Текст книги "Два мига для тебя"

Глава 22

Свою свадьбу с Эваном Дарина помнила смутно. Кажется, было много свечей и гостей, Эван почти ее не касался, и это уж точно не был день исполнения желаний – она пыталась приспособиться к тому, к чему ее вынудили. И, кажется, моросил дождик.

День свадьбы с Иэном оказался совсем другим: ярким и солнечным, словно опаловое ожерелье, доставшееся Дарине от матери. Тогда, собирайся навсегда уйти от Эвана, она даже не вспомнила об этой странной драгоценности, хранившейся в тайнике в кабинете мужа. Но Эван привез ей ожерелье вместе с остальными ее вещами и тем самым освободил навсегда – так он думал. На самом деле, Дарина не могла стать свободной, пока с Иэном все не будет в порядке. Шанс так мал, но…

И его женой она все равно станет.

Ночью девушка почти не спала от волнения, и когда служанки пришли, чтобы одеть ее, была уже на ногах.

О платье в конце концов позаботился Иэн: вызвал лучшую в столице портниху и велел ей заняться нарядом Дарины. Служанки разложили на кровати роскошный результат трудов: белое, как первый снег, платье, лиф которого был расшит крохотными сапфирами. И, конечно же, имелся длинный шлейф, на радость Алексу. Дарина даже думать не хотела о том, сколько стоит этот наряд. «На этот раз я выхожу замуж не за деньги, Иэн желает доставить мне радость». И она была радостной, а еще ее немного трясло.

Служанки помогли ей одеться, уложили волосы, вплетя в них крохотные живые розочки. Драгоценности тоже были из шкатулки Иэна: изящной работы сапфировое ожерелье и серьги к нему.

– Вы такая красавица, миледи, – с удовольствием сказала ей толстая Хелен, расправляя кружева на платье.

Красавица? Дарина пристально вглядывалась в свое отражение. На щеках горел румянец, глаза весело блестели. «День моей свадьбы, настоящей свадьбы. Спасибо, Иэн».

Ее отец, конечно же, не приедет, хотя она ему и сообщила. Просто не успеет, и вряд ли захочет, хотя герцог Риверфорт представлял гораздо более завидную партию, чем граф Шеппард. Дарина с отцом почти не общались после того, как девушка вышла за Эвана: она так и не смогла простить папе, что тот продал ее, банально продал. Но сегодня об этом не хотелось думать. Дарина встала и с помощью служанок спустилась вниз.

Иэн уже ушел в часовню, и она не хотела заставлять его ждать: чем меньше минут они проведут врозь, тем лучше. По обоюдному согласию венчаться решили, не выезжая из резиденции. Часовня нравилась и Иэну, и Дарине, а Паркс строго предупредил герцога, что любого напряжения следует избегать. Дарине было все равно: Бог услышит их и в часовне, они с Иэном и так повязаны навеки. «А ты хотел сбежать от меня. Вот глупенький».

Глядя, как Дарина спускается по лестнице, поджидавший ее в холле Винсент издал нечто среднее между одобрительным хмыканьем и восторженным воплем. Лорд Рэнси исполнял роль посаженного отца. Крутившийся тут же Алекс в новом праздичном костюмчике разинул рот при виде будущей мачехи.

– Ух ты!

– Александер, нстоящие джентльмены не говорят «Ух ты!», – Винсент склонился к руке Дарины. – Настоящие джентльмены говорят вот что: леди, вы прекрасны, как богиня. Мне даже жаль отдавать вас Иэну. Ну, шучу, шучу.

– И вам доброго утра, Винсент. – Дарина улыбнулась Алексу, который, кажется, полностью оправился от потрясения, вызванного встречей с Джоном. К счастью, в тот момент, когда Винс выстрелил, Алекс на Джона не смотрел. И хорошо, незачем ему такое видеть. – Здравствуй, Алекс. Ну что, ты готов нести мой шлейф?

– Конечно! – Александер подошел к делу со всей серьезностью. Дарина подозревала, что когда наследник Иэна вырастет, то будет покорять девушек именно таким сосредоточенно-джентльменским выражением лица. Винсент предложил Дарине руку, она благосклонно приняла ее, и они двинулись в часовню.

– Иэн сегодня вскочил ни свет ни заря, – сообщил Винс.

– Как он?

