Текст книги "Наследника заказывали?"

Глава 14

Просыпаюсь ночью, словно от толчка, и всем телом вздрагиваю. Что такое? Пытаюсь понять, что меня разбудило. Напряжённо прислушиваюсь. Может, опять австралийский дядюшка снился и тянул ко мне руки? Нет, он уже несколько дней он не приходил меня душить.

Это сигнал? Или как?

В комнате тишина, даже не доносятся гудки машин. Отель «Пупп» находится в глубине своей территории и хорошо защищён от звуков улицы.

Я осторожно открываю глаза. В номере полумрак. Или утро ещё только высветило зарей верхушки деревьев, или солнечный свет не проникает сквозь плотные шторы. Нащупываю рукой телефон на тумбочке: шесть тридцать утра, пора вставать.

Рядом кто-то тяжело вздыхает. Напрягаюсь, и тут узкая ладонь ныряет мне под мышку и устраивается поперёк груди.

– Давай ещё немного полежим.

Горячее дыхание обдаёт мне спину. Кожа мгновенно покрывается мурашками.

Варя.

Тёплом наполняется сердце.

– Хорошо. Спи. Ещё рано.

Она ложится на спину и, причмокивая губами, как младенец, погружается в дрему.

Я поворачиваюсь набок, подпираю голову рукой и любуюсь женщиной, с которой провёл ночь.

Длинные волосы разметались по подушке. Одна прядь зацепилась за кончик носа и лежит поперёк лица. Я подцепляю ее и откидываю. Красивая девушка. Немного нелепая, постоянно попадает в неприятности, но очень милая. Где-то в глубине души рождается нежность. Я вдруг понимаю, что ни разу за все время не вспомнил о Насте, Белле, Каролине и других подружках.

Варя – это нечто совсем другое. Она домашняя, не говорит о карьере, образовании, новых брендах и трендах, и притом неглупая, начитанная и много знает. Мне с ней было совершенно не скучно.

С трудом сдерживаюсь, чтобы не очертить пальцем брови вразлет, точеный носик, припухшие губы. Ещё бы! Я полночи терзал их, как безумный, и не мог остановиться.

Прислушиваюсь к себе: нисколько не стыдно. Кажется, и Варя была не против грубого интима. Она отдавалась с таким жаром, была такой страстной и требовательной, что я сразу заводился и не думал о последствиях.

Стоп! Точно! Мы же не пользовались защитой. А если… Это шанс.

Я сажусь, охваченный новой мыслью. Черт! Как же я раньше не подумал. Вот башка садовая! Надо поговорить с Варей. Может, согласится?

А что я ей скажу? Варя, роди мне наследника, а я тебе хорошо заплачу? Она покрутит пальцем у виска, пошлёт меня подальше и будет права.

Или так: «Варя, давай поженимся. Заключим фиктивный брак. Ты мне родишь наследника, а я… обеспечу тебя на всю жизнь».

Тоже неправильно. Сразу вспоминаю, как она обиделась, когда я затащил ее в бутик. Такие девушки выходят замуж, чтобы создать семью. Может, рискнуть? Да меня все на смех поднимут. Кто женится после двух дней знакомства?

Нет, и этот вариант отпадает. Дядька уже в гробу ворочается и ржёт, так я его костерю за оставленное завещание.

Замечаю на полу боксеры в компании чёрных кружевных стрингов. То-то мне вчера показалось, что на Варе нет белья! Оказывается, было, но очень маленькое.

Подбираю боксеры, натягиваю на себя, с трудом сдерживаю желание потрогать трусики. Поднимаю глаза и натыкаюсь на смущенный взгляд. Варя не спит и разглядывает меня. Заметив, что я поймал ее, заливается краской.

– Любуешься? – ухмыляюсь во весь рот и выпрямляюсь.

Мысли о наследнике моментально выветриваются.

– Не выдумывай! – Варя натягивает одеяло до подбородка. Только нос торчит и потрясающие синие глаза, которые сейчас сияют, словно драгоценные камни.

– Мне пора на работу.

– Иди. Я тебя не держу.

