Текст книги "Социология. Учебное пособие"

Личность, понимаемая как «сложная активность», и искусственно созданная ею среда («социальная культура») в социологической теории С. Н. Южакова составляют главные структурные элементы и одновременно основные факторы развития общества. Механизмом регуляции жизнедеятельности общества является, по его терминологии, «исторический подбор», который действует в общественной жизни наряду с «естественным подбором» и подбором «половым». Основные силы исторического подбора составляют материальная и духовная культура. Такие средства культуры, как социализация личности, воспитание, сохранение традиций, обеспечивают социальную динамику и ограничивают биологическое начало в обществе.

Подводя итоги осмыслению русской субъективной социологии, следует воздать должное представителям этого направления. Приоритет субъективной русской социологии на данном этапе принадлежит Н. К. Михайловскому, который был одним из первых критиков органической теории общества (критика Спенсера) и социал-дарвинизма (критика Л. Гумпловича и других сторонников прямого переноса открытых Ч. Дарвином биологических законов на общество). Авторы субъективной школы активно разрабатывали теорию действующей личности, заключающей в себе особый мир, который в принципе не может быть целиком поглощен обществом. Этот принципиально новый подход к обществу и человеку базировался на категориальном ряде: взаимопомощь, общественная солидарность, альтруистический инстинкт, этическое настроение. Н. К. Михайловский обосновал идеи психологического взаимодействия (идеи коллективной психологии) в описании феномена внушения-подражания и психологии толпы раньше, чем в социологии на Западе.

Разумеется, были и критики субъективной школы как в России, так и на Западе. Непримиримыми противниками субъективной социологии были представители двух диаметрально противоположных направлений – неокантианства и марксисткой социологии. Первые критиковали ее за слияние науки и политики, вторые – за идеализм в трактовке исторического процесса, необъективное объяснение движущих сил истории. И все же мы должны видеть историческую роль субъективной школы в том, что она выступила первым серьезным оппонентом марксисткой мысли, которая у субъективной социологии унаследовала разделение учения об обществе на две части – теоретическую и практическую. Общим для обоих течений было соединение науки и политики, что в равной мере послужило причиной критики в адрес обоих направлений со стороны представителей неокантианской мысли и иных направлений. По мере снижения авторитета субъективной социологии за наличие в ней утопического содержания, ее неспособности выполнять функции теоретической основы практических действий по преобразованию общества и совершенствованию общественных отношений возрастало влияние марксизма.

Марксистская социология стала вторым крупным направлением русской социологии. Знакомство русского общества с работами К. Маркса начиналось почти одновременно с проникновением в Россию идей О. Конта. Обе теории были встречены обществоведами, всей образованной публикой с огромным интересом. Каждая теория отражала объективно назревшую потребность в социальных изменениях и пыталась в своих теоретических построениях по-новому осмыслить происходящие в обществе процессы. Обе теории были вызваны к жизни одной и той же причиной: неудовлетворенностью господствующим миросозерцанием и состоянием науки об обществе и человеке. Обе отражали характерное для общественного сознания своего времени ощущение необходимости коренных изменений интеллектуального климата, создания принципиально иных средств изучения общества в целях его преобразования. Однако каждое из этих двух направлений пыталось трактовать пути и цели преобразования по-своему. Эти различия при первом знакомстве в России с трудами К. Маркса и О. Конта многим казались несущественными или просто не замечались. И в позитивизме, и в марксизме ценились, прежде всего, новизна подхода и активный творческий поиск путей и средств выхода из сложившегося положения. Это придавало обоим направлениям одинаковую привлекательность в глазах русского читателя. Для этого этапа было характерно то, что между позитивизмом и марксизмом не было еще непроходимой грани, и отдельные социологи-позитивисты могли искренне считать себя приверженцами идей К. Маркса и даже причислять себя к его ученикам (например, П. Л. Лавров).

В 1870 г. вышел в свет научный труд киевского ученого Николая Ивановича Зибера (1844–1888), выпускника университета св. Владимира, а затем профессора по кафедре политэкономии и статистики. Труд назывался «Давид Рикардо и Карл Маркс в России». В 1872 г. был опубликован первый том «Капитала» К. Маркса, переведенный на русский язык Н. И. Зибером. Спрос на книгу оказался столь велик, что вскоре она стала библиографической редкостью. Марксистская школа русской социологии в составе Н. И. Зибера, Г. В. Плеханова, В. И. Ленина, А. А. Богданова, Н. И. Бухарина внесла существенный вклад в отечественную социологию.

