Текст книги "Аврора"

ЧАСТЬ IV
1585 год

Глава 1

– Что ты подарила королеве на Новый год, Мэралайн? – спросила юная Мэри Прентис.

– Набор из четырнадцати бронзовых пуговиц, украшенных розовыми жемчужинами, – ответила Мэралайн Чемблет. – Между прочим, безумно дорогой.

– Не сомневаюсь, – ответила Мэри. – Ты всегда делаешь дорогие подарки! – Ее заурядное личико можно бы даже назвать хорошеньким, если бы она не потупляла взгляд, не краснела и почаще улыбалась. Ее единственное украшение – простенькое колечко с жемчугом на правой руке – ей подарила мать перед смертью. Самая тихая и застенчивая среди девушек, она просто обожала Мэралайн. Ее приводили в отчаяние собственные длинные прямые светло-русые волосы. При английском дворе модными считались волосы рыжие или белокурые, и женщина с другим цветом волос рано или поздно их перекрашивала. Но Мэри считала, что если она выкрасит волосы, то они у нее выпадут и ей придется носить парик. Подружки смеялись над ее опасениями. Хорошо им смеяться, когда природа наделила их рыжими или белокурыми волосами!

Мэралайн в свои семнадцать лет выглядела хрупкой белокурой красавицей с нежным личиком, капризными алыми губками и высоким лбом, говорившим, однако, не об интеллекте, а о том, что линия волос тщательно подбривалась. Взгляд ее больших голубых глаз, обрамленных светлыми ресницами, нельзя было назвать невинным. Она была значительно ниже ростом, чем остальные девушки, но явно верховодила ими. Единственная дочь в очень богатой дворянской семье, она твердо намеревалась очень удачно выйти замуж.

Дорогое платье из малинового бархата, лиф и рукава которого украшали золотые пуговки и речной жемчуг, очень шло ей. Спереди подол платья открывал расшитую золотой и серебряной нитью нижнюю юбку. В ее светлых волосах поблескивали украшенные драгоценными камнями заколки.

– А ты что подарила ее величеству? – в свою очередь спросила Мэралайн.

Мэри покраснела до корней волос и, чуть заикаясь, ответила:

– Вышитый... носовой платочек.

– Как... мило, – улыбнулась Мэралайн, сверкнув ровными белыми зубками. – А ты, Роксана? – спросила она, повернувшись к девушке с ярко-рыжими волосами и белым, словно фарфоровым личиком. Тринадцатилетняя, она была самой младшей среди девушек, однако тело ее уже округлилось в нужных местах.

– Я подарила ее величеству гобелен, над которым трудилась больше года. Я считаю его дорогим подарком, – проговорила Роксана Норвилл, семья которой занимала более высокое положение, чем семья Мэри. Однако из-за того, что Норвиллы имели одиннадцать детей, семья уже не могла относиться к таким богатым феодалам, как прежде. Роксана хотела бы заключить более выгодный брак, чем ее мать.

– Ну что ж, Мэри, придется тебе придумать в следующем году подарок получше.

Мэри кивнула.

По существовавшей при дворе традиции в первый день нового года все придворные и королевские слуги одаривали подарками своего суверена. Елизавета получала деньги, предметы одежды, драгоценности, вышитое белье, сладости и такие новинки, как наручные часы. Дарители вознаграждались пластиной драгоценного металла из сокровищницы британской короны, вес которой соответствовал их положению при дворе.

Мэралайн как фаворитка среди фрейлин могла похвастать весьма внушительной коллекцией пластин, которым она вела строгий учет. Недалек тот день, когда она накопит внушительное приданое, которое поможет ей заполучить высокопоставленного мужа.

– При дворе появилась новая девушка, – сообщила вдруг Роксана, лукаво поглядывая на остальных, как будто опасаясь, что ее заставят замолчать.

– Вот как? – Мэралайн театрально вздернула брови. Как-то раз один весьма пылкий поклонник сказал, что у нее исключительно выразительные брови. Он даже написал о них поэму и переложил ее на музыку. С тех пор Мэралайн частенько поднимала брови.