В голосе слышится разочарование, и мне сразу хочется ее подразнить.

– Я там деньги оставил, купи себе что-нибудь.

– Какие деньги? – испуганный взгляд мечется от стола к комоду, от тумбочки к креслу. – Ах, ты! Паразит!

– А что! За прекрасную ночь положено платить.

– Убирайся! – в голосе дрожит обида. – Я тебя не звала!

– Знаем-знаем. Не виноватая я-я-я! Он сам приш-е-е-е-л!

– Ты о чем? – лицо Вари светлеет. Она догадывается, что я всего лишь шучу. – Ух, я тебя…

Она вскакивает, одеяло падает на пол, а мне только этого и надо. Я перехватываю ее руку, занесённую для удара, и заворачиваю за спину. Варя борется со мной яростно, а зря: я намного сильнее. Уже через секунду мы барахтаемся на кровати и вовсе не потому, что хотим подраться. Наши стоны, кажется, слышны всем соседям.

Уставшие, мы отдыхаем, крепко обнявшись. Ещё ни с одной женщиной у меня не было такой гармонии в постельных утехах. Идеальное совпадение интересов и тел.

А может, я влюбился, как подросток? Нет, об этом думать не хочется сейчас. Анализировать своё поведение буду потом.

– Хочешь, пообедаем вместе? – предлагаю Варе. – Мне, и правда, пора. Команда ждёт. Она молчит и хмурит брови, словно о чем-то напряжённо думает. – Ну, если ты занята…

– Я свободна. Где встретимся?

– Можем здесь, в отеле. Жди меня в два в холле возле ресепшн.

Я наконец одеваюсь, собираю свои вещи и подхожу к кровати. Варя уже сидит, закутавшись в одеяло. Она запрокидывает голову и подставляет губы для поцелуя, а мне хочется сорвать, к чертям собачьим, одежду и остаться рядом с ней.

Появляется странное чувство: я ее больше никогда не увижу. Встряхиваю головой, целую горячие губы и быстрым шагом иду к двери. Несколько часов. Только несколько часов, и мы снова встретимся.

День до обеда тянется, как улитка, еле-еле. Я постоянно поглядываю то на часы, то на телефон, не могу сосредоточиться. Мысль о том, что я Варю больше не увижу, закрепляется в моей голове намертво.

«Почему она не звонит и не пишет? Я же оставил ей номер», – терзают мою голову вопросы.

– Владислав Павлович… Владислав Павлович, вы меня слышите? – словно из колодца доносится до моих ушей голос адвоката Зелинского.

Поднимаю глаза: сотрудники исчезли, только адвокат смотрит на меня удивленным взглядом.

– Да? Да. Что случилось?

– Подрядчики приглашают нас сегодня на корпоративный ужин.

– Хорошо… Ладно… Куда?

– Пока не знаю, но, кажется, где-то за городом. В какой-то ресторан-музей «В скале».

– Находится в скале?

– А леший знает! Вроде бы и находится в скале и название такое.

Решение вспыхивает в голове мгновенно, я даже не успеваю его обдумать.

– Передай организаторам, я приду не один.

– А с кем? – адвокат удивленно вскидывает брови. Он прекрасно знает, что у меня в данный момент нет пары, а в Карловых Варах нет знакомых.

– Не важно. С девушкой.

– Вы уже план по рождению наследника выполняете?

Я чуть не задыхаюсь от гнева, внезапно ударившего в голову. Как же хорошо меня знают сотрудники!

– Нет! Вы о чем?

– Ну… завещание… наследство… ребёнок…

– Вы сошли с ума? И вообще, это не ваше дело, Александр Борисович! – отчеканиваю я и начинаю метаться по кабинету, как в день объявления завещания.

Адвокат смотрит на меня внимательно, но не останавливает, пережидает вспышку эмоций. Я спотыкаюсь о его невозмутимое выражение лица: нужно успокоиться, а то на людей бросаться начинаю. Быстрый взгляд на часы: время приближается к половине второго, можно уходить.

– Я вас понимаю, сроки, – словно про себя говорит Зелинский, не обращая внимания на мою нервозность. – Было бы здорово решить проблему быстро и без лишних вопросов, но все же…

– Что все же?

