Текст книги "Пособие по общественным связям в науке и технологиях"

Научная журналистика сегодня

Итак, где же искать место научному журналисту? В некоторых странах журналисты чувствуют себя в сложном положении, в других – процветают по-прежнему, а занятость их увеличивается. Систематические данные найти нелегко, но отдельные сообщения указывают, что в США научные журналисты все чаще оказываются предоставленными самим себе и пополняют ряды фрилансеров (Brumfiel 2009). Похожая, хотя и не столь критическая, ситуация в Канаде и Великобритании. Оказавшись перед необходимостью стать предпринимателями, журналисты этих стран приняли новые медиа как дешевый и иногда эффективный способ общения с аудиторией. Кроме того, кризис традиционных СМИ в США подтолкнул журналистов к экспериментам с новыми структурами распространения информации – ниже я подробнее затрону этот сюжет.

В других странах, судя по данным, поступившим от сотен журналистов из разных стран, научные журналисты, похоже, удерживают позиции. Опираясь на данные четырех отчетов, выложенных на SciDev.Net, Бауэр и его коллеги надеялись построить картину «мировой научной журналистики» в XXI в. (Bauer et al. 2013). Исследователи использовали данные опроса 179 участников Международной конференции научных журналистов, проходившей в 2009 г. в Лондоне, а также результаты опросов 310 журналистов из Латинской Америки, проводившихся в 2010 и 2011 гг., часть данных крупного социологического проекта, охватившего преимущественно развивающиеся страны, а также данные опроса 93 журналистов стран Азии и Африки, проведенного в 2012 г. Хотя ученые предупреждают, что делать какие-то общие выводы на основе такой выборки трудно, сравнительные данные из разных стран мира настолько редки, что эта работа заслуживает внимания.

Группа Бауэра обнаружила, что, хотя большую часть научных журналистов в Европе, Азии и Африке продолжают составлять мужчины, 45 % работающих в этой специальности сегодня женщины, а в Латинской Америке у женщин уже 55-процентное преобладание над мужчинами. Практически все – с университетскими дипломами журналистов. 26 % указали, что изучали специальный курс научной журналистики, 19 % – общий курс журналистики. Каждый десятый закончил аспирантуру. Больше половины работают в научной журналистике не более 10 лет, половина сообщила, что являются штатными сотрудниками. Хотя журналисты указали, что стали больше писать для интернет-ресурсов, они также отметили возросший объем работы для печатных изданий. Среди этих работающих журналистов высока и удовлетворенность своей работой, то есть респонденты были довольны своей автономией, доступом к ученым и способностью ответственно служить своей аудитории. Последний фактор, согласно ответам журналистов, подразумевал возможность информировать и объяснять.

Так что научная журналистика смахивает на работу мечты – если вы, конечно, ее получите. Но, как и все профессии, она полна проблем – одни коренятся в журналистике как таковой, другие связаны со спецификой науки. Ниже я обсуждаю некоторые из них, прежде чем вернуться к проблеме переселения в интернет и влияния этого на роль научной журналистики.

Научные новости в основном связаны с медициной и здоровьем

Во многих странах основная масса публикуемого под рубрикой «Новости науки» относится к медицине и здоровью. Эта «медицинизация научных новостей» в британской прессе началась во второй половине XX в. (Bauer 1998), и в тот же период в научных разделах американских газет в центре внимания в 70 % случаев оказывались публикации о медицине и здоровье (Pellechia 1997). То же преобладание сюжетов о здоровье обнаружилось при анализе публикаций о науке в семи канадских газетах (Einsiedel 1992). Телевидение в большинстве стран более эклектично и нередко фокусируется на естественной истории и экологических проблемах, но и здесь медицина и здоровье часто преобладают (Gregory and Miller 1998; León 2008; Lehmkuhl et al. 2012).

Анализ научных тем, поднимавшихся ведущей итальянской газетой на протяжении 50 лет, также показал, что более чем половина сюжетов касались биологии и медицины (Bucchi and Mazzolini 2003). Но особо выраженной «медицинизация» оказалась в специальных приложениях и разделах (среди научных новостей, попадавших на первые полосы газет, преобладали сюжеты, связанные с физикой и техникой). Это позволяет предположить, что научные журналисты проводят концептуальное различие между новостями и полезными новостями, и последние концентрируются в основном вокруг медицины и здоровья.

