Текст книги "Два мига для тебя"

Она подняла взгляд на каменного ангела. Тот стоял, воздев мраморный меч к небу, поражавшему ослепительной синевой. Дарина помолчала, рассматривая распростертые крылья, тень которых задевала ее.

Потом она шепотом сказала:

– Спасибо.

Глава 10

– Тебе нужно прикрытие, не так ли? – Беа, кажется, поняла все с первого взгляда. – Ты собираешься сбежать от Эвана и тебе нужно чем-то оправдать свое отсутствие. Да?

– Да. Мне так неловко… – Дарина покраснела. – Я никогда не думала, что все сложится так.

– Ты сама говорила, – улыбнулась Беа, – пути Господа неисповедимы. Вот он и привел тебя в ситуацию, когда ты должна сделать выбор. Твое испытание. Или ты считала, что жизнь обходится без них?

– Я думала, самым большим моим испытанием был брак с Эваном. Отношение отца. Смерть мамы…

– Теперь ты знаешь, что это не так. И у тебя всего два пути: либо ты остаешься сейчас с Эваном, либо подчиняешься своим чувствам и…

– Я не могу бросить Иэна! – твердо сказала Дарина. – Он слишком нуждается во мне, чтобы я могла пренебречь им. И даже если бы не нуждался – я бы не пренебрегла. Я…

– Тебе он нужен, – резюмировала Беа. – Очень. Ну что ж… Можешь рассчитывать на меня. Пиши ему ответ – его посыльный появится к вечеру. А мы пока подумаем, как тебе уехать из Лондона, не возбуждая подозрений.

Дарина взяла лист бумаги и перо, предложенные ей Беатрис. Что писать? О том, как он нужен ей? О том, как она рада, что он позвал ее? Она подумала минуту и начертала на листе:

«Я беру твои два мига.

Дара».

– Так мало? – удивилась Беатрис. – Я думала, ты напишешь ему не меньше, чем он – тебе.

– Остальное я намереваюсь ему сказать, – пояснила Дарина, запечатывая письмо. – А теперь давай обдумаем, что сказать Эвану. И ты передашь это на словах… Винсенту? Кажется, так зовут таинственного посыльного?

– Откуда ты знаешь?

– Я немного ясновидящая, – Дарина сделала страшные глаза и засмеялась. Она чувствовала себя, как перед прыжком в холодную воду: ей было и страшно, и прекрасно одновременно. В крови будто вскипели пузырьки, как в шампанском. Ей казалось, что она может летать. «Как ты делаешь это со мной, милый?»

Беа покачала головой.

– Тогда смотри вперед очень внимательно. Тебе понадобится умение ясно видеть…

– Эван, – сказала Дарина за ужином, – я уезжаю.

Он едва не поперхнулся.

– Уезжаешь? Зачем? Куда?

– Мне нужно отдохнуть от лондонской суеты, – она нервно провела вилкой по краю тарелки и приказала себе успокоиться. Все, как обычно. – Беатрис предоставляет мне возможность отдохнуть в ее загородном доме. Это не так далеко от Лондона, но место уединенное и тихое. Я не могу больше выносить этой круговерти.

– О чем ты говоришь? – Эван прищурился. – И месяца не прошло, как мы приехали в столицу! Сезон только начался!

– Да. Все верно. Однако последний прием настолько утомил меня, что я хочу побыть немного в тишине. Разве я не могу себе этого позволить?

– Хорошо, – муж накрыл ее ладонь своей. – Если ты хочешь отдохнуть, мы уедем в имение. Завтра же.

Она высвободила руку.

– Нет, Эван. Я поеду одна, и не в Шеппард, а в дом Беатрис. Если я говорю, что хочу побыть одна, это значит – действительно одна.

Эван потемнел лицом.

– Что случилось, Дарин? – резко спросил он.

Она посмотрела ему в глаза.

– Не столько в суете дело, сколько в тебе, Эван. Я хочу некоторое время побыть отдельно от тебя, подумать. За эти три года мы практически не расставались; у меня в душе накопилось столько всего… Я не разберусь, если ты будешь рядом.

– Все еще не полюбила меня, да? – спросил он. В его голосе была неподдельная боль. Дарина вздрогнула.

– Почему… почему ты так думаешь?

