Текст книги "Два мига для тебя"

– Вы забираете у меня то, что мне было дано… А насчет совета о времени – спасибо. Я знаю, что это такое, хотя и не так остро, как вы. Дарин…

– Вы же понимаете, что я не уступлю. – Иэн выпрямился.

– Да, понимаю, – криво улыбнулся Эван. – И вы понимаете, что я не могу отступиться. Что будем делать?

– Позвольте ей самой выбрать. Отпустите ее и позвольте – в первый и последний раз.

– Отпустить и позволить? – приподнял брови Эвард.

– Именно так. И кто-то из нас выиграет, а кто-то проиграет. Альтернатива дуэли.

Граф Шеппард хмыкнул, с интересом глядя на Иэна.

– Знаете, мне кажется, я потом пожалею, что вас не пристрелил.

Глава 15

– Эван дома? – вместо приветствия спросила Дарина с порога.

Оливер не удивился. Он вообще ничему никогда не удивлялся: его лицо с пышными седыми бакенбардами редко покидала невозмутимость.

– Нет, миледи. Разве он не с вами?

– Что значит – со мной?

– Хозяин уехал вчера вечером, – вежливо объяснил дворецкий. – Он сказал, что отправился за вами в имение леди Локфорд. Разве вы не встретились там?

– Должно быть, разминулись по дороге. – Дарина развернулась и пошла прочь от дверей, в нетронутую тишину своей комнаты.

Она захлопнула дверь и привалилась к ней спиной. Закрыла глаза и лишь тогда позволила себе просто подумать о ситуации.

Эван отправился за ней. О Боже. Но его не было в имении, он не приезжал туда, иначе ей бы обязательно об этом рассказали. Значит, он не стал устраивать допрос слугам, покрутился рядом с поместьем, понял, что ее там нет, и… и что он сделал дальше? Куда он поехал? Где он сейчас?

Все страхи, что она так тщательно загоняла подальше, чтоб не тревожили ее, теперь опять всплыли на поверхность. Иэн обещал объявиться вечером, и Дарина очень надеялась к этому времени прояснить все с Эваном. Но как это сделать, если ей неизвестно, где он? Что вообще происходит?

Впервые она совершенно не знала, что делать.

Первым порывом было поехать к Беа и, наконец, поделиться с нею своими проблемами; но Дарина подозревала, что подруга мало поможет ей в сложившейся ситуации. Наоборот, там придется сидеть и дергаться: не явился ли Эван домой, и что он сделает, не найдя там ее. А здесь ждать Эвана или Иэна было тоже невыносимо. Дарина испытывала противное тягучее чувство страха – страха перед будущим. Она заварила эту кашу, теперь остается сидеть и ждать, когда последствия до нее доберутся.

Некоторое время она металась по комнате, потом упала на кровать и вцепилась побелевшими пальцами в вышитую подушку. Влюбленные голубки на ней были так трогательны и так печальны… Дарина привыкла, что от нее ничего не зависит, но еще никогда это ощущение не было настолько острым. «Кто я? Что я? Что я могу сделать?» И скептический внутренний голос, который всегда оказывался прав, бормотал: «Ждать».

Самым простым способом сократить ожидание был сон. Но Дарина не могла спать. Ее начинало трясти, и нужно было срочно что-то предпринять. Она встала, позвала горничную, переоделась в простое домашнее платье, потом подумала и переоделась снова – в дорожную одежду. Неизвестно, чем закончится ее разговор с мужем, если Эван вообще появится. Поразмыслив еще, она сложила в сумочку часть ее собственных драгоценностей, не тронув ничего из того, что подарил ей Эван. Получилась жалкая горстка колечек и пара ниток жемчуга – то, с чем она пришла и с чем уйдет. Деньги Эвана ей не нужны. Она достаточно натерпелась от его денег.

Дарина сидела и бездумно смотрела в стену: веселенькие голубые обои в мелкий цветочек можно было рассматривать очень долго. Вся спальня Дарины была отделана в голубых тонах, этот цвет ей очень шел, и в свое время Эван специально велел переделать эту комнату для нее. Он все делал для нее, а вышло почему-то так мало. Неужели она действительно во всем виновата сама?

