Текст книги "Два мига для тебя"

Глава 20

Марго опять курила, перебравшись в кресло у окна. Заметив вошедшую Дарину, она неожиданно тепло улыбнулась ей.

– Похоже, нас с вами все бросили, дорогая. Мужчины отправились решать свои важные мужские дела. Таким, как мы, там не место.

– Может быть, они правы и нам там действительно не место, – Дарина устало опустилась на стул, сложила на столе руки и положила голову на них. – Подумайте сами, чем мы можем помочь в данной ситуации? Мы только помеха.

Маргарет возмущенно фыркнула.

– Вот из-за таких, как вы, дорогая, права женщин до сих пор остаются заброшенными. Надо уметь сражаться за себя. Неужели этот несправедливый мир должен принадлежать одним мужчинам?

Дарина не ответила; она не чувствовала в себе желания вести сейчас этот спор. Подумать только, еще утро, а она уже совершенно выдохлась; что же будет, когда Иэн умрет? Тогда придется в десять раз тяжелее.

– Кажется, я не ко времени завела этот разговор, – сочувственно сказала Марго. – Вам и без меня проблем хватает. Мне уехать?

Дарина представила, что останется сейчас одна. Ждать, только ждать, ничего она больше не может.

– Нет, – с усилием выговорила она. – Останьтесь, леди Маргарет, прошу вас.

– Просто Марго. – Она огляделась и потушила сигарету в цветочном горшке. У Дарины не было сил ее упрекнуть. – А я буду звать вас Дарин, вы не против?

– Нет.

– Вот и хорошо. Когда люди называют друг друга по имени, это облегчает взаимопонимание. – Она встала, прошлась по комнате и наконец уселась за стол напротив Дарины. – Расскажите-ка мне про Иэна и его болезнь, милая. Все в подробностях.

Дарина молчала. Опустошение, внезапно овладевшее ею, было таким всепоглощающим, что ей не хотелось размыкать губ. С трудом пересилив себя, она подняла голову и начала говорить. По мере того, как рассказ подходил к завершению, Дарина чувствовала, как силы возвращаются к ней.

Марго слушала, не перебивая. Когда Дарина, выдохшись, замолчала, леди Уолридж заметила:

– Итак, вы пожертвовали всем, прежде всего своей репутацией, ради того, чтобы Иэн смог насладиться покоем в последние дни? Нечего сказать, это благородный поступок. – Никакой издевки в ее голосе не было. – Однако, что вы будете делать потом?

– Я рассказала вам о нашем плане. Я надеюсь, что буду достойной герцогиней…

Марго фыркнула.

– Милая, да ведь вас утопят. После смерти Иэна официальным его наследником считается Алекс, а вы будете вдовствующей герцогиней с подмоченной репутацией. Поверьте, долго вам продержаться не удастся. Корона назначит своего опекуна – об этом вы, гении, не подумали?

– Но…

– Никаких «но». Вы представляете себе состояние герцога Риверфорта? Размеры его земель? Его власть и его возможности? Вы думаете, королевская семья одобрит ваш сомнительный план, и все это перейдет в ваши руки без потерь? Я не удивляюсь, что вы не подумали об этом; но изумлена, почему об этом не подумал Иэн или Винсент. Уж они-то должны осознавать…

– Иэну не до того в последнее время.

– Чушь! Герцог всегда остается герцогом. Вы его еще недостаточно хорошо знаете. Когда еще жива была Мелли и они выезжали на пикники, Иэн устраивался под деревом и возился с бумагами большую часть времени. Совмещал приятное с полезным. Он умеет держать в голове десяток дел одновременно. Не рассказывайте мне, что он не подумал об этом.

– Но это значит… – Дарина не смогла продолжать, так как сама не знала, что это значит. У Иэна другие планы? Вся эта игра в герцогиню и опекунство – фарс? Чего же он на самом деле от нее хочет?

– Вы, кажется, начинаете понимать, – удовлетворенно кивнула Марго. – Мне жаль вас, Дарин. Я глубоко уважаю Иэна и Винсента, но то, как они используют вас… бесчестно. Представить себе не могу, зачем вы им понадобились.

