Текст книги "Закрой глаза"

– А теперь ваша очередь, – блеснули глаза Рэна. – Можно сказать, я ответил на ваш вопрос. Наш шпион отправил нам голубя, он прилетел к нам, когда мы завтракали. На лошадях путь до Цивита занимает чуть больше часа. Вот и считайте, когда мы успели.

– Погодите. А вы не боялись, что все это ловушка? Ваш дознаватель ведь может предать вас в любой момент. Большая удача поймать такую птицу, как вы, прошу прощения за каламбур, –продолжал Дан ловко уходить от ответа.

– Да, у нас есть основания доверять этому дознавателю. А теперь, Данвильх, вы не отвертитесь от ответа. Почему мы используете Слово и магию древних?

Дан сглотнул. Теперь Рэн поставил его в тупик. Он глянул на меня, пытаясь отыскать поддержку, я лишь развела руками. Несмотря на все это, я не собираюсь говорить Рэну, что мы из прошлого. Что мы то самое поколение магов, угробивших мир.

– Это очень долгая история, – протянул Дан, поправляя ворот рубахи.

– Мы никуда не спешим, – хмыкнул Рэн.

– А разве вы не можете просто прочитать наши мысли? – постаралась я прийти Дану на помощь. – Когда вы несли нас в своих когтях, я слышала ваш голос внутри своей головы. Вы же телепат!

Рэн коротко кивнул.

– Да, но только в шкуре орла. В этой ипостаси мои чувства сильно обостряются. Можно было бы снова обратиться в птицу, чтобы прочитать все ваши мысли, но это не этично. К тому же превращение требует очень много сил. После очередного раза мне кажется, что я способен съесть лошадь целиком.

Мужчина снова кинул пристальный взгляд на Дана.

– Было бы гораздо лучше, если вы сами расскажите свою историю. Ну же, вы не похожи на злодеев. Что вам скрывать?

Дан глубоко вздохнул, пытаясь придумать, что сказать. Мне тоже было интересно, как он выкрутится. Наконец он произнес:

– Над нами ставил эксперименты злой маг.

Я чуть не поперхнулась от его заявления, но моментально опустила голову и сделала печальное лицо, когда почувствовала взгляд Рэна.

– Злой маг? – переспросил озадаченный Рэн, и выдал, даже не думая. – Эльтин Кровавый что ли?

– А вы как думаете? – хмыкнул Дан. Я постаралась скрыть нервную улыбку. Как же он хорошо играет! Столько горечи и ненависти в его глазах. Неужели он даже сможет выдавить скупую слезу? Меня же пробирает только нервное хихиканье. Как хорошо, что Рэн теперь снова пристально глядит на Дана.

– Ну… э… – протянул Рэн озадачено, – Я… не ожидал от него такого. Эльтин сумасшедший, но чтобы ставить на ком-то эксперименты… Тем более он…

– Вы что, знали его лично? – хмыкнул Дан, изобразив издевку.

– Да, – нехотя сказал Рэн. Кажется, он говорил правду. Какой же он все-таки честный, а мы врем ему в лицо. Как-то это гадко, конечно….

– Он умер тридцать лет назад, – вскинул брови Дан, – если вы знали его лично, то сколько вам лет?

– Двадцать девять, – пожал плечами Рэн, – дело не в этом. Официально его казнили, точнее хотели казнить, но в последний момент король передумал. Как мне потом рассказали родители, жена короля умирала тогда от тяжелой болезни, не могла есть, ходить и даже разговаривать. Король пообещал сохранить ему жизнь, если тот спасет жизнь королевы. Да, представьте себе, монарх пошел на такую темную сделку. Эльтин был очень силен, наверное, ничем не уступал по силе Кэйле Могучей, если даже не превосходил. Ну а я, – Рэн потер шею, – я родился и вырос при дворе. Когда я понял, что способен к магии, то не придумал ничего лучше, чем пойти учиться к великому магу, заточенному в подвалах замка.

У меня даже дыхание перехватило от таких заявлений. Это время не перестает преподносить сюрпризы.

– Что значит, учились? И как вы узнали о нем? – продолжал сыпать вопросами Дан. Хорошая стратегия, кстати. Если тебя зажимают в угол, заставляя отвечать на вопросы, то тактика задавать встречные вопросы просто изумительна. Правда еще и от характера вопрошателя это зависит. Рэн явно из тех, кто любит рассказывать больше, чем слушать.

