Текст книги "Мэгги без царя в голове"

Глава 3

Мэгги услышала шелест дверей лифта, поднесла Берни очередной стакан виски и вышла в фойе.

– Алекс? – Она посмотрела на Дж. П. Боксер.

– Это твоя писательница детективов? – спросила Дж. П., тыча в Мэгги пальцем. – Держись от меня подальше, конфетка.

– Прошу прощения? – Мэгги попятилась. – Я – лучшая подруга Берни.

– Рада за тебя. А я – ее адвокат. Ну-ка, угадай, кто ей сейчас нужнее? Впрочем, я и так знаю. Я. Где она?

– Она… там, внутри, – Мэгги еще немного отступила, чтобы гигантская женщина в оранжевых ботинках не смела ее со своего пути. – Алекс?

– Все в порядке, Мэгги. Мисс Боксер…

– Миссис Боксер, англичанин, – обернулась Дж. П. – А лучше – адвокат Боксер. Моя мать полы драила, чтобы я смогла себя так называть. Можете начать выписывать мне чек на аванс. С вас двадцать пять штук.

– Кто… кто эта женщина? – спросила Мэгги у Алекса. – Она ужасна.

– Весьма и, не сомневаюсь, намеренно, – согласился Сен-Жюст и взял Мэгги под руку. – Так или иначе, она уже здесь, а Венделл вот-вот приедет. Нам придется смириться. Чековая книжка у тебя с собой, дорогая?

– Я же вышла из дома с тобой. Как я могла не взять чековую книжку? – огрызнулась Мэгги. – Пойдем, а то мы оставили Берни одну с этой женщиной.

– Она не одна, с ней Стерлинг. Ладно, я понял.

Мэгги до сих пор трясло, как внутри, так и снаружи. Она бы хотела быть сильнее, ради Берни. Она еле сдерживалась, чтобы не закричать или не зарыдать. Мэгги вернулась в гостиную и направилась к стулу.

– Не садись!

– Что, простите?

– Я сказала, не садись, – скомандовала Дж. П. – Не садись, ничего не трогай и вообще не дыши. Весь этот пентхаус – одна большая улика. Так что иди и встань у камина рядом со своим толстомордым дружком. Будете как два стойких оловянных солдатика.

– Мэгги? – Берни протянула руку. – Не уходи, ты нужна мне.

Дж. П. выхватила из рук у Берни бокал с виски:

– Попрощайся с «Джонни Уокером», миссис Толанд-Джеймс. С этого момента ты официально в завязке.

– Но… но… – Берни явно до смерти перепугалась.

– К черту это! – Гнев Мэгги пересилил ее робость. Она подскочила к Берни и уселась рядом с ней. – Все хорошо, милая. Все хорошо.

– Я сказала…

– До свидания, адвокат Боксер. – Сен-Жюст подошел к ней со спины. – Простите за беспокойство, но ваши услуги нам не понадобятся.

Дж. П. повернулась к нему и оглядела с ног до головы. Медленно.

– Я не нравлюсь тебе, англичанин? Вот и прекрасно. Я над этим специально работаю. Но знаешь что еще? Я очень хороший адвокат. Я превосходный адвокат. Я даже вижу, что моя клиентка вся заляпана кровью – вот насколько я хороша. Ты меня нанял, но с этого момента здесь командую я. Если ты не можешь этого пережить, если хочешь, чтобы тут кто-нибудь сюсюкал, жеманился и держал ее за руку, держал их обеих за руки и торговался с копами, чтобы скостить ей срок на пару десятков лет, тогда нет проблем. Но если нет – тогда я тут Большая Мама, даже если это значит, что мне придется немножко нагрубить твоей хорошенькой маленькой подружке-писательнице. Ну так как? Мне уйти или остаться?

Мэгги прикусила губу и посмотрела на Сен-Жюста. Его голубые глаза были непроницаемы, но на левой щеке, как раз под глазом, билась жилка. Никто не смел приказывать виконту Сен-Жюсту.

– Вы остаетесь, – произнес Сен-Жюст, и Мэгги услышала, как Стерлинг с облегчением вздохнул. – Вы остаетесь, но Мэгги оказывает Бернис моральную поддержку, а Бернис получает обратно свою выпивку. В остальном можете нами распоряжаться. Как видите, я способен идти на компромисс.

Дж. П. протянула руку:

– Я тоже. Но перед судом мы отправим ее в клинику для алкоголиков. Я же говорю, я с ней уже встречалась.

