Текст книги "Хозяин моего дома"

10

«Мерседес» мисс Деверил, приобретенный взамен почившего «ягуара», пробирался по Пикадилли. Обычно резво маневрировавшая в пробках Энди вяло тащилась за автобусом. Банк кредита не дал. Денег нет. Тим победил.

В голове пульсировала пустота. Энди пыталась построить план дальнейшей борьбы, но мысли разбегались. Денег нет. Ее двадцати миллионов хватит только до конца недели. Три дня. Где найти пятьдесят миллионов за три дня? Ей нужно чудо грандиозных масштабов, иначе можно переезжать под мост. Предварительно выгнав оттуда крыс и бомжей.

Погруженная в свои невеселые мысли, она не заметила, что уже давно стоит у крыльца Мередит-Хауса.

В доме Энди попыталась осторожно пробраться в библиотеку – хотелось побыть одной, к тому же именно в библиотеке стояло ее любимое папино кресло. Незаметно проскользнуть не удалось – в кабинете сидел Эвард и мучил компьютер. Что ж, изучение книги «Компьютер для чайников» принесло пользу. Странно, при ее появлении граф Мередит быстро свернул окошко электронной почты. С кем это викторианский лорд может вести переписку?

Эвард взглянул на Энди, вышел из-за стола и молча обнял ее. Она тихо всхлипнула и разрыдалась, поливая слезами модный джемпер Эварда.

– Я разорена. Буду-у жить под мостом! – горько плакала Энди. – Поганец Тим может праздновать победу!

– Энди, послушай, ты еще утрешь Редклифу нос!

– О чем ты говоришь? У тебя есть пятьдесят миллионов фунтов в швейцарском банке?

– Даже больше. И именно в швейцарском банке, – отрапортовал Эвард.

Энди недоверчиво взглянула на графа, но в его глазах была уверенность. Уверенность и нежность. Мисс Деверил прерывисто вздохнула и упала в обморок. Впервые в жизни.

Очнувшись, Энди обнаружила, что лежит на кровати в графской спальне. Она не помнила, как тут оказалась. Но одно знала точно: последним четким воспоминанием была странная фраза Эварда про деньги в швейцарском банке. Не успела Энди встать с постели, как дверь распахнулась и на пороге материализовалась миссис Кеттл с чаем и причитаниями:

– О, мисс Энди, я вас предупреждала! Нельзя так много работать! Надо заботиться о здоровье! Я вам принесла чай с молоком…

– Это был всего лишь обморок – и такой переполох. Если я умру, то наступит конец света… – проворчала Энди себе под нос.

– Вы должны полежать и выпить чаю, иначе вам опять станет плохо!

– Если я немедленно не поговорю с Эвардом, то мне станет так плохо, что я скончаюсь на месте! – Энди трагически закатила глаза и покачнулась. Она ненавидела чай с молоком, поэтому была готова на все, чтобы эта мутная жидкость не попала ей в желудок.

– Мистер Морвеллан в гостиной, – обиженно ответила миссис Кеттл и выплыла из комнаты с величественностью авианосца.

Энди решила переодеться в домашнее – деловой костюм был так измят, что больше подходил для жизни под мостом… Уже одетая в джинсы и футболку, она влетела в гостиную, чуть не сбив Эварда с ног.

Увидев лорда Морвеллана, Энди не удержалась. Она величественно опустилась в кресло – спина прямая, руки на подлокотники, и заявила:

– Граф Мередит, извольте объясниться!

Эвард перестал метаться по комнате и удивленно воззрился на нее.

– Энди, с тобой все в порядке? Я испугался… – Граф присел на диван.

– Со мной все хорошо. Но будет еще лучше, если твое заявление о миллионах в банке не окажется шуткой.

– Я абсолютно серьезен. Послушай, ты многое рассказала мне о своей жизни, но совсем не интересовалась моей. Отсутствие любопытства – редкая черта для леди…

– Спасибо за комплимент, конечно. – Энди пересела из кресла на диван к Эварду. – Но я просто считала, что вполне представляю себе твою жизнь. Помещик, аристократ и все такое.

– Лестное мнение, ничего не скажешь. – Эвард взял ее за плечи и повернул к себе лицом. – Энди, я уже говорил тебе, что богат. Ты пропустила это мимо ушей.

