Текст книги "Космический шулер"

–Только этого не хватало! – прикрикнул Лафайет. – Не раскисай, Лоренцо! Слезами горю не поможешь.

Он услышал удивленный возглас.

–Лэйф? – прошептал знакомый голос. – Это правда ты?

O'Лири принюхался. Пахло чесноком.

–Свайнхильда! – вскричал он. – Как ты сюда попала?

* * *

–Т-ты с-сказал, чтобы я з-за тобой не ходила, – объяснила Свайнхильда пятью минутами позже, всласть наплакавшись на плече O'Дири, который успокаивающе похлопывал ее между лопатками. – Но я видела, как ты выезжал из ворот, а рядом с пивнушкой была привязана лошадь. Я вскочила на нее, и перевозчик на барже показал, какой дорогой ты поехал. Когда я подскакала к карете, тебя как раз собирались вешать.

–Так это ты завыла пантерой?

–Прости, Лэйф, ничего другого в голову не пришло.

–Ты спасла мне жизнь, Свайнхильда!

–Ага. От солдат я, конечно, удрала, но совсем заблудилась. Моя лошадь шла и шла, а потом споткнулась и сбросила меня в кусты. Когда я из них выползла, смотрю, откуда ни возьмись, сидит на пне старуха и курит сигару. Я так обрадовалась, что даже с ней поздоровалась, все-таки – живой человек. Старушка подскочила, будто на кактус уселась, и уставилась на меня, как на привидение. «Великий боже, – говорит она. – Невероятно. Но в конце концов, почему бы нет?» Только я хотела спросить, окончательно она рехнулась или нет, старая перечница соскочила с пня, сунула мне под нос какую-то жестянку, из которой несло нафталином, а потом я ничего не помню.

–Мне кажется, я знаком с этой старушкой, – угрюмо сказал Лафайет. – Придется когда-нибудь сполна заплатить ей по счетам.

–Затем мне снился дурацкий сон, словно я лечу по воздуху. Проснулась я в красивой комнате, и рядом сидел старикашка, гладкий такой, ухоженный, должно быть, брат старушки. Начал задавать кучу дурацких вопросов, не скажу, чтобы скромных, а когда я хотела уйти, стал меня хватать, ну я и засветила ему как следует. А потом я оглянуться не успела, как в комнату ворвались солдаты и отвели меня в эту камеру. – Свайнхильда вздохнула. – Может, я поторопилась поставить ему фонарь под глазом, но уж больно руки у него были холодные. И я знала, Лэйф, что ты никогда меня не бросишь. – Мягкие губы осторожно сжали мочку его уха. – Кстати, – прошептала она, – хочешь пожевать? Я прихватила с собой бутерброды с салями и сыром. Раскрошились немножко, потому что пришлось прятать их под юбку, но…

–Спасибо, не хочется, – торопливо ответил Лафайет, высвобождаясь из ее объятий. – У нас совсем мало времени. Придется выйти и поискать ключ…

–Эй, а как ты сюда попал? Я не слышала, чтобы дверь открылась.

–Прошел сквозь стену. Никакого волшебства. Электроника. Потом объясню. Но я не могу взять тебя с собой. Так что придется поискать ключ от камеры…

–Ты хочешь оставить меня одну?

–Ничего не поделаешь, Свайнхильда. Не волнуйся. Я постараюсь вернуться как можно скорее.

–Х-хорошо, Лэйф. Только не задерживайся. Я никогда не любила сидеть одна в темноте.

–Ну-ну, не бойся, будь умницей. – Он потрепал ее по плечу. – Попытайся вспомнить что-нибудь приятное. Оглянуться не успеешь, как я за тобой приду.

–Д-до свидания, Лэйф. Береги себя. O'Лири ощупью добрался до стены и вновь вышел в переливающееся светом пространство. К разительным —переменам трудно было привыкнуть. Убедившись, что коридор пуст, Лафайет нажал на крошечную кнопку, с облегчением убедился, что мир приобрел привычные очертания, и, крадучись, пошел вперед. Двое мужчин в алых мундирах стояли спиной к нему в освещенном дверном проеме, футах в двадцати от выхода из тюрьмы. У одного из них за поясом висела огромная связка ключей. Приблизиться незамеченным было невозможно, и O'Лири включил плоскоход, глядя, как сливаются пол с потолком, а светящаяся стена перед глазами становится прозрачной.