Когда Дарина уже была готова сорваться с места, ехать к Беатрис и пытаться вытрясти из нее информацию об Иэне, несмотря на все данные обещания, за окнами послышался звонкий цокот копыт. Дарина метнулась к окну: это приехал Эван. Он подъехал к крыльцу, тяжело спрыгнул на землю и, бросив поводья конюху, вошел в дом. Ее сердце подпрыгнуло, потом ухнуло вниз. Сейчас. Все решится сейчас.

Она ждала минут пять, пока не сообразила, что Эван не собирается идти к ней в комнату. Тогда, переломив себя, Дарина сама отправилась на его поиски.

Мужа она нашла в гостиной. Он сидел у камина, который торопливо растапливал слуга, и набивал трубку. При появлении Дарины Эван кивнул, но по его лицу ничего нельзя было понять.

Дарина, сцепив пальцы за спиной, ждала, пока слуга покинет комнату. Когда за ним закрылась дверь, она еще несколько секунд не решалась заговорить. Эван молча смотрел на нее и курил. У Дарины появилось жутковатое ощущение, что он читает ее мысли. Тогда она наконец выдавила:

– Здравствуй.

– Здравствуй, Дарин. – Голос Эвана был обманчиво невозмутим. – Почему ты стоишь посреди комнаты, а не подойдешь и не сядешь рядом?

– Нам надо поговорить, Эван.

– Само собой. Иди сюда.

Она подошла и села в кресло напротив него, сложив руки на коленях. Пальцы немедленно сплелись. Дарина с трудом расцепила их и села прямо.

– Так о чем ты хотела поговорить со мной?

– Мне… я… Где ты был, Эван? Оливер сказал, что ты поехал за мной в имение Беа.

– Да, именно это я и сделал.

– Почему же ты не был там?

– Я был там, хотя в дом не заходил. Это и не понадобилось.

Внутри у Дарины все сжалось.

– Ты…

– Я видел вас вместе. И не в первый раз.

«Тогда почему же ты говоришь это так, будто ничего не случилось? Почему ты не кричишь на меня, не пытаешься убить? Почему ты так спокоен?» А не в первый раз – значит, тогда, на балу у Литлби, ей не показалось, Эван действительно видел, как она уходила с Иэном…

Она заставила себя вскинуть голову и посмотрела мужу в глаза.

– Об этом я и хотела поговорить. Я ухожу от тебя.

Он долго молчал, потом обронил:

– Ты уверена?

– Да, Эван. Я не могу так больше.

Он печально улыбнулся, озадачив ее еще больше.

– Как – так, Дарин? Чего тебе не хватает? Денег? Их у тебя в избытке. Любви? Я люблю тебя больше жизни, и ты знаешь, это не пустые слова. Только вот ты меня не любишь. Я догадываюсь, чем я заслужил эту нелюбовь, однако она слишком сильна, чтобы тому была лишь одна причина. Во многих землях женщина видит будущего мужа лишь в день свадьбы, и тем не менее, там много счастливых семей. Не ставишь ли ты мне в вину свою неспособность любить меня?

Он говорил спокойно, как будто все, произносимое им, было фактами из жизни совсем другого человека, а не выстраданным, вымученным, своим. Но Дарина знала: это свое.

– Может быть, Эван, это и так, – она вдруг почувствовала, как устала от недопонимания и недоговорок. – Давай откровенно. Мы так и не сумели приспособиться друг к другу, и… и в этом не только и не столько твоя вина. Я виновата тоже.

– Ты неправа. На самом деле, не виноват никто, кроме нашей проклятой природы. Мы думаем прежде всего о себе, потом о других, а когда два человека вроде нас с тобой замкнуты друг на друга рядом обстоятельств и не смогли изначально найти общий язык… тогда им лучше расстаться. Я не знаю, действительно ли ты любишь этого человека, и нужен ли он тебе настолько, чтобы разрывать все узы… Но в данном случае решай сама. Я больше не хозяин тебе и твоим решениям. Ты можешь уйти немедленно, если захочешь. Я тебя не держу.

Она оторопела. Она ожидала скандала, равнодушия, чего угодно, но не такого спокойного и доброжелательного тона. Эван курил, глядя на нее, и смотрел почти с любопытством, как будто проверял. Она сидела, не зная толком, что на все это ответить.

– Почему ты отпускаешь меня так легко?

