Текст книги "Мечты в шоколаде (сборник)"

Почему-то считается, что почивать на лаврах стыдно и неполезно. На самом деле – это замечательное занятие, которое достойно отдельной главы.

Успешные созидатели обязательно устраивают себе небольшую паузу для отдыха, когда им покоряется очередная вершина. Разреши себе отдых от действий и ты. Главное – продолжать мечтать.

«Сделай паузу, скушай шоколадку!» – призывает реклама. Это разумное предложение, недаром оно стало уже народной поговоркой.

Вот три причины, по которым отдых после очередного достижения очень полезен.

1. У тебя появляется время подумать, и ты можешь разобраться, что привело тебя к успеху, какие действия были правильными. Так ты создашь собственную стратегию побед, которая пригодится тебе еще не раз.

2. Пауза – время обдумать новые мечты. Какую из них ты хотела бы видеть сбывшейся самой первой? Не нужно пока намечать конкретные цели, просто любуйся своим заветным желанием, восхищайся им, чтобы Вселенная поняла: ты действительно этого хочешь.

3. Отдыхать – не значит замереть на диване с пачкой чипсов наперевес. Очень важно иметь мечту за пределами мечты, на которой ты сосредоточилась.

Даша, 21 год, студентка:

«Я очень хотела стать лучшей на курсе и получить специальную стипендию. Так что весенняя сессия выдалась жаркой. Но я сдала все на отлично, и моя мечта сбылась: стипендия в кармане, ректор лично пожал мне руку на собрании и вручил памятную грамоту. На каникулах я не могла больше думать о высшей математике и информатике. Зато с удовольствием занялась физическим трудом. У меня и моих друзей есть мечта: мы хотим восстановить разрушенную церковь ХVII века. Поэтому летом мы взяли палатки и отправились помогать реставраторам. Какое было лето! Полное дружбы, веселья и усердного труда на жарком солнышке. Я вернулась осенью в институт совершенно счастливая и в идеальной физической форме. Так что надеюсь, что и зимой подтвержу свое право на стипендию!»

Когда ты не мчишься на всех парах к очередной мечте, у тебя появляется возможность научиться жить «здесь и сейчас». Это великое искусство наслаждаться тем, что имеешь.

«Принимай то, что имеешь, отпускай с легким сердцем уходящее и радостно встречай то, что приходит» – такой рецепт счастья вывели мудрецы Древнего Китая тысячу с лишним лет назад. Надо сказать, что за это время рекомендация нисколько не устарела.

Если ты уже распробовала сладкий вкус сбывшейся мечты, ты непременно попытаешься повторить подвиг.

И когда в твоей душе будет выращена новая мечта, ты уже будешь знать, с какими инструментами надо к ней подойти.

Каждое исполненное желание помогает сбыться всем последующим. Чем больше у тебя за плечами побед, тем быстрее и успешнее ты добьешься всего, что пожелаешь дальше. Потому что с каждым успехом ты становишься опытнее, а главное – уверенней в своих возможностях. А они безграничны.

Рената, 32 года:

«Я поверила, что все в этом мире зависит от моих желаний! Конечно, пришлось здорово потрудиться, чтобы купить отдельную квартиру и вырастить двух близнецов-сынишек. Зато теперь я знаю, что мне по силам абсолютно все. Я сама устанавливаю свою планку. И если что-то мне не удается, то только потому, что я выбрала вложить мои силы во что-то, более важное для меня».

Талантливая мечтательница-созидательница Елена предлагает мантру, которая достойна ежедневного повторения: «Все мечты сбываются, особенно мои!»

Здорово, правда? Можно придумать разные другие аффирмации, и чем веселее они будут звучать, тем эффективнее сработают. Особенно ценны ритмичные фразы или четверостишия, которые можно мысленно повторять на каждом шагу, чувствуя себя немножко Винни-Пухом. Сила твоих слов безгранична, особенно если ты выражаешь свои истинные желания.

Мечтай чаще, мечтай больше, мечтай так, будто нет никаких ограничений полету твоей души. Ты увидела новые горизонты? Ура! Теперь осталось только начать действовать, набравшись сил.

