Текст книги "Бессмертный полк. Истории и рассказы"

Революционер, криминалист, фронтовик

Куликов Александр Евсеевич (1899–1947)

У нашего земляка Александра Евсеевича Куликова была непростая судьба. Он участвовал в установлении в Екатериненштадте советской власти, во время Гражданской войны служил разведчиком, в начале Великой Отечественной попал в плен, после освобождения отправлен на спецпоселение. О перипетиях его жизни рассказала дочь, Людмила Александровна Хритоненкова.

Александр был сыном батрака, семья жила в мезонине дома, расположенного на нынешней улице Коммунистической и полностью сохранившегося до наших дней. На мезонин вела лестница со двора. «Мои тёти – Варя и Паша рассказывали, как они садились на эту лесенку и пели. Кто на тазе играл, кто валиком по стиральной доске водил. Вот такие у бедных крестьян были «музыкальные инструменты»! У отца был отличный слух, он умел играть на баяне, гитаре, балалайке и много ещё на чём», – рассказывает женщина.

В 1917 году, когда в стране начались крутые перемены, революционный вихрь добрался и до нашего города. Саше Куликову тогда было уже 18, и он непосредственно участвовал в тех событиях. В семье не обошлось без потерь – старшего Сашиного брата, 20-летнего Ивана, тоже революционера, белогвардейцы растерзали на центральной площади города. В Гражданскую Александр служил в конной армии у Будённого, был разведчиком. Как-то, выполняя очередное задание на Украине, выпытал у белых какие-то важные сведения, прикинувшись простачком и балагуром, после чего пустился наутёк. В этот момент враги, видимо, сообразили, что их надули, и стали палить ему вслед. Ранили смельчака в ногу, но остановить так и не смогли.

Александр Евсеевич Куликов (фото из семейного архива Людмилы Хритоненковой)

Когда отгремели бои, Куликов какое-то время служил казаком, затем работал криминалистом в марксштадтской милиции, располагавшейся в здании, где ныне находится управление культуры. «У нас даже была фотография, где он стоит с указкой и что-то объясняет своим подчинённым», – вспоминает Людмила Александровна. В начале 30-х годов у Александра Евсеевича стало резко ухудшаться зрение, поэтому из правоохранительных органов пришлось уволиться. После этого работал маляром. «Мне было всего четыре месяца, когда началась война, а через полгода отца забрали в действующую армию. Увы, я его совершенно не помню… Мама мне рассказывала, что, как-то играя со мной перед отправкой на фронт, он с грустью молвил: «Эх, Люська, лучше бы ты не родилась, а то не увижу я, как ты растёшь…» Подробности участия ее отца в войне Людмила Александровна узнала, лишь спустя много лет, в 1997 году, после запросов в архивы. Будучи рядовым стрелкового полка, Александр Куликов в июле 1942 года в районе города Старая Русса, что под Ленинградом, попал в плен. Его использовали в качестве обозного ездового в тыловых частях немецкой армии.

В мае 1945-го, после освобождения и проверки в фильтрационном лагере города Бютцова, Куликова осудили и отправили на спецпоселение сроком на шесть лет. В 1946-го он попал в отдельный рабочий батальон одного из стеклозаводов Дагестана, спустя полгода оказался в Карелии, где и скончался в самом начале 1947 года, в возрасте 47 лет… Официально реабилитировали его лишь в 2003 году, благодаря усилиям дочери.

Евгений Гордеев, г. Маркс, Саратовская область

Командир пулеметного расчета

Терентьев Николай Миронович

Пожалуй, труднее всего писать о войне и о любви – и в первом, и во втором случае автору нельзя врать даже в мелочах, поскольку вдумчивый читатель мгновенно почувствует фальшь и попросту отбросит книжку в сторону. Как оказалось, ненамного проще писать и о своих близких – так, чтобы и правду не исказить, и в пустые славословия не удариться. Но я все же попробую рассказать вам о своем отце – Терентьеве Николае Мироновиче, 1926 г. р., участнике Великой Отечественной, орденоносце, целиннике и просто великом труженике. В работе мне помогут как личные воспоминания, так и рассказы близких, и архивные документы…

За старшего

– Ну что, Колька… За старшего остаешься. Смотри тут… Мать слушайся.

