Текст книги "Искушение дьявола"

Глава 13

Сегодня вечером мы посетили наш первый бал в качестве маркиза и маркизы Олбрайт. Как я и боялась, все прошло просто ужасно. Осуждающие взгляды, указующие персты, злой шепоток и ехидные реплики. Мне не столько обидно за себя, сколько за Филиппа. Его смешали с грязью за то, что рядом с ним была я. Все это было похоже на страшный сон.

Из дневника Элис Маршан 3 апреля 1809 года

– Я совершенно потрясена!

Несмотря на смех и веселую болтовню вокруг, Мора услышала гневный шепот леди Оливии, когда та повернулась к ней. Она была явно обижена и возмущена.

Женщины стояли в углу большой парадной гостиной чуть в стороне от кучки гостей, заглянувших сюда после обеда. И хотя они изо всех сил делали вид, что все в полном порядке, с каждой секундой им становилось все трудней не обращать внимания на язвительные ухмылки и понимающие взгляды, которые остальные приглашенные бросали в их сторону.

Как видно, терпение Оливии, в конце концов, лопнуло.

– Настоящая катастрофа! – продолжила она. Ее худая фигурка просто вибрировала от негодования. – Этот… человек все испортил!

Мора не стала задавать лишних вопросов, ибо прекрасно поняла, о ком идет речь. Она чувствовала его пылающий взгляд, устремленный на нее с другого конца комнаты. Пугающе красивый в своем темном вечернем костюме, лорд Хоксли стоял, небрежно привалившись к стене, и, казалось, был совершенно равнодушен к тому фурору, который вызывало в обществе его присутствие.

С силой, скрутив свой кружевной веер, Оливия холодно посмотрела на хозяйку дома, погруженную в разговор с группой замужних женщин.

– Просто не верится, что герцогиня Мейтленд могла допустить подобную оплошность. Обычно она очень тщательно продумывает список гостей. Неужели она нарочно решила нас унизить? Но, Боже мой, чем же мы так провинились?

Мора быстро сделала вид, что расправляет воображаемую складку на пышной атласной юбке своего вечернего платья. Она не собиралась говорить тете, что это Теодосия в последний момент включила Хоксли в число приглашенных. Оливия и так недолюбливала вдову.

– Я уверена, что это вышло случайно. Никто не хотел пренебречь нашими чувствами.

– Разумеется, хотели! А как же иначе? И я совершенно потрясена!

– Вы уже говорили это, тетя Оливия. Несколько раз.

– Говорила, и буду говорить! Я потратила столько сил, чтобы поднять нашу семью до того положения, которое она когда-то занимала в обществе, и этот уик-энд должен был стать началом нашей новой жизни. А каков результат? Все осталось по-прежнему. Люди тычут в нас пальцами и смеются за нашими спинами. И все из-за этого дьявола!

Оливия была права. Сегодня вечером, до того как Хоксли появился в столовой, почти все гости довольно любезно приветствовали Мору и ее тетушку и, похоже, собирались, пусть с опаской, но принять их в свой круг. Но как только вошел граф, все изменилось, и с этого момента обед превратился в настоящую пытку. Теперь по длинному столу гулял удивленный шепот, и все глаза с живым интересом были устремлены на женщин семьи Давентри. Казалось, собравшиеся ждали, кто же из них вскочит и устроит скандал.

Теодосия была единственной, кто их не оставил. И когда она ушла спать, они оказались предоставлены сами себе.

«Выше нос! – напутствовала Мору вдова, перед тем как удалиться в свою комнату. – Не показывай, что тебя задевают их косые взгляды. Увидев, что ты никак не реагируешь на его присутствие, они скоро забудут обо всем этом».

Но на словах это оказалось проще, чем на деле.

– Давай поднимемся наверх и соберем вещи. Надо ехать домой, – сказала Оливия, прервав размышления девушки. – Я не вижу другого способа спасти ситуацию.

Мору охватила паника. Им никак нельзя сейчас уезжать! Маркиз Каннингтон еще даже не появился на вечеринке, а она во что бы то ни стало должна выяснить, не он ли писал ее маме эти жуткие письма.

