Текст книги "Альпакалипсис придет, Лама всех спасет"

3

– Клянусь, ты мне недавно говорила, что покончила с убийствами, детективами и всеми этими делами, в результате которых ты можешь пострадать. Или вообще погибнуть, – сказал Оливер. Мой лучший друг из Лос-Анджелеса укоризненно смотрел на меня с экрана планшета, который я прислонила к полупустой бутылке вина.

Или скорее наполовину полной. Я определенно скорее человек наполовину полного стакана, чем наполовину пустого.

Я пожала плечами.

– Не то чтобы я хотела ввязаться в эти расследования. Они сами сваливаются на меня с неба. Или, в данном случае, к моим ногам сквозь щели в дверях конюшни.

– Ты можешь просто остановиться на том, что нашла Джека, и порадоваться. И, кстати, я рад, что у тебя получилось. Мне нравится этот комок шерсти.

– Всем нравится. Достаточно сильно, чтобы его похитить.

Хотя я до сих пор не понимала, почему Джека похитили. Но я выясню. Просто хочу узнать чуть больше о том, что случилось с Викторией Харрингтон-Уинслоу.

Я отпила глоток пино нуар и впечатала ее девичью фамилию в поисковик. Нажала ввод, и вывалились результаты.

– А она популярна. Тут десятки статей об этой женщине и ее семье. – Я изумленно уставилась на Оливера. А он на меня.

Я открыла первую заметку, которая оказалась статьей в журнале, – сплошь фото с ее свадьбы в разделе со свадьбами знаменитостей.

– Ее замужество было таким большим событием, что его даже включили в раздел свадеб богатых и знаменитых.

Я повернула ноутбук экраном к планшету, чтобы Оливер мог увидеть статью.

Оливер придвинулся поближе к своему экрану и прищурился. Потом скривился.

– Уф-ф, почему у богатых людей такой жуткий вкус? Ее свадебное платье выглядит так, будто Марта Стюарт склеила его из фильтров для кофе. А тиара? – Он взглянул на меня. – Мне кажется, в этом ужасном тренде надо обвинять королевские семьи. Или сериал «Коронованные детки».

Я пододвинула ноутбук, чтобы тоже посмотреть.

– Мне не кажется, что все так уж плохо. Кроме того, в девяностых годах в Техасе это наверняка был писк моды.

Оливер снова уставился на фотографии.

– Может. Я думаю, что это просто неудачный выбор, сделанный людьми, у которых слишком много денег. – Он опять скривился. – И что это в середине композиции? Похоже на медаль, которую вешают на лошадь, выигравшую дерби в Кентукки.

– И это логично. Она явно любительница лошадей. Вероятно, у нее их больше дюжины.

– Эта Виктория и сама похожа на лошадь.

– Оливер! Какой ужас! – Я придвинулась еще ближе к экрану. Хотя я очень не люблю думать о мертвых плохо, но она была довольно заурядной женщиной с длинным узким лицом и улыбкой во весь рот. Нельзя сказать, чтобы она была совсем непривлекательна. У нее была хорошая фигура, отличные волосы, но все-таки не супермодель. Во всяком случае, эти фотографии помогли мне выкинуть из головы образ ее лица, хотя бы ненадолго. И она выглядела счастливой. Крейг Уинслоу, напротив, был очень красивым, высоким, широкоплечим блондином. Типичная кинозвезда. На фото он тоже улыбался, но выглядел несколько скованным и отстраненным.

– Интересно, привлекла бы она Клиффа Уинслоу без денег? – Опять-таки мне не нравилось рассуждать о жизни этой женщины в негативном ключе. Но вопрос существенный.

– Он выглядит как внебрачный ребенок Брэда Питта и Роберта Редфорда. Так что мой ответ – нет.

Я улыбнулась, поскольку Оливер со своим описанием Крейга Уинслоу попал в точку. Красавец с аурой грубоватого бродяги.

– Красивые мужчины могут влюбляться в обычных женщин, – сказала я.

– М-м, в реальном мире нет. Он ее убил, – уверенно сказал Оливер.

Во мне все запротестовало при мысли, что он может быть прав.

– Возможно. – Я снова повернула ноутбук к себе и щелкнула по следующей ссылке. Эта статья явно была написана перед свадьбой. Светская хроника с рассказом о помолвке Виктории и Крейга в газете Остина. Очень напоминающий репортаж в стиле «Сплетницы». Язвительный и полный инсинуаций.