– Суд? – Берни глухо застонала и сжала руку Мэгги. – Меня будут судить?

– Возможно. – Дж. П. переключилась на Берни. – Поживем – увидим. А теперь расскажи мне все, что знаешь.

Берни еще сильнее сжала руку Мэгги.

– Я ничего не знаю. Вчера я ушла из дома. То есть в пятницу, так? – спросила она у Мэгги. Мэгги кивнула, стараясь не заплакать. – Утром я проснулась, и Бадди был… Бадди был…

Дж. П. достала из кармана куртки блокнот и ручку:

– Рассказывай. Когда ушла? Куда?

– Мм… на вечеринку. Да, на вечеринку. У Бинки Холстед. Ты же знаешь Бинки, Мэгги? Она замужем за Уолтером Йегером, финансистом. Он сейчас… сидит за незаконные операции с ценными бумагами. О боже, мы ведь над этим смеялись, а теперь я…

– Очаровательные у тебя друзья. – Дж. П. что-то нацарапала в блокноте. – Потом сообщишь мне ее телефон и адрес. Куда-нибудь еще ходила?

Свободной рукой Мэгги погладила Берни по спине.

– Вспомни, Берни, дорогая. Куда-нибудь еще?

– Я… я вернулась сюда. Да, я вернулась сюда. В лимузине. Но мне не хотелось спать. Я прогулялась немного, и… по-моему, я отправилась к «Бренде». Знаете? Два квартала вниз по улице и еще три после поворота.

Дж. П. это записала.

– «У Бренды». Знаю это место. Пивная не без претензий. Они должны тебя вспомнить. Еще куда-нибудь?

Берни пожала плечами.

– Я не знаю. Возможно. Я не уверена. У Бинки подавали текилу.

– Ах, Берни, надо было тебе пойти ко мне, – упрекнула ее Мэгги, – если тебе было грустно и одиноко.

– Было тебе одиноко, Берни? – Дж. П. отбросила условности. – Ты была одна?

Берни бросила взгляд в сторону спальни.

– Наверное, нет. В смысле, я не помню. Господи, Мэгги, я не помню!

Двери лифта отворились, и Мэгги застыла: приехал Стив Венделл.

– Берни, пойдем. Стив уже здесь.

– Я с ним разберусь, – пообещала Дж. П.

– Нет, не сейчас, – мягко произнес Сен-Жюст. – Мэгги, сходи за нашим добрым лейтенантом, пока он не потерялся, и поменьше болтай языком, пожалуйста.

– Спасибо, Алекс. – Мэгги поспешила в фойе. Стив, как обычно, был одет в мятый камуфляж, вязаную сорочку и куртку из другого комплекта. Песочные волосы растрепались на ветру. Стив сообщил, что рад видеть Мэгги, тепло улыбнулся, но улыбка моментально исчезла.

– Мэгги? Это кровь? – Он уставился на ее пижаму. – С тобой все в порядке? Ты не ранена?

– Ох, Стив, я так тебе рада. Она этого не делала. Я знаю, что она этого не делала.

Он взял ее за руку и прикоснулся губами к щеке. Милый добрый Стив. Такой надежный, такой бесхитростный. Совсем не похож на Алекса, который сводит ее с ума, интригует, достает. Со Стивом так уютно и безопасно… если не вспоминать о его рискованной работе… и побороть влечение к придуманному герою, который может исчезнуть из ее жизни как раз в тот момент, когда она признается ему в любви.

– Кто? Ты о Берни? Чего она не делала?

– Не убивала Бадди, – объяснила Мэгги, – своего мужа. Он умер, если это, конечно, он. Там, наверху, кто-то умер. Она позвонила нам и сказала. Но она этого не делала. Ты же знаешь Берни. Ты знаешь, что она этого не делала.

Стив поднял руку:

– Ты пытаешься сообщить мне, что здесь труп? Господи, Мэгги, почему Блейкли не…

– Он подумал… я подумала… мы подумали, что лучше сначала приедешь ты и осмотришься. Раз ты первым оказался на месте, дело поручат тебе, верно?

– Формально да. Но, может быть, и нет. Я же знаком с Берни. Меня могут отстранить. Где Блейкли? И где труп, что куда важнее? Где Берни?

– Мы все там. – Мэгги указала на гостиную. – Кроме трупа. Он наверху, в постели у Берни.

– В ее постели? Я бы подумал, что у него инфаркт приключился во время секса, но на тебе кровь, Мэгги. Почему у тебя одежда в крови?