–Главное, не растеряться, – сурово приказал он себе. – Подойти вплотную, материализоваться, выхватить ключи и снова стать плоским. Понятно?

При первом же его шаге светящаяся стена заколебалась, рухнула, превратилась в полупрозрачную вуаль. Лафайет вытянул руку, но ничего не почувствовал.

–Очередной пространственный эффект, – пробормотал он. – Не страшно. Надо идти.

Пробираться в густом молочном тумане было крайне неприятно. Посмотрев в сторону, O'Лири увидел аккуратно сложенные хрустальные кирпичи, убегавшие вдаль по мере того, как он продвигался вперед. Постепенно у него сложилось впечатление, что он попал в кривое зеркало, из которого нельзя выбраться. Через пять шагов у Лафайета закружилась голова. Через десять – он вынужден был остановиться, чтобы справиться с приступом морской болезни.

–Придется Микропчику попотеть, – сказал он, с трудом сглатывая слюну, – прежде чем пустить плоскоход в свободную продажу.

Пересилив себя, O'Лири сделал еще пять шагов. Может, пора?

Внезапно он очутился в калейдоскопе красок. Желтый, красный, бронзовый.. буквально в дюйме от его носа возникла явственная картина позвоночника, в розовато-белом студне.

Рванувшись изо всех сил, Лафайет отпрыгнул в сторону и, очутившись в полной темноте, облегченно вздохнул.

–Микропчик не говорил, – пытаясь унять бешено колотящееся сердце, пробормотал он, – что можно проходить сквозь человека.

Прошло не меньше пяти минут, прежде чем O'Лири удалось успокоиться. Не зная, в каком направлении идти, он пошел наугад и, сделав несколько шагов, выключил плоскоход. Яркий солнечный свет ударил ему прямо в глаза.

–Как тебе удалось удрать? – раздался чей-то удивленный голос.

На мгновение Лафайет увидел небольшой открытый дворик, ухмыляющееся лицо под шляпой с плюмажем, занесенную для удара дубинку, а в следующую секунду ближайшая башня упала ему на голову, и мир взорвался, погружаясь в темноту.

Десятая

–Да ну вас. Ваша светлость, этот парень появился в нашем дворике, моргая, как сова. – Монотонный мужской голос шумел и грохотал, напоминая морской прилив. – Я его вежливо попросил: мол, пойдем со мной, а он сразу за нож. Я чуть не на коленях умолял: отдай, говорю, ножик, не надо, совсем как вы велели, чтобы не применять насилия, а он попытался удрать, и поскользнулся на банановой кожуре, и упал, и ударился головой о ручку двери. Я же знаю, что Ваше высочество приказали, и я никогда не посмел бы, и вообще не понимаю, после двадцати лет преданной службы…

–Заткнись, кретин! Я тебе приказал обращаться с ним как с любимой девушкой! А ты приносишь его с шишкой на голове размером с королевскую печать. Еще одно слово, и я скормлю тебя львам!

Сделав невероятное усилие, Лафайет приоткрыл один глаз и убедился, что стоит на ногах, а сзади его поддерживают за плечи. Он находился в большой комнате, завешанной гобеленами, устланной коврами, заставленной зеркалами в золоченых рамах, канделябрами и полированной мебелью красного дерева. Прямо перед ним, в большом удобном кресле, сидел маленький седовласый человечек с угрожающим выражением на лице, которое Лафайет так хорошо знал.

–Го-го-го-го-го, – пробормотал O'Лири и остановился, чтобы перевести дыхание.

–Сержант, если вы сделали из него идиота, я отрублю вам голову! – взвыл человечек, вскакивая и кидаясь к Лафайету. – Лоренцо! Лоренцо, это я, твой друг, принц Круппхим! Ты меня понимаешь? – Он взволнованно посмотрел O'Лири в глаза.

–Я… вас… понимаю, – выдавил из себя Лафайет. – Но… но… вы… вы…

–Прекрасно, мой мальчик! Эй, вы, кретины, усадите гостя на подушки! Принесите вина! Как твоя голова, сынок?