– Если вы планируете завести ребёнка от случайной женщины, лучше оформить это юридически. Вдруг потом возникнут проблемы! Она станет претендовать на часть наследства или того хуже. Или вы планируете заключить брак без обязательств?

Я выдыхаю через ноздри, хотя внутри все бурлит и клокочет. Понимаю, что он прав, и от этого ещё больше злюсь. Какое ему дело до моей жизни? Я ещё и словом не обмолвился о своих планах, а он уже все просчитал до мелочей!

Хочется выйти и хлопнуть дверью, но я стою, не двигаясь. В голове здравый смысл борется с эмоциями. Адвокат прав: зря я рассчитываю на человека, с которым знаком два дня. Кроме имени, я ничего не знаю о Варе.

О Боже! Новая шальная мысль пронзает сознание. А если она все-таки аферистка?

И тут же качели сомнений летят в другую сторону. За полдня она ни разу не дала о себе знать. Такому поведению есть только два объяснения: ей безразлична наша встреча, или она намеренно делает паузу, хочет лучше заманить меня в свои сети.

Именно так поступают аферистки. Они идут до конца в своём обольщении и завоевании богатенького «буратинки».

Господи! Что за мысли дурные лезут в голову? Так недолго и параноиком стать. Откуда Варе знать, что мне срочно нужен ребёнок? Да и я не дурак! Сразу бы распознал неискренность.

Можно выдохнуть. Эта встреча случайная и судьбоносная.

– Александр Борисович, – говорю уже спокойнее я. – Никаких планов в отношении девушки пока нет. Я вчера спас ее из-под колёс кареты.

– Господи! Здесь и такое может случиться?

– Представьте. Может. Мы поужинали, договорились встретиться сегодня. Я просто воспользовался случаем, и все.

– Это хорошо. Приводите вашу знакомую, посмотрим, можно ли ей доверять.

Я молчу, что с этой девушкой мой адвокат уже встречался в офисе компании, иначе его подозрительность сведёт меня с ума.

Стоп! А что она делала в моем офисе? Москва – многомиллионный город. Разве бывает так, чтобы два человека встретились в течение нескольких дней дважды в совершенно разных местах?

Качели сомнения ухают в пропасть, затягивая в омут подозрений и меня. Теперь я непременно должен узнать, ждет ли Варя встречу так же сильно, как я.

Словно на крыльях вылетаю из офиса. Водитель-чех топчется в холле компании. Пятнадцать минут – и я вхожу в отель «Пупп». Признаюсь, нервничаю страшно. Я впервые так безоговорочно доверяю посторонней девчонке, не хочется обмануться в ожиданиях и чувствах.

Взгляд охватывает весь холл: мягкие кожаные кресла, диваны, столики. Пахнет кофе и ароматом благовоний. Вари нет. Когда не нахожу ее, чувствую, как сердце проваливается в яму, а разочарование обручем сжимает сердце.

– Влад, я здесь!

Вижу руку, которая машет мне издалека, и облегченно выдыхаю. Идиот! Параноик! Так тебе и надо! Нечего накручивать себя почем зря. Никому твои миллионы не нужны. Вряд ли она знает, что я богат. Да и девушка из бедной семьи не будет жить в самом дорогом отеле элитного курорта. Можно успокоиться и забыть о сомнениях.

– Куда пойдём?

Варя поднимает на меня свои потрясающие глаза, а я медленно таю от счастья. Все же влюбился, дурак!

– Предлагай ты. Можем пообедать в ресторане отеля.

– Нет, пойдём, прогуляемся по городу. У тебя сколько есть времени?

В ее взгляде настороженное ожидание.

– Два часа могу посвятить тебе. А вечером познакомлю с коллегами. Поедем ужинать в ресторан «В скале». Там угощают потрясающим темным пивом, кислой капустой и бараньей ногой.

– Правда?

Ее вопрос звучит неуверенно. Почему? Она куда-то спешит? У неё ещё одна встреча назначена? С кем? С тем толстяком? Проверяет, с кем выгорит?

