Текст книги "Пламя и цветок"

«Черт возьми! – сердито подумал он, чувствуя, как вспыхнули щеки. – Она заставляет меня краснеть, как мальчишку!»

Он отдернул руку, словно обжегся.

– Тебе придется подождать, пока не вернется мадам Фонтено, – буркнул он. – Я не могу ее вынуть.

Его внезапная резкость испугала Хэзер. Брэндон неловко поерзал в кресле, избегая ее взгляда. Хэзер смущенно отошла и вздохнула с облегчением, когда в примерочную вошли мадам Фонтено и Мари, худая, сутулая девушка лет пятнадцати.

– Посмотри! Только посмотри, что ты наделала! – воскликнула портниха.

– Мадам, прошу вас, помогите мне снять платье! – взмолилась Хэзер. – В нем полно булавок!

– Боже мой! – ужаснулась портниха. – О, мадам Бирмингем, прошу прощения! Мари еще совсем ребенок. – Она повернулась к девушке и вытолкнула ее из примерочной. – Ступай прочь! Я потом с тобой поговорю, а пока мне надо помочь мадам.

Наконец платье было расстегнуто, и Хэзер благодарно вздохнула. Это платье было последним, и, к величайшему облегчению Брэндона, через несколько минут они покинули лавку.

Всю обратную дорогу Брэндон молчал. С его лица не сходила хмурая усмешка, щека нервно подергивалась. На постоялый двор они вернулись затемно, Брэндон почти грубо вытащил Хэзер из экипажа и потянулся за вещами. Они вошли в зал, как всегда, шумный и переполненный полупьяными матросами и потаскухами. Пока Хэзер пробиралась к лестнице, запахнувшись в плащ, один храбрый нетрезвый малый попытался приблизиться к ней, но мгновенно ретировался, едва взглянув на Брэндона. Они благополучно добрались до комнаты. Брэндон швырнул свертки на постель и подошел к окну. У кровати стоял большой, окованный медными полосами сундук. Заметив его, Брэндон оглянулся через плечо и окликнул Хэзер.

– Это тебе, – мрачно объяснил он. – Можешь сложить в него свои вещи. На сборы у тебя осталось несколько дней.

Он остановился у окна. Хэзер сняла плащ, зажгла оплывшую свечу на комоде и заметила, что стол накрыт свежей скатертью и уставлен посудой. День прошел в хлопотах, и она даже не вспомнила о том, что не ела. Теперь же при мысли о еде ее рот наполнился слюной, и Хэзер с нетерпением стала ждать ужина. Она повесила свой плащ на крючок за дверью и только начала разбирать свертки на постели, как в дверь постучали и вошел Джордж. За ним следовали двое слуг с подносами еды и бутылкой вина. Расставив блюда, слуги удалились, а Джордж зажег на столе свечи. Уже выходя, он с любопытством взглянул на своего хозяина, потом на Хэзер и, нахмурившись, торопливо вышел. Когда дверь закрылась, Хэзер подошла к столу и принялась раскладывать по тарелкам сочный ростбиф с овощным гарниром. Не замечая, что Брэндон наблюдает за ней, она несколько минут промучилась, не зная, как открыть бутылку. Наконец Брэндон пришел ей на помощь и в один миг справился с пробкой. Хэзер поблагодарила его шепотом и наполнила бокалы. Брэндон окинул ее внимательным взглядом, и Хэзер смутилась.

– Может, мы поедим, Брэндон? – робко спросила она. – Я так голодна…

Помогая ей устроиться за столом, он едва сдержал себя, чтобы не дотронуться до ее спины, и теперь стоял в нерешительности за ее стулом, пытаясь справиться с охватившим его волнением, затем сел на свое место и одним глотком выпил полбокала вина. Хэзер принялась за еду, чувствуя, что голодна не только она, но и ребенок. Несколько раз она замечала пристальные взгляды Брэндона, однако он быстро отводил глаза. Он почти ничего не ел, но поминутно отпивал из своего бокала.