Научные новости на телевидении по-прежнему редки

На европейском телевидении научных новостей оказалось не слишком много (de Cheveigné 2006; León 2008). Как правило, в телевизионных новостях лишь изредка уделяется внимание сюжетам о науке, а зрелищная сторона открытий и достижений преобладает над глубиной анализа (Metcalfe and Gascoigne 1995; LaFollette 2002; León 2008). Несколько более позитивную картину дает анализ научных сюжетов в новостях Би-би-си. Исследование телепрограммы на протяжении трех месяцев 2009 и 2010 гг. показало, что почти в половине главных выпусков теленовостей содержались сообщения о науке (Mellor et al. 2011).

А как обстоит дело с телепрограммами, полностью посвященными науке? Анализ телепродукции 11 европейских стран обнаружил большое разнообразие количества и характера таких программ. Ученые пришли к выводу, что причиной тому была структура рынка. Например, везде, за исключением Великобритании, большинство научных программ транслировалось по каналам общественного вещания. Чем больше таких каналов в стране, тем больше научной телепродукции. При этом лишь немногие программы были посвящены новостям науки, типичные телесериалы рассказывали о научных проблемах (наподобие британского Horizon, немецкого Terra X или австрийского Newton), либо состояли из так называемых «советов телезрителям», часто посвященных здоровью.

Исследователи ранних британских научных телепрограмм отмечали их скучную определенность: «На телевидении наука предстает как источник непререкаемого знания» (Collins 1987: 709). И сейчас, рассказывая о науке, телевидение, как и большая часть научной журналистики, по-прежнему избегает любой неопределенности. Контент-анализ освещения науки на Би-би-си показал, что лишь один из пяти источников в передачах призывал к осторожности в оценке утверждений ученых (Mellor et al. 2011).

Броская подача информации, эффекты чаще всего играют важную роль в научной телепродукции, и, как полагают ученые, порой это мешает обществу понимать задачи науки. Изучая производство научно-популярных эпизодов сериала Би-би-си Horizon, Сильверстоун наблюдал, как продюсеры постепенно захватывали контроль над сюжетом. Он пришел к выводу, что в итоге ученые утратили контроль над повествованием, поскольку в ходе производства на первый план вышло драматическое напряжение, обеспечить которое могли только опытные режиссеры (Silverstone 1985). А в документальных сюжетах программ Nova, изображавших ученых как людей особых и отличных от других, утверждалась идея «священного характера» науки (Hornig 1990: 17).

Наука освещается в соответствии с нормами журналистики

Освещение науки в массмедиа схоже с освещением многих других сфер жизни, главным образом потому, что в основе всегда лежит не содержательная сторона сюжета, а производственная инфраструктура, через которую должен проходить контент.

Как и все журналистские материалы, сюжеты о науке чаще всего по природе своей эпизодичны. Журналисты склонны делать короткие материалы о конкретных событиях, а не длинные программы о какой-либо проблеме. Такую модель диктует быстрый темп работы СМИ. Сюжеты нужно производить ежедневно (или ежечасно, если речь идет о новостных сайтах), и производители контента не могут ждать, пока размотается до конца вся нить научных изысканий, порой занимающих многие месяцы. Журналисты описывают процесс по кусочкам в надежде, что читатели или зрители смогут сложить из них целостную картину.

Но для обсуждения процесса исследования поэпизодное освещение не слишком хорошо подходит. Так что не удивительно, что, анализируя сюжеты о науке, мы редко находим описание методов, использованных учеными. К примеру, почти в 75 % материалов о науке из четырех греческих газет методы научного исследования вообще не упоминаются, а в оставшихся 25 % сюжетов они упоминаются кратко и поверхностно (Dimopoulos and Koulaidis 2002). В большинстве сюжетов канадских СМИ, проанализированных группой Айнзидель, практически игнорируются детали процесса исследования (Einsiedel 1992). Обзор статей о научных исследованиях в голландских газетах также показал, что в большей части материалов журналисты избегали вдаваться в подробности.