На прощание я хочу рассказать тебе забавную гипотезу о том, что счастье неизбежно. Не важно, сбудутся все твои мечты или нет. В европейской философии счастье достигается, когда человек мечтает, ставит цели и движется от желаний к их осуществлению. Восточные же мудрецы убеждены, что счастье – в отказе от любых стремлений. Так что как бы ни шли дела, готовься быть счастливицей!

А если серьезно, то я хочу напомнить тебе о той маленькой девочке, которой ты когда-то была. Эта малышка фантазировала о замках и феях, о дворцах из шоколада и добрых Коньках-горбунках, о том, что прилетит волшебник, как и положено, в голубом вертолете и покажет кино… Мечтать было естественно и легко, как дышать.

Никто не заметил, как это случилось, но вдруг ты стала взрослой, ответственной и серьезной. Ну, по крайней мере очень стараешься такой быть. Ведь у тебя много дел, важная работа, семейные хлопоты… Волшебные фантазии куда-то подевались (может быть, ты засунула их на дачный чердак вместе с игрушками?). На их место пришли обязанности и заботы. И если ты позволяешь себе размечтаться, то только о том, как бы побыстрее и поудачнее расправиться с уборкой в выходной и отправиться по магазинам развеяться.

Этим желаниям тоже есть место в жизни, и все же – вспомни свой талант мечтать! Мечтать, не исходя из задач текущего дня, а о волшебных, несбыточных, прекрасных и манящих вещах… Разреши этим мечтам вернуться к тебе. И тогда ты увидишь, как вместе с ними жизнь снова просияет всеми красками, а будничные дни расцветятся крошечными удовольствиями, будто шоколадный торт розами! А еще можешь намекнуть своему возлюбленному, что в Москве в одном из кондитерских есть такая услуга: молодой человек, чтобы подарить шоколад своей девушке, созданный в ее честь, должен заполнить специальную анкету, ответив на ряд вопросов. Его ответы опишут характер девушки и наиболее яркие черты ее личности, которые станут основой для выбора ингредиентов для шоколада. Рецепт шоколада будет занесен в специальную книгу рецептов, чтобы ни один из клиентов не смог заказать такой же. Но если ты не москвичка или не хочешь ждать, пока кондитер сотворит чудо, побалуй себя шоколадными изысками сама!

Торт «Царица ночи»

3 яйца, 140 г сахара, 350 г 70 %-ного шоколада, 40 г сливочного масла, 2 ст. л. какао-порошка, 550 г сливок жирностью 33 %, 5 яичных желтков.

Отдели белки от желтков. Взбей белки в густую пену, постепенно добавляя туда 50 г сахара. Желтки взбей и добавь в белки. Шоколад (150 г) растопи с маслом, смешай с белковой массой. Какао просей и добавь туда же. На противень разложи пергамент, смажь маслом и выложи на него массу ровным слоем. Выпекай в духовке 10–12 минут при температуре 180°. Остуди.

Приготовление крема

Вскипяти 250 г сливок, сними с огня. Желтки взбей с оставшимся сахаром, введи в сливки. Нагревай, постоянно помешивая на водяной бане, до тех пор, пока смесь не перестанет стекать с ложки. Добавь растопленный шоколад, размешай и остуди.

Оставшиеся сливки взбей и порциями введи в крем.

Основу нарежь на 12 равных треугольников, положи на один треугольник толстый слой крема, а сверху закрой другим. Полей десерт растопленным, чуть остывшим белым шоколадом.

Шоколадный десерт с рисом

Коньяк – 1 ст. л., масло сливочное – 40 г, молоко – 300 мл, рис белый длинный – 50 г, сахар – 50 г, сахар ванильный – 3 г, сливки (20 %) – 6 ст. л., сливки взбитые – 10 г, соль – 2 г, шоколад темный – 110 г.