– Да. Ее зовут Аврора ле Грей. Судя по всему, она из титулованной знати.

На Мэралайн сообщение, кажется, не произвело особого впечатления.

– Я тоже ее видела, – подтвердила Мэри. – Она очень хорошенькая. Конечно, не такая хорошенькая, как ты, Мэралайн.

– Спасибо. Я ее не видела и даже не слышала о ней. Откуда она?

– Я слышана, она из деревни и приходится кузиной Констанции Уэсткотт, – произнесла впервые заговорившая Элис Вон.

Элис, старшая по возрасту среди девушек, в свои двадцать с небольшим чувствовала себя с ними не в своей тарелке. Высокого роста, с кудрявыми волосами цвета спелой пшеницы, широко расставленными карими глазами и вздернутым носиком, она предпочитала носить одежду в коричневых и золотистых тонах, потому что однажды ей сказали, что только такие цвета идут ей. Борясь с привычкой грызть ногти, она частенько сидела в сторонке, сложив длинные тонкие руки на коленях.

– А-а, родственница той пожилой дамы? Едва ли она может представлять интерес. – Мэралайн пожала плечами, словно сбрасывая со счетов Аврору как потенциальную соперницу. Однако ее притворное безразличие отнюдь не означало, что она не будет бдительно следить за неизвестно откуда появившейся девушкой.

Глава 2

Аврора, поглощенная представлением ко двору, даже не заметила, что за ней зорко наблюдают. К тому же за последнюю неделю она не без удовольствия обнаружила, что у нее появилось несколько поклонников. Некоторые из них относились к седовласым джентльменам, внучки которых зачастую оказывались старше ее, а некоторые – ее ровесницами. Другие – к сыновьям титулованных особ. Она с удовольствием флиртовала и со старыми, и с молодыми.

Теперь она использовала все приемы тонкого искусства флирта, которым обучила ее Констанция, и не раз мысленно благодарила вдову за уроки.

С удивлением Аврора заметила, что имеет большую власть над ухаживающими за нею мужчинами: они были готовы сделать для нее все, что угодно. Если она роняла перчатку, они бросались ее поднимать, если изъявляла желание почитать какие-то стихи, ей немедленно доставляли нужный том. Если она испытывала жажду, ей тут же приносили несколько бокалов вина на выбор. Стоило ей всего лишь приподнять изящную бровь, как пылкие поклонники бросались вперед, намереваясь сражаться за право услужить ей.

Однако в отличие от многих дам при дворе, она не злоупотребляла своей властью. Ее всего лишь забавляло такое внимание. Ни один из джентльменов, каким бы галантным он ни был, не затронул ее сердца, которое принадлежало Джайлзу Блэклоу.

Прошел почти целый месяц, и Аврора начала думать, что никогда больше не увидит Блэклоу. И вдруг он наконец появился.

Однажды поздно вечером, вернувшись после танцев при дворе, Аврора сразу же отправилась спать. Раздеваясь, она полюбовалась из окна на реку, поверхность которой поблескивала в лунном свете, потом забралась в постель. Не успела она заснуть, как услышала тихий звук открывшейся и закрывшейся двери. Сердце у нее заколотилось от страха. Она шепотом спросила:

– Кто там?

Скрипнула половица, и тихий голос произнес совсем рядом:

– Так-то ты встречаешь гостя?

– Джайлз!

Она бросилась в его объятия. Они целовались, крепко прижимаясь друг к другу, он гладил ее волосы. Наконец, они на мгновение отстранились друг от друга, чтобы перевести дыхание.

– Я так по тебе скучала, Джайлз, – положила она голову ему на плечо.

– Я тоже, дорогая, – ответил он, целуя ее в губы. – Чем ты занималась в течение последнего месяца? Не шалила?

– Ах, Джайлз! Я чудесно провожу время во дворце. Однажды мне показалось, что я видела королеву, хотя кто-то сказал мне, что это все-таки не она. Значит, я пока ее не видела.

