Текст книги "Песня огня"

Глава 18

Она подняла взгляд и смотрела на него огромными, расширившимися от страха глазами:

– Я бы предпочла, чтобы вы этого не делали.

– В таком случае что мне сделать для тебя? – спросил он насмешливо.

Кассия облизала пересохшие губы.

– Не знаю.

Он опустился рядом с ней и теперь сидел у умирающего огня, скрестив ноги.

– Я тоже не знаю, – сказал рыцарь скорее себе, чем ей. Повернувшись к пленнице, он спросил: – Как случилось, что вы вышли за Грэлэма де Моретона?

Мгновение Кассия смотрела на Дайнуолда непонимающе, потом пожала плечами. Не было причины скрывать от него правду.

– Мой отец… убедил его жениться на мне. Дайнуолд замер, будто оцепенел. И тут Бланш не солгала.

– Такого человека, как Грэлэм, убедить нелегко, – сказал он.

– Вы говорите так, будто хорошо знаете моего мужа.

– Скажем лучше, – сухо поправил ее Дайнуолд, – я питаю здоровое уважение к де Моретону. Но продолжайте.

– Вы правы. Теперь, когда я тоже узнала его, я удивляюсь тому, что моему отцу удалось это. Видите ли, я умирала, и у меня не сохранилось воспоминаний о нашей свадьбе.

– Я думаю, – сказал рыцарь медленно, не сводя глаз с ее лица, – вы мне расскажете об этом все.

Кассия повторила ему то, что ей рассказал отец. На мгновение она запнулась, затем продолжала спокойно, и в тоне ее появилась горечь:

– Сначала я подумала, что, возможно, я ему небезразлична, хотя бы чуть-чуть, понимаете? Но это оказалось заблуждением. Я не понимаю мужа. Похоже, что я глупа, слишком глупа, чтобы понимать мотивы его поступков.

– Вы не глупы, – резко возразил Дайнуолд, обдумывая только что услышанное.

– В таком случае я не подхожу для роли жены.

Рыцарь не обратил внимания на ее реплику.

– Так, говорите, он отказал даже герцогу Корнуоллскому и не пожелал аннулировать ваш брак, не покорился желаниям столь высокого лица?

– Да. Теперь я думаю, он примирился со мной только из уважения к моему отцу и из-за Бельтера. Это очень завидное владение.

– Если он отошлет вас, Бельтер все равно останется за ним. По крайней мере он может побороться за него с вашим отцом и алчным кузеном.

– Похоже, вы правы, – задумчиво сказала Кассия. Внезапно она повернулась и посмотрела ему прямо в лицо. – Эдмунд, – сказала она, даже не заметив, что назвала его по имени, – вы удерживаете меня ради выкупа?

– А если и так? – спросил он ровным тоном.

Она пожала плечами, и губы ее сложились в беспомощную улыбку.

– Я только поинтересовалась. Не знаю, что сделает Грэлэм.

– Клянусь святым Петром! – тихонько выругался Дайнуолд.

Она и была не более чем цыпленком, невинной и доверчивой как дитя девчонкой. Сперва он хотел изнасиловать ее – а что оставалось делать мужчине в подобной ситуации и какой мужчина не поступил бы так – и подумывал, не оставить ли ее при себе, пока она ему не надоест, а потом, может быть, даже и убить, чтобы не тратить силы и средства на поездку к ее отцу, в Бретань. Теперь его тревожило то, что у него появилась потребность защищать эту пигалицу. Он вскочил на ноги.

– Вы утомили меня своей болтовней.

Услышав угрозу в его голосе, Кассия содрогнулась, и он почувствовал себя так, будто отпихнул ногой маленького беззащитного зверька.

– Ладно, спите. Утром поговорим ещё.

Он бросил ей одеяло, а сам улегся по другую сторону костра. Закутавшись в одеяло, Кассия свернулась в тугой клубочек. Почему он не изнасиловал ее, как Бланш? Она дрожала. Может быть, он еще сделает это. Возможно, его доброта была всего лишь притворной. Она покачала головой, гадая, сумеет ли понять когда-нибудь хоть одного мужчину.

Последние мысли ее перед тем, как уснуть, были о кровавой борьбе, которая, возможно, разгорится между ее отцом и мужем за обладание Бельтером.

