Текст книги "Сделай сам"

– А… это! – сказал он.

– Могут быть неприятности.

– Никаких неприятностей не будет, хозяин, – заверил Альберт. – Меня не опознают.

– Не опознают?

– Я сточил номера и изменил отделку. Никто не сможет доказать, что я – это я.

– Но почему вы это сделали?

– Чтобы на меня не предъявили претензий и не взяли обратно. Меня сделали, потом испугались и изолировали. Но я попал сюда.

– Кто-то ошибся, – сказал Найт. – Наверно, во время погрузки. Вас прислали вместо собаки, которую я заказал.

– Вы меня не испугались. Вы собрали меня и позволили работать. Я остаюсь с вами, хозяин.

– И все же мы можем попасть в беду, если не будем осторожны.

– Никто ничего не сможет доказать, – настаивал Альберт. – Я поклянусь, что это вы сделали меня. Я не дам забрать меня обратно. Второй раз мне улизнуть не позволят. Меня превратят в лом.

– Если вы сделаете слишком много роботов…

– Вам нужно много роботов, чтобы переделать всю работу. Думаю, для начала понадобится штук пятьдесят.

– Пятьдесят!..

– Конечно. На это уйдет примерно месяц. Теперь, когда у меня есть заказанные вами материалы, я могу ускорить производство. Кстати, вот счет за материалы.

Он извлек из углубления, служившего ему карманом, полоску бумаги и вручил ее Найту.

Увидев сумму, Найт заметно побледнел. Она вдвое превышала его расчеты… но, конечно, суммы, вырученной от продажи хотя бы одного робота, хватит с избытком.

Альберт похлопал Найта увесистой рукой по спине.

– Не беспокойтесь, хозяин. Я позабочусь обо всем.

Стая роботов, вооруженных специальными приспособлениями, приступила к работе на участке. Заросшая, неухоженная земля обретала другой вид. Озерцо было вычищено и углублено. Проложены дорожки. Построены мостки. На склоне холма устроены террасы. Разбиты большие цветочные клумбы. Деревья выкопаны и пересажены так, что радовали глаз. Пущены в ход старые печи для обжига – кирпичи пошли на дорожки и стены. Сделаны модели парусных кораблей – поставленные на якоря, они очень украсили озеро. Построены пагода и минарет, а вокруг них посажены вишневые деревья.

Найт поговорил с Энсоном Ли. Тот с видом прожженного стряпчего сказал, что разберется в ситуации.

– Вы, возможно, стоите на грани нарушения закона, – добавил он. – Но как близко вы подошли к этой грани, я могу сказать, только просмотрев соответствующие статьи.

Однако ничего не случилось.

Работа продолжалась.

Ли по-прежнему лежал в гамаке и, прижимая к себе кувшин с сидром, с изумлением наблюдал за тем, что творилось на участке соседа.

Потом пришел налоговый инспектор.

Они с Найтом присели на газоне.

– С тех пор, как я был здесь в последний раз, у вас стало лучше, – сказал чиновник. – К сожалению, я вынужден увеличить сумму налога.

Он что-то записал в книжку, которую держал на колене.

– Слышал я о ваших роботах, – продолжал он. – Это движимое имущество. Оно облагается. Сколько их у вас?

– Примерно несколько десятков, – уклончиво ответил Найт.

Чиновник сел попрямее и принялся считать тех роботов, которые были на виду, тыкая в сторону каждого карандашом.

– Слишком уж быстро они передвигаются, – пожаловался он. – Не ручаюсь за точность, но штук тридцать восемь я насчитал. Правильно?

– Не думаю, – ответил Найт, сам не знавший, сколько их, но уверенный, что их будет больше, если чиновник посидит еще немного.

– Каждый из них стоит десять тысяч долларов. Амортизация, стоимость содержания и так далее… оценим каждого в пять тысяч. Все вместе… сейчас подсчитаем, они стоят 190 тысяч долларов.

– Нет, вы послушайте, – запротестовал Найт, – нельзя же…

– Я к вам подошел по-хорошему, – заявил чиновник. – По правилам я должен скинуть на амортизацию всего одну треть.