–Ужасно, – ответил Лафайет, морщась от каждого удара пульса. – Я почти протрезвел, когда свалился в шахту лифта, и едва пришел в себя, как получил дубинкой по голове. У меня три сотрясения мозга, как минимум. Мне нужен врач. Мне нужно выспаться. Мне нужна таблетка аспирина.

–И ты ее получишь, мой мальчик. Вместе с моими глубочайшими извинениями за это ужасное недоразумение. Надеюсь, ты не в обиде за невыдержанность, которую я проявил при нашей последней встрече? Нервы разгулялись. Честное слово, я как раз хотел попросить у тебя прощения, когда сержант доложил, что ты прогуливаешься в моем дворе. Ах да, кстати, могу я спросить, как ты туда попал?

–Я прошел сквозь стену. Точно не помню. У меня все в голове перемешалось.

–О, конечно, конечно. Не имеет значения. Постарайся ни о чем не думать, расслабься, выпей бокал вина. Как следует выспишься и будешь как новенький, только сначала поговорим немного.

–Я не хочу говорить. Я хочу спать. Мне необходимо снотворное. Мне необходимо переливание крови и трансплантация почки. А так как я умираю, мне ничто не поможет, усилия врачей окажутся напрасными…

–Глупости! Возьми себя в руки, Лоренцо, и сам не заметишь, как поправишься. Но сначала ответь мне на один – ха, ха! – деликатесный вопрос. Где она?

–Кто?

–Не играй с огнем, мой мальчик! Ты прекрасно понимаешь, о ком идет речь.

–О ком?

–О леди Андрагорре, – резко сказал Круппхим. – Что ты с ней сделал?

–Кто, я?

Его высочество засверкал глазами и, сложив пальцы рук, хрустнул суставами с такой силой, что у Лафайета еще сильней разболелась голова.

–У кого еще хватило бы наглости выкрасть ее из роскошных апартаментов, в которые я, по доброте сердечной, поместил это неблагодарное создание.

–Интересный вопрос, – пробормотал O'Лири. – Скорее всего, у Лоренцо, если бы он не сидел в тюрьме. Но…

–Вот именно! Итак, где она?

–Понятия не имею. Но если ей удалось бежать, я от души рад.

–Ничтожный червь! Ты скажешь мне правду, не добром, так под пытками.

–А я-то думал, со мной будут обращаться как с любимой девушкой, – сказал Лафайет, закрывая глаза и с любопытством наблюдая за огненными кругами, которые то сжимались, то расширялись, в такт ударам его сердца.

–Я тебе покажу —любимую девушку! Всю шкуру спущу плеткой-девятихвосткой… – Круппхим умолк и с шумом выдохнул воздух сквозь стиснутые зубы. – Тяжела полнота государственной власти, – скорбно сказал он. – Но такова моя участь. Я пытаюсь помочь этому обманщику, хочу поступить с ним по справедливости, а вместо благодарности он плюет мне в лицо…

Лафайет с трудом открыл глаза.

–Просто удивительно, – произнес он, еле ворочая языком. – И разговариваете вы в точности, как он. Если б я не встретил на своем пути Свайнхильду, и Борова, и леди Андрагорру, и Пешкороля, и герцога Родольфо, то мог бы поклясться, что вы…

–Ах, вот в чем дело! Этот слизняк Родольфо тебя соблазнил, заставил свернуть с пути истинного? Что он тебе обещал? Я дам вдвойне! Втройне!

–Гм-мм… насколько я помню, он говорил о неувядающей благодарности…

–Моя благодарность не увянет в десять раз больше, чем у этого жалкого мелкопоместного дворянчика!

–Я бы предпочел, чтобы вы окончательно решили, – сказал Лафайет, – чего мне ждать, немилости или почестей?

–Ну-ну, мой мальчик. Я пошутил. Мы с тобой горы свернем! Весь мир окажется у наших ног! Богатства земли, морей и лесов, сказочные сокровища Востока будут нашими! – Круппхим наклонился, и глаза его мечтательно заблестели. – Посуди сам, кому, кроме нас, известны месторождения алмазов, залежи золота, изумрудные копи? И мы не промахнемся, сынок, верно? – Он подмигнул. – Ты будешь моим компаньоном. Объединив мой гений организатора и твой особый талант, мы покорим вселенную!