– Я думала, Иэн любит меня, – произнесла Дарина одними губами.

– Конечно, он вас любит, – улыбнулась Марго. – Но это ничего не меняет. Вы ему зачем-то нужны, но эта нужда вовсе не в том, что он вам говорит.

Дарина молчала, ошеломленная. Марго в чем-то права… да нет, она права, черт побери! И что ей теперь делать?

– Я думаю, вам стоит поговорить об этом с Иэном, – леди Уолридж будто читала ее мысли. – Не думаю, что его намерения хоть в чем-то недостойны. Но мужчины так мало считаются с мнением женщин! Временами это меня чертовски раздражает. Да что там говорить, это раздражает меня всегда. Иэну необходима ваша помощь – прежде всего в том, чтобы вы были рядом. Он влюблен в вас по уши.

– Откуда вы знаете? – в ее голосе была горечь. – Может быть, и нет.

– Я вижу его и вижу вас, что тут сложного? Нет, поверьте, он вас любит. Беда в том, что Иэн пытается сделать хорошо всем и сразу, но у него не всегда получается. Вы еще не вычислили эту черту его характера? Я даю вам бесплатный совет иметь ее в виду.

Дарина пристально посмотрела на Марго.

– А вы, Маргарет? Так ли вы не любите его, как всем рассказываете?

– О! – Марго насмешливо улыбнулась. – Это ваш ответ на мои неприятные новости? Ну, в чем-то вы правы. Когда-то Иэн мне очень нравился, я даже пыталась отбить его у Мелли. Когда поняла, что это бесполезно, решила считать его другом; через некоторое время он действительно им стал. Хотя не скажу, что и после я не пыталась… – Она неожиданно задорно подмигнула Дарине. – Не расстраивайтесь, милая. Иэн наверняка вам все объяснит. Не сомневаюсь, это его объяснение будет таким же безупречным, как и все предыдущие. Да вот только правдивым ли?

– Вы считаете, он мне лгал?

– Не лгал, дорогая, нет; умалчивал. Они с Винсентом – игроки, азартные игроки. То, что творится сейчас, кажется им развлечением…

– Вы неправы. Они убийственно серьезны. На карту поставлена судьба Алекса, а здесь Иэн не стал бы шутить.

– О? Возможно, вы правы. В любом случае, вам надо с ним поговорить. А мне, – Марго бросила взгляд на часы над каминной полкой, – уже давно пора ехать. Вы не будете возражать, если я загляну к вам на неделе – узнать, чем все кончилось?

– Конечно, приезжайте, – сказала Дарина неожиданно для себя. Маргарет ей нравилась, несмотря на все, что она тут наговорила.

– Вы так любезны, – промурлыкала леди Уолридж и выплыла из столовой, кивнув на прощание.

Дарина осталась одна со своими мыслями. В голове все так перепуталось, что ничего лучше, чем совет Марго поговорить с Иэном, Дарина придумать не смогла. Просидев в оцепенении еще минут десять, она заставила себя подняться и отправиться на поиски Алекса.

Уолтер сказал, что мальчик играет в саду, и, выйдя в боковую дверь, Дарина побрела по усыпанной гравием дорожке, пытаясь разобраться, где в этом ухоженном огромном парке может находиться маленький мальчик. Здесь Иэн ей еще ничего не показывал; приходилось идти наугад. Свернув пару раз, Дарина совершенно запуталась.

Сад был прекрасен. Отцветали розы, а астры, наоборот, были в самом цвету. Их было великое множество – белые, алые, бледно-желтые, как зимний рассвет. Ночью шел дождь, и теперь все вокруг дышало свежестью. Дарина долго стояла у одной клумбы, перебирая лепестки только что распустившейся поздней розы. Потом она заметила блеск воды за деревьями и пошла в том направлении.

Это оказался маленький пруд, без сомнения, рукотворный. Берега были выложены серым камнем, семейство уток мирно дремало на середине пруда. По воде бежала рябь. Дарина присела на корточки и коснулась пальцами прохладной воды, отражения синего неба. Ей показалось, что время остановилось.