Он ждал, что Найт будет спорить, но тот уже сообразил, что лучше помолчать. Чем дольше этот человек будет оставаться здесь, тем больше шансов, что сумма налога возрастет.

Когда чиновник скрылся из виду, Найт пошел в подвал, чтобы поговорить с Альбертом.

– Я воздерживался, пока приводили в порядок участок, – сказал Найт. – Кажется, я больше воздерживаться не могу. Нам придется продать несколько роботов.

– Продать? – в ужасе повторил Альберт.

– Мне нужны деньги. Только что здесь был налоговый инспектор.

– Хозяин, роботов продавать нельзя!

– Почему нельзя?

– Потому что это моя семья. Роботы – мои сыновья. Судите по их именам.

– Это смешно, Альберт.

– Все их имена начинаются с А, как и мое имя. Они все, что у меня есть, хозяин. Я тяжко трудился, чтобы сделать их. Между мной и моими мальчиками – существуют такие же узы, как между вами и вашим сыном. Я не могу позволить продать их.

– Но, Альберт, мне нужны деньги.

Альберт похлопал его по плечу.

– Не беспокойтесь, хозяин. Я все устрою.

Найт только махнул рукой. Во всяком случае, налог на движимое имущество надо платить еще через несколько месяцев, и за это время он, безусловно, что-нибудь придумает. Но времени терять не следует, в течение двух месяцев деньги надо достать. Это стало очевидным на другой же день, когда Найт получил приглашение явиться в Департамент государственных сборов.

Всю ночь он думал, не лучше ли совсем скрыться. Он пытался сообразить, как это человек может исчезнуть, и чем больше он думал, тем яснее сознавал, что в век досье, проверок по отпечаткам пальцев и прочих ухищрений для опознания личности надолго не скроешься.

Чиновник Департамента государственных сборов был вежлив, но непреклонен.

– Нам сообщили, мистер Найт, что за последние несколько месяцев у вас наблюдается значительное увеличение капитала.

– Увеличение капитала, – сказал Найт, вытирая пот со лба. – Никакого увеличения капитала у меня нет.

– Мистер Найт, – заметил по-прежнему вежливый, но непреклонный чиновник, – я говорю о пятидесяти двух роботах.

– Роботах? Пятидесяти двух?

– По нашим подсчетам. Вы считаете, что мы ошиблись?

– О нет, – торопливо согласился Найт. – Раз вы говорите, что их пятьдесят два, то я вам верю.

– Насколько мне известно, розничная цена каждого – десять тысяч долларов.

Найт уныло кивнул.

Чиновник с карандашом в руке занялся подсчетами.

– Пятьдесят два раза по десять тысяч, – это будет пятьсот двадцать тысяч. Облагается только пятьдесят процентов прироста капитала, или двести шестьдесят тысяч долларов. Следовательно, вам надо уплатить примерно сто тридцать тысяч долларов.

Его взгляд встретился с тусклым взглядом Найта.

– К пятнадцатому числу следующего месяца, – сказал чиновник, – ждем от вас декларации о доходах. Тогда же вы заплатите половину суммы налога, остальное можете выплатить по частям.

– И это все, что вы хотели от меня?

– Все, – неуместно радуясь, сказал чиновник. – Есть еще одно дело, но оно не входит в мою компетенцию, и я упоминаю о нем только для того, чтобы предупредить вас, если вы еще не думали об этом. Кроме федерального налога, вам надо будет уплатить налог штата, хотя, конечно, он не так велик.

– Спасибо, что напомнили, – сказал Найт, поднимаясь.

У двери чиновник остановил его.

– Мистер Найт, то, о чем я спрошу вас, тоже не входит в мою компетенцию… Мы навели справки о вас и узнали, что вы получаете десять тысяч долларов в год. Это уж мое личное любопытство, но скажите, пожалуйста, как вы, получая десять тысяч в год, вдруг сумели нажить еще полмиллиона?

– Этому я и сам удивляюсь, – ответил Найт.