– Держится. – Винсент помолчал, потом тихо сказал: – Спасибо вам, леди Дарин. Я давно не видел его таким счастливым.

– Перестаньте немедленно, иначе я разревусь, а это никуда не годится.

– Мне сказать какую-нибудь гадость? – ухмыльнулся лорд Рэнси.

– Определенно, цинизм вам больше идет, чем сентиментальность. Продолжайте в том же духе.

– Слушаю и повинуюсь, моя госпожа.

И вот – двери часовни распахнуты, горят свечи, и у алтаря ее ждет тот человек, которого Дарина ждала всю жизнь и с которым проживет… сколько? Несколько часов, дней, лет? Но каждое мгновение будет счастливым.

Иэн был великолепен в черном костюме и ослепительно белой рубашке. Он протянул руку, сверкнувшую созвездием фамильных перстней, и пальцы Дарины скользнули в его ладонь. Вот так, правильно. И навсегда.

Кроме нее, Иэна, Алекса и Винсента – и, разумеется, священника – в часовне никого не было. Сюда не могло вместиться много народу, и гостей решили не созывать.

Огоньки свечей вздрагивали. Глядя в лицо отца Майкла, личного духовника герцогской семьи, с которым познакомилась только вчера, Дарина слушала то, что он говорит, и почти не слышала. Главными были даже не ответы на вопросы, главное было – что Иэн сжимает ее руку, и теперь он никуда не денется. Надо молиться, надо верить, что Бог поможет. Все будет хорошо.

– Валериан Иэн Рив, герцог Риверфорт, берешь ли ты в жены эту женщину? Клянешься ли ты быть с ней в горе и в радости, в богатстве и в бедности, пока смерть не разлучит вас?

– Да.

«Даже смерть не разлучит нас», – сказали Дарине его глаза.

– Дарина Литгоу, берешь ли ты в мужья Валериана Иэна Рива, герцога Риверфорта? Клянешься ли ты…

– Нет.

Дарина не могла обернуться целую долгую секунду. А когда обернулась, увидела то, о чем помыслить не смогла бы никогда: Герберт стоял в дверях часовни, направив дуло пистолета в голову Иэну.

Лицо Винсента застыло мраморной маской, Иэн же остался невозмутим.

– Герберт, что с вами?

– Вы на ней не женитесь, Риверфорт. Никогда.

– Герберт, что вы делаете? – с ужасом спросила Дарина.

– Избавляю вас от брачных уз, – губы врача искривились. – Советую вам отойти подальше, леди, чтобы кровь не запачкала ваше великолепное платье.

– Мне кажется, вам нужно объясниться, Герберт, – заметил Винсент. Он, как и Иэн, сохранял спокойствие. Алекс затравленно переводил взгляд с отца на врача.

– Папа…

– Молчи, Алекс.

Герберт нервно откинул волосы, падавшие на лоб. Видно было, что он на взводе.

– Я ничего вам объяснять не буду. Вы, Риверфорт, отсюда живым не выйдете. Только сначала подпишете дарственную на имя Аскотта.

– Гхм. – Винсент скривился. – Так вот почему дорогой кузен Джон расхаживал по герцогскому особняку, как по собственному дому. Это вы его проводили!

– Да, я! Я! Если хотите знать… – Глаза Герберта лихорадочно блестели, Дарина не могла понять, что с ним такое. Болен? Вполне возможно. Помешан. В здравом уме творить такое невозможно. – Если вы хотите знать, я отвечу. Вы сильно упростили бы всем жизнь, герцог, если бы сразу отдали Джону Аскотту то имение. А сейчас вы проиграете гораздо больше, из-за своего глупого упрямства.

Иэн нахмурился.

– Но, Герберт, я вас не понимаю. Что вам предложил Аскотт, зачем вы это делаете? Джон в тюрьме, к чему это бессмысленное выступление?

– Если вы умрете, Джон станет опекуном герцога. Как думаете, как скоро он выйдет на свободу?

– Джон никогда не получит опеки. Вчера утром мы завершили процесс передачи опекунских прав, я написал новое завещание. Оно заверено и хранится там, где вам его не достать. Опекунами Алекса, настоящего герцога Риверфорта, в случае моей смерти станут Винсент и Дарина. – И неожиданно Иэн рявкнул: – Дайте сюда пистолет!

