Текст книги "Восхождение Волка"

– Я заявляю свой протест, Лукас… – начал герцог Берган.

Принц погрозил ему пальцем и сказал, окинув Бергана ледяным взглядом.

– Не забывайся, старый медведь, – сказал он. – Обращайся ко мне «ваше высочество» или, по крайней мере, «принц», но никогда – просто по имени. Вам понятно… герцог?

Было видно, что Берган с трудом сдерживает свой гнев.

– Да, ваше высочество. Прошу простить меня. Но прошу вас, принц Лукас, оставьте парня здесь еще хотя бы на неделю, чтобы мы могли разобраться с ним.

Принц подошел ближе к Дрю и стал осматривать его так же, как когда-то осматривал домашнюю скотину Мак Ферран. Лукас грубо взял Дрю за лицо, повертел его из стороны в сторону, а затем убрал руку.

– Что вы уже успели узнать о нем, Берган? – спросил принц, не отводя от Дрю своих холодных, злобных глаз. Дрю отвел взгляд и уставился на свои ноги.

– Пока что ровным счетом ничего, – ответил Берлорд. – Но я надеялся, что мы начнем допрашивать его завтра утром, когда парень отдохнет хотя бы сутки. Если, конечно, он не немой.

– Немой? – взвился Лукас.

– Вполне может быть, – солгал Берлорд. – Мы этого еще не знаем. Он еще не сказал ни слова после того, как оказался здесь.

Дрю перехватил взгляд, который Харкер украдкой бросил на Бергана.

– Если он умеет говорить, – продолжал герцог, – тогда попробуем осторожно вытянуть из него все его секреты. Нет, ну вы посмотрите только на него – это же настоящий дикарь!

– Нет, – отрезал принц, поворачиваясь и направляясь к двери. – Я сегодня же вечером возвращаюсь в Хайклифф и заберу этого парня с собой. Лорд Ванкаскан сумеет выжать из него всю необходимую нам информацию. Ванкаскан весьма… хм, искусный мастер убеждать людей делиться с ним своими тайнами.

Человек в черном бледно улыбнулся герцогу Бергану, а затем зашелся в кашле. Прокашлявшись, он утер рукавом выступившую на губах густую темную желчь.

– Мне хорошо известно, как умеет действовать Крысиный король. Об этих пяти братьях известно даже в самых дальних уголках Семи земель Лиссии. Ванкаскан очень искусный мастер своего дела, – саркастически заметил Берган, глядя на человека в черном.

Ванкаскан злобно прошипел в ответ, оскалив свои покрытые желтым налетом зубы:

– Придержите язык за зубами, Берган, или у меня возникнут вопросы к вам.

– Прекратите перепалку, джентльмены, – оборвал их принц Лукас.

Он вытащил из-за пояса пару перчаток и принялся натягивать их, расправляя на пальцах. Возле двери Лукас остановился и указал рукой на Дрю.

– Проследите, чтобы он был надежно связан, и погрузите ко мне в обоз. Мы отъезжаем сегодня вечером, как договаривались, да? – Он повернулся к герцогу Бергану, ожидая подтверждения.

Берган низко поклонился и прищелкнул каблуками в знак согласия.

– Как пожелаете, ваше высочество, – отчеканил герцог. – Я немедленно начну приготовления.

– А сейчас, – сказал принц, поворачиваясь к двери, – пройдемте вместе со мной в ваш замечательный дом на дереве. Мне нужно еще разок взглянуть на ваши учетные книги, после чего я оставлю вас в покое, обещаю. Надеюсь, мы увидим вас в Хайклиффе на свадьбе?

С этими словами Лукас вышел в коридор.

– Да, ваше высочество, – ответил герцог Берган, следуя за ним.

Ванкаскан криво усмехнулся, сощурил глаза, словно предвкушая нечто приятное.

– Отдыхай, пока есть такая возможность, парень, – процедил он. – У нас с тобой впереди долгий путь. Пойдем, Гектор.

Ванкаскан повернулся и исчез за дверью, за ним последовал и его юный телохранитель.

Последним, кто остался в камере, был капитан Харкер. Он безнадежно повел плечами, и этот жест сказал Дрю больше любых слов. Затем Харкер покинул камеру и закрыл за собой дверь.