– Потому что душа моя спокойна. Если тебе он действительно нужен, вы будете идеальной парой, в отличие от нас с тобой. В том, что ты ему нужна, я убедился.

У Дарины перехватило дыхание.

– Ты говорил с ним?!

– Да, и довольно долго. Мы о многом побеседовали и многое выяснили. Дуло пистолета, направленное в лоб, иногда очень способствует пониманию. Причем с обеих сторон.

Ей показалось, что она падает. Дуэль. Этого она боялась, и это случилось. Но если Эван здесь, невредимый, значит, Иэн…

– Что с ним? – с трудом спросила она. – Ты… не убил его?

Эван печально улыбнулся.

– Я мог бы. Я думал об этом все время, когда шел на него, подняв пистолет. Я ждал, что он сделает. Его шатало, он явно неспособен был попасть даже в такую упитанную мишень, как я. И все же он хотел попытаться, и я знал, что он попытается, и что мне придется его убить, и в этом не будет чести. А он взял и выстрелил мимо. Наверное, понял, что в меня не попадет, и давал мне все шансы. Отдавал победу мне, чтоб я мог уйти, целый и невредимый, вернуться к тебе. Изумительный человек. – На лице Эвана застыла смесь удивления и невольного уважения.

Дарина затаила дыхание.

– И что ты сделал тогда?

– Выстрелил в воздух. После чего мы снова смогли побеседовать. Это было очень интересно, я бы сказал. И познавательно.

Ее внезапно окатила волна облегчения. Иэн жив, и Эван тоже жив. И что бы ни случилось дальше, это главное. Дарина улыбнулась.

– Я рада, что вы нашли общий язык.

– Это довольно странно в нашем случае, – согласился Эван. – Но жизнь иногда подбрасывает нам и не такие сюрпризы. В любом случае, от своих слов я не отказываюсь. Бог видит, каким трудом далось мне это решение, но я его принял и собираюсь придерживаться. Ты свободна.

Она почувствовала себя… виноватой. Эван сидел перед ней, чужой знакомый человек, и она понимала: сейчас он жертвует собственным счастьем ради нее. Наверное, это и есть настоящая любовь: позволить любимому уйти тогда, когда сердце умирает при расставании. Она ненавидела себя за то, что Эван вынужден был принять это решение. Сейчас он был совсем не таким, каким казался ей ранее, и Дарина понимала, что в этом есть ее вина.

– Ох, Эван! – она уткнулась лицом в ладони. – Я всегда считала себя такой правильной, такой чистой, почти безгрешной. А на самом деле… я просто не могла смириться с тем, что мое счастье могут навязать мне. Я была слишком горда, чтобы принять тебя таким образом. Это было сначала. А потом стало уже поздно. Всего этого можно было бы избежать, если бы… Прости меня. Прости.

Эван отложил трубку, поднялся, подошел к Дарине и обнял ее. От него пахло дорогим табаком, и этот привычный запах вызвал на ее глазах слезы. «Я всегда полагала, что не люблю его, – почему же так больно расставаться?»

Она спрятала лицо у него на плече и затихла, а он поглаживал ее волосы.

– И ты прости меня, – сказал Эван после долгого молчания. – Я не мог понять, почему ты отталкиваешь меня. Полагал, что если я люблю тебя, то и ты меня должна любить, и этого достаточно. Может быть, если бы у нас появились дети, все бы исправилось. Я так надеялся на это.

– Эван, я…

– Теперь не стоит говорить об этом, Дарина. – Он отстранился, но руку с ее волос не убрал. – Мы поняли свои ошибки, и у каждого теперь своя дорога. Я надеюсь, ты обретешь счастье на своем пути.

– И ты, – выдохнула она. – Ты обязательно будешь счастлив, Эван, я знаю.

Он снова улыбнулся.

– Пока я не могу поверить в твои слова. Может быть, с течением времени…

– Может быть.

Она поняла, что в комнату успели прокрасться сумерки. Эван отошел от Дарины и сел обратно в свое кресло. Он не предпринял попытки поцеловать ее на прощание, и она не знала, обрадовало ее это или огорчило. Ей было странно и холодно, но больше не было страшно.

– Я забыл: у меня есть кое-что для тебя. – Эван засунул руку в карман сюртука и извлек на свет плотно запечатанный пакет. – Вот. Тебе передали это. Я бы советовал надеть приличное платье. Лучше всего то, бежевое, с кельтскими вышитыми мотивами.