Как и все другие журналисты, научные стремятся привлечь внимание публики традиционными «информационными поводами, «зацепками», гарантированно привлекающими внимание читательской и зрительской аудитории. Как проверено на практике работы СМИ, такими «зацепками» являются актуальность, конфликт и новизна. Вместо того чтобы погрузиться в обстоятельства научного исследования на случайной стадии, журналист скорее предпочтет дождаться, когда результаты работы ученого будут вот-вот опубликованы в научном журнале. Сам момент такой публикации показывает новость в выигрышном ракурсе, появляется возможность привлечь внимание словами: «В свежем номере журнала Nature…»

Эти моменты, как правило, совпадают с точками процесса исследования, признанными (или считающимися) важными профессиональной научной средой. Журналисты обычно «покупаются» на такую легитимизацию (Fishman 1980), некритически воспринимая все, что научные источники считают достойным внимания. Ученые, таким образом, могут с легкостью убедить журналистов, что нужно уважать процесс научного поиска и, например, дождаться экспертного рецензирования, прежде чем оповещать общественность о результатах исследования. Ученые часто сетуют, что журналисты уделяют излишнее внимание маргиналам и выскочкам, но анализ показывает, что подавляющее большинство материалов СМИ о спорных научных проблемах отражают взгляды научного мейнстрима (Goodell 1986; Nelkin 1995).

Привязка к новостным информационным поводам также приводит к тому, что освещение подолгу развивающихся научных сюжетов усиливается и ослабевает в зависимости от наличия или отсутствия таких поводов. Ученые и политики будут десятилетиями пытаться, к примеру, понять механизмы клонирования и размышлять над тем, как подготовить общество к таким заманчивым и опасным возможностям этой технологии. Но ярко освещается эта тема лишь тогда, когда, на взгляд журналистов, случается нечто важное – премьер-министр официально объявляет о новой программе в этой области, ученые предъявляют клонированного кота, религиозная группа выступает с протестом. Хотя зазор между освещением и процессом смущает некоторых ученых, другие научились извлекать преимущества из зависимости репортеров от новостных поводов и стали управлять освещением темы в СМИ. Например, если важная публикация вот-вот выйдет в научном журнале, ученые могут нанять консультантов, чтобы те помогли им продать открытие прессе, используя спрос на информационные поводы. Созванные таким образом пресс-конференции и эксклюзивные интервью и комментарии могут больше способствовать освещению исследования в СМИ, чем само это исследование.

Долгое время самой важной аудиторией для журналистов были их редакторы и источники. Исторически сложилось так, что реальная аудитория могла лишь случайно очутиться в редакциях и научный журналист оставался в ежедневном контакте со своими источниками и начальством, так что освещение в СМИ куда больше отвечает приоритетам этих фигур. Ученым, считающим, что журналисты бесцеремонно вторгаются в их профессиональные сферы и грубо интерпретируют научную информацию, это может показаться неубедительным, но анализ СМИ неоднократно показывал, что сообщество ученых уверенно управляет тем, что в итоге становится новостями науки. Дороти Нелкин в своей книге «Продавая науку» (Selling Science 1995), отмечает, что в СМИ ученые в основном предстают как специалисты, успешно решающие проблемы. “Это не случайно, – пишет Нелкин, – научная культура активно продвигает положительный образ ученых, предлагая его обществу как главное средство снижения неопределенности”. По мере расширения возможностей контакта с журналистами посредством интернета, аудитория все сильнее «выходит из тени», становится более определенной и активной – к этому вопросу я вернусь в конце главы.

Два давно установившихся требования к работе журналиста – объективность и сбалансированность – в XXI в. подверглись серьезному испытанию. Эти требования некогда сформировались как заменители достоверности, чтобы компенсировать неспособность журналистов определить, правдивы или нет утверждения их источников. Они особенно существенны в научной журналистике, поскольку наука по большей части является областью дискуссий. Что делать журналисту, когда заслуживающие доверия ученые говорят противоположные вещи об одной и той же проблеме? Профессиональный ответ: соблюдать объективность и сбалансированность (Dunwoody 1999; Dunwoody and Konieczna 2013).

В мире, где научный журналист не может объявить, что именно ближе всего к истине, правило объективности требует, чтобы репортер вошел в «режим нейтрального посредника», сфокусировавшись не на достоверности, а на точности. То есть вместо того, чтобы судить о том, верна или нет точка зрения, журналист сосредотачивается на том, чтобы она была передана как можно точнее. Вопрос уже не в том, подкреплено ли мнение ученого доказательствами, а в том, насколько точно журналист передает слова источника.

Точно так же, когда журналист не может определить, какое из высказываемых мнений верно, требование сбалансированности предполагает, что в своем сюжете он должен представить как можно больше точек зрения. Иными словами, когда гарантировать достоверность нельзя, самая безопасная позиция – это изложение множества мнений. В итоге журналист говорит читателю: «Истина где-то рядом».