Звонко щелкнул повернувшийся в замке ключ.

Глава 7
Целитель

Каждый раз, когда колеса повозки натыкались на торчащий из земли корень или проваливались в колдобину, истерзанное тело Дрю пронзала боль. Повозка скрипела и раскачивалась, безвольно раскачивалась и голова Дрю, во рту он чувствовал привкус крови. Дрю посмотрел на опутывавшие его серебристые веревки – руки его были связаны за спиной, ноги согнуты в коленях и тоже связаны. Еще одна веревка стягивала ножные и ручные путы друг с другом за его спиной – Дрю чувствовал себя беззащитным, словно поросенок, которого должны зажарить на костре.

С тех пор как они покинули Брекенхольм, Крысиный король уже трижды «работал» с ним. После ухода принца Дрю бесцеремонно связали, вытащили из Гарнизонного дерева и бросили головой вперед в поджидающую повозку. Берган, Харкер и его люди должны были сопровождать принца до выезда из города, поэтому Дрю пару раз успел мельком увидеть старого Берлорда – тот ехал пристыженный, с низко опущенной головой.

Как только обоз выехал за пределы города, в повозку к Дрю забрался Ванкаскан. Он раздел юношу донага, разложил свои инструменты для пыток и принялся за работу.

Оставаясь обнаженным, Дрю мог осмотреть раны, которыми наградил его Крысиный король.

Юноша прикусил окровавленную губу. Скорчившись на дне повозки, он подумал о том, с каким удовольствием всадил бы лезвие Вольфсхеда в живот Ванкаскану, но тут же вспомнил, что меча у него больше нет. Пусть Вольфсхед был не самым радостным напоминанием об отце, но это была единственная вещь, которой владел Дрю. Теперь, наверное, с его мечом будет упражняться в Брекенхольме один из людей Харкера.

Если что и могло скрасить его невеселые мысли, так это то, что он правильно понял приказ герцога «оставаться» немым. Крысиный король недооценил умения Дрю терпеть любую боль. Этому его научила жизнь в Дайрвуде. «Терпи, терпи», – повторял он. Что бы ни сотворил с ним Ванкаскан, он выживет и сумеет залечить свои раны. Он должен выжить. Какой бы ни была заключенная в его жилах магическая сила – белой, черной, – она помогала ему восстанавливаться от любых ран, и Дрю был благодарен ей за это.

Ему доставляла облегчение мысль о том, что боль – явление временное. Правда, рубцы, оставленные Крысиным королем в его памяти, заживут не скоро.

Контроль над собой Дрю утратил только раз, когда боль от пыток стала совсем невыносимой. Его тело начало меняться. Вытянулись вперед челюсти, заострились зубы, стали желтыми глаза. После этого Ванкаскану не нужно было иных доказательств того, что Дрю – оборотень. Но только какой породы, вот что интересно. Ну, ничего, у него достаточно времени и самых разных приемов, чтобы выяснить и это.

Они ехали уже два дня и две ночи, хотя впадавший время от времени в забытье Дрю мог и ошибаться. Впереди обоза ехала роскошная карета, без сомнения, принадлежавшая принцу Лукасу. За ней следовали три повозки, а с боков обоз сопровождал эскорт – три десятка гвардейцев принца. Даже если Дрю освободится от веревок и попытается бежать, его скрутят на месте. Так что мысль о побеге приходилось оставить. Теперь нужно сосредоточиться на том, чтобы выжить.

Единственной передышкой в бесконечном кошмаре, который устраивал ему Крысиный король, были периодические появления Гектора, который оказался не телохранителем Ванкаскана, а его помощником и аптекарем. Было очевидно, что Гектор строго выполняет распоряжения Ванкаскана и прикладывает мази, примочки и бальзамы вовсе не по доброте душевной своего хозяина.

Крысиный король использовал умение своего помощника залечивать раны для того, чтобы Дрю как можно скорее пришел в себя, и тогда с новой силой приняться за свою жертву. Хотя Дрю понимал все это и знал, что за примочками неизбежно последуют новые мучения, он был благодарен Гектору за его заботу и внимание.

