Текст книги "Сирены жаждут любви"

Глава шестая

Зоя не могла бы сказать, как долго она просидела, оглушенная внезапной тишиной. Мысли путались. Подумать только, она встретила этого мужчину всего неделю назад!

Еще неделю назад знать не знала, что существует такая любовь – пронеслось в голове. Но это было безответное чувство. Алексис сделал ей предложение исключительно из соображений долга.

– Слишком благородно с твоей стороны, – наконец вымолвила она, – хотя не вижу необходимости заходить так далеко. Ты мне ничего не должен.

В черных глазах отразилось скрытое беспокойство.

– А если ты уже носишь под сердцем моего ребенка? Об этом не подумала?

– Не дай бог, – сказала она, в мыслях суеверно скрестив пальцы. – Между нами огромная разница.

– Никакой разницы. Какой бы я был мужчина, если бы стал ждать результатов собственного поступка, не подумав о предварительной компенсации?

– Я не нуждаюсь в компенсации! – она бестолково пыталась переубедить его. – Знаю, что для тебя любовь не главное в браке, но для меня нет. Потом, Алексис, я не принадлежу к твоему кругу. Как ты, в твоем положении, женишься неизвестно на ком, да еще родом из Англии?

Некоторое время он молча наблюдал за ней.

– А твой отец тоже считает себя неизвестно кем? – спросил он. Зоя покраснела.

– Нет, конечно. Я не это имела в виду.

– А что ты имела в виду?

Она беспомощно развела руками.

– Тебе нужно жениться на ровне. Выбрать женщину, знающую местные обычаи. А я даже не могу объясниться по-гречески.

– Станешь практиковаться и со временем все придет. Ведь привыкают же люди к вашим обычаям. А чем ты хуже других?

– Люди это люди. Просто у тебя иное представление о браке. Для тебя жена – твоя собственность, как и для любого мужчины. Я же понимаю брак как партнерство, когда обе стороны имеют равные права.

– Возможно, поэтому в твоей стране так много разводов, – он сделал нетерпеливое движение рукой. – Пустой разговор!

– В котором нет ни слова любви, – решительно добавила Зоя. – А без любви я никогда не выйду замуж.

Строгие черты его лица странно передернулись.

– И ты даже можешь лишить ребенка фамилии отца?

– Надеюсь, никакого ребенка не будет, – снова повторила Зоя. – Зачем нам связывать друг друга, ведь потом будем только сожалеть. Тем более, если предположение не подтвердится.

Алексис продолжал пристально разглядывать ее.

– Ты говоришь, что согласишься, если беременна?

Разве это она говорила? Зоя уже ни в чем не была уверена. Она вовсе не думала о замужестве, впуская его в свою постель; желала одного – избавиться от томления, которое он в ней пробудил. Прошлой ночью и даже сегодня все ее мысли были сосредоточены на поиске выхода из ситуации, в которую она попала. Как теперь ни с того ни с сего решать вопрос будущего замужества?

– Я должна уехать, – хрипловато сказала она. – Больше ничего не желаю.

– Нет, – тон был недвусмысленным. – Я запрещаю.

– Как ты можешь помешать мне?

– Могу и хочу, – настаивал он, – я должен.

– Как ты себе это представляешь? Запрешь меня? Но тебе придется это объяснить Софии!

– Она должна знать правду, – согласился Алексис. – Представляю ее потрясение, если она узнает, что ее новая драгоценная подружка не только легла в постель с мужчиной до свадьбы чуть ли не в первую встречу, но еще и отказалась принять его предложение, когда тот пожелал искупить свою вину.

Зоя судорожно сглотнула комок, застрявший в горле. София будет не просто потрясена, это – страшный удар. Конечно, плохо, что ей придется узнать, что Зоя не тот человек, которому можно доверять. Но будет гораздо хуже, если она поймет, что ее брат – соблазнитель.

– Я не верю, что ты способен сказать ей такое. – запинаясь, проговорила Зоя.

Жесткая, язвительная линия рта не дрогнула.

– Выбирай, – он ждал ее ответа, принимая молчание за капитуляцию. – Когда ты точно будешь знать, беременна или нет?

Зоя слегка покраснела.

– Через неделю.

– В это время мы будем на борту «Гестии», – короткая пауза. – Подождем.

Она подумала, что это похоже на отсрочку приговора. Многие назвали бы ее дурой, которая отказывается от счастья, плывущего прямо в руки, но разве брак строится на таком шатком фундаменте? Даже если она узнает, что забеременела, то все равно постарается, чтобы он оставил в покое пресловутое чувство долга. А пока попытается вести себя так, словно ничего не случилось, это необходимо ради Софии.

