Текст книги "Брошенная колония"

– Свои, – отойдя на шаг, успокаивающе произнес он.

Волшебница потерла рукой глаза, левую она старательно прятала под плащом.

– Извини, я жутко устала.

– Ничего, все позади, во всяком случае пока что. Дай руку, попробуем избавить тебя от твоего вынужденного украшения.

– Где Искоренители?

– Тебе так важно знать?

– Да, – раздалось из-под капюшона.

– Я их отпустил, – спокойно ответил Игнат, а потом злорадно добавил: – Наверное, уже беседуют с богами или с демонами.

Он достал ключ и быстрым движением снял браслет. Штука мерзкая, снять ее без ключа можно было двумя способами – отрубив руку или сделавшись взломщиком экстра-класса, причем обычной проволоки для этого не хватит. Сунув трофей себе в карман, он отодвинулся от магички и прислонился к соседней сосне.

– Поговорим?

Та откинула капюшон, и Игнат скрипнул зубами: красивое лицо женщины было исполосовано свежими ранами, словно его рвали на части.

– Если бы знал, эти твари так легко не отмучались бы.

– Не волнуйся, заживет, сейчас немного сил накоплю и затяну все быстро. Спасибо тебе, егерь. Ты оказал мне большую услугу. С того момента как местная инквизиция объявила старших волшебниц вне закона за убийство короля, ты первый, кто помог мне.

– Ты спасла мне жизнь: еще бы секунда – и все, конец, разорвали бы меня пополам. Причем ты истратила на это последние крохи силы.

– Квиты, – скрыв обезображенное лицо, произнесла магичка.

Игнат порылся в рюкзаке и достал на свет тавро с руной лечения.

– Будет полегче, – произнес он, протягивая незнакомке руку.

Та неуверенно вытащила левую из-под плаща – все пальцы искривлены, словно ветки мертвого дерева: ее калечили долго, со знанием дела.

– Надо вправить, – подвел итог осмотра Игнат, – но сначала руна, она снимет боль. Ненадолго, но лучше, чем ничего. – Тавро зашипело, но магичка даже не вздрогнула. – Легче?

– Да, – раздалось из-под капюшона. – Гораздо.

– Теперь снова будет больно, нужно вправить пальцы. Как я жалею о зелье регенерации: у меня очень далеко отсюда есть один чудесный пузырек. Как тебя зовут?

– Кира. А ты?

– Игнат.

И егерь вправил первый палец, хрустнуло.

– А-а-а-а!!! – заметался среди деревьев громкий стон.

– Все хорошо, ты молодец, – подбодрил магичку Игнат. – Только постарайся не кричать так громко – вокруг нас ни души, но лес далеко не пустой.

Больше волшебница не издала ни звука, только носом дышала и зубами скрипела. Игнат изготовил самодельные шины из веток и плотно замотал поврежденную руку бинтами, изготовленными из лишней рубашки.

– Лучше?

– Да, спасибо. И руна твоя помогает: раньше стреляло при каждом движении, теперь только покалывает, словно лед приложили.

– Это ненадолго.

– Знаю, но нужно просто пополнить резерв – он у меня приличный, не меньше суток понадобится. И тогда я смогу себя за пару часов восстановить.

– Не здесь, – покачал головой Игнат. – Их наверняка будут искать. Нам нужно найти укрытие. Я не местный, вообще ничего не знаю, что тут вокруг есть?

– Нашел кого спросить. Я магесса третьей ступени, до этого жила в Гарнсе, пока нас не обвинили в убийстве короля. Всех гильдейских казнили, я чудом ушла, за меня обещана награда в тысячу чеканов.

– И как ты к этим попала? – Игнат махнул рукой в сторону, где остались трупы преследователей.

– Тут все сложно. Ничего, что я капюшон не снимаю? Мне неловко, когда ты видишь это уродство на моем лице.

– Ничего, если тебе так удобней.