– Я обнимала Берни. Она вся в крови. Алекс ходил наверх, проверял, есть ли там труп, и говорит, что спальня тоже вся в крови…

– Он ходил наверх? Затоптал все следы преступления? Черт бы его побрал, Мэгги. Теперь он начнет нести всякий бред насчет предполагаемого убийцы.

– Ну, он действительно об этом немного поразмыслил, – тихо произнесла Мэгги.

– Пусть он держится от меня подальше. Что до Берни, то, если она и впрямь этого не делала, я ее лучший друг.

– Ошибаешься, Венделл, не ты, а я. – Дж. П. вышла в фойе. – Если вы двое закончили, может, ты позвонишь кому надо, чтоб увезли жмурика из дома моей клиентки? А то он скоро завоняет.

– Дж. П. – Глаза у Стива полезли на лоб. – Да-а, неплохо денек начался. По-прежнему гоняешься за «скорыми» себе на ужин?

– Только если ты в них едешь, сладенький мой, – подмигнула Дж. П. – Как насчет подняться наверх и осмотреть спальню, прежде чем позовешь коллег?

Стив засмеялся, хотя ему явно было невесело:

– Конечно, дорогая, давай поднимемся в спальню. Эй, кто-нибудь, закажите пиццу, и мы устроим вечеринку.

– Шут гороховый, – проронил Сен-Жюст, уже направляясь к лестнице. – Впрочем, Венделл, будет благоразумно – надеюсь, тебе известно значение слова «благоразумно», – если ты сперва убедишься в наличии трупа наверху, прежде чем вызывать пополнение.

– Терпеть не могу, когда он дело говорит, – пожаловался Стив. – Мэгги, ты остаешься здесь. Стерлинг и Берни, вы тоже.

– Ты что, рехнулся? – Берни основательно отхлебнула из стакана. – Я наверх и не собиралась. Мне он и живой-то не особо нравился.

– Прекрасно, просто прекрасно. Кого-нибудь интересует мое мнение по поводу линии защиты, которую избрала Рыжая? Похоже, никого. Веди нас, Венделл, – произнесла Дж. П. – У тебя запасные перчатки есть?

– Гигантских не держим, – отрезал Венделл. Мэгги прикусила губу. Она подождала, пока все уйдут, затем последовала за ними и встала у дверей так, чтобы слышать разговоры. В конце концов, если Алексу можно здесь находиться, то и ей тоже.

– Оп-па, а труп тут и вправду есть, – констатировал Стив. – Блейкли, держись от него подальше.

– В этих ботинках я к нему и сам особо не рвусь. Нож видите? Весьма удобно, не правда ли?

– Она, наверное, напилась.

– Не делай скоропалительных выводов, Венделл, – произнесла Дж. П. – Вы только гляньте на его член, парни. Такой маленький и скукоженный!

За этой сентенцией последовала тишина, и Мэгги прикрыла рот ладошкой, чтобы не засмеяться в голос. Она представила себе, как Стив заливается краской, а Алекс – хотя бог его знает, что делает Алекс. Может, развлекает себя тем, что прилаживает монокль к глазу.

– Да, разобраться с телесными выделениями будет непросто.

– Со спермой, Венделл. Ты вполне можешь произнести это слово при мне. Сперма. Много маленьких головастиков. Очень маленьких головастиков. Похоже, правду про вас говорят, белые парни. Хочешь проверить, не изнасилование ли тут было? А что я за это получу?

– Хватит торговаться, Дж. П. У нас тут вообще-то убийство.

– А миссис Толанд-Джеймс – моя клиентка. Так что ты об этом думаешь? Лично я хочу, чтобы ты вызвал сюда медэкспертизу. Никаких больниц. Пусть возьмут у нее анализы и заберут одежду, но сама она останется здесь. И пускай приедут прямо сейчас, чтобы она смогла принять душ. Она же вся в крови, ради всего святого.

– Я поговорю с ней?

– Ой, англичанин, ты слышал? Размечтался, Венделл. Она не будет говорить с тобой, пока я ей не разрешу. Видишь ли, комиссар полиции ко мне неровно дышит. Это значит, что твоя задница – в моих руках. Фигурально выражаясь.

– Копом ты мне больше нравилась, Дж. П.

– Давайте все-таки поищем зацепки, а переход на личности и сентиментальные воспоминания о прошлом оставим на другой раз.