Вскипяти воду в кастрюле, засыпь рис и посоли. Вари рис на медленном огне 15–20 минут. Откинь рис, ополосни и откинь еще раз. Разогрей молоко и сахар в другой кастрюле на среднем огне, постоянно помешивая до тех пор, пока весь сахар не растворится в молоке. Добавь нарезанное кубиками масло и плитки шоколада (100 г). Перемешивай, не убавляя огонь, до тех пор, пока масло и шоколад не растают полностью. Добавь в шоколадную смесь рис. Накрой десерт крышкой и вари на медленном огне, время от времени помешивая, 30 минут (до тех пор, пока смесь не загустеет). Добавь ванильный сахар и коньяк; тщательно перемешай и сними кастрюлю с огня. Охлади десерт до комнатной температуры. Взбей сливки миксером и смешай их с шоколадно-рисовой смесью. Разложи десерт по розеткам, накрой и поставь в холодильник на два часа. Перед подачей на стол укрась взбитыми сливками и шоколадной стружкой (10 г).

Шоко-хлеб

Черный хлеб – 250 г, горький шоколад – 100 г (1 плитка), сахар – 1 стакан, 20 %-ный творог – 500 г, лимонный сок —1 ст. л., фруктовое желе или джем – 3 ст. л., ванильный сахар по вкусу.

С хлеба срежь корку и мелко раскроши мякиш. Натри шоколад на крупной терке. В отдельной миске смешай хлебные крошки, тертый шоколад (1 ст. л. оставь для украшения), сахар (2 ст. л.). Отдельно взбей миксером творог с оставшимся сахаром до однородной массы, затем добавь ванильный сахар, лимонный сок и перемешай.

Возьми прозрачную вазочку и выкладывай слоями творожную и хлебно-шоколадную массы. Последний слой должен быть творожным. Приготовленный десерт поставь в холодильник на час. Перед подачей полей десерт фруктовым желе и посыпь шоколадной стружкой.

Десерт «Искушение»

Яйцо – 3 шт., сахар – 90 г, черный горький шоколад – 100 г, сливочное масло – 25 г, молоко – 50 г, мука – 40 г, мороженое – 200 г, 1 апельсин.

Взбей яйца с сахаром. Затем растопи шоколад и соедини со сливочным маслом, постепенно вливай полученную шоколадно-масляную смесь во взбитые яйца, добавь молоко и муку. Перемешивай, пока смесь не станет однородной. Затем вылей массу в небольшую форму с антипригарным покрытием. Поставь форму в хорошо разогретую духовку и держи в течение пяти минут. (Десерт должен оставаться мягким внутри.) Подавай на стол с мороженым. Перед подачей не забудь сверху украсить десерт ломтиками апельсина.

Суфле «Блэки»

Для мусса:

100 г черного горького шоколада, 4 стручка кардамона, 150 мл молока, 150 мл сливок, 4 яйца, 80 г сахарного песка.

Для печенья:

3 яичных белка, 75 г сахарной пудры, 25 г муки, 30 г растопленного сливочного масла, 50 г пудры миндального ореха, 1 ч.л. шоколадной крошки.

Для приготовления суфле молоко и сливки вскипяти в кастрюле со стручками кардамона. Сними с огня и накрой крышкой. Настаивай в течение десяти минут. Шоколад растопи на водяной бане или в микроволновой печи. Яйца взбей с сахарным песком. Процеди молоко и влей во взбитые с сахаром яйца. Добавь шоколад. Смажь сливочным маслом 4 формочки для суфле и разлей тесто. Нагревай в пароварке в течение сорока минут. Остуди и убери в холодильник. Для приготовления печенья взбей яичные белки с сахарной пудрой. Добавь муку, сливочное масло и пудру миндального ореха. Выложи ложкой тесто на противень, посыпь шоколадной крошкой и запекай 7–8 минут при температуре 150°. Вынь из духовки, оберни вокруг скалки и так остуди.

СТЕКЛЯННОЕ СЕРДЦЕ. Рассказы

Колесо фортуны

Дом был выстроен дедом на краю города у большака, недалеко от лимана. Дед мастерил колеса, чинил повозки. Во дворе вечно вкусно пахло стружкой и горячей смолой.