Я тихо присвистнула, покачав головой. Потом глотнула еще вина.

– Ты нашла какую-то грязь, – понял Оливер.

– О да. Скажем просто, что тут словечки типа «золотоискатель», «охотник за деньгами» и «брачный контракт». И, похоже, все они напрямую соответствуют мнению родителей Виктории о ее муже. Они явно недолюбливали Крейга Уинслоу.

– Любопытно. Прямо «Династия».

Я не смотрела этот сериал, но поняла, что он имеет в виду.

– Что ж, похоже, у нее были деньги и законные способы их защитить.

Оливер кивнул.

– Так что ее пролетарий-муженек мог убить ее, чтобы прикарманить деньжата.

Я кивнула в ответ.

– Вот только я подслушала, как ее сын говорил, что он не в городе. И мы на самом деле не знаем, была ли она убита. Я только знаю, что дело достаточно подозрительное, чтобы полиция там задержалась.

– Все это дурно пахнет, – уверенно сказал Оливер. – Если она убита, Крейг Уинслоу – идеальный подозреваемый.

– Это даже слишком очевидно. Он должен был понимать, что не выпутается в случае убийства.

– Должен признать, это так интригует, – заявил Оливер, но потом бросил на меня строгий взгляд, сдвинув идеально ухоженные брови. – Но обещай мне, что ты предоставишь это дело полиции. Я правда волнуюсь за тебя.

Я улыбнулась и кивнула.

– Ладно, обещаю.

Я слишком быстро замотала головой вверх-вниз, чтобы это выглядело убедительно.

Так что да, мы оба знали, что я вру.

Оливер закатил глаза.

– Хорошо, что ты унаследовала паб, детка, потому что твои актерские таланты оставляют желать лучшего.

– Как грубо. – Я послала ему воздушный поцелуй и отключилась.

На следующее утро, когда я, как обычно, пила чай с тостом, мой покой был нарушен громким звонком в дверь. Я подпрыгнула. Никак не могу привыкнуть к шуму, который производят дверной колокольчик и маленький молоточек, проводок от которого тянется от входной двери к кухонной. В этом есть что-то викторианское. В дверь снова зазвонили.

Я собралась с силами и побежала вниз по лестнице в вестибюль, охваченная надеждой, что мне привезли Джека.

Так оно и оказалось. На пороге стояли Джанин и Эшли Харрис. На дороге был припаркован большой сверкающий новый грузовик с прицепом для лошадей. Явно не та древняя рухлядь, на которой она вчера приехала в поместье Харрингтон.

– Привет, – поздоровалась Джанин. В ее глазах угадывалась неловкость. – Мы привезли вашу ламу.

Эшли уставилась на свои тряпичные кеды, чувствуя себя еще более смущенной, чем ее мать. Наверняка они считают, что после всего случившегося я буду не очень добра. Но дело в том, что я просто хотела, чтобы Джек вернулся домой. Я не собиралась требовать наказания, хотя мне правда хотелось узнать, почему его похитили.

– Привет, – искренне улыбнулась я. – Я так рада, что он вернулся домой.

– Прошу прощения за причиненные неудобства. – Джанин выдавила улыбку, но мне показалось, что мое дружелюбие не растопило лед. И Эшли выглядела так, будто явилась на прием к дантисту, чтобы поставить пломбу.

– Что ж, я ужасно рада его видеть, – сказала я и сделала приглашающий жест, в надежде что они проведут меня к трейлеру.

Я дождалась только того, что Джанин и Эшли отодвинулись в сторону, чтобы дать мне возможность выйти из дома.

– Ух ты, – сказала я, когда мы спустились по ступенькам, ведущим к дороге. – Классный грузовик, классный трейлер. У вас есть лошади?

Джанин сухо хмыкнула.

– Нет. Я бы хотела завести лошадей, но не могу позволить себе содержать их. Я одолжила его у Уинслоу.

– Мне кажется, это инвестиция. Но мне мало что известно о лошадях. Я узнала кое-что о ламах, только когда получила Джека в наследство. Он принадлежал моей бабушке.

– О, в этих краях все знают Джека, – заявила Джанин. – Ваша бабушка приводила его на разные мероприятия. Он очень хороший.