Подозрение затуманивает мозги. Я непроизвольно сжимаю ее ладонь. Варя пытается выдернуть руку. Я не отпускаю.

– Да. Говорят, очень вкусно.

– Влад, мне больно. Отпусти.

– А если – нет?

Мы идем по мостику через Теплу и бредем бесцельно, куда глаза глядят. В конце концов, пообедать ещё успеем.

– Хочешь, поиграем? – Варя хитро смотрит на меня.

– Хочу. Будем целоваться у всех на глазах?

– Влад, ты о чем?

Варя взмахивает ресницами, мне становится горячо. Сердце гулко бьется в груди. Я, и правда, ищу глазами, где можно спрятаться. Этот синий взгляд невинной девочки заводит меня больше обнаженного тела.

– Ты же сказала: поиграем.

– Слушай, ты пошляк! Я предлагаю словесную игру.

– А-а-а…

Разочарованию не предела. На фиг мне сдалась ее словесная игра? Неинтересно. Но в слух говорю другое:

– Давай. Рассказывай правила.

– Особых правил нет. Мы читаем названия, которые видим вокруг и по ним составляем стихотворную строчку. Слабо?

– Ты поэтесса?

– Нет.

– Тогда окончила филологический?

– Нет. Я экономист.

Впервые я узнаю хоть какую-то информацию о ней. Что ж, игра начинает мне нравиться.

– А я управленец и привык отдавать приказы, а не придумывать стихи.

– Ну, ты хотя бы попробуй! Пожалуйста! Смотри.

Палец Вари показывает на название отеля «Ессениус», мимо которого мы сейчас проходим, потом смешается и утыкается в чёрную воду Теплы, перелетает к фонтану Гейзерного источника.

– И что?

– Это все объекты для словесной игры. Можешь использовать одно название, можешь соединять несколько. Я начинаю. Осень Есенина просится в душу, золотом склоны горят.

– О, да ты поэтесса! – я восхищенно обнимаю Варю. Эта девушка становится все ближе.

– Ты тоже попробуй.

Я замолкаю и ищу, чем бы удивить мою девушку. Как назло, в голову приходит банальное:

– Хочу целовать тебя у фонтана и горячие брызги ловить.

– Серьезно? – Варя подозрительно смотрит на меня.

– Нет! Это строчка стихотворения, – отмахиваюсь я, но чувствую неловкость.

– Хорошо. Теперь моя очередь. Оплела язык оплатка, вкус ореховый бодрит.

– Что? Ты о чем?

– Эти чешские вафли, – Варя показывает на киоск, возле которого стоит очередь туристов. Они отходят по одному и держат в реках тонкий блин, – называются оплатки. Хочешь попробовать?

Мы пристраиваемся к очереди. Нет, я, конечно, знаю, что в Чехии есть вафли, они и в России есть, но не пробовал их никогда. Варя берет две горячие оплатки, одну протягивает мне. Я осторожно кусаю. Обычная тонкая, почти прозрачная, вафля без начинки, только горячая. Хрустит и действительно прилипает к небу и языку, когда размокает от слюны.

– Ореховый вкус нисколько не бодрит. Я его почти не чувствую, – ворчу я.

– Не придирайся к словам. Я вставила это для ритма. Придумай сам лучше.

Я осматриваюсь в поисках объекта. Взгляд наталкивается на памятник, в центре которого изображена золотая шестиконечная звезда. Сопровождающий нас гид рассказывал, что это Чумная колонна. И если по всей Европе такие столбы устанавливались в честь избавления города от страшного заболевания, то в Карловых Варах все, наоборот. В этом месте никогда не было чумы.

Строчки в голове рождаются сами.

– Пусть Чумная колонна караулит беду, ну а я у судьбы тебя украду.

Варя смотрит на меня, и ее глаза наполняются слезами. Словно в замедленной съемке я наблюдаю за этим процессом. Яркая синева бледнеет, будто покрывается пленкой. Она становится прозрачной полусферой, собирается в каплю, и вот та уже плавно катится по ресницам и падает на щеку.