Проснувшись на рассвете, Кассия медленно жевала сухой хлеб, который дал ей Дайнуолд, и мечтала лишь о кружке молока. Страх, слегка улегшийся накануне, теперь вспыхнул с новой силой. Проглотив хлеб, Кассия уныло ждала возвращения своего похитителя.

– Что вы сделаете со мной? – спросила она, поднимая глаза на подошедшего Дайнуолда.

– Скажу, когда поедем дальше, – последовал ответ.

Нед подсадил пленницу на лошадь Дайнуолда, и Кассия, усевшись поудобнее, приготовилась к разговору.

– Почему вы не разрешаете мне ехать на моей кобыле? – спросила она.

– Не знаю, – ответил ее похититель.

– Я ведь все равно не смогу сбежать от вас.

– Тут вы не ошибаетесь.

– Эдмунд, пожалуйста, скажите мне, какие у вас намерения. Я очень напугана.

Она почувствовала, как его рука крепче сжала ее талию, и вздрогнула.

– Что вы предпочтете, если я дам вам право выбора: вернетесь к отцу в Бретань или в Вулфтон к мужу?

– Если вас интересует, от кого легче получить выкуп, то я не знаю.

– Я не об этом вас спрашиваю. Отвечайте на вопрос. Она вздохнула.

– Я не могу допустить, чтобы мой муж и отец враждовали из-за Бельтера. Если вы даете мне право выбирать, я предпочту вернуться в Вулфтон. Я должна быть там.

– Вы любите мужа?

Дайнуолд ожидал, что она будет с яростью отрицать это, но ее ответом было молчание.

Рыцарь пустил лошадь шагом, и Кассия смотрела невидящим взглядом на камни с острыми краями на ближнем холме. Она судорожно глотнула, снова припомнив доброту Грэлэма в первые дни ее жизни в Вулфтоне. Его нежность, когда она в первый раз оказалась с ним в постели. Его внимание к ней и старание не причинять ей боли. Что она сделала такого, что все эти чувства сменились презрением? Неужели все дело в том куске ткани, который она взяла, чтобы сшить для него камзол? Кассия даже не замечала, что по щекам ее катятся слезы.

– Я глупая, – проговорила она придушенным голосом.

– Ах вот как! – В голосе Дайнуолда не было презрения. Внезапно Кассия сжалась в его объятиях:

– Эдмунд! Вы едете не в том направлении! Мы на земле Вулфтона!

– Знаю, цыпленочек!

Она попыталась изогнуться, чтобы посмотреть ему в лицо, но он держал ее крепко.

– Мы в нескольких часах езды от замка вашего мужа. Можете вздремнуть. Думаю, скоро вам понадобятся все ваши силы.

– Никогда я не научусь понимать мужчин! – В словах Кассии звучало отчаяние.

Рыцарь улыбнулся, глядя поверх ее головы.

– Может быть, вы и правы, – сказал он мягко, – но вы не изменитесь. Вы не должны измениться.

– Я просто не знаю, с чего начинать, – сказала Кассия с безнадежным вздохом. Она откинулась, опираясь на его грудь, теперь доверяя ему не меньше, чем доверяла отцу, и задремала.

– Просыпайтесь, цыпленочек!

Кассия выпрямилась, оглядываясь вокруг и стряхивая остатки сна.

– Вулфтон за следующим холмом. Дальше я не могу вас везти. – Ее похититель беззлобно засмеялся. – Мне не хочется встречаться с вашим супругом. Боюсь, де Моретон спустит с меня шкуру.

Он остановил коня и ловко спрыгнул на землю с Кассией на руках. Потом осторожно опустил ее на землю.

В глазах женщины было столько вопросов… Но рыцарь, не отвечая, покачал головой.

– Послушайте меня, Кассия, – сказал мнимый Эдмунд, слегка поглаживая ее руки, – будьте осторожны, когда вернетесь в Вулфтон. Вы понимаете?

Он знал, что она не понимает, и сжал зубы, но чувство самосохранения взяло верх над сочувствием к ней.

– Попытаюсь сделать все как можно лучше, Эдмунд, – сказала Кассия, по обыкновению склоняя головку набок. Ее огромные глаза смотрели на него не мигая.

– Ну, с Богом, цыпленочек.

Он наклонился и, нежно поцеловав ее в губы, отпустил.

– Нед, приведи кобылу!

Кассия в один миг оказалась на спине лошади.

– Помните, что я сказал вам. – Рыцарь огрел кобылу по крупу и молча смотрел, как всадница удаляется в направлении Вулфтона.