Его сын стал часовщиком. И в жизни у него были уже не колеса – колесики, нежные, как суставы кузнечиков. Часы стрекотали, время шло и превращалось в дорогу, по которой уходили на заработки дети из этого дома. На чердаке хрупкого строения можно было найти много чего интересного: старые игрушки, сломанный ткацкий станок. Но туда хозяйка Софья Алексеевна не поднималась, чтобы не обрушить ветхие потолки. Софья Алексеевна была еще молодой: в светлых волосах седины не видно, а размер белья у нее был тот же, что у дочерей. Старшая, Алла, выиграла грант и уехала в Чепел-Хилл; средняя, Лена, училась в Москве на экономическом; а младшую, Женьку, тоже пора было собирать в университет.

Я снимал комнату у Софьи Алексеевны каждое лето и любил ходить с Женькой на лиман. Выгоревшие Женькины волосы были светлее кожи. Женька плавала как дельфин, знала все камушки и травы окрестностей своего маленького городка. Золотистая струйка песка стекала с ее ладоней на конспекты. «Я хочу в МГУ, как сестра. Буду учить древнегреческий на классическом отделении. Нас поселят в общежитие вместе с Леной».

С Женькиной сестрой я иногда виделся, помогал встретить какое-нибудь ведро абрикосов, которое Софья Алексеевна передавала с проводницами. Потом сидел с Леной в общежитии, пил домашнее вино и вспоминал, как оно бродило в больших бутылях на летней кухне ее мамы. Лена не скучала по морю и, как мне казалось, по маме. Мы вспоминаем о родителях только после какой-то возрастной черты, а третьекурсница Лена была совсем юной.

Зазвонил телефон. Это Алла. На Восточном побережье Америки сейчас утро. Алла вела машину и говорила по мобильнику. Она была ассистентом в одном из лучших университетов США, а теперь решила стать ювелиром. Она всегда отличалась прекрасным художественным вкусом и дивно рисовала. И вот, забросив университет, Алла принялась мастерить браслеты и кольца. Они получались крупными, витиеватыми, телами напоминающими русалок и дельфинов. Обязательно с перламутром – ведь это напоминает о море. Не о большом Атлантическом океане, а о родном, домашнем море. На этом ее ностальгия заканчивалась. Когда заводишь «кусочек американской мечты», трудно вернуться обратно.

Софья давно не видела свое старшее дитя. Во дворе был вырыт колодец, и молодая мама взрослых дочерей думала, что хорошо бы, как Алиса из Страны чудес, прыгнуть в него и пролететь сквозь землю, в Америку, к Алле.

Еще один адрес, по которому я неизменно доставлял ведро абрикосового варенья, перевязанного сверху косынкой, – Кутузовский проспект. Вернее, за мной высылали машину на вокзал, и шофер довозил меня до сталинского исполина с круглыми медальонами по фасаду. В мраморно-гранитных медальонах пышно цвели цветы, изнемогали от спелости яблоки, персики и виноград, тяжело свешивались тучные копны колосьев. Здесь жили постоянные летние квартирантки Софьи Алексеевны – Анна Степановна и ее дочь Вера, уже считавшиеся членами семьи.

В этом хлебосольном доме меня всегда гостеприимно принимали, вкусно кормили, расспрашивали о Софье Алексеевне, доме, море. И неизменно вздыхали: «Скорее бы лето!» И мы принимались вспоминать крепкие малосольные огурчики, которые умела делать только Софья Алексеевна, маленькие, с палец величиной, пирожки с вишней, которые отменно пекла Женька, и огромные, как колеса, головы подсолнухов, которые мы вместе лущили во дворе. А потом грызли, лежа на берегу, какие-то особенные прокаленные семечки.

Фамильная история Анны Степановны – ни дать ни взять исторический роман. Когда Вера была еще совсем в нежном возрасте, Анна Степановна развелась с ее отцом. Непонятно почему, но он вдруг оставил блестящую академическую деятельность и сгинул в результате несчастного случая где-то на Севере. Свекровь, так и не полюбившая невестку, вскоре умерла. Все, что нажито, завещала дальним родственникам. За исключением квартиры, дуэльных пистолетов XVIII века и перстня «Красная змея», который Анна Степановна носила довольно долго. Теперь круглое и большое как колесо кольцо носит Вера. От фамилий знатного рода остались в памяти насмешливое «Павидла-Эклера» – так юная Анна Степановна звала свекровь в отместку за ее чопорные нотации и порядком надоевшие «исторические» рассказы о гордых предках. Анна Степановна вырастила Веру одна. От бабушки «Эклеры» внучке достались отличные лингвистические способности, она знает пять языков и сейчас возглавляет агентство переводов. И каждое лето они приезжают к Софье Алексеевне, игнорируя модные курорты.