Она долго сидела, глядя на воду, пока краем глаза не отметила движение на другом берегу. Подняв голову, Дарина увидела Алекса. Мальчик сидел на скамье, на коленях у него лежала книга. Ребенок казался маленьким и потерянным среди пустого великолепия герцогского парка. Дарина испытала острую жалость к Алексу; после смерти отца у него почти никого не останется… Кроме нее. Она встала и пошла в обход пруда.

Алекс поднял на нее глаза, когда она остановилась рядом.

– Привет.

– Привет. – Дарина улыбнулась ему, но ответной улыбки не дождалась. – Что читаешь?

– Сочинение сэра Томаса Мэллори «Смерть Артура», – он продемонстрировал ей обложку книги с вытисненным золотом названием.

– Ого! Серьезное сочинение. – Сама Дарина эту книгу не читала, но была наслышана. – Интересно?

– Да. – Алекс снова уставился в книжку, но девушка видела, что он больше не читает. Мальчику явно нужно выговориться. Она сидела и молча ждала. – А вот папа… – начал он и опять замолчал.

– Да? – подбодрила она его.

– Папа действительно ничего не может сделать?

– Алекс, – сказала Дарина как можно мягче, – папа никогда не стал бы врать тебе в таких вещах. – «Ой ли?» – Он любит тебя и именно поэтому сказал тебе правду. Нет, он ничего не может сделать.

Он долго молчал, по-прежнему глядя в книгу. Ветер шевелил пожелтевшие от времени страницы и волосы на макушке Алекса. Дарина подавила инстинктивное желание погладить мальчика по голове. Пока она еще ничем не заслужила такого доверия.

– Я плохо помню маму, – неожиданно сказал Алекс. – Она была доброй. Папа ее очень любил. Потом она умерла. А теперь умирает папа.

В таком возрасте играют с друзьями в салочки и не читают Томаса Мэллори. «Смерть Артура». Случайно – или… Но это же Алекс. Маленький паладин.

– Надо верить. Бог нам поможет.

– Вы точно знаете?

– Я верю. Знать не может никто.

«Как некрасиво лгать ребенку, Дарина».

Но мальчика ее слова почему-то успокоили. Он вздохнул, отложил книгу и вдруг обнял Дарину, а она, ошеломленная, прижала его к себе и, теперь уже не опасаясь, гладила по волосам. Темные пряди спутались, их растрепал игривый ветер. Алекс затих, прижавшись к девушке. Может, она напоминает ему мать? Вряд ли. Просто ребенок устал быть один в этом прекрасном холодном доме.

Ах, как бы она хотела сделать так, чтобы он был счастлив! Чтобы Иэн был счастлив и жив. Чтобы этот сад наполнился радостными криками детей, ее детей и Иэна. Чтобы перестала быть такой безнадежно-мертвой поверхность маленького пруда; ее могли бы вспенить носы корабликов, сделанных из сосновой коры… Но шансы на это столь мизерны. Герберт обещал организовать консилиум, и Дарина была за то, что стоит попытаться… Только не надо обманывать себя. Скорее всего, попытка не удастся.

Однако свой долг она выполнит.

– Тебе нужно причесаться, – сказала она, теребя волосы Алекса. – Ты похож на огородное пугало. У него так же солома торчит из-под шляпы.

– А вот и не так! – мальчишка обиженно отстранился.

– Точно так же! – возразила Дарина. – И лицо чумазое… Ты играл в индейцев?

– Одному играть неинтересно, – вздохнул Алекс. – К тому же, у настояшего индейца должен быть головной убор из разноцветных перьев! Мне папа рассказывал.

Где он сейчас, твой папа… Дарине очень хотелось поговорить с Иэном. Немедленно.

– Он интересно рассказывает?

– Конечно!

– Я обязательно попрошу у него рассказать и мне об индейцах.

– А вот это вряд ли, дамочка, – раздался за спиной чей-то голос.

Глава 21

– Я поражен, – холодно сказал Эван, когда они вышли на оживленную улицу и остановились возле экипажа Иэна. – У вас едят с рук, Риверфорт. Следствие огромного личного обаяния?