– Господи, Блейкли, ты говоришь «зацепки»? Забудь. Это называется «улики». Улики. У нас есть тело, у нас есть рана, у нас есть нож. У нас этажом ниже есть подозреваемая. Я думаю, для начала этого достаточно. Чего еще тебе надо?

– Я хочу, лейтенант, узнать, каким образом этот джентльмен умудрился помереть в постели у Бернис. Хочу узнать, как он здесь оказался, с кем сюда пришел и когда. Хочу узнать, была ли это самооборона. Хочу понять, почему на дальней стороне матраса – отпечаток тела Берни, очерченный кровью.

– Она его прирезала, а потом потеряла сознание, пока он тут кровью фонтанировал, – предположил Стив.

– Не знаю, Венделл, – произнесла Дж. П. – Этот чертов разрез – я бы так смогла, я девушка сильная, но эта кисельная барышня там, внизу – вряд ли. Особенно в пьяном виде.

– С чего ты взяла, что она была пьяна?

– Ты вроде говорил, что Венделл с ней знаком? – Дж. П. обернулась к Алексу.

– Хорошо, хорошо. Я понял. Но этого парня сюда явно пригласили. Следов борьбы нет.

– Точно, Венделл, нет, – подтвердил Сен-Жюст, – а знаешь, чего еще нет? Мужской одежды. Как ты думаешь, почему?

– Она где-то в другом месте. – Мэгги еле расслышала слова Стива, поскольку он отошел от двери. – Я вижу три двери. Туалет, ванная и что-то еще.

– Сауна, – вырвалось у Мэгги. Она в испуге прикрыла рот ладошкой, ее глаза расширились. – Ой.

– Маргарет, – Сен-Жюст произнес ее имя нарочито ровно, – и тебе не стыдно?

Мэгги вошла в комнату и попыталась украдкой бросить взгляд на кровать, но перед кроватью маячила широкая спина Дж. П.

– Я тоже ее друг. И вообще, кто по-твоему раскрыл все эти убийства? Ты? То есть… а, ладно, неважно.

Черт, она чуть не проговорилась, что Алекс Блейкли – на самом деле Александр Блейк, виконт Сен-Жюст, прекрасный герой ее грез, переселившийся из ее фантазий на Манхэттен. Да уж, это признание имело бы успех.

– Не обращайте внимания на эту маленькую истерику, – произнес Сен-Жюст. – Моя американская кузина пишет книжки, знаете ли. Но недавно мы с ней наткнулись на парочку трупов, я вмешался и раскрыл оба дела. Впрочем, она мне немного помогла, великодушно признаю.

– Думаешь, мне не все равно? Я в восхищении? Не жди от меня похвал, красавчик, – парировала Дж. П. – Венделл? Мне нужен полный отчет, сразу, как только ты сам его получишь. Волосы, волокна, отпечатки пальцев, группа крови, выделения. Следы изнасилования. В общем, полный набор. Я же знаю, что ты любишь делиться. Мы здесь закончили?

Стив достал телефон-раскладушку.

– Да, закончили. Идите все вниз и ничего не трогайте. Я скоро спущусь.

– Можно подумать, я сейчас рвану на кухню бутерброды жрать. За мной, англичанин. Дай мальчику спокойно позвонить его маленьким дружкам. Мы достаточно увидели.

Мэгги наконец удалось разглядеть кровать, и увиденного ей вполне хватило. Она обогнала Алекса и Дж. П. и быстро сбежала по лестнице в гостиную.

Берни выглядела намного лучше, хотя по-прежнему была одета в окровавленную пижаму. Ей помогла выпивка, помогло присутствие друзей, но больше всего ей помогла она сама. Берни была сильной женщиной – только такие и могут выжить и победить в жестоком мире акул издательского бизнеса.

– Мэгги? Это Бадди? Я уверена, что это Бадди.

– Ты разговариваешь со мной, Берни, а не с этим Солнышком Мэри[7]7
  «Солнышко Мэри» – героиня бродвейского мюзикла Рика Бесояна «Маленькая Солнышко Мэри» (1959), хозяйка постоялого двора: у нее добрый нрав и она старается всем угодить.


[Закрыть]. Ты уверена, что там твой мертвый муж?

Берни посмотрела на Мэгги. Мэгги посмотрела на Алекса. Тот сказал:

– Примерно шести футов ростом, тело крепкое, но уже подернуто жирком. Редкие светлые волосы, глаза карие, на зубах – коронки, по крайней мере на передних. Большое коричневатое родимое пятно в трех дюймах под левой лопаткой. Шрам на левом колене. Плоскостопие.

