Текст книги "Торлон. Зимняя жара. Боец – Красный снег – Ложная правда"

– Похвально.

– Видел, как Бокинфал с Валбуром и, кажись, вон с тем мальцом куда-то сбегали. Не было долго. Уже под утро вернулись.

– Рэю сказал?

– Нет пока…

– Тогда помалкивай. Они по моим делам отлучались. Понял?

– Да, ладно, понял…

– Ещё чего сказать хотел?

– Да нет, вроде.

– Тогда ступай дела делать. – И добавил, чтобы уж совсем не принижать излишне любопытного вояку. – Молодец.

Нол отодвинулся, почесывая затылок.

Биртон резко поднялся с лавки вышел из трапезной.

Завтракать не хотелось. Накануне, после заседания сомода он изрядно переел под милые напевы Феллы. На сам сомод его по понятным причинам не пускали, да он и не обижался. Они там наверняка трясутся каждый за свой клочок кузнечного дела, выясняют, кто кому должен, а его с некоторых пор такие никчёмные вещи, как деньги, не интересовали. Главное – не количество силфуров, а возможность при необходимости их достать. Как говорится, лучше десять пальцев, чем десять монет. Десять пальцев у Биртона было.

Он вышел в главные сени и поспешил вверх по деревянной лестнице. Если Ротрам не явился к общему столу, значит, он сейчас с гостями. Старики они старики и есть. Мудрые, конечно, но уж больно капризные. Наверняка знали, что с пустыми руками от Ротрама не уходят, вот и напросились к нему на ночь. Устроили из сомода гулянку с объеданием и песнями. Сами наверняка потолковали бы у кого-нибудь днём и разбрелись по домам. Ротрам с его возможностями у них недавно появился. Как-то ведь раньше обходились. И без еды, и без песен, и без женского общества. Ну, Ротраму, разумеется, виднее. Он явно что-то затеял полезное, раз так их привечает. Умело сдружился с Торни, сделал победителем на первой «крови героев», а через него втерся в доверие к старейшинам. Его, Биртона, он в свои планы до конца не посвящает, но тут и слепому понятно, что прок со всего этого какой-то да есть.

Второй ярус терема представлял собой большое пространство, затейливо разделенное на отдельные комнаты. Причем, в отличие от тех помещений, где ночевали бойцы, здесь каждая комната имела свою дверь. Прямо как в замке, где Биртон тоже не был посторонним. В обычных избах простые вабоны никогда не удосуживались отгораживаться друг от друга и не только не вешали двери, но и редко отгораживались простенками. Теперь же у эделей и тех, кто охотно брал с них пример, подобное поветрие входило в устойчивую привычку.

Все комнаты группировались в центре общего пространства, подальше от холодных стен и поближе к дымоходам, чтобы было теплее. Вокруг них, вдоль всего яруса, тянулся довольно широкий коридор, начинавшийся и заканчивавшийся возле лестницы.

Он и сам провел здесь большую часть ночи. Вот за этой, ближайшей дверью. Думал, и ему перепадет с хозяйского стола. Но Фелла ему отказала. Мягко, как умеет только она, но отказала. Если бы он выпил вчера чуть больше, то наверняка не ограничился бы разочарованным поклоном, а пошел на более жёсткие меры и, кто знает, может быть, добился бы своего. А если бы выпил меньше, то не отважился бы заговорить о том, о чём всё это время только мечтал. И когда захаживал к ней по-приятельски в гости, и даже когда знакомил с Кендром, прикрываясь его откровенным интересом. Фелла оставалась мила, но недосягаема. Причем она вовсе не делала вид, будто не замечает к себе внимания, и даже откровенные ухаживания принимала как должное, с ласковой улыбкой. Однако с её стороны этим всё и ограничивалось. Почему она так себя ведет и чего боится, было ему непонятно. Многие девушки её возраста с радостью откликались на его заигрывания и никогда, надо полагать, об этом не жалели. Уж он-то умел отплатить за любовь, пусть даже мимолетную! Особенно за мимолетную. Потому что большего ему и не требовалось. Но Фелла влекла его как-то уж больно по-особенному, с ней хотелось быть осторожным и ни в коем случае не поспешным, она звала к себе и томила, в её взгляде каким-то невыразимым образом соединялись невинность и глубокое понимание своего женского предназначения…

Уже поднявшись на второй ярус и идя по коридору, Биртон спохватился, что может не застать тут Ротрама. Хозяйские покои располагались внизу, иногда же Ротрам предпочитал спать, наоборот, на третьем ярусе, в той самой комнате, где вчера послушно ждала своей очереди Фелла. Давеча он оставил его ночью в обществе припозднившегося на сомод старого кузнеца по имени Хоуэн и с тех пор не видел. Ротрам мог заночевать и здесь, среди гостей. Комнат хватало на всех с лихвой.

