Текст книги "Петр I"

А за теми стрелецкими полками шла конница всех приказов, подьячие да государевы певчие, а у них были ротмистры немцы <иностранцы>. А после подьячих шли дьяки всех же приказов ротами. А за теми ротами ехал с знаменем Семен Алексеев сын Языков, товарищ ему у знамени был Семен Грибоедов. А за знаменем ехали площадные стольники 22 человека.

А за теми стольники ехали комнатные стольники и есаулы: князь Яков Федоров сын Долгорукой, князь Василей княж Лукин сын Долгорукой, Микита Иванов сын Бутурлин, Иван Самсонов сын Бутурлин, Иван Иванов сын Колычев, Петр Иванов сын Яковлев. А за ним ехал Иван Иванович Бутурлин.

А за ними ехали в немецком платье ратные люди боярин и дворовой воевода князь Андрей Иванович Голицын, Петр Абрамович Большой Лопухин, Федор Абрамович, Василей Абрамович, Сергей Абрамович Лопухины, Василей Федорович Нарышкин; окольничие Михайло Васильевич Собакин, князь Михайло да князь Василей Федоровичи Жировые-Засекины, князь Иван Степанович Хотетовской, князь Федор Львович Волконской, Александр Петрович Протасьев, Тимофей Васильевич Чеглоков, Федор Тихонович Зыков; думные дворяне Иван Иванович Щепин, Григорей Иванович Супонев, Федор Андреевич Зыков; думные дьяки Никифор Протасьев, Прокофей Возницын, Михайло Прокофьев, Таврило Деревнин, Автомон Иванов.

Сентября в 26-й день, в среду, в день Иоанна Богослова, часу в шестом дни, стольник князь Федор Юрьевич Ромодановской из Преображенского с ратными людьми шол по Мясницкой улице под переходы и по Каменному Всесвятскому мосту.

В начале шел с конницею, с дворовыми людьми, шут Яков Федоров сын Тургенев. А за ним шла пехота, полк Бутырских солдат. Другой полк шол потешных Семеновских. Перед тем полком шол пеш в немецком платье капитан и окольничей Тимофей Борисович Юшков, также шли капитаны, палатные ж люди. Третей полк шол потешных солдат Преображенскаго полку. Перед полком шел пеш капитан стольник князь Юрья Юрьев сын Трубецкой. За ним же шли капитаны: князь Яков Иванов сын Лобанов-Ростовской, князь Григорей княж Федоров сын Долгорукой, князь Алексей Никитич Урусов.

За ними шла государева нарядная карета. В карете сидели: боярин Матвей Степанович Пушкин, думной дьяк Микита Зотов. За каретою государевою шли пеши, в нарядном платье, стремянные конюхи. После того шла конница нахалов, холопей боярских. Перед ротою ехал ротмистр князь Андрей Михайлович Черкасской. За тою ротою шла пехота налетов, даточных <сданных в рекруты> холопей боярских⁷.

А за тою пехотою шли роты стольничьи, по-рейтарски, с карабинами. Первая рота шла Володимера Петровича Шереметева. Другая рота шла боярина Тихона Никитича Стрешнева. Третья рота шла боярина князь Бориса Алексеевича Голицына. Четвертая рота шла боярина князь Михаила Ивановича Лыкова. Пятая рота шла Франца Яковлевича Лефорта. А за ними шли роты, ротмистры все были немцы. Всего стольничьих было 20 рот. А за ротами шол князь Федор Юрьевич <Ромодановский>. За ним ехали все полатные люди. И с теми полками того числа пришли к Кожуховскому мосту.

И в то время полку Ивана Ивановича Бутурлина пехота выступила от безъимяннаго города и почала быть стрельба великая. Также у пехоты князь Федора Юрьевича стрельба стала быть от них великая. И того числа через Москву реку с полком Ромодановскаго не перепустили и ночевали по сю сторону Москвы-реки.

А на утрее с боем с великим, также и с трудом, полки князь Федора Юрьевича Москву-реку взяли, и на ту сторону Москвы-реки перебрались, и стали обозом ратным ополчением. А Ивана Ивановича Бутурлина пехота села в городок в осаду. А он, Иван Иванович, был в обозе с ратными ж людьми.

И в полках у них была осторожка <охрана> великая, также подсылки были сторожу скрадывать <снимать часовых>, и открики были великие, слово в слово так, как и в прямых <настоящих> полках. И после того у конницы с конницею ж были бои частые. И конницу Ивана Ивановича, дьяков и подьячих, стольничьи роты с поля сбили, а иных многих в полон побрали.