Прошли годы. Лена, средняя дочь Софьи Алексеевны, выучилась, получила диплом бакалавра, защитила диссертацию и стала директором по маркетингу в одной швейцарской сырной компании. Она вышла замуж по любви за Витю, артиста кордебалета Большого театра, который был младше ее. Но это никого не шокировало. Пара получилась очень красивая. Артист кордебалета великолепно умел делать гранд жете по кругу, за что ему в будущем прочили хорошую карьеру. Но однажды прыжки по кругу закончились инвалидным креслом, которое покатилось туда, к морю, к Софье Алексеевне. Лена израсходовала весь отпуск, взяла еще один за свой счет, стараясь сделать все невозможное, чтобы поднять мужа на ноги. Швейцарское руководство пообещало посодействовать и замолвить слово в лучшей клинике, а пока приказало Лене вернуться на работу, продолжать продавать круглые головы сыра по всей России. «Не поверите, – плакала Лена в трубку, – каждую ночь, как в рекламе, вижу головы сыра, которые катятся на меня, катятся, а я по ним из ружья палю».

Танцовщик в инвалидной коляске был окружен заботой Софьи Алексеевны, как теплым одеялом, но страх и боль иногда вырывались наружу, и по ночам дом чутко прислушивался к сдавленному плачу Вити. Однажды Софья Алексеевна все-таки поднялась на чердак и снесла вниз старинные, еще отцовские часы и инструменты. Неожиданно Витя заинтересовался ими. Прошел месяц, другой, Лена плакала в трубку и обещала приехать сразу, как только отпустят, а Витя уже сосредоточенно ковырялся в нежных кишочках старинных часов. Как только по округе прокатился слух, что появился мастер, который берется чинить старинные и просто старые часы, потянулись к Вите клиенты. Да не простые – каждый со своей потаенной историей. Разговоры велись неспешные, за чашкой ароматного чая с мятой. Обретающий внутренний покой танцовщик в инвалидной коляске вскоре стал местной знаменитостью.

Женька как колесико покатила по столу золотую медальку «За отличные успехи в учении, труде и примерное поведение» и вдруг сказала, что останется с мамой.

– Женя, зачем зарывать талант, вернее, твою золотую медаль в ваш прибрежный песок? – изумился я.

– Мама с Витей одна не потянет, я ей буду помогать. Учиться буду заочно в нашем пединституте. У мамы ведь сердце больное, кто с ней будет рядом, если случится что?

– А чего ты хочешь, что ты думаешь о своем будущем?

– Хочу, чтобы у меня была большая семья и мама с нами. Чтобы она никогда не старилась.

Медалька перестала быть колесом поезда, на котором можно было уехать вдаль, и лежала на ладони, как золотая рыбка.

Миновало лето, и еще лето, и еще, и еще…

Я снова приехал в этот город, снова попросился на постой в этот дом. Софья Алексеевна готовила во дворе варенье. Вокруг таза крутились дети. И Софья Алексеевна, и Женька не изменились и стали еще больше похожи друг на друга. Только Женька успела выйти замуж, родить детей. Вечером пришел с работы Андрей, Женечкин муж. Я узнал в нем соседского мальчишку, у которого когда-то одалживал велосипед. Кстати, в свободное от работы время он чинил велосипеды, и колеса самых разных видов аккуратно лежали на заднем дворе. Софью Алексеевну Андрей называл «мама» и, по-видимому, очень любил не только жену, но и тещу.

– Женя, я думал, что ты будешь ждать миллионера на белой яхте. Как же ты замуж так скоро?

– А помните, Тиль и Митиль долго искали Синюю птицу, а она жила у них дома. А у нас синее море – как птица.

– А как Алла, Лена?

