Текст книги "Боевой фургон"

Глава Х

Джек склонился с мерина и тупо посмотрел вниз на вновь ставшими серыми воды. Прежде, чем он ушел, исчезли последние остатки фургона, течение унесло их прочь и разбило о камни.

Мерин поднял голову и пошел, смущенный тем, что всадник не понукал его. Животное двинулось туда, куда его тянуло любопытство.

Дождь уже кончился, когда мерин набрел на лужайку травы, росшей у крутого склона скалы. Животное опустило морду в блестевшие от дождя плоские тонкие травинки.

Джек соскользнул с седла и сел на камень, уставившись на расстилавшуюся перед ним холмистую равнину и, обхватив руками ноги, положил голову на колени. Потом он потянулся к траве и выдернул клок, положил в рот несколько травинок и принялся их медленно жевать.

Дождь, казалось, больше не пойдет. Черные тучи над головой медленно прояснялись в серые тона, а на востоке сквозь облака пробивалось бледное сияние солнца. Джек сказал:

– Знаешь, коняга, иногда случается, что тебе надо следовать чувству меры. Когда ты должен заглянуть в черный ствол револьвера и спустить курок.

Мерин вопросительно покосился на хозяина, но жевать траву не перестал.

– Ты глупая лошадь, – нежно продолжил Джек, – тебе хорошо, когда есть трава, и плохо, когда тебя нагружают поклажей. Снайдеру и Чарли Хиллу теперь наплевать на золото, которое они нашли на этой земле. Я дышу и жую травинку. Я не ранен, если не считать того, что чертов полукровка ударил меня шпорой в плечо. По сравнению с ними я самый живой.

Джек полез в карман рубашки: там он нашел две раздавленные сигары. Третья оказалась целой. Джек чиркнул спичкой и закурил.

– Черт, – выругался он, погасив спичку, – у меня даже есть курево. Это уже явная роскошь.

Опустилась ночь, на небе мерцало несколько звезд, когда Джек увидел огни Пони-Форка.

Въехав в город, он привязал мерина к столбу изгороди у дома Кристин. Войдя в дом, он очутился в полуосвещенном коридоре, в прихожей горела керосиновая лампа. Никого не было. В других комнатах было темно.

– Джесс? Кристин? – позвал он. Никто не ответил.

Джек вернулся в город, после дневной суматохи было тихо, улицы почти пустынны. Он пошел в ресторан и заказал мясо с картошкой. Другие посетители замолчали, когда Джек вошел и бросали на него подозрительные взгляды, если он отворачивался. Официант уставился в окно, Джек тоже посмотрел в ту сторону. Шериф Вилли и двое помощников проходили мимо по тротуару. У одного из них был дробовик.

Официант взглянул на Джека и, опустив глаза, поспешил к другому столику, когда заметил, что Тол смотрит на него.

Пообедав, Джек вышел на улицу и оглянулся на дом Кристин. Затем он подошел к салуну. За стеклом было видно, как двое, опершись на стойку, о чем-то спорили с барменом. Джек толкнул дверцы и вошел.

– Нет, сэр, – возбужденно доказывал один. – Никаких не было там индейцев. Это сделали белые. Три человека. Их лошади были подкованы. Значит, там не появлялись индейцы.

– Некоторые из них уже подковывают своих мустангов, – вставил бармен.

– Очень немногие. Не трое из трех, конечно.

– Можно выпить? – спросил Джек.

Бармен медленно выпрямился и только потом взглянул на нового посетителя. Наконец он сказал:

– Да, сэр, – и налил виски.

Двое, болтавших с ним, допили и ушли.

Джек осушил стакан до дна и заплатил за виски. Бармен в фартуке неприязненно взял деньги, и Джек вышел на улицу. Какая-то суматоха происходила у Гранд-отеля. Подъехало несколько всадников. Джек направился вверх по Пони-стрит, к дому, стоявшему на отшибе.

Когда он подошел, то увидел там Джесса. Младший брат сидел на софе в прихожей со стаканом виски в руках. Грязный след сапог шел от двери к стулу и софе.

– А-а, – широко улыбнулся Джесс, когда Джек появился на пороге. – Где ты, черт возьми, был?

Джек сдвинул шляпу на затылок и оперся на спинку стула, на котором покоились ноги Джесса.

– Я ездил по окрестностям, – произнес он. – Был занят. Где Кристин?

