подобное могло произойти. Мол, герцог поступил так, чтобы заставить тебя принять ставку. Я знаю, ты не хочешь, чтобы твое имя было связано со скандалами, Софи. И ты никогда не действовала безрассудно. Да и Вэр известен своей холодностью и сдержанностью. Его необычный поступок поверг в шок всех. Даже папу.

«Джек совсем не такой», – подумала Софи, вновь ощутив боль в груди.

– Нет, он не был груб.

– Джорджиана выдвинула предположение о том, что герцог влюбился в тебя с первого взгляда и сделал такую невероятную ставку, поскольку едва не сошел с ума от страсти. – Софи вскинула голову, а Элиза пожала плечами, и на ее губах заиграла присущая ей мягкая поддразнивающая улыбка. – Так чьи слова больше похожи на правду – моего отца или Джорджианы?

Софи медленно поставила чашку на стол. Чай давно остыл, ведь она не притрагивалась к нему.

– Если я скажу правду, отец может запретить тебе навещать меня, как поступила в случае с Джорджианой леди Сидлоу.

– Мой отец хорошо разбирается в людях. Сплетни и досужие домыслы никогда не заставят его изменить свое мнение. Он старается выяснить о людях правду, прежде чем высказать свое суждение о них, – заявила Элиза. – Отец не возражал, когда я сообщила, что собираюсь поехать к тебе в гости.

Кивнув, Софи принялась энергично разглаживать злополучную складку на юбке. Мистер Кросс знает об условиях той партии – вот вам и обет молчания клуба «Вега», – и тем не менее Элиза здесь.

– Ты чувствуешь неловкость? Печаль? Страх? – спросила подруга. – Ты так напряжена, что вот-вот взорвешься. А это значит, что то событие не из приятных. Ты же знаешь, что я унесу твою тайну в могилу. – Она замолчала, но Софи так и не ответила ей.

Софи не следовало говорить об этом. Элиза добрая и честная, и конечно, никогда не поступала даже менее скандально. Запретит ли мистер Кросс дочери общаться с ней, узнав, насколько безнравственно она себя ведет? Компаньонка Джорджианы уже сделала это. И Софи не хотелось потерять обеих подруг.

Но вместе с тем Элиза знала ее, как никто другой, а Софи отчаянно нуждалась в том, чтобы с кем-нибудь поговорить. Элиза выслушает ее и посочувствует. С двенадцати лет Софи действовала по собственному усмотрению, но сейчас пребывала в растерянности.

– Ты права. Кое-что действительно произошло, – призналась она. – Я не могла сообщить об этом в письме. И ты должна поклясться, что никому ничего не расскажешь.

– Даже Джорджиане, если ты не хочешь, чтобы она знала!

– В общем, все начиналось так невинно… – Софи поморщилась. – Хотя нет, не так уж и невинно.

Элиза обратилась в слух, и на ее лице отразилось сострадание.

– Полагаю, все сложилось отнюдь не невинно, если пересуды заставили леди Сидлоу изменить свое мнение о тебе.

Софи покраснела.

– Я совершила ошибку в отношении Филиппа Линдевилла. Помнишь, как поддразнивала меня Джорджиана? Я полагала, он просто флиртовал, считала его забавным и безобидным.

– Ты говорила, что Филипп очарователен.

– Был. Но потом все изменилось. – И вновь Софи подумала о том, скольких проблем могла бы избежать, если бы чуть раньше поняла, что у Филиппа на уме, и начала относиться к нему прохладнее. Но тогда у них с Джеком не случилось бы романа, о котором Софи совсем не сожалела. От всех этих мыслей разболелась голова. – Просто мне не хотелось терять друга – любого друга, – поэтому я и не обращала внимания на его намеки относительно того, что мы можем стать не просто друзьями.

– Прости, что спрашиваю, но неужели это было бы так ужасно?

Элиза и Джорджиана единственные на всем белом свете знали о грандиозном плане Софи, и с расстояния Филипп казался им идеальным решением: красивый, обаятельный и со связями.