Иэн, нахмурившись, закусил губу. За него ответил Винсент:

– Бросьте шутить, Шеппард. Ему простили все, потому что ему… умирать. Корона не забывает заслуг. Помните, почему вы роялист?

– Это нельзя забыть. – Эван вздохнул. – Простите, герцог. Я был неучтив.

– Забыли. – Меньше всего сейчас Иэну хотелось снова ссориться с этим человеком. Чего он сейчас желал, так это добраться до дому и рассказать Дарине, что все в порядке. И наконец поговорить с ней начистоту. Хватит недомолвок. – Я благодарен вам за помощь. Вы очень рьяно защищали нас, граф.

– Бросьте, – ухмыльнулся Эван. – Единственное, что волнует меня в данной ситуации, это честь моей жены. Вы и ваши игры – пусть всё это идет к дьяволу.

– Взаимно, Шеппард, – улыбнулся Иэн. – Надеюсь, вы не откажете мне в удовольствии заглянуть как-нибудь на бокал бренди? Скоро я буду не в состоянии принимать гостей, поэтому, если все-таки решитесь, я жду вас во вторник.

– С превеличайшим удовольствием, – поклонился Эван. Издевательски, кажется, но разве это имело значение? Этот человек умел проигрывать.

– Вас подвезти?

– Нет, благодарю вас. Я поймаю кэб.

– Что ж, тогда – до вторника.

– Рад был работать с вами, господа. – Эван отвесил еще один ироничный полупоклон и быстро зашагал по тротуару, высматривая кэб.

Иэн и Винсент долго смотрели ему вслед.

– Странный человек, – наконец обронил Винс. – Я бы так просто не отдал свою жену.

– А если бы ты ее любил?

– Тем более.

Иэн улыбнулся.

– Тогда тебе его, действительно, не понять.

– О чем я и говорю. – Он повернулся к карете; лакей распахнул дверцу. – Поехали?

Иэн еще секунду постоял, созерцая шумную улицу; суета его почему-то успокаивала.

– Да, поехали.

– Неплохо все обернулось, а? – Винсент отдернул занавеску на окне и опустил стекло; в карету потек влажный после дождя воздух. – Они сами разберутся в возникшей проблеме, ну надо же! Даже без выговора. По-моему, сегодня мы осложнили жизнь множеству людей. Надо будет обратить внимание, кто в обществе теперь станет усиленно призывать не обращать внимания на грязные сплетни и забыть всю эту историю. Великолепный шанс вычислить остальных, а?

– Меня сейчас вовсе не это волнует. – Иэн смотрел в окно. – Меня волнует Аскотт.

– А меня нет, – Винсент был оживлен и весел. – С ним разберутся тоже, нам ясно дали это понять. Никаких проблем. Можем расслабиться и отдохнуть. Сейчас отпразднуем твою свадьбу, бери Дарину и Алекса и отправляйтесь в Риверфорт; здесь я за всем присмотрю. Ты ведь получил то, чего хотел, разве нет?

Иэн молчал. Винс нахмурился.

– Ну, разве нет?

– Ты забыл, – сухо произнес герцог, – о том, что Джон Аскотт не признает джентльменских способов борьбы. Сейчас у нас нет против него никаких доказательств; мы не можем уличить его ни в чем, даже в том, что он якобы подослал своих людей, чтобы убить нас. Кто это видел? Кто это может подтвердить? Нет, Винс, проблемы далеко не закончились, хотя – ты прав, их стало меньше. Ты уверен, что твоя охрана у особняка способна справиться с возможными неприятностями?

– Я не думаю, что Аскотт решится подойти к особняку ближе, чем на милю.

– Он это уже сделал, на балу, помнишь? И никто из нас его не видел. Что, если…

– Ты прав, черт тебя дери. – Винс мрачно посмотрел на Иэна. – А ведь у меня было такое хорошее настроение!

– Ты слишком рано обрадовался.

Оставшуюся часть пути они проделали в молчании. Когда карета остановилась перед входом в дом, Иэн сказал:

– Нам есть что обсудить. Вечером, Винсент, за ужином. Я хочу, чтобы ты присутствовал.