Во время «допросов» Гектор не присутствовал, он уходил на это время за закрытую дверь походной пыточной камеры и устраивался на подножке, приделанной к задней стенке повозки. Когда Ванкаскан выбивался из сил и начинал громко сопеть, он звал своего помощника, и тот приносил снадобье, которое Крысиный король тут же выпивал. А когда окровавленный Дрю был близок к тому, чтобы потерять сознание, он снова звал Гектора и оставлял его колдовать над ранами пленника. Когда Дрю приходил в себя, кошмар начинался заново.

Дрю услышал, как открывается дверь его походной камеры, и попытался рассмотреть заплывшими глазами, кого принесло на этот раз. По счастью, это оказался Гектор. Юноша вошел внутрь и задвинул за собой запор двери. Снял с плеча сумку, в которой звякнули склянки с лекарствами, и опустился на пол повозки рядом с Дрю.

Затем он начал колдовать со своими пузырьками, разворачивать кулечки и смешивать их содержимое в фарфоровой чашке с помощью пестика. Он старался не смотреть на Дрю и его раны, просто сосредоточенно и сноровисто делал свое дело.

– Гектор, – тихо прошептал Дрю сквозь спекшиеся губы.

Глаза Гектора округлились, быстро переметнулись с лица пленника на запертую дверь.

– Ты умеешь говорить? – удивленно спросил Гектор, наклонившись к уху Дрю.

– Я не животное, – ответил Дрю и закашлялся.

Гектор живо откупорил новую склянку и влил в рот Дрю немного молочно-белой жидкости. Дрю задохнулся, когда обжигающая жидкость прокатилась по его пищеводу, согревая внутренности.

– Мой хозяин подозревает, что ты немой, потому что ты не произнес ни слова. Умоляю тебя, заговори с ним. Если ты ответишь на его вопросы, он прекратит свое расследование.

– Расследование? Ты называешь это расследованием? Кого ты хочешь обмануть, Гектор? Он будет продолжать, пока не замучает меня до полусмерти, а потом пришлет тебя, чтобы ты подлечил меня. И снова примется за свое. Он чудовище. Это он дикий зверь, а не я.

– Прошу, не надо говорить так, – нервно сказал Гектор, оглядываясь на дверь.

– Значит, пойдешь и скажешь ему, что я не немой? Так, да?

– Нет, нет и нет, – яростно затряс головой Гектор. – Я не такой. Мое дело – помогать тебе после того, как мой хозяин проведет очередной… допрос.

– Прекрати, – сказал Дрю. – Какой допрос? Это называется пытки. И ты помогаешь своему палачу.

Он пошевелил своими сломанными пальцами, которые начали срастаться.

– Ты хорошо справляешься со своей частью работы. Я очень благодарен тебе, – с сарказмом добавил Дрю.

– Прошу тебя, не надо, – сказал аптекарь и густо покраснел.

– Почему ты работаешь на него? Что заставило тебя пойти на такую службу?

Дрю повернул голову, ловя взгляд Гектора, но тот отвел глаза. Дрю понял, что задел парня за живое. Теперь нужно подумать, как лучше этим воспользоваться, чтобы получить кое-какие ответы на накопившиеся у него вопросы.

– Мне нечего ответить, – сказал Гектор. – На службу к Рэтлорду[3]3
  Rat (англ.) – крыса (прим. ред.).


[Закрыть] Ванкаскану определил меня король. Поверь, эта служба не приносит мне никакой радости. Однако я приставлен к своему хозяину и должен выполнять любые его приказы, какими бы они ни были.

– Но почему, Гектор? Почему ты так нужен ему? Только не говори «Я просто выполняю приказ». У тебя есть свобода воли. Ни один человек не должен быть рабом.

– Ты действительно ничего не знаешь о том, как устроена жизнь при дворе короля Леопольда? – удивленно спросил Гектор. – Слово короля – закон. Ослушаешься – тебе конец.

– Ну, знаешь, Гектор, моим примитивным умом этого не понять.

– Я на этой службе, – продолжал юноша, не обращая внимания на слова Дрю, – потому что родился в семье прославленных целителей и травников. Мой отец – лорд Редмайра, его земли граничат с Дайрвудом. Они старые друзья с герцогом Берганом. Знания в нашей семье переходят от отца к сыну, от матери к дочери, и мы с незапамятных пор служим лекарями при королевском дворе. Поскольку мой отец болен и не может больше разъезжать, его обязанности при дворе в Хайклиффе перешли ко мне. А вскоре король направил меня прислуживать лорду Ванкаскану.