–Особый талант? Я играю немного на гармошке: обучился, слушая курсы по телевизору…

–Можешь быть со мной откровенен, мой мальчик, я все знаю.

– Круппхим добродушно погрозил пальцем.

–Послушайте, принц, вы зря теряете время. Если леди Андрагорры нет в отведенных ей комнатах, я понятия не имею, где она может быть.

Лафайет поставил локти на колени, закрыл лицо руками и бережно, как переспелую дыню, опустил голову на ладони, глядя на Круппхима сквозь раздвинутые пальцы. Рот принца открылся, потом захлопнулся, и он замер, изумленно глядя на O'Лири.

–Ну конечно, – прошептал Круппхим. – Как я сразу не догадался?

–Что-нибудь померещилось? – резко спросил Лафайет.

–Нет-, ничего не померещилось. Удивительно! Нет, нет, все в порядке, мой мальчик. Не обращай внимания. Мне внезапно пришло в голову, что ты устал, прямо на ногах не стоишь. Уж, наверное, не откажешься сейчас от горячей ванны? Или от девушек, которые потрут тебе спинку, а потом уложат в постель? А когда отдохнешь, мы с тобой поговорим, и ты скажешь, чего тебе еще не хватает. Да? Вот и прекрасно. Эй, вы! – Принц щелкнул пальцами, сзывая слуг. – Приготовить царские покои для почетного гостя! Душистую ванну, моих личных массажисток, придворного врача. И пусть не забудет принести мазь и микстуру для этого благородного дворянина!

Лафайет зевнул во весь рот.

–Ванна, – пробормотал он. – Спать… о, боже… Он почти не помнил, как его провели широким коридором, помогли подняться по лестнице и добраться до большой комнаты, устланной мягкими коврами. Нежные женские ручки сняли с него грязную одежду, бережно опустили в душистую ванну, помыли, насухо вытерли, уложили между двумя накрахмаленными простынями. Свет померк, и O'Лири впал в забытье.

* * *

Внезапно он вздрогнул, глаза его сами собой открылись. В комнате было все так же темно.

«Кому, кроме нас, известны месторождения алмазов, залежи золота, изумрудные копи». – зазвучал в его ушах голос Круппхима. – Твой особый талант…»

–О залежах золота и изумрудов может знать человек из высокоразвитого параллельного мира, но никак не коренной житель Меланжа, – пробормотал O'Лири. – Месторождения полезных ископаемых в разных измерениях находятся на пересечении одних и тех же координат, и пришелец не ошибется, отправившись, прямо в Кимберли. А следовательно, принц Круппхим такой же пришелец, как я. – Лафайет уселся на кровати. – И он тоже знает, что я – пришелец. Но тогда мы должны были встречаться раньше, а значит, я не ошибся: принц Круппхим и бывший король Артезии Горубль – одно и то же лицо, способное путешествовать по другим измерениям. А в этом случае он может помочь мне вернуться на Артезию!

Лафайет, сам того не заметив, очутился на ногах. Нащупав выключатель, он зажег лампу, подошел к шкафу и достал одежду, в том числе злополучный плащ– невидимку, выстиранный и отглаженный.

–Но зачем ему леди Андрагорра? – продолжал размышлять он, торопливо одеваясь. – И Свайнхильда? Ну, конечно! Ведь Горубль понимает, что Свайнхильда – двойник принцессы Ацоранны, а леди Андрагорра – Дафны… Впрочем, сейчас это не имеет значения, – строго сказал он, глядя в зеркало. – Прежде всего ты должен помочь Даф… леди Андрагорре. И Свайнхильде. А затем мы отведем их в безопасное место и попытаемся договориться с позиции силы, может, заключим сделку, пообещав не выдавать Горубля Централи, если он поможет нам вернуться домой. Верно? – спросил он, глядя, как отражение согласно кивает головой. – Умница.

O'Лири подошел к окну и отодвинул штору. Наступили глубокие сумерки, и башенки Стеклянного Дерева сверкали и переливались в призрачном свете. Он попытался вспомнить многочисленные переходы, коридоры и воздушные мосты, среди которых ему надо было выбрать маршрут до той башенки, где томилась леди Андрагорра.