– Ты никогда не любила меня. – Эван встал, скомкал салфетку и уронил ее в тарелку. – Если ты считала, что я этого не вижу, значит, я – полнейший идиот, по-твоему. Разве можно не заметить любовь в глазах женщины? В твоих глазах ее нет. Во всяком случае, ко мне.

– Я люблю тебя, Эван, – негромко сказала Дарина, – однако…

– Я знаю, – устало произнес он. – Можешь не рассказывать мне. И не лгать. Когда люди любят, они не добавляют «однако».

Он отодвинул кресло и направился к двери. Потом остановился и обернулся.

– Можешь ехать куда угодно. На две недели. Тебе и вправду нужен отдых. Но когда вернешься, мы серьезно поговорим. Кажется, давно пора.

Дверь тихо закрылась за ним.

Вот так. Очень короткий разговор.

Она так хорошо умеет отдавать тепло… Почему она не может дать ничего Эвану?

…Дарина собрала вещи в тот же вечер. Она старалась брать с собой как можно меньше: вряд ли ей понадобятся все эти пышные наряды там, куда они с Иэном едут… А куда он едут, собственно? Ей было почти все равно. С ним.

Когда ее багаж был приготовлен и даже унесен вниз, Дарина осмотрела комнату в последний раз. Ничего не забыла. У нее было странное ощущение, что она уже не вернется сюда. Потом она поняла: даже если вернется, то абсолютно другим человеком. Эти две недели изменят ее.

Она не могла спать и, чтобы не терять времени, решила ехать к Беатрис уже сегодня вечером. Мысли метались, как испуганные птицы; бабочка в груди шелестела крыльями. Дарину трясло. Она уже сделала шаг к тому, что одновременно и манило, и пугало ее, и дороги назад не было, а путь впереди был затянут дымкой. Дарина надеялась, что Иэн поможет разогнать этот туман.

Эван не вышел провожать ее.

Трясясь в карете по запруженным людьми улицам центра Лондона, Дарина вдруг испытала острое чувство вины перед мужем. «Господи! Что я делаю?! – взвилась яростная мысль. – Я предаю его! Предаю всю свою жизнь! Ради чего? Ради кого?» И ярко, словно на картине, вспомнилось, как Иэн проводил рукой по ее животу.

Только плакать и не хватало. Дарина яростно смахнула непрошеную слезу.

Беа встретила подругу многообещающей улыбкой.

– Дорогая, ты вовремя. Посыльный только что был здесь. Я обрисовала ему ситуацию, и он сделал соответствующие выводы. Все решится в ближайшее время.

– Сегодня? – этого Дарина не ожидала. Она думала провести эту ночь с Беа, которая могла дать ей несколько ценных советов, как вести себя с Эваном дальше. Но, похоже, этот вопрос придется прояснить потом.

– Да. Позволь еще раз напомнить тебе, что ты должна делать. Приехав в имение, передай записку от меня нашему дворецкому; с этого момента можешь считать, что ты в безопасности, – наши слуги тебя прикроют. Ты просто отдыхаешь там, одна. Имение в полном твоем… вашем распоряжении. – Беа хитро подмигнула.

– Спасибо, – шепотом сказала Дарина, крепко обнимая подругу.

– Я надеюсь, – неожиданно хмуро заметила Беа, – что ты отдаешь себе отчет в том, что делаешь. Если я не ошибаюсь, это продлится недолго? Хотелось бы мне знать, почему… Но меня не сочли нужным посвящать в подробности. – Обиды в ее голосе не было слышно, только констатация факта. – Признаться, эта история очень меня заинтриговала. – Она бросила непонятный взгляд на подругу. – Кто бы мог подумать, что…

– Беа, – спокойно сказала Дарина, – у тебя есть те ответы, которых нет у меня, и наоборот. Мы не можем обменяться информацией. Может, нам вообще об этом лучше не говорить?

– Наверное, ты права. Извини, – в синих глазах Беатрис запрыгали искорки смеха. – Но, если это выплывет наружу, то станет самым большим скандалом сезона, поверь мне.

Они ждали не более часа. Винсент появился около десяти.

Он вошел – невысокий, неприметно одетый, – сжимая в руках конверт. Лицо, как и следовало ожидать, скрыто маской. Дарина и Беатрис поднялись ему навстречу.