– А что сам Ванкаскан? – спросил Дрю, заинтригованный тем, что только что узнал. – Он-то кто такой?

Гектор задумался – над тем, по всей видимости, что и без этого успел уже слишком о многом проговориться. Он еще раз осмотрел раны Дрю и только после этого ответил:

– Ты, наверное, помнишь, что сегодня утром Берган назвал Ванкаскана одной из частей Крысиного короля. Это не настоящий король, как ты понимаешь, а иронический титул, которым наградил братьев наш старый король Вергар. В жизни крысиного короля можно найти на любой помойке, где собираются крысы. Когда крыс много, некоторые из них переплетаются друг с другом хвостами так, что не могут уже оторваться, и им волей-неволей приходится жить такой группой. Именно такими крысами представлял, я полагаю, Вергар Ванкаскана и его братьев, когда дал им это прозвище. Вообще-то Ванкаскан и четверо его братьев официально носят титул лорда Вермайра – это город далеко к северо-западу отсюда. Я бывал там несколько раз, и, скажу тебе, более сурового и негостеприимного местечка еще надо поискать.

Дрю действительно слышал название этого города от отца, но не обратил на него особого внимания. Запомнил только из отдельных фраз, что отец не слишком хотел бы вновь посетить Вермайр.

– Итак, Крысиный король – это коллективное прозвище пяти братьев, – продолжал Гектор. – Ванкаскан старший из них, дальше по старшинству идет Ванмортен – он правая рука нашего короля Леопольда. Потом близнецы, Ворьявик и Ворхас, и, наконец, самый младший, Векс, он не старше, чем ты или я. Считается, что своими землями они правят совместно – это звучит очень демократично, но на самом деле совсем не так. Братья постоянно грызутся и дерутся между собой, то несколько братьев объединяются против другого брата, то расходятся, и постоянно предают друг друга.

– Да, впечатляет, – вздохнул Дрю, пытаясь удобнее устроиться на полу. Гектор стащил с нар одеяло, скатал его и подложил под спину Дрю, чтобы тому было мягче лежать. Это мимолетное выражение доброты и заботы со стороны Гектора произвело сильное впечатление на Дрю, хотя он и промолчал. Даже таким поступком не так-то просто пробить броню, которой он себя окружил. Гектор закончил смешивать свои мази, взял плоскую деревянную ложечку и начал наносить снадобья на раны Дрю. От прикосновения ледяной мази Дрю вздрогнул. Выпитая им ранее жидкость продолжала согревать его изнутри, напоминая ощущения, которые Дрю испытывал, хлебнув отцовского рома во время семейного торжества, которые, впрочем, крайне редко случались в их доме.

– А Ванкаскан болен? – спросил Дрю.

– Он просто стар, – ответил Гектор, – и к тому же всю жизнь ни в чем себе не отказывал. Его тело буквально разваливается на куски, которые держатся вместе только благодаря снадобью, которое я регулярно даю Ванкаскану.

– На твоем месте я заменил бы снадобье подкрашенной водичкой. Он бы так и помер, ни о чем не догадавшись, – зло пошутил Дрю. Даже Гектора развеселил его юмор.

– А если ты сам Верлорд, Гектор, то из какого рода? – спросил Дрю. – Все это так ново для меня.

– Я Борлорд[4]4
  Boar (англ.) – кабан (прим. ред.).


[Закрыть], оборотень-Кабан, – ответил Гектор, поднимая вверх свою правую руку и демонстрируя надетое на средний палец золотое кольцо с печаткой, на которой была вырезана кабанья голова. – Как и вся моя семья. Должен признать, что, в отличие от своего отца, я не умею полностью контролировать свои превращения. Впрочем, далеко не все Верлорды способны на это.

Как правило, на это способны люди высокого происхождения – король, герцог Берган и так далее. Я для этого недостаточно «чистопородный». И не агрессивный. Мне кажется, что главное – это разобраться в сути механизма, который запускает процесс превращения. А поняв, как он работает, можно научиться управлять любыми своими дикими инстинктами.