Я засомневалась, стоит ли мне говорить то, что пришло мне в голову, но потом подумала, что хуже не будет. Мы уже ведем неловкую беседу, как люди, застрявшие в очереди в аэропорту.

– Поэтому вы его забрали? Потому что он такая славная лама?

Или это был сарказм с ее стороны? Честно, я не понимала.

Джанин остановилась рядом с трейлером. Секунду она молчала. Я уже была готова к тому, что она не станет отвечать, но потом она кивнула.

– Да, я забрала его, чтобы моя дочь продемонстрировала его на окружной ярмарке Милбрук.

– Мам, – сказала Эшли, впервые поднимая взгляд. Но она продолжала избегать прямого зрительного контакта со мной. Она смотрела только на мать.

Джанин шикнула на дочь.

– Я украла его, чтобы Эшли могла показать его на соревновании 4-Н[2]2
  4-H – это сеть молодежных организаций, чья деятельность направлена на то, чтобы «молодежь могла полноценно раскрыть свой потенциал, одновременно способствуя развитию молодежного сообщества». Четыре H официально обозначают «head, heart, hands, and health» («голова, сердце, руки и здоровье»).


[Закрыть].

4-Н? Я об этом слышала. Но в Лос-Анджелесе не так много детей участвовали в этом состязании. Нашими 4-Н на самом деле были Hollister, H&M, Hot Topic (для самых продвинутых девушек Долины) и в довершение всего чуть-чуть Haagen-Dazs[3]3
  Hollister и H&M – марки одежды, Hot Topic – компания, которая продает музыку и мерч андеграундных и альтернативных музыкальных групп, Haagen-Dazs – марка мороженого.


[Закрыть].

– Что такого важного в этом 4-Н, что вам понадобилось похищать Джека?

Я никак не улавливала связь. Как и не могла понять, как они умудрились похитить ламу из загончика за пабом, хотя им это удалось. Пришло время заняться системой безопасности.

Джанин улыбнулась моей недостаточной информированности. Учитывая мои познания о 4-Н, я и правда чего-то не понимала.

– На самом деле в наших краях это очень важно. Ученик, который выступает с лучшим животным, выигрывает стипендию в колледже.

– Типа выставки?

Джанин кивнула.

– Именно, и это очень высококонкурентное мероприятие. Эшли подает документы в разные колледжи, и победа дала бы ей больше возможностей. – Она вздохнула. – Она могла бы поступить в такое место, которое мне не по карману. Так что я придумала этот безумный план. Мы выращиваем коз и цыплят. Эшли всегда выступает с ними на ярмарках. Но козы и цыплята не производят впечатления на судей. Мы искали что-то, что поможет ей выделиться.

Объяснение Джанин казалось разумным. Если не брать во внимание то, что у нее нет ламы и что ей пришлось похитить мою, чтобы произвести впечатление, и что в результате у них с дочерью могут быть проблемы. Как минимум дисквалификация с состязаний. В худшем случае арест.

И поэтому я не верила, что настоящим вором была она. Джанин слишком здравомыслящая для такого безумного плана. Кроме того, она сказала, что в этих краях все знают Джека. Джанин Харрис чересчур умна для того, чтобы думать, что это сойдет ей с рук. Воровать Джека – это слишком рискованно.

Я взглянула на Эшли, которая снова уставилась на асфальт и играла со шнурком своего голубого худи. Типичное поведение для тинейджера. Или двух тинейджеров.

– Что ж, все это очень мне льстит. – Надо было что-то сказать для поддержания разговора. – Я имею в виду, должно быть, вы считали, что Джек лучший из лучших и точно выиграет. – Для меня это очевидно, но приятно думать, что другие люди тоже считают его идеальным образчиком ламы на земле. Должна признать, я была польщена, ведь ничего не знаю о параметрах лам-чемпионов. – Хочу, чтобы вы знали: я не собираюсь выдвигать обвинения. Джек снова дома, и это все, что меня волнует.

Секунду Джанин смотрела на меня.

– Вы очень добры.

Но ее лицо говорило совершенно другое. Она что, пытается меня сглазить? Я занервничала.

И тут зазвонил телефон. Мы все полезли по карманам в поисках мобильников, хотя не знаю, зачем я тоже это сделала. На мне были брюки без карманов, а телефон, насколько я помню, остался на кухне рядом с тарелкой с недоеденным тостом.