Стараясь не выдать своего смятения, девушка обратилась к тете спокойным, рассудительным тоном:

– Чепуха! Если мы вдруг улизнем, как будто совершили что-то дурное, это лишь даст новую пищу для сплетен. – Мора расправила плечи и поджала губы, почувствовав знакомое покалывание в затылке. Этот паршивец опять буравит ее взглядом! Ей отчаянно хотелось развернуться и по-детски показать ему язык. – К тому же лорд Хоксли подумает, что ему удалось обратить меня в бегство. Нет уж, я не доставлю ему такого удовольствия!

– Ты права, – задумчиво согласилась тетя. – И потом, жаль, если ты упустишь возможность поближе познакомиться с лордом Уолдроном. – По лицу Оливии вдруг пробежала тень. Она прищурилась и мрачно сверкнула глазами-щелочками. – Но я обязательно выскажу Мейтленду свое возмущение!

Не успела Мора ответить, как рядом с ними возник сам герцог Мейтленд. Легок на помине!

– Добрый вечер, дамы, – учтиво поклонившись, он заговорил тихим голосом, стараясь, чтобы его не услышали посторонние. При этом во всем его поведении сквозило искренне раскаяние. – От себя лично и от моей жены приношу вам извинения. Я и понятия не имел, что лорд Хоксли тоже приглашен на уик-энд, пока не увидел его на обеде. Ума не приложу, как могла случиться такая ошибка, но, уверяю вас, мы не хотели вас оскорбить. Узнай я об этом чуть раньше, я бы принял все меры к тому, чтобы его приглашение было аннулировано.

Леди Оливия чопорно кивнула, приняв извинения. Но бедняга выглядел таким встревоженным, что Море стало, его искренне жаль. У этого человека доброе сердце. Герцогиня же избегала общества Моры и ее тетушки, ясно давая понять, что ее мало волнует их щекотливое положение. Девушка вспомнила ее ехидное замечание насчет дополнения к списку гостей, сделанного в последний момент, и заподозрила, что хозяйка испытывает садистские чувства, наблюдая их замешательство.

Мора понимающе улыбнулась герцогу.

– Мы нисколько не обиделись, ваша светлость, – ласково проговорила она. – Конечно, ситуация получилась несколько неловкая, но вы не огорчайтесь. Всякое бывает.

– Спасибо, милая. – Он с благодарностью сжал ее руку. – Вы очень великодушны.

Еще раз, поклонившись, он извинился и поспешил удалиться.

Леди Оливия хмуро посмотрела ему вслед.

– Самое меньшее, что он должен был сделать, так это выставить мерзавца за дверь, – недовольно фыркнула она.

Мора покачала головой. Вряд ли такое возможно. Но она не успела озвучить свою мысль, потому что их опять перебили – на этот раз подошедшие лорд Уолдрон и Бедфорд.

Оба джентльмена галантно поклонились. Надо отдать им должное, ни один из них не упомянул имя лорда Хоксли. После обычного обмена любезностями лорд Уолдрон обернулся к Море и протянул руку:

– Миледи, прошу вас, окажите мне честь, пройдитесь со мной.

Девушка хотела вежливо отказаться. Сегодня вечером на нее обрушилось слишком много нежелательного внимания, и если она совершит променад под руку с маркизом, то лишь усугубит свое и без того непростое положение. Но леди Оливия с силой ткнула ее локтем в бок, и Мора решила, что лучше вытерпеть наглые взгляды аристократов, чем нарваться на гнев тетушки.

– С удовольствием, милорд, – ответила она, учтиво кивнув.

Лорд Уолдрон сунул руку девушки себе под локоть и степенно повел ее по гостиной. По спине Моры опять забегали мурашки, и это ощущение оказалось сильней, чем раньше. Она невольно покрутила головой, пытаясь найти источник своего дискомфорта.

Хоксли по-прежнему стоял у стены. Создавалось впечатление, что он вообще не менял позы. Но за его холодной отчужденностью чувствовалось напряжение. Мора поняла, что, несмотря на разделявшее их расстояние, он вовсе не так равнодушен, как хочет казаться.

Когда она и Уолдрон проходили мимо, его крепкое мускулистое тело едва заметно подобралось, а на лбу залегла хмурая складка. Девушка чувствовала его пылающий взгляд на своих пальцах, легко сжимающих руку маркиза.