– Великолепно, – сказал Дрю, который в самом деле был поражен. Интересно было бы узнать, способны ли Верлорды испытывать привязанность друг к другу, и если да, то насколько им можно довериться? Быть может, самый верный шанс сбежать возникнет, если ему удастся сблизиться с такими же, как он сам?

Между прочим, это герцог Берган сказал мне, что я оборотень, – заметил Дрю.

– Ты разговаривал с герцогом Берганом? – удивился Гектор.

Дрю мысленно обругал себя последними словами. Неужели он только что предал Берлорда?

– Да, правда, недолго, – подтвердил Дрю. – Как раз перед тем, как вы пришли в мою камеру на Гарнизонном дереве. Я не думаю, что он намеренно пытался ввести в заблуждение принца или твоего хозяина. Ты веришь мне?

– Не волнуйся, – сказал Гектор. – На мое молчание ты можешь рассчитывать. Даю тебе слово.

– А принц Лукас? Я обратил внимание на то, что он не присутствует при «допросах» Ванкаскана. Он что, едет впереди, в том красивом экипаже?

– Точно так, – ответил молодой Борлорд. – И не зайдет сюда до тех пор, пока ты не начнешь отвечать на вопросы моего господина. Стоит тебе заговорить, и в ту же минуту принц прискачет, будь уверен.

– Он Верлайон[5]5
  Lion (англ.) – лев (прим. ред.).


[Закрыть], оборотень-лев, как его отец?

– Да, принц очень во многом похож на нашего покойного короля. Может быть, более капризный и непостоянный, порой несносный. Очень вспыльчивый и упрямый. Один раз так ударил меня, что я потерял сознание. Называет меня «Хрюшка», и это вовсе не ласковое прозвище, поверь.

Дрю хотел сказать, что сочувствует ему, но Гектор все еще оставался его тюремщиком.

– Мы уже покинули Дайрвуд? – спросил вместо этого Дрю. Удивительно, но под укрытием больших деревьев, в тени кустов древнего леса он чувствовал себя в большей безопасности, чем за его пределами. При мысли о том, что дорога в Хайклифф ведет через поля и луга под открытым небом, его пробирал холодок.

– Почти, – ответил Гектор, давая Дрю еще глоток согревающего эликсира. – Думаю, к утру выедем из него. А вечером будет привал на пару часов. Постараюсь принести тебе еды, хотя твердо обещать ничего не могу.

Повозка остановилась, и послышались тяжелые шаги. Это приближался Ванкаскан. Гектор принялся проворно складывать в мешок свои склянки. Дрю вздохнул, мысленно готовя себя к новым пыткам.

– Удачи, – шепнул Гектор.

– Через несколько часов вновь увидимся, я думаю, – ответил Дрю, но улыбнуться не мог, его уже мутило от того, что сейчас должно было начаться.

Возле двери Гектор обернулся назад.

– А как тебя зовут? – спросил он.

– Дрю, – ответил связанный пленник. – Меня зовут Дрю.

Гектор кивнул и печально улыбнулся. Щелкнула задвижка, и Гектор отодвинулся в сторону, чтобы пропустить внутрь Ванкаскана. Тяжело сопя, Ванкаскан забрался на подножку и прежде всего забросил в повозку принесенный с собой саквояж с инструментами для «допроса», а затем забрался сам, «облизав» глазами с ног до головы своего помощника.

– Давай выметайся, парень. Ступай, приготовь что-нибудь на ужин.

Гектор низко поклонился и выскочил из повозки. Ванкаскан изнутри запер за ним дверь.

Склонившись над пленником, он выдернул из-под спины Дрю подложенное Гектором одеяло и отшвырнул его в угол повозки. Затем медленно расстегнул замки саквояжа и спросил, вытаскивая из него зазубренный нож:

– Ну-с, на чем мы остановились?

Глава 8
Костры и разбойники

Гектор лежал у костра, свернувшись калачиком на своей подстилке, глядя на потрескивающие, шипящие, стреляющие искрами бревна. Яркие искры уносились высоко в ночное небо, ветер раздувал тлеющие угли. Гектору не спалось. Он пытался, но никак не мог отогнать мысли о Дрю, лежащем сейчас ничком в своей повозке. Выбравшись из-под одеяла, он поднялся, потянулся и подхватил свой мешок. Стоявший неподалеку часовой равнодушно смотрел в его сторону. Гектор попытался улыбнуться часовому, но тот словно и не видел его, погруженный в свои мысли. Для этих солдат Гектор был всего лишь марионеткой Ванкаскана, его собачкой, и не заслуживал внимания.