– Д-да, что-то такое помню. Но…

– Выслушай меня, не перебивая, и тебе все станет ясно.

Что-то такое было в глазах Эварда, что-то неуловимо грустное… Энди взяла его руку в свои и приготовилась слушать.

Эвард помедлил, как будто решая, с чего начать.

– Энди, в своем времени я – исключительно богатый человек. Аристократия тогда понемногу беднела – вкладывать деньги в землю было уже не так выгодно, как когда-то. Но мой отец был предусмотрительным человеком: большую часть состояния графов Мередит он вложил в различные промышленные предприятия. Когда я получил наследство, то стал самым завидным женихом Королевства. В свете ходили легенды о горах бриллиантов и золоте, якобы хранившемся в подвалах Морвеллан-Холла. Сплетни, конечно.

– А как обстояли дела в реальности? – не удержалась Энди.

Эвард улыбнулся.

– Золото и бриллианты были. Но в банке. И еще большее состояние находилось в обороте – приносило доход, вложенное в промышленные компании Англии и колоний.

– И что же сделал ты, получив все это?

– Хм… не растратил, хоть и аристократ. – Эвард не упустил шанса отомстить. – У меня хорошее образование, отец научил всему, что было необходимо для управления финансами. Я в десятки раз преумножил деньги Морвелланов.

– Каким образом?

– Ты знаешь, что такое чайные клиперы?

– Да… – Энди наморщила лоб, припоминая курс истории. – Это корабли. Торговые компании, действовавшие в Азии. Они покупали в Китае чай за серебро, а серебро получали от китайцев в обмен на опиум из Афганистана.

– Правильно. Когда Китай стал продавать чай только за серебро, то торговля готова была рухнуть. Но выход есть всегда. В один прекрасный день ко мне в клубе подошел шотландец, Струан из Макклаудов, и предложил вложить деньги в чайную компанию «Нобл-Хаус». Компанию, ставшую главной в торговле с Китаем. Многие знали, что я всегда готов рассмотреть предложения о выгодном вложении средств.

– Чайные клиперы приносили миллионы! Гонконг основан этими торговцами. Мне такие обороты и не снились… – Энди удивленно моргнула. В голове не укладывается!

– Ты права. Миллионы. Я назначил управляющего на все остальные дела и занялся исключительно чаем. Весь груз «Нобл-Хаус» продавался через моих агентов, они же следили за бесперебойными поставками на чайные клиперы всего необходимого. Та компания, чьи корабли оказывались быстрее, получала самые благоприятные цены и наибольшую прибыль.

– И как же могло случиться…

– Что я заскучал? Очень просто. Мне было тридцать лет, стремиться не к чему. Светская жизнь надоела. Жениться – нет уж, увольте… Пустота. – Эвард зябко передернул плечами.

– Да уж. Понимаю. Только откуда деньги в банке сейчас, как ты узнал?

– С помощью чудес техники двадцать первого века. Интернет. Электронная почта.

Энди вспомнила странные занятия графа с компьютером и изучение перлов мудрости «Для чайников».

– Ты быстро освоился.

– В мое время я считался человеком передовых взглядов. И учился я, кстати, в Оксфорде, как и ты…

– Все-все, признаю – ты гений! Так что ты разыскал на просторах Интернета?

– Нашел ответы на все вопросы, – торжествующе заявил викторианский граф. – Прибыли чайных клиперов я обращал в золото и бриллианты. Все это до сих пор хранится в банке «Креди Сьюис» в Цюрихе. Антиквары и финансисты дали мне исчерпывающие ответы, только оплатить их консультации придется тебе. Пемброк научил меня пользоваться кредитной карточкой.

– Подумать только! Мои служащие – растратчики! – Энди постаралась сделать серьезное лицо. Не удалось. Жаль.

– Предпочитаю думать, что я внушаю им безграничное доверие.

– О да! – Энди вспомнила явление мокрого призрака и захихикала.

– Кажется, мы уклонились от темы. Вернемся. Вместе с набежавшими за сто пятьдесят лет процентами у меня есть тридцать пять миллионов фунтов в золоте на счету и…

– Эвард, – голос Миранды срывался, – ты серьезно хочешь отдать эти деньги мне?