Его сомнения развеял появившийся навстречу ему Шилох с пустым подносом. Выражение лица у паренька было задумчивое и не слишком довольное.

– Ротрам там? – спросил его Биртон.

Шилох отделался кивком и поспешил своей дорогой.

Из-за соседней двери выскользнула улыбающаяся Шори в длинной домашней рубахе. Заметив Биртона, игриво облизнулась, показала язычок и юркнула обратно. Рыжая безстыдница явно занималась тут тем делом, ради которого её и приютил Ротрам. Скорее из принципа, нежели из любопытства, Биртон остановился и заглянул в щель по-прежнему приоткрытой двери. Он ожидал обнаружить там Ротрама, Торни, кого угодно, но только не Феллу. Девушка стояла к нему голой спиной, склонившись над тазом с водой, спустив платье до бёдер, и умывалась. Шори стояла рядом с полотенцем в руке.

Биртон с трудом поборол соблазн войти и застать Феллу врасплох. Когда она, зачерпнув воды, поднимала руки, у неё под мышкой становился виден гладкий шар правой груди. Если бы она повернулась…

Он прошел дальше, подсмеиваясь над своей слабостью. И над неожиданной догадкой, осенившей его при виде этой утренней сцены. Что если Фелла и Шори провели ночь вместе? Кто бы мог подумать! От Шори то всего можно ожидать. Но Фелла… Хотя, если уж на то пошло, может, это всё и объясняет? Если её не интересуют мужчины, значит…

– Биртон, где ты пропадал?

Он оглянулся. Ротрам шел следом, бодрый, выспавшийся, размашистой походкой, явно довольный собой и происходящим.

– За Феллой решил подглядывать?

– Там Шори…

– Знаю, знаю. Я послал её помочь нашей гостье.

– Я думал, они…

– Ты успел позавтракать?

– Да, с бойцами. Послушай, Ротрам, тут один разговор серьезный возник. Надо бы обсудить.

– Сейчас?

– Он касается Феллы.

Ротрам подошел и обнял друга за плечи.

– Кажется, я вчера с ней всем угодил. Ты не находишь? Даже Хоуэн про неё мне уши прожужжал. Молодец, девочка! Что стряслось?

– Это не для чужих ушей, – уточнил Биртон, заметив выходящих из своих покоев гостей.

– Густ! Вори! – окликнул их Ротрам. – Собирайтесь у Перита. Я сейчас к вам присоединюсь. – Он увлек собеседника в пустую комнату, прикрыл за собой дверь и в миг посерьезнел: – Выкладывай. На тебе лица нет.

Странно, потому что Биртон всегда считал одним из своих достоинств умение скрывать обуревающие его мысли.

– Ко мне подходил Валбур. Оказывается, он и ещё кто-то, думаю, что Бокинфал и малыш Том, ночью выбрались никем, кроме, кажется, Нола, не замеченными на улицу, отыскали дом их вчерашнего обидчика Улмара и по-мужски с ним разобрались.

– Насмерть?

– Естественно. Как я понял, вместе с ним они заодно порешили одного из его подручных. Трое оставшихся сбежали.

– Тэвил! Валбур чокнутый, это сразу было понятно. Но куда Бокинфал смотрел?

– С ним я пока не говорил. Тут ещё кое-что вскрылось. Валбур заставил Улмара напоследок разговориться. И тот вроде бы ему признался, что интересовался Феллой не просто так.

– Кто бы мог подумать!

– Погоди, я не договорил. Оказывается, Фелла была нужна не ему самому, а кому-то ещё, кто обещал за неё хорошо заплатить.

– Интересно… и кому же?

– А вот этого тот даже перед смертью не открыл. Знаешь, что он только сказал? Что, мол, все подробности известны главному писарю. Понимаешь?

