Текст книги "Гонконг"

Часть третья
ШЕЛК

Глава 1

Сандер Вановен редко страдал от похмелья, хотя пил много и часто. На следующий день после обильных возлияний он всегда выпивал пару коктейлей «Кровавая Мэри», съедал горячий завтрак и быстро приходил в норму.

Этим утром он чувствовал себя бодрым и отдохнувшим. Накануне вечером он, оставив своих гостей, увел Карен в спальню, где они провели восхитительную, полную страсти ночь.

Сандер проснулся рано, как всегда, без звонка будильника. Тихо встал с постели, стараясь не разбудить спящую Карен, и посмотрел на нее. Как он любил эту женщину! С каждым днем он привязывался к ней все больше и сильнее и уже не мыслил жизни без Карен.

Он направился в ванную, принял душ, побрился и тщательно расчесал свою огненно-рыжую бороду.

Было около семи часов утра, и в доме стояла тишина. Сандер знал, что после шумной вечеринки несколько парочек остались ночевать в его доме и сейчас все они спали на втором этаже. Воспоминание о вчерашнем вечере вызвало в нем досаду, он поморщился и решил, что никогда не будет устраивать в своем доме ни пьяных сборищ, ни просмотров порнофильмов, ни оргий. Для мужчины средних лет, и к тому же будущего отца, так вести себя недостойно! С прежними развлечениями и привычками будет покончено навсегда, и он заживет новой, интересной и насыщенной жизнью.

Настроение Сандера улучшилось, и он быстрым шагом направился на первый этаж, где находилась кухня. Приоткрыв дверь, он громко крикнул слугам, суетившимся у плиты:

– Завтрак! И побыстрее! Бифштекс с кровью и вареные яйца! – И направился к бару, чтобы сделать себе коктейль «Кровавая Мэри».

Со стаканом в руках Сандер вышел на балкон, облокотился на перила и, потягивая коктейль, стал любоваться живописной панорамой города.

Он думал о том, что этот город по праву принадлежит ему, пусть не весь, но большая его часть. Наступит время, и он сможет с гордостью сказать: «Это мой город, и я – его единственный хозяин!»

В это утро в Гонконге стояла непривычная тишина. Нерабочий день. Даже строительство многоэтажных зданий, не прекращавшееся ни днем, ни ночью было приостановлено на время праздника. Сандер так привык к постоянному шуму, доносившемуся со строек, что теперь эта тишина казалась ему гнетущей.

Он всегда любил смотреть на строительство домов – оно вселяло в него уверенность в том, что Гонконг будет существовать вечно. Конечно, Сандер знал, что через два с лишним десятилетия его город снова отойдет к Китаю, но думать об этом не хотелось. Он гордился своим городом и жаждал стать его полновластным хозяином.

На балкон выглянул слуга и сообщил, что завтрак готов.

Когда Сандер сел за стол, появилась Карен в длинном халате. Она поцеловала мужа.

– Доброе утро, дорогой!

Сандер улыбнулся и крепко обхватил ее талию.

– Как ты, малышка? Все в порядке?

– После такой бурной ночи трудно наутро чувствовать себя в полном порядке, – игриво ответила Карен и повернулась к слуге:

– Чашку кофе!

Сандер вновь принялся за еду и просмотр утренней газеты.

– Сандер…

– Да, малышка?

– Мне хотелось бы пойти сегодня куда-нибудь погулять. А то я все время сижу в четырех стенах. Ты не возражаешь?

– Конечно, нет. Только не знаю, что бы тебе предложить… Сегодня в городе все закрыто и пойти практически некуда. Знаешь, я придумал: дам тебе машину, поезжай в Рипалс-Бей! Ты прекрасно проведешь время на пляже.

– Мне не хочется ехать на пляж, дорогой. Давай я поеду с тобой на фабрику.

– Сегодня не самый лучший день для экскурсии по фабрике, Карен!

– Почему? Сегодня праздник, ты будешь не очень занят и покажешь мне свою фабрику! Сандер, пожалуйста!