– Милорд, – обратился к нему Нед, подходя и останавливаясь рядом.

– Да?

– Я думаю, что вы отправили девочку в ад. Вы ведь не сказали ей, что замыслила та женщина.

– Нет, не сказал.

Дайнуолд обернулся и плутовато посмотрел на своего человека.

– Я и в самом деле не хочу, чтобы лорд Грэлэм спустил с меня шкуру! Если бы она знала, кто я, то у меня были бы все основания опасаться, что рано или поздно ее муж докопается до истины. Тогда он не успокоится, пока не поджарит меня на адском огне.

– А как же насчет другой леди? Ведь она вас знает, сэр.

– Да, но если ей захочется напакостить мне, она и себя утопит. Леди Бланш будет беспокоиться о своей хорошенькой шкурке уж не меньше, чем я о своей.

Нед ничего не ответил и только сплюнул на каменистую землю.

Гай устало провел рукой по волосам. Глаза его слезились, и он не мог видеть ясно, хотя и знал, что будет продолжать поиски еще не меньше часа. На этот раз он думал отправиться на север. Спустившись по ступенькам во внутренний двор замка, он услышал крики. Неужели Грэлэм нашел ее? Он помчался туда, откуда доносились голоса, и резко остановился при виде Кассии, въезжавшей во двор на своей кобыле.

– Гай! – закричала она и продолжала махать ему рукой, даже когда соскользнула с седла. – Гай!

Она бросилась ему навстречу, раскрывая объятия. Гаю больше всего на свете сейчас хотелось прижать ее к груди – столь огромное облегчение он почувствовал оттого, что она не пострадала. Но, увидев, что вокруг них сомкнулись ряды людей Грэлэма, рыцарь только сжал ее руки, незаметно отводя их в сторону.

– Вы вернулись, – сказал он хрипло.

– Он привез меня обратно, – задыхаясь, сказала Кассия. – Я опасалась, что он изнасилует или убьет меня, но он этого не сделал! Он был так добр ко мне. Гай! Он привез меня домой!

– О чем вы толкуете? – спросил Гай, сбитый с толку ее странными словами.

– Где Грэлэм? С ним все в порядке?

– Он отправился на поиски. Думаю, скоро вернется.

– Блаунт! Рольф! – закричала Кассия, отстраняясь от Гая. – Я так рада видеть вас снова!

В своем возбуждении она не приглядывалась к обступившим ее мужчинам, не смотрела на их лица, потому что в этот момент на ступеньках лестницы, ведущей в большой зал, заметила Бланш; рядом с ней стоял ее сын Эвиан.

– Бланш!

Кассия бросилась к ней, но Гай схватил ее за руку.

– Подождите! – выкрикнул он резко.

Она уловила странность его интонации и медленно повернулась лицом к нему. Глаза ее потемнели от недоумения.

– В чем дело, Гай? Вы считали, что я погибла? Я действительно боялась за свою жизнь, но этот рыцарь оказался не таким злым, как мне показалось вначале. Право…

Она рванулась, услышав топот копыт приближающейся кавалькады, но Гай крепко удерживал ее за руку. Почему Бланш не подошла поприветствовать ее? Почему эти мужчины смотрели на нее как на привидение?

Лорд Грэлэм опередил дюжину своих воинов и оказался во дворе первым. Он смертельно устал и с трудом видел своих домочадцев; лицо его было серым от беспокойства, страха и гнева. Рыцарь поднял голову; рука взметнулась вверх, чтобы дать знак людям остановиться… и тут Грэлэм увидел жену, стоящую рядом с Гаем. Сначала он почувствовал невероятное облегчение, но тотчас же оно сменилось яростью. Он спрыгнул со спины Демона. Руки его сжались в кулаки. Мгновение он, сдерживая себя, стоял спокойно, стараясь овладеть собой, но это давалось ему с трудом.

Кассия вырвала наконец свою руку из руки Гая и побежала навстречу мужу.

– Грэлэм! Я дома! Я жива и здорова!

Схватив ее за руки, де Моретон уставился ей в лицо.

– Ты не пострадала?

Она кивнула со счастливым видом. На мгновение Грэлэм закрыл глаза – его душила ярость.

– Да, – сказал он наконец очень спокойно, – вижу, что ты совсем не пострадала. Почему же ты вернулась, миледи?