– Скелли? Какого рожна…

– Вот и я о том же. Но Валбур твой уверяет, что тот именно это имя только и назвал. Как тебе это нравится?

– Совсем не нравится. При чём тут Скелли?

– Ну, мы-то с тобой понимаем, что Скелли всегда при чём.

– Так зачем ему Фелла? Влюбился что ли на старости зим?

– Валбур уверяет, что Улмар этот брякнул что-то насчет жертвоприношения. Фелла нужна им как жертва.

– Что за бред? Кому? Почему она? Тэвил! – Ротрам сел на не разобранную кровать и снова вскочил на ноги. – Похоже, мы все попали в крупную переделку. Валбур меня доконает!

– Или возвеличит.

– Так я думал вчера. Сегодня уже не уверен. Нет, это ж надо додуматься – укокошить фра’нимана! Да ещё при свидетелях.

– Бокинфал, ты знаешь прекрасно, будет молчать.

– А те трое, что улизнули? Они тоже будут молчать?

– Если честно, то я предполагаю, что они побоятся сунуться. Ты ведь знаешь этих подлецов. Они смелы только тогда, когда им платят.

– Но если это те же, кто вчера напали на вас ночью, они запросто могут догадаться, кому принадлежали сани и куда вы возвращались. Тэвил! Не успели покончить с одним убийством, как назревает история похлеще. Что за время такое началось!

– Зима…

Ротрам выругался ещё грубее и долго смотрел в глаза Биртона.

– Ты знаешь, что я хочу сказать?

– Что нужно переговорить с Бокинфалом.

– Этим я сам займусь. Прежде всего, нужно позаботиться о Фелле. Она не виновата, что такой уродилась. Здесь она моя гостья, и я не допущу, чтобы с ней что-нибудь произошло. Мы не должны её отпускать. Ты с ней, кажется, довольно близок…

– Ну, не настолько, как хотелось бы, – усмехнулся Биртон.

– Это не моё дело. – Ротрам снова сел, погладил рукой шкуру, накрывавшую кровать. – Она тебя знает лучше, чем меня.

– У неё даже Шори застряла…

– Не говори глупости! За последнее время я устал от намёков. Как будто все сговорились. Не хочешь – я сам ей скажу. И с Бокинфалом поговорю. И со Скелли…

– Ротрам.

– Объясни ей, что к чему. Может жить у меня, сколько понадобится. А я пока попробую из первых уст выяснить, что нам теперь делать. Только не пугай её. Тома сегодня видел?

– Уплетает завтрак за обе щёки. Вот уж кого точно не придётся уговаривать остаться.

Ротрам вспомнил о том, что собирался навестить своих гостей, когда уже спускался по лестнице. Ладно, ничего не случится, подождут. Здесь дела поважнее.

Так, Скелли… Похоже, ты повёл двойную или даже тройную игру. Почему это меня удивляет? Я никогда тебе не доверял и доверять не собираюсь. Жаль, что я не могу вот так запросто к тебе прийти и спросить, что ты задумал с Феллой. Задать такой вопрос значило бы тебе открыться. А ты ведь этого не оценишь. Или оценишь, но по-своему. Нет, с тобой если и стоит водить дружбу, то не настолько тесную, чтобы нечем было дышать. Свои мысли ты доверил мне только раз, когда задумал устроить состязания бойцов. Не ради выручки со зрителей, которой я и так обязан с тобой делиться. Но чтобы иметь под боком сильных людей, готовых по первому зову прийти на помощь, если понадобится. А если ты об этом думаешь, то понадобится наверняка. Только неизвестно, когда. Ты недоволен своим нынешним положением, хотя сейчас оно, судя по всему, прочно, как никогда. Ты единовластно владеешь всем обширным архивом, в котором собраны сведения обо всех мало-мальски достойных упоминания обитателях Вайла’туна, ты можешь вершить историю, изменяя ей по собственному почину, ты знаешь тайны тех, кто предпочёл бы их не иметь, ты – паук, усердно и неторопливо ткущий липкую паутину, понимая, что рано или поздно в неё попадут те, кому это суждено или кого к этому подтолкнут. Ты хитёр и коварен, дружбой с тобой нельзя гордиться, но ею стоит дорожить. Если у тебя и остались противники, то ты опережаешь их всегда на несколько шагов и не даёшь возможности помедлить и осмотреться. Ты вхож всюду, хотя и не выходишь из своей паучьей норы под замком. Ты отвратителен и достоин восхищенья. Будь у меня возможность, я бы уничтожил тебя. Но, поскольку, такой возможности у меня нет, я буду тебя поддерживать.