Он чуть было не сказал ей о том, что сегодня его рабочие собираются бастовать, но передумал. А почему, собственно, не взять Карен с собой? Никакая опасность ей не грозит. Даже если забастовщики попытаются прорваться на территорию фабрики, их остановит охрана, а уж до его офиса им никогда не добраться! Пусть Карен, его любимая жена Карен, своими глазами увидит, какой у нее деловой, решительный и практичный муж и как легко он преодолевает все трудности и проблемы!

Пусть она гордится им!

– Хорошо, Карен, я возьму тебя с собой на фабрику, – сказал Сандер. – Уверен, сегодня ничего не случится, но все-таки ты обещай мне никуда одной не ходить.

– Спасибо, Сандер! Ты – прелесть! – радостно воскликнула его жена. – Кстати, а что там может произойти?

Сандер неопределенно пожал плечами:

– Ничего, дорогая! Ничего такого, с чем бы твой муж не смог справиться!

Дебору разбудил настойчивый резкий звук. Она приоткрыла глаза и посмотрела на постель. Рядом с ней никого не было. Она в недоумении приподнялась. Где же Ван? Неужели он ушел среди ночи, так и не разбудив ее? И не попрощался.

Телефон продолжал настойчиво звонить. Может быть, это Ван…

Дебора подбежала к телефону и сняла трубку.

– Алло?

– Деб?

– Привет, Адам.

– Куда ты пропала вчера вечером? Я искал тебя повсюду!

Она помолчала.

– Мне показалось, что прошлой ночью ты был очень занят, – наконец сухо отозвалась она.

– Не понимаю, Деб, о чем ты говоришь? – В голосе Адама послышалась тревога.

– Разве ты забыл, что всю ночь развлекался с рыжеволосой девкой?

– Я? С какой рыжеволосой девкой? Ты… что-то видела, Деб?

– Представь себе! Мне выпало счастье наблюдать, как ты валялся с ней в постели!

– Деб… я очень виноват перед тобой. Я все тебе объясню… Понимаешь, я напился, ну и потерял над собой контроль!

– Ты был не так пьян, чтобы ничего не соображать!

– Деб, поверь мне, я действительно напился и не контролировал себя! Рона сама ко мне…

– Бедный Адам! – презрительно бросила Дебора. – Не сумел отвязаться от рыжеволосой Роны!

– Деб, это правда! Она так настаивала…

– А ты, разумеется, не мог ей отказать!

– Деб, мы давно знакомы с Роной… Поверь, я не хотел, но она…

– Интересно, Адам, когда ты пьян, ты не можешь отказать ни одной женщине? – холодно спросила она.

– Впредь ничего подобного не случится, Деб, уверяю тебя!

– Меня это больше не интересует, Адам!

– Но прошлой ночью тебя это интересовало!

– За эту ночь многое изменилось, Адам, – сказала Дебора, и перед ее глазами возник образ Ван Фусэна.

– Деб, прости меня за то, что я натворил! – пылко произнес Адам и, помолчав, вдруг добавил:

– Мы с тобой еще не поженились, а ты уже ведешь себя как ревнивая жена!

– А мы никогда и не поженимся, Адам. Всего хорошего. – И Дебора повесила трубку.

Может, отключить телефон, чтобы Адам не звонил? А если позвонит Ван?

Дебора закрыла глаза и снова вспомнила о ночи, проведенной с Ваном. Нет, не жалеет она о том, что пригласила к себе в номер малознакомого китайца.

Ван очень понравился ей, хотя она и сознавала: даже благодаря ему скоро забыть Адама ей не удастся.

В дверь постучали, и раздался громкий голос Адама:

– Дебора! Открой! Мне нужно поговорить с тобой!

Она молча прошла в ванную, включила на полную мощность душ, и шум льющейся воды заглушил раздраженный голос Адама за дверью.

Глава 2

В праздничные дни туристическое бюро работало, но Сильвия решила взять несколько свободных дней, потому что чувствовала себя очень усталой. В течение года она ни разу не отдыхала, кроме как в те дни, которые провела на лайнере, следя по просьбе Линь Кэ за Илаем Кейганом.

Ночью, когда Илай уснул, Сильвия, глядя в потолок, с волнением думала о событиях последних дней.

Больше всего ее тревожил вопрос, правильно ли она поступила, позвонив Линь Кэ и предупредив его об опасности.