– Ты все это разглядел? – удивилась Мэгги. – Несмотря на то, что он был весь в крови?

– Для тренированного глаза это несложно, моя дорогая. Кстати, а давай твой следующий труп будет лежать с широко открытыми глазами и отвисшей челюстью? Выглядит очень драматично.

– Умер довольно давно, глаза уже остекленели и подернулись пленкой, – добавила Дж. П. – Ты меня впечатлил, англичанин.

– Алекс. Пожалуйста, зовите меня Алексом. Само собой. Производить впечатление – мое призвание.

– Хорошо, Алекс. Ну и странный же ты тип. Почти как я. Но ты упустил кое-что очень важное.

– Правда? Полагаю, вы имеете в виду кровоподтеки на запястьях и лодыжках, а также, возможно, слабый отпечаток чего-то вроде липкой ленты на его правой щеке.

– Черт возьми. Хорошо, Алекс, странный ты или нет, но ты принят в команду. Остальные пошли все вон.

– Мне нужна Мэгги, – Берни схватила Мэгги за руку и бесцеремонно усадила на диван. – Я еле держусь. Мэгги, не оставляй меня.

– Не оставлю, – пообещала Мэгги, с вызовом посмотрев на Дж. П. Боксер. Затем она перевела взгляд на Алекса, который был явно доволен собой, бездельник.

– Пойду-ка я, пожалуй, – произнес Стерлинг, не дожидаясь, пока его выставят. – Спущусь, суну консьержу пару двадцаток, пусть разрешит взглянуть на регистрационный журнал. Верно, Сен-Жюст?

– Они телевизора насмотрелись, Дж. П., – слабым голосом пояснила Мэгги. – Вот, возьми мой бумажник, Стерлинг.

– Итак, одного спровадили, – подвела черту Дж. П., когда Стерлинг вошел в лифт. – Так кто тут у нас Сен-Жюст?

– Это я. Мэгги одолжила наши имена для своих героев, а меня наградила титулом виконта Сен-Жюста. Стерлингу нравится называть меня Сен-Жюстом. Он парень простой. Хороший парень.

– По-моему, вы все чокнутые. Берни, вернемся к нашему жмурику. Что-нибудь из описания похоже на Бадди?

Берни яростно закивала:

– Ему оперировали колено за полгода до того, как он исчез. Заставил меня денно и нощно себе прислуживать, гнида.

– Опять двадцать пять. Хочешь совет, детка? О покойниках плохо не говорят, особенно о тех, которых нашли в твоей постели. Не стоит называть «гнидами» тех, в чьем убийстве тебя подозревают. Утоп, да? Знаешь, Берни, парень наверху неплохо выглядит для утопленника семилетней давности. Расскажи мне о несчастном случае с лодкой.

– Чего тут рассказывать? – пожала плечами Берни. – Он вышел на лодке в море. Мы жили в Коннектикуте, у воды. Бадди вечно возился с этой проклятой лодкой. Налетел шторм, и больше я Бадди не видела. Береговая охрана нашла какие-то ошметки. Парочку спасжилетов, еще какой-то хлам. Через два месяца, шесть дней и два часа как раз семь лет стукнет. Мэгги? Ты не помнишь, на какой день я зарезервировала « Радужные покои » ?

Мэгги слабо улыбнулась:

– Берни собиралась отметить официальное признание Бадди мертвым в «Радужных покоях» отеля «Уолдорф». Если газеты об этом прознают, у нас будут проблемы.

– Да уж, я не в восторге, – Дж. П. закатила глаза. – Берни, ты унаследовала кучу денег, когда прикончили твоего первого мужа, верно? «Книги Толанда». Газеты много об этом писали, особенно когда тебя подозревали. Очень, очень много.

– И кучу долгов в придачу. Но об этом газеты даже не упомянули. Постойте, я, кажется, поняла, к чему вы клоните, – догадалась Мэгги. – Вы думаете, что Бадди инсценировал смерть, а сейчас, прознав, что Кёрк умер и оставил Берни все свои денежки, пришел за своей долей? Потому что семь лет еще не прошло и они до сих пор официально женаты?

– А Берни не захотела делиться. Да, это вариант, если, конечно, труп – и вправду Джеймс, – раздался голос Стива из коридора. – Берни? У Бадди тогда, семь лет назад, были проблемы с деньгами?