Зоя не заметила, как встала.

– Если это конец, – сказала она почти беззвучно, – то спокойной ночи.

Пошла к выходу, Алексис не стал ее задерживать. Он неподвижно сидел, глядя, как она в последний раз посмотрела на него и закрыла за собой дверь. Его лицо было строгим и отчужденным. Он сделал широкий жест, который был тут же отвергнут. Его самолюбие было уязвлено.

Наступила Страстная Неделя, которая действительно оказалась скорбной. Зоя никогда не умела притворяться, и ей стоило огромного труда вести себя естественно и непринужденно, когда рядом был Алексис. София, казалось, ничего не замечала, но было видно, что Криста не обманывалась на ее счет, хотя ничем не выдавала себя.

Сутки поста в Страстную Пятницу не были для Зои тяжким испытанием, ей совсем не хотелось есть. С церковных колоколен раздавался поминальный звон, в котором звучала та же глубокая скорбь, что и две тысячи лет назад. Зоя почувствовала, как прониклась духом печали, инстинктивно воздерживаясь от шуток и пустой болтовни. Они с родителями всегда присутствовали на богослужении, особенно на Пасху, но никогда до этого она не ощущала столь полной погруженности в ее атмосферу.

По предложению Алексиса все отправились в Афины посмотреть крестный ход, который обычно начинался и заканчивался в кафедральном соборе. Зое показалось, что предложение было сделано ради нее, потому что все остальные не раз видели это зрелище, и она была благодарна за это.

Они расположились на балконе отеля «Гранд Бретань», возвышавшегося над Синтагмой; внизу уже толпились люди. Стойкий запах горящих углей витал над районом, на который опустилась таинственная дымовая завеса, сквозь нее мерцали и светились тысячи зажженных свечей.

Появился кортеж во главе с солдатами национальной гвардии в серебристых касках. Тут же заиграл духовой оркестр, исполнявший траурный марш из «Героической симфонии» Бетховена, стройными рядами медленно прошли бойскауты, гвардейцы и корпус милосердия. Другой оркестр шел под звуки «Похоронного марша» Шопена, за ним – шеренги военных, потом показались дети, одетые в фиолетовые накидки и державшие в руках зажженные факелы, освещавшие широкоплечую фигуру священнослужителя, который нес простой деревянный крест.

Зоя подумала, что все пережитое ею раньше не шло в сравнение с тем, что она чувствовала сейчас. Казалось, две тысячи лет клубились дымкой. Полная тишина воцарилась вокруг и все преклонили колена, когда показался усыпанный цветами и покрытый плащаницей Гроб Господень, который несли на плечах священники в белых одеждах.

Алексис дотронулся до ее плеча.

– Хочешь, присоединимся к процессии, когда они повернут к собору? – тихо спросил он.

– Да, охотно, – ответила Зоя, вытирая слезы, которые сами собой текли из глаз. – Прости, я расчувствовалась. Не думала, что со мной такое случится.

Было слишком темно, и она не разглядела выражения его глаз, но рот больше не казался жестким.

– Не ты одна находишь церемонию трогательной и печальной, – признался он. – Завтра в полночь город оживет, жизнь вернется в прежнее русло.

Зоя последовала за ним туда, где ожидали София с Кристой, размышляя попутно о том, что сказанное касается большинства людей. Но ее жизнь никогда уже не вернется в прежнее русло.

Алексис настоял, чтобы все четверо держались друг друга, когда пойдут вместе с тысячами людей вслед за Гробом Господним вдоль улиц города. Каким-то чудом им удалось даже попасть внутрь собора, и они увидели, как патриарх пропустил гроб в царские врата, там же он сменил свою золоченую тиару на черный повседневный клобук, чтобы благословить верующих и благовествовать Воскресение словами святого апостола Павла из Послания Коринфянам.

Зоя вспомнила этот псалом на английском: «Говорю вам тайну: не все мы умрем, но все изменимся вдруг, во мгновение ока, при последней трубе; ибо вострубит, и мертвые воскреснут нетленными, а мы изменимся…» Когда же тленное сие облечется… в бессмертие, тогда сбудется слово написанное: «поглощена смерть победою». «Смерть! где твое жало? ад! где твоя победа?».