Ванкаскан не желал делить свой экипаж с каким-то аптекарем, и ему было наплевать, из благородных этот парень или нет, поэтому Борлорду приходилось спать на улице, возле длинной кареты своего господина. Эта восьмиколесная карета оказалась такой же большой, как экипаж принца, хотя ее не украшала резьба – это была причуда Лукаса.

Конечно, карета сына короля не может не выделяться среди остальных экипажей, но сейчас, на фоне густых зарослей Дайрвуда, она смотрелась достаточно нелепо. Стенки двенадцатиметровой кареты украшали позолоченные резные львы, они нависали над крыльями колес – рычащие, вставшие на задние лапы.

Карета Ванкаскана была крепостью-монстром на колесах – с узкими бойницами вместо окон, окованная металлическими полосами, она являла собой полную противоположность легкомысленной карете принца с ее пошлыми трубящими резными ангелами на крыше. Рядом с нею «боевая колесница» Ванкаскана выглядела еще более массивной и угрожающей.

Вечером хозяин Гектора посетил карету принца, чтобы выпить глоточек-другой на сон грядущий. Обычно оба они не любили общаться друг с другом, но сейчас, во время путешествия, вдали от цивилизации, принц и Крысиный король изменили своей привычке, потому что в обозе не было никого, равного им по благородству происхождения – родственные души, так сказать. Так они и посиживали вечерами, попивая бренди, попыхивая табачком, лениво обсуждая придворные сплетни. Гектор передернул плечами. Эта парочка была ему отвратительна, но, увы, он ощущал себя таким же связанным по рукам и ногам пленником, как Дрю. Все это не могло хорошо закончиться.

Гектор мечтал сбежать из этого мира, подальше от того, чем занимается его господин – а он невольно помогает ему. Служить такому злобному существу, как Ванкаскан, было мукой. Сегодняшний неожиданный разговор с Дрю задел тонкие струны в душе Гектора, заставил проснуться его совесть. Ведь он, Гектор, призван лечить людей, помогать им. Это было обязанностью многих поколений лордов Редмайра, и они очень гордились этим.

А что он? На что ему надеяться? Гектор всегда был труслив, и, наверное, останется таким до самой своей смерти.

Гектор пошел к повозке, в которой лежал Дрю. Облака закрыли половину лунного диска, от чего ночь стала еще темней. У подножки повозки стояли, переговариваясь, двое охранников. В одном из них Гектор узнал гвардейского капитана – его звали Перри. Охранники спокойно смотрели на приближающегося Гектора.

– Приятный вечерок, не правда ли, джентльмены? – заговорил Гектор, не зная, с чего еще начать. Охранники переглянулись, затем холодно уставились на юношу. Этих людей направили в охрану принца прямо из армии. Они были еще зелеными, необстрелянными бойцами – всех наиболее достойных забирали в Львиную гвардию, то есть личные королевские штурмовые и охранные отряды. Охрана принца была более разношерстной, люди в нее набирались более низкие по происхождению, жестокие и менее дисциплинированные. Впрочем, зная, каков их главнокомандующий – принц Лукас, это было не слишком удивительно.

– Вам лучше оставаться возле костра, милорд, – сказал капитан Перри, демонстрируя верх учтивости. Вообще-то охранники не уважали Гектора, что было ему хорошо известно, но тем не менее помнили свое собственное место. – Мы все еще остаемся на диких землях, пока не покинули Дайрвуд. Мне не хотелось бы сопровождать ваш гроб в Редмайр.

Уловив в тоне капитана явную угрозу, Гектор повернулся и пошел прочь.

В каком-то метре от лица Гектора неожиданно просвистела стрела и с сухим треском впилась в стенку повозки. Полетели мелкие щепки.

Гектор и глазом не успел моргнуть, как в ночном небе засвистели новые стрелы, посыпавшись дождем отовсюду. Еще две стрелы попали в повозку, а Гектор поспешил укрыться за спиной Перри, который уже успел вытащить из ножен свой меч. Второй охранник лежал на земле с торчащей из бедра стрелой, хватаясь за ее древко окровавленными кулаками и крича от боли.