– Я не портальница, – наконец произнесла Кира. Похоже, ей понравилось, что Игнат не заставил ее демонстрировать лицо. – Совсем не моя специфика, открывать могу, но очень короткие, а тут еще он почему-то засбоил, меня чуть не разорвало, когда он внезапно схлопнулся. Вывалилась я неподалеку от владений одного знакомого аристократа, он меня укрыл. В столице много магичек было, слабые, правда, да середнячки, их всех к ногтю прижали, они теперь без разрешения дышать боятся, делают что велено – батареи там, обслуживание систем. Любой власти наши услуги нужны. А вот таких, как я, убивают: мы слишком независимые. Моя специальность – боевая магия, я одна могла выжечь всю эту гребаную столицу.

– А почему не выжгла?

– Это очень странно. У тех, кто пришел за нами, были какие-то амулеты, талисманы, короче, защита от магии. Они были вооружены, щиты сбоили при их приближении, заклинания рассеивались. Похоже, это и произошло с моим порталом.

– Никогда о таком не слышал – это должны быть очень сильные артефакты.

– Я тоже не слышала, – ответила Кира. – Поэтому очень удивилась, когда ледяной шторм, которого хватило бы, чтобы превратить всех на площади перед башней в скульптуры, неожиданно рассеялся, едва один из нападавших поднял какой-то жезл. Странная штука – метровая палка с хрустальным шаром на конце, и тот сиял красным. И таких на площади было много. Сколько наши ни били заклинаниями, ничего не вышло. Лучше всего телекинез работал. Швырнуть бревно в толпу оказалось очень результативно, одного с жезлом насмерть задавили. Магесса Анна даже дом развалила, тот, что ближе всех к башне стоял. Правда, атакующие очень быстро разобрались, как и что, поставили перед этой кучей хлама мужика с жезлом – и все, телекинез даже щепку не мог сдвинуть.

– Нет больше Анны, сожгли ее, как и остальных, кого взяли.

– Я знаю, я две недели скрывалась в усадьбе опального советника покойного короля. Туда иногда доходили новости о том, что происходит в городе.

– Почему не ушла? Ведь могла открыть портал?

– Не получается открыть портал, такое ощущение, что вокруг везде эти жезлы торчат. У меня заклинания простейшие через раз сбоят. Повезло, что удалось воспользоваться телекинезом, чтобы ту тварь с клешнями убить. И уж совсем чудо, что получилось пульсар создать.

– Так как к этим уродам попала?

– Кто-то предал. Ночью ворвались в поместье, убивали и жгли все подряд. У них был жезл. Я убила нескольких, запустив телекинезом парочку каменных ваз, а потом магия отказала. Они выволокли во двор всех, кто остался жив, и убили, а меня оставили.

– Что же это за жезлы? – озадачился Игнат. – Никогда про такие не слышал. В этом богами забытом королевстве творится что-то очень странное.

– Не только тут, у соседей тоже не все ладно, и в княжествах. В княжестве, что отсюда на север, какая-то сумасшедшая ведьма несколько домов до основания разрушила.

– Не спрашиваю, как ты сбежала. Как далеко от этого места подвал, в котором тебя держали?

– Я бежала часов восемь. Думаю, километров пятнадцать по лесу прошла, может, и больше, не знаю. Там какое-то старое заброшенное поместье, вот в нем эта погань и устроилась.

– Нам нужно место, где мы сможем отдохнуть, пополнить магический резерв и привести тебя в порядок. И нужно делать это как можно дальше от этих уродов. Кстати, сколько их всего? Я убил четверых.

– Значит, еще человек пятнадцать, хотя всех вместе я видела только один раз – они приперлись посмотреть, как меня пытают.

– Это не все твои травмы?

– Нет, но они потерпят. Куда нам идти?

– Точно не туда, куда я шел. В той стороне Гарнс, нам туда точно не нужно. Когда мы летели, я видел на севере какую-то крошечную деревушку в три дома.

– Летели? – раздалось из-под капюшона, похоже, магичка была искренне удивлена.

– У нас будет время поделиться разными интересными историями, – покачав головой, ответил Игнат. – Ты сможешь идти?

– Конечно, ноги целы, хоть и устали. Еще есть хочется.

– Чуть позже, хотя вот, держи, – достал он из пакета последний бутерброд.