А пехота князь Федора Юрьевича к городу приступали. И приступом ево не взяли, а почали лить из медяной трубы водою, и тою трубою тот безъимянной городок затопили, и осадные люди из того городка вышли, и их со всем взяли.

Также и ко обозу Ивана Ивановича Бутурлина преступали ж, и обоз ево со всем взяли, и самово ево взяли ж, и завязали руки назад, и со всеми ближним людьми, и привели в шатер к князю Федору Юрьевичу Ромодановскому.

А всего в осаде сидели и были 4 недели с лишком. А князь Федору Юрьевичу Ромодановскому <дано> новое звание государичем.

И октября в 18-й день в четверток <четверг> всем ратным людям государев указ сказан, и милостиво службу похвалили, и их всех по домам роспустили. А стрельцом, и солдатом, и потешным государь пожаловал погреб <выпивку> на казенный счет.

В ноябре месяце перед Московским судным приказом дворянин Семен Кулешев бит кнутом за розныя лживыя сказки. И то дело в Московском судном приказе.

Год 1695

Генваря в день в стрелецком приказе пытаны коширяне дети боярские: Михайло Баженов, Петр да Федор Ерлоковы, – за воровство. А то дело в Стрелецком приказе.

Генваря в <…> день женился шут Яков Федоров сын Тургенев на дьячьей жене. А за ним в поезду были бояре, и окольничие, и думные, и всех чинов полатные люди. А ехали они на быках, на козлах, на свиньях, на собаках. А в платьях были смешных: в кулях мочальных, в шляпах лычных, в крашенинных кафтанах, опушены беличьими хвостами, в соломенных сапогах, в мышьих рукавицах, в лубошных шапках.

А Тургенев сам ехал с женою в государской лучшей бархатной карете. А за ним шли: Трубецкие, Шереметевы, Голицыны, Гагины, – в бархатных кафтанах. А женился он, Яков, в шатрах на поле против Преображенского и Семеновского, и тут был банкет великой три дни.

Генваря в 24-й день на Потешном дворце пытан боярин Петр Аврамович Лопухин, прозвище Лапка, по обвинению в государственном в великом деле и генваря в 25-й день в ночи умер.

Февраля в день по указу великих государей стольником, и стряпчим, и дворянам московским, и жильцом сказана великих государей служба в Белгород, в полк к боярину Борису Петровичу Шереметеву. А пехоте сказано под Азов.

И в тех же числах посланы хлебных запасов принимать и стругов <суда> делать: на Воронеж хлебных запасов принимать Андрей Иванов сын Лызлов, а стругов делать Григорий Семенов сын Титов; на Коротояке Григорий Иванов сын Немцов.

Марта в 5-й день бит кнутом Поместного приказу дьяк Кирила Фролов перед Розрядом за то, что он золотые <наградные монеты для ношения на одежде> купил у подьячего у Глеба

Афанасьева без поруки. Да тут же перед Розрядом бит кнутом розрядной подьячей Глеб Афанасьев за то, что он покрал золотые те, которые было довелись <следовало> дать по указу великих государей ратным людем за последней Крымской поход. А в роспросе он, Глеб, сказал, что он те золотые носил на двор к боярину к Тихону Никитичу Стрешневу, к жене ево, к боярыне к Катерине Богдановне. А выписку закреплял думной дьяк Перфилей Оловянников, что те будто золотые взнесены в Верх <т. е. отданы царской семье> – и за то у него, Перфилья, отнято думное дьячество.

В то ж время брали даточных на Москве у всех полатных людей: на пожар бегать и караулы стеречь вместо стрельцов. И прозвище им было: Алеши.

В то ж время пытан в Преображенском Михайло Самсонов сын Богданов с человеком боярина Петра Тимофеевича Кондырева с Гришкою Тарлыковым, которой у него за делы ходил <т. е. был стряпчим>, в государственном деле. И по розыску сыскалась его, Гришкина, вина явная, потому что он, Гришка, доводил на него, Михайла, затеев напрасно <замыслив оклеветать>.

В марте месяце бит кнутом думного дьяка Митрофана Тугаринова сын ево Прокофей.

В тех же числех явились в воровстве, по язычной молвке, стольники Володимер да брат ево Василей Шереметев. Князь Иван Ухтомской пытан. Лев да Григорей Игнатьевы дети Ползиковы, и они в том деле пытаны. Леонтий Шеншин пытан. Также явились и иные многие. А языки на них с пытки говорили, Ивашко Зверев с товарищи, что на Москве они приезжали среди бела дня к посадским мужикам, и домы их грабили, и смертное убивство чинили, и назывались большими. И Шереметевы свобожены на поруки с записьми и даны для бережи <под присмотр> боярину Петру Васильевичу Шереметеву. И после того языки их казнены, Ивашко Зверев с товарищи.