– Дикари напали! – крикнул капитан Перри, поднимая своих солдат. Часть из них сразу же бросилась в лес, откуда понеслись звуки рукопашной. Другие остались прикрывать обоз, сорвав с плеч арбалеты и отвечая на выстрел неприятеля. Под повозки, ища укрытия, поползли первые раненые.

Несмотря на царящий хаос, Гектор неожиданно испытал радостное ощущение. Надежда. Это нападение давало надежду, причем не только ему. Перешагнув через лежащего солдата, он отворил засов на двери.

– Стоять! – крикнул ему солдат. – Стоять!

Гектор проигнорировал этот приказ, открыл дверь и ринулся внутрь повозки. Дрю лежал скорчившись, с трудом воспринимая происходящее сквозь застилавшую его глаза кровавую пелену.

– Гектор? – прошептал он. – Что происходит?

– Некогда объяснять, – ответил юный Борлорд. Он принялся лихорадочно развязывать веревки на запястьях Дрю. Непривычные к такой работе пальцы Гектора с коротко обкусанными ногтями не находили, за что им зацепиться. Вытащив из-за пояса нож, он принялся резать, и наконец прочная веревка сначала ослабла, расползаясь на отдельные нити, а затем и вовсе лопнула.

Дрю вытянул освобожденные руки вперед, перенес на них вес своего тела, встал на четвереньки, потом перевернулся на спину и принялся распутывать веревки на ногах. Когда Дрю освободился от пут, Гектор бросился поднимать его на ноги, но тот пошатнулся, ударившись плечом о стенку повозки. Снаружи доносился шум боя – звенела сталь, воздух наполняли воинственные крики. Гектор взвалил Дрю на плечи.

– Я постараюсь вытащить тебя отсюда, только нужно поторапливаться. На лагерь напали дикари. Это наш единственный шанс.

Борлорд спустился со ступеньки, помог сойти Дрю, но прежде чем сделать еще один шаг, Гектор замер на месте. В тени возле повозки стоял капитан Перри, на лице его играла злобная ухмылка.

– Ну, ну, Хрюшка. Я чувствую, ты переступил границу. Мне будет приятно доложить об этом твоему хозяину.

Он поднял свой длинный меч, готовясь нанести удар. Ожидать помощи от обессиленного Дрю не приходилось. Гектор закрыл глаза и приготовился принять неотвратимый удар. Но ничего не произошло.

Открыв глаза, он увидел, что капитан Перри стоит, выпучив глаза от ужаса. Меч выпал у него из рук, а затем капитан медленно опустился на колени прямо в грязь. За спиной Перри выросла фигура в черном плаще с капюшоном – человек, нанесший смертельный удар капитану, опустил свой меч. Затем человек приложил палец к губам, призывая хранить молчание, а другой рукой поманил юношей к себе. Потом он легко, как пушинку, взвалил Дрю себе на плечи и быстро пошел прочь, в темноту леса, и Гектор поспешил за ним.

Уходя, Борлорд оглянулся, увидел смотрящего им вслед раненого солдата и лежащее рядом с ним безжизненное тело капитана. Издали донесся дикий рев Лукаса – юный принц ввязался в драку.

Трое беглецов спешили, спотыкаясь о торчащие корни, петляя по звериным тропам, увеличивая отделявшее их от лагеря расстояние. Хотя человек в черном плаще бежал, неся Дрю на своих плечах, Гектор не поспевал за ним, и их спасителю приходилось притормаживать, чтобы он мог догнать их. Наконец они оказались на маленькой, освещенной Луной поляне – здесь человек в черном плаще осторожно опустил Дрю на землю.

– Кто вы? – с трудом переводя дыхание, спросил Гектор. Человек поднял закрывавший его лицо капюшон, и юноша увидел, что это капитан Харкер.

– Мы не могли отдать его им, – раздался с другого конца полянки голос герцога Бергана. Берлорд вышел из тени, ведя под уздцы оседланную лошадь. На герцоге были кожаные доспехи, усеянные на груди металлическими шипами, на поясе висел боевой топорик, на плечи накинут простой зеленый солдатский плащ. Рядом с герцогом верхом на своей лошади сидел юноша в изумрудно-зеленой накидке и, высоко приподнявшись в седле, всматривался в темноту леса в поисках погони.