Ротрам застал своих бойцов, когда они уже покидали трапезную. Валбура среди них не было. Бокинфал появился в дверях одним из последних.

– На два слова, – сказал Ротрам, беря его под локоть и делая знак Рэю, чтобы тот начинал без них. – Не выспался?

– Вам уже рассказали?

– Я надеялся, ты мне расскажешь.

Бокинфал смотрел на него, стараясь угадать настроение. Ротрам хранил внимательное молчание.

– Я всё делал, как вы мне велели. Не выпускал его из виду. Но не мог же я его остановить…

– Что за жертвоприношение?

– Тёмная история.

– Ну так попробуй пролить свет.

– Как я понял, этот фра’ниман…

– … Улмар…

– … да, Улмар охотился не просто на Феллой. Он искал девственницу.

– Что? Он так и сказал?

– Сказал, что им нужны девушки, красивые девушки.

– Кому это «им»?

– Упомянул Скелли.

– Ты, кажется, недоговариваешь.

– Скелли, мол, знает какого-то бывшего шеважа. Хотя не представляю, как можно быть «бывшим» шеважа. Короче, этот дикарь, похоже, всем заправляет и прячется где-то в Обители Матерей.

– Что за чушь!

– Вот и я о том же. Но он сказал это на полном серьезе, когда Валбур его… ну, я не думаю, что ему был смысл врать.

– Шеважа? В Обители Матерей? Он сказал, как его зовут?

– В том-то и дело, что нет. Называл его не иначе как Сам. Более того, когда этот Сам был ещё шеважа, его называли Тот, У Кого Нет Имени.

– Прямо сказки какие-то детей пугать, – невесело усмехнулся Ротрам. – То есть, этот некто хочет тискать наших девиц, а Скелли его ими снабжает. При помощи фра’ниманов вроде Улмара. Который чуть было ни сцапал нашу Феллу, на которую давно положил глаз. Потому что считал, что она ещё девушка.

– А она девушка? – Глаза Бокинфала весело сверкнули.

– Почём мне знать! Спроси её сам. Я не её мамаша. Но поет она хорошо.

– Хотите, чтобы я проверил?

– Валбур тебе проверит! Похоже, наш герой со всей серьезностью на неё глаз положил. Раз на такое дело пошёл. – Ротрам пригладил ладонью холёную бороду. – Продолжай следить за ним. С Биртоном я договорился о том, что Фелла и её брат останутся здесь до лучших времён. Как ты понимаешь, важно, чтобы Валбуру это не помешало готовиться к «крови героев». Осталось мало дней. Он нужен мне в лучшем виде.

– Надеюсь, я тоже?

– Ты всегда в лучшем виде.

– Я бы хотел поскорее засесть за записи. Руки соскучились по перу. Много всего за последнее время набежало. А когда я пишу, мне лучше думается. Может, удастся какое-нибудь толковое соображение вывести.

– Как же всем вам не хочется заниматься тем, что сейчас особенно важно!

– Нам?

– Да, ты мне напомнил… Ладно, удерживать тебя не стану. Пиши, что считаешь нужным, но только чтобы никто не видел.

– Само собой, вита Ротрам.

– Эй, Шилох!

Вихрастый паренёк остановился с полным подносом и с надеждой посмотрел на хозяина.

– Ступай, Бокинфал. Ты знаешь, что делать. Шилох, я тут вспомнил про твою давешнюю просьбу.

Лицо мальчугана озарила робкая улыбка.

– Только скажи мне сперва, где ты намереваешься покупать глину для мастерской?

Шилох от радости перестал ощущать тяжесть подноса.

– Я знаю места, вита Ротрам. Меня Ниеракт всегда посылал, когда у нас заканчивалась. Нет, не думайте, не на рынок. Там она часто лежалая и дорогая. Только нужна будет телега…

– Об этом я догадываюсь. В общем, давай сперва решим, кто будет вместо тебя помогать Маре на кухне, и если ущерба это не нанесёт, я сделаю тебя своим гончаром.