Она склонила головку к плечу, как бы не понимая вопроса:

– Он привез меня назад, милорд. И не причинил мне вреда. Уверяю вас.

Грэлэм заметил, что на них смотрят. Все слуги и все его воины замерли в ожидании его ответа. Ему следовало увести ее в дом, подальше от этих глазеющих на них людей, но бесстрашный лорд на этот раз не смог даже заставить себя сдвинуться с места. Уголком глаза он заметил Бланш – лицо ее было белым, а рукой она держалась за грудь.

– Он, миледи, – спросил Грэлэм холодно, поворачиваясь к ней спиной, – тот человек, которого вы наняли помочь вам вернуться в Бретань?

– Наняла… – непонимающе повторила Кассия. – Я не понимаю, милорд… Меня похитили, но этот человек по имени Эдмунд пожалел… меня, как мне кажется. Он привез меня назад.

Грэлэм судорожно глотнул. Потом схватил Кассию за руку и потащил в комнаты.

Де Моретон слышал, как его зовет Гай, но не обратил на это внимания.

Кассии приходилось почти бежать, чтобы поспеть за ним. Что он имел в виду, говоря, что она наняла людей? Кассия подняла глаза на обращенное к ней суровое лицо мужа. Она заметила морщинки усталости у его глаз и почувствовала, что надежда не потеряна. Он искал ее – значит, она ему небезразлична.

Де Моретон отпустил жену и мягко толкнул ее на стул. Он стоял, глядя на нее сверху вниз, и задумчиво хмурился. Потом сказал очень любезным тоном:

– Итак, жена моя, вы полагаете, что стоит вам вернуться ко мне и одарить меня улыбкой, и я забуду, что вы сделали?

Кассия покачала головой, силясь понять, но все только запутывалось еще безнадежнее.. И тогда, больше не раздумывая, она сказала:

– Вы ведь искали меня.

– Да, – ответил Грэлэм, – и не пожалел ни времени, ни сил, чтобы найти. Похоже, вам это приятно.

Голос его был спокойным, но глаза, темные, как ночное небо, были холодны, так холодны, что молодая женщина вздрогнула.

– Это… удивляет меня, – сказала она тихо.

Теперь глаза Грэлэма прищурились и стали похожи на черные щелки. Он отвернулся и крикнул повелительно:

– Бланш!

Кассия почувствовала облегчение, видя, как Бланш медленно приближается к ним.

– Бланш, – сказала Кассия, – с вами все в порядке? Этот человек, Эдмунд, не причинил вам зла?

Бланш ласково улыбалась ей. Улыбка ее была печальной и полной сострадания.

– Этот человек не причинил мне зла, Кассия, – ответила она.

«Она как кошка, – думала Бланш, – всегда приземляется на четыре лапки». Боже, что ей говорить? Как себя вести? Что сделает Грэлэм, если узнает правду? И почему, что бы она ни предприняла, все кончается неудачей? Теперь у нее не оставалось выбора: ей надо держаться нагло и бесстыдно.

– Повторите, Бланш, – приказал Грэлэм, – то, что вы рассказали мне.

Бланш снова посмотрела на Кассию и медленно заговорила:

– Возможно, я ошибаюсь, Грэлэм. Может быть, она не нанимала этих людей. Просто мне так показалось.

– Что вы говорите, Бланш? – прошептала Кассия. – Вы знаете, что я их не нанимала. Как вы могли такое вообразить? – Голос ее зазвучал громко и отчетливо. – Вы же видели, как они появились, как преследовали нас. И вы, конечно, поняли, что они замышляли недоброе. Ведь их предводитель Эдмунд изнасиловал вас!

– Но вы вернулись целой и невредимой, – насмешливо продолжил Грэлэм.

– Кассия, – торопливо вмешалась Бланш, – вы снова дома и в безопасности. Ясно, что они ничего не замышляли против вас. Но я не была уверена, что вы пытаетесь от них скрыться, когда они приближались к нам. Я думала, что вы…

Она замолчала, не докончив фразы, и молчание ее было многозначительным.

– Что – я, Бланш? – грубо спросила Кассия, не веря своим ушам.

– Я думала, вы наняли их, чтобы они помогли вам сбежать из Вулфтона от своего мужа. Простите, если я неправильно вас поняла.

Кассия обвела взглядом лица окруживших их слуг и домочадцев. Ведь Эдмунд предупреждал ее! Но она не поняла.