Приблизившись, герцог Берган снял висевший у него на плече дорожный мешок и протянул его Гектору.

– Здесь недельный запас пищи на одного человека, но хватит и на двоих, если умерить аппетит. Ты действительно сделал свой выбор, юный лорд? – спросил он Гектора. – Учти, теперь у тебя появятся опасные враги и обратного пути не будет. Ты готов?

– Готов. А может быть, они решат, что меня захватили в плен. Впрочем, мне все равно.

– Если мы сможем вынести своих убитых и раненых, это действительно будет выглядеть как нападение дикарей – как вы просили, милорд, – негромко сказал герцогу Харкер. – Они не знают, кто на них напал.

– Отличная работа, капитан, – ответил Берлорд, хлопнув Харкера по плечу. Потом он перевел взгляд на обнаженного, скорчившегося на земле Дрю. – Боже, что они с тобой сделали!

Берган снял с плеч свой простой солдатский плащ и укрыл им лежащего юношу.

– Больше ничего не могу сделать для тебя, Дрю. На этот раз я тебе помог, но это все. Ты не видел меня этой ночью. Король ничего не должен знать, иначе это слишком тяжело отзовется на моих людях. Они зависят от меня, и я обязан, пока есть возможность, избегать войны. Ты понимаешь?

Дрю кивнул, пытаясь найти нужные слова.

– Почему? – выдохнул он наконец разбитыми губами.

– Что почему, парень? Почему я помог тебе?

Дрю снова кивнул. Герцог подошел ближе и тихо ответил сквозь свою густую рыжую бороду:

– Я очень многим обязан тебе, Дрю. Ты, сам того не зная, спас жизнь тому, кто дорог мне, я был у тебя в неоплатном долгу. Считай, что сегодня я вернул тебе этот долг. Полностью.

Дрю не понимал, о чем говорит герцог, мог лишь предположить, что это как-то связано с тем, что он помог Хогану вернуться в Брекенхольм, где его ранами занялись опытные целители.

Он еще раньше догадался, что эти двое близки друг другу и Берган очень высоко ценит старого следопыта.

– А как же король? – спросил Дрю. – Что с Леопольдом, милорд? Значит, вы теперь вступите с ним в борьбу? Меня удивляет, что вы не боитесь его, говорят, он очень опасен.

Берган хмыкнул, прищелкнул языком, покачал головой из стороны в сторону.

– Нет, парень. Дело не в том, боюсь я его или нет. Я должен думать о тех, кто живет в Брекенхольме, о тех, кто доверил мне свою жизнь, о безопасности в Дайрвуде. Меня не волнует то, что он может сделать мне, я думаю о своих людях. – И он еще раз покачал головой.

– Но ваши люди и так уже страдают, герцог Берган. Помните того торговца на рынке? Ваши люди смотрели, как его избивают, но ничего не сделали.

Берлорд злобно зарычал, сверкнули в просветах рыжей бороды его белые зубы. Дрю сжался, неожиданно почувствовав не только силу герцога, но и то, что он сам только что переступил границы дозволенного. Гектор тоже инстинктивно попятился назад.

– Не спеши укорять меня за это, парень, – сказал Берган. – Мы все делаем то, что в наших силах, не более того. Во всей Лиссии сейчас настали трудные времена.

– Прошу прощения, милорд. Я не хотел обидеть вас. Просто мне больно видеть, как страдают ни в чем не повинные люди.

– Привыкай к этому, Дрю, – вздохнул Берган, и его лицо неожиданно смягчилось – недавний гнев сменился печалью. – На всем континенте нет угла, где люди не стонали бы под пятой Леопольда.

Он положил свою руку на плечо юноши и легонько сжал, словно желая этим жестом подчеркнуть то, что собирается сказать.

– Слушай. Тебе нужно убираться отсюда, и как можно скорей. Мои люди уже отходят. Это означает, что оставшиеся гвардейцы Лукаса начнут прочесывать лес. Вам нужно уходить. Держитесь. Затаитесь. Останьтесь живыми.