Вечером она несколько раз порывалась рассказать об этом Илаю, но останавливала себя, боясь, что он воспримет ее поступок как откровенное предательство.

Мысль о том, что Илай будет презирать ее за это, не давала ей уснуть. Потом ей пришла в голову другая тревожная мысль. А что, если своим звонком к дяде она навлекла беду на самого Илая?

Сильвия не раз слышала о том, что ее дядя занимается криминальным бизнесом и даже прибегает к услугам профессиональных убийц. Разумеется, она отказывалась верить этим слухам, но после разговора полицейского с Илаем поняла, что слухи, возможно, имеют под собой реальную почву.

Ночью, тревожно вглядываясь в лицо спящего Илая, Сильвия в тысячный раз спрашивала себя, что же ей теперь делать. Рано утром она тихо встала, стараясь не разбудить Илая, бесшумно оделась и вышла из отеля.

Она прошла по безлюдной Гарден-роуд и дальше трамваем добралась до дома. Приняла душ, хотела лечь, но поняла, что вряд ли сможет уснуть.

Она вышла из дома и, позавтракав в кафе, поехала на пик Виктория. Там, в одном из парков, расположенных на полпути к вершине, Сильвия села на пустую скамейку и снова принялась размышлять о бурных событиях последних дней.

Сандер въехал на «мерседесе» в ворота фабрики, сделал приветственный знак охранникам и припарковал автомобиль. Карен, сидя на заднем сиденье машины, с удивлением глядела через стекло на рабочих-китайцев, стоявших с плакатами в руках. Ее муж, презрительно усмехаясь, прочитал на плакатах: «Вановен – эксплуататор рабочего класса!», «Вановен – цепной пес капитализма!», «Уменьшить рабочий день, прибавить зарплату!»

Он с негодованием оглядел пикетчиков. Их было не более десяти.

«Ни на что они не способны, – с презрением подумал Сандер. – Даже собрать людей на забастовку не могут. Идиоты!»

– Что все это значит? – с тревогой спросила Карен.

Он снова усмехнулся:

– Рабочие пытаются бастовать. Разве в Штатах ты никогда не видела забастовок?

– Конечно, видела, но там это происходило иначе. А для чего здесь столько охранников?

– Я специально нанял их, – резко ответил Сандер. – Вообще-то я хотел нанять полицейских, но мне сказали, что в праздничные дни одни на дежурстве, другие отдыхают. Пришлось прибегнуть к услугам частных охранников.

– Сандер, на одном из плакатов написано: «В праздники – законный отдых!»

– Ну и что?

– Как ну и что? Ведь в праздники все заводы, фабрики и даже магазины закрыты! Только твоя фабрика работает. Они из-за этого выставили пикеты?

– Откуда я знаю, чего добиваются эти недоумки?

– Сандер, ты несправедлив к рабочим! – Карен дотронулась рукой до его плеча.

Он презрительно хмыкнул и с неожиданной злостью воскликнул:

– Никто не смеет меня учить, как управлять собственной фабрикой! Никто! А уж тем более эти недоумки! Он резко распахнул дверцу «мерседеса», вышел из него, и в тот же момент камень просвистел над его ухом и упал на крышу автомобиля. Сандер вздрогнул от неожиданности и слегка удивленно посмотрел на «мерседес»: на его крыше образовалась глубокая вмятина.

Карен крикнула из машины:

– Господи, Сандер, что это?

Охваченный яростью Вановен подошел к охранникам и грозно спросил:

– Вы видели, кто из этих подонков швырнул в меня камнем? Схватите его и приведите ко мне!

Один из охранников, стоявший ближе всех к Сандеру, пожал плечами и виновато произнес:

– Извините, мистер Вановен, к сожалению, нам не удалось заметить, кто бросил камень.

– Тогда проучите всех!

Карен вышла из «мерседеса» и подошла к мужу.

– Сандер, дорогой, успокойся! – сказала она. – Ты должен их понять: они борются за свои права.

Никто не может запретить им мирную забастовку.

Лицо Вановена покраснело от ярости.