Не может быть! Неужели ему действительно неприятно, что она прогуливается с лордом Уолдроном?

Но Мора отбросила эту догадку практически сразу, как только она пришла в голову. Разумеется, нет. Какие нелепые мысли! Ведь она уже решила, что он просто играет с ней в игры. Ему не должно быть никакого дела до ее ухажеров.

Она вновь обернулась к Уолдрону, и он встретил ее взгляд обворожительной улыбкой.

– Пожалуйста, простите мне мою вольность, леди Мора, но я не могу не заметить, что сегодня вечером вы совершенно очаровательны.

– Спасибо, милорд. Вы тоже великолепно выглядите.

И это было чистой правдой. Симпатичный элегантный джентльмен с серебристыми волосами, блестевшими в свете ламп, маркиз обладал высокой атлетической фигурой и худым, не по годам гладким лицом.

Однако когда она смотрела на него, у нее не учащался пульс, и не трепетало в груди. Она не испытывала тех головокружительных пьянящих эмоций, которые захлестывали ее, стоило ей украдкой взглянуть туда, где у стены в мрачной неподвижности стоял лорд Хоксли, по-прежнему не сводивший с нее глаз.

Только сейчас он был не один. К нему льнула леди Лэнскомб. В вечернем платье из изумрудного шелка с открытыми плечами и таким низким декольте, что ее пышные груди готовы были вывалиться наружу, белокурая красавица виконтесса по-хозяйски держала графа за руку и, бесстыдно прижимаясь, что-то шептала ему на ухо.

Мора вдруг ощутила острый укол в сердце. Ей стало трудно дышать, а глаза заволокло красной пеленой гнева. Боже правый, эта… женщина буквально висит на нем, и он ей это позволяет! Но ведь она замужем!

Впрочем, чему удивляться? Разве такие мелочи когда-нибудь останавливали Дьявола во плоти?

Наконец ей удалось глотнуть воздуха и взять себя в руки. Какая ей разница, чем он занимается и с кем? Но тихий голос где-то на краю ее сознания упорно твердил, что разница все-таки есть, и Мора никак не могла отвязаться от этой мысли.

Огромным усилием воли она заставила себя сосредоточиться на словах маркиза, который словно не заметил ее секундного замешательства.

– Мне очень не хотелось бы затрагивать столь щекотливую тему, моя милая, но я все-таки должен кое-что вам сказать, чтобы больше к этому не возвращаться. – Он обогнул кадку с растением и подвел ее к застекленным дверям. Сияющая луна осветила его серьезное лицо. – Знаю, этот вечер дался вам нелегко, но не могу не выразить своего восхищения тем тактом и достоинством, с которыми вы встретили постыдные нападки общества! Едва ли среди известных мне дам вашего юного возраста найдется много таких, кто сумел бы проявить в подобной ситуации такую силу характера.

Похвала маркиза искренне тронула Мору, но ей захотелось спросить его, где же он был раньше – почему не поддержал ее, когда все вокруг смотрели на нее, как стая волков?

– Даже не знаю, что сказать. Вы слишком добры ко мне.

– Вовсе нет. Я уверен, что ваш отец может гордиться вами. – Он внимательно смотрел на нее, и в его карих глазах теплилось сочувствие. – Во всяком случае, я рад, что в эти выходные нам выпала возможность узнать друг друга получше.

– Я тоже рада, милорд.

– Вот и хорошо. – Он похлопал ее по руке, затянутой в перчатку. – А сейчас, к сожалению, мне придется прервать нашу прогулку, миледи. Я вижу, меня зовет лорд Лиленд. Мне надо обсудить с ним кое-какие важные вещи. Сюда идут ваша тетя и лорд Бедфорд, так что оставлю вас на их попечение. Вы простите меня?

– Конечно. – Он склонился к ее руке, и Мора присела в реверансе. – До свидания, лорд Уолдрон, приятного вечера!

– До свидания, милая.

Маркиз отошел к лорду Лиленду и исчез вместе с ним в арке, ведущей в соседнюю комнату. Море не терпелось поскорее вернуться к себе в спальню и положить конец этой кошмарной вечеринке. Она обернулась, ожидая приближения леди Оливии и лорда Бедфорда.