Ужин был закончен. Брэндон не произнес ни слова. Боясь рассердить его, Хэзер поднялась и направилась к постели. Она разобрала свертки и уложила их содержимое в сундук. Развернув большую лисью муфту, она не удержалась и сунула в нее руки. Подув на длинный ворс, она потерлась о него щекой, не замечая, что Брэндон наблюдает за ней, стоя совсем рядом. Протянув руку, он осторожно отвел локон с ее плеча, и Хэзер вскинула голову. В глазах Брэндона было странное выражение – нечто среднее между удовольствием и болью, он попытался заговорить, но осекся и промолчал. Отпустив локон, он круто повернулся и сердито зашагал по комнате, как тигр в клетке. Хэзер следила за ним с нарастающим страхом. Когда Брэндон наконец заговорил, звук его голоса заставил Хэзер подскочить.

– Черт побери, Хэзер, тебе придется еще многому научиться! Я не могу…

Он стиснул зубы, и на его щеке задергался мускул. Брэндон остановился у окна и снова вгляделся в темноту.

Хэзер собрала свои вещи с кровати и аккуратно разложила их по отделениям сундука. Время от времени она осторожно поглядывала на мужа и наконец устроилась в большом кресле и попробовала вышивать по рисунку, который сегодня днем дала ей мадам Фонтено. Брэндон отошел от окна и направился к столу. Он взял бокал, чертыхнулся, обнаружив, что бутылка пуста, и с таким стуком поставил его обратно, что Хэзер вздрогнула и уколола палец. Некоторое время Брэндон стоял у стола, затем подошел к Хэзер и уселся перед ней. Хэзер положила вышивку на колени и выжидательно взглянула на него. Брэндон молчал, разглаживая складки бархата на коленях Хэзер.

– Хэзер, – наконец начал он, – нам предстоит долгое плавание. Почти все время мы будем проводить вдвоем, в каюте, размером меньше этой комнаты, спать в тесной постели. В каюте будет холодно, неуютно и неприятно для тебя, особенно потому, что на борту корабля ты окажешься единственной женщиной. Ты даже не сможешь пользоваться свободой в пределах палубы, не сможешь отойти от меня ни на шаг – это слишком опасно. Ты должна понять, Хэзер: находясь в долгом плавании, матросы не в состоянии видеть женщину и при этом не… возбуждаться. Если такое возбуждение будет слишком частым, матросы его просто не вынесут. – Он взглянул в глаза Хэзер, проверяя, понимает ли она его. Хэзер внимательно слушала мужа, но, по-видимому, почти не понимала его слов. Брэндон тяжело вздохнул и начал снова: – Хэзер, если мужчина видит красивую женщину, долго находится с ней рядом, он испытывает неудержимое и естественное желание оказаться с ней в постели. Это желание причиняет ему боль. Ему приходится…

Он не договорил. Хэзер покраснела и нервно затеребила вышивку.

– Я постараюсь никуда не выходить из каюты, Брэндон, – пообещала она, не глядя на мужа. – Я постараюсь никому не попадаться на глаза.

Брэндон мысленно выругался.

– Боже мой, Хэзер, я совсем не о том! – произнес он, вставая. – Я хочу сказать, что плавание будет слишком долгим без… без… черт побери, тебе придется…

Он вновь осекся. Вспомнив о гордости, он с проклятием отшвырнул стул и бросился к двери.

– Не выходи из комнаты, – приказал он через плечо. – Джордж будет рядом.

Брэндон пинком распахнул дверь и вышел. Минуту Хэзер сидела неподвижно, не понимая, что случилось. Он потерял терпение, когда она пыталась всего лишь понять его. Хэзер слышала, как Брэндон отдает распоряжения Джорджу, и спустя минуту слуга появился в комнате со смущенным видом. Спросив разрешения у Хэзер, он начал убирать со стола, а Хэзер отошла к окну. На подоконнике лежала треуголка Брэндона. Хэзер взяла ее в руки и осторожно, почти нежно погладила.

– Он забыл шляпу, Джордж, – задумчиво пробормотала она, проводя пальцем по ткани. – Он сказал, когда вернется?

Слуга на время оторвался от своего занятия и поднял голову.

– Нет, мэм, – виновато ответил он. – Не сказал ни слова. – Затем медленно, с трудом подбирая слова, добавил: – Мэм, наш кэп иногда бывает вспыльчив, но стоит подождать немного, и он успокаивается. С ним надо набраться терпения, мэм. Он суровый, но славный человек.

Покраснев, словно стыдясь собственной дерзости, Джордж вновь начал ставить стопки тарелок на поднос, и Хэзер мягко улыбнулась, прижимая к груди треуголку Брэндона.