– Это ты называешь мирной забастовкой? – взревел он, указывая пальцем на вмятину в автомобиле. – Так эти твари борются за свои права?

– Почему ты решил, что камень бросили эти рабочие? – сказала Карен. – Может быть, кто-то шел мимо фабрики и решил таким образом поразвлечься! – Карен нахмурилась и тихо добавила:

– Сандер, я никогда не видела тебя таким злым.

Вановен никак не отреагировал на ее слова и снова обратился к охранникам:

– В общем, так. Смотрите за ними внимательно.

Если кто-то еще раз попытается сделать подобное, вы должны поймать его! Я шутить не намерен. – И он повернулся к Карен:

– Прости, малышка. Не ожидал, что Дело зайдет так далеко. Я допустил ошибку: мне не надо было брать тебя с собой сегодня на фабрику.

Карен взяла его под руку.

– Ничего страшного, дорогой. Скоро они успокоятся, и я пройдусь по твоей фабрике. – Она улыбнулась. – Через пару десятков лет твой сын станет ее хозяином.

Сандер обнял жену за плечи и крепко прижал к себе.

– Женщина! – громко сказал он. – Ты, как всегда, права!

У проходной Сандера встретил управляющий фабрикой Саттервейт. Его худое лицо, казалось, еще больше осунулось, глаза были красными и встревоженными От Саттервейта сильно пахло спиртным.

Почуяв запах алкоголя, Сандер нахмурился и хотел было отругать управляющего за то, что он уже с утра пьет на работе, но лишь усмехнулся, подумав, что этому трусу в такой сложный день без спиртного просто не обойтись. Пусть пьет, черт с ним!

Саттервейт, пряча трясущиеся руки, взволнованно сказал:

– Похоже, дело принимает плохой оборот, мистер Вановен! Если еще подойдут рабочие и объединятся с забастовщиками, то они смогут прорваться через охрану на территорию фабрики. Как их остановить?

– Для этого я и приехал – чтобы контролировать обстановку! – бодрым голосом произнес Сандер. – Они не сумеют прорваться через охрану, ведь у них нет оружия. А ты перестань трястись, противно на тебя смотреть! Сколько рабочих сегодня пришли на фабрику?

– Не больше десяти. Пришли только старые рабочие, а молодежи – нет.

– Составь мне список тех, кто вышел на работу, и тех, кто отказался, – приказал Сандер. – Я сам разберусь с бунтовщиками.

– Мистер Вановен, возможно, рабочие еще подойдут, – неуверенно сказал Саттервейт.

– Ну уж нет! – заорал Сандер. – Рабочий день начался! Прикажи охране никого больше не впускать на территорию фабрики! Иди готовь мне списки!

Управляющий покорно побрел в офис. Карен дождалась, когда он скроется из виду, и спросила:

– Дорогой, ты действительно собираешься выгнать с фабрики тех, кто не вышел сегодня на работу?

– Конечно! Неужели я буду им потакать?

– Но разве можно выгонять с работы членов профсоюза только за то, что они законными методами борются за свои права?

– Что? Членов профсоюза? – ухмыльнулся Сандер. – О каком профсоюзе ты говоришь, женщина?

Здесь тебе не Штаты! Здесь я хозяин, и эти безмозглые людишки вкалывают на меня!

– Сандер… – замялась Карен. – Возможно, я вмешиваюсь не в свое дело, но хочу сказать, что ты ведешь себя неразумно. Почему ты не хочешь дать им выходной, как хозяева других заводов и фабрик? Ведь сегодня же праздник!

Сандер бросил на нее гневный взгляд.

– Ты правильно сказала, малышка! Не надо вмешиваться в дела, которые тебя не касаются. – Он помолчал немного, пытаясь обуздать гнев, потом сквозь зубы процедил:

– Я, конечно, люблю тебя, но впредь прошу не учить меня, как управлять фабрикой. Ясно?

Щеки Карен вспыхнули, и она резко, с иронией произнесла:

– Слушаюсь, хозяин!

Сандер внезапно рассмеялся:

– Карен, ну перестань, не обижайся, малышка!

Сегодня действительно праздник, и в этот день я еще раз всем напомню, кто хозяин фабрики! Пойдем, я покажу тебе один цех!