Но тут увидела, что к ней направляется кое-кто еще. Широкими шагами хищника Хоксли преодолел разделявшее их расстояние, волшебным образом расчистив себе путь, легко лавируя между кучками людей, круживших по центру гостиной. Леди Лэнскомб уже не было рядом с ним, и его горящий взгляд был нацелен прямо на Мору.

У нее пересохло во рту; и комната поплыла перед глазами. Нет! Конечно, нахальства ему не занимать, но неужели он посмеет?

Впрочем, сомнений больше не оставалось – да, он посмел! Хоксли подошел к девушке всего на несколько секунд раньше ее тети и барона, и Мора невольно заметила, как чопорное самодовольство на лице Оливии быстро сменилось ужасом, когда та узнала высокого широкоплечего мужчину, вставшего рядом с ее племянницей.

– Добрый вечер, леди Мора, – произнес он глубоким хрипловатым голосом, выделив ее имя бархатисто-ласковой интонацией.

В то же мгновение гул разговоров стих, и все глаза устремились в их сторону. В воцарившейся тишине казалось, будто сам воздух искрится от напряжения. Собравшиеся, затаив дыхание, ждали, что будет дальше.

Совет Теодосии, данный ей несколько часов назад, так отчетливо прозвучал в ушах Моры, будто она стояла рядом. «Выше нос! Не показывай, что тебя задевают их косые взгляды».

Это придало ей мужества. Сделав глубокий вдох, она ответила ровным тоном, скрывавшим ее тревогу:

– Добрый вечер, лорд Хоксли.

Уголки губ приподнялись в дьявольской усмешке, и он отвесил поклон:

– Я заметил, что ваш спутник был вынужден вас покинуть, и ваша прогулка вокруг гостиной осталась незавершенной. Мне бы хотелось исправить ситуацию, занять его место, если позволите.

В замершей гостиной кто-то удивленно ахнул. Стран но, но этот тихий звук задел самолюбие Моры. Гнев и обида, так долго копившиеся на дне ее души, вдруг всколыхнулись и прорвались наружу, захлестнув девушку волной праведного гнева.

Она целый год играла роль послушной дочери, благовоспитанной и осторожной юной дамы, которая ведет себя сообразно законам светского общества, но всякому терпению когда-нибудь приходит конец. Весь этот спектакль не принес ей ровным счетом никакой пользы. Она устала доказывать собственную состоятельность и добропорядочность. Пришло время жить по своим правилам, никого не боясь – ни лорда Хоксли, ни тетушки, ни тупоголовых аристократов.

– Я принимаю ваше приглашение, милорд.

– Мора, ты не должна… – запротестовала леди Оливия, но девушка прервала ее взмахом руки.

– Все в порядке, тетя Оливия. Мы с лордом Хоксли покажем всем присутствующим, что способны забыть былые разногласия наших семей и вести себя как цивилизованные взрослые люди, и тогда, возможно, окружающие наконец-то последуют нашему примеру!

Ослабевшая тетушка вцепилась в явно недовольного лорда Бедфорда, а Мора, с вызовом оглядев потрясенные лица гостей, взяла Хоксли под руку и пошла с ним по комнате.

Сзади зашумели голоса. Но девушка не обращала на них внимания. Гордо приподняв подбородок, она шествовала впереди, едва сдерживаясь, чтобы не расхохотаться от переполнявшей ее радости.

Вырвавшись из невидимых светских оков, она ощущала пьянящее чувство свободы. Теперь она будет делать только то, что захочет! Наверное, те чувства испытывала ее мама, когда решила быть честной с самой собой и оставить тщетные попытки изображать чопорную маркизу.

– Ну вот, вы и сделали это.

Услышав загадочное утверждение Хоксли, девушка подняла на него глаза и встретилась с его внимательным непроницаемым взглядом.

– Сделала что?

– Дали им пищу для сплетен.

Она равнодушно повела плечом и, подняв свободную руку, убрала в элегантный пучок, выбившийся темный локон.