– Добрый вечер, дорогие дамы, – несомненно, это тот самый голос, что звучал тогда в коридоре у Литлби. Винсент поочередно склонился к руке каждой женщины. – Леди Локфорд, мой друг благодарит вас и уверяет, что все условия остаются в силе. – Беатрис кивнула. – Леди Литгоу, карета ждет вас у ворот. – А, значит, Беа сказала ему, кто такая Дарина… – Я буду сопровождать вас.

Подруги переглянулись.

– Ваша карета? – Беатрис нахмурилась. – Я полагала, графиня Шеппард поедет в своем экипаже. Вы же понимаете…

– Обстоятельства изменились, – сообщил Винсент. Его глаза с любопытством, оценивающе оглядывали Дарину. «Черт побери, я не породистая легавая!» – Не далее как час назад к моему другу явился один человек, принесший не слишком приятные новости. Иэн вынужден был срочно покинуть Лондон. Встреча назначена в определенном месте. Если вы сможете, леди Литгоу…

– Как быть? – Дарина бросила быстрый взгляд на Беа. – Если Эван узнает, что я не поехала в твое поместье…

– Пожалуй, мы отправим туда твою карету, – после секундного размышления сказала Беатрис. – А на обратном пути ты заберешь ее и прибудешь в Лондон в ней.

– Тогда перегрузите вещи в мой экипаж, – посоветовал Винсент, махнул рукой, обнаружил, что держит в ней конверт, и поспешно передал его Дарине. – Это вам.

Пока Беа распоряжалась насчет багажа, Дарина быстро прочла записку. Та содержала лишь то, что уже сообщил Винсент, – план изменился. Они с Иэном должны были встретиться через два часа на дороге на Харидж. Куда они поедут потом, не говорилось. Дарину не очень волновал этот вопрос.

Винсент сделал приглашающий жест:

– Прошу вас, леди Литгоу. Нам нужно торопиться.

Беа обняла подругу.

– Удачи, дорогая. Береги себя.

– Ее сберегут, – тихо сказал Винсент. – Пора.

Дарина прижалась щекой к щеке Беатрис, потом отстранилась и вышла вслед за Винсентом из гостиной.

У крыльца стоял экипаж, запряженный четверкой гнедых. Гербы на дверцах отсутствовали, карета поражала элегантной простотой. Дарина на мгновение задержалась возле лошадей: судя по всему, великолепные животные были из той же конюшни, что и Феб.

– Это экипаж Иэна? – поинтересовалась Дарина.

– Да. – Винсент помог ей зайти внутрь. Она села так, чтобы видеть из окна, куда они едут, но он задернул занавеси.

– К чему такая таинственность?

– У Иэна неприятности, – коротко сообщил Винсент, захлопывая дверцу. Кучер свистнул, щелкнул кнутом, и карета тронулась.

– Большие?

– Он сам вам расскажет.

Установилось продолжительное молчание. Винсент, сидя напротив Дарины, скрестил руки на груди. Девушка видела его в темноте весьма смутно.

– В чем дело? – спросила она наконец. – Я вам не нравлюсь?

– Нравитесь, – вздохнул Винсент.

– Значит, вам не нравится эта история, – уверенно сказала Дарина. – Вы против этого поступка Иэна.

Он усмехнулся.

– Да, я против. Мне кажется, что он делает ошибку. Но я его поддерживаю, хотя это феерическое нагромождение несуразиц кажется мне очень сомнительным. Настолько, что мне даже не любопытно, кто будет все это расхлебывать.

– Наверное, мы справимся сами.

– Я не имею ничего против вас, леди. Но я знаю Иэна не первый год. Мне неизвестно, как вам удалось растормошить его в самый неподходящий момент, когда он уже… вышел на финишную прямую, но я этого не одобряю. Он это знает. Я хочу, чтобы и вы знали.

– Вы неверно понимаете ситуацию, Винсент.

Он вздрогнул.

– Откуда вам известно, как меня зовут? Вам сказала леди Локфорд?

– Может быть, – уклончиво сказала Дарина. – Не беспокойтесь, я не знаю ничего, кроме вашего имени. Хотя и не могу понять до сих пор, к чему эти тайны.

– Для вашей безопасности.

– Для моих мучений, вы хотите сказать. Оставим это. Что вы знаете о том, что произошло между мной и Иэном?

– Очень немного, – буркнул он. – Только то, что было в его глазах. А они были очень выразительными, поверьте.