Карен взяла его под руку и сказала:

– Пойдем, дорогой!

Войдя в ткацкий цех, Сандер остановился на пороге и замер от неожиданности. В цехе стояла непривычная тишина, не шумели и не грохотали станки, там было всего несколько человек.

– Так… – сквозь зубы процедил Сандер. – Так..

Значит, здесь тихо, как в морге! Ну что ж! Кто-то дорого мне за все заплатит!

Камень, искореживший крышу «мерседеса» Вановена, бросил Йн Чань. Разумеется, этот дерзкий поступок выглядел глупой бравадой, но Йн Чань не мог сдержаться, чтобы не швырнуть камень в хозяина фабрики.

Йн Чань стоял недалеко от ворот и видел, как черный блестящий «мерседес» медленно въехал на территорию фабрики и из него вальяжно вышел сам Сандер Вановен. Йн Чань инстинктивно поискал какой-нибудь предмет на земле и, увидев камень, не задумываясь схватил его и швырнул в Вановена. Камень со свистом пронесся близ его головы и упал на крышу автомобиля.

Только потом, спустя минуту, Йн Чань сообразил, что могло случиться, если бы охранники заметили, кто бросил камнем в хозяина!

К счастью, он слышал, как охранники сказали, что ничего не видели.

Йн Чань уже ругал себя за необдуманный поступок, хорошо представляя его последствия. Если бы его схватили, то посадили бы в тюрьму и он не оправдал бы доверия самого Линь Кэ! А главное, без организатора рабочие не стали бы продолжать забастовку, и хозяин фабрики просто выгнал бы их с работы.

В общем, ему повезло, и его «символический акт», как говорят американцы, остался безнаказанным.

Йн Чань снова посмотрел на «мерседес» и увидел, что из него вышла молодая женщина. Он удивленно поднял брови – Линь Кэ ничего не говорил, что вместе с Вановеном приедет женщина. А впрочем, какое это имеет значение? Йн Чаню нужно выполнить задание Линь Кэ и отработать полученные деньги, а остальное для него не важно.

Он подошел к рабочим, стоявшим в пикетах, и с огорчением подумал о том, что их очень мало, совсем недостаточно для того, чтобы прорваться на фабрику и устроить там настоящий погром. Он надеялся, что рабочие все-таки вняли его разъяснениям, поддавшись на уговоры, и подойдут к фабрике позже.

Йн Чань сунул руку в карман и нащупал холодную рукоятку пистолета, который накануне вручил ему Линь Кэ. Раньше Йн Чань никогда не имел дела с огнестрельным оружием, но старый китаец показал ему, как им пользоваться, и это оказалось очень просто.

Накануне вечером в квартире Линь Кэ, когда они еще раз обсуждали все детали и подробности плана, старый китаец напрямую сказал Йн Чаню о том, что вместо одного белого человека ему надо убить двоих Он сказал так:

– Я хочу внести в наш план небольшие коррективы, сын мой. Тебе придется расправиться еще с одним белым дьяволом. Он подъедет на фабрику позже Вановена, спустя примерно час. Его появление будет для тебя сигналом к действию. Когда рабочие начнут прорываться на фабрику и возникнет беспорядок, ты легко подберешься к этим иностранцам и застрелишь их. Возможно, они будут держаться вместе и этим облегчат тебе выполнение задачи. К десяти тысячам гонконгских долларов я добавлю тебе еще столько же.

Очень важно, чтобы ты устранил их обоих, сын мой!

Я очень надеюсь на тебя!

И Линь Кэ вручил Йн Чаню оружие.

Видя, как тот с сомнением рассматривает и вертит в руках пистолет, Линь Кэ, улыбаясь, продолжал:

– С ним просто обращаться, сын мой. Все, что тебе нужно, – это прицелиться и нажать на курок.

Постарайся подобраться как можно ближе, тогда будет меньше шансов промахнуться. Ты все понял? – В голосе Линь Кэ звучали строгие нотки.

– Да, достопочтенный, я все понял.