– Разумеется. Я тебя… Я тебе очень обязан.

– Никакие обязательства не стоят столько.

– Я сам решаю, сколько стоит моя жизнь. А ты спасла мне жизнь. Что бы я делал без тебя в этом мире?

Энди почувствовала, что сейчас расплачется, даже носом шмыгнула. Эвард протянул ей платок, она растерянно повертела его в руках и уронила. Неужели DR спасена?

– Дослушай до конца. Как я понял, тебе необходимо больше тридцати пяти миллионов?

– Пятьдесят. – Сердце бешено стучало, Энди металась между надеждой и отчаяньем.

– Там же в банке есть депозитный сейф, где хранится бриллиантов на тридцать миллионов фунтов… примерно.

– Эвард, я буду на тебя молиться! – Энди незамедлительно упала на колени рядом с диваном.

– Ты не умеешь, – скептически ответствовал граф Мередит и тоже переместился на ковер. – И в деле есть одна проблема. В Цюрих должен ехать я сам.

– Почему? Деньги же можно забрать по паролю.

– А сейф с камнями открывается вот этим ключом. – Эвард продемонстрировал Миранде фамильный перстень графов Мередит. – Он не снимается, а палец я отрезать не хочу. Придется ехать целиком.

– Целиком, так целиком. Будет приятная экскурсия вдвоем.

О том, что в Швейцарию придется лететь самолетом, Энди решила пока умолчать.

С невозможно одухотворенным лицом она прошептала:

– Мой герой, мой лорд! Сегодняшний день оказался слишком волнительным для меня: может, вы найдете способ успокоить мои нервы?

Граф поморщился – с пафосом Энди явно переборщила, – но намек, прозвучавший в сих речах, вполне уловил: легко подхватил ее на руки и понес в спальню. По пути они смахнули пару картин в коридоре. Неважно.

Что-то особенное было сегодня в их объятиях и поцелуях: в Морвеллан-Холле любовь была яркой, окрашенной радостью поисков и открытий, чуть неловкой; теперь же – гармоничной, щемяще нежной и немного… отчаянной. Энди казалось, что что-то решительно изменилось в самих их странных и невозможных отношениях. Как будто Эвард, бывший до этого момента чем-то экзотическим и нереальным, стал центром и опорой ее мира.

Никогда и ни с кем она ничего подобного не чувствовала.

На этом всякая связность мыслей исчезла.

Энди боролась с пряжкой ремня джинсов Эварда – пальцы неожиданно стали такими неловкими… Тонкая шерсть джемпера, чуть колючая щека. Миранда закрыла глаза и отдалась ощущениям.

Нежные поцелуи, страстные поцелуи… В комнате немного прохладно, руки Эварда кажутся горячими. Вечернее солнце серебрит его темные, тронутые сединой волосы.

– Энди, ты кажешься золотой. – Голос графа чуть охрип.

Среди подушек, на смятом синем покрывале, с рассыпанными в беспорядке волосами… Энди… Драгоценная статуэтка, солнечный зайчик…

– Мой лорд, позволь мне. – Она заставила Эварда лечь на подушки.

Нежные руки Энди прогоняли напряжение последних дней… Эвард с трудом боролся с желанием немедленно прижать девушку к подушкам… Поцелуи Энди спускались тем временем все ниже…

Он перестал дышать. Неужели? О да!

Эвард с усилием разжал пальцы, вцепившиеся в подушку.

– О, Энди! – Он притянул ее к себе и поцеловал.

Девушка взглянула ему в лицо сквозь опущенные ресницы.

– Да-а… Пожалуйста! – Энди закрыла глаза. – Пожалуйста, – прошептала уже чуть слышно.

Так хорошо, так ярко, так… почти больно.

Ужин они проспали. Завтра. Все завтра…

– Путь закрыт! – Резонирующий голос, казалось, заполнял все вокруг.

Эвард удивленно оглянулся. Какое странное место. Внимательно присмотревшись, он понял, что стоит в центре лабиринта. Только выглядело все как-то неправильно. Каменные стены! Эвард прикоснулся к камню – холодный, чуть светится.

– Путь закрыт!