Полночным бдением завершился дневной религиозный ритуал; Теодору возвращались в Политию. По дороге перебрасывались короткими фразами. Сидя сзади вместе с Софией, Зоя, казалось, дремала, прикрыв глаза, но на самом деле пыталась коротать время в поисках выхода из ситуации. Самое реалистичное решение: кончить все разом, сбежав до начала круиза, и обрести наконец душевный покой. Останавливала, как всегда, мысль о шоке, который пришлось бы пережить Софии.

Но тут же возникал беспощадный вопрос: не предлог ли это? Может, она просто хочет остаться? Может, вопреки всему ждет, что беременность подтвердится, и хочет принять предложение Алексиса? Зоя потеряла доверие к себе самой.

В этот вечер Алексис не пытался ее задержать. Она пожелала всем спокойной ночи, Криста выглядела умиротворенной, а Софии вообще ни до чего не было дела, она устала и хотела спать. Лежа без сна, Зоя подумала, что ей опять не суждено провести спокойную ночь.

* * *

Дэвид Таунсенд приехал только в субботу вечером и не скрывал, что особенно не спешил. Это был ладно скроенный блондин лет сорока, все еще осознававший свою привлекательность, покорившую в свое время сердце Кристы. Оказалось, он находит общий язык с Алексисом, а к Софии относится с почтением.

Вполне вероятно, что Криста поделилась с ним своими соображениями, хотя Зоя не была уверена, но в его поведении это проскальзывало. Несколько раз за обедом она замечала, как Дэвид присматривается к ней, стоит Алексису повернуть голову в ее сторону. Нужно признать, что взгляд Дэвида не был настороженным, но он очень смущал Зою.

В одиннадцать часов всей компанией отправились в Афины, на сей раз на вершину Ликабеттуса.

Церковь Святого Георгия, расположенная на самом верху горы, была слишком маленькой, чтобы вместить всех прихожан. К тому же сюда устремились тысячи афинян, выстроившихся вереницей, которая сверху казалась змеей, ползущей по склонам, покрытым хвойными деревьями. Незадолго до полуночи в церкви погасли огни, символизируя мрак смерти, через минуту раздались возгласы «Кристос анести! Кристос анести!», от подножия холма вверх стали одна за другой зажигаться свечи и вскоре вся вершина, усыпанная людьми, ярко озарилась.

Рассыпавшийся в небе фейерверк положил начало резкой перемене настроения плотно сбившейся внизу толпы, которая взорвалась ликованием. Свет от свечей обрамлял восторженные лица золотым ореолом, колеблющиеся язычки пламени свечей лизали волосы и одежду, становясь очень опасными в движущейся толпе.

Зоя оторвалась от компании, подхваченная людским водоворотом, в котором звучало дружное «Кристос анести!». Этот же клич непроизвольно слетел и с ее губ. «Алитос анести о Кириос!» – «Господь воистину воскрес!» – вокруг нее смеялись и целовались люди. Кое-как выбравшись из общего потока, она отошла в сторону и сразу же столкнулась с Полом Кеноном, случайно оказавшимся поблизости.

– Фантастика! – воскликнул он, стараясь перекричать звон колоколов, оружейные залпы и пароходные сирены у причала Пиреуса. – Вы здесь одна?

Зоя покачала головой и пальцем показала, откуда пришла.

– Остальные там. Мы потерялись в толпе.

– София тоже здесь? – живо спросил он.

– Она вместе с братом, – тут она увидела, что ее пыл угас. – Там еще сестра и зять. Нужно поскорее найти их. Наверное, уже хватились меня.

– Вы обещали позвонить, – напомнил Пол. – Я здесь уже кое с кем свел близкое знакомство после того, как мы встретились. Хорошо бы всем вместе собраться.

Зоя предположила, что имеется в виду и София. Девушка всю эту неделю ни разу не вспомнила о Поле, скорее всего, ее интерес был недолгим. Зоя решила не оправдываться, что не выполнила своего обещания, это прозвучало бы неискренне. В таких делах хитрить не надо.

– Боюсь, это невозможно, нас не будет в Афинах, – сказала Зоя. – В понедельник отправляемся в круиз.

– Счастливица! – в его голосе звучала нотка зависти. – У вас отличное место, стоит миллион!

Зоя улыбнулась.

– Действительно, хорошее. Вам желаю такого.

– Спасибо, – он шел рядом с ней, пробираясь сквозь толпу по людной улице. – Мне тоже в эту сторону, – Пол придержал Зою за талию, когда она споткнулась о каменный край тротуара. – Держитесь! Здесь нельзя падать, потом не поднимешься!