– Спасибо, Джордж, – пробормотала она. У двери слуга оглянулся.

– Вам понадобится горячая вода, как обычно, мэм?

Хэзер кивнула улыбаясь:

– Да, Джордж, как обычно.

Хэзер заворочалась под стеганым одеялом, слегка улыбаясь самой себе. Сонно заморгав, она потянулась к подушке Брэндона и внезапно села. Близился рассвет, небо за окном посветлело, звезды исчезли. Взглянув в сторону двери, она увидела, что Брэндон стоит, прислонившись к косяку, и смотрит на нее. Его глаза покраснели, шейный платок был развязан, а сюртук измят. Пьяная усмешка исказила его губы, словно он забавлялся над собой.

– Брэндон, с вами все в порядке? – спросила Хэзер.

Таким она еще никогда не видела мужа – он был совершенно пьян. Брэндон шагнул вперед, и запах крепкого рома и дешевых духов ударил ей в нос. Она слегка отстранилась и нахмурилась.

– Ведьма, – пробормотал он заплетающимся языком. – Своей грудью ты соблазняешь мужчину, даже когда спишь…

Внезапно он с яростью смахнул ладонью вещи, лежавшие на ночном столике, и Хэзер опасливо отодвинулась.

– Черт бы вас побрал, невинные создания! – прорычал Брэндон. – Все вы одинаковы, все до одной! Вы вцепляетесь в мужчин мертвой хваткой, так, что потом они и смотреть не могут на других женщин! Сперва вы рвете сердца безжалостными коготками, затем завлекаете мужчин, как курицы петухов, и оповещаете весь мир о своей невинности, высоко задрав носы! – Он сделал широкий жест рукой, но покачнулся и схватился за спинку кровати. – Передо мной – королева девственниц, восседающая на ледяном троне и окруженная фимиамом чистоты! А я? Кто я такой? Я выиграл, завоевал приз, получил его и теперь не могу и пальцем к нему прикоснуться!

Он вцепился в спинку кровати обеими руками и потерся о нее лбом, словно пытаясь избавиться от боли.

– О, моя девственная жена, почему бы тебе не быть тощей и безобразной? Но из всех женщин Лондона я, безмозглый осел, выбрал тебя, самое удивительное создание, какое когда-либо искушало мужчин! А ты, ты относишься ко мне как к старому петуху, которому уже нет дела до курочек. Сначала ты соблазняешь и дразнишь, а затем отказываешь в супружеском праве! Бог мой, ты и вправду ведьма! Неужели ты считаешь меня евнухом? Да за один шиллинг можно купить столько внимания, сколько я не видел и никогда не увижу от тебя!

Брэндон склонился и уставился на Хэзер в упор.

– Но я проучу тебя, плутовка, – заключил он, погрозив ей пальцем. – Я возьму тебя тогда, когда захочу. – Его глаза налились кровью, голос зазвучал громче. – И провалиться мне сквозь землю, если я не сделаю это сейчас!

Он рухнул на постель, простирая руки и стараясь схватить ее за талию. Хэзер испуганно вскрикнула и бросилась прочь, но наступила на оборку ночной рубашки. Послышался резкий треск ткани, и Брэндон растянулся на постели с глупым видом, сжимая в руках сорванную рубашку. Поднявшись на локте, он оглядел обнаженное тело Хэзер, но хмель взял свое: его пальцы разжались, и рубашка упала на пол.

Хэзер со страхом следила за мужем, ожидая, что он вновь встанет и бросится за ней. Но он лежал неподвижно. Хэзер приблизилась к кровати и отвела руку, закрывающую ему лицо. Глаза Брэндона были закрыты, его дыхание выровнялось.

– Брэндон! – недоверчиво позвала она.

Он не пошевелился. Набравшись смелости, Хэзер крепче взяла его за руку, готовая отскочить, если он вздумает схватить ее. Стоило ей отпустить руку Брэндона, и она безвольно упала на постель. В таком состоянии он уже не представлял для нее угрозы. Подняв с пола рубашку, она бросила ее на постель и попыталась снять с Брэндона сюртук. Но это оказалось непростой задачей. Хэзер поняла, что без помощи Джорджа ей не справиться. Она накинула халат и пошла разыскивать комнату слуги. На ее стук изнутри послышалось невнятное бормотание, а затем топот ног. Дверь медленно отворилась, и на пороге показался Джордж, сонно потирающий глаза. Его длинная ночная рубашка доходила до пят, босые ноги переступали по холодному полу. Увидев Хэзер, он моментально проснулся и оглянулся на окно. Было уже совсем светло.