Это оказался телефон Джанин. Она вытащила древнюю раскладушку из кармана флисовой куртки. Посмотрела на экран.

– Извините. Это по работе.

Я кивнула, и она отошла в сторону, чтобы ответить, оставив меня наедине с недовольной Эшли. Она с тоской взглянула вслед матери, явно желая пойти за ней. Но осталась на месте. Начала теребить завязки худи, избегая смотреть мне в глаза.

Я посмотрела на ее мать, явно увлеченную разговором. Было заметно, что она говорит на пониженных тонах, что не очень обычно для звонка по работе. Но сейчас у меня была возможность переговорить с Эшли.

– Это вы с Брэндоном придумали план по похищению Джека, не так ли? – спросила я.

Эшли вскинула голову, продолжая держаться за завязки. Ее глаза вспыхнули, но не от возмущения, а от страха.

– Не беспокойся, – сказала я, сочувственно глядя на нее. – Я говорила серьезно. Я не стану подавать заявление. Честно говоря, я даже не сержусь. Джек в порядке. – На самом деле я была зла, но зачем ей об этом знать?

Эшли бросила взгляд на мать, как будто желая убедиться, что она не слышит, потом посмотрела мне в глаза и кивнула:

– Да, это мы с Брэндоном.

– Чтобы получить стипендию?

Она снова кивнула.

– Мы оба хотим поступить в колледжи за пределами штата. Брэндон хочет в университет Брауна, а я – в кулинарный колледж Джонсона и Уэлса.

У меня есть друг, который учился в Джонсоне и Уэлсе, так что я в курсе, что оба колледжа расположены в Провиденсе и у них чуть ли не общий кампус.

– Значит, вы сможете быть вместе?

– Да.

– Вы пара?

Она покраснела и кивнула с энтузиазмом.

– Да.

– Вы миленькие. – Я улыбнулась. Эшли – красотка с длинными темными волосами и карими глазами. Замечательный контраст с высоким светловолосым Брэндоном, унаследовавшим внешность от отца, как я теперь знала.

Мои слова, кажется, польстили Эшли. Она с тоской улыбнулась.

– Как дела у Брэндона? – спросила я с искренним беспокойством. – Должно быть, он совершенно разбит, лишившись матери.

– Так и есть. – Эшли помрачнела. По ее торопливому ответу я поняла, что она не очень хочет обсуждать эту тему. Что совершенно нормально. Или же есть другая, неизвестная мне причина, почему она не хочет это обсуждать, хотя думать о ней я избегала. Эта девушка не может быть замешана в убийстве.

– Есть новости о причине ее смерти?

– Нет.

Да, тут я ничего не узнаю. Поэтому я вернулась к теме, которую она более охотно обсуждала.

– Наверняка семья Брэндона без проблем может отправить его в университет Лиги Плюща. Думаю, они так и собирались, а?

Эшли кивнула, расслабившись. Она явно не хотела обсуждать смерть Виктории Уинслоу, но была готова говорить на другие темы, имеющие отношение к этой женщине.

– Его мать точно бы не согласилась, чтобы он поступил в университет Мэна, а это все, что может позволить моя мама. Я не хочу, чтобы ради меня она нагружала себя еще больше. Она и так все время работает. Так что мы подумали и решили, что можно найти место, которое я смогу себе позволить и которое одобрит миссис Уинслоу. Джонсон и Уэлс показались идеальным вариантом, потому что я хочу открыть свою собственную компанию по доставке еды.

– Ух ты, отличный план. И очень разумный, – сказала я, желая поддержать девушку.

Хотя теперь, когда мать Брэндона умерла, не уверена, что его отец будет так же непреклонен насчет университета Лиги Плюща. Скорее всего. Часто поступление в престижный университет – это, скорее, стремление родителей обзавестись лишним трофеем, чем желание ребенка. Я знала, что моя мама была бы счастлива, если бы я училась в Брауне. Или если бы я выбрала любую другую профессию, кроме актерской.

Я снова взглянула на Джанин, которая продолжала тихо с кем-то разговаривать. Подозреваю, что ей нужна любая помощь, чтобы отправить дочь в колледж ее мечты, но она бы не поддержала план с похищением ламы.

Когда я снова посмотрела на Эшли, оказалось, что она внимательно меня изучает.

– Не могу поверить, что вы не сердитесь.