Я теряюсь, не знаю, что сказать, и просто прижимаю к себе эту странную девушку. Она доверчиво кладёт голову мне на грудь. Мы какое-то время стоим, не двигаясь, а людской поток огибает нас с двух сторон. Наконец Варя отстраняется, промокает бумажным платочком глаза и щеки и смущенно улыбается.

– Прости. Твоя строчка прозвучала так трогательно.

– Да, я такой. А ты плакса. Пойдём уже обедать.

Мы возвращаемся в отель. Успеваем как раз к концу обеда. Едим наперегонки, так как видим косые взгляды официантов. Прощаемся у выхода из отеля. Я сажусь в приготовленную для меня машину, а Варя улыбается и машет мне рукой.

Автомобиль отъезжает. Вдруг я вижу в зеркале, как Варя закрывает лицо руками и бежит в отель, но машина поворачивает за угол, и я теряю девушку из виду.

Сердце сжимается от страшного предчувствия, словно я стою на краю пропасти и вот-вот шагну вниз.

Глава 15

Влад уходит из номера, а я лежу и прислушиваюсь к своим ощущениям.

Его ночной визит я точно не планировала, получается, он пришел потому, что захотел сам. Это нам с мамой на руку, но почему-то на душе кошки скребут.

Я включаю телефон и иду в душ. Стою под горячими струями, а тело пронизывает приятная ломота. Влад был агрессивен, напорист, но мне даже понравилось. Я впервые отключила голову и наслаждалась процессом. Обычно всегда переживала о защите, потому что противозачаточные таблетки не хотела принимать. Приходилось караулить, чтобы Сергей случайно не оплошал.

А сегодня ночью ощутила настоящую страсть, и это было здорово!

Мамин рингтон раздается, когда я уже вытираюсь полотенцем. Разговаривать не хочется. Ну, что я ей скажу?

Но телефон требовательно заливается. Нехотя выхожу из ванной и беру мобильник.

– Да, мама. Слушаю.

– Нет, ты меня не слушаешь и не слушаешься! Совершенно тебе на мать наплевать. Я же сказала, не открывай дверь!

– Уже поздно.

– Что поздно?

– Ты же хотела, чтобы я обольстила твоего босса, вот я это и сделала.

Говорю, а у самой слезы наворачиваются. Не могу же я маме сказать, что следовала не ее плану, а велению сердца. Наследник, долг, банки и коллекторы отодвинулись так далеко, что я о них даже не вспомнила.

– Эх, Варька! – в мамином голосе грусть.

Я-то думала, она обрадуется, что ее стратегический план по захвату семени миллионера сработал. Ошибалась.

Стою и жду, когда мама переварит информацию. С волос капает на ковер вода, плечи покрываются мурашками, а она молчит, словно выплеснула в этом возгласе все мысли и эмоции и осталась без сил.

– Мамочка, скажи хоть что-нибудь.

– Что ж, обратной дороги нет, Варя. Что сделано, то сделано. Он сам пришел? Без приглашения?

– Да.

– И сам настоял?

– Да. Мама, мне неудобно с тобой говорить о таких интимных вещах.

– Не глупи! То, что ты Владу понравилась, это хорошо. Он не бабник. На абы какую цыпочку бросаться не будет, ему и так хорошо дают известные модели и актрисы. Значит, ты действительно зацепила чем-то.

– Мне показалось, что я ему понравилась.

Я говорю тихо, чтобы не выдать свои эмоции. А они криком рвутся из груди.

– Теперь нужно закрепить достигнутое.

– Как?

– Исчезнуть.

– Но Влад расстроится и будет меня искать.

– Это нам на руку.

– Мама, давай ему все расскажем. Он поможет.

– Нет, у меня дочка точно блаженная! Не поможет. На данном этапе он только оскорбится обманом и выгонит тебя к чертям собачьим.

– А смысл тянуть? Он и потом выгонит.

– Нет. Мы же не будем ему говорить, что ваша встреча спланирована. Об этом знаем только мы вдвоем и Абби. Если ты придешь к нему с тестом на беременность, он обрадуется.