– Наконец она сделала это. Она ушла от меня, чтобы я в одиночестве выл и рыдал по ней.

– Куда она отправилась?

– Не сказала. Зачем? Она попрощалась и ушла. – Джесс захохотал. – Слава Богу! Никчемная сучка!

– Мы с тобой, вместе взятые, недостойны ее.

– Давай! – Джесс махнул стаканом по направлению к бутылке, стоявшей рядом на столике. – Налей себе. Как это у римлян? Ешь и пей, веселись, ибо завтра умрешь! Да, в этом они были правы. Ты сегодня очень серьезен!

Джек налил себе виски, посмаковал и проглотил.

– Что ты делал после того, как мы разделились утром, Джесс?

Младший брат передернул плечами.

– Все шло как по маслу. Мы доставили груз к Эрроу-Рок-Роуд, пересыпали в бочонки, прикрыли сверху мукой и забили крышки. Снайдер привел несколько мулов и сжег мешки, а может быть, спрятал – ведь шел сильный дождь. Не знаю. Я поехал прямиком в город, за мною следовал Чарли на фургоне. Потом пришлось выехать с одним из отрядов, направившихся на поиски Каттлера. Но мне удалось оторваться от них и вернуться домой. – Джесс распростер руки и воскликнул. – Все отлично!

– Я думал, как тебе рассказать об этом… – Джек сел напротив брата. – В общем, золота больше нет.

Джесс нахмурился и, не понимая сказанного, уставился на брата. Глаза его заискрились от смеха и он сказал:

– Э-э, старик! – он залпом выпил виски. – Хочешь сообщить, что золото пропало! Кто бы мог подумать, что ты таким образом будешь дурачить меня! Золото сейчас, как мы и условились, в погребе под магазином Снайдера. Когда он перегнал фургон от склада к магазину, я сам помогал ему разгружать и перетаскивать бочонки в подвал.

– Снайдер поменял фургон где-то по дороге от склада к дому.

Джесс встал и ухмыльнулся:

– Ну, давай посмотрим подвал, если ты сомневаешься.

Смутившись, Джек сказал:

– Ты думаешь, я фантазирую, Джесс?

– Почему же? – Джесс засмеялся. – Я ничего не имею против того, чтобы пойти и посмотреть – ведь там две тонны золота. – И добродушно добавил. – Я хочу пойти. Я вовсе не порицаю тебя.

Они услышали сильный шум на улице. Джесс пересек комнату и подошел к окну. Вдруг он быстро отскочил.

– Кто-то стоит рядом с твоей лошадью.

– Я посмотрю, – сказал Джек.

– Погоди, я потушу свет, – Джесс направился к керосиновой лампе.

Когда Джек вышел за дверь на крыльцо, лампа все еще бросала свет на него сквозь окно. Вдруг он услышал в темноте слабый щелчок взводимого курка. Джек бросился с крыльца в тот момент, когда ночь разорвал оглушительный выстрел. У самого лица прошла горячая струя сухого воздуха. Джек нырнул в спасительную темноту и покатился по земле, выхватывая из кобуры кольт.

Его невидимый враг стрелял безостановочно, свинцовые пули подвывали и шлепались вокруг места, где лежал Джек. Свет керосиновой лампы погас, Тол выстрелил вслепую в направлении, где вспыхивали тонкие язычки пламени. Противник тоже выстрелил наугад, и пуля ударилась в барабан револьвера, взвизгнула и рикошетом ушла в сторону. Кольт вырвало из руки Джека, кисть онемела от удара.

Тол приподнялся и, согнувшись, побежал прочь от дома. В темноте он споткнулся и свалился в неглубокую канаву. Он лежал тихо, не двигаясь, с трудом сдерживая учащенное дыхание.

Джеку показалось, что за ним никто не гонится. Он потрогал онемевшую кисть и попробовал пошевелить пальцами. С трудом ему удалось сжать их в кулак. Кости, кажется, были целы.

Вдруг позади, в нескольких футах, остановились люди. Джек приподнялся и выглянул из канавы. На фоне черного неба, где мерцали одинокие звезды, неясно вырисовывались два силуэта. Джек по их голосам понял, что не знает этих людей, но решил, что это те двое, которых он видел у Снайдера, хотя не заметил тогда их лиц.

Один присел на корточки и провел пальцами по земле, где до этого лежал Джек.