– Будь осторожна, малышка, когда наконец встретишь ее. Хитрая старая лиса иногда может видеть то, чего никто не видит, хотя временами бывает слепа, как крот.

Аврора кивнула, догадываясь, что он имеет в виду то, что произошло с ним.

– Я буду осторожна. Я каждый вечер танцевала и смотрела представления. Мне кажется, что Лондон великолепен.

– И у тебя, наверное, толпа поклонников, не так ли? – явно поддразнивал он ее. – Признавайся, маленькая соблазнительница.

– Так и быть. Да, у меня есть несколько поклонников.

– Несколько?

– Ну да, всего какая-то горстка.

Он рассмеялся.

– Кокетка. У тебя наверняка целая вереница обожателей, по одному на каждый день месяца.

– Не совсем, – печально молвила она.

– Но почти, не так ли?

– Почти. – Она помолчала. – И леди Бартоломью, подруга матери Констанции, часто навещает нас. Она говорит, что из меня получится превосходная фрейлина и что она поговорит обо мне с королевой!

– Леди Бартоломью? Старая дама? – Аврора кивнула. – Я очень рад, что ты делаешь такие успехи, малышка.

– Я добилась бы еще больших успехов, если бы ты был рядом, – заметила она.

Он покачал головой.

– Нет, дорогая, нет. Такое просто невозможно.

Она вздохнула. Может быть, если она познакомится с королевой, то сможет поговорить с ней относительно Блэклоу и заставит государыню понять, что он ни в чем не виноват. И он сможет снова вернуться ко двору.

– Ну, что новенького при дворе, любовь моя? Какие ходят сплетни?

– Боюсь, я мало что знаю. Ведь я до сих пор понятия не имею, кто есть кто при дворе, так что мне часто бывает трудно понять, о чем идет речь; хотя от леди Бартоломью – а она большая любительница поговорить – я узнала, что одной из фрейлин пришлось срочно отбыть в родовое поместье на севере. Некоторые говорят, что у нее в семье кто-то тяжело заболел, тогда как другие утверждают, что она беременна.

– Какой скандал! – пробормотал он.

– Тебе смешно, – упрекнула она.

– Немножко. – Он помолчал. – Что-нибудь еще, дорогая?

– Могу добавить только, что примерно через неделю двор переезжает. Никто до сих пор не знает, в Ричмонд или в Гринвич. Мне все равно, потому что я нигде не бывала. Интересно, почему королева и двор так часто переезжают? В апреле двор будет в Виндзоре, к Страстной неделе вернется в Уайтхолл, а летом совсем уедет из Лондона.

– У них есть целый ряд причин практического характера. Ни один дворец не смог бы выдержать присутствие двора в течение целого года. Нужна генеральная уборка и санитарная обработка помещения. А летом в Лондоне жарко и возникают всякие эпидемии. Так что двор уезжает оттуда по соображениям охраны здоровья.

– Понятно.

– Ты поедешь вместе с ними?

– Не знаю. Я еще не знаю, принята ли я при дворе. И не уверена, что хочу стать придворной, – добавила она. – И потом, если я уеду с двором, то мы с тобой не сможем видеться.

– Не беспокойся, малышка. Мы что-нибудь придумаем. Верь мне. – Он погладил ее волосы и нежно поцеловал в губы. – Что-нибудь еще ты слышала?

– Что ты имеешь в виду? Да, совсем забыла: раздаются обычные недовольные высказывания относительно Марии, кузины Елизаветы, которая правила Скоттами и которую не любили многие придворные, причем не только за то, что она вышла замуж за французского принца, но и за то, что была римской католичкой.

– Говоришь, обычные высказывания? И ничего необычного?

– Нет.

Увидев ее озадаченный взгляд, он улыбнулся.

– Пусть я больше не бываю при дворе, но мне очень важно знать все, о чем там говорят. Спасибо, моя милая, ты проделала хорошую работу. Продолжай слушать и наблюдать. Для меня все очень важно.