Георгий Валентинович Плеханов (1856–1918) рассматривал предмет социологии, взаимоотношения между историей и социальной психологией, историческим и экономическим знанием, взаимоотношения коллектива и индивида, роль личности в истории, закономерности общественного сознания, методологию социального познания. Статья Г. В. Плеханова «К вопросу о роли личности в истории» (1898) затронула проблему личности, ее место и роль в историческом процессе. Эта проблема обсуждалась в России, Франции и других странах социологами, философами и историками разных направлений. В том же контексте Г. В. Плеханов изучал проблему героя, которая приобретала все большую остроту в условиях нарастания массовых процессов и социальных конфликтов. Для социологии важны работы Г. В. Плеханова, в которых он рассматривает исторический процесс. В частности, его суждение о диалектических противоречивых отношениях между историей и психологией, о целесообразном характере психологии по отношению к законам истории. Важны мысли Г. В. Плеханова об общественном сознании как процессе, участники которого, будучи способны осознать себя как причину грядущих событий, крайне редко проявляют способность осознавать себя в качестве следствия, то есть продукта тех событий, которые уже произошли.

Разрабатывая концепцию личности, Г. В. Плеханов выявил закономерность, получившую название случайности второй степени: уникальные свойства личности, оказавшейся в силу объективных обстоятельств в центре исторических событий, придают последним особые черты, определяют их конкретное лицо. Под влиянием таких личностей, положительных или отрицательных, формируются в обществе вкусы и настроения, системы ценностей и приоритетов, которые, сложившись, в свою очередь начинают оказывать существенное воздействие на развитие разных сфер жизни. Однако причины подобного рода не являются первостепенными по их воздействию на объективный ход истории.

Г. В. Плеханов внес свой вклад в разработку вопросов методологии научного предвидения. Задачей последней он считал не составление точных прогнозов общественных процессов, а выявление действующих в них тенденций. Опираясь на эту методологию, он выступил против социалистической революции по двум соображениям: 1) незрелость рабочего класса; 2) незрелость экономического развития России. Будущий прогресс России он целиком связывал с развитием капитализма, усилением мощи рабочего движения, его борьбой за низвержение абсолютизма. Никакие поспешные эксперименты завоевания власти русскими якобинцами, которые будут насаждать «социализм», не обеспечат его осуществление. Рабочий класс должен решительно противодействовать появлению на этой почве деспотизма и тирании, произвола и беззакония, экономического тупика и застоя.

Младший современник, ученик Г. В. Плеханова Владимир Ильич Ленин (1870–1924) разрабатывал понятия массы, массовости социальных процессов, социальной группы, типа личности, проводил анализ социальной структуры общества, особенностей массовых движений, социального действия, характера общественных отношений и других аспектов теории классов в условиях революционной ситуации; дал трактовку понятия «факт» при эмпирическом анализе истории России. В работе «Развитие капитализма в России» (1899) В. И. Ленин использует научную литературу по вопросам истории и политэкономии, труды политиков, опираясь на обширные конкретные данные, статистические документы, публикации в прессе (всего несколько сот источников), он выявляет объективные характеристики того исторического этапа, который предшествовал крупным революционным событиям в стране в конце XIX – начале ХХ в. Широко использовались Лениным материалы массовых обследований различных сторон жизни населения России, проводившихся земствами. Требования к научной социологии как дисциплине, целиком опирающейся на факты, которые трактовались им как формы научного знания и критериев его доказательности, были изложены Лениным в статье «Статистика и социология». В этой статье он обращает внимание на необходимость при исследовании социальных явлений рассматривать всю совокупность фактов и целостный подход к изучаемым явлениям.

Среди социологов марксистского направления заслуживает внимания оригинальная социологическая концепция Александра Александровича Богданова, который приобрел известность в начале ХХ в. Основные понятия социологической концепции Богданова – «социально согласованный организованный опыт», «организационно-идеологическое творчество масс» – призваны были доказывать возможность плавного, постепенного перехода средств производства в распоряжение трудящихся. Для достижения этой цели необходимо создавать систему идеологического воспитания рабочего класса. Богданов использует термины «народное самодержавие» и «всемирный коллектив». Под последним он понимает общество без бедных и богатых, без злобы и ненависти – как некое царство разума и братства, идеал всеобщего равенства и справедливости. А. А. Богданов внес значительный вклад в разработку теории организации («тектология»).