Только бы не заблудиться. Неслышно ступая, он вышел из комнаты. Один-единственный солдат, стороживший в самом конце освещенного коридора, даже не оглянулся.

* * *

Три раза за последние полчаса коридоры заводили Лафайета в тупик, вынуждая возвращаться. Но в конце концов он нашел лестницу, по которой стражники тащили его несколько часов назад в тюрьму. На верхней площадке скучал солдат, вооруженный до зубов. Затянув потуже тесемки плаща-невидимки, O'Лири бесшумно подошел к часовому и аккуратно ударил ребром ладони по шее. Бережно подхватив падающее тело, он положил его на пол и попытался открыть дверь. Она оказалась запертой. Лафайет постучал.

–Леди Андрагорра! Откройте! Я – ваш друг! Я помогу вам бежать! – Он прислушался, но за дверью царила мертвая тишина. Быстро обыскав солдата, Лафайет нашел кольцо с ключами и через минуту вошел в темную пустую комнату. – Дафна? – негромко позвал он.

Ни звука в ответ. O'Лири заглянул в ванную, открыл дверцы шкафа, осмотрел прихожую.

–Все сходится, – пробормотал он. – Круппхим – Горубль сказал, что она исчезла. Но куда? – Он пересек комнату, вошел в эркер и уставился в угол. Ковер– самолет Марк IV бесследно исчез. – Почему я, старый дурак, его не спрятал? Понадеялся на устройства Микропчика, болван самоуверенный, и решил, что справлюсь за пять минут и убегу вместе с Дафной. А теперь я здесь застрял, и даже если найду ее, на чем мы улетим?

Лафайет вышел из комнаты, закрыл за собой дверь. Часовой

пришел в сознание и что-то бормотал себе под нос. O'Лири невольно прислушался.

–…не виноват я, начальник, как же это можно улететь из башни, коли ты не птичка? А во дворе ни одного кусочка нет, так что я считаю, этой дамы тут вовсе не было…

–Гм-мм… – пробормотал Лафайет. – Верно подмечено. Действительно, как ей удалось бежать? Разве что на Марке IV. Но ведь это невозможно. Кроме меня, никто не может им воспользоваться.

–А? – Стражник, держась за шею, принял сидячее положение.

– Брошу пить. Обязательно. То в обморок падаю, то голоса какие-то слышатся…

–Ерунда, – раздраженно заявил Лафайет. – Ничего тебе не слышится.

–Фу, слава богу! А то ведь и рехнуться недолго. – Цепляясь за стенку, солдат поднялся на ноги. – Надо бы выпить по этому поводу.

«Теперь я ничем не могу помочь леди Андрагорре, – подумал Лафайет. – Но. – боже всемогущий, я совсем забыл о Свайнхильде! Бедная девочка, одна, в темноте…»

Он кинулся вниз по лестнице.

Коридор, высеченный в скале, был узок и извилист. Лафайет шел мимо запертых на тяжелые засовы дверей, за которыми томились потерявшие надежду пленники в грязных лохмотьях, с отросшими бородами, лежащие на гнилых соломенных матрасах. Вдоль стен горели тусклые лампочки по пятнадцать ватт. В самом конце коридора путь преграждала массивная дверь, запертая на несколько ржавых замков.

Значит, так… правое крыло дворца– где-то близко. – примерно здесь…

Лафайет нашел место, на котором появился, первый раз выйдя из камеры, и принялся внимательно изучать стену. Ему вовсе не хотелось повиснуть в воздухе или вновь оказаться во дворе. Неожиданно он услышал сзади чьи-то крадущиеся шаги. В ту же секунду O'Лири включил плоскоход, сделал несколько шагов в темноту и вернулся в нормальное состояние.

–Свайнхильда? – негромко позвал он. – Свайнхильда?

За его спиной послышался негромкий звон и шуршание одежды, потом появилась полоска света, постепенно расширяющаяся. В дверном проеме возник силуэт мужчины в помятой шляпе и со связкой ключей в руках.

–Лафайет! – прошипел раздраженный голос. – Ты здесь?