Он отпустил ее и пошел впереди. Зоя обрадовалась, когда увидела шедшего им навстречу Алексиса, хотя не встретила ответной реакции. Судя по выражению лица, он был недоволен, что она не одна.

– Я старалась выбраться из толпы, – начала оправдываться Зоя, хотя это было лишним, когда Алексис подошел к ним вплотную. – Помните Пола Кенона?

– Помню, – в поблескивающих черных глазах застыло однозначное выражение. – Скажите, какое совпадение: вы встретились в такой толчее!

– И, правда, – согласился Пол. – Я был со своими знакомыми, но мы потеряли друг друга из вида, когда двинулась толпа, – он грустно взглянул на Зою, поняв, что нужно расставаться. – Надеюсь, получите удовольствие от круиза. Может быть, встретимся, когда вы вернетесь?

– Это, – строго заявил Алексис, – исключено, – он взял Зою за руку и так сильно сжал, что у нее, наверное, остался синяк. – Пошли.

Зоя позволила ему увести себя, посчитав неуместными обиды и протесты. Алексис не признавал слова «случайно» применительно к отношениям мужчины и женщины, а сейчас и подавно, когда их собственные взаимоотношения приобрели сомнительное равновесие. И все же он не имел права обращаться с ней, как с нашкодившей школьницей.

– Мне больно, – сказала она громко из-за уличного шума. – Алексис!

Он молча повернулся и втащил ее за собой в какую-то крытую нишу в дверном проеме, приподнял и страстно поцеловал, что тут же нашло горячий отклик в ее душе и теле. Когда он отстранился, она не смогла выговорить ни слова.

– Ты моя! – он скрипнул зубами. – Тебе не нужен другой мужчина.

– Пол просто случайный знакомый, – возразила Зоя. – Он мне безразличен. Он вообще больше интересуется Софией, чем мной, – увидела, что Алексис нахмурился и быстро прибавила: – То есть я хотела сказать, что она тоже не испытывает к нему никакого интереса.

– Надеюсь. Хватит… – он не договорил и тряхнул головой. – Нужно найти остальных.

Зоя невесело предположила, что Алексис вообще старается избегать иностранцев. Претензии на то, что она принадлежит только ему, были отнесены ею на счет обыкновенного мужского эгоизма; самолюбие Алексиса отвергало мысль о том, что ему можно предпочесть кого-то другого. Что ж, таков был этот мужчина, которого она полюбила. Остается только надеяться, что он вскоре будет свободен от обязательств перед ней.

Они быстро нашли Кристу, Дэвида и Софию, ждавших на прежнем месте. Криста окинула обоих взглядом, который Зоя назвала бы ханжеским, но ничего не стала говорить, только заметив, что рада тому, как легко нашлась Зоя.

Лишь когда на них упал свет фонарей по пути к машине, Зоя разглядела след своей губной помады в уголке губ Алексиса и поняла, почему Криста с осуждением смотрела на них. Ну вот, теперь она знает все или почти все. Сейчас Зоя была уверена, что та ей этого не простит.

В воскресенье все отдыхали. Зоя днем стала укладывать кое-какие вещи, которые она собиралась взять с собой в путешествие, а София, сидя в кресле напротив, подавала ей советы. Ее собственные вещи должна была уложить попозже Артемида. София заметила, что экономка могла бы помочь и Зое, стоит только намекнуть.

– Я приучена к самообслуживанию, – пояснила Зоя. – Ты – совсем другое дело. Так воспитана.

– Считаешь меня ленивой? – забеспокоилась девушка. – Может, мне стоит начать убирать за собой?

Зоя рассмеялась и покачала головой.

– Ты просто прелесть! Приберешь за собой постель, Артемида тут же бросится ее перестилать, и так далее.

– Правильно говоришь, она обидится, – согласилась София. – Зачем ее расстраивать лишний раз?

На этот раз Зоя постаралась сделать серьезное лицо.

– Конечно, ты права.

Она уже заметила, что София стала со временем увереннее говорить по-английски, хотя сохранялся все еще заметный, но довольно приятный акцент. Даже Криста, девятнадцать лет прожившая в Англии, полностью не избавилась от него. Такой же акцент звучал в интонациях Алексиса, особенно, когда он начинал говорить быстро и горячо, что придавало ему еще больше привлекательности в глазах Зои. Если бы только…

Она попыталась прогнать прочь уныние, внезапно напавшее на нее. Будь что будет.