– Они будут сплетничать в любом случае. А раз так, то пусть уж лучше обсуждают то, что есть на самом деле, а не придумывают всякий вздор. К тому же, по мнению Теодосии, мы должны сделать вид, что не испытываем друг к другу ненависти, и тогда рано или поздно они потеряют интерес к нашим персонам и перестанут чесать языками.

Он вскинул бровь.

– Я думал, вы на меня сердитесь.

– Да, вы нисколько не ошиблись. Просто в данный момент я гораздо больше сержусь на них.

– Ну что ж, похоже, на сей раз, мне повезло.

– Вот именно.

Они замолчали и обогнули угол комнаты, пройдя мимо трех пожилых вдов, которые бросали на них косые взгляды поверх трепещущих вееров, а затем отвернулись и о чем-то тихо заговорили между собой.

Однако как только женщины остались позади, Хоксли нарушил молчание.

– Лорд Уолдрон и есть ваш таинственный воздыхатель? – спросил он, заметно напрягшись.

Вместо ответа Мора вздохнула и отвела глаза.

– Как я уже сказала, это не ваше дело.

– Значит, нет. Я так и думал, но хотел убедиться. – Она увидела краем глаза, как он наклонил голову, и почувствовала на себе его испытующий взгляд. Он словно пытался прочесть ее мысли. – Вы примете его предложение? Я имею в виду Уолдрона.

– Моя тетушка считает, что это будет отличная партия.

– А как считаете вы?

Как она считает? Этот вопрос лишил Мору самообладания. Ей вдруг захотелось смеяться и плакать одновременно. Разве ее мнение важно?

– Конечно, это важно!

Мора поняла, что высказала свои мысли вслух, только когда услышала восклицание Хоксли – такое громкое и страстное, что стайка юных дебютанток, ворковавших поблизости, в испуге бросилась врассыпную. Граф даже не обратил на них никакого внимания. Внезапно остановившись, он хмуро взглянул на свою спутницу, поигрывая желваками.

– Я знаю, вы злитесь на меня. Хотите, верьте, хотите, нет, но мне очень жаль, что все так получилось. Я уже пытался объяснить вам сегодня днем на террасе, что не хотел вас обидеть или смутить, своим появлением на этой вечеринке.

Пытаясь сохранять видимое спокойствие, и фальшиво улыбаясь на публику, девушка процедила сквозь зубы:

– Тогда чего же вы хотели, милорд? Какие цели преследовали? Вы дали обществу новый повод посудачить обо мне и думали, что я скажу вам за это спасибо?

Его лицо превратилось в маску. Он слегка прижал ее к своему боку.

– Вы думаете, мне доставляет удовольствие постоянно бегать за вами вопреки собственной воле? Я очень хочу, но не могу выбросить вас из головы. Присматривать за вами стало для меня потребностью, и я не в силах противиться. Чем больше я борюсь с собой, тем сильнее меня затягивает в эту проклятую трясину!

Он сказал это таким низким хриплым голосом, будто слова непроизвольно вырвались из его горла. Мору охватило знакомое волнение. Она почувствовала, как ее сердце бешено запрыгало в груди, но решила не сдаваться. Бог свидетель, этот человек умеет соблазнять женщин, добиваясь от них желаемого. Все его речи – всего лишь игра. Навряд ли он был сейчас искренним.

– Не говорите такие вещи, ведь на уме у вас совсем другое.

– Вы ошибаетесь. Я говорю то, что думаю. И если ваш тайный ухажер приглашен на эту вечеринку, кто-то должен удержать вас от опрометчивых поступков. У этого мужчины дурные намерения, самое меньшее из которых – посягнуть на вашу добродетель. Я совершенно уверен, что он хочет вас погубить. Если вы сами этого не видите, то я открою вам глаза.

Мора в ярости попыталась выдернуть руку, но он накрыл ее кисть ладонью, прижав ее пальцы к своей руке. Даже через его рукав и собственную перчатку девушка ощущала тепло его тела. Черт возьми, даже сейчас, когда она была так сердита на него, он имел над ней власть и будил первобытные инстинкты!

– Как вы смеете делать вид, будто вам небезразличны моя репутация и мое благополучие? Не далее как на прошлой неделе вы пытались меня соблазнить, – прошипела она. – Не понимаю, зачем вы играете со мной в эти игры? Или в вашей собственной жизни нет ничего интересного, и вы от скуки лезете в мою?