Особую группу критиков теории Маркса в России составляли «легальные марксисты», которые впоследствии полностью перешли на позиции субъективного идеализма. Н. А. Бердяев (1874–1948), С. И. Булгаков (1871–1944), С. Франк критиковали марксизм за ортодоксальность и за необоснованный исторический оптимизм. П. Б. Струве, М. И. Туган-Барановский и другие обосновывали объективный и закономерный характер развития капитализма в России, его неизбежность. Речь шла о капиталистическом рынке, конкуренции, реорганизации производства и классов (буржуазии и рабочего класса) и их роли в обществе. Они придерживались концепции эволюционизма капитализма посредством его социального преобразования.

Петр Бернгардович Струве (1870–1944) в начале своего пути высоко ценил марксизм за отрицание им социальных утопий, строгую научность и практическую значимость. Но, изучая проблему голода в России, П. Б. Струве пришел к выводу, что голод оказал большее влияние на сознание народа, чем «Капитал» Маркса. Он считал, что цель общественного развития – всесторонне развитая личность, а общественная организация – средство достижения этой цели, если «современное культурное человечество» хочет идти путем прогресса. Социальный прогресс не тождествен экономическому: при решении любых политических вопросов необходимо исходить из признания естественных, неотъемлемых прав личности, которые должны стоять выше прав любого коллективного целого независимо от его организованности и наименования.

Единственно возможной формой общественного прогресса, по мнению П. Б. Струве, является путь реформ. Революции в истории человечества меняли только политическую надстройку, кроме того, они были связаны с насилием над личностью, разрушением хозяйственных и нравственных устоев общества. В отличие от революции реформы решают проблемы хозяйственной и экономической жизни страны в условиях строгой государственной регламентации происходящих процессов, без произвола и насилия, с обеспечением всех прав и свобод личности. Поэтому в своих работах «Метафизика и социология», «Социальная и экономическая история России с древнейших времен до нашего» П. Б. Струве определяет социологию как исследование системы «свободного взаимодействия между единичными конкретными существами, носителями спонтанной активности». Предметом социологии он считал общественное развитие и роль в нем личности. Преобразовать общество может образованный индивид, а не классовая борьба и революция. П. Б. Струве считал, что компромисс – универсальная форма разрешения противоречий между классами, политическими партиями («развитие демократии есть высшая школа компромисса»).

В своем критическом отношении к марксизму был близок ученый-экономист Михаил Иванович Туган-Барановский (1865–1919). Он уделял внимание природе человеческих интересов и их роли в социальном развитии. Соотношение экономической деятельности с политической жизнью общества рассматривал через призму классов и классовой борьбы; им выделено пять классовых интересов, и определяющее место среди них занимают духовные ценности (моральные). Ученый пришел к выводу, что классовая борьба неприменима за пределами экономики, т. е. в социально-политической сфере. Отвергал марксистское учение о классовой борьбе, определяющей потребности и интересы людей в материальном производстве. Социальный прогресс общества определяется развитием культурных ценностей человечества. Он считал, что на смену марксизму старого типа должна прийти какая-то новая теория социализма, которая оставит позади и Конта, и Маркса как «превзойденные» этапы развития общественной мысли.

Особое место в русской социологии принадлежит анархистской школе в лице Михаила Александровича Бакунина (1814–1876), который рассматривал социологию как науку о законах, управляющих развитием человеческого общества. Через категории «свобода», «анархия», «народ», «частные экономические ассоциации» он обосновывал свободу человека и указывал в то же время на социальный характер свободы, поскольку она может существовать только через общество и при самом строгом равенстве и солидарности. Человек борется с государством как с аппаратом чиновников. Государство – это всегда власть меньшинства, противопоставляемого народу. Интересы массы людей требуют устранения государства. Центральные идеи в анархизме («полнейшая свобода личности, отрицание правительственной регламентации») умозрительны и наивны. Однако идеи справедливости, равенства, свободы личности, самоуправления, федерализма в общественной жизни имеют много сторонников и последователей в современном мире.