Недоумевая, Дарина приняла из его рук пакет, распечатала, вытряхнула содержимое на колени и ахнула. Мертвой бабочкой из конверта спланировала маска. Та самая, черная, слегка потертая на швах, с которой не расставался Иэн.

Вслед за маской выпал листок серебристой бумаги. Дарина развернула его: приглашение на бал. Какой-то герцог Рив, сегодня вечером… Ей было все равно, к кому ехать и куда. Там будет Иэн, и он будет без маски. Она улыбнулась. Видимо, то ли опасается встретиться с ней наедине после того, что было сегодня, то ли желает сразу показаться вместе с ней на публике – неизвестно. Главное, что он будет там.

Эван смотрел на ее счастливое лицо со смесью боли и доброжелательности. Его явно забавляла ее реакция.

– Он передал это тебе лично?

– О да. Причем очень настаивал, чтоб я отдал тебе это поскорее и ты не слишком опаздывала. Герцоги не любят, когда игнорируют их приемы, и этот – не исключение. Постарайся быть с ним полюбезнее, все-таки не последний человек в свете.

– Я никогда о нем не слышала, – Дарина повертела листок в руках. – Кто-то из новых?

– Нет, наоборот, это старинный род. В последнее время они не слишком частр напоминали о себе, этот прием – первый, что Рив дает в этом году. Первый за три года, если уж быть до конца точным. Впрочем, Иэн сам тебе все подробно расскажет, не зря ведь он пригласил тебя именно на этот бал.

– Надо полагать, причины у него были, – кивнула Дарина.

– И еще какие.

Она вопросительно посмотрела на мужа, но тот лишь вскинул руки:

– Я пообещал!

– Вы, честное слово, все как маленькие, – раздосадованно сказала Дарина. – Играете в прятки… Делаете таинственные лица. Мужчины… Вы невыносимы.

– Иди лучше одевайся, не то опоздаешь, – посоветовал Эван. – Бежевое, запомнила?

– Да, конечно! – подхватив свое имущество, Дарина почти бегом бросилась вон из комнаты. И лишь поднимаясь по лестнице, остановилась. Она ведь уходит от Эвана навсегда, почему же…

«Потому что он мудрее тебя, девочка, – устало сказал внутренний голос. – Он не желает долгих и мучительных расставаний. Не останавливайся, иди вперед».

Она постояла еще мгновение, не зная, вернуться или нет, потом поняла: если вернется – не достанет сил уйти. Будущая жизнь обещала быть сильно отравленной чувством вины перед Эваном. Но об этом можно будет подумать не сегодня, не сейчас. Сейчас – только Иэн.

«Бежевое. С кельтской вышивкой».

Эван прошелся по комнате, потом снова уселся в кресло, заново набил трубку и закурил. Дарина ушла, и стало очень пусто. Значит, ее любовник все-таки не промахнулся. Лучше бы он стрелял там.

Но Иэн скоро умрет, подсказывал кто-то невидимый. Он умрет, и Дарина снова станет свободна. И тогда – раз уж они так хорошо поняли друг друга сейчас – может быть, ему удастся вновь восстановить разрушенный брак? Скоро от него не останется и следа, но, может быть…

Говорят, вернуться назад невозможно. Эван в это верил, но он верил также и в то, что достаточно сильный и умный человек сумеет воспользоваться любой ситуацией, и если не выиграть, то хотя бы приблизиться к победе. А граф Шеппард никогда не был глупцом, и никогда не был слабым. Все, что он может сейчас, – это ждать. Но это не значит, что он сдался, о нет! Иногда война выигрывается ожиданием. Время – вот его несомненный союзник. Эван улыбнулся, но улыбка вышла горькой.

Глава 16

Первое, что она увидела, подъезжая к герцогской резиденции, – это была карета с гербами Беатрис. Дарина едва удержалась от того, чтоб не протереть глаза. Беа здесь?! Впрочем, этого следовало ожидать: Беатрис не пропускает мероприятий такого масштаба, а судя по количеству сгрудившихся на подъездной аллее карет, прием проводится с размахом. Дарине даже пришлось подождать, пока ее кучер смог подъехать к крыльцу.