– Ничего подобного. – Не сводя с девушки сверкающих зеленых глаз, он провел большим пальцем по пульсу у нее на запястье – один раз, второй… «А ну-ка, докажи, что ты на меня не реагируешь», – как бы говорил его взгляд. – Тогда, в карете, я просто не смог удержаться. За последний год между нами что-то возникло – это началось в ту первую встречу на балу у лорда и леди Графтон. Можете отрицать сколько угодно, но…

– Прекратите! – Она больше не желала этого слушать! С каждым словом он все глубже проникал в ее душу, заставляя забыть, кто он такой, и поверить ему. Но она не даст себя оболванить! Слишком много поставлено на кон. – Я знаю, чего вы добиваетесь, милорд, но у вас ничего не выйдет. Вы не сможете мной манипулировать. Делайте что хотите, но я докажу вам, что играю не хуже вас.

С этими словами она, наконец, выдернула руку и сердито зашагала прочь. Граф остался стоять посреди толпы гостей, озадаченно глядя ей вслед.

Глава 14

Похоже, несмотря на все мои усилия, общество никогда не признает меня женой маркиза Олбрайта. Мне надоело чувствовать себя во всех отношениях неполноценной. Это ужасным образом сказывается на моем замужестве, ибо даже Филипп не понимает, как мне горько и одиноко. Единственный человек, который относится ко мне по-доброму, это Теодосия Роузмонт, вдовствующая герцогиня Мейтленд. Я с каждым днем испытываю к этой женщине все большую благодарность за ее верную дружбу и поддержку.

Из дневника Элис Маршам 30 июля 1809 год

Мора сидела в мягком кресле богатой библиотеки Роузмонт-Холла и смотрела в окно на серый унылый пейзаж. Рано утром она очнулась от беспокойного сна, ее раз будила гроза. Сейчас окно было еще мокрым от дождя, над поместьем висел густой туман. Все полевые работы, намеченные на первую половину дня, были отменены.

Тихо вздохнув, девушка подняла руку и потерла висок. Она давно потеряла счет времени и не имела понятия, сколько уже просидела здесь в полном одиночестве.

Вообще-то она искала библиотеку с единственным желанием взять какую-нибудь книжку, чтобы скоротать время. Но, едва переступив порог этой тихой комнаты, Мора ощутила ее спокойную умиротворяющую атмосферу и просто не смогла заставить себя уйти.

Честно говоря, ей давно хотелось побыть одной. Тетя почти все утро читала ей лекцию о том, как ужасно она себя вела накануне. Пока другие гости накладывали в свои тарелки изысканные закуски, выставленные на буфетной стойке в комнате для завтраков, леди Оливия сотрясала воздух обличительной речью – такой язвительной и уничтожающей, что у Моры до сих пор звенело в ушах.

– Боже мой, где были твои мозги? – прошипела тетя и оглянулась, чтобы убедиться в том; что их никто не подслушивает. – Как ты могла согласиться на променад с лордом Хоксли? Тебе следовало дать этому хаму отпор, а не расхаживать с ним по гостиной на глазах у всех присутствующих. Еще одна такая оплошность, и нас вообще перестанут принимать в светских кругах!

К тому времени, когда Оливия, наконец, выпустила пар, Мору уже тошнило от ее нотаций. Молодые гости, ее ровесники, пошли в гостиную играть в шарады. Ее не позвали, но она даже не обиделась, она хотела лишь одного – немного побыть в одиночестве.

Девушка еще раз устало вздохнула и расправила муслиновую юбку своего скромного дневного платья. Конечно, ей не удастся прятаться вечно, но почему бы не задержаться здесь еще на какое-то время? Тетя думает, что она имеете со всеми в гостиной, значит, пока ее никто не хватится.

В этот момент тишину нарушил тихий глухой стук, долетевший из арочного проема в дальнем конце библиотеки. Заинтригованная, Мора встала с кресла, миновала ряды книжных полок и заглянула в соседнюю комнату, которая оказалась бильярдной. Над широким столом склонился лорд Хоксли. Он целился кием в один из разноцветных шаров, рассыпанных по зеленому сукну.