– Да, более чем ужасно. Филипп слишком безрассуден. Безрассудный друг забавен, а вот безрассудный муж – это настоящая катастрофа. К тому же его поведение в последнее время оставляло желать лучшего. Ведь это он настоял на том, чтобы я с ним сыграла. С этого и начались все проблемы. Я предложила кости…

– Кости! – воскликнула Элиза. – Ты же не играешь в кости!

– Я хотела преподать ему урок. Филипп так необузданно делает ставки, что в кости мне точно проиграл бы. В этом случае он отправился бы домой и оставил меня в покое.

– Наверное, игорные дома пробуждают в людях самые худшие качества, – заметила Элиза. – Ведь Джорджиана говорит, что он такой красивый и обаятельный…

Софи вздохнула. Элиза слишком романтична, опекаемая и защищаемая обожающим ее отцом. Но Софи видела джентльменов с иной стороны. Мужчины, с уважением относившиеся к леди Джорджиане Лукас, ничуть не смущаясь, таращились на грудь Софи, когда им представлялась возможность. Мужчины, знавшие, что Эдвард Кросс оторвет им головы, если они позволят себе хоть малейшую бестактность в отношении Элизы, без тени сомнения отпускали непристойности, сидя за одним столом с Софи.

– Да. Но он настаивал, чтобы я непременно с ним поиграла. И я сдалась.

– А как случилось, что ты стала играть с герцогом?

– Он пришел в «Вегу», чтобы заплатить долг Филиппа. Судя по всему, сумма была довольно внушительной. Ведь Филипп пообещал не посещать игорных заведений в течение месяца, но уже на следующий день нарушил данное брату слово. Герцог пришел в ярость, увидев, что Филипп собирается играть в кости, и приказал ему убираться из клуба.

Элиза ошеломленно посмотрела на подругу.

– На глазах у всех?

– Да. Не слишком благородно с его стороны. Позднее он и сам признал это. – В глазах Элизы вспыхнул интерес, и Софи, собравшись с духом, продолжила: – Но Филипп отказался. Вероятно, в попытке защитить его я разговаривала дерзко, и герцог заявил, чтобы я перестала обирать его брата и вместо этого сыграла с ним. В порыве негодования я согласилась.

– Джорджиана расстроится, что пропустила такой рассказ, – пробормотала Элиза. – Папа не сообщил мне и половины.

– Герцог начал проигрывать, и это раздосадовало его еще больше. Тогда он предложил весьма скандальную ставку, и я, как дурочка, снова согласилась. – Софи покачала головой. – Сумма была неправдоподобно большой: пять тысяч фунтов! – против недели в моем обществе. Мне стоило понять, что я проиграю.

Рот Элизы непроизвольно приоткрылся. Некоторое время в комнате царила тишина, но потом часы на каминной полке пробили один удар, напугав подруг.

– Софи, о чем ты только думала?

– О пяти тысячах, – призналась она. – Я надеялась, что выиграю. Ведь на моей памяти никто не играл в кости так плохо, как его светлость.

– Значит, ты проиграла? И провела с ним неделю? – Элиза изумленно посмотрела на подругу. – Поверить не могу. Ты же написала мне, что больна и лежишь в постели!

Взор Софи затуманился, а грудь сдавило болью. Она подумала о Джеке, хмурившем брови, когда она пыталась научить его играть в «очко», о его смехе, когда они скакали верхом в тумане и с ее головы слетела нелепая шляпа, о его улыбке, когда, проснувшись, она обнаружила его рядом с собой в постели, мечтавшего, чтобы снова начался дождь. Софи вздохнула, ощутив, что в горле возник ком.

– Все началось именно так. Но, Элиза… все обстоит гораздо хуже. Я влюбилась в герцога и теперь не знаю, что делать.

Вскочив со своего места, подруга подсела к Софи и обняла ее за плечи.