– Нет. На самом деле это было очень изобретательно. Хоть и незаконно. Но я должна признаться, что питаю слабость к молодым влюбленным. Я и сама была очень романтична.

Эшли вздрогнула. Мой комплимент ей явно не польстил.

– Ну не очень изобретательно. Надо было догадаться, что ничего не выйдет.

Я склонила голову набок, рассматривая ее.

– Может, и выйдет. Я имею в виду, что ты все равно можешь выступить с Джеком, хотя это мое животное.

Девочка уставилась на меня.

– Что?

– Животное должно принадлежать тебе, чтобы ты могла участвовать в конкурсе?

– Не уверена, – призналась она.

– Ну так выясни. Я с удовольствием одолжу тебе свою ламу. Особенно ради такого хорошего дела, как стипендия.

У нее отвисла челюсть.

– Правда?

– Правда. Я с удовольствием помогу тебе.

– Поможете? – переспросила Джанин, вернувшись к нам. – Поможете с чем?

– Мам, – взволнованно сказала Эшли, – м-м-м…

Она бросила на меня беспомощный взгляд, и я догадалась, что она, видимо, даже не знает, как меня зовут.

– Софи, – подсказала я.

Эшли широко улыбнулась, и это была первая искренняя улыбка, которую я от нее видела.

– Софи говорит, что я могу выступить с ее ламой на ярмарке в Милбруке.

Джанин удивленно взглянула на меня.

– Зачем вам это надо?

– Просто хочу помочь. И заодно это возможность увидеть, как моя лама выиграет в конкурсе. Очень волнующе.

Джанин непонимающе покачала головой. Я часто видела такую реакцию. Потом она улыбнулась. Впервые я заметила, что мать и дочь похожи. Джанин была хорошенькой женщиной, хотя в ее карих глазах читались усталость и беспокойство. У меня сжалось сердце. Я правда хотела им помочь.

– Кроме того, я очень хочу попасть на ярмарку в Милбруке. Похоже, там будет вся Бухта Дружбы, – добавила я, надеясь, что эта женщина примет мое предложение.

Джанин взглянула на дочь и кивнула.

– Очень любезно с вашей стороны. Спасибо за помощь.

– Отлично. – Я улыбнулась и посмотрела на Эшли. – И, может быть, ты придешь и позанимаешься с Джеком? Он очень милый мальчик, но я думаю, что тебе лучше дать ему понять, что с тобой ему будет комфортно.

– И тебе надо узнать точные правила. Ты же знаешь, что миссис Стайгер – ярая сторонница правил, – добавила Джанин.

– Стайгер?

Джанин скривилась.

– Кристи Стайгер. Она – организатор соревнования 4-Н. И очень строга во всем, что этого касается.

– Она диктатор, – пробормотала Эшли.

Джанин неодобрительно глянула на дочь, но мне показалось, что она придерживается того же мнения.

– Ну давайте узнаем, что она скажет, и будем плясать от этого, – сказала я. Эта Кристи Стайгер, может быть, и страшный педант, но кто может не позволить милой девочке-подростку с очень симпатичной ламой участвовать в конкурсе? Она не может быть настолько жестокосердной.

– Так мило с вашей стороны, – сказала Джанин. – И так любезно по отношению к нам.

– Отлично.

Выражение лица Джанин снова изменилось, стало более задумчивым.

– На самом деле мы хотели попросить вас о еще одном огромном одолжении.

Я нахмурилась.

– Да?

Она зашла за лошадиный трейлер и отодвинула засов. Вместе с Эшли они опустили пандус. Я подошла и заглянула внутрь. Джек стоял в стойле, прядая ушами. Увидев меня, от радости он заурчал и встал на дыбы. Потом я заметила в соседнем стойле какое-то шевеление. Рыже-коричневый мех и маленькую головку.

– Вы не могли бы приютить нашу альпаку? – спросила Джанин. – С учетом того, что сейчас творится с Уинслоу, не думаю, что я могу просить их и дальше ее держать.

Я заглянула в карие глаза альпаки. Она взмахнула ресницами. Очаровашка! Но альпака?

Отец часто говорил, что простофили рождаются каждый день. Не стану отрицать, что я тоже из их числа.

– Конечно, я возьму ее.