– Спасибо, – поблагодарила магесса, забирая еду здоровой рукой. – Ты не мог бы отвернуться? Я сниму капюшон: не хочу, чтобы ты видел меня такой.

Игнат отвернулся и принялся перезаряжать барабаны к винтовке, попутно обдумывая сказанное Кирой. Неужели она говорила про Веревею и Сторожье? Даже если да, ехать туда придется: надо убедиться своими глазами. Дед егерь опытный, мог просчитать события. Кроме того, нужно найти ближайшее отделение братства: позарез нужна информация, вокруг творится что-то невообразимое.

– Я готова, мы можем идти.

Игнат встал и направился четко на север, стараясь хоть примерно прикинуть, где могла быть та маленькая деревня. Магесса неторопливо шла за ним, ее длинный плащ или сутана цеплялась за все кусты, но снимать она его по какой-то причине отказалась наотрез. Игнат пожал плечами и не стал соваться.

Глава 15
В оке урагана

До вечера удалось пройти километров десять. Демидов бросал настороженные взгляды на Киру – магичка держалась с завидным упорством, не ныла, молча выполняла приказы егеря, ни слова не сказала, что больше не может, только монотонно переставляла ноги, цепляясь за все полами плаща.

Уже сгущались сумерки, а конца их путешествия не было видно. Лес оказался гораздо больше, чем представлялся сверху, – похоже, самолет Вальтера рухнул чуть ли не с самого края. Игнат уже начал подыскивать место для ночлега, когда под ногой оказалась тропа, обычная человеческая тропа, даже имелся свежий след – отпечаток широкого каблука. А еще потянуло дымом.

Фарат по приказу егеря быстро просканировал местность: сейчас джинн пребывал в отличном расположении духа и подчинялся беспрекословно. Большая поляна, к которой вела давно заброшенная дорога, одноэтажный бревенчатый дом, но в довольно приличном состоянии, три человека у костра во дворе, мертвая женщина, брошенная в кусты, словно поломанная и больше не нужная кукла, остатки ее одежды валялись у костра. Троица в обносках, только у одного новые сапоги, на запястьях видны следы кандалов – они очень долго их носили, и теперь эти красные полосы останутся навсегда. Беглые преступники с каторги или с рудников. Оружия не видно, хотя нет, у одного старое ружье – двустволка, у второго энергетический бич – серьезная штука, магическое оружие, можно оглушить человека, а можно развалить надвое. Именно таким Веревея стеганула Игната вдоль спины, когда он сматывался из проклятого подвала. Видимо, они тут уже несколько дней.

Игнат повернулся к Кире.

– Подожди на месте десять минут, затем иди по тропинке чуть больше километра, там дом, где мы сможем отдохнуть.

– А ты? – устало спросила магичка.

– А я, магесса, буду решать вопрос о ночлеге с нынешними хозяевами.

Женщина покорно кивнула и уселась на поваленную сосну. Фарат просканировал спутницу Демидова – помимо неимоверной усталости волшебница испытывала безоговорочное доверие к компаньону.

– Десять минут, – напомнил Игнат и, перейдя на легкий бег, направился по тропинке.

Проблему нужно было решить быстро и по возможности без лишнего шума. Ну и не загадить поляну – убежище довольно надежное, – и не хотелось бы, чтобы она была забрызгана кровью. Фарат довольно заурчал: он уже понял, что сейчас опять получит много жизненной энергии.

Игнат вышел на край поляны спустя пять минут, даже дыхание не сбилось. Он обошел ее по кругу, прикрывшись от противников домом. Сумерки сгустились настолько, что почти сравнялись с ночью. До каторжников было всего метров семь-восемь, до слуха егеря долетел негромкий, но отчетливый разговор.

– Демоны тебя задери, Карл, зачем ты ее убил? Два дня она нас здорово развлекала. Что у тебя за уродские представления об удовольствии? Хуже, чем нелюдь.

– Заткнись, урод, – голосом, полным злобы, рыкнул здоровяк в сапогах. – Я ее притащил, она была моя, что хочу, то и делаю. Надо будет – еще одну приволоку. А может, тебя огуляю.