Теперь, находясь среди пикетчиков, Йн Чань вспомнил наставления Линь Кэ. Из его квартиры он вышел в возбужденном состоянии, с нетерпением ожидая начала следующего дня. Чтобы скоротать время, он позволил себе нанять на всю ночь проститутку, хотя подобное случалось редко. Он мнил себя целеустремленным, организованным человеком, а такие развлечения, как вино и женщины, относил к разряду недостойных и вредных. Главным делом своей жизни Йн Чань считал революционную борьбу, просвещение угнетенных малограмотных рабочих. На это уходило много времени, и думать о женщинах было некогда.

Под утро, когда проститутка собралась домой, она напоследок шепнула Йн Чаню, что ей было с ним очень хорошо и она с удовольствием согласится приходить к нему постоянно. Ободренный ее словами, Йн Чань даже решил взять ее к себе жить. Пусть она заботится о доме и готовит еду, ведь у него совершенно не хватает на это времени.

Йн Чань улыбнулся своим мыслям и с удовлетворением отметил, что еще одна группа рабочих присоединилась к их пикету. Он насчитал не меньше пятидесяти человек. Что ж, можно еще немного подождать и начать забастовку.

В пикетах не было женщин, Йн Чань не велел им приходить. От женщин мало толку, считал он, здесь нужны сильные мужественные мужчины, яростные и беспощадные!

Глава 3

– Даже если я дам показания в суде, этого будет недостаточно, чтобы упрятать Линь Кэ за решетку, – сказал Илай. – Какие доказательства его преступной деятельности я смогу предъявить суду?

– К сожалению, вы правы, – вздохнул Ван Фусэн. – Но когда я соберу против него все улики, ваши свидетельские показания будут очень ценны.

Илай усмехнулся.

– Вам предстоит огромная и опасная работа, – сказал он. – Линь Кэ очень умен, хитер и осторожен, – Да, он сущий дьявол, – согласился полицейский. – И его бизнес поставлен на широкую ногу.

Иногда у меня складывается впечатление, что половина Гонконга – его подручные или клиенты.

– Вполне возможно.

Илай подошел к туалетному столику и взял сигару. Ван находился у него в номере, так как оба решили, что удобнее и безопаснее разговаривать здесь.

Сначала Ван Фусэн тщательно обыскал комнату и, не обнаружив никаких подслушивающих устройств, успокоился.

Илаю все больше нравился этот полицейский – умный, проницательный и честный человек.

– Как вы думаете, где люди Линь Кэ перерабатывают опиум в героин? – спросил он Вана.

Полицейский развел руками.

– Да где угодно, – ответил он. – Правда, у меня есть кое-какие основания думать, что они перерабатывают опиум на Цзюлуне. Вряд ли Линь Кэ отправляет груз далеко. Скорее всего это происходит в Уолд-Сити.

– Почему же вы не пошлете туда своих секретных агентов, чтобы они проследили весь маршрут? – недоуменно спросил Илай.

– Наши люди практически не наведываются в тот район. Там очень опасно.

– То есть?

– Об Уолд-Сити скажу вам не много. Этот район Цзюлуна – один из самых криминальных. Полиция там практически не появляется.

– Что же получается?! – воскликнул Илай. – Власти знают об этом районе, но ничего не предпринимают, чтобы обуздать там преступность?

– К сожалению, вы правы. В этом старом районе, с узкими грязными улочками, по которым даже не может проехать машина, живут одни преступники.

Полицейские не рискуют появляться там, боясь, что их покалечат или убьют.

– Иными словами, Уолд-Сити – район, не контролируемый властями?

– Да. Полиция выезжает туда лишь в чрезвычайных случаях, – сказал Ван Фусэн.

– Как же нам собрать необходимые улики против Линь Кэ? – задумчиво произнес Илай.

– Скажите, а он не намеревается еще раз привлечь вас к доставке наркотиков из Бангкока? – спросил полицейский.

– Вполне возможно. Он даже как-то обмолвился, что ему и в дальнейшем потребуются мои услуги. Если, конечно, я не выйду у него из доверия. – И Илай пересказал Вану разговор с Линь Кэ.

– Будем надеяться, что он еще раз наймет вас для полета в Бангкок, – сказал Ван Фусэн. – У нас будет больше доказательств, которые мы сможем предъявить суду.

Илай кивнул.