– Мэм, что стряслось?

– Не могли бы вы пойти со мной, Джордж? – спросила Хэзер. – Капитану нездоровится, и мне нужна ваша помощь.

Джордж нахмурился, но кивнул:

– Да, мэм, одну минуту.

Хэзер вернулась в комнату, и вскоре появился Джордж. Увидев распростертого на постели Брэндона, он широко раскрыл глаза от удивления.

– Да, на этот раз кэп явно перебрал, – заметил он и смущенно обернулся к хозяйке. – Уверяю вас, мэм, такое с ним случается нечасто.

Хэзер не ответила и начала стаскивать с Брэндона сапог. Джордж заметил на постели разорванную рубашку, но промолчал, помогая раздевать хозяина. Перевернув его, они вдвоем сняли с Брэндона сюртук, платок и жилет. Брэндон не просыпался, только изредка похрапывал и вздыхал. Когда из одежды на нем остались одни бриджи, Хэзер бросила на Джорджа неуверенный взгляд. Они молча согласились оставить Брэндона в таком виде и накрыли его одеялом.

– Должно быть, теперь он проснется только днем, мэм, – сказал Джордж, направляясь к двери. – Позже я принесу ему что-нибудь для поправки здоровья. Доброго утра, мэм, – пожелал он Хэзер и вышел из комнаты.

Хэзер закрыла за ним дверь и повесила халат на крючок. Взяв с кровати одеяло, она устроилась в большом кресле и взялась за вышивание. Постепенно только что пережитое потрясение уступило место гневу. Она все больше распалялась. Движения стали нервозными. Игла в ее руках летала, словно сама по себе, больно раня пальцы.

Взглянув на Брэндона, который спал безмятежным сном, Хэзер яростно воткнула иглу в вышивку.

«Подумать только, он всю ночь где-то шатался, а когда не смог найти себе подругу по вкусу, вернулся сюда! И после этого у него еще хватает наглости обвинять меня! Безмозглый осел!» – Хэзер со злостью дернула нитку.

– Он проклинает девственниц, а ведь еще совсем недавно силой затащил меня в свою постель! – Она не заметила, что говорит вслух.

Хэзер вскочила с кресла, отшвырнула вышивку и принялась возбужденно вышагивать по комнате.

– За кого он меня принимает? – гневно продолжала она, не боясь, что Брэндон услышит ее. – Неужели думает, что я буду терпеливо дожидаться его, а когда он свистнет, бросаться к нему в постель, как опытная шлюха?

Ее взгляд упал на висящий на спинке стула сюртук – широкий в плечах, узкий в талии.

– Неужто он думает, что я влюблена в него без памяти и теперь всю жизнь буду потакать его прихотям?

Развернувшись, Хэзер подошла к кровати и взглянула на Брэндона.

– Негодяй, я женщина! Ты отнял у меня самое дорогое, что я берегла для любимого человека, будущего мужа. Я живое существо, я человек, и у меня есть своя гордость!

Взглянув еще раз на спящего мужа, Хэзер зло усмехнулась. Даже сейчас он был великолепен. В бессильной ярости она уселась в кресло и, укрывшись одеялом, постаралась успокоиться.

Пробило десять часов утра, когда Хэзер проснулась. Брэндон еще спал. Поднявшись с кресла, Хэзер не смогла отказать себе в удовольствии окинуть его презрительным взглядом. Джордж принес ей чашку чаю. После завтрака Хэзер прибрала в комнате и вновь взялась за вышивание. Было уже далеко за полдень, когда с постели донесся первый стон. Хэзер продолжала вышивать, спокойно поглядывая, как Брэндон осторожно садится на постели. Зажав раскалывающуюся голову в ладонях, словно не мог выдержать ее веса, он застонал еще громче. Заметив взгляд Хэзер, он с трудом выпрямился.

– Подай халат, – приказал он.