– Дорогая! Но почему ты считаешь, что все так ужасно? Если ты отдала ему сердце, значит, он вовсе не такой холодный и расчетливый, как о нем говорят. Я знаю тебя. Ты никогда не полюбила бы бессердечного или высокомерного мужчину.

– Герцог не холодный и не расчетливый, а порядочный, добрый и просто замечательный, – произнесла Софи. Ее голос задрожал, и она взяла протянутый Элизой носовой платок. – Но наши отношения обречены. Он герцог, а я женщина, живущая под вымышленным именем, играющая каждую ночь в карты и совершенно не имеющая связей.

– Полагаю, это зависит от того, насколько сильно он тебя хочет, – заметила Элиза. – Папа часто повторяет, что аристократы готовы на все, чтобы получить желаемое.

Софи вытерла глаза. Она и сама так думала, но либо это неправда, либо Джек хочет ее недостаточно сильно.

– Звучит не слишком обнадеживающе.

– Ну и как обстоят дела сейчас? – поинтересовалась Элиза.

– У нас роман, – тихо промолвила Софи. – И это тайна. Понимаю, мне следует остановиться, но я не могу. Однажды он пришел в клуб и, зная, что нам не следует приближаться друг к другу, я предложила ему разделить со мной экипаж, а потом пригласила в дом и попросила заняться со мной любовью.

– О господи! – Элиза выпустила подругу из объятий, и Софи сообразила, что сказала слишком много. – Ты… ты поступала так раньше?

– Нет! Это на меня не похоже. Эта связь опасна и может разрушить то, что я так долго и упорно создавала. Но тогда почему я не могу перестать думать о нем?

Элиза сжала ее руку:

– Потому что ты его любишь. Влюбляясь, перестаешь мыслить здраво, но при этом все поступки кажутся тебе правильными и логичными. Ты не можешь думать ни о чем, кроме него и предстоящей встрече, и готова отдать все, лишь бы только это произошло скорее. Любовь превращает людей в оптимистов, уверенных в том, что все будет хорошо. А иначе невозможно.

Голос Элизы зазвучал мягко и мечтательно, отчего сердце Софи сдавило. Подруга говорила о лорде Гастингсе, а не о Джеке. Они достойно познакомились, и теперь он ухаживал за Элизой должным образом. Софи была рада за подругу, но от этого ее собственная ситуация казалась еще более запутанной.

– А чего ты ожидаешь? – спросила Элиза, выбросив из головы мысли о лорде Гастингсе. – Вероятно, герцог поможет тебе осуществить твой грандиозный план.

Софи тяжело вздохнула:

– Сомневаюсь.

Джек четко осознавал свой долг, к тому же заявил, что герцоги Вэр никогда не женятся по любви. Филипп однажды сказал, что его брат обязательно женится на самой скучной благопристойной женщине Лондона. Задумывался ли Джек о том, чтобы взять в жены такую женщину, как Софи?

Только один раз, в то последнее солнечное утро в Олвин-Хаусе, Софи на мгновение подумала, что Джек допускает подобную мысль. Когда он сказал, что их связь необязательно закончится плохо. Его слова заставили Софи понадеяться на то, что он, как и она сама, хочет чего-то большего. Но когда она осторожно поинтересовалась, что он имел в виду, Джек отвернулся и ушел. Потом он лишь спросил, действительно ли она хочет, чтобы все закончилось, и Софи, понимая, что выбора у нее нет, ответила утвердительно.

Она солгала. Софи хотела большего, но решение принимал Джек. Когда он согласился с тем, что ему действительно не следует больше с ней видеться, и будет лучше, если он сделает вид, будто они никогда не были любовниками, Софи все поняла. Она по-прежнему желала его так сильно, что готова была поступиться собственными принципами, хотя догадывалась, что для нее все закончится плачевно. Однако мечтала, чтобы Джек хоть как-то намекнул, что она ему небезразлична.

– Но ты хочешь, чтобы это случилось? – Элиза сжала руку подруги. – Если он сделает тебе предложение, ты согласишься стать его женой?

– Да, – прошептала Софи.