Вместо скамейки в центре находился огромный черный камень с плоско стесанной вершиной. На этом мрачном пьедестале стоял мужчина в длинном белом балахоне, капюшон одеяния низко опущен, закрывая лицо. Кельтский друид.

– Путь закрыт!

Друид поднял левую руку, и на ладони, обращенной к Эварду, засветился мертвенным светом извилистый узор. Графа вытолкнуло из сердца лабиринта порывом ветра невероятной силы, ударила молния. Прямо у него на глазах проход к центру закрылся непроницаемой каменной стеной. На возникшей из воздуха преграде призрачным светом наливалось изображение полной Луны. Яркая вспышка ослепила его…

Лорд Морвеллан открыл глаза и невидяще уставился в потолок графской спальни Мередит-Хауса. Сон. Или предупреждение? Или таким мистическим способом его уведомляли, что возврата нет? Что он уже нарушил установления пророчества?

Эварду стало по-настоящему страшно. Решение остаться в этом мире, казавшееся вчера таким правильным, сегодня пугало. Очень. Что он будет делать в этом мире? Как жить?

Граф перевернулся на бок и взглянул на Энди, то есть на гору одеял, под которой она угадывалась. Ему, как всегда, укрыться было нечем. Что он для нее? Игрушка, развлечение, экзотика? Спаситель? Кто? Что она чувствует к нему?

После недели, проведенной в поисках разгадки тайны лабиринта, Эвард мог поклясться, что Энди влюблена в него, если не больше. То, как она отреагировала на его возвращение из лабиринта в ту грозовую ночь… Десятки мельчайших черточек, говоривших о зарождении нежных чувств…

Но он может сильно ошибаться, выдавая желаемое за действительное, потому что сам влюблен. Любовь. Он совсем не верил в романтические бредни, но Энди…

Она, казалось, не осознала, что значит для него этот шаг, эти деньги. Что это не просто решение помочь, а необратимый выбор…

Граф Мередит, взрослый мужчина, маялся, как зеленый юнец… Любит – не любит… Однако мысль о том, что он может остаться в этом безумном мире, где есть Энди, но она будет не с ним, пугала. Нет, ужасала… Стоп! Сейчас надо заняться спасением ее компании. Чувства подождут.

Эвард поставил в размышлениях жирную точку и принялся за поиски предмета этих самых размышлений в груде одеял.

11

Через пять часов такси доставило их в аэропорт Хитроу. За это время, истратив фантастическую сумму, адвокаты DR успели выправить Эварду паспорт, благо права тот получил раньше. Неделю в Морвеллан-Холле они потратили не только на поиски и раскопки. Энди решила, что документы Эварду не повредят, и отправила графа в автошколу. Трудности некоторые были, но мэр поверил ее объяснениям и удостоверил личность «кузена».

Пока такси летело по почти пустому шоссе к Хитроу, странное предчувствие Эварда превратилось в конкретные опасения. Многочисленные указатели с надписями «Аэропорт» – это плохой знак.

– Энди, скажи, как мы будем добираться до Цюриха? – Граф надеялся, что «аэро» – это не то, что он думает.

– Э… Эвард, понимаешь… Мы полетим самолетом.

– Полетим?.. – Впечатления от вертолета были еще очень свежими.

– Как вертолетом, только быстрее.

– Быстрее.

– Ты теперь будешь всегда повторять все за мной?

Ответа Энди не дождалась, видимо, граф пытался представить, как это – еще быстрее, чем вертолетом. Остаток пути до Хитроу прошел в молчании.

Все паспортные формальности прошли гладко.

Но увидев серебристую птицу, к которой тянулся мостик в виде ребристой трубы, Эвард обратился в соляной столп.

– Железная птица. Это безумие. – Казалось, что лорд Морвеллан или немедленно развернется и уйдет, или навсегда останется стоять в зале отправления памятником самому себе.

– Эвард, все в порядке. – Энди попыталась успокоить его.

– Заканчивается посадка на рейс двадцать четыре восемьдесят до Цюриха, – нежным голосом прозвучало с неба.

– Эвард, или мы сейчас идем в самолет, или через неделю оказываемся под мостом. Ты – на неделю-другую, а я – на всю оставшуюся жизнь.