Мора только ахнула и развернулась – скорей отсюда, пока не увидел! Но окрик графа остановил ее:

– Не убегайте от меня, леди Мора!

Опоздала. Оглянувшись, она увидела, что он стоит, опершись бедром о стол, и, улыбаясь, смотрит на нее.

– Обещаю, что не буду кусаться, – продолжил он с легкой усмешкой. – Хотя после вчерашней ночи я немного вас побаиваюсь. Ваши зубки куда острей, чем я думал.

– Я не собираюсь вас кусать, милорд, хотя вы вполне этого заслуживаете.

В ответ на это сердитое замечание золотистые брови Хоксли взметнулись вверх. Он окинул ее пылающим взглядом своих зеленых глаз, и по спине девушки побежали мурашки.

– Пожалуйста, можете слегка покусать меня – где и когда вам будет угодно, миледи.

После всего того, что ей пришлось пережить из-за него за последние сутки, Мора не могла не среагировать на этот двусмысленный намек.

– Я рада, что вы находите ситуацию столь забавной, лорд Хоксли, – произнесла она с ледяным возмущением. – Но уверяю вас, что здесь нет ничего смешного.

Он сразу перестал усмехаться.

– Знаю и прошу прощения. – Обогнув бильярдный стол, он отложил в сторону кий и, скрестив руки на груди, серьезно посмотрел на нее. – Можете мне не верить, но я не солгал вам вчера ночью. Когда вдовствующая герцогиня пригласила меня на эту вечеринку, я принял их приглашение вовсе не потому, что хотел вас унизить. Я понимал, что мое присутствие породит массу сплетен, но искренне рассчитывал принять основной удар на себя. Я и представить себе не мог, что публика, прежде всего, начнет осуждать именно ваше поведение.

Он сказал это таким тоном, что ей захотелось ему поверить. Но она тут же одернула себя, ибо прекрасно знала, что Хоксли умеет быть убедительным.

Гордо вскинув голову, Мора прошла мимо него и остановилась возле бильярдного стола. Она стояла спиной к графу и с деланным интересом разглядывала кий, который он положил на сукно.

– На самом деле не важно, солгали вы или нет. Как известно, благими намерениями вымощена дорога в ад. Так что если сегодня утром я настроена не слишком дружелюбно, то в этом только ваша вина.

Она вздрогнула, услышав его приближающиеся шаги, но не обернулась, даже когда он встал рядом.

– Согласен, – мягко сказал он. – Но мне очень жаль, что вы страдаете из-за меня.

Он был слишком близко. Волнующе близко. Мора практически ощущала жар, исходивший от его тела, и чувствовала, что он хочет, чтобы она обернулась. Ну, уж нет, ни за что! Еще не хватало, чтобы он прочел по ее глазам, как она на него реагирует!

Отступив на шаг, чтобы избавиться от его волнующей близости, она вытянула руку и рассеянно провела пальцем по бильярдному кию.

– Если бы вы действительно хотели загладить свою вину, то собрали вещи и уехали бы прямо сейчас.

– Я приехал сюда не просто так, миледи, и не собираюсь никуда уезжать.

Услышав его твердый категоричный ответ, Мора, наконец, повернулась к нему лицом. Ее ноздри раздувались от негодования.

– Значит, ваши извинения – лишь пустой звук.

– Это не так. Понимаю, я заслужил ваш гнев, но уехать я не могу. Я пытался объяснить вам почему. Нам остается лишь смириться с ситуацией и постараться извлечь из этого пользу. Обещаю, что не сделаю больше ничего такого, что могло бы привлечь внимание к нашим отношениям.

Мора закусила губу. Он говорил так искренне…

– Но я все же не понимаю, почему…

– Вы играете, миледи?

Этот вопрос, заданный невпопад посреди разговора, застал Мору врасплох. Она перестала сердиться и удивленно посмотрела на Хоксли, потом проследила за его взглядом и поняла, что не заметила, как ее рука оказалась на бильярдном кие.

– Пытаетесь сменить тему, милорд? – спросила она нарочито ласковым голосом, подозрительно прищурившись.

Он пожал плечами.

– Просто интересуюсь. Я обратил внимание на то, как вы разглядываете кий.