Поглощенная задачей поймать Беа прежде, чем та скроется в толпе, Дарина почти не обратила внимания на дом. Она поднялась по мраморной лестнице и успела перехватить подругу в ярко освещенном шикарном вестибюле.

Беа была не одна. Ее сопровождал высокий импозантный мужчина, в котором Дарина, изумленно моргнув пару раз, узнала Джеффри. Значит, он приехал раньше воскресенья, а Беа явно успела убраться и в доме, и в личной жизни, судя по ее сияющему лицу. Джеффри, поистине великолепный в темно-зеленом костюме, тоже выглядел довольным.

– Дарин! – он улыбнулся ей и склонился к ее руке; на его пальце блеснул знаменитый фамильный перстень Локфордов, передававшийся в их семье по наследству чуть ли не со времен первых тамплиеров. – Рад тебя видеть. Не ожидал встретить здесь. А где Эван?

– А я вот ожидала, и Эвана с ней нет, – Беатрис подмигнула ей. Она тоже выглядела отлично: в зеленом, под цвет костюма мужа, платье, в опаловом ожерелье. Браслеты на ее тонких руках переливались. – Как ты себя чувствуешь, дорогая? Уже оценила прелести своего нового положения?

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, если ты здесь, полагаю, что… – Беатрис умолкла и прикрыла рот ладошкой; глаза ее смеялись. – Бог мой, Дарин! Ты еще не видела его? Я хочу быть этому свидетельницей! Идем скорее, я только что заметила поблизости Винсента. Джеффри, милый, ты нас извинишь?

– Само собой, – рассеянно сказал Джеффри, высматривая кого-то в толпе гостей. – Я побеседую с Гилфордом, потом отыщешь меня.

– Хорошо, любимый. Идем, – и Беатрис потащила Дарину за собой.

У той не осталось даже времени, чтобы испугаться, когда перед ними возник элегантно одетый джентльмен. Тщательно уложенные пепельные волосы смутно что-то напомнили Дарине, а когда человек улыбнулся, последние сомнения развеялись.

– Здравствуйте, Винсент, – сказала она как можно более ехидно, – как странно видеть вас с открытым лицом.

Он засмеялся и поцеловал ей руку. Его глаза искрились весельем. Винсент оказался очень приятным джентльменом, хотя черты лица были жестковаты. Впрочем, это вполне согласовалось со впечатлением Дарины от него.

– Взаимно, леди Дарин. Сегодня мы все сбрасываем маски. Вы еще не виделись с Иэном?.. Вижу, что нет. Леди Беатрис, – он отвесил ей легкий полупоклон. – Позвольте, я провожу вас к нему. – Он протянул Дарине руку.

– Нужно бы поздороваться с хозяином дома, – стесненно сказала Дарина.

– Это можно совместить: он находится там же, где и Иэн, – пояснил Винсент, беря дам под руки. – Идемте, я представлю вас.

Он повел их через толпу в бальный зал. Дарина была ослеплена сиянием хрустальных люстр, отсветами множества свечей на отделанных серебристым мрамором стенах. Люди двигались мимо нее сияющими силуэтами, но она почти не обращала на них внимания. Только одна мысль занимала ее: сейчас она увидит Иэна без маски. Сейчас, сейчас, наконец-то…

Винсент подвел ее и Беатрис к небольшой группе, стоявшей немного в стороне от остальных. Там было пять-шесть мужчин и три женщины. Одна из них, черноволосая и зеленоглазая, обернулась и пристально посмотрела на Винсента, окинула заинтересованным взглядом Беа и Дарину, сверкнув искрами в глазах, как изумрудами. Потом она обернулась к остальным членам группы.

– Винс снова не смог ограничиться одной дамой и привел нам сразу двух, – ее насмешливый мелодичный голос прозвучал странно не к месту.

– Ты, как всегда, ошиблась, Марго, – Винсент не остался в долгу. – Я лишь сопровождаю этих прекрасных представительниц противоположного пола. Надо же им засвидетельствовать свое почтение хозяину этого дома.

Дарина почти не слышала его, ей не было дела до какого-то хозяина, потому что стоявший напротив мужчина приковал все ее внимание. Знакомые полуседые волосы, до боли знакомые очертания губ. Ожившее лицо античной статуи. И античная же, алебастровая бледность. И глаза, полные такой нежности, что Дарина едва не задохнулась.