Эвард Морвеллан, двадцать второй граф Мередит твердой походкой проследовал в самолет, шепча девиз своего рода:

– Не отступать и не сдаваться.

В самолете оказалось не так уж плохо: удобные кресла, просторно, маленькие окошки закрыты шторами. Если не думать о том, где находишься…

Энди озабоченно взглянула на графа.

– Эвард, ты подвержен морской болезни?

– Морской болезни? – опять повторил он. – При чем тут море? Мы же полетим.

– В самолете укачивает так же, как и на корабле.

– Укачивает? – Эвард слабо улыбнулся. – В море мне никогда не было плохо.

– Это радует.

Лорд Морвеллан не ответил, погруженный в свои мысли. Мысли графа вертелись вокруг крепких напитков. Интересно, сколько времени лететь до Швейцарии? И подают ли в этом чертовом самолете бренди?

Через некоторое время Эвард вполне успокоился: самолет пока что никуда не летел, а лишь катился по широкой дороге. Энди прилипла к окошку, которое называла иллюминатором.

– Эвард, знаешь, я с детства обожала летать!

Сумасшедшая! – подумал Эвард.

– О, смотри, взлетаем! Есть!

Что-то очень громко взвыло, и граф неосторожно взглянул в окно: земля стремительно удалялась.

– Отче наш, единый на земле и на небе… – Слова вспомнились мгновенно.

Энди оторвалась от иллюминатора: может, Эварду и казалось, что он шепчет, но в действительности слова молитвы были отчетливо слышны по всему салону первого класса. Некоторые пассажиры уже истово подхватили обращение к Господу. Миранда удивилась: сколько, оказывается, среди респектабельных бизнесменов аэрофобов… – Энди заметила, что губы стюардессы тоже непроизвольно шепчут «Отче наш». Цирк, слов нет.

– Эвард, роль пастыря тебе к лицу, но полет над облаками – это все же не визит к Богу.

– Над облаками… – Граф осторожно покосился в иллюминатор. Да, облака уже внизу. Из глубин памяти всплыла «Богородица», забытая лет в шесть.

– Дамы и господа! – раздался приятный мужской голос. – Вас приветствует командир экипажа Джон Сильвер. Наше совместное путешествие продолжится два часа. Полет проходит на высоте десять тысяч метров, температура за бортом минус сорок два градуса Цельсия. Наш экипаж рад приветствовать вас на борту лайнера компании «Свисс Эйр».

– Вот уж успокоил так успокоил. – Голос Эварда прозвучал вполне нормально, даже иронично. Осмыслить невероятные метры и градусы воображение отказывалось. А чего невозможно представить – того невозможно страшиться.

– Откуда такое неземное спокойствие? – Энди поразилась внезапной перемене в поведении Эварда.

– Я – двадцать второй граф Мередит. Среди моих предков не было трусов. – Лорд Морвеллан удобно устроился в кресле.

Энди вдруг отчаянно захотелось поцеловать его, растрепать волосы…

Совершенно неожиданно она сравнила Эварда и Тима. Мистер Редклиф боялся самолетов до дрожи и не скрывал этого, накачиваясь виски перед полетом. Да и вообще: в любых сложных ситуациях Тим нервничал и незамедлительно сдавался, если не удавалось вывернуться. Уж чего, но изворотливости этому гаденышу хватало. И как это поколения норманнских рыцарей-завоевателей породили истинного джентльмена, а череда безупречных купцов Редклифов – слизняка Тима?

Такси остановилось около старинного особняка. Дом, казавшийся древностью, ощетинился видеокамерами. Здесь располагался старейший офис банка «Креди Сьюис», основанного в середине девятнадцатого века. Под этим домом расположены огромные подвалы, где за толстенными дверями надежно скрыты депозитные сейфы. В этом же офисе хранят информацию обо всех вкладах с паролем. Швейцарским банкам уже не раз приходилось выдавать внезапно обнаружившимся наследникам тайны пароля давно забытые вклады с фантастическими процентами. Банкиры, к их чести, всегда платили, какими бы ни оказывались суммы.

– Дом совершенно не изменился, – проинформировал Эвард Миранду, помогая выбраться из такси.

– Я удивилась бы, если бы это было не так. Швейцарцы еще больше чтят старину и традиции, чем англичане.