– Кстати, вы говорили, что у вас имеются кое-какие соображения по поводу каналов контрабанды в Штаты, – напомнил он.

– Да. – Полицейский закурил сигарету. – После нашего последнего разговора мне удалось узнать некоторые подробности. Я…

Телефонный звонок прервал его.

Илай поднял трубку.

– Мистер Кейган? Это Линь Кэ.

– Да, мистер Кэ, здравствуйте. – Илай быстро взглянул на полицейского и подмигнул ему.

– Моя племянница Сильвия… Она в опасности…

– Что с ней случилось? – спросил Илай встревоженно.

– Понимаете, сегодня утром она зачем-то отправилась на фабрику своего хозяина Сандера Вановена, а там его рабочие устроили забастовку. – Линь Кэ был взволнован. – Ее могут там ранить и даже убить!

– Но полиция, должно быть, следит за ходом событий? – неуверенно предположил Илай.

– О чем вы говорите? Почти все полицейские в этот день отдыхают и к тому же их симпатии на стороне бастующих! Я очень волнуюсь за Сильвию, но, к сожалению, нахожусь далеко от фабрики, а вы…

– Я сейчас же поеду туда, – решительно заявил Илай..

– Я заплачу вам, мистер Кейган…

– Об этом не может быть и речи, мистер Кэ!

Илай повесил трубку и пересказал Ван Фусэну разговор со старым китайцем. Ван Фусэн удивленно пожал плечами и позвонил в полицейское управление.

– Говорят, пока забастовка проходит мирно, – сказал он Илаю, когда поговорил с дежурным полицейским. – Люди собрались около ворот фабрики с плакатами в руках, вот и все. Если бы потребовалось вмешательство полиции, хозяин фабрики давно бы сообщил им. Странно…

– Тогда почему… Почему Линь Кэ позвонил именно мне? Откуда ему известно, что я знаком с его племянницей? – И он пояснил Вану:

– Девушка, с которой вчера мы были на вечеринке у Сандера Вановена, – племянница Линь Кэ.

– Илай, мне известно об этом, – сухо произнес Ван Фусэн.

– Но она не имеет ничего общего с его преступным бизнесом, – заверил его Илай.

– Об этом я тоже знаю.

– Почему же он мне позвонил? Что все это значит?

Илай схватил телефонную книгу и набрал номер туристического бюро, в котором работала Сильвия.

Там ответили: утром она предупредила, что сегодня ее на работе не будет.

Илай позвонил Сильвии домой. Долго слушал длинные гудки, потом в сердцах бросил трубку на рычаг.

– Ее нигде нет – ни дома, ни на работе! – Илай растерянно взглянул на Ван Фусэна. – Как вы думаете…

– Нам следует поехать на фабрику и самим все проверить, – твердо сказал полицейский. – фабрика Сандера Вановена находится не так далеко от вашего отеля.

– Тогда вперед!

Сильвия провела два часа в одном из парков на пике Виктория и вернулась домой. Она слышала, как долго звонил телефон, но не успела снять трубку. Но вдруг это Илай?

Гуляя по парку, Сильвия обдумывала сложившуюся ситуацию и наконец приняла решение. Если она предупредила Линь Кэ о возможной опасности, то так же она должна поступить и в отношении Илая. Она просто обязана сообщить ему, что ее дяде известно об их отношениях и что он вне себя от ярости.

Если слухи о преступной деятельности Линь Кэ имеют под собой реальную почву – а теперь Сильвия была в этом убеждена, – то он вполне способен устранить Илая Кейгана.

Она набрала номер телефона коммутатора отеля «Хилтон» и попросила соединить ее с мистером Кейганом.

– Мистера Кейгана сейчас нет дома, – ответила телефонистка. – Вы можете оставить ему сообщение, – Передайте ему, что звонила Сильвия Кэ. Спасибо.

Где же он может быть?

Она утешала себя тем, что Илай мог просто-напросто пойти позавтракать или быть на улице, но тревожное чувство не покидало ее. Однако, вспомнив о его вчерашнем разговоре с полицейским, она немного успокоилась. Наверное, они договорились о встрече и теперь беседуют где-нибудь подальше от любопытных глаз.