– Слухи при дворе ходили, но никто в них не верил. У меня же было бедственное положение. Представьте, мне восемь лет, я узнаю, что могу колдовать, а мои родители презирают магов не меньше, чем другие. Я порылся в родословной и узнал, что сестра моей матери была волшебницей, возможно, их презрение связано с этим, и они открещиваются от родственной связи с ней как могут. Не суть. У меня не было другого выхода. Я должен был научиться контролировать свои способности. Умаслив охранника, я проводил с Эльтином по два часа каждую неделю. Именно он рассказал мне об изгоях в горах, к которым я должен уйти немедленно, если не хочу сгореть на костре.

Рэн прикрыл глаза, на его лице появилась грусть. Явно вспомнил о детстве, омрачённом проклятьем. Я могла примерно понять его переживания. Вот ты живешь в меду при дворе короля, твои родители, как и весь мир, ненавидят магов. И однажды ты с ужасом видишь, как по твоим пальцам пробегает небольшой холодок или электрический заряд. А тебе всего восемь лет. Я даже не знаю, как повела бы себя в такой ситуации.

– Я отвлекся, – сухо проговорил Рэн. – Я все рассказываю о себе, а мне хотелось бы услышать, что скажете вы. Как Эльтин мог ставить над вами опыты? Не говорите, что вам больше тридцати лет и вы так хорошо сохранились. Ни за что не поверю.

Загвоздка. Я внимательно глянула на Дана. Как же он не учел этот момент? Сам сказал, что Эльтин умер тридцать лет назад! Значит, он знал это.

– Я разве сказал, что эксперименты ставил он? – усмехнулся Дан. – Как будто Эльтин был единственным великим магом? Ладно, – потер переносицу Дан, выражая усталость. Кажется, он уже начинает переигрывать. И Рэн вот-вот догадается, в чем дело. Была не была, подыграю ему.

– Дан, не рассказывай ему! – выпалила я. Рэн снова перевел на меня глаза, но я отвернулась.

– Я не… – хотел было сказать с недоумением Дан. Наверное, подумал, что я совсем глупая и не понимаю его план. Ладно, потом буду обижаться, сейчас главное не оплошать перед Рэном.

– Это было ужасное время, и ты хочешь растрепать об этом всем! – крикнула я, мой голос дрогнул. Я легла на матрас, уткнув лицо в подушку.

– Джил? – растеряно пробормотал Дан.

– Я не знаю, кто это был, но я рада, что он умер! – прорычала я в подушку, пытаясь изобразить плач. Вспомнила, как однажды ревела перед одним из экзаменов, вспомнила, как сильно не хочу его сдавать и изобразила подобную интонацию. Пусть Рэн думает, что я истеричка. Ложь стоит того.

– Так, – протянул Рэн устало, – успокой свою подругу. Я приду через пару минут, и ты, – он указал на Дана, – расскажешь мне все, как было.

Рэн действительно вышел из палатки. Я изобразила еще несколько громких всхлипов, а затем подмигнула Дану. Он покрутил пальцем у виска, а затем приложил палец к губам. Он думает, что Рэн подслушивает? Все может быть. Нам повезло, что он умеет читать мысли только в образе птицы!

– Что говорить? – одними губами сказал Дан. Я пожала плечами. Ну и ситуацию же он придумал, теперь выкручивайся. Эксперименты спятившего мага? Серьезно?

– Ладно, – махнул он рукой, а затем сказал еле слышно прямо в ухо, – просто подыграй мне. Придумай какие-нибудь ужасы, у тебя неплохо получается изображать посттравматический синдром.

Я изогнула брови. Серьезно, он похвалил мои актерские способности? Уж кто-кто, а прославиться тут могла бы Китта. Кстати, интересно, она стала известной актрисой, как собиралась? Если бы у меня было время и желание, я могла бы заняться выяснением этого вопроса.

– Успокойся, Джил, – говорил Дан уже громче. – Все это в прошлом. Нырнетт уже мертв, он не сможет сделать тебе больно.

Я удержалась, чтобы не прыснуть. Нырнетт? Это, получается, имя нашего злополучного выдуманного мага? Неплохо.