Третий подобострастно хохотнул, голосок у него был тонким и противным. Игнат выглянул из-за угла: как он и ожидал, парочка, сцепившись, каталась по земле. Третий, вскочив на ноги, радостно повизгивал, подбадривая Карла.

Игнат даже ускоряться не стал – просто вышел из-за угла, прислонив винтовку к стене, и бесшумно возник за спиной писклявого. Правая рука легла на подбородок, левая на затылок, мощный рывок – хруст сломанных позвонков прозвучал словно барабанная дробь. Фарат был счастлив, его буквально распирало от силы. Демидов на секунду даже испугался: если джинн захочет, он в одно мгновение захватит его тело. Дерущиеся даже не заметили упавшего на траву тела, они, рыча и тяжело дыша, продолжали кататься по поляне. Чудом можно было считать то, что не влетели в костер и не сбили треногу с котелком.

Наконец здоровяк Карл оказался сверху, его руки-грабли сомкнулись на шее противника, тот попытался их разжать, но это трепыхание было безрезультатным. Спустя полминуты он только хрипел, вяло колотя противника по рукам, но тот не собирался останавливаться. Похоже, Карл из тех, кто, зверея, теряет контроль и не соображает, что делает. Мир станет гораздо лучше без него и его подельников.

Игнат зашел Карлу за спину и повторил проделанное с писклявым. Сбросил обмякшее тело с почти задохнувшегося каторжанина и ударом ноги в горло добил последнего из беглых.

Фарат буквально светился от силы, которая его распирала, мысленный посыл пришел в голову Игната спустя мгновение, и перевести его можно было однозначно: «Спасибо, я не причиню тебе вреда». Игнат улыбнулся – их симбиоз, кажется, пришел к полной гармонии. Но кокон не помешает усилить: как только Кира сможет, он обязательно попросит ее заняться этим. Уж больно много воли сейчас у джинна. И так дух не слаб, но сейчас вообще запредельно силы набрал.

Игнат быстро обыскал тела, сложив находки у костра: единственный кошель, в котором три серебряных чека номиналом в пятерку. Демидов еще не сталкивался с этими монетами, в княжествах и королевствах они появились совсем недавно. Ружье Карла, энергетический хлыст с полным зарядом – похоже, его захватили при побеге, такими часто любят пользоваться надзиратели. Нож и топор. Правда, топор оказался не обычным, а с рунами – дорогая игрушка, не оружие, но деревья валить таким гораздо легче, чем обычным стальным. Мешок с едой полупустой. Игнат принюхался к котелку: каша с мясом, и даже не подгорела. Он снял треногу с огня: зачем готовить, если все сделали за тебя?

Теперь нужно разобраться с телами. Фарат быстро нашел удобное место, где их можно прикопать без особых затрат. Женщину Игнат решил похоронить отдельно от ублюдков – завтра нужно будет вырыть могилу за домом. Он отволок трупы в яму, оставшуюся от корней вывороченной сосны, дерево долго болело и вот рухнуло. Тащить, правда, пришлось прилично, почти сотню метров. Сбегав три раза, Игнат устало закидал тела землей, благо в доме нашлась вполне приличная лопата. Когда он вернулся, Кира уже сидела у костра, она медленно повернула голову, покрытую неизменным глубоким капюшоном, и устало спросила:

– И кто тут был? Надеюсь, не хозяева?

– Нет. Домик забросили какое-то время назад. Тут расположилась тройка каторжников, которые насиловали, а затем убили молодую женщину, завтра ее похороню за домом. Надеюсь, ты ничего не имеешь против, чтобы покарать убийц.

– Не имею, собакам – собачья смерть. Судя по отсутствию крови, ты убил их быстро, хотя они этого не заслужили.

– А ты жестока, – усмехнулся Игнат. – Но права: я убил их легко, не хотелось портить кровью это место – думаю, нам нужно остаться здесь, пока ты не придешь в себя. Ты очень вымоталась, твой резерв пуст, и, прежде чем выходить к людям, надо его восполнить.

– Спасибо, – ответила магичка, – ты так заботишься обо мне. Обычно люди нас недолюбливают, боятся нашей силы.