И апреля в 27-й день в. г. ц. и в. кн. Петр Алексеевич (т) изволил из Преображенского со всеми пехотными людьми иттить пеш, в простом платье, в пешем строю, по Мясницкой улице через дворец. В начале ехал двор генерала Автомона Михайловича Головина. За лошедьми шла ево генеральская корета. Подле кореты шли люди, обнажа мечи, в красных кафтанах.

За коретою шел он, Автомон Михайлович. За ним изволил итти в. г. ц. и в. кн. Петр Алексеевич (т). А с хорунгою и с велебарды <с хоругвью-знаменем и с алебардами> шли комнатные люди и иноземцы.

Первая рота за государем шла солдатская Преображенского полку, а пред нею шел начальной человек капитан окольничей Тимофей Борисович Юшков, также и иные комнатные люди.

Вторая солдатская рота шла, а перед нею шол начальной человек капитан боярин князь Юрья Трубецкой, также и иные комнатные люди.

Третья рота шла, а перед тою ротою шол начальной человек капитан князь Яков Лобанов-Ростовской. У него в роте прапорщик князь Юрья Юрьев сын Трубецкой, также и иные комнатные люди.

Четвертая рота шла, а перед тою ротою шол начальной человек капитан князь Яков княж Микитин сын Урусов, также и иные комнатные люди.

Пятая рота шла, а перед тою ротою шол начальной человек капитан князь Григорий Федоров сын Долгорукой, а у него прапорщик князь Михайло княж Никитин сын Голицын.

Седьмая рота шла, а перед тою ротою шол начальной человек капитан князь Дмитрей княж Михайлов сын Голицын, также и иные комнатные люди.

Осьмая рота шла, а перед тою ротою шол начальной человек капитан князь Андрей Михайлов сын Черкасской, также и иные комнатные люди.

Тут же шол генерал Франц Яковлевич Лефорт, а перед ним шла ево коляска, а перед коляской вели простыя лошеди, а за ним шли стольники и есаулы.

А за ними шли стрелецкие полки. Первый полк шол, а перед ним шол полковник Лаврентей Сухарев. Второй полк шол, а перед тем полком шол полковник Иван Озеров. Третей полк шол, а передним шол полковник Федор Колзаков. Четвертой полк шол, а перед тем полком шол полковник Борис Батурин. Пятой полк шол, а перед ним шол полковник Сергей Головцын.

За стрелецкими полками шли: полк потешных Преображенской, у них начальные люди немцы, также и комнатные люди, Гагины с товарищи; другой полк шол Семеновской, а у них начальной человек немчин Иван Иванов сын Чамерс, а у нево начальные люди комнатные.

И все полки, перешед через дворец, шли Каменным большим Всесвятским мостом, а с мосту садились все по стругам на Москве-реке.

С ним же, великим государем, были бояре: князь Борис Алексеевич Голицын, князь Михайло Иванович Лыков, князь Михайло Никитич Львов, Петр Тимофеевич Кондырев.

И того ж 203 <1695> году апреля в 28-й день, в воскресенье, в. г. ц. и в. кн. Петр Алексеевич (т) изволил иттить вниз Москвою рекою на стругах, со всеми вышеписанными ратными людьми, в донской поход под Азов-город, на своево государсково неприятеля, на турского солтана.

И в то время на Москве-реке на стругах стрельба была пушечная и мушкетная великая. И того ж дни в те часы был гром небольшой с дождем.

А наперед того генерал Петр Иванович Гордон пошел под Азов же с своим полком, с Бутырскими солдаты, также и городовыми, сухим путем на Танбов.

Того ж месяца апреля в 30-й день закричал мужик караул и сказал за собою государево слово. И приведен в Стрелецкой приказ, и роспрашиван. А в роспросе сказал, что он, сделав крыле, станет летать, как журавль. И по указу великих государей сделал себе крыле слюдные, а стали те крыле в 18 рублев из государевой казны. И боярин князь Иван Борисович Троекуров с товарищи и с иными прочими вышед, стал смотреть.

И тот мужик те крыле устроя, по своей обыклости перекрестился и стал мехи надымать. И хотел лететь, да не поднялся, и сказал, что он те крыле сделал тяжелы.

И боярин на него кручинился, и тот мужик бил челом, чтоб ему сделать другие крыле иршеныя <кожаные>. – И на тех не полетел, а другие крыле стали в 5 рублев. И за то ему учинено наказанье: бит батоги, снем рубашку, и те деньги велено доправить на нем, и продать животы ево и остатки.

И в то время с походных стольников и со вдов брали по полтине со двора крестьянского.