– И что? Почему мы должны рассказывать ему!! – крикнула я во все горло. Дан сделал жест рукой, чтобы я успокоилась. «Переигрываешь» – сказал он одними губами. Я тут же сникла.

– Рэн спас нас, – успокаивающе произнес Дан и протянул руку к моим волосам, словно хотел погладить меня по голове, как ребенка, но в последний момент передумал и убрал ее за спину, пытаясь забыть про этот неловкий жест.

Это не скрылось от моего внимания, более того, Дан сам понял, что его действие не осталось незамеченным. На мое лицо хлынула краска, ведь мысленно я вернулась к воспоминаниям о поцелуе, который, казалось, должен был стать последним. Но сейчас было не время и не место… Нужно подыгрывать Дану, что бы он там ни придумал. Я громко шмыгнула носом:

– Если будем рассказывать, то без подробностей!

В этот самый момент вошел Рэн, он нес в руках алюминиевый стакан. Он протянул его мне.

– Выпей, я надеюсь, тебе станет лучше.

Я, не глядя на него, взяла стакан в руки и принюхалась. Пахнет какими-то травами. Вспомнить бы эти уроки алхимии…. Возможно, я даже могла бы угадать растения по запаху.

– Отравить меня хочешь? – стрельнула я глазами в Рэна. Тот выглядел серьезно, будто действительно переживал за меня. Я тут же поникла, стало вновь неловко, что мы врем ему.

– Это ромашка, – покачал головой Рэн, снова садясь на стул. – Пей. А ты рассказывай, – он перевел глаза на Дана. Парень кивнул.

– Я родился на севере, в Ливборге. Мой отец был магом, как говорила мама, и она очень боялась узнать, что мне передался этот талант. Она его и не знала, кстати, я его никогда не видел. Я даже не знаю, жив ли он, – Дан глубоко вздохнул. – В общем, в девять лет у меня проявились способности, я скрывал их, как мог, пока силы не вышли совсем из-под контроля. В это время мимо нашего города проезжал Нырнетт. Он собирал детей беспризорников, можно сказать, что похищал их. И я попал в эту группу. Возможно, мне повезло, возможно, нет. Не хочу об этом думать.

Дан перевел дыхание, словно готовился к самой тяжелой части своей истории. А может он просто не придумал, что будет дальше.

– Мы ехали где-то месяц. Там мы и познакомились, – Дан глянул на меня. Я кивнула и сделала глоток из чашки, пытаясь не показывать свое лицо. – Когда я узнал, что Джил маг, как и я, то был невероятно рад. Это было хоть что-то хорошее, что произошло со мной тогда, – парень снова глубоко вздохнул. – А потом мы приехали и оказались в старой крепости в горах. Там было еще несколько магов, и другие дети. Многие тоже могли колдовать. И тут началось самое ужасное…

Дан прикрыл глаза. Его лицо ничего не выражало, кроме полной горечи. Кажется, он вжился в эту историю. Я украдкой глянула на Рэна. Тот внимательно смотрел на Дана, на лице было сочувствие.

– Что же было дальше? – осторожно спросил Рэн, когда молчание затянулось.

– Это… было ужасно, – просто сказал Дан, видно надеясь, что этого будет достаточно. Но Рэн требовательно смотрел на Дана, ожидая продолжения. – Он нас учил тому, что вы называете Словом. Они же это никак не называли. Нас учили этому и все, а мы другого и не знали, понимаете?

– Да, – кивнул Рэн.

– И все это сопровождалось экспериментами, – парень издал очередной тяжелый вздох. –Ритуалы, наблюдения. Не все маги дожили до четырнадцати, а про обычных мальчишек и говорить нечего. Можно мы не будем об этом?

– Да, – Рэн понимающе кивнул, – Я, надо признаться, не ожидал такого. Когда я проник в ваш разум в виде птицы и говорил с вами, я ничего не почувствовал. Неужели вы так глубоко запрятали в себе эту боль?

– Думаю, нам было просто страшно умереть на казни, вот и все, – нервно улыбнулся Дан, – а те дни мы пытаемся забыть. Мы даже пытались наложить заклинание стирания памяти, но это плохо вышло, и некоторые моменты мы помним до сих пор.