Она фыркнула и подняла длинную палку.

– Нет, вообще-то я не играю. И мне не очень понятно, почему мужчины так любят эту игру. На мой взгляд, катать шары по столу – пустое времяпрепровождение. Она повертела кий в руках, потом перехватила его и примерилась к ближайшему шару. – Впрочем, кажется, это совсем не трудно.

Хоксли тихо усмехнулся, и она опять обернулась к нему:

– Над чем вы смеетесь, сэр?

– Если вы сейчас ударите, то либо скинете шар со стола, либо вообще промахнетесь. – Он подошел ближе. Давайте покажу.

Не успела она сообразить, что он собирается сделать, как он пристроился к ней со спины и потянулся вперед, поймав ее в кольцо своих рук.

Почувствовав его прикосновение, девушка застыла на месте.

– Если это очередная попытка мною манипулировать… – прошептала она.

Воцарилась тишина, потом Мора почувствовала, как он прижался к ней и слегка потерся своей грудью об ее спину.

– Я просто пытаюсь вам помочь, леди Мора, – проговорил он ей на ушко. От его дыхания по ее коже побежали мурашки. – Но я могу прекратить, если хотите.

«Да, он должен прекратить, и немедленно», – как в тумане пронеслось в ее голове. Но ей было так приятно чувствовать его близость…

– Нет. Продолжайте.

– Тогда позвольте, я вам покажу. Держите вот так. – Сопровождая слова действиями, Хоксли погладил руки девушки, немного сместив их положение на кие. Его ладони были теплыми, подушечки пальцев – слегка шершавыми. – Отлично. Теперь нагнитесь вперед, чтобы направить удар… – Его сильные бедра обхватили ее ягодицы, и она тут же ощутила пульсацию его возбужденного пениса. Ее соски затвердели и встопорщились под платьем. Она отчетливо услышала, как с его губ сорвался судорожный вздох, но в следующую секунду он продолжил обучение тихим хрипловатым голосом: – Конец кия должен скользить между пальцами… вот так. Когда будете бить по шару, делайте это очень осторожно.

В то же мгновение его влажный язык коснулся ее шеи за ушком. Мора вздрогнула, и кий подпрыгнул в ее руке, но успел ударить по цели. Шар покатился по столу, ударился о край и свалился в угловую сетку.

– Браво, леди Мора!

Услышав это протяжное восклицание, Мора испуганно вскрикнула и отскочила от стола. Щеки ее горели. Она подняла голову и увидела, как в бильярдную входит чета Лэнскомбов, Куинси Страттон и маркиз Каннингтон. Интересно, что они видели?

Хоксли воспринял вмешательство посторонних гораздо спокойнее, чем она. Изящным движением он убрал кий в настенную стойку, затем небрежной походкой обогнул бильярдный стол и принял ленивую позу в дальнем углу. Мора догадалась, что он нарочно отгородился столом от неожиданных свидетелей, чтобы скрыть эффект, произведенный их уроком.

– Ого! – Лорд Лэнскомб, высокий худощавый джентльмен с редеющими седыми волосами и крючковатым носом, жадно рассматривал Мору в лорнет. – А я и не знал, что вы бильярдистка, милочка!

Девушка судорожно сглотнула и подняла руку, чтобы проверить, не выбились ли ее темные волосы из аккуратной косы, уложенной вокруг головы. Она изо всех сил старалась казаться такой же безмятежной, как Хоксли.

– Я не играю в бильярд, милорд. Просто граф показывал мне…

– Да, мы видели, что он вам показывал, – перебил ее Страттон. Плюхнувшись в кресло у дверей, он забросил ногу на подлокотник и покачал сапогом, глядя на нее из-под каштанового чуба, упавшего ему на лоб. – Надо заметить, вы весьма прилежная ученица.

– Это точно, – вмешался лорд Каннингтон, который подошел к углу стола и встал на расстоянии вытянутой руки от Моры.

От одного взгляда на этого приземистого мужчину с красным лицом, тонкими губами и глазками-бусинками девушку бросило в дрожь. Каннингтон был последним в списке подозреваемых. Человеком, который, скорее всего, повинен в смерти ее мамы.