– Я, должно быть, попал в него двумя-тремя пулями. – Наступила тишина, потом он продолжил: – Что за черт! Револьвер! С разбитым барабаном. Последним выстрелом, наверное, я попал в револьвер!

Он выпрямился и махнул рукой в ту сторону, где спрятался Джек.

– Ранен он, или нет, он где-то прячется поблизости. И у него нет оружия.

– Ты пройди справа, – прошептал второй. – А я зайду с левой стороны. Мы захватим его.

Они медленно двинулись, держа наготове револьверы. Тот, что пошел налево, вскоре исчез в темноте. Другой же шел прямо туда, где спрятался Джек, он двигался бесшумно и осторожно, мягко ступая и глядя под ноги, чтобы не упасть.

У Джека было одно преимущество. Он лежал на земле и смотрел снизу вверх: ему было хорошо видна фигура человека. Последний же не мог видеть его в темноте канавы.

Правая рука уже почти не болела. Джек сжал пальцы в кулак, чувствуя, что сила возвращается в них. Он начал ощупывать землю вокруг, пытаясь найти палку или камень; все, что могло послужить средством защиты. Вдруг он нащупал небольшой камень, он мог пригодиться. А человек, тем временем уже был в четырех футах от канавы.

Джек бесшумно положил камень рядом и, вытянув руку вперед, положил ее на землю. И тут рукой он ощутил довольно крупный булыжник, раза в два крупнее кулака. Джек схватил его и стал ждать.

Когда их разделяло не более десяти шагов, луна робко выглянула из-за черного рваного края облака. На землю пролилось ее серебряное сияние и Джек напрягся, готовый в любой момент вскочить, если его заметят. Убийца отвернулся и смотрел в сторону дома, заподозрив что-то неладное. Серебряный свет погас: облако вновь закрыло луну. Человек снова двинулся по направлению к канаве.

Вдруг он остановился, почувствовав провал под ногами, хотя канава была не видна в темноте.

И Джек решил действовать. Он схватил противника за ногу и потянул на себя. Убийца, падая вниз, успел нажать на спусковой крючок, прогремел выстрел; он полетел вниз, инстинктивно, чтобы не удариться, выставив вперед руки. Джек схватил камень и ударил его по голове.

– Держись, я иду! – завопил где-то позади второй.

Джек отчаянно начал шарить вокруг, пытаясь отыскать револьвер, когда услышал, что подбегает к канаве второй. Револьвера нигде не было.

В последний момент Джек выскочил из канавы и, безоружный, кинулся прочь. Отбежав подальше, он упал и пополз в темноту. Второй убийца в это время достиг канавы.

Один из убийц неподвижно лежал на дне канавы, а второй начал стрелять в темноту. После трех выстрелов он сказал:

– Все, готово! Где ты? Что, все время он был здесь?

Он опустился вниз и перевернул безжизненное тело вверх лицом. Он склонился над своим товарищем и вдруг выругался:

– Господи! Черт возьми, черт возьми!

Джек выбрал момент, поднялся и побежал к дому. Сидевший в канаве убийца увидел его, вскочил на ноги и выстрелил в его направлении. Джек поднажал изо всех сил, стремясь добежать до крыльца, где был привязан мерин. Он выдернул из седельного чехла винчестер и бросился на землю, досылая патрон в патронник.

Над головой взвизгнули пули и Джек услышал пронзительное ржание мерина; свинец, предназначенный ему, ударил в животное. Мерин попятился назад, задрав морду вверх, пытаясь разорвать путы, которыми он был привязан к столбу. Потом он упал, судорожно вытянув ноги. Так он и умер: привязь натянулась, но не поддалась.

А Джек всматривался в темноту, выискивая цель. Его, должно быть, заметили: пуля ударилась о камень рядом с ним и ушла рикошетом в сторону.

Вдруг Джек увидел темную фигуру, двигавшуюся в сторону дома и выстрелил. Винтовочная пуля попала человеку в грудь. Его отбросило назад, как будто кто-то ударил его в грудь молотом.

Джек поднялся и перезарядил винчестер. С винтовкой наготове он подошел у убийцам узнать, живы ли они. В темноте не было видно лиц, но их сердца уже не бились.

Вернувшись к крыльцу, Джек остановился, чтобы отвязать ремни, еще державшие мертвое животное. Потом он поднялся по ступенькам и вошел в дом.

Он подошел к двери гостиной и услышал злой и возбужденный голос Джесса:

– Входи.