– Я вижу, ты пережил все куда легче, чем Джил, – странно прошептал Рэн, обращаясь куда-то в пространство. Я старалась не смотреть ему в глаза. Меня разрывали одновременно стыд от вранья и триумф от того, что он все-таки поверил. – Как вам удалось покинуть мага? Вы убили его или что?

– Он сам умер, когда нам исполнилось восемнадцать, – пожал плечами Дан, – мы были последними. Другие взрослые тоже – кто пропал, кто погиб. Нам еще несколько лет удавалось скрываться от инквизиции, но потом нас схватили дознаватели. А дальше вы и так все знаете.

– Что же, – тяжело вздохнул Рэн, – теперь мне все ясно. Древней магии вас обучил маг-психопат. Причем он еще как-то странно относился к магии. Использовать Слово – это весьма специфично.

– Не могли бы вы сказать, что это значит? Что такое Слово? Мы так и не поняли этого? – решился спросить Дан. Рэн с недоумением поглядел на него, что-то явно взвешивая в уме. Явно там не укладывалось, как можно не знать столь очевидного.

– Ну, Слово – это значит, что вы творите магию как это было принято до Вивильяма Третьего. Вербально, так сказать. Вы произносите слова. После начала гонений, многие маги перешли на жесты, а кто-то, например та же Кэйла, могли колдовать одной силой мысли. Все книги магии были сожжены, а язык заклинаний стал слишком опасным, чтобы маги могли его тайно изучать. Если ты проговорил случайно слово на языке магии, или на твоих вещах такое написано, то тебя немедленно посетили бы дознаватели и под пытками узнали бы всю подноготную, в прямом смысле.

– И это отличает нас от вас? – нахмурился Дан. – Магия, которой пользовались наши деды и прадеды считается древней? Не слишком ли это сильное слово для столь незначительной разницы во времени?

Рэн пожал плечами:

– Ну, так корни словесной магии тянутся вглубь веков. Нам, в отличие от наших дедов и прадедов, пришлось адаптироваться. Магия получила новый виток. Но дело не только в этом. В вас есть что-то еще. Наш человек сказал, что в вашей магии есть что-то близкое к его способностям. Дознавателей же учат пресекать магию в храмах, сами Боги дают им силы для этого.

– То есть в нашей магии есть божественные силы? – выпалила я, не удержавшись. Вот бы наши преподаватели удивились бы, услышав это.

– Да, можно так сказать, – озадачено кивнул Рэн. – Я не знаю, может наш шпион умом тронулся, но я предпочитаю верить этому человеку. Увы, видеть такое могут только дознаватели, однако они промолчали о том, что видели, не сообщили главному. Возможно, вас не казнили бы, узнав, что в вашей магии есть что-то особенное. Может, запрятали глубже и ставили новые опыты. Ходят слухи, что король Роллан этим действительно помышляет. Но… прошу прощения, эта тема, наверное, вас задевает…

– Ничего не понимаю, – потер виски Дан. – То, о чем вы говорите. О божественной силе. Как это возможно?

– Наверное, только ваш Нырнетт знает ответ на этот вопрос, – глубоко вздохнул Рэн, – но вы появились как нельзя кстати, что подчеркивает вашу важность. Не будь я таким скептиком, подумал бы, что вас послали сами Боги.

– То есть? – изумился Дан. Я продолжала хлопать глазами и наблюдать за развитием разговора.

Рэн убрал темные волосы за ухо и внимательно посмотрел на парня.

– Все дело в обряде. Обращение к Бэйриссе. Если она услышит нас, то даст еще больше сил солнца, чтобы мы смогли помочь магам. Однако кто мы такие? Обычные смертные, отвергнутые обществом. В вашей же магии что-то большее.

Я нахмурилась. Ну вот, мы подаем им ложные надежды. Мы же тоже обычные смертные. Разве, только могли в путешествии во времени что-то подхватить.

– Не хочется вас разочаровывать, но это…, – Дан покачал головой, не зная, какие слова подобрать.

– Да, в это трудно поверить, но это наш шанс, – развел руками Рэн, – нам ничего не остается, разве что попробовать. Неужели мы что-то потеряем?