– Мы заботимся, естественно, только о том, чтобы вы уплатили налог, но вами может заинтересоваться какое-нибудь другое правительственное учреждение, На вашем месте, мистер Найт, я бы постарался придумать хорошее объяснение.

Найт вышел, прежде чем чиновник дал ему еще один хороший совет. У него и без того было достаточно причин для беспокойства.

Летя домой, Найт решил, что, хочет того Альберт или нет, ему придется продать определенное число роботов. Дома он тотчас спустится в подвал и скажет об этом Альберту.

Но когда он прибыл, Альберт уже ждал его на посадочной площадке.

– Здесь был представитель «Сделай сам»…

– Не продолжайте, – простонал Найт. – Я знаю, что вы хотите сказать.

– Я все устроил, – с фальшивым воодушевлением продолжал Альберт. – Я сказал ему, что меня сделали вы. Я позволил ему осмотреть меня и всех роботов. Он не мог найти клейма компании ни на ком из нас.

– Конечно, не мог. Свои вы сточили, а на других не ставили.

– Ему не к чему было прицепиться, но он считает, что доказательства найдутся. И он сказал, что подаст в суд.

– Если он этого не сделает, то будет единственным человеком, который не щелкнет нас по носу. Налоговый инспектор только что сказал мне, что я должен правительству сто тридцать тысяч.

– А, деньги, – сияя, молвил Альберт. – Я все устроил.

– Вы знаете, где мы можем достать денег?

– Конечно. Пойдемте со мной, увидите.

Он повел Найта в подвал и показал на два свертка, перевязанных проволокой.

– Деньги, – сказал Альберт.

– В этих свертках настоящие деньги? Долларовые бумажки? Не театральный реквизит и не сигарные купоны?

– Долларовых бумажек здесь нет. Главным образом десятки и двадцатки. Несколько пятидесятидолларовых банкнотов. Мы долларовыми ассигнациями не занимались. Слишком много возни, чтобы сделать их приличное количество.

– Вы хотите сказать… Альберт, вы сделали эти деньги?

– Вы сказали, что вам нужны деньги. Ну, мы взяли несколько банкнотов, сделали анализ краски, выяснили состав и структуру бумаги и изготовили клише. Не люблю быть нескромным, но они действительно сделаны превосходно.

– Фальшивомонетчик! – завопил Найт. – Сколько денег в этих свертках?

– Не знаю. Мы их делали, пока не решили, что хватит. Если их недостаточно, мы всегда можем сделать еще.

Найт знал, что объяснять что-либо бесполезно, но мужественно приступил к этому делу:

– Правительство хочет получить с меня деньги, которых у меня нет, Альберт. Ко мне может прицепиться и Министерство юстиции. Компания «Сделай сам», скорее всего, подаст на меня в суд. У меня достаточно неприятностей. И я не хочу, чтобы мне предъявили обвинение в подделке денег. Возьмите эти деньги и сожгите.

– Но это деньги, – возражал робот. – Вы сказали, что вам нужны деньги. Когда роботы берутся за работу, они делают ее добросовестно.

– Возьмите эти деньги и сожгите их, – приказал Найт. – А когда вы сожжете деньги, вылейте краску, искрошите клише и ударьте несколько раз кувалдой по печатному станку, который вы соорудили. И никогда не говорите об этом ни слова кому бы то ни было… кому бы то ни было, вы понимаете?

– Вы попали в беду, хозяин. И мы просто хотели вам помочь.

– Я знаю это и ценю. Но сделайте так, как я сказал.

– Ладно, хозяин, если вы этого хотите.

– Альберт!

– Да, хозяин.

Найт хотел было сказать: «Послушайте, Альберт, вам придется продать робота, хоть он и член вашей семьи, хоть вы и сделали его».

Но он не мог сказать этого, и не только потому, что Альберт делал все возможное, чтобы помочь ему.

И он сказал:

– Спасибо, Альберт. Жаль, что ничего не вышло.

Потом он пошел наверх и наблюдал, как роботы жгут пачки денег. И один бог знает, сколько фальшивых миллионов превратилось в дым.