– Алла как раз приехала в отпуск. Она нам очень помогает, на ее деньги мы отремонтировали дом, ванную пристроили. Лена тоже здесь, помогла соорудить из чердака мансарду. Витя в Швейцарии, только уже не в клинике, а на гастролях. Танцует, как раньше, даже лучше. Говорит, не врачи его вылечили, а колесики старинных часов. И море. А завтра приезжает Анна Степановна с внучкой, Вера с мужем работают где-то на конгрессе и пока приехать не могут.

Вечером семья собралась в саду за столом. Мы ели блинчики с малиной, которую тут же срывали с куста. «Все вместе – и душа на месте», – улыбалась Софья Алексеевна. Колесики времени крутились слаженно и правильно. Колесо Фортуны катится дальше. Так и должно быть…

Ничего личного

Эти молодые нахалы орали, как боевые коты, под моими окнами в самый первый июльский понедельник. В начале моего драгоценного, ленивого, намечтанного еще с зимы отпуска.

Сначала я собралась в тур по Испании, но потом решила, что хочется совсем не скачек по Европам, а тишины и уединения. Когда у тебя есть собственная недавно приобретенная квартира с видом на зеленый дворик, а работа забыта на шесть долгих недель – так приятно наслаждаться жизнью и никуда не спешить. Особенно если три последних года работала, как невольник на плантации. А еще я была честолюбива и знала, что через год буду директором фирмы, в которой работаю. Так что отпуск мне просто необходим.

Я просыпалась оттого, что солнце пробиралось, наконец, в мою спальню через сплетения зеленых ветвей липы. Во дворе тишина – горожане дружно сбежали от жары на дачу, а кто остался, давно ушел на работу. Такое ощущение, что я одна во всем этом доме.

В отпуске совсем по-другому варится кофе. Пока в джезве греется мокко, можно придумывать занятия для нового дня и вдыхать горячий ветер, залетающий сквозь занавеси в прохладную кухню.

Но в это утро все получилось иначе. Я проснулась от шума на улице. Пришлось нырять в кимоно и идти на балкон – смотреть, что стряслось. На улице на газоне прямо подо мной резвилась какая-то молодежь. Три парня вытащили шланг прямо через открытое окно первого этажа и с наслаждением поливали друг друга водой. Вода, разумеется, была холодная. Потому что, попадая под толстую струю, они жизнерадостно взвывали, начинали драться за шланг, толкались и хохотали.

Я поймала себя на том, что улыбаюсь. Ну конечно, на улице невыносимо жарко уже в десять утра. Если бы мне было восемнадцать, я бы точно так же танцевала под струями, и плевать мне было бы, что подумают соседи про девчонку в насквозь промокшем платье… А сейчас мне тридцать пять, и я просто смотрю. Ай!

Ледяной фонтан дострелил до балкона второго этажа и обдал меня брызгами. Полная ярости, я наклонилась вниз. На меня, замерев, как на снимке, в ужасе смотрели все трое. Мокрые. И у одного в руках предательски дергается шланг. Наконец академическая пауза завершилась: парни засуетились, забормотали что-то извинительное, стали перекрывать воду. Брови юного нахала отчаянно сдвинулись на лоб, а на лице был написан искренний ужас.

– Ванька, ох и достанется тебе теперь от Витальича! – покачал головой, косясь на меня, коротко стриженный крепыш в зеленой майке-поло.

– Мда… – подал реплику второй приятель Ивана, чернявый и долговязый. – Пошли работать, Вано.

Но «Вано» не двигался. Он смотрел на меня, закусив нижнюю губу, не отрывая глаз, и почему-то я уже не могла качественно злиться. Обличительная речь таяла, не добравшись до адресата. Потому что этот белобрысый парень, только что обливший меня водой, улыбался. Будто он пришел ко мне под балкон не с воплями и брызгами, а с нежнейшей серенадой, и вот теперь, наконец, его дама вышла к нему…

– Простите, прекрасная донна! – будто подхватил он образ, пришедший мне в голову. И склонился в дурашливом поклоне.

– Мальчишка! – тут меня разобрал смех. Я схватила кувшин, стоящий на балконном столике. И вся вода, предназначенная для моих настурций, полетела вниз, на юнца. Он смиренно принял этот душ. Оглядев его еще раз с ног до головы, я язвительно усмехнулась. И отправилась на поиски полотенца.