Николай наказ отца помнил – и к мнению матери прислушивался, и работал, как взрослый мужик. А Мирон Терентьевич, двадцать второго июня сорок первого покинувший родной дом, назад уже не вернулся – пропал без вести под Ржевом в сорок втором. И не осталось даже могилы от рядового Терентьева, 1894 года рождения, участника Первой мировой. Сколько их, записанных писарями в число «пропавших», осталось лежать на полях страшных и кровавых сражений – точно сказать, пожалуй, уже никто и никогда не сможет.

Война тяжелой грозовой тучей ворочалась и громыхала на западе, но тень ее непостижимым образом распространялась на всю страну – «с южных гор до северных морей» и от Бреста до далекого Владивостока. Сводки Совинформбюро не радовали – то и дело в них звучало: «тяжелые оборонительные бои» и «наши войска оставили». Далее звучали названия известных городов и множества населенных пунктов, о которых Николай и слышал-то впервые в жизни.

Зато видел парень уже многое. И воинские эшелоны, и толпы эвакуированных, на лицах которых читались испуг, страшная усталость и какая-то особенная печать знания того, что можно понять, лишь побывав под настоящим обстрелом или бомбежкой. Что такое бомбежка, Николай тоже вскоре узнал на собственном горьком опыте: случайным осколком немецкой бомбы была убита старшая сестра Мария.

Николай Миронович Терентьев

В августе сорок первого войска Красной армии все еще продолжали отступать.

Деревня Кузнецово оказалась в зоне немецко-фашистской оккупации. По меркам историков, продолжалась оккупация недолго: до 23 января 1942 года, когда в ходе Торопецко-Холмской операции был освобождён поселок Кунья и близлежащие деревни. Так то по меркам большой Истории. А у простых жителей, оказавшихся «под немцем», была своя мера всему: и постоянному страху за жизни своих детей, и непосильному труду под руководством новой, немецкой администрации, и горю, и тоске, тяжелой черной тучей нависшей над «новыми рабами великого рейха».

После освобождения района от фашистов появилась твердая надежда на победу Красной армии, но в остальном жить легче не стало. Миллионы мужиков еще в сорок первом забрал фронт. Промышленность и сельское хозяйство страны задыхались от нехватки рабочих рук, а где их было взять? И правительство в приказном порядке проводило мобилизацию подростков и молодежи в ФЗО – училища фабрично-заводского обучения. Месяц-другой ученичества – и к станку! Фронту нужны танки, самолеты, боеприпасы, амуниция, продовольствие и многое-многое другое. Питание неважное, рабочий день по десять – шестнадцать и даже больше часов, дисциплина почти военная, условия труда самые что ни на есть спартанские… И ничего – терпели, работали, старались изо всех сил. Поскольку и без особых уговоров и политинформаций каждый понимал: так надо, война!

Попал под трудовую мобилизацию и Николай – был направлен в училище ФЗО. Вскоре он освоил азы плотничьего ремесла и наравне с другими юношами работал, руководствуясь главным для тыла того времени лозунгом: «Всё для фронта, всё для победы!»

Впереди был Берлин

В декабре сорок четвертого Николаю Мироновичу Терентьеву исполнилось восемнадцать. Но архивные документы говорят о том, что уже в июле сорок четвертого Николай получил первое ранение. Позже, в январе и феврале сорок пятого, будут еще два. Согласно документам, в действующей армии Николай служил, начиная с февраля сорок четвертого. В Красную армию призван еще раньше – в ноябре сорок третьего. Простая арифметика подсказывает, что на день призыва Терентьеву не было даже полных семнадцати…

25 марта 1945 года началось наступление на город-порт Данциг – по-польски Гданьск. В ночь на 26 марта солдаты РККА завязали бои за Эмаус, восточный пригород Данцига. Тридцать первого марта Данциг был взят.