Ей хотелось спросить, зачем ей нужно продолжать слушать и наблюдать и почему она должна оставаться осторожной, но она не стала задавать вопросов, сегодня она просто хотела быть с ним, со своим любимым.

– Джайлз?

– Да, моя дорогая?

– Поцелуй меня, обними, я так соскучилась по тебе.

– С радостью.

Он принялся целовать ее. Его губы, обласкав веки и щеки, стали гладить и нежить ее груди. Она откинула назад голову, чтобы он мог поцеловать ямочку под горлом.

Ее руки стали нетерпеливо расстегивать его рубашку. Дрожа от возбуждения, она провела рукой по волосам на его груди. Тяжело дыша, Блэклоу снова уложил ее на подушку и быстро разделся.

Вновь вернувшись в постель, он осыпал поцелуями ее губы, груди, напрягшиеся соски. Почувствовав, как его рука скользнула между ее бедрами, она застонала от наслаждения и широко раскинула ноги, испытывая нестерпимое желание.

Стремясь доставить ему такое же наслаждение, какое он доставлял ей, она взяла обеими руками символ его мужественности и с нежностью провела кончиками пальцев по всей длине, воспламеняясь от своего прикосновения. Бархатистый и твердый, он пульсировал в ее руке. Она почувствовала, как задрожал Блэклоу.

Его руки прошлись по ее ногам, животу, груди, и Аврора застонала. Он продолжал ласкать ее, ее желание нарастало, и когда она почувствовала, что ждать больше не может, она выкрикнула его имя, и он без труда вошел в нее.

Ритмично двигаясь, он погружался в нее с каждым разом все глубже. Горячая волна захлестнула ее, ногти впились в его кожу, и она выгнулась ему навстречу. В ушах у нее шумело, она закусила губы и почувствовала соленый привкус крови. Она вскрикнула одновременно с ним от испытанного блаженства. Их движения постепенно прекратились, и они лежали, обессилевшие, крепко прижавшись друг к другу влажными телами. Оба некоторое время молчали, потом он пошевелился, удовлетворенно вздохнул и поцеловал ее в губы, все еще пылающие от страсти. Его губы по сравнению с ее казались прохладными, и она с удовольствием вдохнула исходивший от него мускусный запах. Ей показалось, что она даже ненадолго задремала. Пошевелившись, она окликнула его.

– Еще? – спросил он. Она кивнула, и он хохотнул. На сей раз все происходило медленнее, чем прежде, причем каждый старался позволить другому достичь вершин наслаждения. Усталые, и насытившиеся, они лежали рядом, то засыпая, то просыпаясь вновь.

Рассветало. Где-то вдали уже щебетали птицы. С реки доносились хриплые голоса, отдававшие команды.

– Я должен идти, – проговорил он.

– Не уходи. Побудь еще немного, Джайлз. – Она схватила его. Ей хотелось бы, чтобы он остался с ней навсегда, хотя она знала, что он должен уйти.

– Я вернусь еще, Аврора. – Он поцеловал ее в губы. – Поверь, но мне нужно уйти, пока не рассвело окончательно, чтобы меня никто не увидел.

Она понимала, что он прав, но ей очень не хотелось его отпускать.

– Хотелось бы мне, чтобы ты смог остаться.

– Мне тоже, но я не могу. – Он поднялся и стал одеваться. Потом наклонился над ней и поцеловал в лоб. – Я приду снова. Обещаю тебе, дорогая.

Она кивнула, обняла его и долго смотрела ему вслед. На глаза навернулись слезы, но она приказала себе не плакать. Еще не конец света!

Глава 3

Январские снегопады заставили двор переместиться вверх по течению Темзы, в Ричмонд. По дороге, когда они переезжали на новое место, Констанция рассказала Авроре, что некогда здесь находился великолепный дворец, который стал любимым домом Эдуарда III и Ричарда II. Столетие тому назад старое здание почти дотла сгорело во время пожара. Генрих VII построил новый дворец, не поскупившись на расходы. Когда королевскую резиденцию построили, он переименовал ее в Ричмонд в память об имени, которое носил, до того как стал королем.