За окном воцарилась тишина.

На плите вздыхал кофе, а я передергивала плечами и улыбалась. Ну каков же нахал!

Широкий разворот плеч, мокрый высокий лоб, слипшиеся от воды светлые волосы. Линии мышц выпуклые, в них видна уже сила, которая будет многих с ума сводить. Сколько лет этому Ваньке? Двадцать? Или меньше?

Таким, как он, нравятся создания летучие, словно рожденные на каблучках, такие мальчики рано начинают чувствовать истинную женственность и выбирают именно ее…

Кофе чуть не сбежал, но я оказалась на высоте – поймала. Крошечная керамическая чашечка, блюдо с прозрачными пластами сыра и хлебными полумесяцами… Наслаждение, а не завтрак. Сегодня я возьму плед и пару журналов и отправлюсь на озеро. Буду смотреть в небо, трепаться по мобильнику о чем угодно, только не о важном. Расскажу о сегодняшнем приключении подруге Ритке, пусть посмеется. Буду есть мороженое прямо на пляже. За мороженым пошлю случайного пляжного поклонника…

– Донн! – грянул дверной звонок. На лестничной площадке лучезарно улыбался молодой человек в летнем светлом костюме и при галстуке. В руках он держал какие-то бумаги.

– Здравствуйте! Вы хозяйка этой квартиры? Дина Олеговна? – Получив два моих кивка, посетитель бодро продолжил: – Наше дизайн-бюро «Креатив» производит реконструкцию и ремонт квартиры номер сто семнадцать, прямо под вами на первом этаже! Подпишите, пожалуйста, согласие на проведение работ. Мы гарантируем, что запланированные изменения не повлияют на конструкцию дома. Наши рабочие не будут производить шум с двадцати часов вечера до девяти часов утра.

– Какая радость, – скептически ответила я. – Зато ваши рабочие прыгают по газону, как юные бизоны, и поливают меня из шланга.

Тут я присмотрелась к визитеру. Так… А ведь волосы на затылке еще влажные.

– Ну-ка, признавайся, ты тоже там со шлангом баловался? – включила я тон строгой учительницы.

Он начал краснеть и закусил губу. Где-то я уже видела этот жест…

– И зовут тебя Иван, насколько я помню?

Он кивнул. Надо же, насколько преображает человека костюм и прическа. Едва узнала.

– Заходи, человек-катастрофа, – вздохнула я. – Давай свои бумажки.

Он зашел и начал искать нужный бланк. А я просто смотрела. На прямую спину, чуть выдающийся вперед подбородок, дивную линию скул, на чуть влажные светло-русые волосы. Все-таки в мокрых джинсах он смотрелся гораздо лучше… Его тонкие пальцы, наконец, выудили из вороха бумаг нужную, и я принялась читать.

– Так значит, вы у нас не каменщик и не маляр, молодой человек?

Он улыбнулся:

– Нет. Я из группы авторского надзора, один из создателей проекта.

– О-о-о. Теперь в дизайнеры набирают школьников и студентов? – съязвила я.

– Ну да. – Его улыбка стала шире. – Летом мы в качестве практики работаем в агентствах. Хотя я уже не совсем студент, в этом году получил диплом. Мне двадцать два, – гордо добавил Иван. – Считаюсь дееспособным по законам любой страны.

Я усмехнулась и неожиданно для себя вдруг спросила:

– Кофе будешь?

Спустя десять минут за чашкой ароматного напитка выяснилось, что Ваня с двумя друзьями спроектировал дизайн квартиры в стиле хай-тек, они пришли получить согласие жильцов и снять последние замеры для рабочих.

Значит, завтра мой отпуск омрачится строительным грохотом.

И даже клятвенные обещания милого молодого человека, что все будет тихо и чинно, не могли меня утешить. Лучше бы я поехала в Испанию.

– Ну хотите, я буду лично заходить к вам через день и уточнять, не мешают ли вам рабочие? – спросил Ваня.

Я хотела. Славный мальчишка.

Мне снились странные, будоражащие сны. В них я бродила по каким-то узким улочкам, где стены домов были сплошь изрисованы граффити. И все искала, искала…. Иногда в арках домов попадались люди – но все не те. Просыпаясь с неспокойным сердцем, я открывала глаза, смотрела на зелень в окне и улыбалась. Сегодня он снова придет.