– Я сам не совсем человек. Ты же знаешь, как таких, как я, называют. Так что мы похожи. Хотя насчет вас люди обычно правы – я знаю многих магесс старшей ступени, надо сказать, они редкостные надменные стервы, в отличие от середнячков и тех, кого едва можно назвать магами и магичками, – эти как раз гораздо ближе к людям.

– Тут ты, пожалуй, прав, – устало подтвердила Кира. – К сожалению, я не могу сказать тебе, что я другая, но, похоже, у нас с тобой наладился неплохой контакт, так что посмотрим, как будут развиваться наши отношения. У тебя есть что пожевать? А то тот бутерброд давно растворился.

– У нас полный котелок каши, сваренной прежними хозяевами поляны, и в мешке у них бутылка вина, какое-то дешевое местное пойло.

– Сойдет. Я не в том положении, чтобы требовать большего, да и не хочу я большего, я хочу есть, пить и спать. И тогда завтра я смогу попробовать пополнить свой резерв и исправить то, что со мной сделали эти потомки шлюх и демонов, их оплодотворивших.

Игнат протянул трофейную ложку, которую успел сполоснуть водой, быстро вскрыл бутылку вина, просто срубив кинжалом пробку и часть горлышка.

– Стаканов нет, придется пить так.

– Все равно, – отмахнулась Кира и сделала глоток. При этом капюшон упал с ее головы. – Не смотри, – попросила она, пытаясь вернуть его на место покалеченной рукой, но только зашипела от боли.

– Оставь, – попросил Игнат. – Я постараюсь не смотреть, если тебе неприятно, но я не вижу ничего ужасного в этом, скоро ты залечишь свои травмы и снова станешь красивой, как и прежде.

– А ты уверен, что я была красивой? – поинтересовалась Кира, но не стала возвращать капюшон на место.

– Конечно, уверен, – заявил Игнат, за что получил жуткую улыбку на обезображенном лице. Он стоически выдержал эту гримасу и улыбнулся в ответ, после чего снял с треноги уже слегка остывший котелок и поставил между ними. – Налетай.

Кира морщилась каждый раз, когда ложка, полная теплой вкусной каши с мясом, отправлялась в рот. Разбитые, потрескавшиеся губы двигались с трудом, от активной работы они вновь лопались, появлялась сукровица. Но женщина, перебарывая неприятные ощущения, продолжала есть – она давно не питалась нормально. Там, где ее держали, больше калечили, чем кормили.

Наконец котелок опустел, Игнат даже удивился, поскольку большую часть съела Кира, ее ложка звякнула о дно, – магичка рассеянно уставилась на пустой прибор.

– Еще хочешь? Я могу приготовить, – предложил Игнат.

Кира покачала головой – за время ужина она прекратила стесняться своего изуродованного лица.

– Мне нужно отдохнуть. Ты заглядывал в дом?

– Заглядывал, там пусто, крыша уцелела, есть кровать, старая и наверняка скрипучая. Эти там прибрались, во всяком случае, грязь вымели, паутину убрали.

– У тебя есть спальник?

– Нет, в последнее время я в нем не особо нуждался, всегда была крыша над головой. Кроме того, я не беру заказов и уж точно не думал, что окажусь в подобной переделке, да и летом он мне не нужен совсем. Давай сделаем так: я сейчас нарублю лапника, на него кину свой пыльник, а ты укроешься своим плащом. Не царское ложе, но поспать сможешь. А я покараулю – не стоит вести себя беспечно в этом лесу, он очень неспокойный. За последние двое суток я подвергся атаке летающей нелюди, потом налетел на падальников, затем схлестнулся с фанатиками, ну и как бонус – убил трех беглых каторжников. Да я даже на работе столько дерьма за месяц не собирал. Ну так что, сделать тебе ложе?

– Если тебя не затруднит.

Игнат вооружился трофейным свинорезом – тяжелым ножом с массивной рукоятью, широким и очень острым, килограмма полтора весом, наверное. Заготовка лапника не затянулась: три молодые ели лишились своих веток.

– Отвернись, – сказала Кира.