– Так, меня другое волнует, – вклинилась я в их разговор. – Надеюсь, вы не собираетесь проводить жертвоприношение? Класть нас на алтарь, вспаривать грудь ритуальным ножом, – я даже сделала жест, сложив руки вместе и провела ими по воздуху, словно хотела вспороть матрас. Рэн похлопал глазами в удивлении.

– Нет, ничего подобного. Я понимаю, после того, что вы пережили, вам трудно доверять людям. Но нам вы можете верить. Прошу.

У него был такой искренний и печальный взгляд, будто мы действительно его последняя надежда. Стоило, все-таки, сказать правду. Теперь его ждет огромное разочарование. И кто знает, как это отразится на остальных. Меня передернуло от ужаса. Не создали ли мы самый настоящий ураган?

– Мы поможем, но ничего не обещаем, – спокойно сказал Дан, хотя я видела в его глазах, как и у него кошки на душе скребут. Или хотела это видеть. – Только расскажите подробнее. Что нас теперь ждет?

Рэн поднялся со стула, он все так же держал руки на груди. Голос его зазвучал бодрее, чем последние несколько минут.

– Завтра мы складываемся и отправляемся к обломкам университета магии. Вы знаете, что он был построен на месте древнего храма? И недаром, он был вместилищем могущественной силы. Там же мы найдем саркофаг с телом послушницы Эллен, которая могла общаться с Богиней Бэйриссой. Именно послушница поможет нам связаться с Бэйриссой, и мы заручимся божественной поддержкой. Успеть это надо до затмения. В день затмения мы, если все идет хорошо, штурмуем замок и заставляем короля передумать.

Дан пожал плечами и глянул на меня.

– План звучит неплохо. Я готов вам помочь за то, что вы спасли нас. И, надеюсь, дадите приют в будущем.

– Конечно, вы можете жить в палатке, – кивнул Рэн, радуясь настрою Дана. Он неуверенно глянул на меня, словно ожидал подвоха. Я не знала, что ему ответить. С одной стороны, лезть в новые неприятности добровольно не хотелось, но с другой – настоящие, живые люди страдают. Я же обещала, что постараюсь что-то изменить. Может, я жила для того, чтобы помочь людям, или хотя бы попытаться.

– Хорошо, – кивнула я. – Согласна помочь.

– Согласен и я, – добавил Дан.

Ох, не легкое нас ожидает будущее. Но должны же мы отплатить за наше спасение. Тем более, нам и некуда больше идти…

Глава 9. С небес на землю.

После беседы с Рэном нас пригласили на ужин. Небо уже было затянуто черным ковром, расшитым россыпью серебристых звезд. В центре лагеря горел костер, и вокруг него собралось около дюжины людей, для меня настоящая толпа. Тут были разные люди – старики, подростки, женщины, мужчины. И все они маги. Рядом я заметила столик, за которым сидела небольшая кучка людей. Рэн был среди них. Когда мы уже собирались подойти к костру, Рэн поманил нас к себе.

– Садитесь с нами. С остальными вы еще успеете познакомиться. А пока я хотел представить Постылых, спасших вас сегодня. Это Лисса, наша непревзойдённая сирена. Именно она издавала те чудные звуки, с которых началось ваше спасение.

– Привет, – кинула на нас Лисса равнодушный взгляд. Это была совсем еще девчонка лет шестнадцати, не больше. У нее были короткие светлые волосы, челкой падающие на ее лоб. Левая бровь была сбрита, вместо нее вытатуированы какие-то символы. Выразительные карие глаза, сильно подчеркнутые черным карандашом, и, мне кажется, были видны с другой стороны лагеря. Я быстро поняла, что это девица с характером, не часто встретишь девушек с такой смелой внешностью.

Между тем Рэн продолжал знакомство.

– Рядом с ней сидит Бетани, она встретила вас сегодня, – Рэн указал на рыжую женщину, вздрогнувшую, когда он назвал ее имя. Она посмотрела на нас с Даном, потом отвела глаза. – Она отличный целитель, одна из лучших здесь.

– Ты мне льстишь, – улыбнулась Бетани, и намотала рыжий локон на палец.

– Это Николя, – Рэн указал на мужчину, сидевшего рядом, скорее всего на своего ровесника. Это был высокий кучерявый брюнет с задумчивыми серыми глазами, длинным лицом и тонкими губами. Когда Рэн представил его, Николя улыбнулся нам с Даном, но, казалось, в его улыбке было мало тепла. – Николя превосходно владеет стихиями. Даже сложно сказать, кто более сильный маг – он или я.