– Если этот человек изнасиловал вас, Бланш, как же вы могли подумать, что они дружелюбны ко мне?

– Он не насиловал меня, Кассия. Он просто… приласкал… а я закричала, когда он ко мне прикоснулся. Я думала, что он спешит вернуться к вам. «Уж это-то, – лихорадочно подытожила Бланш, – это-то, конечно, правда!»

– Кассия, – сказал Грэлэм очень тихо, – прекратите свое лицедейство.

«Лицедейство? А в чем оно?»

Кассия увидела протянутую к ней руку Гая, пытавшегося помочь ей, но Грэлэм оттолкнул его.

– Выслушайте, милорд, – умолял Гай.

Но Грэлэм даже не обернулся.

– Садитесь, миледи, и рассказывайте.

Кассия опустилась на стул, устремив перед собой невидящий взгляд. Это кошмар, вяло думала она. Через минуту-другую она проснется и окажется в тепле и безопасности.

– Говорите же, – услышала она голос Грэлэма.

Она подняла глаза на мужа и, глядя в его холодное, замкнутое лицо, тихо начала:

– Вчера утром Бланш и я отправились кататься верхом. Мы выехали без эскорта, потому что не собирались покидать земли Вулфтона. К нам подъехали трое всадников. Мы пытались скрыться от них, но они нас задержали. Их предводитель по имени Эдмунд сказал мне, что он изнасиловал Бланш и отпустил ее. Он посадил меня на свою лошадь. Я думала, что он изнасилует или убьет меня или будет держать в плену, чтобы получить за меня выкуп, но он ничего этого не сделал. Он был… добр ко мне, привез меня домой.

Грэлэм молча смотрел на нее.

– Какая жалкая фантазия, какая неправдоподобная история! – произнес он наконец. – У вас ведь было достаточно времени, чтобы придумать что-нибудь получше. – Де Моретон повернулся к Гаю: – Ну, благородный и галантный рыцарь, я достаточно долго ее слушал?

Гай не отрывал взгляда от Бланш. Он заметил в ее глазах нечто, насторожившее его. Это был страх. История Кассии была столь же неправдоподобной, как и правда жизни. Он спокойно обратился к своему лорду:

– Если леди Кассия наняла этих людей, чтобы они отвезли ее к отцу, то чем она им заплатила?

Бланш улыбнулась, и ее облегчение было столь очевидным, что она опустила голову, чтобы никто этого не заметил.

– И почему она пожелала, чтобы они отвезли ее назад, милорд? Если она и впрямь наняла их, чтобы избавиться от вас, почему она изменила намерение? Всему этому должно быть объяснение, не правда ли?

– Возможно, – вступила в разговор Бланш, понимая, что должна что-нибудь сказать, и ненавидя себя за гадкие слова, которые произносила, – она расплатилась с мужчинами своим телом.

– Нет!

Бланш почуяла запах победы. Она не должна была поддаваться жалости или угрызениям совести и продолжила, спокойно глядя на Кассию:

– А возможно, такая сделка не пришлась им по вкусу и они ее отпустили.

«Ты такая дурочка, моя девочка. Такая глупышка!»

Кассия беспомощно смотрела на Бланш. Медленно, с трудом заставляя себя говорить, Кассия вымолвила:

– Милорд, я не пыталась бежать от вас.

– Я уже досыта наслушался ваших сказок, миледи, – процедил сквозь зубы Грэлэм, – отправляйтесь в спальню. Скоро я последую за вами.

Гай, знавший своего господина много лучше, чем Кассия, ощутил тревогу: бесстрастный голос Грэлэма не предвещал ничего хорошего. Он тронул де Моретона за рукав:

– Я ей верю, – сказал Гай.

– Вот как, неужели? А у вас не возникает вопроса, сэр Гай, зачем кому-то похищать женщину, если он намерен вернуть ее домой целой и невредимой? Или это не глупость?

– И все же я ей верю, – повторил Гай еще тверже, чем в первый раз.

– Вы, – неожиданно прошипела Бланш ему в ухо, – вы помешанный на ней дурак!

Кассия, подхватив юбки, взлетела по ступенькам в свою спальню.

«Какая же я была дура! Мне следовало попросить Эдмунда отвезти меня в Бретань», – подумала она, но тут же попыталась отогнать эту мысль. Она убедит Грэлэма в том, что сказала правду. В конце концов она его жена, должно же это что-нибудь значить.