– У неё есть муж, Дит, кажись, его зовут, – поспешил с ответом Шилох. – Возьмите его вместо меня. Мара говорила, что он на прежнем месте прекрасно ведал закупками.

Ведал закупками, подумал Ротрам. Помнится, Гверна, хозяйка таверны «У Старого Замка», в которой раньше трудилась и Мара, неплохо о нём отзывалась. Правда, потом между ними как будто черная кошка пробежала, и Гверна осталась управлять хозяйством на пару с подросшей дочкой. Но почему бы и нет? Стряпает Мара не хуже Тины, глядишь, муженёк ей подспорьем будет. А Гверна… у неё были свои виды на жизнь. Где-то она теперь?

– Давай так, – сказал он. – Маре от моего имени передай, что я хочу взглянуть на её Дика.

– Дита, – поправил Шилох.

– Вот именно. Сегодня у меня времени не будет. Так что пусть придет и разыщет меня завтра. Если сговоримся, ты сможешь от кухонных дел освободиться и заняться мастерской.

– Благодарю, вита Ротрам!

– Но не раньше. А сейчас давай Маре помогай. Наверху всем всё принёс?

– Конечно, вита Ротрам.

– Молодец. Ступай, приятель.

Хорошо, что ему всегда нравилось обстоятельно заниматься хозяйством. Другой бы, небось, на его месте со скуки помер. То купить, то продать, не забыть сделать заказ, проверить свои лотки на рыночной площади, уладить новые договоренности с кузнецами – и так изо дня в день. И это всё притом, что сейчас для него главным событием является предстоящая «кровь героев» и столь необходимая в ней победа.

– Кади?!

Появление на пороге молоденькой девушки в изящной шубке, которую он сам ей недавно преподнес в подарок, застигло Ротрама врасплох.

– Я что, не вовремя? – пропела она, останавливаясь с напускной нерешительностью, однако в глазах её сверкали насмешливые искорки. – Мне казалось, ты хотел меня видеть.

– Больше, чем когда бы то ни было! – Он ласково обнял её за талию и чмокнул в холодную щёчку. – Совсем закрутился…

– Бедняжка! – Кади в ответ нашла его губы и затянулась долгим поцелуем. – Ты совсем меня забыл.

– Забыл?!

– Да, мы же не виделись несколько дней. – Она прижималась к нему твердой грудью и теснила к ближайшей стене. – Я уж было подумала, что больше никогда тебя не увижу.

Он слабо отбивался, надеясь, что его сейчас никто не застанет в таком виде, но не мог защититься от её теплого ищущего ротика и дерзких маленьких рук.

– А если серьезно, – продолжила Кади уже совершенно спокойно, отпуская его и поглаживая не расчесанную с утра бороду, – то я действительно волновалась, потому что бабушка наговаривает всякие страсти. Я боялась.

– Не слушай ты её, – сказал он ласково, хотя и не слишком уверенно. – Закра всегда преувеличивает.