4

– Постой, то есть ты нашла Джека, вернула его и заполучила еще одно животное? – переспросила Брэнди, стоя рядом с калиткой загончика и рассматривая мое новое приобретение. – Это разновидность взятки? Вот вам еще одна лама, только не подавайте на нас в суд?

– Нет. Я сделала им одолжение.

Брэнди недоверчиво взглянула на меня.

– Они похитили твою ламу, а ты делаешь им одолжение?

В ее изложении это и правда казалось нелепым.

– Ну мне показалось, что надо им помочь. Я и так уже предложила им показать Джека на милбрукской ярмарке.

На лице моей подруги изобразилось глубокое сомнение в моем здравомыслии.

– Так, чтобы я точно все поняла, ты предлагаешь Джека подросткам, которые его украли? А если у них уже есть эта альпака, почему нельзя ее показать на ярмарке? Зачем похищать Джека?

Разумно. Наверное, я слишком обрадовалась возвращению своего пушистого любимца, чтобы все это обдумать. Но должна быть причина. Просто я ее не знаю.

Я вздохнула.

– Не знаю. Но они не показались мне плохими ребятами. Они просто пытаются выиграть стипендию 4-Н. Кроме того, я подумала, Джек не будет против компании. Это не лама, а альпака, и я согласилась приютить ее ненадолго.

Она опять уставилась на меня, явно продолжая думать, что я не в себе. Потом переключилась на пасущихся животных. С каждой ночью трава становилась все темнее. Скоро придется покупать сено и люцерну, чтобы Джеку было чем обедать под осенним солнышком. Я нахмурилась. Альпаки едят то же самое, что и ламы? Предвижу, что вечером мне придется провести некоторое время с бокалом вина и гуглом.

– Откуда ты знаешь, что альпака не краденая? Может, ты впустила в дом только что похищенное животное. Может, они даже пытаются впутать тебя в преступление.

Я помолчала, потом посмотрела на подругу. Звучит разумно. Не могу поверить, как же я сама об этом не подумала. В конце концов, Джанин дала ясно понять, что ей не хватает денег. И даже не один раз. Так что, может быть, Эшли и Брэндон похитили и это животное. Хотя зачем им двое ворованных животных на ярмарке?

К тому же не думаю, что Джанин стала бы подсовывать мне такое животное. Я плохо знаю Джанин Харрис, но у меня возникло четкое ощущение, что она не захочет проблем с законом. Она вернула Джека, она вернула бы и альпаку. Даже если бы ей пришлось подкинуть ее обратно посреди ночи, чтобы прикрыть детей. Она явно беспокоилась об Эшли. Да и о Брэндоне тоже.

Это была просто интуиция, и Брэнди не выглядела убежденной, но она оставила эту тему. Хотя, быть может, это хорошая идея – узнать, не пропадали ли в нашей местности альпаки в последнее время. Просто на всякий случай. Наверное, мне понадобится еще один бокал вина, пока я буду это выяснять.

– Как его зовут? – после недолгого молчания поинтересовалась Брэнди.

– Это девочка, но мне не сказали ее имени.

– Наверное, потому что они сами не знают, – пробормотала Брэнди, не желая отказываться от своей теории краденых животных.

Я пропустила ее слова мимо ушей и решила, что просто буду радоваться возвращению Джека домой.

Джек добрался до своей любимой лужайки с одуванчиками. Несколько желтых цветочков пережили холода, и он радостно начал их жевать. Милашка альпака подняла голову от травы и двинулась к Джеку. Ткнула его мордой в шею. Джек не обратил на нее внимания. Он не хотел, чтобы кто-то прерывал его одуванчиковое блаженство. Она снова его толкнула. Джек продолжал ее игнорировать, прикрыв глаза.

– Она пытается подружиться с Джеком? – спросила Брэнди, с улыбкой наблюдая за ними.

– Думаю, да. Наверное, она, как и я, думает, что он симпатяга.

– Ах она маленькая кокетка!

Я хихикнула.

– Джек либо притворяется, либо он и правда равнодушен к ней. – Я беспокоилась, что Джеку бывает одиноко, но он не очень интересовался своей новой подружкой. Может быть, ему нравится быть единственной ламой.

– Так ты что-нибудь выяснила у этой женщины и ее дочери? Как там их зовут?

– Джанин и Эшли Харрис, – сказала я.

– А что случилось с той богатой мертвой женщиной?

– Викторией Уинслоу.