Вскоре после прибытия на место Аврора отправилась осматривать дворец. Она увидела, что личные покои королевы украшены четырнадцатью остроконечными башенками с декоративными флюгерами и что в церкви – в отличие от приходских церквей, которые ей приходилось видеть, – имелись скамьи. Но самой удивительной особенностью дворца оказалась башня, и Аврора, взобравшись наверх по ста двадцати ступеням лестницы, смогла полюбоваться открывавшимся оттуда великолепным видом на извивающуюся ленту Темзы, Хэмптонский дворец, расположенный вверх по течению реки, и прикрытый туманной дымкой Лондон – на востоке. Поля вокруг напоминали лоскутное одеяло в коричневых и белых тонах; виднелись леса и перелески, пологие холмы и Темза, поблескивающая в лучах солнца. Наверху гулял ветер, и Авроре стало холодно. Зябко поеживаясь, она торопливо спустилась вниз.

Аврора отправилась к Констанции, чтобы погреться перед камином и поделиться впечатлениями от увиденного с башни. Аврора села на стул у огня, Люси немедленно прыгнула к ней на колени, чтобы подремать. Они немного поговорили, но Констанция вскоре устала, и Аврора отправилась в свою комнату, смежную с комнатой Констанции.

Оставшись одна, Аврора некоторое время лежала в темноте, но потом соскользнула с кровати и подошла к окну. Ночь стояла прекрасная. Темза блестела в лунном свете. Интересно, где сейчас Джайлз?

Два дня спустя во дворе устроили празднество по случаю переезда двора в Ричмонд. Аврора пребывала в радостном возбуждении, потому что предполагалось выступление театра масок. Она долго обдумывала свой наряд и наконец остановила выбор на новом пикейном желтом платье с белой батистовой кокеткой, отделанной рюшем, и красными рукавами. Наряд завершала черная фетровая шляпа, украшенная синим страусовым пером. Она надела также колье в виде золотой цепи и единственное кольцо на руку.

Одевшись, она взяла веер из птичьих перьев и, пожелав Люси приятного вечера, постучала в дверь Констанции. Дверь сразу же открылась.

– Вы выглядите великолепно! – воскликнула Аврора.

Констанция надела красное платье, открывавшее спереди изящную нижнюю юбку в розовых и серебристых тонах, отделанную бахромой. К поясу юбки она подвесила маленькое ручное зеркальце, веер и флакончик духов в серебряном футляре. На ногах красовались красные туфельки, в волосах и на пальцах сверкали драгоценные камни.

– Спасибо. Я подумала, что нам сегодня следует произвести хорошее впечатление. Там будет присутствовать королева, которой уже успела замолвить за тебя словечко леди Бартоломью.

– А как выгляжу я? – озабоченно спросила Аврора. – Может быть, мне следует переодеться?

– Дитя, ты выглядишь превосходно, просто превосходно. Не тревожься ни о чем, иначе испортишь себе вечер.

– Хорошо, Констанция. Вы готовы?

Констанция кивнула, и они стали спускаться по лестнице. Аврора нервничала, но все-таки не так, как несколько недель тому назад. Констанция, кажется, успела простить ее. Они много времени проводили вместе, говорили буквально обо всем. Однако ни разу не упоминали о Джайлзе Блэклоу.

Внизу большой дворцовый зал выглядел потрясающе. Огромное помещение было переполнено множеством приглашенных: лордами и леди, рыцарями и посланниками, артистами и слугами – и освещалось тысячами свечей, сияние которых благодаря большим размерам помещения казалось золотистым. В одном конце зала тихо наигрывали музыканты, в другом, неподалеку от трона королевы, – устроили подмостки.

Аврора глядела во все глаза, пораженная такой бурной деятельностью. Констанция познакомила ее еще с каким-то людьми, и во время театрального представления они сидели в одном из первых рядов. Аврора с восторгом наблюдала, как переодетые в соответствующе костюмы лорды и леди произносили свои реплики. Разыгрывалась комедия масок, и королева с удовольствием и благодарностью смотрела представление.