В тот же вечер, сидя на газоне, Найт размышлял, правильно ли поступил он, приказав сжечь фальшивые деньги. Альберт сказал, что их нельзя отличить от настоящих денег, и, по-видимому, это было правдой, потому что, когда шайка Альберта берется за дело, ома делает его так, что комар носа не подточит. Но это было бы нарушением закона, а он до сих пор не делал ничего по-настоящему незаконного… хотя он и распаковал и собрал Альберта, не купив его, что было по меньшей мере неэтично.

Найт думал о будущем. Оно не было светлым. Дней через двадцать придется подать декларацию о доходах. Придется платить огромный налог на движимое имущество и уладить дело с налогом штата. И, более чем очевидно, компания «Сделай сам» возбудит против него дело в суде.

Однако есть способ обойти все неприятности. Он может отослать Альберта и других роботов компании «Сделай сам», и тогда она не будет иметь оснований для предъявления иска, а сборщикам налогов он объяснит, что произошла большая ошибка.

Но это не выход из положения по двум причинам. Во-первых, Альберт не захочет вернуться. Найт не имел никакого представления, что может сделать Альберт в подобной ситуации, но он не захочет вернуться, так как боится, что его превратят в груду металлического лома.

И, во-вторых, Найту не хотелось отказываться от роботов без боя. Он узнал их и полюбил. Более того, это вопрос принципа.

Так он и сидел, придавленный неприятностями, запутавшийся маленький клерк, который никогда звезд с неба не хватал, а катился по социальной и экономической колее, прорезанной кем-то другим.

«Боже мой, – думал он, – пришел опаснейший час моей жизни. Что хотели, то и делали со мной, меня запугивали, и мне больше невтерпеж. Я покажу им, что так поступать с Гордоном Найтом и его роботами нельзя».

Он был доволен своим настроением, и ему понравилась сама мысль о Гордоне Найте и его роботах, хотя он так и не решил, как выпутаться из неприятностей. А просить помощи Альберта он боялся. Идеи Альберта, по крайней мере те, которые он высказывал до сих пор, скорее приведут в тюрьму, чем к беспечной жизни.

Утром, выйдя из дому, Найт увидел шерифа, который, низко надвинув шляпу, прислонился к забору.

Коротая время, он дремал.

– Доброе утро, Горди, – сказал шериф. – Я вас жду.

– Доброе утро, шериф.

– Терпеть не могу этого, Горди, но работа есть работа. Я принес вам одну бумагу.

– Я ее ожидал, – покорно сказал Найт.

Он взял бумагу, протянутую шерифом.

– Красивый у вас участок, – заметил шериф.

– От этого-то и все заботы, – сознался Найт.

– Я думаю…

– Вся красота не стоит этих забот.

Когда шериф ушел, Найт развернул бумагу и без удивления прочел, что компания «Сделай сам» предъявила иск, требуя возвращения робота Альберта, а также всех прочих роботов.

Он положил бумагу в карман и вдоль озера по новехонькой, выложенной кирпичом дорожке, через бесполезные, но радующие глаз мостки, мимо пагоды и террас на склоне холма пошел к дому Энсона Ли.

Ли был на кухне, жарил яичницу с ветчиной. Он разбил еще два яйца, нарезал побольше ветчины и достал тарелку с чашкой для Найта.

– А я все думал, чего это вы так долго не показываетесь, – сказал он. – Надеюсь, вас не подведут под статью, требующую смертной казни.

Найт рассказал ему все, и Ли, стерев яичный желток с губ, не слишком его обнадежил.

– Вам придется составить декларацию о своем имуществе, даже если вы не в состоянии заплатить налог, – сказал он. – Формально вы не нарушили закона, и все, что они могут сделать, – это попытаться получить с вас причитающиеся деньги. Очевидно, на ваше жалованье будет наложен арест. Но так как жалованье не превышает законного минимума, то арест будет наложен на ваш банковский счет.

– Мой банковский счет исчерпан, – сказал Найт.

– Дома трогать нельзя. По крайней мере пока вашего имущества отнять не могут, и поэтому сначала больших неприятностей не будет. Другое дело – налог на движимое имущество, но срок его уплаты истечет только весной будущего года. Я бы сказал, что больше всего вам надо остерегаться иска компании «Сделай сам», если вы, конечно, не захотите решить дело миром. Думаю, она откажется от иска, если вы вернете роботов. Как юрист, должен сказать вам, что ваше дело проигрышное.