Хэзер отложила вышивание и прошла к шкафу. Брэндон молча взял у нее халат, сам надел его и поднялся. С трудом он добрел до двери, открыл ее и на пороге бросил через плечо:

– Вели приготовить ванну, и погорячее.

Когда за Брэндоном закрылась дверь, Хэзер удовлетворенно улыбнулась, радуясь его мучениям, но затем поспешила заняться ванной, зная, что сейчас будет безопаснее повиноваться. Наконец Брэндон вернулся – он был бледен, но держался немного увереннее. Он стащил бриджи, не глядя, бросил их Хэзер и осторожно забрался в горячую ванну. Тяжело вздыхая, он погрузился в воду и откинул голову на борт. Долгое время он лежал неподвижно, закрыв глаза, но едва раздался стук в дверь, как он вскочил.

– Проклятие, прекратите стучать! – взревел он и тут же добавил, понизив голос: – Входите, кто там!

В комнату на цыпочках вошел Джордж. Втянув голову в плечи, он нес поднос со стаканом бренди. Обменявшись взглядом с Хэзер и решив, что она благополучно пережила бурю, слуга поднес стакан хозяину и поспешил удалиться.

Брэндон выпил содержимое стакана одним глотком и вновь улегся на край ванны. Хэзер приготовила ему полотенце и одежду, а затем подошла к ванне, чтобы помочь мужу. Некоторое время она стояла молча, держа в руках мыло и мочалку. По лбу Брэндона катился пот. Он лежал с закрытыми глазами, положив руки на края ванны, и выглядел совершенно удовлетворенным. Желая прервать его блаженство, Хэзер погрузила мыло и мочалку в воду. Брэндон открыл один глаз и уставился на нее. Вода и пот катились по его лицу, исчезая в бороде, но он не делал попыток вытереться. Он смотрел на Хэзер так, словно что-то припоминал, и Хэзер постепенно теряла уверенность, особенно после того, как Брэндон открыл второй глаз.

Наконец Брэндон сел в ванне, и Хэзер вновь подошла к нему. Увидев, что она берет мыло, Брэндон вскипел.

– Убирайся отсюда, ведьма! – взревел он. – Убирайся с глаз моих долой! Я вымоюсь сам и как-нибудь обойдусь без царапин на спине!

От неожиданности Хэзер выронила мыло и поспешно отошла. Она направилась к двери.

– Куда это ты отправилась в таком виде? – насмешливо спросил он.

Хэзер совсем забыла, что ее платье расстегнуто, но решила не сдаваться и гордо вскинула подбородок.

– Я попрошу Джорджа застегнуть мне платье, – сообщила она и вышла, не дожидаясь дальнейших проклятий, полетевших ей вслед. В это время по коридору проходила одна из горничных, и Хэзер попросила ее помочь.

Наступила суббота. На постоялом дворе было тихо, нижний зал пустовал. Хэзер заняла привычный столик и заказала чай. Не успела она перемолвиться и парой слов с женой хозяина, как в зал вошел Брэндон и устроился рядом. Только после того, как им подали еду и жена хозяина удалилась, Брэндон приглушенно заговорил:

– Мадам, предлагаю вам впредь как следует подумать, прежде чем что-либо сделать – если, конечно, не хотите, чтобы я вас отшлепал.

Хэзер подняла на мужа невинные глаза, притворяясь, что ничего не понимает.

– В чем дело, дорогой? Вы хотите наказать жену, которая носит вашего ребенка?

Брэндон стиснул челюсти.

– Хэзер, – предостерегающе пробормотал он, – не зли меня. Ты же видишь, мне не до шуток.

Хэзер с трудом проглотила кусок и уставилась в тарелку. Одного подергивания мускула на щеке мужа было достаточно, чтобы лишиться остатков смелости. Она вновь струсила.

Только вечером, когда они ложились спать, Брэндон заметил разорванную рубашку Хэзер, поддел ее пальцем и нахмурился. Проследив, как Хэзер забирается под одеяло в нижней кофточке, Брэндон задул свечу, разделся в темноте и долго лежал, глядя в потолок. Наконец он повернулся и увидел, что Хэзер лежит на боку, спиной к нему, отодвинувшись на самый край. Мысленно выругавшись, Брэндон отвернулся, решив, что в конце концов ничего не произошло. Хэзер вела себя как ни в чем не бывало, а он чувствовал боль во всем теле.