Нам, ныне живущим, трудно представить, какими были эти несколько дней боев. Бой в городе всегда страшен. В Данциге нашим бойцам пришлось преодолевать-штурмовать массу каналов, укреплений, инженерных заграждений, огневых точек и многого другого. Согласно жестким правилам военной науки, потери наступающих практически всегда в три раза больше, чем потери обороняющейся стороны. Во время боев в городе или в горах эта цифра вырастает вдвое. Сколько наших солдат полегло в боях за Данциг, а скольким еще предстояло погибнуть – впереди был Берлин…

Передо мной лежит копия наградного листа. Отец, по сути, никогда не рассказывал о войне. Наградами тоже не щеголял. Далее я просто процитирую строчки архивного документа.

«В боях за город Данциг тов. Терентьев, будучи командиром пулеметного расчета, ночью переправился через канал – на помощь товарищам. Установив свой пулемет, двое суток отбивал атаки наседавших немцев, которые хотели выбить кучку храбрецов. При этом было отражено семь немецких контратак. На поле боя осталось до сорока убитых немецких солдат.

Действуя мужественно и умело, тов. Терентьев с группой бойцов уничтожил две огневые точки и тем самым обеспечил переправу остальных подразделений без потерь.

Тов. Терентьев достоин правительственной награды – ордена Красной Звезды…»

Двое суток почти беспрерывных боев. Грохот артиллерии, огонь противника – это был кромешный ад. И в этом аду бил и бил по врагу горячий «максим»…

В мае сорок пятого Вторая мировая отнюдь не закончилась – впереди была война с Японией.

Командование начало переброску войск на Дальний Восток. В теплушке одного из эшелонов ехал и старший сержант Терентьев. К счастью, всего лишь за месяц наши войска разгромили Квантунскую армию в Маньчжурии и японские войска, дислоцировавшиеся на Сахалине и Курилах. Поэтому старшему сержанту с японцами драться не пришлось – его полк попросту не успел, поскольку уже второго сентября на борту американского линкора «Миссури» был подписан акт о капитуляции Японии.

Николай еще пару лет служил в Советской Гавани, потом демобилизовался и уехал в родные края. Полстраны лежало в руинах, в колхозах бабы частенько пахали на себе – даже лошадей не хватало. И стал бывший красноармеец Терентьев трактористом. Потом в его жизни много чего было: и работа от темна до темна, и освоение целины, и женитьба, и рождение детей. И снова работа, работа и работа. Как и многие русские мужики, умел Николай Миронович практически все – и землю пахать, и сено косить, и дома строить, и печки класть, и многое-многое другое.

Время от времени я задаю себе, казалось бы, простой вопрос: что помогло нашим родителям, бабушкам и дедушкам выстоять в страшные годы революций, войн, оккупаций, наполненных лишениями, холодом, голодом, тяжелейшим трудом и беспрестанной борьбой за обычный кусок черного хлеба? Как они смогли выдержать все это и не опустить руки от отчаяния? А сам я смог бы так? И не нахожу ответа… Мне остается только уважительно поклониться памяти тех, на ком во все времена держались мощь и величие России. Я помню, люблю и горжусь…

Александр Терентьев, сын

Мама охраняла Черчилля

В 2014 году исполнилось 100 лет со дня рождения Анастасии Александровны Ручкиной. Мало кто доживает до этого возраста. Не дожила и она. Но если человек жив, пока о нем помнят, пока помнят о его делах, то судьба к Анастасии Александровне была благосклонна. Еще много поколений людей будут вспоминать события, непосредственной участницей которых стала эта удивительная женщина.

«Вместо свадьбы – разлуки и дым…»

В июне 1941 года у Анастасии должна была состояться свадьба. Уже были куплены свадебные наряды, кольца, приглашены гости, но… За несколько дней до торжества началась война, которая круто изменила жизнь многих людей. Анастасия не была исключением. Ее жених, офицер-подводник, сразу ушел в плавание и погиб. Ася осталась в блокадном городе…

Мысль о том, что погиб любимый человек, что родной брат сражается с фашистами на подступах к Ленинграду, не давала ей покоя. Анастасия хотела защищать любимый город с оружием в руках, тем более что ее медицинское образование вполне соответствовало нуждам фронта.