– А! – Дарина стиснула пальцы. – В таком случае, не беритесь судить.

– Я и не берусь, – откликнулся Винсент ехидно. – Я лишь сообщаю всем и каждому, что мне это не нравится. На это я имею право?

Она засмеялась.

– Имеете.

Он тоже усмехнулся.

– А я все не мог понять, что он в вас нашел…

– Теперь понимаете?

– Возможно. Не каждый день встретишь женщину, которая будет стоять за тебя горой.

Этот комплимент ее смутил.

– Дело не во мне, дело в нем.

– Он сказал мне ту же фразу – с точностью до наоборот.

Дарина улыбнулась в темноте.

– Может быть, вам стоит довериться выбору друга?

– Я всегда ему доверяюсь, – фыркнул Винсент. – Но если уж мне отвели роль пастуха, которому поручено наблюдать за выпущенными на травку агнцами, извольте не морщиться недовольно, когда я говорю, где вам лучше пастись. Вы ведь не хотите свалиться в овраг или быть с аппетитом съеденными волками?

– С таким пастухом, полагаю, нам подобные опасности не грозят. А кто вам отвел эту роль, позвольте поинтересоваться?

– Большей частью, я сам напросился, – сообщил Винсент. – Терпеть не могу быть вдалеке от центра событий.

– А еще у вас большой опыт по борьбе с волками, не так ли?

– Не без того.

Дарина снова засмеялась.

– Мне кажется, мы поладим.

После короткой паузы Винсент кивнул.

Карета проехала по мосту над Темзой; Дарина услышала плеск воды. Копыта лошадей звонко цокали. Ночь была очень теплая.

– Может быть, стоит открыть окна? Обещаю, я не буду подглядывать.

– Пожалуй, уже можно. – Винсент отдернул занавески и опустил стекло. Экипаж съезжал с Лондонского моста. Светили газовые фонари, в воздухе висел осенний туман. – Это была предосторожность: никто не должен видеть, как вы уезжаете в этой карете от графини Локфорд. Ради вас же.

– Да, конечно. – Дарина закрыла глаза; теплый воздух овевал лицо. – Спасибо. Неужели вы не впервые доставляете неверных жен к… – она запнулась, не решаясь произнести слово «любовник».

Одако Винсент понял ее по-своему.

– К Иэну? Нет. Вы первая. И, пожалуй, последняя…

– Скажите хоть вы мне, – прошептала Дарина, – сколько ему осталось?

Он долго молчал, прежде чем ответить.

– Врач обещает ему еще пару месяцев.

– Какой врач?

– Семейный.

– Иэн с ума сошел? Ему нужно показаться специалисту…

Винсент безнадежно махнул рукой.

– Его семье и служат специалисты. Ошибки быть не может, если вы об этом.

– Я не об этом. Я о том, что ему можно увеличить это время.

– Скажите на милость, как? – слова истекали горечью. – И зачем? Он мучается, леди Дарин… надеюсь, вы позволите называть вас так? Каждый день для него – это война…

– А для кого – нет? – тихо сказала Дарина.

– Вы не понимаете. Вы подарили ему надежду, а это – единственное, чего он не может себе позволить, чтобы не потерять душевный покой. Теперь он растерян; ему кажется, что он может многое успеть, но на самом деле это не так. – Винсент наклонился вперед. – Я скажу вам то, о чем даже Иэн не в курсе. Его семейный врач, Герберт, счел нужным сказать это мне, а я передаю вам – с условием, что Иэн об этом не узнает. Это окончательно лишит его покоя.

– Говорите. – В горле у нее пересохло.

– На самом деле, времени у него гораздо меньше.

– Сколько?

– В крайнем случае – месяц. Болезнь прогрессирует быстрее, чем Герберт думал сначала. Он хотел сказать Иэну, но не смог. И я не смог. И вам не советую.

Дарина задыхалась:

– Вы… как вы могли не сказать ему? Неужели не понимаете, как это для него важно? Вы… вы его предали!

– Не бросайтесь словами, графиня, – резко оборвал ее Винсент. – Вы ничего не знаете.

– Я знаю одно: именно вы лишаете его надежды. Вы считаете, что он должен смириться и умирать. Ну, теперь я хотя бы вижу, откуда эти упаднические настроения. Поверьте, я сделаю все, чтобы их искоренить. Иэн сдался – я научу его бороться.