Криста настояла, чтобы чай на террасе был подан на английский манер в пять часов вечера для всех желающих. Она даже привезла с собой свой любимый сорт. Выйдя из дома вместе с Софией, Зоя внезапно впала в еще большее уныние, увидев женщину, оживленно беседовавшую с Алексисом; она сразу же догадалась, кто это.

Леда Казанцы была всего лишь на год-два старше Зои и выглядела так, словно сошла с журнальной обложки. Великолепные черные волосы, искусно уложенные в прическу, мягкими волнами обрамляли головку. Зоя тут же устыдилась своих вечно растрепанных и непокорных косм. Когда они познакомились, в глазах Леды, сверкавших топазами, появилась некоторая враждебность.

– Вы, должно быть, – заявила она холодно, – безумно счастливы, заполучив такое выгодное место. Я очень удивилась, когда узнала, что Алексис согласился принять вас, – последнее было с улыбкой сказано в адрес Алексиса. – Нет, я знала о планах Кристы, конечно.

Зоя удивилась, почему она ему об этом тогда не сообщила? В этот момент она не могла разобрать, что он думает и чувствует по этому поводу; его лицо оставалось невозмутимым. Непонятно, то ли Леду позвали в гости, то ли она зашла без приглашения? Последнее было маловероятным. Наверное, догадалась Зоя, Криста взяла дело в свои руки, желая напомнить брату, где следует искать выгоду.

Зоя тут же извинилась и оставила их. Несколько позже София разыскала ее у часовенки.

– Я все обегала, а тебя нигде нет, – сказала она. – Почему ты так быстро ушла?

– Почувствовала себя лишней, – честно призналась Зоя.

– Как это? Ты сейчас член нашей семьи. – София села рядом, задумчиво приглядываясь к ней. – Тебе здесь не нравится? У тебя совершенно другое настроение, почему?

– Да нет, – быстро возразила Зоя, причем, наверное, слишком быстро, чтобы девушка поверила. – Я не хочу мешать.

– Ты здесь три недели. Почему только сейчас чувствуешь себя лишней? – София не решалась сказать прямо из-за своей стеснительности. – Из-за Леды?

Зоя изобразила улыбку и выразительно повела плечами.

– Ей не нравится, что я здесь живу.

– Не ее дело судить – нравится, не нравится, – пренебрежительно заявила София. – Ты вообще на нее не должна обращать внимания! Ни под каким предлогом! – успокоилась наконец, добавив: – Она завтра не поедет с нами, хотя Криста пыталась убедить Алексиса, чтобы он пригласил ее. Криста стала настаивать, но ей все равно ничего не удалось добиться, ты же знаешь неуступчивость Алексиса, – девушка помолчала, а потом спросила совершенно иным тоном: – Скажи, Зоя, тебе нравится Алексис?

– Конечно, – честно призналась та. – Он поступил очень великодушно, позволив мне здесь остаться после всего, что я наговорила в первый день.

– Я не об этом спрашиваю. Ты считаешь его привлекательным?

– Он очень привлекательный мужчина, – выдохнула Зоя. – Кстати, представляешь, вчера я опять в самом прямом смысле наткнулась в толпе на Пола Кенона. Он расспрашивал о тебе.

София мгновение казалась озадаченной, затем лицо неожиданно расцвело.

– О, это тот, которого мы встретили в Агоре? Я совсем о нем забыла. «Тем хуже для Пола», – подумалось Зое. Она встала, опасаясь, что София вернется к прежней теме.

– Смотри, какие тучи. Вот-вот хлынет дождь. Пойдем в дом, не то промокнем.

Неясно, поняла ли девушка ее уловку, но не возразила. И все же у Зои остался на душе осадок – кажется, София ее раскусила.

Уже две ночи подряд ложились очень поздно, точнее, очень рано, поэтому все старались прихватить час-другой утреннего сна. Собирались приехать на Пиреус к восьми часам утра, чтобы попасть на «Гестию» раньше других приглашенных пар. На яхте были две одноместные и четыре двухместные каюты, не считая кубрика и помещения для судовой команды. Зоя узнала об этом у Софии. Что ж – дорогая мужская игрушка.

Встав около шести, Зоя обнаружила, что ночью прошел дождь, воздух посвежел, ярко заиграли краски умытого сада. Все было залито солнечным светом такой ослепительной прозрачности, что Зоя тут же пожалела, что не взяла с собой фотоаппарат. Пошла за ним и столкнулась лицом к лицу с Алексисом, выходившим из салони.