Винсент протянул руку – он стоял ближе. Дарина со страхом смотрела на Герберта. Господи, что этот человек делает, зачем?! И если он велел ей отойти, значит, ее убивать он не собирается? Что, если загородить собой Иэна?..

– Нет, – замотал головой врач. – Нет! Вам все равно долго не жить, герцог, я позаботился. Но и на ней вы не женитесь. Нет!

– Что значит «я позаботился»? – услышала Дарина собственный холодный голос.

Герберт засмеялся.

– Да, у него опухоль в голове, как удачно. Но он мог жить еще долго, очень долго. Непрогнозируемо. А я не мог… мы не могли…

– Индийское снадобье. – Озарение было подобно вспышке. – Вы давали ему сильнодействующий наркотик, который толкал Иэна прямиком в могилу!

– Мы решили – рано или поздно, и лучше раньше, чем позже… Теперь все. Теперь он зависит, как и… – Герберт осекся и дернул рукой: Винсент сделал полшага в сторону. – Не двигайтесь, лорд Рэнси!

– Его приступы – это ваших рук дело? – Своего голоса Дарина не узнавала.

– Да. Но это неважно. Теперь неважно. Отойдите, я его застрелю.

– Да я вас собственными руками удушу, если вы это сделаете!

– Простите, – ухмыльнулся Герберт. – Поздно.

И нажал на курок.

Сумерки были красивого синего цвета, как дорогой атлас. Они проникли через окно и заполонили спальню, но никто не стремился зажигать свечи, и слуг не звали. Дарина сидела в кресле, сжимая руку Иэна, и смотрела на него, почти не отрываясь.

Винсент расположился в соседнем кресле. Дарина в первый раз видела, чтобы человек был бледен, как полотно. Винс почти не двигался и говорил тихо и медленно:

– Мы могли бы догадаться, но мы не догадались. Герберт несет высокоморальную чушь, но моим ребятам он все рассказал. Он попал в зависимость от наркотика давно, еще во время своей поездки в Индию. То, чем он пичкал Иэна, низкопробная дрянь, сам же Герберт употреблял умопомрачительно дорогое снадобье, которое привозили в Англию и продавали за бешеные деньги. Все имущество Герберта давно заложено, он остро нуждался в деньгах. Джон, пытавшийся найти лазейки в обороне герцога Риверфорта, попробовал подкупить Герберта – и преуспел. Они начали давать Иэну наркотик, и его здоровье стало стремительно ухудшаться. Теперь потребуется масса дополнительных усилий, чтобы Иэн перестал зависеть от этой дряни. Я должен был догадаться, должен, черт побери!

– Винсент, пожалуйста, успокойтесь! – Дарина выпрямилась.

– Не могу! А теперь уже слишком поздно…

– Оставьте ваши мрачные предсказания! – рассердилась Дарина. – Я верю в доктора Паркса. Сейчас, когда стало понятно, что давали Иэну…

Она посмотрела в лицо любимого. Герцог Риверфорт спал, просто спал, а они с лордом Рэнси караулили его покой. Винсент зашевелился и ругнулся.

– Винс, сидите спокойно. Как вы себя чувствуете?

– А, одной дыркой в шкуре больше, одной меньше… – вяло отмахнулся тот. – Короче, когда мы поймали Джона, Герберт растерялся. Несколько дней он метался, не зная, что делать, а потом его сорвало. Наркотик ему оплачивал Джон – откуда только деньги брал? – и без снадобья Герберт совсем сошел с ума. Не знаю, какой частью своего воспаленного мозга он сообразил, что если убьет Иэна, то решит все проблемы, но он очень эффектно расстроил вам свадьбу.

– Если бы не вы, все могло обернуться гораздо хуже, – улыбнулась Дарина. – Я и не представляла себе, что люди могут двигаться с такой скоростью.

– Я же предупреждал, что опасен даже невооруженный! – плотоядно ухмыльнулся Винсент. Сплин уходил, уступая место привычному здравому смыслу. – Но больше всего мне в этой истории не нравится то, что мы сильно напугали Алекса.

– Я займусь этим, – пообещала Дарина. – Кажется, мы с ним начали находить общий язык.

– Я верю, что вы о нем позаботитесь. И об Иэне тоже.

– А раньше эта идея вам не нравилась, – поддразнила его Дарина.