Джек увидел, что брат сидел на том же месте, где он оставил его, со стаканом в руке. Мерцала керосиновая лампа на столе. Джесс прикрутил ее, оставив слабый огонек, едва освещавший стол. Не поднимая глаз, Джесс спросил:

– Он мертв?

– Нет. – Сердце бешено стучало в груди, в ушах шумела кровь. Свело дыхание. – Он еще жив.

Услышав голос брата, Джесс вскинул голову, и уронил стакан на пол. Он медленно поднялся, вглядываясь в лицо Тола, едва различимое в полумраке комнаты.

Джек направил винчестер в сторону Джесса.

– Я с ними договорился. Два мертвеца – лошадь стоит больше этой парочки. А я-то думал, что это мой брат замешкался и не спешит мне на помощь?

Джесс едва слышно произнес:

– Ты спустишь курок?

– Возможно. Во-первых, я хочу знать, зачем тебе понадобилось убить меня. Будь осторожен. С тех пор, как я появился здесь, ты всегда лгал мне.

Джесс, нервничая, прокашлялся.

– Прежде всего, я хочу, чтобы ты знал – я рад, что они не убили тебя. Если даже ты и прикончишь меня.

– Почему же ты не присоединился к ним?

Джесс обхватил голову руками:

– Я испугался. Ты знаешь, Тол – это моя беда. Ты великий Джек Толин, а я твой младший брат, я – ничто.

Джесс положил руки на стол.

– Когда Снайдер предложил убить тебя, чтобы всю вину свалить на Джека Толина, я согласился, потому что ревновал жену, потому что мне надело быть вторым номером. Ты стреляешь лучше меня, ты сильнее меня и ты красив. – Джесс повысил голос. – Кристин ты нравился, а я был для нее гадок. Это неприятно знать мужу о своей жене. Во всяком случае, я благодарю Бога за то, что тебя не убили. Если ты хочешь покончить со мной, то сделай это быстрее.

Джек опустил винчестер:

– Это самое путаное объяснение, какое я когда-либо…

В этот момент прогремел выстрел, что-то ударило Джека, винтовка выскользнула из его рук и он упал.

– Благодарю за дарованную мне возможность, – спокойно и развязно сказал Джесс. – Я здорово испугался. Черт возьми, во всяком случае, Тол, прежде чем я прикончу тебя, я хочу кое-что объяснить тебе и попытаюсь это сделать напрямик. Должно быть, есть доля правды в том, что я тебе только что говорил, хотя я сомневаюсь в этом. Другим – и даже тебе, моему брату, трудно понять меня. Потому что ты всегда ищешь мотивы к поступкам людей. Он сделал это, потому что испугался, или потому, что сумасшедший, или из-за любви и сострадания. Ты строго распределяешь людей – этот хороший, а этот злой, вон тот спелый, а этот трус, один нормальный, другой горбатый. Ты слышишь меня, Тол?

– Да. – Джек левой рукой нащупывал в темноте винчестер.

– Возможно, я настолько прост, что никто не пытался заглянуть в меня. Я ведь всего-навсего хочу как можно больше получить от жизни. Вот и все. Я буду провоцировать перестрелки, когда мне это выгодно. Я женился на Кристин, потому что ее деньги нужны мне. Таким же образом, Джек, все золото обязательно достанется мне. Как говорит Снайдер, ты был с нами для того, чтобы вся вина свалилась на тебя. Но я не собираюсь ни с кем делиться. Ни с тобой, ни со Снайдером, ни с кем. Слишком большая сумма. Я постарался тебе объяснить свои чувства, чтобы ты понял. – Джесс взвел курок. – Не хочется убивать тебя: ведь хорошо быть живым. Не так ли? Но тебе и там будет хорошо. – Джек услышал лающий смех Джесса. – Слава Творцу, Тол. Каждый раз, когда я буду кутить, или что-нибудь покупать на это золото, я буду вспоминать тебя. Я каждый раз мысленно помяну тебя. Я…

Джек настолько ослабел, что уже не слышал, о чем говорил Джесс. Левой рукой он наконец нащупал ствол винтовки. Добрался до ложа, потом до спускового крючка, подтащил оружие к себе, с усилием поднял и выстрелил в сторону Джесса. Как в тумане он увидел огненные вспышки. В это же время стрелял и Джесс. Теперь он слышал лишь гулкие выстрелы, грохот непрерывной стрельбы заполнил комнату. Вдруг разноцветные вспышки пламени застлала глаза – пуля угодила в керосиновую лампу. Пламя побежало по струйкам растекающего керосина. На мгновение комната осветилась, и Джек увидел Джесса: он лежал на спине, на губах застыла улыбка, глаза его были закрыты.