Энди внимательно изучила табличку на дверях банка.

– Основан в одна тысяча восемьсот пятьдесят шестом году. Ты доверил огромное состояние столь молодому банку?

– Его открыл мой университетский товарищ. И поначалу сумма вклада была не так уж велика, – уведомил ее Эвард.

– Ты подложишь замечательную свинью наследникам своего друга, забрав все свои миллионы, – хихикнула Энди.

– За сто пятьдесят лет эти денежки принесли им неизмеримо больше. – Эвард решительно толкнул тяжелую дубовую дверь и проследовал в банк.

Дисциплинированный клерк мгновенно вызвал управляющего. Переговоры с этим достойным человеком, представившимся как Томас Кова, повела Энди. Об этом они с Эвардом условились еще в такси.

– Мистер Кова, мы пришли за вкладом с паролем.

Упитанный лысый швейцарец засуетился: видимо, выдача парольных вкладов всегда была делом хлопотным и трудоемким.

– Пройдемте в кабинет, книга паролей хранится там. – Не смотря ни на что, улыбка мистера Кова оставалась лучезарной.

В кабинете управляющий предложил клиентам располагаться с удобствами и извлек из сейфа толстую книгу в кожаном переплете.

– Назовите вашу часть пароля.

– Когда Дирк Струан из Макклаудов встретился в «Уайтсе» с Эвардом Вильгельмом де Морэ-Вилланом… – без запинки отчеканил граф Мередит.

Мистер Кова торжественно открыл книгу на первой странице, видимо, намереваясь начать поиски отзыва, и окаменел: слова, только что произнесенные клиентом, стояли самыми первыми. На первой странице! Вклад, открытый сто пятьдесят лет назад!

– Китай увидел паруса чайных клиперов… – еле слышно прочитал управляющий ответ на пароль.

– …И пустыни Афгана заалели ядовитыми цветами, – мгновенно откликнулся Эвард.

Томас Кова уставился на страницу книги так, как будто разучился читать…

– Все правильно. Пароль верный. Вклад этот открыт в году одна тысяча восемьсот пятьдесят восьмом на сумму шестьсот тысяч гиней золотом под два процента прироста с возможностью пополнения и изменений процентов. – Казалось, что управляющий сию секунду скончается на месте. – На сегодняшний день сумма на счету составляет тридцать два миллиона фунтов стерлингов.

Энди решила добить бедного Томаса Кова:

– Мы хотим перевести всю сумму на этот счет в Англии, – она протянула управляющему папку с документами, – …и получить содержимое депозитного сейфа номер один. Мы думаем поручить вашему банку превратить ценности этого депозита в деньги, за определенный процент, конечно.

В полной прострации управляющий достал очередной гроссбух и обнаружил информацию по сейфу номер один: его никто и никогда не открывал с тысяча восемьсот шестьдесят шестого года. Откуда, интересно, взялись эти подпольные миллионеры? И что может быть в этом сейфе? Сокровища английского королевского дома? Мысль промелькнула и исчезла: не к лицу банкиру любопытство.

– Мистер Кова, мое имя Миранда Деверил, мой спутник – Эвард Морвеллан.

Энди помедлила, давая управляющему время опомниться.

– Очень приятно, мисс Деверил. Позвольте поинтересоваться, у вас есть ключ от сейфа номер один?

– Да, конечно. Ключ у мистера Морвеллана.

– Тогда я сейчас провожу вас в хранилище, где вы передадите мне содержимое сейфа, – учтиво поклонился управляющий. – Потом мы подпишем необходимые бумаги.

– Конечно. – Энди и Эвард отправились в подвал за мистером Кова.

Толстенная дверь хранилища медленно открылась. Подземелье ярко освещено, стены с модерновой отделкой, но в современные панели вмонтированы разнокалиберные сейфы старинных фасонов. Самый первый сейф представлял собой гладкую металлическую дверцу с одним единственным отверстием сложной формы.