Кади была внучкой Закры, врачевательницы и пророчицы, правда, многими считавшейся обычной безобидной сумасшедшей, которых принято от греха подальше обходить стороной. Повстречались они впервые незадолго до этой зимы, когда он имел неосторожность промокнуть под дождем, самолично отправляя очередной заказ доспехов в замок. В безсильном жару он послал за Закрой, которую ценил за умение лечить, не обращая внимания на злые языки. Поговаривали, кстати, что иногда ей удавалось вытаскивать с того света даже тех, кого уже считали покойниками. Как бы то ни было, Ротрам неоднократно доверял ей свое драгоценное здоровье и ни разу не пожалел, хотя общение со старухой, наделенной ко всему прочему, даром видеть картинки будущего, всегда давалось ему нелегко и, чего греха таить, часто сбивало с толку. Какова же была нечаянная радость Ротрама, когда вместо маленькой, горбатой, с головы до ног обвязанной какими-то несуразными пестрыми платками, вероятно, согревавшими её костлявое тело, старушенции лечить его явилось улыбчивое миниатюрное создание, назвавшееся Кади и представившееся внучкой Закры. Ротрам недолго сопротивлялся этой подмене и позволил юной деве себя вылечить, о чем впоследствии не пожалел. Вместе с простудой Кади вылечила ему и сердце, скрасив с тех пор не одну холостяцкую ночь. Поначалу, как водится, она посопротивлялась многообещающим предложениям не спешившего выздоравливать торговца, говорила, что её ждут дома, в Обители Матерей, где она жила с самого детства, однако настойчивость уставшего от одиночества Ротрама возымела действие, и в один прекрасный вечер девушка скромно уступила. Оказалась она, правда, не совсем девушкой, но для чуть не потерявшего голову от возбуждения торговца это обстоятельство не сыграло той роли, которую могло бы сыграть, будь он сам юн и неопытен. Ротрам увидел в Кади не жену, а дочку, точнее, если так можно выразиться, дочкину куклу, в которую ему на старости лет разрешили некоторое время поиграть, не предупредив о сроке. Кукла несколько раз ломалась, больно кололась, иногда норовила ускользнуть, однако Ротрам всегда умудрялся с ней справиться и настоять на своем, на том, что считал для них обоих правильным. Собственно, он и этот терем отстроил, чтобы поселить в нем Кади, которая, несмотря ни на что, предпочитала время от времени возвращаться на несколько дней – и ночей – в неприступный даже для Ротрама Айтен’гард. Зачем она это делала и чем именно там занималась, он мог разве что догадываться. На этой почве у них недавно произошла первая серьёзная размолвка, в Ротраме взыграла ревность, Кади не стала оправдываться, и они перестали видеться. Неизвестно, кто по этому поводу больше переживал, но только первым сдался Ротрам. Давеча он через Биртона снова передал в Обитель Матерей устное послание, из которого Кади должна была сделать вывод, что он её ждёт в любое удобное время. Просто он совсем не ожидал, что это время наступит так скоро…

– Об этом говорит не только Закра.

– Что? – Он настолько задумался, что утерял нить разговора.

– У нас тоже ходят нехорошие слухи. Некоторые из Матерей призывают готовиться к войне.

– Вот как? Может, это из-за убийства Т’аманы? Убийц так и не нашли?

– А ты разве ничего не знаешь? – удивилась Кади, отступила и взяла его за руку. – Мне казалось, у тебя всюду есть свои осведомители?

Ну, об этом уж точно не ей судить, мелькнула у Ротрама подозрительная мысль. Раньше она не позволяла себе подобных намеков. Видать, общение с этими Матерями не слишком хорошо сказывается даже на ней, до сих пор всегда такой женственной и лишённой какого бы то ни было интереса к устройству его повседневных дел. Он ласково сжал её маленькую ладонь и решил перейти в наступление.

– Зачем мне осведомители?

– Неужто у тебя их нет? – Кади как будто почувствовала, что дальнейшие расспросы не пойдут ей на пользу, и свернула в сторону с опасной темы. – Ты ведь всегда так хорошо знаешь, где и что происходит.

– Считай, что я обладаю некоторыми задатками твоей Закры, – неловко отшутился Ротрам. – Так чего я не знаю такого, о чём знаешь ты?

– Мои сестры, разумеется, не могли просто так сидеть сложа руки, когда происходит такое, и предприняли кое-какие розыски. Но, как водится, нашли не там, где искали. – Она бросила украдкой взгляд на проходивших мимо них воинов. – Может, не здесь?

– Что?

– Может, не будем обсуждать это здесь?

– Ты позавтракать не хочешь? Думаю, на кухне ещё много чего осталось. У меня новая стряпуха.

– Я слышала.

– В самом деле?

– Ну, прежнюю ты ведь давеча отправил к нам. Разве нет?

Это замечание косвенно подтверждало, что всё время их разлуки Кади провела в Обители. На душе у Ротрама полегчало. Когда его любовь была не с ним, он готов был предположить всякое.

– Да. Новая ничуть оказалась не хуже. Попробуешь?

– В другой раз. – Она снова обняла его и прижалась острым подбородком к груди. – Я не голодна. Не в этом смысле…

– Ты после долгого пути.

– Рада, что ты это заметил, дорогой.

– Ты без вещей? Опять накоротке?

– А ты бы как хотел?

– А ты будто не знаешь?

– Меня до твоих ворот подвезли попутные сани. Сестры решили удивить рынок старыми запасами крока и свежими лекарствами. Выехали мы засветло и всю дорогу только и делали, что перекусывали. Так что сейчас я бы с большим удовольствием в первую голову воспользовалась здешними удобствами, а заодно, если ты не против, помылась с дороги.