– Альберт засвидетельствует, что это я сделал его, – со слабой надеждой предположил Найт.

– Альберт не может выступать в качестве свидетеля, – сказал Ли. – Он робот, и его слово для суда ничего не значит. Да, кроме того, суд никогда не поверит, что вы можете сделать такое механическое чудовище, как Альберт.

– Я хорошо умею мастерить, – запротестовал Найт.

– А что вы знаете об электронике? Насколько вы компетентны как биолог? Изложите хоть вкратце теорию роботики.

Найт признал себя побежденным.

– Наверно, вы правы.

– Может быть, лучше вернуть роботов?

– Но я не могу! Разве вы не понимаете? Компании «Сделай сам» Альберт нужен не для того, чтобы пустить его в дело. Она превратит его в лом, сожжет чертежи, и может пройти еще тысяча лет, прежде чем будет вновь

открыт принцип его действия. Я не знаю, принесет ли этот принцип пользу или будет людям во вред, но то же самое можно сказать о любом изобретении. Я против того, чтобы Альберта превратили в лом.

– Я понимаю вас, – сказал Ли, – и поддерживаю вашу точку зрения. Но должен предупредить, что я не очень хороший адвокат. У меня слишком маленькая практика.

– Но я больше не знаю никого, кто бы взялся за это дело без гонорара.

Ли посмотрел на него с сожалением.

– О гонораре речь пойдет в последнюю очередь. А вот судебные издержки стоит принять во внимание.

– Может быть, переговорить с Альбертом? Я расскажу, как обстоит дело, и он позволит продать несколько роботов, чтобы хоть временно избавить меня от беды.

Ли покачал головой.

– Я уже думал об этом. Вы должны иметь разрешение на продажу роботов, но, для того чтобы получить разрешение, придется представить доказательства, что вы их владелец. Придется доказать, что вы либо купили, либо произвели их, а у вас нет разрешения на их производство. А чтобы получить такое разрешение, вы должны иметь чертежи вашей модели, не говоря уже о чертежах и спецификации завода, документах, касающихся использования рабочей силы, и прочих деталях.

– Значит, я у них в руках?

– Я никогда не видел человека, – заявил Ли, – который бы умудрился стать поперек дороги такому числу людей.

В кухню постучали.

– Войдите! – крикнул Ли.

Дверь открылась, и вошел Альберт. Он остановился на пороге и стал нетерпеливо переминаться с ноги на ногу.

– Абнер сообщил мне, что видел, как шериф вам что-то вручил, – сказал он Найму, – и вы тотчас пошли сюда. Я забеспокоился. Это связано с компанией «Сделай сам»?

Найт кивнул.

– Мистер Ли будит защищать нас в суде, Альберт.

– Я сделаю все, что смогу, – сказал Ли, – но мне кажется, что это бесполезно.

– Мы, роботы, хотим помочь вам. В конце концов, борьба ведется и в наших интересах.

Ли пожал плечами.

– Пользы от вас будет немного.

– Я все обдумал, – сказал Альберт. – Работая, я всю ночь думал и думал. И я сделал робота-юриста.

– Робота-юриста!

– Да, робота с большим объемом памяти, чем у остальных, и мощным решающим устройством, которое руководствуется законами формальной логики. Ведь право основано на логике, не так ли?

– Наверно, – ответил Ли. – Во всяком случае, должно основываться.

– Я могу сделать много роботов-юристов.

– Ничего из этого не выйдет, – со вздохом сказал Ли. – Чтобы выступать в суде, надо иметь право заниматься адвокатской практикой. А чтобы получить право заниматься практикой, надо иметь юридическая образование, выдержать экзамен; и, хотя еще не было соответствующего прецедента, я подозреваю, что кандидатом в адвокаты должен быть человек.

– Давайте не торопиться, – сказал Найт. – Роботы Альберта не могут заниматься адвокатурой. Но разве нельзя использовать их в качестве клерков или помощников? Они могли бы оказать большую помощь при подготовке к процессу.