Эвард уверенно отстранил управляющего и приложил свой фамильный перстень к сейфу, поместив сапфир в отверстие. Граф хитрым образом нажал на оправу камня и повернул кольцо несколько раз по сложной схеме. Несколько секунд ничего не происходило: несчастный мистер Кова привалился к стенке в полуобморочном состоянии, Энди перестала дышать…

Дверца скрипнула и приоткрылась. Энди заглянула внутрь через плечо Эварда: в сейфе был черный замшевый мешок с вензелем ЭМ. Граф вынул мешок и развязал тесемки: сияющие камни невероятных размеров заискрились в электрическом свете.

– Эвард, ты был самым первым клиентом «Креди Сьюис»! – Энди упала на диван в гостиной президентского люкса «Ритца». – Теперь в банке будут ходить легенды о нашем визите. Мог бы, кстати, предупредить меня о том незначительном факте, что ты стоял у истоков данного финансового учреждения.

– Как джентльмен, я не буду напоминать тебе о сюрпризе с самолетом, юная леди! – изрек граф Мередит менторским тоном и отправился исследовать неизведанные просторы люкса.

Наткнувшись на джакузи, Эвард решил прервать ознакомление с номером и вернулся в гостиную в поисках Энди. Ее там не оказалось. Все ясно, мисс Деверил теперь можно обнаружить только у телефона. А где у нас телефон? В кабинете.

– И зачем я так рвался в армию? – вопросил лорд Морвеллан у люстры. – Надо было податься в сыщики на Боу-стрит. Сделал бы карьеру…

Предположения Эварда о местонахождении Энди полностью подтвердились: девушка сидела на огромном столе в кабинете и, болтая ногами, в подробностях описывала мисс Холмс визит в банк. Из трубки в ответ раздавались неразборчивые, но однозначно восторженные крики.

– Джинни, – быстро свернула разговор Миранда, – если возникнут вопросы, звони. Пойду спать, здесь уже вечер, да и устала страшно: самолет и все такое…

– О да! – ехидно отвечала Джинни. – Спокойной ночи.

Едва Энди успела положить трубку, как граф подхватил ее на руки и чуть ли не бегом понес куда-то в глубины люкса.

– Эвард, к чему такая спешка?

– Энди, ты моя должница, – с серьезным видом провозгласил лорд Морвеллан.

– Д-должница? – Она опешила. Не может быть, чтобы…

– Да, я даже не представляю, чем ты сможешь отплатить мне за этот полет в самолете. – Граф прилагал титанические усилия, чтобы оставаться абсолютно серьезным.

Энди почувствовала, что краснеет. Как она могла подумать, что граф Мередит, Эвард, потребует от нее чего-то в обмен на деньги, которые сам же безвозмездно предложил?

– О, Эвард! Что я могу для тебя сделать, мой лорд? – Энди скромно опустила глаза.

– Ты, юная леди, можешь сделать меня абсолютно довольным и счастливым, соединив две самые лучшие вещи в этом мире: себя и джакузи.

– Слушаю и повинуюсь, мой господин!

Солнце. Почему в горах всегда такое ослепительно яркое солнце? Впрочем, не стоит предъявлять претензии к светилу: сами виноваты. Традиционный шторный склероз – вечером ни Энди, ни Эвард не озаботились закрыть портьеры.

Миранда вздохнула, потянулась и выбралась из постели. Эвард уже встал. Где он, интересно? Фривольной песенки из ванной не доносилось, значит, граф успел покончить с водными процедурами. Энди поискала будильник: восемь утра – до встречи в банке есть еще время. Можно спокойно позавтракать на террасе. Быстренько закончив с душем и макияжем, Энди заказала завтрак: насколько она помнила, швейцарские булочки с нежнейшим сливочным маслом – это нечто.

Получив сервировочный столик с вожделенным завтраком, Энди порулила на террасу. Там обнаружился и Эвард: удобно расположившись на перилах, граф рисовал на гербовой бумаге «Ритца» открывающийся с шестого этажа вид на Альпы и Цюрихское озеро. Весьма качественный карандашный пейзаж уже был близок к завершению.

Услышав звяканье посуды, Эвард покинул свой опасный насест и галантно перехватил у Энди столик. Пока граф исполнял обязанности официанта, перемещая блюда на стол, Миранда заинтересованно рассматривала набросок:

– Не предполагала, что ты такой хороший художник… У тебя, определенно, талант!