Сильвия набрала номер телефона Бюро по борьбе с наркомафией, и ей ответили, что в данный момент инспектора Ван Фусэна нет на месте. Вздохнув с облегчением, она повесила трубку.

Значит, Ван Фусэн ушел на встречу с Илаем! Но где их искать? Не будет же она бродить по улицам, заглядывая во все кафе и рестораны!

Чань увидел, как в ворота фабрики въехал желтый «фольксваген», в котором сидели двое мужчин. Линь Кэ подробно описал ему американца, и Йн Чань ни минуты не сомневался, что белый мужчина – тот самый Илай Кейган, которого ему нужно убить.

Американец курил сигару, и Йн Чань вспомнил, что Линь Кэ сообщил ему о привычке белого дьявола курить сигары.

– Он много курит, – сказал тогда старый китаец. – Когда он приедет на фабрику, то наверняка будет держать в зубах сигару. Ты сразу его узнаешь. Внешность у него заметная: продолговатое лицо с крупным носом с горбинкой.

Йн Чань почувствовал, как его охватывает сильное волнение. Но кто же сидит в машине рядом с Кейганом? Какой-то китаец, о котором Линь Кэ даже не упомянул. А впрочем, какое это имеет значение?

Если он общается с белым человеком, значит, от него нельзя ждать ничего хорошего. Йн Чань ненавидел и презирал китайцев, общавшихся с белыми людьми.

Он считал их всех врагами и предателями.

В голове Йн Чаня звучали наставления Линь Кэ:

– Не затягивай время, сын мой, дождись, когда машина с американцем въедет в ворота фабрики, и начинай действовать. Не упусти момент!

Йн Чань проследил, как желтая машина остано-, вилась у здания офиса, как из нее вышли американец и китаец. После этого он взобрался на деревянный ящик и поднял руку, призывая рабочих к вниманию.

– Друзья! – начал он. – Пора доказать этим цепным псам капитализма, что нашему долготерпению пришел конец! Этот белый дьявол Сандер Вановен должен наконец заплатить за все наши страдания и беды! Сегодня праздник, и ни одна фабрика, кроме нашей, не работает. Он не имеет права так бесчеловечно с нами обходиться! Мы должны доказать ему, что сильны в своем единстве и что наш революционный дух закалился и окреп! Мы не бесправные рабы и не кули! Сплотите ваши ряды и вперед за мной!

Йн Чань спрыгнул с ящика и решительным шагом двинулся к воротам, ведя за собой рабочих. Он был абсолютно уверен, что им удастся прорваться сквозь охрану. Вряд ли охранники, белые люди, встретят их оружием. Им, белым, все китайцы кажутся худыми, низкорослыми и не представляющими никакой опасности! Что ж, своей массированной атакой рабочие застанут белых охранников врасплох!

У ворот фабрики два охранника преградили им путь.

– Стойте! – крикнули они. – Никого не разрешено пускать! Убирайтесь отсюда!

Йн Чань не ответил.

Один из охранников достал оружие:

– Прочь от ворот! Или мы будем стрелять!

Йн Чань поднял руку. Он обернулся к рабочим и крикнул:

– Вперед! Прорвемся через ворота, друзья!

Забастовщики взревели и ринулись за ним.

Двое охранников с растерянными лицами застыли в немом изумлении. Наконец они опомнились и сделали несколько предупредительных выстрелов в воздух.

Йн Чань краем глаза увидел, что еще несколько охранников с оружием в руках выбежали из проходной.

– Вперед! – крикнул он. – Вперед!

Рабочие стали яростно прорываться в ворота. Два охранника бросились им наперерез, но были смяты толпой и затоптаны. Другие охранники, увидев неподвижно лежавшие на земле искалеченные тела товарищей, замерли в нерешительности и отступили.

Рабочие с громкими криками прорвались на территорию фабрики и оказались перед массивной дверью в офис Вановена. Йн Чань яростно заколотил по ней кулаками и, обернувшись к товарищам, истошно завопил:

– Ломайте дверь! Ломайте!

Массивная дверь затрещала, заскрипела. Йн Чань сунул руку в карман и судорожно сжал холодную рукоятку пистолета.