– Почему ты так думаешь?

– Запретный плод. Он только откусил кусочек, и все. Даже распробовать не успел. Обязательно захочет еще, начнет тебя разыскивать.

– О боже! Мне страшно.

– Не бойся, Варя. Мы справимся. Возвращайся. Во сколько у тебя самолет?

– В восемь вечера. На четыре часа назначен трансфер до Праги.

– Да, это правильно. Если вы больше не увидитесь, на данном этапе будет хорошо.

Молчу. Нельзя говорить маме, что мы с Владом договорились вместе пообедать. Я хочу попрощаться. Хотя бы еще один раз увидеть его, прижаться к груди, вдохнуть запах, запомнить его таким навсегда.

К двум часам я была полностью готова: собранный чемодан стоял у кровати, билеты лежали в сумочке. Влад появляется минута в минуту. Пунктуальный. Его лицо немного встревожено. Я наблюдаю издалека, как он оглядывает холл в поисках меня, и любуюсь разворотом плеч, тонкой талией, длинными ногами.

Два часа пролетают незаметно. Мы гуляем, смеемся, играем, но у меня такое чувство, что мы расстаемся навсегда. Его слова о том, что он украдет меня у судьбы, переворачивают душу. К горлу подкатывает тошнота. Я едва справляюсь с приступом отчаяния.

«Он меня не простит! – выплывает мысль. – Он меня не простит!».

Последние метры до отеля мы идем, держась за руки. Мне страшно отпустить его ладонь. И почему я такая влюбчивая дура? Всегда страдаю из-за мужчин.

Машина Влада сворачивает за угол, и тут я срываюсь с места. Истерика рвется из груди криком, я не могу ее удержать. Бегу, огибаю отель и сворачиваю к лестнице, ведущей на гору. Может, там, среди деревьев, я смогу выплеснуть свою боль?

Высоко подняться не удается: ноги не держат. Я сажусь на ступеньку и реву, как белуга. Сколько времени продолжается моя истерика, не знаю, только в один момент бросаю случайный взгляд на часы и понимаю: все, пора. Больше нельзя оттягивать отъезд.

Бегом в отель. Вижу: водитель расспрашивает обо мне на ресепшн. Я здороваюсь, несусь в номер за чемоданом, также бегом обратно, и выдыхаю только тогда, когда автомобиль сворачивает на горную дорогу. Прощайте, Карловы Вары! Здесь я была счастлива.

В аэропорту я ничего не могу различить: глаза затянуты пленкой слез. В самолете я отворачиваюсь к иллюминатору и делаю вид, что сплю: не хочу ни с кем общаться и ни с кем разговаривать.

Мама встречает в Шереметьево. Радостно бросается ко мне, но останавливается на полпути. Улыбка сползает с ее лица, глаза смотрят обеспокоенно.

– Варя…

Она прижимает меня к себе и гладит, гладит по голове, спине, рукам, как маленькую девочку.

Ее ласка окончательно разрушает мое самообладание. Слезы снова катятся по щекам, и нет никакой силы, способной остановить их.

– Мама…

– Ох, моя глупенькая дочка опять влюбилась, так?

– Влад меня не простит. Ни за что!

– Не выдумывай! Подожди, если все так, как ты рассказывала, он сам будет тебя разыскивать.

Мы садимся в такси, я немного успокаиваюсь.

– Сколько Влад будет работать в Чехии?

– Примерно две недели. Может, чуть больше.

– О Боже! Мы же не успеем выплатить долг!

– Да, время работает против нас. Завтра придут покупатели на квартиру. Тебе придется заниматься этими вопросами самой. Я не могу сейчас пропускать работу.

На следующий день все завертелось. Я встречалась с риелтором, показывала квартиру потенциальным жильцам, занималась документами и искала работу, потому что рассчитывать на случайную удачу не могла.

А еще не выпускала из рук мобильник и боролась с желанием позвонить Владу, так как номер его телефона у меня был, а он мой – не знал. Обычно безучастная, Абби ходила за мной по пятам и все норовила лизнуть, словно чувствовала, как мне плохо.