Однако на практике сбалансированность мнений часто приводит к тому, что уравновешиваются точки зрения, которые не одинаково основательны (Boykoff and Boykoff 2004). На примере освещения американскими газетами проблемы глобального потепления видно, что, хотя большинство ученых согласны с тем, что основную роль здесь играет деятельность человека, СМИ все еще предоставляют немало места маргиналам, оспаривающим общую тенденцию. Похожая ситуация обнаруживается в освещении дискуссии о преподавании теории эволюции в американских школах: попытки сбалансировать аргументы биологов и креационистов делают обе теории легитимными в глазах читателей (Mooney and Nisbet 2005).

Как минимум одно проведенное в США исследование показывает, что, вполне осознавая проблемы, создаваемые стремлением к объективной, сбалансированной подаче, журналисты полагают, что отказ от нее нарушает принципы журналистики. Подобное уравновешивание крайних точек зрения, когда позиции здравомыслящего большинства оспариваются маргиналами, выявилось в освещении нескольких научных проблем (Dearing 1995). Журналисты легко признавали, что позиции маргиналов притянуты за уши, но отмечали, что редакторы и читатели требуют уважительного отношения к таким позициям.

Подготовка журналистов по-прежнему вызывает споры

Должны ли популяризаторы науки иметь научное образование или приходить в эту сферу из журналистики? Похоже, в мире начинает преобладать первое мнение. В некоторых странах в СМИ весьма востребованы сотрудники с учеными степенями, в других при приеме в программу подготовки научных журналистов предпочтение отдается кандидатам с дипломами в различных областях науки. Это не значит, что журналистское образование неважно, но в основе предпочтений лежит идея, что соединение научного и журналистского подхода даст лучшие плоды, чем одни только журналистские навыки.

Ценность формального научного образования кажется несомненной, и неудивительно, что такой подход всячески поддерживается научной средой, полагающей, что подобный фундамент обеспечит более точные и ответственные материалы. Многие выпускники с естественнонаучными дипломами обнаруживают привлекательность популяризации как альтернативной карьеры. Интересно отметить, что, несмотря на устойчивость таких представлений о роли образования, у нас мало подтверждающих это данных. В США проводилось несколько исследований связи журналистского мастерства с образованием, и ни одно из них не показало, что научное образование всерьез влияет на качество журналистики. Например, тест на знания о глобальном потеплении, проводившийся среди американских журналистов, пишуших на темы экологии (Wilson 2000), не выявил существенной разницы между ответами журналистов с естественнонаучным образованием и журналистов, не имеющих такового. Важнее оказался другой фактор – опыт работы. Как явствует из нескольких проведенных в США исследований, качество научно-популярных материалов больше зависит от стажа работы журналиста (Dunwoody 2004). Вероятно, как и в большинстве профессий, требующих высокой квалификации, опыт остается самой надежной гарантией качества.

Великий всеобщий переход в интернет

Распространение интернета глубоко повлияло на принципы поиска информации, и это относится к любой аудитории. Во многих странах традиционные информационные каналы-посредники либо следуют прежним принципам работы (телевидение), либо движутся к упадку (газеты) по мере того, как общество приспосабливается к огромному количеству информации, доступному в электронном виде.

Преобладающая интернет-среда, однако, не всегда в поиске информации соответствует принципу «все сгодится». Всемирная популярность таких сайтов, как Yahoo! News, CNN, MSNBC, Google News и The New York Times{13}13
  Top 15 Most Popular Web Sites – The eBusiness Knowledgebase www.ebizmba.com/articles/news-websites (доступ 30 июля 2013 г.).


[Закрыть], предполагает устойчивую потребность в надежных начальных информационных фильтрах. Мы хотим быть в курсе текущих событий, но продолжаем зависеть от журналистики, когда на основании полученной информации нужно сделать обоснованный выбор или превратить ее в удобочитаемое повествование.

Научные журналисты также стали использовать интернет, помимо всего прочего, как главное средство поиска сюжетов. Респонденты одного из недавних опросов сообщали, что в среднем проводят в интернете больше трех часов в день. Этот опрос, охвативший популяризаторов из 14 стран Европы, показал, что журналисты в поиске идей для своих материалов полагаются на сравнительно небольшую группу сайтов – среди них EurekAlert! BBC News, Nature, New Scientist. Большинство опрошенных согласны с тем, что «интернет облегчает работу» (Granada 2011: 802). Многие, однако, отметили, что привязка к сети заставляет фокусироваться на горячих новостях, и это тенденция, которая может привести к преобладанию случайных, эпизодических тем.