Винсент схватил ее руку и сильно сжал. По лицу его летели обрывки света фонарей.

– Только попробуйте, леди, – прошипел он. – И я самолично скормлю вас волкам. Паршивая овца не имеет права находиться в стаде.

Она вырвала руку и потерла запястье.

– Вам не кажется, что это должен решать сам Иэн? Это его жизнь, и вы не имеете никакого права ей распоряжаться. Только он сам, а не вы или я. Но я собираюсь помочь ему, а вы, кажется, уже похоронили его. Он еще живой. Живой, слышите?!

И вдруг Винсент привстал, дотянулся до ее руки и запечатлел поцелуй на ладони. Дарина настолько опешила, что нашла в себе силы лишь смотреть на него с немым вопросом.

– Вот теперь я уверен, – в голосе его послышались веселые нотки, – что Иэн не так уж и ошибся, сделав свой выбор. Я даже готов поступиться своими позициями. Дерзайте, леди. Может, вы и спасете его. Я – не смог. Но вы – нечто иное.

Она судорожно пыталась разобраться в происходящем.

– Вы меня проверяли?!

– Разумеется. Не мог же я допустить вас к самому близкому другу, не проверив, насколько серьезны ваши намерения. Мы ведь не просто друзья с Иэном, мы еще и родственники по материнской линии. А семейные чувства в нас очень сильны. В обоих.

– Вы… – Дарина неожиданно для себя расмеялась. – О Господи, Винсент, а я уж решила было, что вы надумали меня шантажировать! Ваши разговоры о волках…

– Будьте уверены, леди, ни один волк не приблизится к вам, пока вы находитесь под защитой – Иэна и моей.

– Ваша власть простирается так далеко?

– Она есть, и это главное.

– Ну… хорошо. – Дарина устроилась поудобнее. – Значит, насчет месяца жизни, – это неправда?

Голос Винсента был глухим и печальным.

– К сожалению, правда.

Она подалась вперед.

– Что?!

– Герберт сообщил мне это сегодня, – казалось, слова даются ему с трудом, – с тем, чтобы я рассказал это Иэну. Я не смог. Может быть, сможете вы.

Она могла бы сказать ему много слов о том, что это по меньшей мере некрасиво – перекладывать такую ответственность на хрупкие плечи женщины. Очень выносливые хрупкие плечи. Она глубоко вздохнула. Она понимала Винсента.

– Хорошо, я скажу ему. Сама.

Он кивнул:

– Спасибо. – В его голосе послышалось облегчение.

Они надолго замолчали.

– Скажите, – нарушила наконец молчание Дарина, – вы будете сопровождать нас с Иэном… туда, куда мы едем?

Винсент отрицательно покачал головой.

– Нет. Я возвращаюсь в Лондон и прикрываю тылы.

– А!

Он усмехнулся.

– Волки, дорогая леди, будут не там, куда направитесь вы. Они остаются там, куда вернусь я.

Глава 11

Трактир, у которого была назначена встреча с Иэном, назывался «Веселая толстушка» и располагался на довольно оживленном пути из Лондона в Харидж; эта же дорога вела и на Ипсуич, расходясь с Хариджской недалеко от моря. Такое месторасположение обеспечивало придорожной гостинице достаточный наплыв посетителей и неплохие доходы, судя по количеству экипажей, сгрудившихся во дворе. Впрочем, Винсент приказал остановиться не слишком далеко от ворот: видимо, не собирался надолго задерживаться. Об этом свидетельствовал и факт, что он не приказал распрягать лошадей и не отпустил кучера.

– Наденьте, – Винсент протянул Дарине кусок материи, оказавшийся бархатной полумаской.

– Зачем?

– Создастся впечатление, что мы едем на маскарад. Мы с Иэном не можем открыть лица, и покажется подозрительным, что без маски будете вы.

– Мы и так едем на маскарад… – пробурчала Дарина, послушно завязывая тесемки. Винсент помог ей выйти из экипажа, и они, лавируя между каретами, направились к гостинице, над входом которой виднелась искусно вырезанная вывеска с названием. Веселая толстушка оказалась милой улыбчивой женщиной с огромной кружкой пива в руке.