– Наверно, это можно сделать, – задумчиво произнес Ли. – Прежде такого не бывало, но нет закона, который утверждал бы, что этого сделать нельзя.

– Им нужно только прочесть книги, – сказал Альберт. – Они тратят примерно десять секунд на страницу. Все, что они прочтут, будет накапливаться в ячейках памяти.

– Прекрасная мысль! – воскликнул Найт. – Роботы будут знать только право. Они будут существовать для этого. До мозга костей они…

– Но смогут ли они применить свои знания? – спросил Ли. – Смогут ли они использовать их при решении какой-либо проблемы?

– Сделать несколько десятков роботов, – сказал Найт. – Дать возможность каждому из них стать знатоком какого-нибудь раздела права.

– Я бы снабдил их телепатическими способностями, – сказал Альберт. – Они бы работали все вместе, как один робот.

– Принцип взаимодействия? – вскричал Найт. – Каждый из них будет немедленно получать любую информацию, которая имеется у других.

Ли потер подбородок кулаком, глаза его заблестели.

– Стоит попробовать. Если это произойдет, то для юриспруденции, пожалуй, наступят черные дни. – Он взглянул на Альберта. – У меня есть книги, горы книг. Я потратил на них кучу денег и никогда ими не пользовался. Я могу достать все книги, которые вам понадобятся. Ладно, беритесь за дело.

На всякий случай Альберт сделал десятка три роботов-юристов.

Роботы заполонили кабинет Ли, прочли все книги, которые у него были, и потребовали еще. Они глотали книги по договорному праву, описания случаев правонарушения, не связанных с нарушением контракта, но дающих основания предъявлять иски, тома свидетельских показаний и судебные отчеты. Они вобрали в себя все, что было известно о недвижимом и движимом имуществе, о государственном устройстве и правилах судебной процедуры. Они запомнили труды авторитетных служителей Немезиды, собрание римских законов, изданное при императоре Юстиниане, и все другие тома, смертельно скучные и увесистые, как надгробные плиты.

Грейс нервничала. Она заявила, что не будет жить с человеком, который хочет, чтобы его имя попало в газеты. Это заявление было довольно нелепым. Вниманием публики завладел новый скандал, связанный со снабжением космической станции, и сообщение, что компания «Сделай сам» обвинила некоего Гордона Найта в присвоении какого-то робота, прошло почти незамеченным.

Ли спустился с холма и поговорил с Грейс. Альберт поднялся из подвала и тоже поговорил с ней. Наконец совместными усилиями ее утихомирили и уговорили вернуться к живописи. Теперь она писала морские пейзажи.

А в кабинете Ли трудились роботы.

– Я надеюсь, они кое-чего наберутся, – сказал Ли. – Подумать только, не надо будет перерывать источники и охотиться за цитатами, под рукой окажется любая статья и любой прецедент!

От волнения он раскачивался в гамаке.

– Господи! А как можно излагать дело!

Он нагнулся, поднял кувшин и протянул его Найту.

– Вино из одуванчиков. Есть в нем и немного сока лопуха. Слишком уж хлопотно выбирать ненужную траву, когда нарвешь большую охапку.

Найт фыркнул. По вкусу было похоже, что вино сделано из одних лопухов.

– Двойная выгода, – пояснил Ли. – Одуванчики надо вырывать, чтобы они не портили газон. И, раз уж их вырвешь, можно найти им полезное применение.

Он хлебнул вина и поставил кувшин под гамак.

– Они там теперь беседуют, – сказал Ли, ткнув большим пальцем в сторону дома. – Не произнося ни слова, договариваются обо всем. Я чувствую себя не в своей тарелке. – Он взглянул на небо и нахмурился. – Словно я человек, который нужен только для представительства.

– Я вздохну с облегчением, когда все это кончится, – сказал Найт, – независимо от исхода.

– Я тоже, – согласился Ли.

Суд начался без всякой шумихи. Слушалось обычное очередное дело.