Сквозившая в этом слове тоска удивила ее, но не Элизу.

– Ты составила план, призванный помочь тебе найти мужа. Так почему им не может стать он?

– Потому что он герцог.

– А ты – внучка виконта!

– Лишенная наследства внучка виконта-мизантропа, – усмехнулась Софи. – С сомнительными родственными связями и приданым, выигранным за карточным столом. Даже если бы о моем родстве с Мейкписом стало известно, ничего не изменилось бы, поскольку я для него мертва, как и мой отец.

– Если герцог тебя любит, то не обратит на это внимания, – заметила Элиза.

– Еще я играю каждый вечер, – продолжила перечислять свои недостатки Софи. – А он ненавидит азартные игры.

– Если ты выйдешь за него замуж, тебе не придется играть. Ты готова оставить это занятие?

Порой Софи казалось, что она приходит в «Вегу» лишь для того, чтобы скоротать время до того момента, когда Джек вновь постучит в ее дверь. Она уже две недели не проверяла свой счет, хотя раньше делала это регулярно.

– Да, но…

– Софи! – Элиза сжала ее руку. – Если ты его любишь, то должна сказать правду.

– О том, что я его люблю?

– Нет, о себе. Любовь не может расцвести, если произрастает на лжи.

Если Софи и хотела сохранить в тайне что-то, помимо романа с Джеком, то это свое прошлое. Она высвободила руку.

– Честность тоже может быть губительной. – Софи поднялась с дивана и подошла к окну. – Боюсь, Джеку достаточно того, что он имеет сейчас, и большего ему не нужно. Моя история лишний раз подтвердит, что я не гожусь на роль герцогини.

Более всего она боялась, что, услышав ее рассказ, Джек увидит их отношения в совсем ином свете. Софи уже смирилась с тем обстоятельством, что ей не стать герцогиней, но сейчас хотела лишь одного: чтобы этот страстный тайный роман продлился как можно дольше.

– Ясно. – Элиза с сочувствием взглянула на подругу. – Существует только один способ все узнать наверняка. Ты должна спросить у Джека о его чувствах после того, как расскажешь ему о себе.

Скрестив руки на груди, Софи посмотрела на улицу. Сама того не желая, она принялась мысленно просчитывать шансы на успех. Джек не расспрашивал ее о семье, однако слушал рассказы о детстве с улыбкой. И это уже неплохо. Он не пытался отговорить ее от визитов в клуб. Но, возможно, так происходило потому, что он сам проводил там каждый вечер. И эта мысль тоже немного приободрила Софи. Странно, но она всегда чувствовала, что они с Джеком словно равны. Он сказал, что готов принять все, что она сможет ему дать. А если она предложит ему свое сердце и всю себя? Вероятно, успешный исход событий не так уж невозможен…

За спиной Софи послышался тихий шорох, когда к ней приблизилась Элиза.

– Я рассказала тебе о Гастингсе, и ты заметила, что он не мог не полюбить меня. Странно, что ты так сказала, поскольку совсем его не знаешь. Так почему же ты возражаешь, когда я говорю, что герцог мог влюбиться в тебя?

– Потому что я не такая, как ты.

– Глупости! На твою долю выпало больше испытаний. Ты сильнее меня, находчивее и умнее…

– Нет, – запротестовала Софи.

– Гораздо умнее и красивее. Уверена, его светлость видит это так же отчетливо, как и я. Ты должна дать ему шанс.

Софи поморщилась, но потом сдалась под весом аргументов Элизы. Джек знал, что она собой представляет. Конечно, не все, но достаточно. И если она действительно желает обрести с ним счастье, придется рассказать все. Если он с отвращением отвернется от нее, она примет это как должное. Значит, его чувства не так глубоки, как ее. Наверное, так будет лучше. Ведь она сможет наконец положить конец этой мучительной ситуации.

Но если Джек не отвернется от нее…

– Да, – тихо произнесла Софи. – Ты права. – Глубоко вздохнув, она добавила: – Я ему расскажу.