– Буду рад. Намечается большой разговор?

– О да. Выпьешь чаю?

– С удовольствием.

На пороге их встретил невозмутимый Уолтер; взяв у господ шляпы, плащи и трости, он сообщил, что чай сервирован в малой гостиной, приехал Неерс с очередной кипой бумаг, а в левом крыле потекла крыша.

– А где Алекс?

– Он гуляет в саду.

– Леди Дарин?..

– Кажется, она пошла туда же. Послать за ними слугу, милорд?

Иэн бросил взгляд на двери гостиной; нет, с Неерсом ему пока не хотелось встречаться.

– Я сам схожу и приведу их.

– Я займу Неерса непринужденным разговором, – хмыкнул Винс. – Иди, прогуляйся. Смотри только, чай остынет.

– Не беда.

Через боковую дверь Иэн вышел в сад. Здесь было тихо, несмотря на то, что особняк располагался в оживленном и престижном районе Лондона. Высокая стена надежно защищала дом от уличного шума. Иэн побрел по дорожке, оглядываясь и высматривая Дару с Алексом. Далеко они уйти не могли.

Иэн окликнул Алекса и Дарину, но никто не отозвался; тогда он пошел по одной из дорожек к пруду. И остановился, глядя на застывшую скульптурную группу: Дарина и Алекс сидят на скамье, а трое людей целятся в них из пистолетов. Сын был испуган, а Дара упрямо сжимала губы.

Иэн не успел ничего сказать – один из мерзавцев обернулся и увидел его. Рука с пистолетом дернулась, черное дуло взглянуло Иэну в лицо.

– А вот и герцог Риверфорт. Присоединяйтесь к нашей маленькой компании, герцог.

– Слишком уж неприятно ваше общество, Аскотт. – Но деваться было некуда, и герцог подошел, бросил быстрый взгляд на Дарину и Алекса. Кажется, держатся хорошо. – Отпустите женщину и ребенка и мы поговорим.

– Чтобы они подняли шум? – искривил тонкие губы Джон. – Вы за идиота меня держите?

У Джона Аскотта было длинное некрасивое лицо и редкие зубы. Наверное, женщины его не любят. Может, если бы любили, он бы не стал таким мерзавцем?..

– Что вам нужно?

– Вы прекрасно знаете, что мне нужно.

– Если ваш шантаж подействует, вы хотите, чтобы я выложил вам это из рукава прямо сейчас? Я не запасся дарственной.

– Какая жалость! – усмехнулся Джон. – Это просчет. Тогда мы заберем с собой мальчишку, чтобы ускорить ваши действия.

– Вы не посмеете. А если посмеете, далеко не уйдете.

– Мы же вошли сюда, так же и выйдем.

Слуги Винса, судя по всему, оглушены или мертвы. Не все, разумеется, но нескольких человек бандитам пришлось уложить, чтобы попасть в сад.

– Пора заканчивать болтовню и убираться отсюда. – Джон махнул одному из бандитов. – Дик, подержи герцога на мушке, пока я возьму ребенка.

– Я с вами не пойду! – крикнул Алекс и вцепился в Дарину еще крепче.

– И действительно, зачем мальчику идти с вами? – раздался за спиной Иэна ленивый голос. – С такими противными типами?

Винсент стоял и целился в Джона из инкрустированного серебром пистолета. Иэн знал, что пистолет не заряжен: эта древность висела на стене в холле, символизируя связь времен, не иначе. Но Джон этого знать не может. Глаза Аскотта заметались, оценивая ситуацию – все равно в его пользу.

– Вы можете опустить свой пистолет, лорд Рэнси. Даже если вы убьете меня, мои люди пристрелят герцога и либо женщину, либо мальчишку. А потом – вас.

– Сомневаюсь, – протянул Винс, опасно щурясь. Как он понял, что здесь нужна помощь, почему пошел за Иэном, хотя собирался остаться в гостиной? Иногда герцог подозревал, что Винс обладает звериным чутьем.

– Совершенно зря. Терять мне нечего.

– Почему же. Я навел кое-какие справки. Проигрались в карты, Аскотт? Как типично в наши дни. Но герцог Риверфорт – не ваш карман, поищите деньги где-нибудь на стороне.