Винсент округлил глаза.

– Но, леди Дарин, раньше я не видел, как вы пинаете поверженных врагов в пах! Сомневаюсь, что свадебные туфельки были для этого предназначены.

– Он это заслужил! – кровожадно буркнула Дарина. Она бы и больше напинала Герберта, если бы Иэн ее не остановил. Предательство до сих пор не укладывалось в голове. Как он мог! А она так надеялась на него…

– Не спорю, заслужил. – Винсент поморщился: рана все-таки беспокоила.

– Идите отдыхать, Винс. Думаю, никакие подельники Аскотта нас больше не потревожат.

– Я пойду. – Он помолчал и вдруг спросил как-то жалобно: – Скажите, леди, все будет хорошо?

– Все будет хорошо, – твердо сказала Дарина. – Мне уже доложили.

Эпилог

– И тогда храбрый рыцарь Ланселот, я полагаю, поверг дракона.

– Этого в книжках нет!

– Конечно нет. Но это самая настоящая правда!

Алекс подозрительно прищурился, сделавшись очень похожим на отца.

– Откуда ты знаешь?

– О, я очень многое знаю про рыцарей, – заверила его Дарина. – У меня… есть уникальный опыт. – Уголки губ невольно поползли вверх, хотя улыбаться было особо нечему. Пошел второй месяц, как доктор Паркс провел операцию, но врач не говорил ни «да», ни «нет» и никого к своему пациенту не допускал. Иэн жив – вот все, что они знали. Паркс не считал нужным делиться новостями, видимо, он собирался просто поставить родственников и друзей перед фактами. Какими бы то ни было. Дарина пыталась утешить себя иллюзией, что все идет хорошо, просто добрый доктор не хочет загадывать наперед, но разум говорил ей другое. Скорее всего, Иэн и в себя-то не пришел после операции. «Как тогда сказал Паркс? Недееспособный идиот. Господи, только не это. Иэн бы попросил его пристрелить в таком случае». И что теперь – ворваться в дом Паркса и стрелять, как Герберт?..

Дарина проводила дни с Алексом, иногда – с Винсентом, который заезжал их поддержать. Винсент тоже нервничал, но старался это скрывать, шутил и подбадривал. Чтобы отвлечься, он с преувеличенным рвением и совсем не преувеличенным удовольствием занялся тем, чтобы обеспечить Джону Аскотту и Герберту как можно более суровое наказание.

– Нельзя быть таким мстительным, – увещевала его Дарина. – Господь учил прощать.

– Я всегда был неусидчивым учеником, – отмахивался Винсент.

Однажды заехал Эван. Он явно решил не докучать бывшей супруге своими визитами, и встреча прошла… быстро. Дарине было немного стыдно перед Эваном, и она не понимала, почему. Ведь все в порядке, он сам ее отпустил. Потом она поняла, как больно сделала ему своим уходом, но поделать уже ничего было нельзя. И когда Эван спросил ее, что она будет делать, если Иэн все-таки умрет, она ответила:

– Буду вдовствующей герцогиней.

– Так. А ты не захочешь… вернуться ко мне?

Дарина даже и не подозревала, что он до сих пор надеется на это. Иллюзии следовало развеивать до того, как они обертают плоть.

– Нет, Эван. Нет.

Он понял все прекрасно, откланялся и ушел, и с тех пор не появлялся. Дарина знала, что так будет лучше.

Алекс переносил разлуку с отцом нормально, он сильно привязался к Дарине – в огромном доме мальчику было скучно. Здесь должны быть еще дети, чтобы комнаты наполнились шумом и смехом. А пока Дарина выяснила, с кем дружит Алекс, и несколько раз приглашала его друзей – разумеется, вместе с родителями. Круг ее знакомств понемногу расширялся, а очаровательно деловой управляющий Иэна, Неерс, вводил ее в курс дел герцога и строго спрашивал уроки. Временами Дарина засиживалась за бумагами за полночь – все равно без Иэна не спалось, а время лучше тратить с пользой…

Тяжелый том – счета за прошедший месяц – и сейчас лежал рядом, на скамейке около пруда, где расположились и они с Алексом. Сначала ребенок опасался приходить сюда, но Дарина убедила его, что нельзя жить, боясь чего-то в собственном доме. Тем более что после всей этой истории Винсент наконец наладил охрану резиденции, и можно было спокойно перемещаться по дому и саду, не опасаясь, что откуда-нибудь выскочат головорезы с пистолетами наперевес. Враги повержены, можно не бояться за свою жизнь и отодвинуть воспоминание о Джоне Аскотте и Герберте далеко-далеко. Джона Дарина видела лишь один раз, и он ей чрезвычайно не понравился, а в предательство Герберта до сих пор верилось с трудом. Врач казался таким искренним… Все, хватит в сотый раз думать об этой грязи, тем более, что Алекс нетерпеливо дергает за рукав.