На следующее утро Брэндон вытащил жену из постели еще до рассвета.

– Вставай, лентяйка, у нас нет времени. Сегодня утром мне надо быть на «Флитвуде».

Брэндон помог жене одеться, спустился вместе с ней вниз и торопливо перекусил, пока Хэзер пила чай, с трудом подавляя зевоту. Затем он проводил ее к уборной на заднем дворе, терпеливо дождался, когда она выйдет, и отвел ее в комнату. Брэндон дал распоряжения Джорджу и уехал. Он вернулся только поздней ночью. Последующие дни были такими же. Хэзер удавалось поговорить с Брэндоном только по утрам, за завтраком. Все время она проводила в комнате и развлекалась как могла, обедала одна или, если в общем зале было немноголюдно, спускалась туда и ела в обществе Джорджа.

На четвертый день Брэндон вернулся на постоялый двор необычно рано. Хэзер купалась, не ожидая его прихода, и вздрогнула, когда дверь вдруг открылась. Она с ужасом уставилась на него, тщетно пытаясь прикрыться.

На минуту Брэндон задержался на пороге, не в силах отвести глаз от Хэзер. На ее атласной коже поблескивали капли воды, волосы были собраны в узел, из которого выбилось несколько длинных мягких локонов. «Никогда еще не видел создания прелестнее», – с досадой подумал Брэндон.

На столике, придвинутом к ванне, он заметил флакон с маслом и большой кусок ароматного мыла. Брэндон неторопливо подошел к ванне и склонился, чтобы поцеловать Хэзер.

– Добрый вечер, дорогая, – негромко проговорил он, улыбнувшись.

Смущенная его мягкостью, Хэзер медленно погрузилась в ванну до самого подбородка. Она попыталась ответить на улыбку Брэндона, но губы ее задрожали, и улыбки не получилось. Добродушно усмехнувшись, Брэндон взял мыло и без особой осторожности погрузил его в воду. На лицо Хэзер попали брызги, и она вздрогнула.

– Вытрись, дорогая, – посоветовал он, подавая ей полотенце, – у тебя все лицо в каплях.

Хэзер выхватила у него полотенце и прижала к лицу. От ярости она не могла выговорить ни слова.

Брэндон молча отошел от ванны. Удобно устроившись в кресле, он с довольной улыбкой на лице принялся наблюдать за Хэзер. Хэзер вспыхнула и с раздражением заметила, что улыбка ее мужа стала еще шире.

– Купайся, дорогая. Может, хочешь, чтобы я потер тебе спину? – ехидно спросил он и наклонился вперед, словно собираясь встать.

Хэзер стиснула зубы и стала поспешно подниматься из ванны, но Брэндон сделал небрежный жест.

– Успокойся, Хэзер, и продолжай купаться, – уже серьезнее сказал он. – Вероятно, теперь тебе долгое время придется обходиться без такого удовольствия.

Хэзер села, с беспокойством поглядывая на мужа.

– Брэндон, прошу вас, не надо! У меня так мало радостей. – Она умоляюще взглянула на мужа. – Прошу вас, Брэндон, не лишайте меня последней из них!

Она прикусила дрожащую нижнюю губу и опустила голову. Усмешка на лице Брэндона исчезла, он поднялся, подошел к ванне и склонился, взявшись руками за края. Хэзер сидела понурившись, как ребенок, ждущий наказания. Когда Брэндон заговорил, его голос звучал чуть мягче:

– Ты чудовищно несправедлива ко мне, Хэзер, если считаешь, что я способен лишить тебя последней радости. Я просто сообщил тебе, что завтра нам придется перебраться на корабль, а через три дня мы отплываем.

Хэзер подняла голову, и на ее мокрой груди заплясал отблеск свечи.

– О, Брэндон, простите! – смущенно пробормотала она. – Я не хотела обвинять вас понапрасну…

Она осеклась, заметив, что Брэндон больше не смотрит ей в глаза, а устремил свой взгляд на грудь. Губы его побелели, щека начала знакомо подергиваться. Хэзер густо покраснела и с невнятным извинением прижала к груди мочалку. Брэндон круто повернулся и отошел к окну.

– Если вы соизволите выйти из ванны, мадам, – бросил он через плечо, – мы могли бы поужинать в более приемлемой обстановке. Поторопитесь, я уже отправил Джорджа за ужином.