В небольшом, но уютном вестибюле их встретил предупредительный служащий. Он поклонился прибывшим господам (тщательно рассчитанный поклон, не слишком глубокий и не слишком небрежный) и произнес:

– Добро пожаловать в «Толстушку», милорд, миледи. Что вам будет угодно? Комнату? Ужин?

– Будем благодарны, если вы проводите нас в зал, – голос Винсента неуловимо изменился: чуть-чуть аристократического холодка, чуть-чуть снисходительности. – Нас ждут. И, пожалуй, мы не откажемся от ужина. Вы голодны, моя дорогая?

Дарина, рассматривавшая висевшую над лестницей картину, на которой была изображена битва при Гастингсе, сообразила, что вопрос адресован ей.

– О да! – она улыбнулась Винсенту; он взял ее под руку. Метрдотель слегка поклонился и попросил гостей следовать за ним. Дарина и Винсент прошли под увитой живыми цветами аркой и оказались в зале. На столиках приглушенно мерцали свечи, в клетках под потолком томились экзотические птицы… «Гораздо больше, чем просто трактир».

– Ага, – Винсент пристально вглядывался в полутьму. – Кажется, я его вижу… – и обернулся к служащему трактира: – Наш друг ждет нас за последним столиком у стены. Пусть туда принесут чего-нибудь легкого и бутылку белого вина – для начала.

Служащий молча кивнул и испарился. Винсент двинулся между столиками, ведя за собой Дарину. Она с тревогой высматривала Иэна; сердце бешено стучало. Уголки губ подергивались в нервной улыбке.

Она заметила его, когда подошла к его столику почти вплотную. Иэн поднялся им навстречу. Дарина, едва не задохнувшись от прилива тепла, радостно улыбнулась ему; он ответил ее своей спокойной улыбкой.

Винсент вложил руку девушки в руку Иэна:

– Получай свое сокровище, приятель. Доставил в целости и сохранности.

Иэн мягко сжал ее пальцы, склонился и поцеловал в щеку. У Дарины остановилось дыхание; ей показалось, что зал исчез и они остались с Иэном одни, совсем одни… Только ехидный голос Винсента заставил ее сделать следующий вдох:

– Ну-ну, наглядитесь друг на друга потом. Признаться, я из-за вас забыл поужинать и намерен немедленно исправить сие досаднейшее недоразумение. – Он сел за столик. Иэн уселся напротив друга и усадил Дарину рядом с собой. Их пальцы немедленно сплелись под столом. – А, вот и наши закуски. Благодарю.

Им принесли овощи, копченое мясо, куриные крылья, маринованные в вине, свежеиспеченный хлеб. Винсент с преувеличенным вниманием принялся за овощи, бросая изредка короткие внимательные взгляды на Иэна и Дарину. Во взглядах не было того веселья, что звучало в голосе. Далеко нет.

Иэн протянул руку и кончиком пальца провел по линии подбородка девушки.

– Здравствуй, – сказал он одними губами.

– Здравствуй, – тихо откликнулась Дарина.

Он улыбнулся.

– Извини.

Она знала, за что он просит прощения. За боль, которую причинил, оставив ее вчера у ворот. Это было… только вчера? Какая теперь разница!

– Не нужно. – Она придвинулась к нему. – Я понимаю.

Его губы оказались в опасной близости от ее губ…

– Гм-м! – громко сказал Винсент. Дарина и Иэн подскочили, как дети, застигнутые в чужом саду за воровством яблок. – Уважаемые, я вполне понимаю ваше желание… гм… побыть наедине, но смею заметить, пока что вы не наедине. И в этом месте обычно обедают, а не… – Не закончив фразу, он обратился к флегматичному официанту: – Бифштекс, пожалуйста. С кровью. – Он сделал зверское лицо.

Иэн засмеялся.

– Винс, ты…

– …самый преданный твой друг, заботящийся о твоей репутации и репутации этой леди, – он насмешливо кивнул. – А также о степени наполненности ваших желудков. Делайте заказы.

– Неужто истина, дружище, в отказе от питья и пищи? – с улыбкой продекламировал Иэн, но все же открыл меню свободной рукой – вторая сжимала руку Дарины.

Заказы были сделаны, блюда принесены, и все приступили к трапезе. Птицы в клетке над ними затеяли нешуточное сражение; сверху посыпался пух.