Берни фыркнула:

– Он…

– Берни, заткнись. Венделл, я тебя предупреждала. Она не будет с тобой разговаривать. Ты подслушал частную беседу адвоката с клиентом. Я оторву тебе яйца, выкрашу их бронзовой краской и приколю к мантии, если попробуешь пустить это в ход.

Сен-Жюст, который стоял позади дивана, слегка наклонился и прошептал Мэгги:

– Я начинаю ценить эту несносную женщину все больше с каждым ее вздохом. Она груба, но чертовски эффективна.

Неожиданно двери лифта отворились, и гостиную заполонили парни в полицейской форме и лаборанты в синих комбинезонах. Стив указал им на лестницу, и они потащили наверх здоровенные металлические чемоданы и фотокамеры. В комнату вошел также мужчина средних лет с медицинским саквояжем в сопровождении женщин-полицейских.

Стив нацепил полицейский значок и теперь выглядел как стопроцентный коп.

– Спальня и все прилегающие комнаты. Эта комната, лифт, кухня. Коридор и лестница. Все входы и выходы. Все, о чем я забыл. Вообще все. Тело не трогайте. Патологоанатом будет здесь через пару минут. Он первым осмотрит тело. Надо действовать по уставу, парни.

– Клевая квартирка. – Один техник восхищенно огляделся и последовал за остальными.

– У тебя есть еще одна спальня, Берни? – спросила Дж. П., когда Стив вышел вслед за техниками. – Тебя должны осмотреть.

Мэгги показалось, что ее запястье вот-вот сломается, так яростно Берни в него вцепилась.

– Все в порядке, Берни. Они… они просто хотят тебя посмотреть, убедиться, что все в порядке. Потому что ты ничего не помнишь. Я буду с тобой, обещаю.

– Минутку, Берни. – Стив вернулся в гостиную и перелистнул страницу в блокноте. – Ты утверждаешь, что покойного зовут Бадди. Бадди Джеймс? Бадди – это имя, а не фамилия?

– На этот вопрос ты можешь ответить, – разрешила Дж. П.

– Уиллард. Уиллард Джеймс. Но ему нравилось имя Бадди.

– На вкус и цвет, как говорится, – промурлыкал Сен-Жюст и взял трость. – Я вам больше не нужен?

– Еще как нужен, Блейкли. Ты же тут везде отметился. Мне нужны твои отпечатки, чтобы их исключить. А Стерлинг где?

– Стив, прости, он уже ушел. Но он ничего не трогал, Алекс ему запретил. Он тихо стоял у камина, и руки держал в карманах. Он – ну, он очень послушный. Клянусь, что он держал руки в карманах, когда поднимался наверх. Правда, Алекс?

– Он поднимался наверх? Хоть кто-нибудь из вас не поднимался наверх?

Сен-Жюст посмотрел на Мэгги.

– Боюсь, мы все полюбопытствовали, что там да как, Венделл. Мне очень жаль.

– Ну да, конечно. Ладно. Через пару часов я к вам заеду и возьму отпечатки у Стерлинга. Мэгги, прости, но пообедать вместе не удастся. У меня здесь полно работы.

– Я понимаю. Пообещай, что будешь непредвзятым, Стив. Мы же знаем, что Берни не виновата, пусть даже все свидетельствует против нее.

– Мэгги?

Мэгги поспешила вслед за Берни – ту уводили женщины в полицейской форме.

– Я с тобой, Берни.

Они прошли через столовую в еще один коридор. Одна из дверей вела в рабочий кабинет. Это Мэгги запомнила по предыдущему визиту в пентхаус. Оливковые стены, белые лепные украшения и мили книжных шкафов. Диваны обтянуты темно-красной кожей, камин выложен кирпичом, в углу все еще стоит коробка Кёрка для сигар. Берни любила время от времени выкурить сигару, особенно когда была в боевом настроении.

Берни взглянула на диваны. Мэгги обернулась на голоса – в комнату вкатили носилки.

– Это… это для меня?

– Обслужим по высшему разряду, детка, – саркастически улыбнулась женщина-полицейский. – Нам нужны волокна, волосы, кровь, соскобы из-под ногтей, мазок со слизистой рта – в общем, любые следы. Ваша пижама. И тест на сексуальное насилие. Лейтенант Венделл сказал, что ваша подруга может остаться. Больно не будет.

Глаза Берни широко раскрылись, ее затрясло.

– Мэгги, это происходит не со мной, не со мной, Мэгги! О господи, это происходит со мной.