– Этот вопрос не покидает наши умы с первого дня знакомства, – подал брюнет голос.

– И, конечно же, не могу не представить Таю, – он указал на женщину средних лет, чьи волосы были заплетены в изящную косу. Тоже рыжая, как и Бетани, но с большим вкраплением седины в волосах, – тоже лекарь, а так же боевой маг. Незаменимый член Постылых.

Тая кивнула нам, а затем протянула руки с длинными пальцами к кувшину и налила себе в кубок жидкость. Все ее движения были плавные и изящные.

– Добро пожаловать к нам, – сказала она тихим и невозмутимым голосом, в котором слышалась хрипотца.

– Ты уже рассказал им, что их ждет? – поднял голову Николя, когда мы сели за стол и наложили в тарелки немного горячей картошки.

– Ага, – впиваясь зубами в большой кусок сочного мяса, пробормотал Рэн. Ел он очень много, у него даже тарелка была больше всех, а еда в ней лежала большой горкой. Я даже догадалась о причине такого аппетита. Ему нужно много пищи, чтобы восстановить силы. Все-таки, он птица.

– А гости рассказали что-нибудь о себе? – внимательный взгляд серых глаз остановился на мне. Я не отвела взгляда, с готовностью принимая вызов. Мне показалось, словно он меня испытывает.

– Да, – Рэн сделал огромный глоток, а затем вопросительно посмотрел на нас. – Другим вы можете не рассказывать, но эти люди заслужили знать правду.

– Почему? – не отводя взгляда от Николя, спросила я.

– Что значит «почему»?! – скрестила руки на груди Лисса. – Потому что мы лучшие маги в отряде. Тем более мы тебе жизнь спасли.

Мне пришлось прервать нашу игру в гляделки с Николя, я перевела взгляд на Лиссу, думая, что ей ответить.

– Не сердись на них, Лисса, – положила тонкую ладонь Тая на плечо девушки. Блондинка хмыкнула и отвернулась. – Они не хотели никого обидеть.

– Это правда! – кивнул Дан.

– А что, она за себя ответить не может? – кинула Лисса, в ее словах чувствовалось пламя огня. Я и слово вставить не успевала, так быстро происходил этот разговор.

– Я не… – попыталась сказать я.

– Мы рискуем жизнью ради вас, а вы даже спасибо сказать не можете! – продолжала горячиться на пустом месте девушка. Да уж, она мне не нравилась.

– Спасибо, – твердо сказала я, прервав гомон голосов за столом. Затем сделала глубокий вдох, и, смотря прямо в глаза Лиссе, продолжила. – Довольна?

Лисса задрала нос, выскочила из стола и ушла прочь из лагеря. Все люди за столом устало вздохнули, когда спина девушки пропала в тени ночи.

– Не сердитесь на нее, – извиняюще пробормотал Рэн, потирая шею. – Она… в обиде на всех нас и никогда не простит. И на то есть причины.

За столом наступила тишина, все уставились в свои тарелки.

– Я не сержусь, просто удивлена, – пробормотала я, нарушая тишину, а затем добавила. – И, если честно, я правда признательна вам за наше спасение. Не знаю, как и отблагодарить.

– Если ваша магия действительно поможет добиться помощи у Богини, то этого будет достаточно, – заверил нас Рэн.

– Так значит это правда? – поднял голову Николя. – Их магия действительно древняя?

– Я не проверял, – покачал головой Рэн, а затем украдкой глянул на нас. – Да и как бы то ни было, мы не прогоним их. Думаю, сегодня пусть отдохнут, а свои умения продемонстрируют утром.

– Я бы сейчас хотел увидеть, ну да ладно, – пожал плечами Николя, а затем потянулся за новой порцией картошки.

– Ну, так расскажите о себе побольше? – обратилась к нам Тая.

– Тая, у них достаточно сложная история…

– Ничего страшного, – покачал головой Дан и посмотрел на меня. Я глубоко втянула воздух через нос. Ну зачем он лезет с этой историей? С меня хватило врать Рэну.

– Дан, не надо, – твердо сказала я, но тот уже начал пересказ. Мне захотелось провалиться сквозь землю. Я уткнулась глазами в тарелку и пыталась съесть ужин как можно скорее.