Хэзер мгновенно вылезла из ванны.

Казалось, она спала всего несколько минут, прежде чем Брэндон встряхнул ее за плечи, стараясь разбудить. За окном было еще темно, но Брэндон успел уже полностью одеться. Он вытащил Хэзер из постели и подал ей одежду. Она нырнула головой в вырез платья, Брэндон помог одернуть его и начал застегивать пуговицы, пока Хэзер пыталась привести в порядок волосы. Набросив ей на плечи плащ, Брэндон нетерпеливо ждал, когда Хэзер закончит утренний туалет. Они спустились вниз, быстро перекусили, а затем направились к причалу.

На корабле уже началась суета: матросы готовились к погрузке. Посторонившись и пропуская капитана с женой, матросы еще долго смотрели им вслед.

Оказавшись в каюте, Хэзер сбросила плащ, свернулась на койке и моментально уснула, не проснувшись даже тогда, когда Брэндон накрыл ее одеялом. Днем они наскоро перекусили. Хэзер вышла на палубу, встала у борта и долго наблюдала за беспорядочной портовой жизнью. По причалу сновали торговцы, предлагая свежие фрукты и овощи матросам, которым наскучила однообразная диета из солонины, бобов и галет. Богатые, пышно разодетые торговцы расталкивали нищих и воров, опасаясь за свои кошельки. Матросы подзывали к себе портовых шлюх, над толпой возвышались прямые как палки возницы на козлах экипажей в ожидании клиентов. Яркие цвета смешивались здесь с тусклыми и грязными – таков был привычный колорит морского порта. Грузились и освобождались от груза корабли, ругань матросов перемешивалась с криками лоточников и голосами торгующихся купцов. Два матроса с «Флитвуда» очищали причал там, куда должны были подвезти повозки с грузом. Хэзер еще никогда не видела столь шумного и многолюдного места и наблюдала всю эту суматоху затаив дыхание, склонившись над перилами, чтобы ничего не упустить. Время от времени на палубе слышался звучный и властный голос Брэндона, отдающего приказы. Иногда он проходил мимо Хэзер в обществе мистера Бонифейса, помощника или боцмана, иногда спускался на причал и беседовал с купцами.

После полудня на причале появился Джордж вместе с сундуком Хэзер, саквояжем Брэндона и, к удивлению Хэзер, с медной ванной с постоялого двора. Смутившись, она наблюдала, как Джордж вносит вещи на палубу. Поставив ванну, Джордж с улыбкой обернулся к Хэзер, и она поняла, что Брэндон купил эту ванну для нее. Никакой подарок, даже самый роскошный и дорогой, не смог бы порадовать ее так, как эта старая медная ванна. Хэзер перевела взгляд на мужа, стоявшего неподалеку с мистером Бонифейсом. Увидев Джорджа, Брэндон кивнул и повернулся к Хэзер, и она благодарно улыбнулась ему. От нежной улыбки у Хэзер приподнялись уголки губ, и на мгновение эта улыбка очаровала Брэндона так, что он не сразу опомнился, когда Джеймс Бонифейс прокашлялся и повторил свой вопрос.

Ближе к вечеру мадам Фонтено и две ее помощницы привезли готовую одежду для Хэзер. После того как работа была принята, Брэндон вытащил из сундука жестяную шкатулку и отсчитал необходимую сумму. Портниха ухитрилась заглянуть в шкатулку поверх его плеча и не сдержала изумленный вздох, увидев, сколько там денег. Брэндон приподнял бровь, отсылая любопытную женщину на место, и продолжил считать.

Мадам Фонтено перевела взгляд на Хэзер, которая стояла на коленях возле сундука, укладывая одежду, а затем вновь повернулась к Брэндону, пытаясь за улыбкой спрятать жадный блеск в глазах, появляющийся всякий раз при виде денег.

– Мадам вернется с вами в Англию на будущий год, месье?

– Нет, – ответил Брэндон.

Мадам Фонтено улыбнулась во весь рот и поправила прическу.

– Надеюсь, когда вы вернетесь, вы ведь заглянете ко мне, чтобы купить мадам новую одежду, не правда ли, месье? Я буду рада подобрать что-нибудь для нее. Все мои таланты в вашем распоряжении, месье, – с намеком добавила мадам.