– Велеть баньку растопить?

– Только если ты обязуешься потереть мне спинку.

– С удовольствием! А ты мне поведаешь, что знаешь про историю с Т’аманой.

– Ты ведь был с ней знаком?

Отпираться смысла не имело.

– Конечно. Она последнее время жила в моем прежнем доме. Я тебе рассказывал…

– Не волнуйся. Познакомившись с тобой, я дала себе зарок не ревновать. В отличие от некоторых…

– Кади…

– На улице с ночи ещё не согрелось, и я промерзла. Идем!

Ротрам заговорчески ей подмигнул, оторвал от себя и, взяв за руку, повел на кухню, где в пару трудилась раскрасневшаяся, но явно довольная новой жизнью Мара. При виде гостей, она стала было спешно вытирать о передник мокрые руки, но Ротрам жестом остановил её и велел крутившемуся здесь же Шилоху открыть, а затем закрыть за ними люк в полу.

В темноте и ощутимом холоде подземного перехода, освящаемого лишь факелом, который он решительно снял на кухне со стены, Ротрам решил не откладывать заинтересовавший его разговор на потом.

– Что же нашли твои сестры?

Кади шла сзади, крепко держась за его руку.

– Только ты должен обещать, что это останется между нами.

– Когда я тебя подводил?

– Но ведь это никогда не поздно.

– Не издевайся!

– Ладно, слушай…

У них над головами что-то грохнуло.

– Не обращай внимания, – успокоил он. – Мы сейчас идём под залой, где занимаются мои бойцы.

– Я бы хотела на них взглянуть.

– Ещё успеешь. Так я слушаю…

– Оказалось, что в той злосчастной телеге не все погибли. Не знаю, как это получилось, но двоим удалось выжить, и они теперь далеко, прячутся где-то в тунах на окраинах, чуть ли не в самом Пограничье.

Да уж, многие туда подались, подумал Ротрам, но промолчал.

– Короче, по их словам за смертью Т’аманы и других стоит никто иной как, должно быть, знакомый тебе эдель по имени Гийс.

– Гийс?!

Восклицание вырвалось само собой, Ротрам не ожидал, что новость так поразит его. Нет, конечно, она не застала его врасплох, он давно подозревал, что благополучное возвращение сына Демвера Железного, скоропостижно ушедшего в качестве пленника вместе с Хейзитом и его домочадцами из таверны «У Старого Замка», а затем не просто вернувшегося в замок, но занявшего место сгинувшего отца, не может быть чистой случайностью. Поговаривали, что к головокружительному прыжку из обычных фултумов на одну из ключевых должностей в Вайла’туне причастен сам Скелли. Что при сложившихся обстоятельствах немудрено, хотя, если задуматься, каким образом это могло произойти и что уж такого значимого Скелли нашел в Гийсе, Ротрам ума приложить не мог. Он, правда, слышал краем уха, будто бы Гийс вернулся не один, а с приёмным сыном Томлина, одного из богатейших и влиятельнейших вабонов, однако доподлинно Ротрам ничего не знал. С Гийсом он не встречался с того достопамятного вечера в таверне. Видать, пришло время заполнить пробелы. Если Кади говорит правду, вернее, если правы её сестры, значит, в замке происходят какие-то важные перемены, знать о которых он просто обязан.

– Ты удивлён?

– Не то слово! – Ротрам даже остановился и полюбовался устремленным на него взглядом девушки, влажно искрящимся в отблесках факела. – Только на кой ему убивать Т’аману и остальных?

– А знаешь, кто был тогда с ними в телеге? – Ей нравилось владеть его вниманием.

– Ну, я же не имею возможности при первом удобном случае сбегать в Обитель…

– Я не сбегала.

– Ну, конечно. И кто же?

– Тебе имя Сима что-нибудь говорит?

– Не то сын, не то слуга Томлина? – Похоже, слухи оправдывались.

– Он самый. Если мои сестры не ошибаются, то Т’амана поймала его за какие-то серьезные прегрешения и везла на дознание. А Гийс помог ему избежать верной гибели.