Иэн.

Винсент с легкой усмешкой указал на него.

– Леди Литгоу, позвольте представить вам Валериана Иэна Рива, герцога Риверфорта. Иэн, это…

– Я знаю, кто это, Винс. Перестань ломать комедию. – Он улыбнулся и протянул Дарине руку. – Дара…

Она, закусив губу, протянула ему ладонь. Глаза его смеялись. Дарина весело сощурилась, легкий шок быстро испарился. Ну да, этого следовало ожидать. «Иэн, ты крыса. Я тебе это еще припомню».

– Иэн. – Он так и не выпустил ее ладони, а Дарина не сочла нужным ее отнимать. Зеленоглазая Марго подозрительно нахмурилась.

– Леди Литгоу, – нарочито бесцеремонно прервал безмолвный диалог Винсент, – как у вас дела?

Вопрос с подтекстом. Она улыбнулась Винсу.

– Все в порядке, благодарю вас. Более чем.

– Этого следовало ожидать, – пробормотал Иэн. Он поднял руку, прищелкнул пальцами, и рядом материализовался слуга с подносом, уставленным бокалами. Иэн протянул один из них Дарине, она молча покачала головой.

– Рив, вы стали еще более экстравагантны, – обратился к Иэну один из присутствовавших мужчин. – Рассылать приглашения на прием за полдня до его начала… Бог мой, это изумительно! Новая мода?

– Если вам так хочется – да. Простите, леди и джентльмены, мне хотелось бы обсудить несколько вопросов с этой дамой. Идем, Дара. – Он, не спрашивая, повел ее прочь от собравшихся. Дарина беспомощно оглянулась, как бы извиняясь, успев заметить, что Винс подмигнул ей, а Беа махнула рукой, желая удачи.

Они прошли в высокие двери, Иэн свернул направо, за лестницу, туда, где виднелась неприметная дверь. За ней оказалась уютная гостиная с белой мебелью, светлыми занавесками и коврами. Иэн усадил Дарину в кресло. Она молча изумленно наблюдала за ним, а он подмигнул ей, уселся на подлокотник и поцеловал девушку.

– Вот, – просто сказал он. – Ты приехала. – В его голосе была нежность и… самодовольство? Как будто он выиграл какой-то забег. Нет, это иллюзия, всего лишь иллюзия.

– Я приехала, но… – При взгляде на его лицо – чужое и знакомое – Дарина забыла, что собиралась сказать. – Иэн… Ответь мне честно: зачем нужна была вся эта комедия? Ты думал, я откажусь от тебя, если узнаю, кто ты такой?

– Нет. – Он смущенно потеребил подбородок. – Этого я опасался в последнюю очередь…

«Значит, все-таки опасался», – отметила Дарина.

– …Но в основном – это было по инерции. И еще мне хотелось поселить в твоей жизни сказку. Сказку о прекрасной принцессе и благородном рыцаре, который спасает ее от злого дракона.

– Тут ты неправ, – тихо произнесла Дарина. – От дракона я тебя не спасла.

– Разве сейчас это важно? – он отбросил проблемы взмахом руки. – Разве твоя мечта не сбылась? У тебя есть я. У тебя, – он засмеялся, – даже будет замок. Риферфорту больше шестисот лет, его начал строить мой давний предок, в свое время хорошо проводивший время с пиратами. У Риверфорта очень романтичная история, я тебе ее расскажу. Знаешь…

– Иэн, – очень мягко сказала Дарина, – замок – это не то, о чем я мечтала.

Он выглядел слегка обескураженным.

– Не то?

– Мне нужен не только и не столько замок, сколько ты. А я сейчас смотрю на тебя и начинаю волноваться. Ты пошел вразнос. Что с тобой?

– Вразнос? Да, я, наверное, не замечаю. – Он устало потер лоб рукой. – Трудный был день.

– Я… наслышана.

После долгой паузы Иэн спросил:

– Как он отпустил тебя?

– Просто… отпустил.

– Он странный и интересный человек. Я не ожидал…

– Как и я. Что теперь будет, Иэн? Сегодняшний вечер закончится, что будет потом?

– Ты останешься со мной. Ты ведь останешься, правда? – он смотрел на нее с тревогой.

– Да, – успокоила она его. – Я останусь. Только – в качестве кого?