–Лоренцо! – воскликнул O'Лири. – Откуда? Я думал…

–Значит, ты все-таки вернулся, – сказал Лоренцо, облегченно вздыхая. – Как раз вовремя! Я уже третий раз спускаюсь в эту вонючую дыру! Пойдем скорее. Когда– нибудь мое везение кончится.

–Как тебе удалось бежать?

–Когда ты ушел и даже не попрощался, я понял, что в камере есть потайной ход, и в конце концов обнаружил на потолке небольшую дверцу. С тех пор меня могли сцапать тысячу раз. Наверное, ты был прав, когда говорил, что этот мир реален. И играть в кошки-мышки с солдатами понравилось мне куда больше, чем спать с мышами в камере. Пойдем!

–Не могу. Леди Андрагорра исчезла…

–Она со мной. Сидит за окном на Марке IV. Полезная вещь, должен тебе сказать. Нет, хорошо все– таки, что я сплю, иначе никогда не поверил бы, что ковры-самолеты существуют на самом деле. Послушай, долго тебя ждать?

–Прекрасно! – проворчал O'Лири. – Подразумевалось, что он настроен на мою личную длину волны…

–Не шуми. Солдаты играют в карты на верхней площадке лестницы.

–Подожди минутку, – попросил Лафайет. – Мне необходимо задержаться, чтобы…

–Ты в своем уме? Я всем рискнул, даже не зная, вернешься ты за мной или нет, повинуясь никчемному чувству ответственности, которое помешало мне удрать на Марке IV и бросить тебя в беде, а ты собираешься задерживаться! Делай что хочешь, я пошел! – Он швырнул ключи на пол.

–Жди меня на ковре, – прошипел Лафайет вдогонку, подхватывая ключи на лету и выходя в коридор.

Отперев первую дверь, он распахнул ее и тут же захлопнул, услышав из темноты разъяренное рычание, напоминающее рев гризли. Мгновением позже дверь сотряслась от тяжелого удара. Во второй раз O'Лири повел себя осмотрительней и сначала заглянул в щелку.

–Свайнхильда!. – шепотом позвал он и был вознагражден удивленным и радостным восклицанием. Зашуршала солома, запахло чесноком, и теплое-тело прижалось к его груди.

–Лэйф, а я думала, ты меня бросил. Мускулистые руки с удивительно мягкой кожей обвили его шею. Нежные губки прижались к его губам.

–Ммммххххннннмммм, – сказал O'Лири, но внезапно понял, что испытываемое им ощущение никак нельзя назвать неприятным. Кроме того, он просто не имел права оскорбить бедную девушку, отказавшись принять ее дружескую благодарность… В течение тридцати секунд Лафайет добросовестно исполнял свой долг.

–Ну же, Лэйф, хватит, не время сейчас, – сказала Свайнхильда, с трудом, переводя дыхание. – Давай сначала удерем из тюрьмы, слишком она похожа на мой дом. Держи завтрак. Он мне всю грудь натер.

O'Лири машинально сунул промасленный пакет в карман, взял девушку за руку и повел за собой по темному коридору, стараясь двигаться бесшумно. Внезапно они услышали грубые голоса, крики, взволнованное восклицание, похоже, произнесенное Лоренцо, и женский визг.

–Скорей! – Лафайет побежал вперед.

Звуки борьбы, тяжелого дыхания и увесистых Ударов слышались все отчетливее. O'Лири завернул за угол и увидел своего бывшего товарища по камере, которого пытались скрутить двое высоких стражников. Третий крепко держал леди Андрагорру за талию.

Один из стражников швырнул Лоренцо на пол и поставил ему ногу на спину, не давая подняться. Солдат, державший девушку, увидел O'Лири, поперхнулся, открыл рот…

Лафайет запахнулся в плащ, сделал шаг вперед, утопил кулак в солнечном сплетении ближайшего стражника и ударил носком сапога по бедру второго. Увернувшись от обоих солдат, нелепо размахивающих руками в воздухе, он подскочил к третьему и резко стукнул костяшками согнутых пальцев по почке. С удовлетворением услышав дикий вопль, Лафайет взял леди Андрагорру за руку.

