Текст книги "Навеки мой"

Глава 22

Целый день Джек пытался понять, была ли Люсинда уверена в том, что они помолвлены.

Выяснить это требовалось как можно скорее, но так, чтобы об этом никто не узнал. Джек был уверен, что все это – происки его матери, сговорившейся с леди Стоув. Но если станет известно, что Джек с кем-то это обсуждает, то все вокруг решат, что он действительно собирается просить руки Люсинды. И если это случится, то он попадет в безвыходное положение. Если помолвка по какой-то причине расторгалась, то причин, как правило, было две: либо девушка отвергала предложение руки и сердца, либо джентльмен отказывался делать предложение. В этом случае Люсинда могла очутиться в центре скандала, но Джек совсем этого не хотел. Если она действительно росла с мыслью, что станет герцогиней… то он окажется в ловушке, вырваться из которой с достоинством не получится.

До сих пор Джек не знал, как ему следует поступить. Поверенный заверил его, что с юридической точки зрения он никому ничего не обязан до тех пор, пока не начались переговоры о возможном бракосочетании. Однако когда Перси показал ему отчеты, касающиеся его «заботы» о Люсинде и ее матери, удивлению Джека не было предела. Он часто подписывал предоставляемые ему счета, но сумма, потраченная на эту семью за последние семь лет, была настолько огромной, что со стороны все выглядело так, будто Джека с Люсиндой связывало нечто большее, чем дружеская поддержка.

В отчаянии Джек нанес визит человеку, которого знал весьма поверхностно. Еще до смерти отца Джек отлично проводил время в компании молодых повес, самым необузданным из которых слыл лорд Дэвид Рис. Джек сомневался, что Дэвид предоставит ему какую-нибудь полезную информацию, к тому же его образ жизни мало изменился и его никак нельзя было назвать человеком, умеющим держать язык за зубами. Но вот старший брат Дэвида – совсем другое дело. Джек смутно помнил, что герцог был помолвлен с одной из великосветских леди, но потом внезапно представил свету другую женщину в качестве своей невесты. Новая герцогиня сразу дала повод для злостных пересудов. Дело в том, что Эксетер женился на вдове сельского викария, и в обществе долго недоумевали, где его светлость мог встретить такую женщину, не говоря уже о том, чтобы жениться на ней.

Поскольку Джек собирался поступить так же, его обуревало желание выяснить, как это удалось осуществить Эксетеру. К счастью, герцог находился дома, когда Джек нанес ему визит.

– У меня к вам весьма необычный и деликатный вопрос, – начал Джек, когда дворецкий проводил его в кабинет герцога. – И мне хотелось бы, чтобы этот разговор остался между нами.

Темные брови Эксетера взметнулись вверх.

– Звучит интригующе.

– Одно время в обществе поговаривали, будто вы помолвлены с леди Уиллоуби.

Выражение вежливой заинтересованности исчезло с лица герцога, и он с неприязнью посмотрел на Джека.

– Никакой помолвки не было, – холодно проговорил он.

Джек кивнул.

– Я и не ожидал услышать ничего иного. Меня беспокоят пересуды, вернее то, как вся эта история отразилась на леди Уиллоуби, когда выяснилась правда.

Герцог гневно смотрел на Джека, и тот вспомнил, как Рис рассказывал о том, что взгляд его брата может вывернуть человека наизнанку. И теперь Джек понимал, что Риз не преувеличивал. Однако он отчаянно желал получить ответ на свой вопрос и терпеливо ждал. Наконец Эксетер произнес:

– Попытки угодить великосветским сплетникам могут свести человека в могилу раньше времени.

– Да. – Джеку хотелось спросить совета у кого-то еще, но он почти не встречался с бывшими приятелями и только теперь отчетливо понял, что ему даже не с кем поговорить о сокровенном. – Я бы не стал вас расспрашивать, если бы не оказался в похожей ситуации, причем сам того не желая.

Герцог заметно расслабился.

– А… Знаю только одно – женитьба на другой женщине быстро положит конец пересудам.

Сердце Джека отчаянно забилось.

– Но та леди… ваша предполагаемая невеста… Как вы сообщили ей об этом? – Джек не мог оставить Люсинду наедине с вихрем сплетен, касающихся его отказа жениться на ней. Если, конечно, в обществе действительно считали, что они помолвлены.