– А драконы страшные?

– Иногда. Бывают очень страшные и злые драконы. Их-то и побеждают рыцари. А бывают драконы добрые и мудрые, они способны вести ученые беседы и даже влюбиться в какую-нибудь принцессу.

– Я хотел бы встретить дракона! – Алекс болтал ногами.

– Чтобы победить?

– Чтобы поговорить!

Дарина взлохматила ему волосы.

– Если хочешь, так и будет, дружок!

– Разумеется, так и будет, – раздался рядом такой знакомый голос.

Дарина резко обернулась: Иэн стоял, опираясь на трость, и улыбался. Выглядел он отлично: алебастровая бледность исчезла, глаза блестели, и в них не было ни тени болезни. Алекс ахнул и кинулся к отцу, и Иэн, уронив трость, подхватил сына на руки и так приблизился к Дарине. Она медленно встала, чувствуя, как набухает в горле комок.

– Здравствуй, Дара. Видишь, я вернулся.

Он вернулся. Она помнила, как отвозила его к Парксу – герцог был почти в бреду и лихорадочно цеплялся за ее руку. «Не оставляй меня…» «Я не оставлю». «А я вернусь».

Не солгал. Да и лгал ли он ей когда-нибудь? Разве что умалчивал. И разве это сейчас важно? Теперь, когда они оба по-настоящему свободны вдвоем?

– Здравствуй, Иэн.

Он опустил Алекса на землю, обнял Дарину и поцеловал. Губы его были… сильными. Иэн весь излучал силу – теперь он мог позволить себе жить, как раньше. Потрясенная, Дарина с трудом оторвалась от его губ, чтобы заглянуть в глаза, – и увидела там такую любовь, что поняла: еще немного – и она все-таки расплачется.

– Что… что сказал доктор Паркс? Что он сделал?

– Доктор Паркс, – улыбнулся Иэн, усаживаясь на скамью и сажая на колени Алекса, – чрезвычайно уверенный в себе человек. Он заразил меня этой уверенностью.

Дарина села рядом.

– Он провел операцию. Я очнулся на пятый день и пошел на поправку. – Иэн нахмурился. – Герберт лгал мне, много лгал. Ситуация была не такой тяжелой, совсем. Паркс – настоящий волшебник. Теперь у меня очень много времени, Дара. Могу ли я… могу ли я еще раз уточнить, готова ли ты провести его со мной?

Иэн смотрел на нее так странно. Глупенький. Дарина зажмурилась на мгновение и представила себе, что это будет за жизнь – с людьми, которых она любит больше жизни, в доме, который ей нравится и который они наполнят радостью и светом. Они будут встречать вместе Рождество, выезжать на пикники, они с Иэном будут спать в одной постели. У них есть Алекс и, даст Бог, будут еще дети. Она больше никогда не будет одна. Никогда.

– А вы поженитесь? – спросил Александер, переводя взгляд с Дарины на отца. – Ну ведь да? Устройте большую свадьбу! И позовем Тима Джефферсона, ладно? А то про тот раз он мне не поверил…

Иэн, вопросительно приподняв бровь, все еще смотрел на Дарину. Ее разобрал смех.

– Несомненно, – сказала она как можно более авторитетным тоном, – мы позовем Тима Джефферсона и всех, кого ты захочешь пригласить, Алекс.

– Ура! – мальчик подпрыгнул у Иэна на коленях.

Герцог Риверфорт с нежностью смотрел на свою будущую супругу.

– Теперь нам никто не сможет помешать.

– Да. И мы будем вместе. Всегда.

– И даже смерть не разлучит нас. – Иэн взял ладонь Дарины и прижался к ней губами. – Теперь мы это точно знаем.