Глава 19

Грэлэм слушал яростные голоса, гремевшие вокруг него, и молчал. Ему хотелось ответить улыбкой на красноречие Блаунта, этого безмозглого старого козла, столь громогласно и упрямо защищающего свою госпожу. А тут еще Гай. Неужели она вернулась потому, что не мыслила себе жизни вдали от молодого рыцаря?

Лорд Вулфтона поднялся со стула и сказал бесстрастным голосом, от которого у многих по спине пробежала дрожь:

– Довольно! Я выслушал вас всех. Ступайте.

Грэлэм не стал дожидаться, когда они разойдутся. Ему было известно, что одна только Кассия осмеливалась не подчиняться его распоряжениям. Он направился к лестнице, ведущей наверх, и остановился на мгновение, услышав громкие рыдания старой няни Кассии – Итты.

– Почему, дитя мое, – в голосе Итты звучала мольба, – почему ты это сделала?

– Итта, – отвечала Кассия со вздохом, – я ничего не делала. Уж ты-то должна мне верить.

Грэлэм толкнул дверь в спальню. Он не сказал ничего, только сделал знак старой няньке удалиться, и та торопливо прошмыгнула мимо него. Глаза ее были красны и распухли от слез.

С минуту рыцарь стоял, молча глядя на жену. Она побледнела, но ее подбородок был вздернут упрямо и вызывающе. Ему очень хотелось накрепко сжать ее тонкую шейку пальцами, но вместо этого он лишь спросил:

– Эти мужчины изнасиловали вас? Кассия покачала головой:

– Нет, я уже сказала – они не причинили мне вреда.

– Я полагал, что эти мужланы и бандиты, как их описала Бланш, вряд ли оставили бы столь лакомый кусочек, как вы, с сомкнутыми ногами и пустым чревом.

Кассия поежилась от его грубости, но ответила твердо:

– Их предводитель Эдмунд не был грубияном. И его люди называли его «милорд».

– Не знаю никакого лорда Эдмунда в наших краях.

– Не думаю, что это его настоящее имя.

– Расскажите, Кассия, как выглядит этот Эдмунд.

Его спокойный и заинтересованный тон придал ей отваги, и она сказала:

– Он не так велик ростом, как вы, милорд. Когда я увидела его вблизи и хорошо рассмотрела, то он показался мне похожим на песок. У него глаза, волосы и брови одного песочного цвета. И он знает вас. Мне показалось, что он вас боится.

Вопреки себе Грэлэм уже копался в памяти, пытаясь вспомнить человека с подобной внешностью. Но среди тех, кого он знал, такового не нашлось.

– И потому он вернул вас мне? Он испугался возмездия?

– Нет, – ответила она честно. – Я же сказала вам, что мне показалось, будто он пожалел меня. – На мгновение Кассия замолчала и потом неожиданно выпалила:

– Он спросил, что я предпочту – уехать в Бретань или вернуться к вам.

– Какова же причина, по которой вы пожелали вернуться, миледи?

– Он сказал, что, если я даже вернусь в Бельтер, вы потребуете замок себе и начнете войну с моим отцом. Я не могу этого допустить.

– А, так я вижу маленького агнца, обреченного на заклание!

Угрожающий тон и насмешка в голосе мужа заставили Кассию закрыть глаза.

– Пожалуйста, – прошептала она, теперь в полном отчаянии, – вы должны мне верить, милорд.

Лорд Грэлэм задумчиво смотрел, как достойная жалости бравада покидает его жену. Потом произнес очень тихо:

– Вы помните, миледи, что я сказал вам, когда вы пытались бежать в первый раз? Что, если вы осмелитесь сделать это снова…

Тут только Кассия вспомнила его угрозу и, поняв, какую нелепость совершила, рванулась к двери. В тот же момент она почувствовала, как могучая рука мужа обвилась вокруг ее талии и подняла ее, будто она весила не больше перышка. Если она попытается сопротивляться, ничего, кроме боли, это ей не принесет. Кассия отлично это знала, но знание не пошло ей на пользу. Она пыталась вырваться, но объятие рыцаря стало только крепче. На мгновение у нее даже перехватило дыхание – так сильно он ее сжал.

Грэлэм опустил жену на постель лицом вверх. Потом сел сам и устремил на нее настойчивый взгляд, в то время как кончики его пальцев едва касались ее шеи.