В конце рассказа на нас глядели три пары сочувствующих глаз, только Рэн, уже слышавший эту историю, кивал.

– Жизнь помотала всех нас, – послышалась музыка голоса Таи. – Из-за наших сил каждый из нас пострадал. Я потеряла дочь в войне короля с магами и здравым смыслом. Габи тоже была магом.

Голос женщины стал жестким, словно им чеканили монеты. Я посмотрела в темные глаза Таи, которые смотрели сквозь пространство. Мне ее было жаль, но чем я могла ее утешить?

– Мы все кого-то потеряли, но живы сами. И живем мы для того, чтобы все исправить, – раздался твердый голос Рэна.

Я кинула взгляд на Дана, пытаясь выразить одними лишь глазами все, что я о нем думаю. Испортил ведь всем аппетит! Придумал трагедию! Тут люди с настоящими сломанными судьбами, в том числе и мы, только одно отличие. Наши судьбы сломали мы сами по своей глупости.

Возвращая взгляд назад в тарелку, я заметила внимательный взгляд Николя, но не придала ему значения. Остаток ужина прошел в тишине, прерываемый лишь «подай соль». Я начинала зевать. Все-таки крайне беспорядочными вышли последние дни. Проиграв очередному зевку, услышала, как Рэн желает нам спокойной ночи. Бетани сказала, что меня поселили в одну палатку с ней. Она же, распрощавшись с Рэном и едва не повиснув на его шее, проводила меня до спального места. Там, где теперь размещался мой матрас, раньше сохла крапива и зверобой. Ароматы до сих пор не покидали палатку. Я достаточно быстро уснула, благо Бетани не приставала ко мне с расспросами.

Мне довелось видеть во сне блаженное ничего. Я хорошо выспалась, а разбудил меня солнечный свет, слабо проникающий сквозь брезент палатки. Я потянулась и широко зевнула.

– Доброе утро, соня, – услышала я голос рядом и не сразу признала Бетани. На душе сразу же стало тяжелее. Я вспомнила про все свои злоключения, перемещения во времени, полеты….

– Доброе, – выдохнула я.

– Мы скоро двинемся в путь, но сначала тебя хотел видеть Рэн и Николя, – сообщила Бетани.

– Рэн и Николя? – пробормотала я, протирая глаза.

– Да, два сапога пара, – мечтательно улыбнулась Бетани. – Когда впервые встретила их, подумала, что они братья. Так они похожи.

– Похожи? – хмыкнула я. – Ну, они оба высокие, и волосы темные, но больше ничего общего я не вижу.

– Увидишь, – хихикнула Бетани. – Они соперничают с первой минуты знакомства, и при этом никого более дружного в этом лагере не найти. Они выросли вместе.

Я попыталась расчесать волосы пальцами. Интересно, тут есть зеркало? И не помешало бы умыться. Занятая всеми этими заботами, я и не сразу заметила, как Бетани грустно смотрит в пространство.

– Что-то не так? – нахмурилась я.

– А? – Бетани вздрогнула, а затем удивленно посмотрела на меня, словно и не ожидала увидеть. – Прости, задумалась. Вспомнила нашу первую встречу с Рэном и…

Но я так и не дала ей высыпать на меня ворох воспоминаний.

– Ага, замечательно, – я накинула на плечи свою многострадальную куртку. Как будет свободная минута, нужно снова подлатать. Оставив Бетани наедине со своими мыслями, я пошла вперед, в лагерь, разыскивать Рэна, который ожидал меня. А эти люди вокруг не засиживались на месте. Многие собирали палатки и вещи. Каждый приветливо улыбался мне и говорил:

– Доброе утро, Джиллиан.

Я вздрагивала первые пару раз. Все-таки, имен этих людей я не знала, и ничем ответить не могла, кроме робкой улыбки. А они, в свою очередь, прекрасно знают обо мне все. Мое имя, нашу сорвавшуюся с Даном казнь, и историю, придуманную парнем. Вспомнив про последнюю, меня пробрала дрожь по всему телу. Как же выбраться из этой паутины? Неужели придется лгать еще многие дни, недели? Я уже начинала понимать смысл фразы «лучше горькая правда, чем сладкая ложь».