–Не бойтесь, я – ваш друг, – прошептал он и потащил девушку за собой, лавируя между ругающимися солдатами. Один из них попытался схватить ее за плечо, – получил сильнейший удар в челюсть и отлетел к стенке, медленно оседая на пол. В это время из-за угла появилась Свайнхильда и широко открытыми от изумления глазами посмотрела прямо сквозь O'Лири.

–Лэйф, – выдохнула она. – Откуда ты взял эту шляпу?

–Скорее! Спускайся на следующую лестничную площадку и посади леди Андрагорру на ковер за окном, – крикнул Лафайет и подтолкнул девушек друг к другу.

–Ой, Лэйф, я и не знала, что ты чревовещатель! – восхищенно воскликнула Свайнхильда, но O'Лири, не дослушав, подбежал к своему товарищу по несчастью, стоявшему на четвереньках в неизменной шляпе, окончательно помятой и со сломанным плюмажем. Рывком подняв на ноги ничего не соображающего Лоренцо, у которого был подбит глаз и шла кровь из носа, Лафайет подтолкнул его вслед за женщинами.

–Я задержу этих клоунов, пока вы сядете на ковер! – крикнул он. – Поторопитесь!

Сделав шаг вперед, O'Лири подставил ножку первому солдату, бросившемуся вдогонку за беглецами; ударил ребром ладони по шее второго; потом повернулся и побежал вниз по лестнице.

Он увидел за окном лицо Свайнхильды, которая тянула за руку полуоглушенного Лоренцо, никак не желавшего перекидывать ногу через подоконник.

–Ты кто такая? – бормотал он. – Аспера Адастра, королева Мюзик-холла? Все равно не люблю тебя, люблю Бев… леди Андрагорру. Или все-таки Беверли?

–Не бойся, она на борту, – сказала Свайнхильда, резко откидываясь назад. Лоренцо описал короткую дугу и скрылся из виду. Из темноты послышались приглушенные возгласы.

Когда Лафайет подбежал к окну, в шести футах от него Марк IV медленно провисал под тяжестью трех копошащихся тел.

–Перегрузка вышла. – Голос Свайнхильды звучал совсем тихо и казался каким-то далеким. – Видно, здесь один лишний, и, ох, Лэйф, наверное, мы не увидимся больше. Прощай… и спасибо тебе за все.

И на глазах замершего от ужаса Лафайета она соскользнула с ковра, а Марк IV, мгновенно выпрямившись, скрылся в ночи.

* * *

–Ох, нет, – взмолился Лафайет. – Она не умрет, она опустится на балкон, зацепится за прутья… – Он быстро высунулся из окна и посмотрел вниз. Изящная фигурка, зацепившаяся за развесистый куст, непонятным образом выросший из голой скалы, раскачивалась в пятнадцати футах от него. – Свайнхильда! Держись!

O'Лири перекинул ногу через подоконник и начал быстро спускаться, используя неровности камня. Добравшись до девушки, он схватил ее за кисть руки и, подняв на узкий уступ, поставил рядом с собой.

–Дурочка, —сказал он, едва отдышавшись. – Зачем ты это сделала?

–Лэйф… ты… ты за мной вернулся, – ответила она дрожащим голосом и улыбнулась, глядя на него заплаканными глазами. – Но-, тогда Ее светлость осталась совсем одна.

–С ней Лоренцо, черт бы его побрал, – успокоил ее Лафайет, поеживаясь от холодного ветра и внезапно понимая, в каком опасном положении они очутились.

–Лоренцо? Кто это?

–Придурок в мятой шляпе. Вбил себе в голову, что леди Андрагорра – его девушка, которую зовут Беверли. Он давно хотел увезти ее в какой-то домик, но ему помешали люди Круппхима.

–Знаешь, Лэйф, я совсем запуталась. Слишком все стремительно происходит, ни минуты покоя. Не гожусь я, наверное, для светской жизни.

–И я тоже, – рассеянно сказал Лафайет, глядя на уходящую ввысь каменную стену и переводя взгляд на черную пропасть внизу. Он крепко ухватился за шероховатый выступ пальцами и закрыл глаза.