Винсент ничего раньше не говорил о том, что Джон, оказывается, тянет за собою хвост карточных долгов. Как любопытно! До сих пор Иэн полагал, что притязания на наследство имеют в основе патологическую жадность, а тут, оказывается, просто куча долгов. «Как банально, кузен Джон. Хотя бы в память о Мелли ты мог бы этого не делать».

– Вы еще не поняли, Аскотт, что проиграли? – спокойно осведомился Винс, продолжая целиться Джону в голову из незаряженного пистолета.

– Я понял, что я выиграл, – ухмыльнулся дражайший кузен и навел пистолет на Винсента. Иэн знал, что тому нечем ответить, и все же, все же…

Когда грянул выстрел, он первым делом рванулся к скамье, сбил с ног крепыша Дика и закрыл собой Алекса. Умница Дарина пригнулась, но больше выстрелов, как ни странно, не последовало. Не было слышно и звуков борьбы. Иэн осторожно обернулся – из дула пистолета Винсента шел легкий дымок, Джон лежал на земле, а Дик и его приятель стояли, хмуро подняв руки. И немудрено: в них целилось с полдюжины весьма решительно настроенных людей. Охранники Винса, наконец-то.

Первое, что сказал Иэн, было:

– Но ведь эта древность не заряжена!

– Была не заряжена, – с удовольствием заметил Винсент. Подошел к Джону и склонился, чтобы проверить – жив ли. – Ну надо же, мерзавец, даже скончаться не удосужился. Ладно, это теперь дело какого-нибудь тюремного коновала.

Иэн обнял всхлипывающего Алекса и вцепился в руку Дарины. Она ответила ему успокаивающим пожатием. Кто здесь кого утешать должен, в конце концов? Иэн даже слегка рассердился на собственную нерасторопность. Впрочем, приди он раньше, толку было бы еще меньше. Хорошо хоть Винсент успел…

– Дара, идем в дом. Люди Винса обо всем позаботятся.

– Да, пойдем, – отозвалась она. – Мне необходимо с тобой поговорить.

Ее тон Иэну отчего-то очень не понравился.

Алекса увели наверх, Винсент по-прежнему был в саду, и можно было поговорить без помех. Иэн провел Дарину в библиотеку. Там было хорошо и солнечно, мирно пылились книги на полках. Иэн сел в кресло, Дарина же осталась стоять, несмотря на приглашающий жест. Герцог отметил этот нюанс и нахмурился.

– Итак, о чем же ты хотела поговорить?

Ходить вокруг да около не имело смысла. Дарина выпалила:

– Скажи, почему ты не воспользовался печатью для того, чтобы уладить дело с опекой? Зачем эти обходные и ненадежные пути?

– Я так и думал, что ты рано или поздно спросишь.

– Я не хочу думать о тебе плохо, Иэн. – Дарина то стискивала, то разжимала кулаки. – Но согласись, все это выглядит немного странно. У тебя есть доступ к неограниченной власти, ты стоишь перед проблемой, которую тебе нужно решить в кратчайшие сроки, – и ты этой властью не пользуешься, а продолжаешь действовать по официальным каналам. Хотя просьба отдать опеку над Алексом Винсенту была бы удовлетворена в кратчайшие сроки и без шума. Да черт побери! – не выдержав, сорвалась Дарина. – Если Винсент, как и ты, оказывал такие услуги Короне, какие проблемы с передачей опеки?! Вам стоило только об этом заикнуться, и даже печать не понадобилась бы!

Иэн молчал. Дарину трясло – запоздалая реакция на пережитое. Но она сейчас не могла думать о Джоне, вообще не могла ни о чем думать, ей просто хотелось получить ответы на вопросы.

Наконец, герцог промолвил:

– Ты неправа насчет вседозволенности. Печать – это крайний случай, в остальном же мы живем как обычные члены общества. Я говорил тебе об ответственности, которую испытывает обладатель печати. Я не хотел ею злоупотреблять. По правде говоря, – жестко добавил он, – после смерти Мелли я и не думал прикасаться к этому чертовому куску металла. Он мог сделать почти все – но не смог бы вернуть Мелли. Я поклялся, что никогда не буду его использовать.