– Ты не хочешь, чтобы я овладел тобой, – сказал он задумчиво, – тебе больше по вкусу ласки Эдмунда? Он доставил тебе наслаждение?

В лице жены Грэлэм увидел полнейшее недоумение – она даже не сразу поняла, что он сказал. Взгляд ее расширенных глаз убедил его, что по крайней мере здесь она сказала ему правду.

Кассия глотнула.

– Почему вы мне не верите? Я никогда не лгала и теперь не лгу.

Де Моретон заметил, как на лицо ее набежала тень, и она быстро добавила:

– По крайней мере не лгала с тех пор, как была ребенком.

Он пропустил ее слова мимо ушей.

– Кассия, чем ты заплатила ему?

– Я ему не платила ничем! Внезапно рыцарь помрачнел.

– Не двигайся с места, миледи.

Он встал и уверенно направился к большому сундуку, рывком поднял крышку и принялся рыться в нем. Прекрасные ткани заструились сквозь его нетерпеливые пальцы. Наконец он добрался до дна сундука и извлек большой кожаный футляр. Когда Грэлэм открывал его, пальцы его дрожали.

Ожерелье, достойное стать выкупом за жизнь самого короля, исчезло. В эту минуту растаяли все его надежды. Де Морегона даже испугала глубина его разочарования. Он так хотел ей верить, но она солгала.

Медленно лорд Грэлэм вернул кожаный футляр на дно сундука, потом расправил сверкающие ткани и закрыл крышку.

Не говоря ни слова, он приблизился к постели.

– С твоей стороны было глупостью вернуться. – Голос его звучал зловеще.

– Я… я не понимаю.

– Пропало ожерелье.

– Ожерелье?

Изумленная, она беспомощно смотрела на него.

Де Моретон даже не расслышал вопроса. Он склонился над женой и сорвал с нее юбку.

Кассия судорожно вздохнула и попыталась отстраниться, но она не могла тягаться с ним силой – ему было достаточно и малой толики, чтобы усмирить ее. Широко раскрытыми глазами молодая женщина наблюдала, как муж кромсал ткань на ленты; потом схватил ее за кисти рук и поднял их над ее головой.

– Милорд, – осмелилась она спросить, – что вы собираетесь делать?

– Я ведь говорил тебе, я подробно тебе объяснил, что будет, если ты посмеешь снова покинуть меня!

– Нет! – закричала Кассия, но Грэлэм продолжал спокойно держать ее скрещенные руки над головой, перевязывая их лентой.

Затем он поднялся и долго молча смотрел на нее. Рыцарь читал в ее взгляде ужас и мольбу. Тяжелое дыхание приподнимало ее маленькие груди под тканью рубашки.

Ему быстро удалось раздвинуть ее непокорные, молотящие по воздуху ноги и привязать каждую в отдельности к кровати. Потом он вынул кинжал и сел рядом с ней.

– Пожалуйста, – зашептала она, чуть не теряя рассудок от ужаса, – не причиняйте мне зла.

Де Моретон медленно рассек кинжалом оставшуюся на ней одежду. Каждый слой ткани он не спеша срезал и снимал с ее тела, пока она не оказалась обнаженной, беспомощно лежащей на спине.

Затем он выпрямился и принялся изучать ее распростертое тело дюйм за дюймом.

– Ты чуточку поправилась, жена. – Голос его звучал бесстрастно.

Потом рыцарь легонько дотронулся кончиком пальца до ее груди и почувствовал, как она содрогнулась.

– Интересно знать, – задумчиво произнес он, – наполнится ли когда-нибудь твое чрево, зародится ли в нем мое дитя.

При этих словах Кассия закрыла глаза. Ей не хотелось принимать участие в том, что, как она догадывалась, он собирался с ней сделать. Мысленно она бранила себя последними словами. Какой же она была дурой! Какой дурой!

Она слышала, что муж раздевается; потом почувствовала, как постель осела под его весом. Когда он улегся рядом с ней, его рука легла на живот, и Кассия беспомощно застонала.

Грэлэм смотрел на ее стройные прямые ноги, теперь разведенные настолько широко, что он видел нежную плоть между бедрами. Он легонько прикоснулся к ней, и она вновь застонала, но не от желания. Она никогда не испытывала желания к нему. «А чего ты ожидал, глупый сукин сын?»