Колено Дарины касалось колена Иэна, и она была счастлива. У нее внезапно разыгрался аппетит, которого она не чувствовала, ужиная в обществе Эвана. Нет, не надо вспоминать об Эване. Пусть он на ближайшие несколько дней покинет ее мысли. Дарине не хотелось разрушать сказку. Она знала, что рано или поздно сказка закончится, и тогда она окажется лицом к лицу с действительностью. Но пока – только начало. Только начало!

– Шутки в сторону, – Винсент положил вилку; голос его стал серьезным. – Я возвращаюсь в Лондон, Иэн, и мне понадобится вся финансовая и… гм… юридическая поддержка. Надеюсь, Неерс в курсе?

– Да, я все объяснил ему подробно. Ты будешь вести мои дела до моего возвращения. И будь осторожнее, я тебя прошу. Столько всего и так неожиданно…

– Вот уж точно, – хмыкнул Винсент, искоса взглянув на Дарину. – Я буду отсылать к тебе курьера с ежедневным докладом. Если что-то пойдет не так, тебе придется вернуться в Лондон.

– Даже сейчас меня не могут оставить в покое, – печально сказал Иэн.

– Тебя оставили бы в покое хотя бы эти лихие ребята, если бы ты согласился на предложенные условия или объявил о своем состоянии. Но ты этого не сделаешь, я так понимаю.

– Правильно понимаешь.

– Может быть, меня введут в курс дела? – сладким голосом поинтересовалась Дарина.

Друзья переглянулись.

– Позже, – пообещал Иэн. – Я все тебе расскажу, но позже. Когда мы окажемся в относительной безопасности.

– А сейчас, судя по всему, мы в опасности. Да? – Молодая женщина переводила взгляд с одного мужчины на другого.

– Да. – Винсент раздраженно теребил край скатерти. – К величайшему сожалению.

– И кто же хочет снять ваши буйные головы, джентльмены? – это не прозвучало, как шутка.

– Только его голову, – указующий перст Винсента уперся в Иэна. – Один чрезвычайно вспыльчивый… гм… неудавшийся наследник. И его веселая команда. Исключительно приятные люди.

– А! Так все дело в деньгах?

– Дело всегда в них, леди. В основе большинства подобных конфликтов лежат деньги, принципы или амбиции – или все это вместе. Наш случай, – Винсент улыбнулся, – как раз к последним и относится. Человек, тревожащий покой Иэна, глубоко принципиален, переполнен амбициями и не отказывается от имущества, которое считает своим. Опасная смесь.

– Но зачем ему убивать тебя? – Дарина взглянула на Иэна. – Мне казалось, такого рода дела решаются в суде.

Иэн, явно желавший отложить объяснение на потом, ответил неохотно:

– Все дело в том, что имущество, из-за которого идет тяжба, – это приданое Мелли, имение, доставшееся ей после смерти родителей. Человек, претендующий на него, – ее двоюродный брат. Согласно завещанию, имение перешло ко мне, а после моей смерти должно достаться Алексу. Сначала мой… противник попытался оспорить завещание; мы до сих пор не завершили эту тяжбу, хотя я не сомневаюсь в ее успешном исходе – для меня, естественно. – Он отщипнул ягоду от грозди винограда. – Тогда этот человек попытался убить меня, наняв неких сомнительных личностей.

– Справедливости ради надо заметить, что один раз им почти удалось, – губы Винсента раздвинулись в опасном оскале. Дарине показалось, что перед ней тот самый барс, шкура которого тем вечером согревала ее; Винс почти мурлыкал от жестокого удовольствия, выпуская и пряча когти. Девушка тряхнула головой, отгоняя видение, а «барс» потянулся за бокалом.

– Почти, – кивнул Иэн.

– И что же ему помешало? – Дарине это начинало не нравиться. Очень.

Иэн молча указал на Винсента. Тот ответил ему невинным взглядом.

– Вы, сэр?

– Я, леди. – И он объяснил наконец: – Я несколько лет прожил на Востоке. Научился там кое-чему. Эти парни явно не были знакомы с некоторыми из моих… методов.

– У Винсента была очень бурная жизнь, – улыбнулся Иэн.

– Я успел объездить половину мира, тогда как этот ленивец не вылезал с нашего туманного островка уже лет пять, – весело сообщил Винс Дарине. – И дальше Франции не забирался. Я прав?