– Девушка, вы ремонт давно делали? – окликает меня потенциальный покупатель, толстый бородатый дядька в очках.

– Что? А, ремонт. Не помню. Лет пять прошло точно.

– Оно и видно.

– А что случилось?

– Смотрите, в углу плинтус висит.

Поднимаю голову. И правда, висит. На мне абсолютно все равно.

– Подклеим.

– А здесь плита обшарпанная и конфорка не работает.

– Отремонтируем.

– А тут…

– Слушайте, не нравится квартира, не покупайте! – не выдерживаю я. – За такую цену найдутся другие желающие.

Телефон вибрирует в руках, и я, не глядя на экран, отвечаю на звонок, лишь бы только отвязаться от назойливого толстяка (везет в последнее время мне на них!).

– Да, слушаю.

– Варя…

Мое сердце замирает, а потом пускается в бешеный пляс.

– Да. Кто это?

Голос внезапно хрипит, словно я простужена.

– Варя, это я… Сергей.

Первая эмоция – растерянность.

Как? Кто это? Неужели Задворский? Да, как он посмел? Сволочь!

Потом наконец-то до меня доходит: действительно, он. Но… какова наглость?

– Ты?

– Любимая, я соскучился, – проникновенный голос переполнен патокой.

Сразу вспоминаю, как таяла от любви к этому поддонку, и взрываюсь.

– Какого хрена тебе от меня надо? – всю злость выплевываю в этот вопрос и отключаюсь: не собираюсь разговаривать с поддонком, бросившим меня с многомиллионным долгом на руках.

Риелтор и покупатель вздрагивают и испуганно смотрят на меня. Абби поднимает голову и спрашивает взглядом: «Что за кипиш в шумном семействе?»

Но телефон звонит снова, а следом раздается стук в дверь.

Я показываю глазами гостям: уходите. Потом. Все потом.

– Девушка…

Толстяк пытается что-то сказать, но я подлетаю к двери, распахиваю ее и замираю: в коридоре с поднятой рукой и телефоном, прижатым к уху, стоит бывший жених, а у его ног – большая дорожная сумка.

– Варюша… я соскучился. Примешь блудного жениха?

И тут опять происходит непредвиденное.

Тихоня Абби срывается с места. Скользит лапами по паркету, налетает, как ураган, на толстяка. Тот с матом отскакивает в сторону, сбивает с ног риелтора. Но мастиффу это не останавливает, она прыгает на грудь Сергею. Он плашмя опрокидывается на спину. Я слышу только, как его затылок с хрустом припечатывается к плитке лестничной площадки.

Я не двигаюсь, как будто меня запеленали в кокон ужаса. Мозг отказывается принимать ситуацию. Что с моей жизнью не так? Почему появление этого человека снова превращает ее в хаос?

– Спасите! – вопит за моей спиной риелтор, дама из особой породы, которую Фаина Раневская называла «болонка в климаксе».

– Безобразие! – вторит ей толстяк. – Таких волкодавов пристреливать надо!

Дверь соседней квартиры открывается на шум. Выглядывает любопытная баба Клава.

– Что тут происходит!

– Вызовите полицию! – взвизгивает из глубины прихожей толстяк. – Бешеная собака на человека напала.

А Абби лежит сверху на Сергее и не сводит с него грустного взгляда. Тот стонет, но как только пытается пошевелиться, мастифа тихонько так приподнимает уголок верхней губы и рычит.

– Варь, чего стоишь? – выводит меня из ступора баба Клава. – Сделай что-нибудь! Скорую, может, надо?

– Не надо.

Беру Абби за ошейник и стаскиваю ее с бывшего жениха.

– Вот, значит, как любимого встречаешь? – шипит он и морщится.

– А ты считаешь, что я на шею должна была броситься? Нет, уж, дорогой. По тебе полиция плачет. Каждый день звонит и спрашивает, не появлялся ли драгоценный женишок.

– Девушка, уберите собаку! – шипит толстяк. – Дайте пройти!

– Простите, вы свободны. Мы вам позвоним.