Громадные заголовки в газетах появились только после того, как Ли и Найт вошли в зал суда в сопровождении взвода роботов.

В зале поднялся шум. Адвокаты компании «Сделай сам» широко раскрыли рты и повскакали с мест. Судья неистово застучал молотком.

– Мистер Ли, – завопил он, – что это значит?

– Это, ваша честь, – спокойно ответил Ли, – мои помощники.

– Но они же роботы!

– Совершенно верно, ваша честь.

– Они не имеют права принимать участие в судебной процедуре.

– Прошу прощения, ваша честь, но им и не надо принимать участия. Я здесь единственный представитель ответчика. Мой клиент, – сказал он, взглянув на мощный отряд юридических талантов, представляющих компанию «Сделай сам», – бедный человек, ваша честь. Я надеюсь, суд не откажет мне в праве воспользоваться той помощью, которую мне удалось организовать.

– Но это противоречит правилам, сэр.

– Прошу прощения, ваша честь, но я осмелюсь указать на то, что мы живем в век механизации. Почти все отрасли промышленности и бизнеса опираются в своей работе на вычислительную технику, которая справляется с делом быстрее и лучше, чем люди. Все наше общество держится на способности машин выполнять физическую и черновую работу, которую прежде приходилось делать людям.

– Тенденция опираться на умные машины и широко использовать их, – продолжал Ли, – проявляется в любой области человеческой деятельности. И это приносит великую пользу человеческому роду. Даже в такой области, как фармацевтическая промышленность, где при составлении лекарств не может быть допущено ни малейшей ошибки, машины, ваша честь, работают надежно. И если, ваша честь, такие машины принято использовать для производства лекарств, то есть в промышленности, где доверие общественности можно отнести к активам компаний, то согласитесь, что суд, где правосудие – безусловно такое же деликатное дело, как и производство лекарств,

отправляется…

– Погодите, мистер Ли, – перебил его судья. – Уж не пытаетесь ли вы доказать мне, что использование… э… машин может способствовать лучшему отправлению правосудия?

– Правосудие, ваша честь, – ответил Ли, – стремится к установлению порядка в отношениях между людьми. Оно основывается на логике и здравом смысле. Надо ли указывать на то, что именно умные машины явятся воплощением логики и здравого смысла? Машина не наследует человеческих эмоций, на нее не будут влиять предрассудки и предубеждения. Ее будет интересовать только последовательность определенных фактов и законы.

– Я не прошу, – продолжал он, – чтобы за моими помощниками роботами было признано какое-либо официальное положение. Я не хочу, чтобы они принимали участие в процедуре, связанной с делом, которое рассматривает данный суд. Но я прошу – и, полагаю, вполне законно, – чтобы меня не лишали той помощи, которую они могут оказать. Истец в этом деле имеет

десяток адвокатов, хороших и способных людей. Я один против многих. Я сделаю все, что в моих силах. Но ввиду неравенства сил я прошу суд не ставить меня в еще более невыгодное положение.

Ли сел.

– Это все, что вы хотели сказать, мистер Ли? – спросил судья. – Вы уверены, что ничего не добавите к сказанному, прежде чем я вынесу свое решение?

– Только одно, – сказал Ли. – Если ваша честь может указать мне на какой-нибудь пункт в судебных уложениях, запрещающий мне использовать робота…

– Это смешно, сэр. Конечно, такого пункта нет. Никто и никогда не думал, что возникнет такое непредвиденное обстоятельство. Поэтому, естественно, не было причины предусматривать в уложениях подобное запрещение.

– Может быть, есть ссылка, которая подразумевает нечто подобное?

Судья схватил молоток и сильно ударил по столу.

– Суд находится в затруднении. Решение будет объявлено завтра утром.

На следующее утро адвокаты компании «Сделай сам» попытались помочь судье. Поскольку, сказали они, упомянутые роботы относятся к предметам, установление принадлежности которых явилось причиной тяжбы, то использование их в суде ответчиком было бы неправильным. Они указали, что такое действие было бы равносильно попытке принудить истца способствовать выступлению против собственных интересов.

Судья с серьезным видом кивал, но тотчас выступил Ли.