Эксетер отвернулся и посмотрел в окно. Створки были слегка приоткрыты, и ветерок принес в кабинет эхо взволнованного детского голоса.

– Полагаю, она узнала об этом из газет, – ответил герцог. – Прискорбно, но, как я уже сказал, мы никогда не были помолвлены.

Джек разочарованно вздохнул. Он не мог поступить с Люсиндой подобным образом.

– Мне всегда представлялся нелепым и смехотворным повышенный интерес к личности моей невесты, – усмехнулся Эксетер. – Мое мнение, высказанное в палате лордов, вряд ли заставило бы Британию изменить политический курс, но мой выбор невесты должен был одобрить весь Лондон. – Он взглянула на Джека. – Без сомнения, в обществе есть те, кто считает, будто любой мужчина, обладающий титулом и состоянием, принадлежит им, и его женитьба на женщине не из высшего света становится для них личным оскорблением.

– И все же вы поступили по-своему.

На лице герцога появилась искренняя улыбка. Он поднялся со своего места и произнес:

– Верно. Не желаете выйти со мной в сад?

Предложение герцога озадачило Джека, однако он кивнул. Эксетер весьма откровенно обсуждал столь личную тему. Это не помогло Джеку принять решение относительно Люсинды, но лишний раз убедило в том, что он действительно готов пойти на скандал ради Софи.

Его уверенность окрепла, когда они вышли в залитый солнцем сад. Эксетер-Хаус был одним из старейших особняков Лондона – этакое поместье посреди шумного города, расположенное вдали от соседей, в отличие от дома Джека. Позади раскинулся сад, и когда мужчины обогнули клумбу с розами, им навстречу бросилась маленькая девочка с длинными белокурыми локонами.

– Папа!

Произошедшая с герцогом перемена ошеломила Джека. Холодная сдержанность мгновенно исчезла, и его лицо осветилось теплой улыбкой, когда он подхватил девочку на руки.

– Молли, дорогая, ты непременно должна познакомиться с моим гостем. Его светлость герцог Вэр. – Эксетер поставил девочку на землю. – Вэр, позвольте представить вам мою приемную дочь мисс Молли Престон.

Неловко покачнувшись, девочка присела в реверансе и церемонно произнесла:

– Приятно познакомиться с вами, сэр.

Джек улыбнулся, и его сердце сжалось при мысли о другой маленькой девочке, оттачивающей реверанс перед зеркалом. Он отвесил поклон:

– Мне тоже, мисс Престон.

Широко улыбнувшись, девочка повернулась к отцу.

– Мама поймала бабочку. Идем, посмотрим!

Эксетер кивнул:

– Через минуту. Сегодня много бабочек?

– Очень! – воскликнула девочка, прежде чем побежать навстречу темноволосой женщине. Одетая в красивое модное платье, она ловко орудовала сачком для ловли бабочек.

– Спасибо вам, Эксетер. Вы многое мне разъяснили. – Джек склонил голову в прощальном жесте и развернулся, чтобы уйти.

– Вэр! – Голос герцога заставил его остановиться. – Брак с той самой единственной женщиной стоит скандала, – тихо произнес Эксетер, не сводя глаз с ловившей бабочек жены. – Любого скандала. Лучшего совета я вам дать не могу. Хорошего дня. – Он направился к герцогине и падчерице, которая, забравшись на скамейку, пыталась дотянуться до порхавших над розовыми кустами насекомых.

Подошел слуга, чтобы проводить Джека, и тот последовал за ним, не в силах избавиться от стоявшего перед глазами лица герцога. Эксетер был рад появлению приемной дочери, а жену, вне всякого сомнения, любил глубоко и страстно.

Такая любовь действительно стоила любого скандала.

Вечером Филипп поджидал Джека в холле клуба «Вега».

– Дорогой братец! – воскликнул он с наигранной радостью. – Могу я поговорить с тобой наедине?