В январе 1943 года при выполнении боевого задания погиб родной брат Аси – командир 55-й отдельной бригады Валентин Александрович Ручкин. И она окончательно утвердилась в своем решении уйти на фронт. Так девушка стала санинструктором 37-го морского дивизиона на Ораниенбаумском плацдарме.

Корабли здесь находились под постоянным жестоким обстрелом вражеских самолетов, перед которыми стояла задача уничтожить Балтийский флот. Выжить было очень сложно! Анастасии приходилось, спасая раненых бойцов, ходить и плавать в ледяной воде под пулями и бомбами, рискуя не вернуться обратно на корабль… Закаленная, отважная, смелая… Ей была по плечу любая задача! Вот когда Ася Ручкина с благодарностью вспомнила свое босоногое деревенское детство.

Ворошиловский стрелок

Небольшая деревня Власово, где родилась Анастасия, находилась на берегу реки Сить. Широкая, полноводная, с быстрым течением, она помогла Насте научиться хорошо и быстро плавать. Собственно, большинство деревенских ребятишек рано учится плавать. А как иначе, если ты живешь у реки?

Испокон веку люди селились на берегах многочисленных русских рек, вырубая для построек небольшие участки леса. Таким образом, жители даже близких друг к другу деревень оказывались разделенными этим самым лесом. Церковь, а затем и школа строились в самом большом поселении, поэтому многим детям приходилось ходить в школу через лес.

Анастасия Александровна Ручкина

Анастасия с братом Валентином не были исключением. Пробираясь зимой через снежные заносы, они даже не думали, что подвергают свою жизнь опасности. В темноте можно было заблудиться, к тому же волки, кабаны, а весной еще и медведи блуждали по лесу в поисках пищи…

Всё, через что прошла девочка в детстве, теперь помогало ей не только выжить, но и достойно защищать свою Родину, свой любимый Ленинград.

Родным и любимым этот город стал для Насти еще в конце 1920-х годов, когда она с мамой и братом приехала к отцу и осталась здесь навсегда.

Учеба, работа, спорт, где она многого добилась, в том числе имела звание «ворошиловский стрелок»… Возможно, именно это решило дальнейшую военную судьбу Анастасии Александровны Ручкиной.

Немцы работали ответственно

Распоряжением генерала Кузнецова санинструктор Ручкина была переведена на службу в Главное управление КГБ по Ленинграду и Ленинградской области. И вот первое боевое задание – проверка бдительности охраны Смольного. И здесь ей помогла с детства натренированная память и способность ориентироваться на местности. Хорошо изучив все помещения, входы и выходы, она успешно справилась с порученным делом, проверив все без исключения боевые посты.

Теперь Анастасия жила в одном из помещений Смольного и между основными заданиями выполняла и другие боевые задачи. Во время войны военнопленных немцев использовали на различных ремонтно-строительных работах, в том числе для маскировки особо важных городских объектов. Смольный, естественно, тоже входил в их число. Наблюдение за военнопленными было одной из задач, поставленных перед Ручкиной. Внимательно следила Анастасия за всем, что происходило на рабочей площадке. И хотя ходить по крыше Смольного с оружием в руках было нелегко, Настя не видела в этом никаких трудностей. Служба как служба… Да и демонстрировать свою меткость ворошиловского стрелка, к счастью, не пришлось. Немцы работали ответственно, четко выполняя все указания военных строителей.