– Тебя послушать, так у нас тут война в полном разгаре! – Девочка неплохо осведомлена, однако ему ещё не пришло время снимать перед ней маску простоватого торговца. Всегда успеется.

– Боюсь, мой милый, что ты недалек от истины. – Она подтолкнула его вперед, и они пошли дальше, то и дело пригибаясь под низкими балками, поддерживающими сырой потолок. – И на твоем месте я бы не стала радоваться тому, что скоро потребности в оружии ещё вырастут. Лучше уж твоим кузнецам заняться кастрюлями и сковородками, чем топорами и мечами.

– За сковородки меньше платят, – машинально отшутился Ротрам, думая о своём.

Значит, это правда. Гийс помог мерзкому существу по имени Сима, причем ценой жизни ни в чем не повинных людей. Неужто он сам, своей рукой убил Т’аману и того кузнеца с сыном? Тогда, в таверне, он произвёл впечатление спокойного и приличного юноши едва ли способного на подобную низость. Интересно, почему услуга, оказанная этому Симе, так повлияла на расположение к нему Скелли, что тот устроил ему головокружительное назначение на должность отца? Едва ли Кади или кто из её сестёр это знает. А не помешало бы. Тут что-то явно не сходится.

– Ты говоришь, двоим удалось сбежать в Пограничье?

– Или в соседний с ним тун.

– Тебе известны их имена?

– Сестры что-то говорили по этому поводу, но у меня плохая память на мужчин. – Она крепче сжала его руку в своей.

– Кто бы мог подумать…

– Правда, одно имя я запомнила и даже могу тебе назвать, но вообще-то это – главная тайна. Я случайно сама услышала. Поэтому не обещала её хранить. Но думаю, тебе она покажется интересной. Только обещай, что не будешь делать глупостей. Ради нас.

– Каких глупостей?

– Впутываться в эту историю. Я тебе всё это говорю только для того, чтобы ты был осторожнее и знал, куда не стоит соваться.

– Я похож на безумца?

– Иногда.

Ротрам остановился, сжал лицо смущенно улыбающейся девушки в ладонях и поцеловал.

– Так лучше?

– Гораздо.

– Вернемся к твоей тайне. – Он обнял её свободной рукой за плечи. Коридор вот-вот должен был закончиться. – Что ты слышала? Чьё имя?

– Демвера Железного.

Ему пришлось сдержаться, чтобы не вскрикнуть от удивления.

Многие в Вайла’туне слышали о том, что Демвер, грозный командующий сверами, взял и ни с того ни с сего пропал. Некоторые даже знали, что пропал он вроде бы не с пустыми руками, а прихватив из замка драгоценные доспехи Дули, легендарного воина и одного из родоначальников вабонов. И очень немногим были известны подробности того плана, зарождению которого стал свидетелем, причем активным, Ротрам. Демвера было решено уговорить отправиться к шеважа, лесным дикарям, с предложением о перемирии. Ротрам оказался в числе тех, кто поддержал предложение передать им в знак дружбы эти самые доспехи. На той памятной встрече присутствовала и Т’амана…

– Демвер мёртв? – Спросил он голосом, который сам же не узнал.

– Подозреваю, что да, потому что в разговоре, который я, случайно, подслушала, говорилось, что ему воздали последние почести.

– Похоронили…

– Нет, кажется, сожгли по древнему обычаю.

Об их плане не мог узнать никто из посторонних. Т’амана не открыла бы его даже под пытками. Её смерть, быть может, лучшее тому подтверждение. Но что-то явно пошло не так. Кто может теперь пролить свет на происходящее? Тот, кто взял на себя труд уговорить Демвера согласиться на отчаянный шаг? Одноногий Бром по прозвищу Сварливый Брыс, бывший наставник Демвера. Ротрам плохо его знал и не виделся с дня их встречи у Т’аманы. Или ничем внешне не примечательный не то сторож, не то просто фолдит по имени Ахим, который не раз удивлял Ротрама поразительной осведомленностью о происходящем? Настолько поразительной, что правду его слов можно было проверить, разве что распрощавшись с жизнью. Он как будто ведал о том, что творится не только в высоких башнях замка или за неприступными стенами Обители Матерей, но и в дремучих головах лесных дикарей. Может быть, спросить сейчас Кади? Но как он потом ей объяснит, откуда знает какого-то сторожа?..