Парочка бочком протискивается мимо меня и все еще лежащего Сергея. Вернее, он бы давно уже встал, только Абби бдит. Риелтор не успевает нажать кнопку вызова лифта, как двери разъезжаются в стороны и из кабины выходит мама.

Она замирает, удивленно оглядывает нас.

– Что у вас происходит? – восклицает она и тут видит лежащего на полу Сергея.

Ее глаза округляются, кудряшки становятся дыбом, она оскаливает зубы, как до этого Абби, и становится похожа на муху-цеце в полете. Мама взмахивает сумкой и опускает ее на голову бывшего.

Начинается Армагеддон местного значения.

Сергей закрывается руками и уворачивается от ударов. Встать он не может, потому что Абби рвется у меня из рук. Я с трудом удерживаю на месте разъяренную мастифу.

Толстяк, не успевший заскочить в лифт, толкает бабу Клаву и вваливается в ее квартиру.

– Э, ты куда?

Бабка бросается за ним – дверь захлопывается у нее перед носом.

– Грабят! Люди добрые, среди бела дня грабят! – орет соседка.

– Я тебе сучий сын все яйца поотрываю и на помойку выброшу! – лупит Сергея мама.

– Гав-гав-гав! – лает Абби.

Я не знаю, куда бросаться: спасать маму, собаку, бабку или пожалеть бывшего. Лифт снова останавливается на нашем этаж, и в дверях показывается полицейский. Кто-то все успел вызвать полицию.

– А ну все молч-а-а-а-ть! – рявкает он командным басом.

Мама замирает с поднятой рукой, Абби замолкает, а баба Клава бросается к рослому мужчине, кажется, тоже нашему соседу с верхнего этажа.

– Миленький, помоги! – молит его бабка.

– Что у вас тут?

Дверь напротив приоткрывается, и показывается голова толстяка.

– Эта девица натравила собаку Баскервилей на парня, еще и на меня хотела. Псина, наверное, бешеная.

– Ты сам бешеный! – мама мрачнеет и опять превращается в муху-цеце.

– Вот видите! У них вся семейка такая.

– Татьяна Николаевна, можете объяснить, что случилось?

– Борис Иванович…

– А, да тут круговая порука! – выскакивает толстяк. – Вас всех надо в кутузку. Сумасшедший дом!

– Гав! – не выдерживает воспитанная Абби. Малышка еще не может успокоиться.

– Вот дерьмо! – вскрикивает мама.

– Боря, забери ты этого вора с собой, – просит бабка. – Залез в мою квартиру и тявкает.

– Вы можете объяснить, что случилось?

– Борис Иванович, вот это дерьмо…, – мама показывает рукой на пол и замирает: на плитке никого нет. – Куда этот говнюк делся? Только что здесь валялся, как мешок с навозом. Боря, догони его!

Топот ног доносится с лестницы.

Когда, в какой момент шустрый Сергей смылся, никто не заметил. Мне хотелось прибить толстяка, который оттянул внимание всех на себя. И ведь не больше минуты мы препирались, но умелому проходимцу и этого времени хватило, чтобы скрыться.

Борис Иванович выгоняет толстяка из квартиры соседки, тот грозит, что науськает на нас всех знакомых полицейских. Но мне уже не до него: нервное напряжение спадает, а с ним приходит понимание, что Сергей меня так просто не оставит.

Мы сидим в кухне и пьем чай. Все вспоминают происшествие уже с улыбкой, только мне не до смеха. Мама рассказывает, кто такой Сергей и почему у нас на него странная реакция. Баба Клава тут же вспоминает полутруп в багажнике моей машины и удивленно всплескивает руками.

– Татьяна, ты зови меня, если еще раз появится.

– Хорошо.

Мама не говорит, что мы скоро уедем из этого дома. И если сначала с помощью продажи квартиры мы хотели заплатить часть долга, то теперь появился и другой повод: нужно убираться подальше, пока Сергей не появился на нашем пороге снова.

Смс щелкает, когда мы с мамой и Абби выходим проводить гостей. Я открываю сообщение и холодею.

«Ну, погоди, сучка! Ты еще попляшешь у меня! Вот увидишь!»