На поляне за лагерем я увидала магов, тренирующихся ранним утром. Кто-то рисовал неведомые символы в воздухе, другие пытались поднять тяжеленный камень силой мысли, третьи жонглировали фаерболлами. Типичная картина, которую я видела каждый день в университете. Но здесь было нечто другое, даже я это чувствовала. Не было гула голосов, переливающихся между собой. Была полная тишина, и такая напряженная, что хрусталь мог лопнуть.

В самом центре я увидела Рэна, Николя и Дана. Последний выглядел как-то взъерошенно, начиная с его не расчесанных утром волос и заканчивая недоуменной гримасой. Он пытался удержать в воздухе небольшую медную монетку, но та постоянно падала к его ногам.

– Доброе утро, чем занимаетесь? – бодро спросила я, вставая рядом с Даном. Тот отвлекся, и монетка вновь упала вниз.

– Привет, – кивнул мне друг. – Вот, пытаюсь невербальной магией заниматься. Это так неудобно, словно носить левый ботинок на правой ноге.

Я изумлено подняла глаза на Рэна и Николя. Оба с полуулыбкой наблюдали за попытками Дана вновь поднять монетку силой мысли.

– Зачем ему это делать? Суть вашего спасения же была древняя магия? Теперь вы пытаетесь переучить нас? – удивилась я. Рэн покачал головой.

– Нет, это часть экспери… опы…, – он запнулся, не зная, какое слово подобрать, чтобы, видимо, не вызвать у нас болезненных воспоминаний. – Моего наблюдения, в общем.

Он сник, так и не закончив мысль. Николя смог подхватить эстафету Рэна и продолжил.

– Дело в том, что нужно понять, что собой представляет ваше мастерство. Нырнетт использовал методы старой школы, а ныне та потеряна для магов. – Услышав имя нашего «мага-мучителя», Рэн укоризненно глянул на Николя, но последний не придал этому значения. – Когда большую часть из нас пленили и сожгли, разрушили университет, уничтожили книги, то от старых знаний осталась только пыль. То, что передал вам этот чудной старик – историческая ценность.

Я фыркнула. Рэн обвиняющее глянул на Николя, а последний замер, вспомнив душещипательную историю, поведанную вчера на ужине Дана и извиняюще склонил голову:

– Это не исключает того факта, что он был ужасным человеком. Собирать детей, ставить опыты…. Все это гадко. Но стоит ли удивляться, что в пору кошмаров так мало хороших людей? Та история с чердаком…

Я кивнула и тут же оторопела, услышав про неопознанный чердак. Да уж, этот иллюзорный Нырнетт тот еще негодяй. Боюсь представить, каких еще красок добавит Дан в эту историю. Может, нас запирали в холодном подвале и заставляли ловить крыс? А потом есть их на ужин? Естественно, сырыми.

– Николя, давай не будем заставлять их вспоминать все это? – покачал головой Рэн. Он глубоко вздохнул и глянул на меня смущенно. – Простите, он вырос у Изгоев. Те редко общались с людьми.

Я повела бровью. Изгои? Звучит не особо весело. Не лучше Постылых, это точно. Перевела взгляд на Николя, который резко побагровел от возмущения:

– Зачем ты это рассказываешь? Ты тоже жил у Изгоев почти пятнадцать лет. Или ты уже забыл со всеми этими своими революционными метаниями?

Я горько усмехнулась. Мне только свидетелем ссоры быть не хватало! Но я, кажется, поняла, о каких изгоях идет речь. Рэн что-то упоминал вчера, рассказывая, как Эльтин советовал мальчику скрыться у Изгоев. А Николя, получается, родился у них? Все-таки надо было послушать рассказ Бетани.

– Вот видишь. Мало кому нравится вскрывать свое прошлое. Поэтому будет лучше, если мы будем смотреть в сторону будущего, – отчеканил Рэн, и, переведя взгляд на меня, улыбнулся. – Простите уж Николя.

– Я на него не сержусь! – поспешила я сказать, пока Рэн не заставил Николя просить у нас прощенья на коленях. Тут вдруг монетка Дана резко дернулась и попала мне в лоб. Было не больно, но очень неприятно. – Ай! Скажите, зачем вы меня позвали? Чтобы я была мишенью для испытаний Дана, да?