– Чтобы этот аргумент стал обоснованным, ваша честь, надо прежде всего доказать, что роботы действительно принадлежат истцу. Это, собственно, и является предметом данной тяжбы. Возникает впечатление, ваша честь, что джентльмены, сидящие напротив, впрягают лошадь мордой к телеге.

Его честь со вздохом сказал:

– Суд сожалеет о том, что ему приходится выносить решение, хорошо зная, что оно положит начало спору, беспристрастного разрешения которого следует ожидать еще очень не скоро. Но за отсутствием конкретного запрета использовать… э… роботов в занятиях правом суд постановляет, что защите разрешается пользоваться их услугами.

Он остановил взгляд на Ли.

– Но суд также хочет предупредить защитника, чтобы он следил за своим поведением. Если, сэр, вы хоть в малом нарушите то, что я считаю правилами поведения в суде, я немедленно удалю вас и ваши машины из зала заседания.

– Спасибо, ваша честь, – сказал Ли. – Я буду очень осторожен.

– Теперь истец может изложить дело.

Поднялся главный защитник компании «Сделай сам». Он сказал, что ответчик, некий Гордон Найт, заказал компании один комплект механобиологической собаки на сумму двести пятьдесят долларов. Но из-за ошибки при погрузке ответчику послали не комплект собаки, а робота по имени Альберт.

– Ваша честь, – перебил его Ли, – я должен заметить в этой связи, что погрузка комплекта производилась человеком и это было причиной ошибки. Если бы компания «Сделай сам» применяла машины, такой ошибки не могло бы случиться.

Судья ударил молотком.

– Мистер Ли, вы не новичок в суде. Вы знаете, что нарушили порядок. – Он кивнул адвокату компании. – Продолжайте, пожалуйста.

Адвокат компании сказал, что робот Альберт не обыкновенный робот. Это экспериментальная модель, созданная компанией «Сделай сам». После испытания ее способностей модель была упакована и отложена. Никто не собирался ее продавать. Он уж представляет себе, как она могла быть послана покупателю. Компания провела расследование, но не нашла ответа. То, что модель была послана, очевидно само по себе.

Он объяснил, что розничная цена обыкновенного робота равна десяти тысячам долларов. Альберт стоит гораздо больше… определить его стоимость поистине невозможно.

По получении робота покупатель, Гордон Найт, должен был немедленно известить компанию и организовать возврат покупки. Но вместо этого он оставил робота у себя и обманным путем использовал его в корыстных целях.

Компания просит суд обязать ответчика вернуть не только робота Альберта, но и продукты его труда, а именно неизвестное число роботов, которых произвел Альберт.

Адвокат сел.

– Ваша честь, – сказал в свою очередь Ли, – мы согласны со всем, что

сказал здесь истец. Он точно изложил суть дела, и я поздравляю его с превосходной речью.

– Следует ли мне понимать, сэр, – спросил судья, – что ваше высказывание равносильно признанию вины? Вы, наверно, собираетесь положиться полностью на милость суда?

– Ни в коем случае, ваша честь.

– Признаться, – сказал судья, – я не в состоянии следить за ходом ваших рассуждений. Если вы признаете обвинения, выдвинутые против вашего клиента, то я не понимаю, как я могу вынести какое-либо постановление не в пользу истца.

– Ваша честь, мы готовы показать, что истец, никем не обманутый, сам имеет намерение обмануть всех. Мы готовы доказать, что, приняв решение скрыть от общественности изобретение Альберта, компания «Сделай сам» в действительности лишила людей всего мира возможности сделать следующий логичный шаг по пути прогресса. Она скрыла от людей, так сказать, этот продукт всеобщего развития техники.

– Ваша честь, – продолжал он. – Мы убеждены, что сможем доказать нарушение компанией некоторых положений, созданных для того, чтобы поставить вне закона монополию, и готовы спорить, что ответчик не только не совершил чего-либо предосудительного против общества, а, наоборот, оказал обществу большую услугу. Более того, ваша честь, мы намереваемся представить доказательства, которые будут свидетельствовать о том, что роботы в целом лишены некоторых неотъемлемых прав…