Мы никогда не договаривались о времени. У Вани не было моих телефонов. Я тем более не знала, как с ним связаться. Из всех контактов у меня имелся лишь телефон босса фирмы «Креатив», того самого грозного Витальича, и то только потому, что номер был указан на бланке.

Я смотрела на себя в зеркало и ужасалась. Лето! Отпуск! И я – представьте себе – жду какого-то мальчишку в гости и отчаянно надеюсь хорошо выглядеть. Нет, это невозможно. У нас тринадцать лет разницы, о чем с ним можно говорить?

Я чувствовала, что еще немножечко, чайную ложечку общения с юным нахалом – и я влюблюсь.

– Ваня, а почему ты сюда приходишь? – застала я его врасплох, когда он, счастливо улыбаясь, протягивал мне пакет с мороженым.

Он помолчал пару секунд и спросил:

– Вам официальную версию?

– Официальную я и сама знаю. Для надзора за соблюдением правил проведения ремонтно-строительных работ, ага?

Ваня кивнул, усмехнувшись. Я вопросительно смотрела на него.

– Мне интересно, – просто сказал этот непостижимый парень. – Вы очень интересный человек, я раньше не встречал людей с такой биографией…

– Дурачок, – вздохнула я, – лето же. По всем правилам ты должен сейчас валяться на пляже. И кормить мороженым не меня, а свою девушку. А ты тут сидишь и слушаешь байки, которыми тебя кормит почтенная дама…

На этом месте он прыснул.

– Почтенные дамы другие, – сообщил мне Ваня.

Ивашка состроил брезгливо-капризное выражение, поджал губы и задрал брови куда-то к макушке. При этом оказавшись как две капли воды похожим на нашу заведующую бюро переводов Анну Леонидовну. Я не выдержала и захохотала.

Я чувствовала себя с ним девчонкой, его ровесницей, и это было так здорово – смеяться ни о чем не думая. Разве что о том, что сейчас мы будем снова пить кофе и болтать обо всем на свете.

– Тогда давай мы будем «на ты»? Раз уж я не тяну на роль почтенной матроны, – великодушно предложила я. – А то мне тяжек груз имени-отчества… Зови меня Дина.

– Давай… Дина. – Он покатал на языке мое имя.

Здорово, что меня зовут именно так – коротко и звонко.

– Кстати, к вопросу о девушках… – тут Ваня помрачнел. – Девушки нет, мы поссорились с ней месяц назад…

– Ну давай, рассказывай уже, – вздохнула я.

Он поведал мне древнюю как мир историю о том, что его юная подружка вы-брала другого. Более успешного. Я слушала и сочувственно кивала. И даже давала толковые советы. А сама в это время лихорадочно размышляла – ну надо же! Такой красивый парень – и свободен. И тут же спохватывалась: неужели мне не все равно, с кем встречается этот милый мальчик?

В одну из наших утренних встреч Ваня окинул глазами кухню и спросил:

– Дин, а ты не планировала делать ремонт?

– Как ты догадался? – усмехнулась я. – Как раз с кухни я и собиралась начать. Правда, пока не придумала, как она должна выглядеть…

– Слушай, а давай сделаем тут колониальный стиль? – загорелся мой гость. Тут же вытащил из своей папки пару листов бумаги и начал набрасывать идеи.

Я устроилась рядом и с наслаждением смотрела, как порхает по белому загорелая узкая кисть с длинными пальцами, в которых зажат карандаш. Его плечо было совсем близко, и голова моя кружилась от невозможности происходящего. От него исходила такая сила юности, что я не помню – сколько мне лет, зачем я здесь и почему мне категорически нельзя положить ладонь на это прямое плечо.

Я очнулась, когда Иван говорил об отделке:

– А вот здесь ты можешь выбрать панели из темного дерева, и тогда сюда отлично впишутся твои обожаемые индийские шкафчики. Смотри, наверху отделываем грубой штукатуркой и разделяем плетеной ширмой разделочные столы и плиту от столовой. Тебе нравится?