Много важных и опасных поручений выполнила Анастасия во время войны, но одно задание вспоминала всю свою жизнь…

Особо важное задание

Перед тем как принять решение об открытии Второго фронта, премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль посетил СССР. Вместе с супругой они приехали в Ленинград. Была ли это дань уважения городу и его защитникам или ему было необходимо перед принятием важного решения самому все оценить, сейчас сказать трудно, но встречали его соответственно. Несмотря на сложную военную обстановку, для высокопоставленных гостей был даже показан балет «Лебединое озеро». И конечно, столь важным визитерам была обеспечена серьезная охрана, в числе которой была и Анастасия Александровна Ручкина – моя мать.

Уже в послевоенные годы, когда мы жили с мамой вдвоем, она очень часто говорила о том времени. Одним из ее любимых воспоминаний была поездка на передовую Ленинградского фронта в составе охраны Черчилля. Мама подробно рассказы как он ходил вдоль рядов и очень внимательно рассматривал лица наших бойцов, очевидно оценивая боевой дух и смелость советских солдат. А может быть, задавался вопросом: «Неужели вот эти мальчишки оказали такое мощное сопротивление и остановили фашистов на подступах к Ленинграду? Да, с такими лучше дружить, а не воевать…»

Анастасия Александровна Ручкина

В каждом мамином рассказе я чувствовала гордость за нашу страну, за наш народ. Несмотря на многочисленные заслуги, которые были отмечены правительственными наградами, считаю главным ее достоинством удивительную доброту и любовь к людям. Мама научила меня многому, и прежде всего – не думать о вознаграждении, а просто помогать всем, кто просит о помощи.

В память о своей маме, о ее бескорыстном служении людям я давно участвую в национальном движении «Серебряные волонтеры», в состав которого входят люди старшего возраста. Принимаю участие в социальных, спортивных, экологических, интеллектуальных акциях и мероприятиях по всей стране, ездила, в том числе, и на Олимпиаду в Сочи. Хочется, чтобы о «Серебряном волонтерстве» узнало как можно больше людей и вступило в наши ряды добровольцев!

Людмила Ручкина, дочь

Огонь батареи

Михаил Павлович Маркевич – ровесник Октября, он родился 25 декабря 1917 года. С августа 1942 года – в действующей армии в звании младшего лейтенанта, прошел боевой путь от Днепра до Эльбы, имеет боевые награды, в том числе орден Великой Отечественной войны I и II степени.

Наступление на Берлин

В архиве «Подвиг народа» и Большой иллюстрированной энциклопедии (2010 г., т. 5), читаю:

«С середины сентября 1943 года на Левобережной Украине развернулась битва за Днепр. А 6 ноября столица Украины Киев была освобождена войсками 1-го Украинского фронта. Параллельно войска 2-го Украинского фронта развернули наступление на кременчугском направлении».

«Находясь на 2-м Украинском фронте 191-го истребительного противотанкового артиллерийского полка на должности командира взвода Управления, Маркевич М. П. в наступательных боях обеспечивал бесперебойную связь с батареями, точно и быстро выявлял огневые точки противника и руководил продвижением батареи».

«В начале марта 1944 года 1-й, 2-й и 3-й Украинские фронты начали наступательные действия на широком участке от Луцка до устья Днепра. Были освобождены Тернополь, Винница, Черновцы. Войска 2-го Украинского фронта, форсировав Днестр, 26 марта вышли на государственную границу по реке Прут и вступили на территорию Румынии».

«Маркевич М. П. в уличных боях Берлина 435-го истребительного противотанкового артиллерийского полка всё время находился на переднем крае передовых частей, руководил продвижением батарей, умело выявлял огневые точки противника и вызывал огонь батареи для подавления вражеских точек».

«Наступление на Берлин началось с Кюстринского плацдарма на реке Одер 16 апреля 1945 года войсками 1-го Белорусского фронта. Ему предшествовала мощная артиллерийская и авиационная подготовка, после которой в атаку устремились пехота и танки. Танковые корпуса обходили Берлин с севера. Прорвав несколько линий обороны, танковые войска фронта устремились на Берлин, обходя его с юга. 24 апреля 1945 года кольцо вокруг Берлина сомкнулось».