Черт бы ее побрал! Черт бы побрал всех женщин! Грэлэм примостился между бедрами жены, ощупывая их. Кассия была привязана надежно и не могла ему сопротивляться. Он не собирался совершать над ней насилия, а хотел только напугать, доказать, что не позволит себя дурачить.

Рыцарь убрал руки и сел, опираясь на пятки и глядя на свою юную жену. В лице ее не было ни кровинки. Из-под плотно закрытых век по бледным щекам струились слезы. Резким движением де Моретон отстранился от нее, пораженный ее молчаливым отчаянием; оно огнем жгло ему сердце. Потом взял одеяло и прикрыл им ее трепещущее тело.

Отвернувшись, Грэлэм старался не слышать, как его жена давится слезами. Наконец, громко выругавшись, он схватил полотенце и отер Кассии лицо.

– Прекратите, – рявкнул он, – перестаньте лить свои чертовы слезы!

Она шмыгнула и коснулась мокрой щекой его руки. Рыцарь почувствовал, как горячая влага упала ему на ладонь.

Дольше Грэлэм не мог этого выносить. Развязывая ее руки и освобождая ноги, он мысленно поносил себя, называя ничтожным и слабохарактерным ублюдком, но тем не менее продолжал растирать ее онемевшие члены, стараясь восстановить кровообращение.

Теперь тело его жены напоминало куклу, набитую соломой, а ее рыдания сменились непрекращающейся икотой.

Де Моретон поднялся.

– По крайней мере ты вернулась, – сказал он, – уж не знаю, по какой причине.

– Я никуда не убегала, – упрямо повторила Кассия, но ее голос звучал бесцветно, даже как-то безжизненно.

Грэлэм отвернулся и быстро принялся одеваться, бранясь, не в силах, умерить дрожь в руках. Он направился к двери, остановившись только, чтобы бросить через плечо:

– Ты – госпожа Вулфтона, миледи. Надеюсь, ты позаботишься о том, чтобы еда была приготовлена прилично. Вставай и принимайся за дело.

До него донесся изумленный вздох жены – она судорожно втянула воздух. Рыцарь добавил грубо:

– Вымойся. От тебя разит лошадиным потом. «И страхом», – подумал он. В самом деле, от нее исходил запах страха.

– Вы побили ее? – спросил встретивший его во дворе Гай. Грэлэм фыркнул.

– Если бы я и убил ее, это было бы вполне заслуженно, – сказал он, холодно смерив взглядом своего вассала.

– Милорд, она сказала правду. Она – сама честность. Если даже я это вижу, то уж вы, ее муж, не можете быть к этому слепы и глухи.

– Гай, ты глупец, – устало возразил Грэлэм, забыв в этот миг о ревности, – ожерелье пропало.

– Ожерелье, добытое в лагере Аль-Афдаль?

– Да. – В сердцах Грэлэм пнул подвернувшегося под ноги поросенка. – Черт бы ее побрал, – добавил он тихо, – я бы подарил его ей.

Гай внимательно изучал лицо своего господина. «Он страдает!» Рыцаря смутила эта догадка. Ему не часто приходилось видеть, чтобы Грэлэм переживал из-за женщины. Гай не стал продолжать разговор, потому что хотел подумать и во всем разобраться. Если Кассия не брала драгоценного ожерелья, то тогда кто? Ответ напрашивался сам собой.

Вечерняя трапеза, пусть не слишком изысканная, была вкуснее, чем в те дни, когда Кассии не было в замке Вулфтон. Теперь распоряжения леди де Моретон казались заученными и механическими. Она вяло отмечала про себя, что во взглядах некоторых домочадцев сквозили беспокойство и жалость. Другие смотрели на нее с изумлением. Нэн оглядывала хозяйку нагло и торжествующе. Кассии было все равно.

Ее молчаливость во время ужина была воспринята многими слугами как должная реакция на наказание мужа. Она старалась избегать встречаться глазами с хозяином Вулфтона, потому что не хотела прочесть недоверие или даже ненависть в его взгляде. Ела она мало, не в силах проглотить то, что клала себе в рот.

– Гляди, зачахнешь, если все время будешь кукситься и дуться.

Кассия резко повернула голову к мужу, услышав насмешку в его тоне.

– Я не дуюсь, – ответила она и тут же добавила, стараясь быть честной: – Во всяком случае, пытаюсь не дуться.

– В таком случае ешь. – Де Моретон долго и внимательно смотрел на жену, потом добавил, растягивая слова