Он был в белой майке и светло-голубых джинсах, которые так выгодно подчеркивали ширину плеч и узкие бедра, что Зоино сердце забилось сильней, чем от его объятий. Она вдруг почувствовала, что нелепо выглядит рядом с ним в своей нарядной дамской блузке.

– Для нас круиз – дело обычное, – сказал он, словно угадав ее мысли. – Одеваемся поприличнее только к вечеру. Днем тебе будут нужны джинсы или шорты и купальник.

Он загородил ей дорогу, наблюдая ее замешательство с иронической улыбкой.

– Не хмурься. Я прекрасно понимаю, что нельзя афишировать наши отношения. На «Гестии» ты должна полностью расслабиться и отдохнуть. Хватит ломать голову над тем, чего еще нет и в помине.

Кому он это говорит – себе или ей? Настроение испортилось. Может, он и прав, но ей трудно все это выбросить из головы. Слишком хорошо она его знала, чтобы надеяться на то, что худшее позади.

– Постараюсь, – ответила Зоя, борясь с желанием выпалить, что не хочет ехать в круиз. Дело было даже не в Софии, он ни за что не позволит ей остаться на вилле.

Причина не в том, что ей там нечем будет заниматься. При первой подвернувшейся возможности она тут же сбежит из дома, не взирая на последствия.

Появилась Артемида с кофе и кулурия для них двоих. Зоя слышала, как кухарка встала еще несколько часов назад, но по ней этого не было видно – никаких признаков усталости. София сказала, что Артемида в их отсутствие займется генеральной уборкой. Женщина приветливо улыбнулась Зое, поблагодарившей за кофе.

– Артемида редко кому улыбается, – заметил Алексис, когда та ушла.

– Ты имеешь в виду чужих?

– Всех, – добавил, понизив голос: – Она будет в восторге, если здесь появится маленький ребенок.

Зоя постаралась придать голосу твердость.

– Даже если он зачат в грехе?

– Когда узнает, что грех прикрыт, примет безо всяких. Она давно ждет не дождется.

– Наверное, надеется, что ты женишься на гречанке. Например, на Леде Казанцы.

Алексис насупился.

– При чем здесь Леда?

– Ты же собирался на ней жениться, – продолжала настаивать Зоя, одержимая неожиданно горячим желанием знать всю правду.

– Не о чем говорить, – отрезал он. – Я рассчитываю только на тебя. Как только убедишься в беременности, сразу поженимся.

– Вот тогда все догадаются, почему такая спешка.

– А тебе очень хочется, чтобы догадались по твоему виду? – резко спросил он. – Конечно, перед этим сообщим твоим родителям, – помолчал. – Как скоро ты узнаешь о своем положении?

Зоя рассудила, что слишком поздно начинать стесняться открыто говорить на эту тему, пытаясь сформулировать не менее прозрачный ответ.

– Думаю, дня через два, – тут она испытала облегчение, впрочем, без особой радости, увидев Кристу с Дэвидом на пороге дома.

– А мы думали, что встали раньше всех! – объявила Криста. Заметив, что она одета так же удобно и просто, как Алексис, Зоя поспешила подняться.

– Пойду переоденусь, пока не вынесли чемоданы, – объяснила она. По пути встретила Софию и приостановилась, чтобы поздороваться с нею. В комнате быстро сбросила с себя кипень белых кружев, достала из чемодана грубые бледно-голубые джинсы и черную хлопчатобумажную майку-безрукавку. Впервые за все время она смогла позволить себе такой наряд.

Вместо босоножек она обула легкие светлые кроссовки, быстро навела в чемодане порядок, щелкнула замком и отставила в сторону, чтобы Яннис захватил его вместе с багажом. Он должен был приехать следом на другой машине, прихватив с собой еще одного человека, чтобы потом отогнать «Мерседес» из порта Зеи, где стояла на причале яхта. Зоя тоже причисляла себя к прислуге, поэтому ей было любопытно, как отнесутся остальные к тому, что она уезжает с хозяевами. Однако удивления не было. Ее считали членом семьи.

Дэвид уселся на переднем сиденье рядом с Алексисом, три женщины расположились сзади. Зоя была довольна, что София села между ней и Кристой; рано или поздно объектом тщательного расследования станут ее отношения с Алексисом. Эта дама все видела, быстро соображала и прекрасно догадывалась, что происходит нечто серьезное.

У Зои не было никакого желания объясняться с ней. В ожидании того, что должно обнаружиться дня через два, ее меньше всего волновали заботы Кристы.