– Да, с ней.

– Нет, я… – Меня прервал громкий звук, напоминающий скрежет металла по металлу. Он доносился с того места, где стояли Джек и альпака.

Брэнди уставилась на животных, потом повернулась ко мне:

– Что, черт возьми, происходит?

– Не знаю. Мне кажется, это кто-то из них.

Стоило мне сказать это, как малышка альпака набросилась на Джека. Джек отступил, прижав большие уши-бананы к голове. Альпака громко заревела, наклонив голову, как будто собиралась снова атаковать его.

– Ой! – воскликнула я. – Они собираются драться!

Я схватилась за задвижку калитки. Джек весит больше трехсот фунтов. А альпака, хоть и меньше Джека, весит сотни полторы. Я не знала, как остановить схватку между такими большими животными. Но беспокоилась, что кто-то из них пострадает. Я распахнула калитку в тот момент, когда альпака низко наклонила голову и цапнула Джека за мохнатую ногу.

Снова раздался жуткий рев, и я поняла, что это Джек. О нет! Никакая тварь не будет мучить моего сладкого мальчика.

– Эй! – завопила я, врываясь в загон. Может, не самый разумный поступок, но я не могла позволить, чтобы случился этот альпакалипсис.

Джек повернул голову в мою сторону и понесся ко мне, покачивая шерстяной шкурой. Подбежал, как обиженный ребенок, который кидается к маме после того, как обидели. Я похлопала его по спине, пытаясь утешить своего огорченного питомца. Потом встала между Джеком и его обидчицей. Но альпака никуда не двигалась с лужайки, радостно жуя одуванчики.

– Вот почему Харрис попросили тебя присмотреть за их альпакой, – сказала Брэнди из-за забора. Она явно не собиралась рисковать жизнью или сломанной конечностью и вмешиваться в стычку двух представителей семейства верблюдовых, что характеризует ее как человека более умного, чем я. – Она задира.

– Не знаю, насколько безопасно держать их вместе, а не в отдельных стойлах, – заметила я. – Надо позвонить Джанин и сказать, чтобы она завтра забрала свою альпаку. – Я закусила губу. – Как думаешь, их можно сейчас оставить?

Брэнди пожала плечами:

– Не знаю. Может, привязать эту злючку?

Я с сомнением взглянула на альпаку.

– Наверное, можно. – Ну или я умру, пытаясь это сделать. То есть на самом деле умру. Я откашлялась.

– Сначала позвоним Джанин.

Она не ответила, но я оставила сообщение.

«Привет, это Софи Лафлер. Извините, но я не смогу держать у себя вашу альпаку. Они с Джеком не ладят. Вы не могли бы забрать ее завтра-послезавтра? Заранее благодарна».

Я отключилась и вздохнула.

– Конечно же, она не ответила на звонок. Наверное, работает. А сейчас, думаю, надо найти веревку и попробовать привязать альпаку.

– Не уверена, Софи. Может, пойдем в паб и позовем кого-нибудь на помощь? – Брэнди смотрела на меня с большим сомнением. – Кого-то, кто знает о животных больше нашего?

– Это будут примерно все. – Я потрепала Джека по ушам. – Но я не хочу отвлекать Дина.

Я должна была доказать, что в состоянии справляться со своей жизнью в Бухте Дружбы самостоятельно, в том числе избавляться от альпак.

В моей руке зажужжал телефон. Короткая эсэмэска от Джанин Харрис: «Брэндон заберет альпаку сегодня днем».

Я почувствовала себя виноватой. Эсэмэска была короткой, что означало, что Джанин или занята, или раздражена тем, что ей приходится этим заниматься. А что касается Брэндона, у него только что убили мать. Я собралась было написать ей в ответ, чтобы она не беспокоилась, но тут Джек отошел от меня на три фута, желая пощипать травку.

Альпака снова бросилась на него, демонстрируя больше энтузиазма, чем ловкости. Джек с испуганным воплем отпрыгнул.

Да. Пусть убирается.

– Я дам ей угощение, а ты набросишь лассо на шею, – сказала я Брэнди. – Но сначала отведу Джека в сарай.

– Ты спятила? – поинтересовалась Брэнди. – Я не собираюсь заниматься этой ковбойской чепухой. Я мать-одиночка. Кто позаботится о моем сыне, если эта ужасная тварь убьет меня?