Игнат отвернулся, но попросил Фарата дать картинку: ему было интересно, почему магичка не желает снимать свой плащ. Все оказалось до банальности просто: плащ-сутана – это ее единственная одежда, он был надет на красивое худое израненное тело с ожогами, порезами, кровоподтеками – похоже, над мегессой издевались не один день. На ногах у нее были какие-то стоптанные башмаки, явно чужие, вообще непонятно, как она в них почти сутки прошла. Судя по тому как она легко их сняла, они были размера на два больше. Да, потрепало магичку, но ничего, восстановится, если правду про себя рассказала, все же третья ступень – это не слабосилок, таким везде рады, кроме того, она гильдейская. Ей бы только добраться до своих.

Фарат прекратил трансляцию, как только она забралась на кровать и укрылась плащом.

– Спокойной ночи, – пожелал ей Игнат и вышел наружу.

– Спокойной, – раздался в ответ сонный голос смертельно уставшего человека.

Костер, горевший в трех метрах от входа, почти потух. Демидов подбросил в него очередную порцию сушняка и уселся на бревно. Несколько секунд он сомневался, джинн, сканировавший местность по его приказу, сообщил, что никакой опасности вокруг на три километра нет, и Игнат решился. Достав из мятой пачки папиросу, он прикурил от уголька – ему тоже нужна была хоть какая-то разрядка: слишком много навалилось за один день. А еще, пожалуй, Фарат стал сильнее, тридцать лет назад он с трудом мог просканировать полкилометра, два месяца назад всего два, а вот сейчас уверенно заявил, что в пределах трех никого нет. Видок никогда не спрашивал джинна, как они развиваются и в чем суть этого развития. Ночь в его распоряжении, у него есть о чем поговорить с «пассажиром». Первый мысленный вопрос остался без ответа – «напарник» его проигнорировал. Но Демидов оказался настойчивым.

«Да, мы развиваемся, но ты и без меня это знал, – пришел ответ. – Да, поглощая жизненную силу умирающего существа, я получаю новые способности и усиливаю старые. Например, я теперь могу, как ты понял, сканировать бо́льшую площадь. Да и ускорение теперь не жалкие две секунды, а минимум пять. У меня обострилось чутье на нелюдей, а еще я могу без особого вреда для человека извлечь его воспоминания».

«Ты хочешь сказать, что некровзгляд можно применять к живым людям? И они не станут одержимыми?»

«Да, – пришел мгновенный ответ, – они даже не почуют, что я копаюсь у них в мозгах. Но это касается только совсем недавних воспоминаний. А то я могу и убить их в таком состоянии или свести с ума, взять под контроль. Вы даже не представляете, насколько вы уязвимы. Я воспринимаю твой мир через твои ощущения, и вы сильно заблуждаетесь, считая себя венцом творения природы. Как жаль, что ты не можешь увидеть мой мир. Хотя кто сказал, что не сможешь? Если распахнутся врата, все изменится в одно мгновение».

«Насчет экспериментов с памятью людей даже не мечтай», – осадил собеседника Игнат.

«Наступит момент, когда без этого невозможно будет обойтись, – философски ответил джинн».

Егерь понял, что эта бестелесная сволочь права, возможно, ему очень понадобится информация, и получить ее иным способом не выйдет. А еще Игнат знал, что он не задумываясь использует для этого Фарата.

«И что будет с нами, когда откроются врата?»

«Обитатели моего мира смогут спокойно существовать в вашем. Тех, кого ты называешь нелюдью, станет гораздо больше. А еще придут другие – измененные. Внешне они похожи на вас и обладают своеобразной магией, они могут превращаться в нечто очень быстрое и опасное. Да ты же видел такого: подручный Светаны, который перебил магичек. Та ведьма звала его Шайтаном, но это неверно, верное название – изменяющийся. Даже не представляю, как его протащили в этот мир, – небось где-то есть гигантский разрыв, да и явно не обошлось без ритуала с жертвами. Вообще одержимые получают очень много, помимо магии еще знания, – вот так и притащили сюда одного из народа ОР».

«Что-то совсем безрадостно. Почему раньше не сказал про ту тварь из подвала, ведь ты наверняка ее сразу опознал?»