Джек с трудом подавил вздох. Он наделся перехватить Софи до того, как она появится в клубе, но из этого ничего не получилось. Несмотря на то, что он так и не решил, как поступить с Люсиндой, Джек отчаянно желал видеть Софи. Эксетер сказал, что брак с «той самой единственной» женщиной положит конец любым сплетням, и Джек начал думать, что ему следует поступить именно так. Если он отвезет Софи в ближайшую церковь и женится на ней, получив специальное разрешение, то проблема исчезнет, и к черту скандал. Только он пока не знал, захочет ли Софи стать его женой.

В общем, Джек ждал этого разговора с Филиппом и не предпринимал никаких действий в отношении брата, просто стоял рядом и не спускал с него глаз. Это наверняка нервировало Филиппа гораздо сильнее, чем любая, даже самая суровая отповедь.

– Конечно. Идем.

Они прошли через главный зал и свернули в длинный коридор, куда выходило множество дверей. Филипп отворил одну из них, пропустил брата вперед и последовал за ним. Они оказались в небольшой комнате со столом, двумя кожаными креслами и буфетом, в котором стояли бутылки и графины. В комнате витал слабый аромат табачного дыма. Вероятно, здесь проходили игры с очень высокими ставками.

– Какого черта тебе от меня нужно? – воскликнул Филипп.

Джек сложил руки на груди.

– Я потребовал от тебя только одного.

– И я выполнил твое требование!

– Совершенно верно, – кивнул Джек.

– Тогда почему ты все еще здесь? Почему ходишь за мной по пятам точно нянька?

– Потому что твоим обещаниям нельзя верить.

Филипп всплеснул руками:

– Один-единственный раз! – Джек красноречиво посмотрел на брата, и тот вспыхнул до корней волос. – И ты вдруг забеспокоился.

– Ты не совсем правильно понял меня, – произнес Джек. – Я волновался каждый раз, когда ты нарушал обещание. Просто в какой-то момент чаша моего терпения переполнилась.

– Нет, на сей раз дело обстоит совсем не так, как раньше. Из-за нее!

Джек напрягся.

– Вздор!

– Вздорным было твое решение сыграть в кости, – усмехнулся Филипп. – Сначала я подумал, что ты сделал это, желая унизить меня. К тому же ты не привык рисковать собственной репутацией и деньгами. Ты ненавидишь азартные игры! Ты слишком часто читал мне нотации по этому поводу. Нет, тебе понадобилась Софи – миссис Кэмпбелл, – и ты сделал все, чтобы забрать ее у меня.

Джеку хотелось крикнуть брату, что Софи никогда ему не принадлежала. В его душе вновь проснулось желание объявить Софи своей, и он с трудом его подавил. Ведь он дал ей слово.

– Она не была твоей.

Филипп нахмурился:

– Она была…

– Не твоей, – с нажимом повторил Джек. – Я спрашивал у нее, и она подтвердила это. Как ты смеешь упрекать меня в том, что я вознамерился отбить у тебя женщину? За кого ты меня принимаешь?

– Ты хотел ее! – в гневе воскликнул Филипп.

– Предположим. – Джек знал, что сильно рискует, но буквально кипел от негодования. К тому же кто-то должен был урезонить брата. – Но было бы это важно, если бы она предпочла тебя? И разве не ей решать?

– Конечно, – заявил Филипп.

– И что она тебе сказала? – Джек примирительно поднял руки. – Ведь она была вольна выбрать кого пожелает.

Он прекрасно знал, что сказала его брату Софи. Как он и надеялся, Филипп немного остыл. Сдвинув брови, молодой человек уставился в пол.

– Ты увел ее, чтобы наказать меня.

– Верно, – кивнул Джек. – Иначе я никак не мог до тебя достучаться, Филипп. Ты играешь с огнем. Я говорю не о миссис Кэмпбелл, а об азартных играх. Публичная сцена и потеря ее расположения не слишком дорогая цена, если ты прекратишь играть сегодня же.

– Прекратить?

– По крайней мере умерь свой аппетит. Ради собственного блага. Но и о матери тоже не забывай. Она потакает твоим прихотям, но когда-нибудь даже у нее лопнет терпение.

– Умерить аппетит! – Филипп упал в кресло. – Что это значит? Если я остановлюсь после проигрыша, то уж точно не смогу вернуть обратно проигранное.