Аврора время от времени украдкой бросала взгляд на верховную правительницу. Одетая исключительно в красные, белые и золотые тона, она выглядела величественно. Ее плоеный воротник украшали жемчужины и бриллианты, рыжие волосы блестели при свете канделябров. Констанция говорила ей, что королева носит рыжий парик, но даже парик не испортил впечатления, которое королева произвела на Аврору. Монархиня, хоть и не молода, но таковой не выглядела – на ее белом лице не было морщин, а когда она смеялась – что случалось довольно часто – она становилась гораздо моложе своего возраста. Проницательный взгляд ее темно-синих глаз почему-то напомнил Авроре взгляд сокола.

В конце концов довольно длинная и ужасно глупая комедия закончилась, и импровизированные актеры и актрисы получили массу комплиментов с бурными аплодисментами аудитории. Аврора и Констанция поднялись с мест, но толпа неожиданно разъединила их.

Аврора бродила по огромному залу и только теперь начала понимать, как много при дворе людей. Вокруг она видела десятки незнакомцев, хотя с декабря ее успели представить множеству людей. Должно быть, при дворе их многие сотни. Трудно, наверное, организовать все подобающим образом для такой массы людей.

Группа девушек примерно ее возраста внимательно разглядывала ее, и Авроре даже показалось, что она уже встречалась с ними. Но тут одна из девушек, светлая блондинка, одетая в платье зеленых и серебристых тонов, посмотрела на нее так сердито, что Аврора отвела взгляд, почувствовав себя весьма неуютно. Ей захотелось поскорее найти Констанцию. И тут Констанция окликнула ее.

– Вот и ты, дитя! – Констанция положила руку на ее плечо. – Я повсюду тебя искала. Пойдем, я хочу тебя познакомить кое с кем.

Аврора кивнула и послушно последовала за ней.

Позади группы пожилых мужчин стоял молодой человек примерно ее возраста. При их приближении он повернулся к ним и радостно улыбнулся. У него было красивое узкое лицо, глаза приятного серого цвета и темные волосы, светло-русая с рыжиной бородка и аккуратно подстриженные усы. Одежда его более темных тонов, чем у большинства молодежи, привлекала внимание.

– Ричард, это моя кузина Аврора ле Грей. Аврора, это Ричард де Сейревилл.

– Как поживаете? – с улыбкой протянула ему руку Аврора.

– Рад познакомиться с вами, – произнес он, изящно склонившись к ее руке. – Я и не знал, что ваша кузина такая красавица.

Констанция улыбнулась.

– Моя юная кузина приехала из деревни, а там у людей более здоровый образ жизни, Ричард.

Аврора приподняла бровь.

– Какой вздор! – заявила она, и, к ее удовольствию, молодой человек добродушно рассмеялся.

– Ричарда ничем не выведешь из себя, – сказала Констанция. – Он один из самых уравновешенных людей, каких я знаю.

– Спасибо, – вежливо поклонился он. – Только мой отец придерживается совсем иного мнения. Надеюсь, оба мнения окажутся отчасти справедливыми.

– Я оставлю вас ненадолго, – заявила Констанция. – В другом конце зала я увидела свою старую знакомую. – Констанция улыбнулась им и начала пробираться сквозь толпу.

Аврора догадалась, что Констанция познакомила ее с Ричардом, чтобы отвлечь от мыслей о Блэклоу. Аврора совсем не уверена, что ее затея удастся, хотя следовало признать, что Ричард де Сейревилл показался ей весьма приятным молодым человеком, и она теперь не чувствовала себя здесь такой одинокой, как весь вечер.

– Насколько я понимаю, вы при дворе впервые, – осведомился он.

– Почти. Хотя мне еще никогда не приходилось бывать на официальных приемах. Всю свою жизнь я прожила в загородном поместье и только накануне Рождества переехала жить к Констанции.