«Говорю как есть. А насчет этой нелюди? Ну да, скрыл, тебе это знание все равно ничем бы не помогло».

«Их можно вычислить, есть отличия от людей?»

«Можно. Я подскажу, если почую такого рядом. Но не думай – пока артефакт иных спит, такие нелюди будут редкостью, встретить такого – все равно что завтра на эту поляну явится король со свитой. Пока одержимые не активируют артефакт. Вот тогда таких станет много, а людей гораздо меньше».

«А зачем его вообще активировать? – озадачился Игнат. – Чего добиваются духи, контролирующие Веревею и ей подобных?»

«А зачем вы прилетели на эту планету? – пришел мысленный ответ от джинна. – Экспансия, расширение среды обитания. Ты думаешь, там, за разрывом, один мир? Ошибаешься, там десятки миров, только нами заселены три. Вы прилетели на металлических лодках – мы открываем дыры в пространствах».

«Почему ты мне это все рассказываешь, ведь я могу помешать».

Этот откровенный разговор был самым продуктивным за долгие годы, и подобное беспокоило Игната, всего таких было четыре за тридцать лет совместного существования.

«Ты не сможешь помешать. Как вы, люди, говорите, игра началась? Так вот, все, что ты видишь вокруг, – часть игры. Те, кого вы называете инквизиторшами и магичками, люди, обладающие силой или умеющие ее нейтрализовать, давно в курсе всех этих вопросов. Во всяком случае, те, кто руководит этими двумя орденами. Я не рассказываю тебе нечто сокровенное, данному противостоянию сотни лет. Сейчас очередная попытка. Это всем известно. Добыв ключ, ты существенно замедлил реализацию плана».

«А чего сразу не сказал, что тебе знакома та руна?»

«Ты не спрашивал, да и против своих я не иду, я все же пленник».

«Но все эти годы ты помогал мне убивать тех, кого ты называешь «своими».

«Не совсем так. То, что вы называете нелюдями, вроде диких зверей, провалившихся в нору и оказавшихся в другом мире. Да, иногда в них находится не слишком сильный дух, он для меня пыль. Как я ничто для более сильных. Там, за границей, таких, как я, много».

«То есть, если я опять столкнусь с Веревеей, ты не поможешь?»

«Помогу. У нас с тобой очень сложный союз. Если она разрушит твое тело, вместе с ним погибну и я. Пусть я джинн, но я ей не нужен. Ею управляет тот, кто гораздо выше меня, поэтому тогда в подвале я дал тебе все возможное, на что был способен. Я не желаю умирать. Я не знаю, как тебе объяснить: уцелеть мы сможем только вместе. Либо я захвачу мертвую оболочку, но кокон меня крепко держит. Очень немногие маги знают, что чем дольше дух находится в этой темнице, тем больше он с ней срастается. – Боюсь, я обречен на вечный союз.

«Тебе не кажется, что ты слишком откровенен? Мне это не нравится, есть подвох?»

«Как раз потому что нет подвоха, я с тобой откровенен. Я понял, что я не могу уйти от тебя. Вот если бы ты погиб в моем мире, я снова стал бы свободен, а тут я погибну вместе с тобой. Теперь мы зависим друг от друга. Заметь, я сейчас очень силен и могу легко завладеть тобой. Но долго ли я проживу? Даже такая магичка, оставшаяся без сил и спящая сейчас в этом каменном строении, легко обнаружит меня в тебе. Пока я привыкну к телу, она успеет убить оболочку. Даже если где-то затаиться и смириться, я не протяну долго, я не выведу тебя на уровень Веревеи. Такие, как ты, или носители силы быстро распознают одержимого, так что мне это невыгодно. Хотя и провел с тобой долгие годы, твоего умения выживать у меня нет. Так что просто прими на веру – мы, как вы, люди, говорите, с тобой в одной лодке, и я не собираюсь ее раскачивать. А теперь посмотри вон туда, в сторону леса, и побыстрее советую тебе убить эту погань, она – порождение вашего мира».