– Я сам не верю, что говорю тебе это, – произнес Джек, вспомнив слова Софи об игре Филиппа, – но ты мог бы попытаться отточить мастерство. Играешь ты отвратительно и безрассудно, поэтому твои долги растут точно снежный ком.

Филипп открыл рот от удивления.

– Ты предлагаешь мне брать уроки? Учиться играть в кости и «очко»?

– Просто подумай, как увеличить свои шансы на выигрыш.

Филипп продолжал смотреть на брата так, словно у того выросли рога и копыта.

– Ты с ума сошел? Советуешь мне нанять учителя по азартным играм?

– А ты не сошел с ума, продолжая проигрывать, как и прежде? – не остался в долгу Джек. – Чего ты ожидаешь? Проигрывая раз за разом, ты не сможешь отыграть деньги и лишь увязнешь в долгах. Если не желаешь бросить играть или хотя бы снизить ставки, отточи мастерство!

В комнате повисла тишина. А потом, когда Джек уже начал думать, что впустую сотрясал воздух, Филипп произнес:

– Что ж, немного практики действительно не помешает.

Джек постарался не обращать внимания на то обстоятельство, что сам подтолкнул брата к тому, чтобы продолжить проводить вечера и ночи за игральным столом.

– Разумеется, не помешает. Встряхнись, приятель! Это совсем непохоже на изучение латыни.

Филипп грубо хохотнул:

– И слава богу! – Впервые за несколько недель он посмотрел на брата без враждебности. – Но где найти учителя?

Джек сразу подумал о Софи, терпеливо объяснявшей тонкости игры в кости и «очко», но промолчав, пожал плечами и направился к двери.

– Спроси совета у опытного игрока.

Филипп рассмеялся:

– Я знаю такого! Миссис Кэмпбелл играет лучше любого мужчины. Спрошу у нее.

Имя возлюбленной, сорвавшееся с губ Филиппа, застало Джека врасплох.

– Нет, – заявил он, – только не Софи.

– Я так и знал! – Филипп вскочил. – Все дело в ней.

Проклятье! Джек выдал себя, произнеся ее имя. Он медленно повернулся к брату.

– Нет, – повторил он. – Ты не станешь с ней разговаривать.

– Да уж, мне запрещено говорить с ней о чем-либо, даже о картах. Да и как мне сделать это, если каждый вечер ты стоишь у меня за спиной и следишь, чтобы я соблюдал дистанцию. И все это якобы вовсе не потому, что она тебя интересует! Ты вынудил ее сыграть с тобой в кости после того, как унизил меня на глазах у посетителей клуба, а потом увез в неизвестном направлении, чтобы вокруг все болтали о ее нравственности. – Филипп с отвращением покачал головой. – Можешь лгать себе сколько угодно, только не убеждай меня, что ты ее не хочешь.

– Это не твоего дело! – огрызнулся Джек.

– Вот как? – усмехнулся Филипп. – Она была моим другом, пока ты не положил на нее глаз. Как возможно, чтобы ты имел на нее больше прав, чем я?

– Больше ни слова о ней! – Джек, с трудом держа себя в руках, развернулся и шагнул к двери.

– Она заслуживает лучшего, Вэр.

Джек остановился. В голосе брата прозвучала угроза. Филипп замер посреди комнаты, точно приготовившийся к бою боксер: ноги расставлены, пальцы сжаты в кулаки.

– Не тебе решать, чего она заслуживает.

– Но и не тебе!

Джек отшатнулся, а Филипп бросил на него исполненный ненависти взгляд:

– Ты уже достаточно сделал, тебе не кажется?

– О чем, черт возьми, ты говоришь? – воскликнул Джек.

– Утащил ее в Олвин-Хаус, будто римлянин порабощенную сабинянку.

Джек вздрогнул.

– Не только я один не поверил в ее россказни, – продолжил Филипп. – Но, пожалуй, лишь я знаю о твоей привычке сбегать в Олвин-Хаус на несколько дней. Дом расположен очень удобно для тайного соблазнения.

Джек шагнул к брату. Они не дрались уже много лет, но у Джека так и чесались руки проучить мерзавца.

– Прикуси свой чертов язык!