– Да, конечно.

Дарина с трудом заставила себя вернуться к первоначальной теме разговора.

– И все же этот человек, на мой взгляд, идет на ненужный риск. Если его намерения станут известны, ему несдобровать. Это всего лишь имение. Зачем он так рискует?

– Причина в Алексе. – Иэн покрутил в руках грушу и аккуратно положил ее обратно на блюдо. – Этот человек – назовем его Джоном – считает, что сможет добиться опеки над моим сыном, когда ему удастся устранить меня. Его претензии не так уж и безосновательны. Он – единственный оставшийся родственник Алекса с материнской стороны. У него гораздо больше прав, чем у Винсента, приходящегося мне кем-то вроде пятиюродного брата. Право Винсента на опеку может быть оспорено, и тогда Джон получит власть не только над тем фамильным имением, но и над всем моим теперешним имуществом и состоянием.

– О! – Дарина помолчала. – Я понимаю… Но…

– Но я все равно… умру очень скоро, – спокойно закончил Иэн. – Именно поэтому появление Джона сейчас так некстати. Он пропал было на некоторое время, и я успел подготовить все для передачи официальной опеки Винсенту. До совершеннолетия Алекса Винс будет управлять нашим имуществом. Однако не все бумаги еще готовы, не все разрешения получены. Если Джон узнает, что я готовлю ему такой удар в спину, и если ему станет известно о моей болезни, он сделает все, чтобы задержать окончательное принятие решения по этому вопросу на максимально долгий срок, пока со мной не будет все кончено. Если он будет знать, что я умру сам, он даже не станет марать руки и отзовет своих головорезов. И немедленно начнет новую тяжбу, тормозя дело о передаче опеки. Такой вот замкнутый круг. Я предпочитаю избегать его людей; пусть считает, что времени у меня сколько угодно. А тем временем мы быстро закончим официальную часть, и тогда все сможем спокойно отдохнуть.

Дарина в этом очень сомневалась. Однако она не стала высказывать свои сомнения вслух, понимая, что Иэн отлично знает все сам. Изложенная ей краткая версия событий оставляла большой простор для размышлений и предположений. Странно, неужели они не видят, сколько еще выходов из этого положения – кроме немедленной передачи опеки? Дарина решила пойти издалека.

– А у тебя здесь точно не осталось родственников? Или у твоей погибшей жены? – ей трудно далось слово «погибшей». Она понимала, как тяжелы для Иэна воспоминания.

Он покачал головой.

– Увы. Мы вырождаемся. Алекс – последний представитель рода. Кроме Винсента, у меня имеется несколько дальних родичей, но ни одному из них я не доверю ни сына, ни состояние. Тем более, что их права на мое имущество еще более сомнительны, чем права Винса. А со стороны Мелли… нет, никого. Кроме Джона.

– Мы уже тысячу раз рассматривали все варианты, – хмуро добавил Винсент.

– О! Все? – Дарина задумалась. Винс цепко наблюдал за ней. – А почему бы тебе не жениться, Иэн? – Ох, как нелегко дались ей эти слова!

– Жениться? – скептически переспросил Иэн.

– Ну да. – Дарина усилием воли заставила свой голос звучать спокойно. – Тогда твоя жена останется вдовой, и при отсутствии назначенного тобой для нее опекуна она станет опекуном Алекса, и тебе не придется выигрывать это сумасшедшее дело с передачей опеки… К тому же ты просто можешь назначить ее опекуном Винса. Или кого-нибудь из ее заслуживающих доверия родственников.

Уголок рта Винсента пополз вверх.

– Жениться… – Иэн, кажется, чем-то был недоволен. – Признаться, в какой-то момент я подумал об этом, но… Я не знаю таких женщин, кроме… – Он посмотрел на Дарину. – Я не могу доверить Алекса кому угодно. Тебе, – он накрыл ее ладонь своей, и ей стало тепло-тепло, – я бы доверил всё. Но ты замужем, Дара.

– Развод займет длительное время, если вы решите разводиться с мужем, – хмуро согласился Винсент, – а этого времени у тебя, дружище, нет. А другие женщины… М-да.

Иэн покачал головой.

– Разве что Марго? – пробормотал Винс и вопросительно посмотрел на Иэна. Тот отбросил от себя имя неизвестной женщины легким взмахом руки.