С другой стороны, отношение ученых к использованию интернета остается сдержанным. Хотя многие исследователи увидели в интернете потенциальную возможность прямой связи с аудиторией, другие продолжают полагаться на более опосредованные способы. Недавний опрос нейробиологов в США и Германии показал, например, что, хотя все респонденты считают, что новые медиа, такие как блоги и соцсети, оказывают влияние на общественное мнение и политические решения, сами они, чтобы быть в курсе научных событий, используют более традиционные каналы – газеты, телевидение, журналы (как традиционные, так и онлайновые) (Allgaier et al. 2013).

Наконец, интернет создал прямую связь между аудиторией и учеными и журналистами.

Порой ученые исследуют взаимодействие журналистов и аудитории в интернете, в частности по комментариям к журналистским материалам. Они определяют этот процесс как развитие незавершенных сюжетов (Secko et al. 2011; Laslo et al. 2011). Первоначальный научный сюжет в большей мере, чем подразумеваемый конечный продукт, является катализатором продолжающегося повествования, создаваемого вместе журналистами и читателями. Отмечается динамическая природа таких повествований – в ряде случаев истории, вызвавшие сомнение, исчезали с сайтов ведущих СМИ (Riesch 2011).

Теряют ли ученые контроль или захватывают его?

На протяжении большей части XX в. ученые избегали контактов с общественностью и в результате знали о процессах общественной коммуникации куда меньше, чем журналисты. Это давало журналистам преимущество в отношениях с источниками, но оно стало таять, когда ученые осознали цену публичности и стали предпринимать активные шаги по выстраиванию своего имиджа. В XXI в. ученые все чаще обладают знаниями в области медиа и активно коммуницируют с широкой аудиторией с помощью научно-популярных книг, блогов и сайтов.

Такая открытость может повредить, как с сожалением отмечают многие «обжегшиеся» ученые, но общественная и научная легитимность, сопровождающая публичный характер поведения, подталкивает многих ученых к освоению коммуникативного опыта. Исследования показывают, что внимание прессы делает труд ученого более важным в глазах не только общественности (а также спонсоров), но и других ученых. Так, цитирование в научных источниках академической публикации, засветившейся в СМИ, возрастает (Phillips et al. 1991; Kiernan 2003). В результате представители всех областей знания приобретают коммуникационные навыки и учатся использовать возможности нанятых их организациями профессионалов в сфере PR. Эти ученые сообщают о регулярном взаимодействии с журналистами и считают, что оно идет на пользу их карьере (Peters et al. 2008).

Вместе с тем стремительный натиск новых информационных каналов и возрастающая доступность их контроля со стороны пользователя означают, что производители информации все более чувствуют на себе ответную реакцию аудитории. Ученых всегда раздражало ощущение, что они не в состоянии контролировать то, как общество воспринимает плоды их трудов. В 2002 г. британские ученые создали Научный медиацентр – первоначально под эгидой Королевского института Великобритании. Центр определил свою миссию как помощь ученым в деле коммуникации, но он также стремится на ранней стадии включаться в процесс освещения научных проблем в СМИ, организуя брифинги, отзывы экспертов на главные новости, составляя пресс-релизы по научным темам, достойным стать новостями, и даже проводя для журналистов независимый анализ научных публикаций. Многие приветствовали эти усилия, но, как явствует из статей в журнале Columbia Journalism Review{14}14
  Серия начата 17 июня 2013 г. статьей Фионы Фокс и Конни Сент-Луис (http://www.cjr.org/the_observatory/science_media_centers_the_pres.php), продолжена 19 июня 2013 г. статьей Элиот и соавторов (http://www.cjr.org/the_observatory/science_media_centers_the_pres_1.php) и достигла кульминации в статье Бренарда и Уинслоу 21 июня 2013 г. (http://www.cjr.org/the_observatory/science_media_centers_the_pres_2.php).


[Закрыть], некоторые журналисты увидели в работе центра деятельность большого PR-агентства, стремящегося контролировать всю научную повестку дня. Несмотря на эти разногласия, подобные центры существуют теперь и в других странах, и идет речь об открытии новых.