– Пожалуй, я тоже дам тебе совет. Софи Кэмпбелл не согласится стать твоей любовницей, так что оставь надежду.

– Заткнись!

– Ну уж нет, – огрызнулся Филипп. – Оставь ее. И ради бога, сделай это до того, как объявишь о своей помолвке с Люсиндой.

Джек замер.

– Что?

Брат покачал головой, и в его глазах промелькнула насмешка.

– Мама сообщила мне. Узнав об этом, Софи не захочет иметь с тобой дела. Она отвергает всех женатых мужчин, пытающихся оказывать ей знаки внимания.

– Я не помолвлен, – возразил Джек, сердце которого готово было вырваться из груди.

Филипп скептически вскинул брови.

– Почти помолвлен – это все равно что женат. Так считают в обществе, и тебе о этом известно.

Черт! Джек старался дышать размеренно, пока его мысли перескакивали с матери на Люсинду, а потом на Софи, которая непременно почувствует себя жестоко обманутой, если до нее дойдут подобные слухи. Ему необходимо положить этому конец, прежде чем досужие домыслы уничтожат малейшую надежду на то, что он сумеет убедить Софи в своей честности. В том, что не обманывал ее и не хочет никого, кроме нее.

– Тебе не следует слушать пустые сплетни, – холодно произнес Джек.

Филипп развел руками:

– Пустые? Мама сказала, что вскоре ты сделаешь предложение. А тебе ведь известно, что она всегда добивается своего. Распространит информацию по всему Лондону за несколько дней, если уже не сделала это. А я тебя знаю. Ты слишком благороден, чтобы подвергнуть Люсинду позору. – Он подался вперед, и взгляд его темных глаз вдруг стал серьезным. – Я действую из лучших побуждений. Забудь Софи. Оставь ее. Ты лишил меня возможности попытать счастья, хотя я почти смирился с этим, но ты ее тоже недостоин.

Глава 23

Софи снова и снова вспоминала слова Элизы.

Она сформулировала свой грандиозный план в возрасте восемнадцати или девятнадцати лет, штопая лучшие кружевные митенки леди Фокс, у которой служила компаньонкой за двадцать фунтов в год. Сидя позади леди Фокс и видя, как та флиртует и заводит романы с мужчинами вдвое моложе себя, Софи составила простой и короткий список целей в жизни: благополучие, дружеское общение, семья. Она страшилась того момента, когда ее пожилая работодательница покинет этот свет, и отчаянно не желала беспокоиться о том, как сохранить крышу над головой. Софи терпеть не могла наблюдать за юными леди своего возраста, улыбающимися и танцующими с джентльменами, прежде чем стать женами и матерями. Ведь Софи знала, что у нее не будет похожей судьбы. Она ненавидела находиться в одиночестве. У нее были чудесные преданные подруги, но Софи знала, что совсем скоро Элиза и Джорджиана обзаведутся семьями и детьми. Потеряв родителей в раннем возрасте, она не могла мечтать ни о чем другом, кроме уютного дома, любящего мужа и ребенка, который наполнил бы жизнь радостью.

Но чтобы обзавестись семьей, требовался муж. А чтобы найти мужа, нужно приданое. Именно поэтому Софи начала проводить вечера за карточным столом. Все шло по плану до тех пор, пока в ее жизни не появился Джек.

Элиза предположила, что он поможет Софи привести в исполнение ее план. Софи не слишком-то в это верила, но перспектива была столь привлекательной, что она позволила себе всерьез задуматься о ней. Собственно, почему герцог не мог стать ее мужем? Шансы, конечно, невелики, но при этом не равны нулю. Порой следовало попытать счастья. Особенно если награда была слишком соблазнительной.

Когда часы пробили час ночи, Софи поднялась из-за стола, где играла в вист, и забрала выигрыш, улыбкой отвечая на нежелание других членов клуба отпускать ее так рано. Не привлекая внимания, она вышла в холл, взяла у лакея плащ и попросила мистера Форбса найти для нее экипаж, как делала каждый вечер.

Дома Софи принялась мерить шагами гостиную. Она начнет разговор с самого сложного – своего увлечения азартными играми – и будет продвигаться дальше. Элиза права. Она должна рассказать Джеку правду, если доверяет ему. А уж если доверять не получается, то им лучше расстаться.