– Лондон много потерял без вашего прекрасного личика; с ним здесь стало светлее.

– Вы преувеличиваете, сэр.

– Я говорю правду. – Он улыбнулся. – А чем занимаются ваши родители, госпожа ле Грей?

– Моя мать умерла, когда я была маленькой. Отец в настоящее время путешествует за границей, но к концу года предполагает присоединиться к нам в Лондоне. – Она заучила свою историю, но все-таки чувствовала себя неловко и надеялась лишь, что он не заметит ее вранья. – А вы из какой семьи, сэр?

– Увы, я единственный ребенок, оставшийся в живых, – остальные дети умирали в младенческом возрасте, а поэтому моя мать всю жизнь старалась защитить меня от любых невзгод. Правда, мой отец считает, что я должен испытать в жизни все, особенно боль и страдания.

Улыбка не сходила с его лица, но глаза оставались серьезными. «Интересно, что за человек его отец?» – подумала Аврора.

Молодые люди некоторое время наблюдали за танцующими. Когда закончился один танец и начался другой, Ричард пригласил ее танцевать. Он оказался исключительно хорошим танцором, и Аврора порадовалась тому, что научилась танцевать.

Ричард познакомил ее со своими друзьями, но тут Аврора снова поймала на себе неприязненный взгляд низенькой блондинки. Уверенная, что девушка стоит у нее за спиной, Аврора резко повернулась, но увидела, что девушка оживленно разговаривает о чем-то со своими подругами. Аврора нахмурила брови.

– Что случилось?

– Кто она? – спросила Аврора, указав на девушку кивком головы.

– А-а, эта, – произнес он безразличным тоном. – Да, собственно говоря, никто. Пойдемте, Аврора, потанцуем еще. Музыканты играют мою любимую мелодию.

Ричард и Аврора оставались вместе, пока Констанция, наконец, не нашла их и не сказала, что уже поздно и им пора уходить. К собственному удивлению, Авроре уходить не хотелось. Но она устала, потому что не привыкла столько танцевать, пить тонкие вина, тем более разговаривать с гостями. Подавив зевок, она пожелала Ричарду доброй ночи и ушла вместе с Констанцией.

Когда они поднимались по лестнице, Констанция оглянулась:

– Кажется, ты ему очень понравилась, дорогая.

– Вот как? – Она с удовольствием находилась сегодня в обществе Ричарда, но совсем не собиралась рассматривать его как потенциального жениха, как бы ни хотелось Констанции. Однако он нравился ей больше, чем кто-либо другой из ее поклонников.

– Да, заметь, де Сейревиллы – очень хорошая семья. Мать – женщина умная и элегантная. Лорд де Сейревйлл бывает иногда невыносим, но он красив и так же обаятелен, как его сын.

Аврора промолчала.

– Ты меня слушаешь?

– Да, Констанция, слушаю. Мне очень понравился Ричард, но... – Она замолчала.

– Но что? – резко спросила Констанция.

– Не знаю. – Аврора пожала плечами. – Просто меня к нему не влечет.

– Иногда браки заключаются не на основе влечения, а по соображениям выгоды для обеих сторон. Осмелюсь напомнить тебе, что у тебя нет приданого, так что ты не можешь себе позволить быть слишком разборчивой.

– Я и не знала, что одна из целей моего приезда в Лондон и представления ко двору заключается в том, чтобы найти мне мужа.

– Все незамужние девушки должны стремиться к семейной жизни.

– Понятно. – Они почти дошли до дверей своих комнат, и Аврора, остановившись, повернулась к вдове. Понизив голос до шепота, она спросила:

– Вы думаете, лорду Блэклоу когда-нибудь будет позволено вернуться ко двору?

– Нет, – решительным тоном ответила Констанция.

– Но ведь...

– Нет. Джайлз не сможет вернуться ко двору. Если бы он попробовал, то обрек бы себя на смерть. Вот так-то, Аврора.

Аврора побледнела. Но что можно возразить на такое безапелляционное заявление?