Николай Яковлевич Данилевский (1822–1885) в книге «Россия и Европа» (1869) представил человеческую историю разделенной на отдельные и обширные единицы – «историко-культурные типы», или цивилизации. Он критиковал историков, рассматривавших современный им Запад в качестве высшей, кульминационной стадии и конструировавших линейную хронологию эпох (древняя – средневековая – современная) как приближающуюся к этой своей кульминации, хотя западная, или германо-романская цивилизация, лишь одна из многих, процветавших в истории. В реальности общей хронологии для всех цивилизаций не существует: нет единого события, которое могло бы разумно разделить судьбу всего человечества на периоды, означать одно и то же для всех и быть одинаково важным для всего мира. Ни одна цивилизация не является лучшей или более совершенной, каждая имеет свою внутреннюю логику развития и проходит различные стадии в последовательности, только ей свойственной. Данилевский – основоположник теории культурно-исторических типов, получившей дальнейшее развитие в трудах О. Шпенглера.

По Н. Я. Данилевскому, европейская (германо-романская) цивилизация вошла в фазу вырождения, что выразилось в нескольких симптомах: растущем цинизме, секуляризации, ослаблении инновационного потенциала, ненасытной жажде власти и доминирования над миром. Н. Я. Данилевский протестует против взгляда, который «признает бесконечное во всем превосходство европейского перед русским и непоколебимо верует в единую спасительную европейскую цивилизацию», и предвидит расцвет русско-славянской цивилизации. Нельзя не сказать о критике Н. Я. Данилевским европейской русофобии, обвиняющей Россию в агрессивности, враждебности свободе и прогрессу. Он напоминает о завоевании европейскими странами тех или иных территорий и разоблачает миф о завоевательном характере Российской империи, указывая, что в России «слабые, полудикие и совершенно дикие инородцы не только не были уничтожены, стерты с лица земли, но даже не были лишены своей свободы и собственности, не были обращены победителями в крепостное состояние». Н. Я. Данилевский сделал попытку создания теории культурно-исторических типов (повторил позднее О. Шпенглер и отчасти А. Тойнби). Идеи Н. Я. Данилевского оказали сильное влияние на К. Н. Леонтьева, П. А. Сорокина, Ф. М. Достоевского, Л. Н. Толстого. Их отголоски слышны в идеях Л. Н. Гумилева и даже в цивилизационной концепции современной политологии.

Социология в России обретала статус самостоятельной науки, способной синтезировать конкретное знание практической жизни общества в России. Этому способствовали процессы институализации российской социологии в качестве полноценной науки. Создавались научные центры, возникали специальные издания, социологические учебные заведения. В целом процесс становления социологии в России был обусловлен ходом социального развития русского общества. Период правления Александра III в России связан с началом великих реформ. Именно в этот период зародились основы русской социологии.

Содержание работ социологов в этот период определялось рядом новых моментов: 1) осознанием социологией собственных возможностей, а вместе с тем и обнаружением теоретических и методологических трудностей и заблуждений; 2) усилением критики позитивизма со стороны антипозитивистски (гуманистически) ориентированных течений в социологии; 3) ростом в стране влияния марксистской мысли; 4) обострением идейных разногласий между различными направлениями социологии и нарастающим противостоянием марксизма и остальных течений. Все эти процессы протекали в условиях кризиса философской и научной мысли, культуры в целом.

Социологами активно обсуждались вопросы о предмете социологии, ее задачах, структуре, статусе как самостоятельной научной дисциплины, ограниченности позитивистской методологии, необходимости пересмотра контовско-спенсеровской доктрины с обязательным сохранением ее принципиальных установок. Нарастала антипозитивистская тенденция и критика со стороны других течений. В социологии в роли лидера антипозитивистской линии выступила неокантианская школа. Общий настрой данного направления был выражен Б. А. Кистяковским.

Богдан Александрович Кистяковский (1868–1920) видел цель социологии в создании «работающих» понятий, таких как «общество», «личность», «социальное взаимодействие», «толпа», «государство», «право» и т. д. Как теоретическая наука социология призвана объяснить саму идею и способы функционирования «власти» в государстве. При этом Б. А. Кистяковский пришел к выводу, что идея власти в полном объеме недоступна рациональному познанию и может быть осмыслена лишь методами художественно-интуитивного познания. Однако для социологии достаточно констатировать, что сама идея власти и связанные с ней понятия господства и подчинения являются результатом психологического взаимодействия индивидов.