Через несколько минут раздался тихий стук в дверь. Сердце Софи бешено забилось, когда она поспешила впустить гостя. Переступив порог, Джек заключил ее в объятия.

– Весь вечер я наблюдал за стрелками, – прошептал он, погружая пальцы в волосы Софи. – Мне казалось, будто время остановилось.

Пульс Софи участился. Обхватив лицо Джека ладонями, она запечатлела на его губах поцелуй. К черту шансы! Она любит его и доверяет ему. Элиза права: если она хочет большего, необходимо быть честной. С пылающими щеками и надеждой в глазах Софи прижала ладони к груди Джека.

– Мне тоже. Я ждала целый день, чтобы поговорить с тобой.

Джек напрягся:

– Да?

Настороженность, с какой он произнес это единственное слово, заставила Софи на мгновение замолчать, но вскоре она продолжила:

– Я должна кое-что рассказать тебе, прежде чем наши отношения станут еще более запутанными.

Джек закрыл глаза и прижал Софи к себе так крепко, словно готовился к расставанию.

– Это обязательно? – прошептал он, касаясь губами ее лба.

Мысли заметались в голове Софи, а сердце застучало. Что он хотел этим сказать? Похоже, Джек боялся ее признания.

– Ты не желаешь знать?

Тяжело вздохнув, он выпустил ее из объятий.

– Я хочу знать все, что ты намерена мне сообщить.

Софи не двигалась.

– Джек, в чем дело?

Он взял ее руку в свою и принялся изучать ладонь, нежно поглаживая пальцы.

– У меня был тяжелый день. – Джек улыбнулся и на мгновение стал таким, каким Софи видела его в Олвин-Хаусе. – Но не из-за тебя. Виной всему моя мать и Филипп.

– О… – Она судорожно вздохнула и тихонько засмеялась от облегчения. – Жаль слышать, что родственники усложняют тебе жизнь.

– Но теперь, когда я здесь, с тобой, мне нет до них никакого дела. – Он снова заключил Софи в объятия и поцеловал в висок. Потом они вошли в гостиную и опустились на диван.

– Думаю, ты уже давно понял, что у меня есть тайны. Ты прав. Я была с тобой не до конца честна, – произнесла Софи.

– Тайны?

– Да. Прежде всего моя фамилия не Кэмпбелл. И никакого мистера Кэмпбелла не существовало. – Она внимательно наблюдала за выражением лица Джека, но на нем не отразилось ужаса или отвращения. – Я придумала его, потому что мечтала начать жизнь с чистого листа, когда приехала в Лондон. К тому же у вдовы больше свободы.

– С чистого листа, – повторил Джек. – А что же было раньше?

– Я была компаньонкой одной пожилой леди в Бате. В соответствии с ее завещанием я получила триста фунтов и с этими деньгами отправилась в Лондон.

– А… – На лбу Джека появилась еле заметная складка.

– Мне хотелось быть независимой. Моя семья… Ты знаешь, что моего отца лишили наследства, когда он женился на моей матери. Его отец, мой дед… виконт. Папа не был старшим сыном, однако все равно получил бы приличное наследство, но он влюбился в мою маму. Деда очень разочаровался в его выборе, поскольку мама была оперной певицей. Отец отказался от всего, чтобы жениться на ней. – Губы Софи растянулись в улыбке при воспоминании о родителях. – Моя мама пела в королевских дворах Европы. Мы втроем путешествовали из города в город, где она выступала. Передвигаться по Европе во время войны стало сложнее, а потом мама заболела. Нам пришлось вернуться в Англию. Мама потеряла голос, и отцу пришлось содержать семью. Он… – Софи помолчала. – Он играл в карты. А я помогала ему практиковаться.

– Так вот где ты научилась играть!

Она кивнула.

– Я ловко управлялась с картами. Самый глупый талант из всех имеющихся. Мне было важно стать членом клуба «Вега», но меня никогда бы туда не приняли, будь я незамужней дамой. И это стало еще одной причиной, по которой я предпочла представиться вдовой.

Минуту Джек молчал, затем спросил:

– Ты выиграла в «Веге» немало денег?