–Куда пойдем, Лэйф? – спросила Свайнхильда. Лафайет попытался подтянуться, сделал неосторожное движение, поскользнулся и повис на руках, изо всех сил прижавшись к скале и стараясь дышать как можно ровнее, чтобы не потревожить камней и не вызвать обвала. Он вновь нащупал уступ ногами. Порывы ледяного ветра пронизывали насквозь, раздували юбку Свайнхильды, как парус.

–Единственное, что нам может помочь, – сказал он приглушенным голосом, – это хоть какая-нибудь дверь неподалеку.

–Вот эта не подойдет? – громко спросила Свайнхилъда.

–Какая?

O'Лири осторожно повернул голову и увидел в десяти футах слева дубовую дверь на тяжелых железных петлях.

–Попробуем! – изумленно пробормотал он. – Это – наш единственный шанс.

Разжав плохо слушающиеся пальцы, Лафайет осторожно нащупал сбоку от себя небольшой камень и продвинулся на шесть дюймов. Через пять минут, показавшихся ему вечностью, он ухватился за пучок травы, растущей рядом с дверью, и с бесконечной осторожностью взялся за ее ручку.

Он дергал, тянул, толкал, пытался поднять, опустить и сдвинуть ее в сторону. Бесполезно. Лафайет застонал.

–Ну почему я не пожелал об открытой двери, пока у меня была такая возможность?

–Попытайся постучать, – предложила Свайнхильда сдавленным голосом.

O'Лири заколотил в дверь кулаком, не обращая внимания на мелкие камешки, посыпавшиеся из-под его ног.

–Поторопись, Лэйф, – спокойно сказала Свайнхильда, подобравшаяся к нему почти вплотную. – По– моему, я падаю.

O'Лири заколотил еще сильнее.

–Наверное, нет смысла прощаться во второй раз, – вздохнула Свайнхильда. – Но все равно знай, что я рада была с тобой познакомиться. Ты один обращался со мной, как с порядочной девушкой…

–Свайнхильда! – Глядя, как она начинает скользить вниз, Лафайет откинулся назад, поймал ее за руку, удержал на месте. Он почувствовал, что сейчас упадет…

Раздался щелчок, протяжный скрип, и дверь открылась, обдавая его потоками теплого воздуха. Коренастый гном, уперев руки в боки, стоял и смотрел на них, нахмурившись.

–Ну, долго вас ждать? – рявкнул Микропчик. – Входите!

Заскорузлая рука схватила Лафайета за шиворот и втащила внутрь вместе со Свайнхильдой.

* * *

–К-к-как ты здесь оказался? – выдавил из себя O'Лири, прислонившись к стене каменного тоннеля, освещенного факелами.

–Я прибыл сюда с бригадой сотрудников, чтобы осуществить конфискацию имущества за неуплату долгов. – Микропчик ронял

слова, будто гвозди заколачивал. – Мы сочли необходимым действовать быстро и решительно, пока он не успел опомниться.

–Здорово придумано, пупсик, – игриво сказала Свайнхильда.

– Опоздай ты на минуту, и нам крышка.

–Не смей называть меня «пупсиком», девчонка! – взъярился Микропчик. Вынув из кармана большой носовой платок, он вытер лоб и звучно высморкался. – Я запретил этому дураку, Жмохрюте, доставлять товар по неоплаченным счетам, а ему в одно ухо влетело, в другое вылетело. Жаден, как черт, а в результате остался с носом.

–Ты хочешь конфисковать Стеклянное Дерево?

–Ни за что. «Пока существует шанс получить с Круппхима валютой, нам не нужен этот белый бронтозавр. Я собираюсь изъять последнюю партию товара, которую мы, по своей наивности, ему доставили.

–Как вовремя ты появился, Микропчик! Послушай, Круппхима необходимо немедленно арестовать! Он не тот, кем кажется с первого взгляда. Вернее, он именно тот, кем с первого взгляда кажется! Он меня узнал, понимаешь, а это значит, что Круппхим на самом деле не Круппхим, а его двойник, король Горубль, но он, конечно, не знает, что я знаю, что он не знает, что…

–Угомонись, сэр! – перебил его Микропчик. – Я опоздал. Этот шулер нам все карты спутал: удрал за несколько минут до нашего появления, прихватив с собой самое ценное.