– И нарушил клятву только для того…

– Чтобы жениться на тебе. А не решать юридические проблемы. Мы бы справились, обязательно справились и так. Как обычные люди. Я не небожитель, Дара, и я должен подчиняться тем же правилам, что и ты. Ты видишь, какой скандал вызывает их нарушение. – Иэн вдруг лукаво улыбнулся. – Кажется, ты вознесла меня выше, чем я стою.

– Но леди Уолридж сказала… – Дарина закусила губу.

– О, так ты натолкнулась на последний бастион в виде леди Маргарет. Понятно, – усмехнулся Иэн. – Марго может сказать тебе что угодно, лишь бы ты отошла подальше от меня. Она знает, что меня не получит, но не может отказать себе в паре мелких пакостей. Пожалуй, я все-таки поговорю с нею на эту тему. Что она тебе наговорила?

– Что вы с Винсентом меня используете.

– Это неверно, милая. Я тебя люблю. Все это кажется таким странным, потому что является грандиозным нагромождением нелепиц, проволочек, неверно истолкованных слов и ситуаций. Чтобы в дальнейшем никто не мог так воздействовать на тебя, я введу тебя в курс всех моих дел. Все равно этим нужно заняться.

– Иэн, я… Я растеряна. Я совсем запуталась, кто друг, а кто враг.

– Явных врагов Винсент сегодня обезвредил. А с остальными, увы, будет не так просто.

Дарина чуть не задохнулась от возмущения.

– И это ты называешь – просто?!

– Выстрел – очень простое решение проблемы. – Иэн встал, подошел и обнял Дарину. – Тшшш, успокойся.

– Я спокойна, – сказала она напряженным голосом. – Надеюсь, ты помнишь, что завтра мы встречаемся с врачами? – И тут напряжение все-таки взяло свое, и она расплакалась.

Лучшие врачи королевства оказались чудесными людьми. Они много и успокаивающе говорили, давали советы, делились просвещенными мнениями. Они уверяли, что есть возможность без риска прожить еще некоторое время, и обсуждали терапию. Они все искренне хотели помочь.

Но не могли.

Иэн поднялся в кабинет, чтобы поработать, а Дарина осталась в одной из гостиных. Она сидела, перебирала складки утреннего платья цвета лаванды, старалась не думать о плохом и, конечно же, думала. Последняя надежда рассыпалась прахом, никто не брался излечить Иэна. Дарина сама себе не признавалась, насколько в ней была сильна надежда… Увы.

Через три дня они с Иэном обвенчаются. Их союз будет признан церковью, людьми и Богом, и даже высший свет не посмеет что-либо сказать. Иэн весело велел ей позаботиться о свадебном платье, но сил у Дарины на это не было. Она могла поехать венчаться хоть в этом лавандовом – все равно.

– Миледи?

Уолтер вошел бесшумно.

– Что случилось?

– Миледи, доктор Каннингхэм вернулся, хочет с вами поговорить.

– Проводи его сюда.

Надежда, угасшая было, вспыхнула с новой силой. Каннингхэм был прекрасным специалистом, как характеризовал его Герберт; благообразный, с роскошной седой бородой, он полностью соответствовал представлениям Дарины о добром волшебнике. Может, сказки все-таки бывают?

– Проходите, мистер Каннингхэм, садитесь. Хотите чаю?

– Нет, благодарю вас, – цеременно поклонился врач. – Леди Литгоу, во время дискуссии я не высказывал некоторых соображений, но вам я хотел бы их изложить. Случай герцога Риверфорта практически безнадежен.

– Практически? – ухватилась за ключевое слово Дарина.

– Именно так. Ни я, ни мои коллеги не возьмемся его лечить. Во-первых, справедливо полагая, что будет больше вреда, чем пользы, а во-вторых, наша репутация…

Они боятся оскандалиться, поняла Дарина. Вот так номер!

– Вы вернулись сюда, чтобы мне это сказать?