Будучи сторонником «методологического плюрализма», Б. А. Кистяковский считал, что в обществе одни элементы подчиняются законам причинности, другие – принципам телеологии. Иногда они функционируют независимо друг от друга, иногда пересекаются, усложняя тем самым социальную жизнь. Большую роль в «нормальном обществе» играют элементы культуры, которые превращают власть и все ее атрибуты в элементы «коллективного духа» (общественного сознания). В противном случае в обществе преобладает правовой нигилизм, чреватый социальными потрясениями.

Питирим Александрович Сорокин (1889–1968) – один из виднейших представителей социологов-классиков, оказавший большое влияние на развитие всей социологии XX в. Иногда Сорокина называют не русским, а американским социологом. Действительно, «русский» период его деятельности завершился в 1922 г., когда он и другие ученые были высланы из страны. Однако становление взглядов П. А. Сорокина как социолога, а также его политической позиции происходило именно на родине, в условиях войн, революций, борьбы политических партий и научных школ. В основном труде «русского» периода – двухтомной «Системе социологии» (1920) он сформулировал теоретические основы теории социальной стратификации и социальной мобильности (эти термины им же и были введены в научный оборот).

К концу второго периода сложились предпосылки для формирования неопозитивизма. Неопозитивистское направление сочетало в себе функционализм и эмпирические исследования в русской социологии. Методологические требования, сформулированные Е. В. де Роберти, А. С. Звоницкой, К. М. Тахтаревым и другими были нацелены на выявление конкретных социальных объектов. Они поставили на повестку дня новое определение социологии, ее методов и задач. Главный объект неопозитивистской социологии – поведение людей как явление транссубъективного порядка. Взаимодействие – основа социальной жизни и содержания соответствующего понятия в различном терминологическом оформлении: «социальные связи» (А. С. Звоницкая), «социальные действия» (К. М. Тахтарев), «взаимодействие» (П. А. Сорокин). Понятие фактора заменялось понятием функции, был введен термин «независимая переменная». П. А. Сорокин отходит от эволюционизма и сравнительно-исторического подхода к социальным явлениям. В мае 1922 г. он опубликовал книгу «Влияние голода на поведение людей, общественную жизнь и социальную организацию». В ней он говорит о причинах революции, которые свел к двум факторам: война и голод как условия обеднения масс при наличии имущественной дифференциации.

Основой социологического анализа П. А. Сорокин считал социальное поведение, социальное взаимодействие. Взаимодействие индивидов он определяет в качестве родовой модели и социальной группы, и общества в целом. Социальные группы делятся им на организованные и неорганизованные, причем особое внимание уделяется анализу иерархической структуры организованной социальной группы. Внутри групп существуют страты (слои), выделяемые по экономическому, политическому и профессиональному признакам. П. А. Сорокин утверждал, что общество без расслоения и неравенства – миф. Меняться могут формы и пропорции расслоения, но суть его постоянна. Стратификация существует и в недемократическом обществе, и в обществе «процветающей демократии».

Наряду со стратификацией П. А. Сорокин признавал наличие в обществе и социальной мобильности двух типов: вертикальной и горизонтальной. Социальная мобильность означает переход из одной социальной позиции в другую, своеобразный «лифт» для перемещения как внутри социальной группы, так и между группами. Социальная стратификация и мобильность в обществе предопределены тем, что люди не равны по своим физическим силам, умственным способностям, наклонностям, вкусам, самим фактом их совместной деятельности. Совместная деятельность с необходимостью требует организации, а организация немыслима без руководителей и подчиненных. Поскольку общество всегда стратифицировано, то ему свойственно неравенство, но это неравенство должно быть разумным.

Общество должно стремиться к такому состоянию, при котором человек может развивать свои способности, и помочь обществу в этом могут наука и чутье масс, а не революции. В своей работе «Социология революции» (1925) П. А. Сорокин называет революцию великой трагедией. Революция сопровождается насилием и жестокостью, сокращением свободы, а не ее приращением. Она деформирует социальную структуру общества, ухудшает экономическое и культурное положение рабочего класса. Единственным способом улучшения и реконструкции социальной жизни могут быть только реформы, проводимые правовыми и конституционными средствами. Каждой реформе должно предшествовать научное исследование конкретных социальных условий, и каждая реформа должна предварительно «тестироваться» в малом социальном масштабе.