– За три года скопила почти четыре тысячи фунтов, поскольку хотела быть независимой.

Пока рассказ Софи подтверждал его догадки. Ничто из сказанного не изменило мнения Джека о ней. Наоборот, заставило восхищаться ее мужеством. У нее был план, и она методично претворяла его в жизнь. Контраст между беззаботным прожиганием жизни Филиппом и целеустремленностью Софи бросался в глаза.

Она покраснела.

– Я играю в карты, поскольку у меня нет иных средств к существованию. Ты обвинил меня в том, что я заядлый игрок. Наверное, так и есть, хотя я не никогда не пыталась разорить своих партнеров. Я выигрывала у Филиппа, но не слишком много. Мне не нравится обирать друзей, а я была весьма высокого мнения о твоем брате до тех пор, пока…

Пока Филипп не начал вести себя как собственник и доставлять неприятности. Джек решил еще раз поговорить с братом на эту тему, чтобы заставить Филиппа понять, насколько отталкивающим было его поведение. Невероятно, но Джек испытал огромное облегчение. Софи начала рассказ с таким серьезным лицом, что он испугался услышать что-то плохое. Но то, что он узнал, не шло ни в какое сравнение с тем, что скрывала от него Порсия. Софи была именно такой, какой он ее представлял: независимой, решительной… Сердце Джека буквально запело при мысли, что он не ошибался на ее счет. А это означало лишь одно: у него больше не оставалось сомнений в том, как поступить дальше…

– Благоразумно, – произнес он, чтобы сменить тему.

Софи удивленно посмотрела на Джека.

– Благоразумно? Ты действительно так считаешь?

Он пожал плечами.

– У скольких джентльменов с пустыми карманами имеется такой же план? Кроме пункта, включающего вымышленного супруга, конечно. И работу за жалованье.

– Да, похоже, джентльмены руководствуются другими правилами, – усмехнулась Софи. – Я бы не посмела делать кое-что из того, что делают в клубе «Вега» представители мужского пола.

Джек кивнул.

– И у тебя нет никакого другого источника дохода? Наверняка твой дед помог бы, знай он о твоем положении. – Джек наделся, что Софи назовет имя старого скряги. Ему очень хотелось сказать виконту, что нельзя бросать осиротевшую внучку на произвол судьбы.

В глазах Софи отразилось презрение.

– Нет, дед не пошевелил бы ради меня и пальцем. Он лишил меня наследства так же, как в свое время моего отца. Уж лучше буду голодать, чем попрошу у него помощи. Хотя он не помог бы, если б знал, что я умираю от голода.

– Может, есть какая-то кузина или тетка… Ведь у твоей матери была семья?

Софи покачала головой:

– Нет. У отца был брат. Но, говорят, он ничем не отличается от моего деда. Его я тоже не желаю знать. А с родными мамы не общалась с тех самых пор, как мы вернулись в Англию. Не представляю, где их искать. И вообще я предпочитаю жить сама по себе.

– Это неважно. Ты в том возрасте, когда можешь сама распоряжаться своей жизнью.

– Есть еще кое-что. – Софи глубоко вздохнула. – Должна признаться, что я надеялась… найти себе мужа. Респектабельного джентльмена, который дал бы мне дом и возможность обрести семью. – В голосе Софи послышалась печаль, и Джеку захотелось утешить ее. – У меня никого не было с тех самых пор, как мне исполнилось двенадцать, – продолжила она. – Мой дед – чудовище. А это даже хуже, чем совсем никого. Женщина без родных и связей, без денег в кармане вряд ли заинтересует уважаемого человека. И все же я подумала, что если мне удастся сколотить небольшое состояние…

Джеку потребовалась выдержка, чтобы не застонать. Софи даже не представляла, насколько великолепно она выглядела. Он снова подумал о Джайлзе Картере, стоявшем рядом с Софи в «Веге». Этот мужчина брал ее за руку, и она смеялась. Джек знал, что Софи его привлекала, и четыре тысячи фунтов не имели к этому никакого отношения.

– Я хотела рассказать тебе все это, чтобы ты мог вовремя отойти в сторону, – произнесла Софи, прервав ход мыслей Джека.

– Ты думаешь, я хочу тебя бросить?

На ее щеках выступил румянец.