– Да, это и кое-что еще. Вот визитка. – На стол лег белый прямоугольник. – Этого человека зовут Гедеон Паркс. Он любит рискованные методы. Он работает с теми пациентами, от которых отказались другие. Весьма успешно работает, временами. – Пождатые губы Каннингхэма свидетельствовали, как неприятен ему этот факт. – Признаюсь, я не слишком хорошо к нему отношусь, его методы… Но если кто-то сможет вам помочь, так это он. Это все, что я могу для вас сделать.

– Благодарю вас, – церемонно улыбнулась Дарина. Еще одна надежда, еще одна! Последняя. Если этот Гедеон Паркс откажется лечить Иэна, ну что ж… Она знает, что делать.

Паркс жил в небольшом домике в центре Лондона – там, где жилье тесное, но безумно дорогое. Вежливый слуга провел Дарину и Иэна в маленькую, но уютную гостиную, увешанную солидными портретами в золоченых рамах. Паркс сидел у огня и курил трубку. Он оказался маленьким плюгавым мужчиной, сморщенным, как печеное яблоко.

– Добрый день, милорд, миледи, – начал он, едва гости появились на пороге. – Вон те два кресла для вас. Садитесь, да, вот так. Я не люблю долгих разговоров, а суть я прекрасно уловил из письма. Итак, герцог, ваш личный врач утверждает, что вы не жилец? – Он окутал себя облаком ароматного дыма. – Чушь.

– Но, мистер Паркс, Герберт прекрасный специалист, и до сих пор он не ошибался, – вежливо возразил Иэн.

– Победа или поражение всегда вот здесь. – Паркс постучал пальцем по лбу. – Если вас убедить, что вы можете умереть от крошечного пореза, вы конечно же умрете.

– Что я тебе твержу уже не первый день… – пробормотала Дарина.

Врач с интересом покосился на нее.

– Как бы там ни было, я хотел бы осмотреть вас, герцог Риверфорт. И, с вашего позволения, попробовать.

– Попробовать сделать что? – уточнил Иэн.

– Извлечь эту мерзость из вашей головы, разумеется. Другого пути нет. Ваша невеста подробно описала мне, как вы нынче лечитесь. Индийское снадобье, хм?

Иэн недовольно покосился на Дарину, она пожала плечами.

– Врач имеет право знать все.

– Но операция на головном мозге… Ведь это невозможно.

– Герцог, я ведь только что сказал, где находятся поражение или победа. Невозможного нет. Позвольте, я прочту вам небольшую лекцию, дабы вы представляли, на что идете. Трепанация черепа считается одной из древнейших операций в медицинской практике. Археологи находят черепа людей каменного века, которые подвергались этой операции и, судя по всему, еще долго после этого жили. Древние египтяне ее делали, и небезуспешно. К концу прошлого века мода на трепанацию прошла, и сейчас мало кто берется за операции такого толка. Но я готов рискнуть, если вы готовы.

– Вы когда-нибудь делали такую операцию? – напряженным голосом поинтересовался Иэн.

– Да, трижды. Первый пациент умер через тридцать часов, второй – превратился в недееспособного идиота. Третий жив и сопровождал вас в эту гостиную. Но его случай был относительно легким. Что я увижу, вскрыв ваш череп, герцог, я не знаю.

Дарина видела, что Иэн колеблется. Ему нужно было поставить на карту весь крохотный остаток жизни, и он не решался, прикидывая, не лучше ли провести эти последние дни так, как хотел… Но спорить поздно, отступать некуда. Они все обсудили еще вчера, когда Дарина принесла драгоценную визитку Иэну и настояла на том, чтобы съездить к Парксу. Вперед, без оглядки, и никак иначе.

– Хорошо, доктор Паркс, – кивнул Иэн. – Но мне нужно завершить дела.

– Постарайтесь сделать это побыстрее, время поджимает, как я понял. – Он поднялся. – А сейчас пройдемте со мной, я осмотрю вас. Симптомы, описанные в доставленном мне послании, поистине странные. – Лукавая улыбка тронула его губы. – Знаете, в университете у нас была еретическая поговорка: «Когда Бог бессилен, за дело берутся врачи».