Джек откинулся назад и тоже закрыл глаза, сразу же исчез горячий, яркий свет горевшей комнаты.

Вдруг кто-то приподнял его руку, и острая боль пронзила тело. Джек открыл глаза, и как в тумане увидел Кристин, она склонилась над ним и чем-то обматывала его руку. Она увидела, что он открыл глаза, и сказала:

– Ты весь истек кровью.

Джек увидел на полу ее сумочку и рядом большой короткоствольный пистолет. Кристин усадила его на пол, когда на улице кто-то закричал. Перебросив его руку через плечо, Кристин прошептала:

– Постарайся встать. Давай!

Джек напрягся из последних сил, правая нога наконец подчинилась, и он приподнялся.

– Хорошо! – Джек чувствовал, как напряглось тело женщины, когда она поднимала его. Сейчас он стоял еле-еле на ногах, слабый и качающийся. – Теперь иди со мной! – приказала Кристин. – Переставляй ноги.

Качаясь и едва не падая, опершись на Кристин, Джек начал с трудом переставлять непослушные ноги. Когда они добрались до кухни, он смутно различил потрескивание огня, распространявшееся по дому; языки пламени лизали обои в прихожей.

Они вышли через заднюю дверь, и Кристин потащила его, как пьяного, прочь от охваченного пожаром дома.

Желтое пламя вырвалось из окон и уже добралось до крыши. Тихое потрескивание перешло в неистовый гул. Вокруг дома бегали люди, они закрывали лица от нестерпимого жара и что-то кричали.

Вдруг Кристин отпустила Джека и он, как будто ему отрезали ноги, рухнул вместе с женщиной в высокую траву. Совсем рядом проехали два всадника – они мчались на пожар, лошади едва не наступали на распластавшихся на земле мужчину и женщину.

Потом Кристин и Джек встали и неуклюже пошли в темноту. На том месте, где был дом, возник огненный столб, простиравшийся высоко в черное небо. Кристин оставила Джека у забора и исчезла куда-то. Он чувствовал, что вот-вот потеряет сознание. Вскоре женщина вернулась, ведя за собой двух лошадей. С помощью Кристин Джек поставил ногу в стремя, лошадь вдруг пошла вперед, и он упал бы, если бы не Кристин. Она резко дернула за поводья и ударила маленьким кулачком своенравную лошадь, злобно шепча:

– Стой спокойно, черт тебя подери!

Со второй попытки Джек кое-как поставил ногу в стремя и вскарабкался в седло, ухватившись за гриву. Здесь он закрыл глаза.

Джек пришел в себя, когда горячие лучи солнца осветили землю. Он лежал на мягкой траве, завернутый в одеяло, его голова покоилась на снятом седле. Прищурившись от нестерпимо яркого света, он посмотрел направо и увидел деревья и воду. Повернув голову влево, он увидел в сотне футов пасущихся кобылицу и жеребца, дальше – к небу поднималась отвесная скала.

Вдруг позади себя он услышал легкие шаги: это Кристин, одетая в костюм для верховой езды, подошла к нему. Она опустилась рядом с флягой воды в руках.

– Будешь пить? Как ты себя чувствуешь?

– Ничего.

– Ты потерял много крови, прежде чем я смогла перевязать тебя. – Она осмотрела повязку. – У тебя разорвана артерия вот здесь. Но кости целы. Ты можешь сесть?

Джек приподнял голову над седлом. Голова была тяжелой, как будто кто-то налил в нее свинца, в ушах шумело, перед глазами все плыло; но все-таки сел.

– Ночью я была в городе, – сказала Кристин, роясь в седельной сумке, лежавшей на земле. – Привезла тебе немного вяленого мяса. – Она дала Джеку несколько ломтиков. – Это поможет восстановить силы.

Кристин сидела, обхватив колени руками и опершись на них подбородком.

– Ты мертв, – сказала она.

Джек вскинул брови от удивления.

– Еще нет.