– Надеюсь, что нет, – прошептала она.

Джек поднес руку Софи к губам и поцеловал.

– Это все твои сокровенные тайны?

– Нет, – ответила она, глядя, как Джек ласкает ее руку. – Есть еще кое-что…

– Расскажи мне, дорогая. – Ему казалось, что теперь уже ничто не заставит его изменить свое мнение о ней.

Губы Софи слегка приоткрылись, когда она заглянула Джеку в лицо.

– Я люблю тебя.

Его сердце замерло, а потом подскочило, и он на мгновение утратил способность дышать.

– Софи…

Она прижала пальцы к губам Джека.

– Я сказала это не для того, чтобы услышать ответ.

– Нет? Значит, ты считаешь, что я не могу испытывать к тебе таких же чувств? – Джек убрал руку Софи со своего лица и осторожно уложил ее на диван.

– Что? О нет… – Ее дыхание стало прерывистым, когда он подцепил пальцем декольте платья и потянул его вниз, чтобы обнажить плечо.

– Это хорошо. – Джек нависал над Софи до тех пор, пока она полностью не оказалась под ним. Удача, ускользавшая от него весь день, наконец повернулась к нему лицом. Софи его любит. Он чувствовал себя смелым, поэтому следующий шаг показался ему правильным. Просто удивительно, что он не сделал его раньше. – Я влюбился в тебя в тот самый день, когда ты ворвалась в библиотеку и назвала меня сумасшедшим. Ты была права, и мне хотелось сказать, что я сошел с ума из-за тебя, посылающей поцелуи игральным костям, заявляющей, что отправишься в Олвин-Хаус по грязи под проливным дождем, дразнящей меня своими голыми лодыжками, выглядывающими из-под пол моего халата. – Джек прижался губами к плечу Софи. – Ты сводишь меня с ума, и я не хочу, чтобы это заканчивалось.

Софи погрузила пальцы в волосы Джека, когда он начал прокладывать по ее ключице дорожку из поцелуев.

– Безумие не совсем то, чего можно страстно желать…

Джек поднял голову.

– Но не в моем случае. Мой отец, как и его отец и дед, а также представители многих других поколений, женились по здравым, тщательно продуманным причинам. Одни союзы сложились гармонично, другие – нет, но я не представляю, что кто-нибудь из моих предков чувствовал то, что чувствую я к тебе. Выходи за меня замуж, Софи!

Ее глаза расширились от удивления.

– Я хочу тебя, дорогая, – прошептал Джек, проводя ладонью по ее талии.

Эксетер рассказал ему, как разрубить этот гордиев узел. Нужно жениться на желанной женщине, чтобы положить конец сплетням о несуществующей помолвке. Завтра он нанесет визит Люсинде и объяснит, что не было никакого соглашения и, следовательно, никакой помолвки. Джек был готов сделать все, что в его силах, чтобы обеспечить ее будущее, как и обещал отцу, но он не женится на ней.

После этого Джек отправится в коллегию юристов по гражданским делам в Лондоне, чтобы получить специальное разрешение на брак. Никто не ожидает, что он женится на такой женщине как Софи, и его поступок повергнет в шок едва ли не весь Лондон. Но Джек не представлял, что проведет остаток жизни с какой-то другой женщиной, кроме Софи.

Софи обхватила ладонями лицо Джека и заглянула ему в глаза.

– Джек, нет… ты ведь это не всерьез. Мне нечего предложить тебе. У меня нет ничего, чем должна обладать настоящая герцогиня…

Он усмехнулся:

– Это может решать только герцог, а я решил, что у тебя есть все, что я хотел бы видеть в своей герцогине. Ты меня примешь?

Приподнявшись, Софи нежно поцеловала его и прошептала:

– Да. Всем сердцем и душой.

– Телом тоже, я надеюсь. – Он начал приподнимать подол ее платья. – Потому что я намерен взять тебя прямо здесь и сейчас.

Глаза Софи потемнели от желания.

– Да.

– Знаешь, я мечтал снова заняться с тобой любовью на диване, с того самого момента, как мы вернулись в Лондон.

– Правда? – Глаза Софи закрылись, когда она выгнулась и прижалась к Джеку.