«Маркевич М. П. 29 апреля 1945 года ходил в разведку в расположение обороны противника, выявил огневые точки, которые задерживали продвижение нашей пехоты, и, вернувшись на батарею под вражеским огнем противника, прямой наводкой уничтожил огневые точки противника».

«На советско-германском фронте были разгромлены и пленены 607 дивизий противника, уничтожено и захвачено более 75 % его оружия и военной техники. По различным данным, германские войска потеряли от 6 млн до 13,7 млн человек.

В ВОВ советский народ не только отстоял свою свободу и независимость, но и сыграл решающую роль в избавлении народов Европы от фашистского ига».

Заменил мне отца

Михаил Павлович заменил мне отца, когда встретил мою юную маму (Раису Алексеевну) со мной на руках, освобождая г. Кировоград на Украине летом 1944 года.

В сентябре 1944 года они поженились. В 1948 году родилась моя сестра Лариса, в 1957-м – Людмила.

Отец был ленинградцем. Его родители – оба медики (Павел Антонович был военным фельдшером, а Елизавета Александровна – одна из первых медицинских сестер Санкт-Петербурга). Они трудились в бывшей больнице «В память 25 лет Октября», куда я ходила на медицинскую практику, когда обучалась в медицинском училище, на территории которой и проживали бабушка с дедушкой.

Отец же имел очень много профессий – и машинист башенного крана, и художник красного уголка, и слесарь. Работал на заводе, трудился на стройке…

Он мог и умел делать многое – от выпиливания лобзиком узорных полочек до изготовления оттоманки, от ремонта квартиры до изготовления шкафа, стульев и кукольной деревянной мебели.

Отец вместе с нами, детьми, и мамой наряжал новогодние елки, которые он покупал всегда сам. Прекрасно рисуя, мастерил и раскрашивал елочные игрушки (картонные верблюды, лошадки, зебры и пр.). Их мы делали всей семьей. У отца были поистине золотые руки!

А еще он любил животных. И в нашей комнате постоянно жили кошки, собаки, птицы, ежик. И мы, дети, были просто в восторге от такого соседства!

Мама всё успевала…

Под стать ему была и наша мама, на плечах которой была вся семья. Она была прекрасной хозяйкой – несмотря на трудные времена, когда экономить приходилось буквально на всем, вкусно готовила, отлично вязала, помогала отцу сажать и убирать картошку. Все успевала – и работать (кассиром в ДК), и вести хозяйство, и воспитывать детей. И это притом, что готовить на такую семью приходилось на керогазе, стирать нужно было руками (стиральных-то машин не было), не было и холодильников. И теснота была, и жизнь в коммунальной квартире. Но, несмотря на это, мама много читала и рассказчица была изумительная! Любила ходить в театры, на концерты.

Вот такие были эти трудолюбивые люди, на долю которых выпали тяжелые военные и послевоенные времена.

Низкий поклон

На фронте отец был ранен. И уже в мирное время его очень беспокоили боли в раненых ногах Но он никогда не жаловался. Просто иногда становился молчаливым и суровым.

У отца была большая книга о танках. Детьми мы любили рассматривать разные фотографии и схемы этих боевых машин. И, как ни странно, когда спустя годы я, работая в редакции одного из НИИ, редактировала научно-технические статьи, связанные с разработкой новых танков и др., эта книга мне очень пригодилась.

Михаил и Раиса Маркевичи. Берлин. 1945 г.

Мне очень жаль, что мы с сестрами никогда не расспрашивали родителей о войне, о том, как воевал отец, через какие ужасы прошел. Михаил Павлович Маркевич ушел из жизни в 1988-м, в год 43-й годовщины Победы… И дай Бог, чтобы наша Россия никогда больше не узнала новой страшной войны!

Хочется сказать огромное спасибо всем защитникам нашей большой Родины – от себя, от своих сестер, внуков и правнуков! Ведь если бы не эти мужественные люди, то мира бы на земле не было…

Благодарю тебя, отец, и низкий поклон!

Жанна Александровна Киркина (Пасекова)

(записала Светлана Васильева)