Разумно.

– Ладно, может, тогда ты дашь ей угощение? – с надеждой спросила я.

– Забудь. Это твое дело. – Брэнди отодвинулась от забора.

Не могу ее винить.

– Ладно, поговорим позже. Расскажу, как дела у Реджины Джордж. – Эта малышка-альпака – классическая задира вроде персонажа из фильма «Плохие девчонки».

Брэнди помахала мне рукой и пошла в паб.

В сарае я нашла уздечку, которую я иногда надеваю на Джека, и вытащила несколько мятных конфеток из кармана. Это любимое лакомство Джека, так что, наверное, оно понравится и Реджине.

К несчастью, так и получилось.

Не успела я даже понять, где какое животное, как они окружили меня и начали толкаться и тыкаться головами мне в руки и в карманы.

– Ребята, а ну назад!

Меня пинали туда-сюда, как мяч. Ладонь был измазана слюнями ламы и альпаки, а нос забивало их горячее дыхание. Думая о том, что я не хочу, чтобы меня прижали спиной к забору, я попыталась пойти направо, но Реджина перегородила путь.

Снова попытавшись цапнуть леденцы, она меня укусила.

– Ой!

Подозреваю, она сделала это специально. Запаниковав, я набросила уздечку ей на голову и затянула. Попыталась сдвинуть ее с места, но она даже не шелохнулась и только издала неодобрительный звук. Разгоряченная, раздраженная и испуганная, я просто не знала, что делать. Джеку нужно побыть на воздухе, но как я могу оставить его тут с этой драчуньей?

Реджина плюнула мне в лицо.

Ну ладно. Не светит Джеку погулять.

Я отказалась от своего плана и отпустила ее с привязи. Присматривая за ней, чтобы она не набросилась на меня сзади, я потянулась к Джеку, который вел себя не в пример лучше. Он охотно пошел со мной в сарай, когда я показала ему горстку леденцов.

Заперев его в сарае, я поняла, что мне надо было сделать это первым делом, как только Джанин Харрис написала, что Брэндон заберет Реджину Джордж попозже. Но я не специалист в животных. Надо потренироваться, чтобы научиться обращаться с ними. У меня даже собаки не было, не говоря уже о ком-то настолько крупном.

Малышка-альпака самодовольно глянула на меня, продолжая мирно жевать одуванчики. Не будучи уверенной, что ей снова не захочется крови, я выскочила из загончика и убедилась, что калитка надежно заперта. Бедолага Джек. Он явно не выиграл от этой ситуации.

Брэндон приехал быстрее, чем я думала. Через час он уже звонил в дверь. Я улыбнулась ему и поздоровалась.

– Как дела? Соболезную по поводу мамы, – сказала я с сочувствием.

Он пожал плечами.

– Нормально. Она была не самой классной матерью.

Люди по-разному переносят потерю, но это прозвучало чересчур хладнокровно с учетом того, что ее еще даже не похоронили.

– Альпака на заднем дворе, – сказала я, не зная, о чем еще говорить. Махнула рукой, чтобы он шел за мной. – Мне жаль, что я не могу ее оставить, но она совсем не ладит с моей ламой и у меня нет отдельного стойла.

– Все в порядке. Я мог бы оставить ее у себя, но мама Эшли считает меня безответственным. – Он угрюмо глянул на меня.

Еще она, наверное, считает его милым. Но нет.

– Я в замешательстве, – продолжила я, пока мы шли по дорожке к загончику. Подул ветер, и я задрожала. – Чья именно это альпака?

– Я купил ее Эшли для шоу. Но она не слушалась, да и мама Эшли очень злилась, и ничего из этого не вышло.

Мы остановились у калитки. Легко могу поверить, что Реджина Джордж не подчинялась командам.

– Думаю, я просто ее продам, – сказал он. – Глупая была идея.

По-настоящему глупая идея – это похитить мою ламу, но я ничего не стала говорить, поскольку Джек был в порядке. В семнадцать лет я тоже не славилась гениальными решениями. Например, при воспоминании о стрижке под мальчика, которая должна была превратить меня в новую Эмму Уотсон, я вздрагивала.

Кроме того, у него только что умерла мать. Нельзя забывать об этом.

– Я ничего не знаю об этих животных, – сказала я. – Может, Реджина необучаема. Откуда тебе знать.