– Моей жены, разумеется.

– Иэн, я замужем.

– Больше нет. Тебе осталось подписать несколько бумаг – и ты свободна.

Сказать, что она была шокирована, – значит сильно преуменьшить то впечатление, что произвели на Дарину его слова. Несколько бумаг? О чем он? Разве трехлетние отношения можно закончить немедленно всего лишь подписью?

– Но… как?! – наконец выдавила она.

– Я покажу тебе ту вещь, которая смогла обеспечить это. Потом. Она у меня в кабинете. Это печать…

– На золотой цепи? – она начала что-то смутно припоминать.

– Да. На золотой цепи. Это волшебная печать. Она открывает все двери.

Дарина молча ждала продолжения. Иэн встал и начал расхаживать по комнате.

– Так как ты войдешь в семью, я могу доверить тебе этот секрет. Те, кто оказал особые услуги Короне, принадлежащие к старой аристократии, хранят в тайнике такую печать. Их всего несколько, и их обладатели пользуются ими чрезвычайно редко. В крайнем случае. Если написать письмо, запечатать его этой печатью и отправить по определенному адресу, просьба будет выполнена в кратчайшие сроки, если позволяют возможности – немедленно. Я никогда не пользовался этим правом, хотя оно и было мне даровано. Считается дурным тоном прибегать к нему часто. Но наш случай – крайний. Я отослал письмо сегодня днем, и буквально перед приемом получил ответ. Твой брак с Эваном расторгнут королевским указом. Они даже успели отослать гонца к твоему мужу… бывшему мужу. Он подписал все бумаги. – Он наконец остановился. – Гонец прибыл сюда чуть раньше тебя.

Она сидела, застыв, как статуя. Иэн казался ей странным и немного чужим. Он не был ее Иэном… нет, он был им, но он стал больше, чем раньше… Она не могла этого объяснить. Он был герцогом, и его возможности ошеломляли. Дарину это скорее пугало, чем радовало.

– Можно задать тебе несколько вопросов? – наконец сказала она.

– Да, конечно. – Иэн смотрел на нее так радостно и открыто, что она проглотила фразы, готовые сорваться с языка. «Ты ведь тоже все равно что купил меня… Ты даже не спросил меня… Ты…» Вместо этого она сказала:

– Если не секрет, чем ты заслужил такое высокое право?

– Хм… – Иэн явно не этого от нее ожидал. Видимо, думал, что она бросится ему на шею с благодарностями. Но Дарина не двигалась, и ему пришлось отвечать: – Скажем так, я выполнял некоторые личные поручения королевы. И неплохо проявил себя в паре критических ситуаций. Заработал печать своей кровью. Не скажу, что я жаждал получить этот… артефакт, но если получил, то имею право воспользоваться. Хотя чуть от него не отказался.

– Кровью?

Он откинул прядь с виска – раньше это место скрывала маска, а теперь стал виден длинный рваный шрам, уходящий под густые волосы.

– Кровью.

– И ты… сейчас тоже служишь?

– Да. И нет. Это неважно. – Он склонился к ней, уперевшись руками в подлокотники ее кресла. – Я не о печати хотел говорить, а о нас с тобой. Я хотел извиниться.

– Вот как? За что?

– За то, что сделал это, не посоветовавшись с тобой. Ты предоставила мне свободу действий, и я весь день раздумывал, не слишком ли далеко я зашел. Теперь вижу: возможно, это так. Скажи мне – это так?

– Не знаю, Иэн, – Дарина почувствовала усталость. – Наверное, нет. Просто я слишком многое пережила за сегодняшний день. Когда Эван сказал, что вы с ним собирались стреляться… Но сейчас уже все позади. Ты поступил правильно. Это для нас.

Он улыбнулся – широко и радостно – и, потянувшись к ней, крепко поцеловал ее. Вкус вина на его губах заставил Дарину задрожать.

– И все же, – сказал Иэн через минуту, выпрямляясь, – я должен попросить у тебя прощения. Заранее. За все, что будет дальше.

– А что будет дальше?

– Я рассчитываю, что мы с тобой поженимся. Ты не откажешь мне? – он лукаво улыбнулся. – Как можно скорее.

– Разумеется. Но ты ведь не за это просишь прощения?

– Да. Я прошу прощения за смерть.