Игнат поднял голову и скривился: на краю поляны метрах в сорока от него стояла мертвая девушка. Поняв, что замечена, нежить пригнулась, опершись на руки, одна из которых, похоже, была сломана, и приготовилась к толчку ногами, после чего, издав визг, резанувший по ушам, словно по стеклу провели ножом, рванулась вперед. Она была быстра, но еще быстрее оказался бич надсмотрщика, который Игнат взял в виде трофея с тела Карла. Ухватив рукоять, Демидов изготовился для удара. Не сказать что он любил энергетические бичи, но сейчас почему-то взялся именно за него. Трехметровый огненный хлыст извивался по зеленой вытоптанной траве, он был не таким, каким его приголубила одержимая магичка, тот был иного свойства, зависел от силы держащего в руках, здесь же была банальная напитанная силой деревянная палка. Десять метров, семь, пять, три… Огненный язык со свистом рассек воздух. Видока окатила волна жара. Все вышло как на тренировках в далекой юности – тонкая огненная струя захлестнула вывернутую шею погибшей женщины, рывок – и голова покатилась по земле, запахло паленым. Обезглавленная нежить не собиралась умирать, но сейчас она стояла на четвереньках и слепо шарила руками.

Игнат выпустил рукоять, и огненный жгут мгновенно исчез, в руке егеря был зажат его небольшой рунный нож. Зайдя со спины, Демидов вогнал клинок точно в сердце нежити. Та дернулась и рухнула на траву, нож засветился, поглощая сущность, голова прекратила визжать. Вокруг опять стало тихо.

«Откуда это здесь взялось?» – таща труп за дом, спросил Игнат у Фарата.

«Я не знаю, – пришел мысленный ответ, – я только почувствовал перерождение. А вот почему оно произошло? Убил и ладно, разруби на куски и сожги или закопай. Но лучше сжечь».

Тут Игнат был полностью согласен. Вооружившись топором из трофеев, быстро заготовил дров. Кира спала очень крепко, даже не проснулась на визг этой твари, а ведь на пол-леса слышно было. Видок быстро соорудил ложе из дров, водрузил на него расчлененные останки. Зажигательная жидкость давно кончилась, так что пришлось по старинке, но сушняк занялся отлично, и уже через пару минут начало тянуть горелым мясом.

– Этот лес однозначно неприятное место, – заметил егерь, глядя, как догорает костер.

Тело полностью уничтожить не удалось, но прогорело оно здорово, Игнат трижды подбрасывал дрова. То, что осталось, он зарыл в совсем маленькую могилу, копать долго не пришлось.

– Просканируй местность, у нас еще три свежих покойника неподалеку. Не нравится мне все, сроду такого не было, чтобы тело вот так просто вставало ни с того ни с сего.

«Пусто тут, – мысленно ответил Фарат. – Но я уловил след разрыва – он был чуть меньше дупла вон в том дереве и открылся прямо рядом с телом, потом почти мгновенно схлопнулся. Похоже, в него проскользнула какая-то непонятная сущность, занявшая оболочку». Редко, но подобное бывает, – на этой поляне умерло несколько людей, а как известно, разрывы часто возникают на местах гибели разумного существа: притягивает их смерть, особенно мучительная.

Игнат вернулся к костру, потом принялся рыться в своем рюкзаке. У Киры не было одежды. То, что осталось от покойницы, никуда не годно. Запасную рубашку Демидов извел на шины для пальцев волшебницы. Остались только штаны, но они будут ей велики, хотя пусть так. На секунду возникло желание раскопать могилу и снять рубашку с тощего паренька, в самый раз была бы, но передумал – скорее всего, магичка откажется от такого «подарка». Если бы она раньше сказала, что у нее только плащ-балахон, он бы раздел того заранее. Но в штанах ей будет все же удобней. Игнат подкинул в огонь сушняка – спать почему-то не хотелось, несмотря на то что очень устал.

Кира проснулась в полдень, проспав почти двенадцать часов. Видок уже сварил из половины оставшегося пайка что-то вроде похлебки, и теперь магичка уничтожала свою порцию. Надо сказать, внешне она выглядела все так же ужасно, но отдых пошел ей на пользу: не было в ее ярко-изумрудных глазах обреченной усталости.