Хэзер не заметила ее замечания, но Брэндон прекрасно понял, что имела в виду портниха. Он медленно поднял голову и несколько минут внимательно разглядывал мадам Фонтено, скользя взглядом по ее пышной груди и не менее пышным бедрам. Наконец он вновь склонился над деньгами.

– Вы неправильно поняли меня, мадам. Я хотел сказать, что больше не вернусь в Англию. Это плавание было для меня последним.

Портниха потрясенно отступила назад. Брэндон протянул ей деньги, и она не могла отказать себе в удовольствии пересчитать их. Затем она повернулась и вышла, не сказав ни слова.

За ужином Брэндон был слишком занят своими мыслями и потому все время молчал. Сразу же после еды Хэзер улеглась спать, а Брэндон еще долго сидел над расходными книгами и счетами. Время перевалило далеко за полночь, когда он наконец задул свечи, разделся в темноте и лег рядом с женой. Проснувшись, Хэзер отодвинулась, чтобы дать ему место, но койка была слишком узкой. Брэндон повернулся на бок, спиной к Хэзер. Оба они по различным причинам старались не вспоминать того, что произошло с ними на этом ложе.

Последующие два дня пролетели почти незаметно. Погрузка была закончена, провизия – заготовлена, такелаж осмотрен и слова прощания давно сказаны. Подошли буксиры, чтобы вывести «Флитвуд» из гавани, туда, где судно могло расправить паруса и поплыть по ветру. На борту воцарилась неожиданная тишина, весь корабль словно нетерпеливо принюхивался к свежему морскому ветру, который должен был доставить его домой.

Вечер выдался тихим, вода в заливе была гладкой, как зеркало. На корабле спустили марсели и брамсели, но их парусина тут же обвисла, ожидая первого дыхания ветра. Солнце почти скрылось за крышами лондонских домов, когда марсель первый раз гулко хлопнул на ветру. Все взгляды немедленно устремились вперед. Лицо Хэзер обдувал свежий ветер. Она стояла рядом с Брэндоном на палубе. Паруса захлопали вновь, а затем ветер усилился, и Брэндон отдал приказ:

– Поднять якорь! Веселее, ребята, мы плывем домой!

Заскрипела якорная лебедка, и голос Брэндона стал почти веселым:

– Руль на правый борт!

Якорь показался из воды вместе с фонтаном брызг, и корабль двинулся с места. Хэзер смотрела на исчезающие в темноте огни города и чувствовала, как сжимается ее сердце.

Близилось утро, когда Брэндон вернулся в каюту. За завтраком он сообщил, какого поведения ждет от жены во время плавания.

– Хэзер, тебе следует запомнить, что на палубе ты можешь находиться только днем. Если ты выйдешь из каюты слишком рано, ты пожалеешь об этом – палуба принадлежит матросам. Советую тебе оставаться в каюте до полудня.

Хэзер послушно кивнула, не поднимая глаз от тарелки и слегка покраснев.

– Я запрещаю тебе появляться на нижних палубах, – продолжал он, – там живут матросы, а ты – слишком соблазнительная добыча для любого мужчины в длительном плавании. Мне бы не хотелось убивать своих матросов только за их забывчивость. Следовательно, тебе придется держаться от них подальше.

Брэндон взглянул на жену. Хэзер сделала глоток чая, чувствуя, как горит ее лицо. На ее тонком пальце в лучах утреннего солнца поблескивало золотое обручальное кольцо. Брэндон слегка нахмурился и отвел глаза.

Около четырех часов дня Хэзер услышала крик:

– Земля уходит! Четверть румба вправо!

Небо хмурилось, по нему неслись низкие облака. Ветер стал холоднее, когда Хэзер вышла на палубу. Брэндон стоял рядом с рулевым, глядя, как исчезает вдали южный берег Англии.

– Рулевой, держать курс на запад, – приказал он и добавил громче, вскинув голову: – Следите за брамселями, ребята, и возьмите риф.

Некоторое время Брэндон стоял заложив руки за спину и расставив ноги. Он внимательно оглядел мачты и паруса, пока не убедился, что корабль идет по ветру. Над горизонтом садилось алое солнце, окрашивая тучи в золотистые тона. Земля позади них скрылась в тумане. Хэзер почувствовала, что навсегда покидает свою родину, и слезы навернулись ей на глаза.