– Твоя лошадь валялась у входа. И… – она закрыла глаза, губы задрожали. – А ты умер в доме. Так думают в городе. Распространился слух, что это ты подстроил нападение на дороге. Они думают, что ты и те двое из Дэдвуда увезли золото и спрятали где-то. Вокруг разбитого фургона обнаружены следы трех человек. Потом якобы ты убил их при дележе добычи. Первым на пожар явился шериф Вилли. Он сказал, что тебя ждет смерть.

– Они не думают, что и Джесс был замешан в Ограблении?

– Никому это и в голову не придет. Джесс не одолел бы их. Кроме того, все знают, что он готовил отряд, отправившийся на выручку Каттлера.

– Зачем ты вернулась?

Кристин задумалась.

– Я не знаю точно. Я заказала номер в Гранд-отеле. Утром я хотела уехать на дилижансе. Я услышала на улице шум и вышла посмотреть, что происходит. Оказывается, привезли Каттлера. Говорят, что один человек на пегом коне забрал его у индейцев. Он оставил Каттлера и уехал, когда увидел солдат. – Кристин замолчала. – Я должна была вернуться и сказать, что ты прекрасно поступил.

Какое-то время они сидели молча.

Наконец Кристин поднялась и сказала:

– Тебе опасно здесь оставаться. Слишком близко к городу. Поешь мяса. Это укрепит тебя.

Она сняла с бревна выстиранные рубашку, куртку и брюки:

– Сам оденешься?

Он кивнул, Кристин отвернулась и ушла к лошадям. Когда Джек оделся, все было готово к отъезду. Кристин взяла Джека под руку и помогла сесть на лошадь. Жизнь постепенно возвращалась в его тело. Он мог уже прямо держаться в седле. Через минуту двое всадников – мужчина и женщина – шагом выехали из ущелья и двинулись прочь от Пони-Форка.

Они пересекли обширную равнину и уже поднимались по гладкому склону холма, когда неожиданно натолкнулись на отряд кавалеристов. Их разделяло футов четыреста. Кристин, ехавшая чуть впереди, остановила лошадь, когда внизу показалась линия конного отряда. Они ехали навстречу Кристин и Джека, поднимаясь вверх по склону.

– Поезжай назад и обогни холм с левой стороны! – сказал Джек. – Гони!

Кристин вдруг подняла руку:

– Привет! – крикнула она и тихо добавила: – Держись рядом. – Кристин пришпорила лошадь и двинулась вниз по склону навстречу отряду.

Лейтенант, предводитель драгун, приказал своим остановиться. Джек и Кристин подъехали к нему.

– Миссис Толин?! Что вы здесь делаете?

– Вы ведь не знакомы с моим мужем? – сказала Кристин. – Лейтенант Коль, мистер Толин.

Офицер перевел пристальный взгляд с Кристин на Джека:

– Я видел вашего коня один, или два раза, проезжая через Пони-Форк. Отличное животное, сэр.

– Лейтенант, вы слышали, что сгорел наш дом?

– Да, я узнал об этом утром. Очень жаль, мэм. Я вам сочувствую. Мои соболезнования, мистер Толин, вы потеряли брата.

– Все что у нас было, сгорела, – рассказывала Кристин. – Соседи пустили нас переночевать, а сейчас мы едем к моим родственникам в Белле-Форг. Мы поживем у них с неделю, пока не решим, что делать. – Кристин посмотрела вперед на расстилавшуюся перед ними равнину в пылающей заре заходящего солнца. – Мы должны ехать. Нужно успеть до ночи.

Лейтенант кивнул:

– Дорога, по которой вы поедете, безопасна. Счастливого пути. – Он коснулся пальцами синей кавалерийской фуражки и отряд двинулся дальше. Вслед Кристин и Джеку пристально смотрел капрал. Повернувшись к своим, он сказал:

– Я хорошо знаком с братьями. Вот этот стоит десяти. Я видел, как он дрался в Форке. Его брат, знаменитый стрелок, прятался, пока этот отбивался от десятерых.

– Так всегда бывает. Такие могут убивать из-за угла, но когда дело дойдет до открытой потасовки, кладут в штаны.

Вдруг из подлеска выскочил олень, всадники смешались и понеслись за ним:

– К черту индейцев. Мы возвращаемся в Форк.

Долго еще стояло облако пыли, там где проехал отряд. Солдаты уже давно скрылись за холмом, когда последние пылинки, кружась, осели на землю, но еще долго были видны две фигурки, удалявшиеся на западе. Наконец и они затерялись на обширной равнине, и лишь ночной ветерок нежно перебирал листья кустов, растущих вдоль дороги.