Дарина вскочила и схватила его за руки.

– Не надо! Не говори об этом сейчас. Не здесь, не сегодня. Оставь нам еще немного времени не думать об этом. Завтра мы с тобой поговорим. А сегодня – это сегодня. Давай забудем.

– Забыть легко. Умирать легко. – Он поцеловал ее пальцы. – Помнить труднее. Жить труднее.

– Не надо.

– Не будем, – согласился он.

Дарина наморщила лоб, вспоминая, какой еще вопрос хотела ему задать.

– Иэн, но… если ты так легко расторг мой брак с Эваном, почему бы тебе не использовать печать для скорейшего разрешения проблем опеки? Это ведь тоже крайний случай. Почему ты не подумал об этом?

– Я думал об этом. На то были свои причины, и я не хочу говорить о них сейчас. Но ты напомнила мне кое о чем… Подожди минуту, хорошо? – и он стремительно вышел из комнаты.

Дарина опустилась обратно в кресло, бездумно теребя оборку на манжете рукава. Рукав с кельтскими вышитыми мотивами… В голове окончательно все перепуталось. Она свободна. Свободна от уз с Эваном, свободна выбирать. Ее выбор уже сделан, однако сама возможность сейчас поступить, как она хочет, поражала ее и, пожалуй, отчасти стесняла. Ей непривычно было становиться… одной. Раньше за нее все решали мужчины.

«А разве сейчас это не так?»

Она покачала головой. Нет, сейчас ей не удастся в этом разобраться.

Дверь открылась, и появился Иэн. Не один. Он вел за руку мальчика лет шести, одетого в темно-синий бархатный костюмчик. Дарине не потребовалось и секунды, чтобы понять, кто это такой: темные волосы и тонкие черты лица говорили сами за себя.

– Вот… – Иэн подвел сына к ней. – Алекс, познакомься. Это Дара, я тебе о ней рассказывал. Подойди, не бойся.

Мальчик нерешительно приблизился к Дарине. Она смущенно улыбнулась, внезапно осознав, что и сама испытывает не меньше неловкости, чем этот ребенок. Это их в чем-то роднило. Дарина стесненно сказала:

– Здравствуй.

Алекс посмотрел на нее темными, как маслины, глазами и пробормотал:

– Здравствуйте…

Дарина беспомощно посмотрела на Иэна, не зная, что сказать; но тот скрестил руки на груди и явно не собирался ей помогать. В его глазах она прочитала ехидное «выпутывайся сама». Ну ладно.

– Папа сказал, что вы будете теперь жить у нас, – неожиданно произнес Алекс. – Вы будете моей новой мамой?

– Н-ну… – на этот вопрос определенно существовал правильный ответ, только нужно было его найти. Что этот мальчик на самом деле думает, что он чувствует? По аристократически невозмутимому личику невозможно было что-то понять. Маленький будущий герцог. – Прежде всего мне хотелось бы стать тебе другом. У тебя ведь уже была мама? – Алекс кивнул. – Мама у человека всегда одна, и я не буду занимать ее место в твоем сердце. Но, может быть, там найдется уголок для меня? – она протянула мальчику руку, и тот в некотором замешательстве протянул свою, но тут же отдернул.

– Папа сказал, что вы выйдете за него замуж, – сказал он, насупившись.

– Тебе не нравится эта идея?

– Он не разрешил мне нести ваш шлейф, пока вы сами не разрешите. – Он сумрачно посмотрел на отца, сделавшего непроницаемое лицо.

– Ну, Алекс, Дара ведь не знает, сможешь ли ты справиться с таким ответственным заданием, – заявил Иэн.

Мальчик поспешно обернулся к Дарине.

– Я смогу, честное слово смогу!

– Тебе этого действительно хочется? – спросила она.

– Конечно. Я ведь не мог этого сделать, когда мама выходила замуж за папу!

– А тут такая возможность, – добавил Иэн, закусив губу. – Ну конечно.

– Так вы разрешите? Да? Ну пожалуйста! – Алекс подпрыгнул. Его невозмутимость как ветром сдуло.

– Я думаю, ты сможешь нести мой шлейф, – пообещала ему Дарина. – Никому другому я бы это задание и не доверила.

– Отлично! – мальчик подпрыгнул снова. – Тогда я утру нос Тиму Джефферсону!