– У меня были хорошие учителя. – Эвард сопроводил ее к столу. – Они отмечали достоинства моих рисунков, но я считал, что мое призвание лежит вне этой области.

Энди отвлеклась от беседы, намазывая булочку маслом. И вдруг она вспомнила, что видела рисунки, сделанные той же рукой, что и цюрихский пейзаж.

– Эвард, я вспомнила! На чердаках Морвеллан-Холла есть целый альбом твоих работ. Я еще хотела показать их одному человеку – у него художественный салон, а потом забыла.

– Это, вероятно, мой детский альбом. – Эвард мечтательно вздохнул. Детство, наверное, вспомнил.

– Не думаю. Вряд ли юный отпрыск аристократического рода учился рисовать на примере обнаженной натуры.

– Гм… – Уже далеко не юный Морвеллан почувствовал, что краснеет. – Значит, это был мой более взрослый альбом… Итак, какие у нас дальнейшие планы? – Эвард решил перевести разговор на нейтральную тему.

– Сейчас мы отправимся в банк. Там нас порадуют обилием бумажек и предложат насыщенную развлекательную программу. Мы подумаем и решим, как проведем эти три дня.

План развлечений, составленный «Креди Сьюис» для своих во всех смыслах дорогих клиентов, их удовлетворил.

Следующий день, субботу, они посвятили сноуборду. Санкт-Мориц. Сахарные горы, яркое солнце, ледник. Сезон – круглый год.

Энди отлично умела кататься, поэтому приступила к обучению Эварда самостоятельно. Как и с машиной, с доской граф научился управляться мгновенно, и через час они уже летали в облаках снежной пыли. Повезло человеку с идеальной координацией. Или это техногенный двадцатый век сделал людей слабыми и неловкими?

Вправо, влево… Четкая синусоида выписывается на идеальных спусках знаменитого курорта. Полет…

Остановившись в конце трассы, Энди завороженно смотрела на абсолютно нереальное зрелище: граф Мередит, викторианский лорд, в неоново-синем горнолыжном костюме выписывает рискованные виражи на сноуборде. Эвард ловко затормозил рядом с ней, обдав водопадом снежной крошки.

– Эта снежная доска даже лучше автомобиля! – радостно заявил граф.

– Изобрети ее, когда вернешься к себе, – посоветовала практичная Энди.

– Обязательно, – ответил Эвард каким-то странным голосом и, отстегнув крепления, направился к подъемнику.

– Что это с ним? – пробормотала Энди, спеша следом.

Догнала она Эварда только у подъемников.

– Куда ты так торопишься?

– Занять очередь на канатную дорожку, – уже вполне нормальным тоном ответил Эвард.

Они прокатались весь день, до темноты. К вечеру у Энди болели уже все мышцы и косточки, даже те, о существовании которых она прежде и не подозревала.

– О! – стонала она, усаживаясь в машину. – Я-то думала, что нахожусь в отличной форме. Бедные мои ножки! Ой! И ручки!

Граф недоумевающе покосился на Энди, заводя мотор.

– А я прекрасно себя чувствую. Горный воздух, солнце…

– И физические упражнения. С непривычки.

– О! Ясно. Это как провести целый день в седле после зимы в Лондоне. – Эвард вывел машину на шоссе и прибавил газу.

Энди попробовала устроиться хоть немного удобнее. В любом положении что-нибудь да болело. Глаза закрывались сами собой. Интересно, найдет Эвард дорогу в Цюрих самостоятельно? С этой мыслью Энди уснула.

Она смутно помнила, как Эвард извлекал ее из «мерседеса», нес на руках… Что-то мешало заснуть окончательно. Голод! Отчаянно хочется есть! Пришлось проснуться.

– О, спящая красавица очнулась! – Волосы Эварда были мокрыми, а сам он облачен в белоснежный купальный халат.

– А где поцелуй? – Энди обнаружила, что лежит на кровати. Фрагментарно одетая.

Граф подхватил ее на руки и закружил по комнате:

– Да сколько угодно, моя растрепанная леди! – И незамедлительно подтвердил слова делом.

– Хочу в ванночку! – голосом капризной принцессы протянула Энди и была немедленно доставлена к джакузи.

– Закажи что-нибудь на ужин! – попросила она Эварда, погружаясь в пузырящуюся воду.