Июня в 1-й день приведены в Стрелецкой приказ Трофим да Данила Лароновы в блудном деле с девкою ево жены, в застенок. И они повинились в застенке в блудном деле: сказали, что они с девкою блудно жили. Одному учинено наказанье перед Стрелецким приказом: вместо кнута бить батоги, – а другова отослали в патриарш приказ для того, что он холостой. <…>

В Преображенском сидел и Преображенской полк с начальными людьми ведал ближней стольник князь Федор Юрьевич Ромодановской – и всякие розыски в Преображенске бывали; а в Семеновском сидел ближней стольник и генералиссим Иван Иванович Бутурлин, и Семеновской полк с начальными людьми ведал он, и всякие розыски в Семеновском бывали, также всякие дела по челобитью изо всех приказов бирывал <брал> и по тем делам указ всяки чинил.

И того ж 203 <1695> года изменил из Московского государства Федор Яковлев сын Дашков и поехал служить к польскому королю. И пойман на рубеже, и приведен в Смоленск, и роспрашиван. А в роспросе он перед стольником и воеводою перед князем Борисом Федоровичем Долгоруким в том своем отъезде повинился. А из Смоленска прислан окован к Москве в Посольской приказ – а из Посольского приказу освобожден для того, что он дал Емельяну Украинцову двесте золотых.

Июня в 4-й день прислал воевода с Белой Оську Старченка в Стрелецкой приказ. И он, Оська, роспрашиван, а в роспросе говорил про многих своих товарищев. И по указу великого государя он, Оська, из Стрелецкого приказу отослан в Преображенской, пытан и по розыску повешен, и с товарищи своими. А преж сего за ним, вором, посылай был думной дворянин Аврам Иванович Хитрово, а с ним посылай был приказ московских стрельцов, а с тем полком полуполковник Иван Башмаков.

Июня в 18-й день по указу великих государей из Розряду послан был по наказу стольник Назарей Петров сын Мельницкой под Азов к государю. А с ним посланы были гости Представители корпорации богатейших купцов>, оковав в железах, Иван Ушаков с товарищи за то, что подряжались всякие припасы поставить на Царицын, да в те числа не поставили.

Дьячей сын Константин Литвинов в Стрелецком приказе бит батоги за то, что он обманул было на Посольском дворе грека: принес сто рублев медных денег во место серебренных, – и с тем был приведен в Стрелецкой приказ.

Из того же приказу вожены в застенок люди Тимофея Кирилова сына Кутузова два человека в том, что они били великих государей слесаря и пару пистолей у него отняли. И в застенке те люди подыманы на виску <дыбу>, да третей человек подымай же Петра Бестужева. И на пытке они винилися, что того слесаря они били по приказу Тимофея Кутузова, и сам он, Тимофей, его бил и пару пистолей отнял. А как те люди были приведены в Стрелецкой приказ, и в том во всем они запирались. <…>

Августа в 18-й день приехали от боярина Бориса Петровича Шереметева сеунщики: милостию Божиею Кизыкермень взяли; и с тем прислан был князь Александро Иванов сын Волконской. И тот город взорвало подкопом. Полону взяли множество, также и пожитков. А стояли под ним 5 дней, в шестой взяли.

Тавань город взяли; с тем прислан Григорей Федоров сын Жеребцов. Ширингерей город взяли; с тем прислан Кирила Хомяков. Ослан город взяли; с тем прислан Юда Васильев сын Болтин. Да с теми ж сеунщики от Ильи Дмитриева прислан Василей Чаплин: Кизыкермень разорен.

А в Таване ратные люди – великих государей черкасы запорожские. А из тех городов неприятельские люди выбежали и казну вывезли. В Кизыкермене воевода был амир-бей и восмь человек агий <командиров>. А пришли под те городы июля в 26-й день, а взяли Кизыкермень июля в 30-й день. Да взято в Кизыкермене 30 пушек.

Октября в 18-й день из донского походу из под Азова пришла почта, а в той почте написано, что царское величество с ратными людьми от Азова отступил октября во 2-е число и в новопостроенном городе Сергиевском оставлен воевода Яким Ржевской. И в то время взяли на отходе полковника Василья Шверта с пехотою, а пехоты было 1000 человек, а взяли их конница кубанцы.

Ноября в 22-й день, в пятницу, г. ц. в. и в. кн. Петр Алексеевич (т)⁸ изволил из Коломенского иттить к Москве с ратными людьми, и шел по Каменному большому мосту, и пришел на дворец с полками. Перво пришол генерал Петр Иванович Гордон, а за ним государь и весь его царской сингклит <высшие сановники>.

А перед сингклитом вели турченина, руки назад, у руки по цепи большой; вели его два человека. А за ним шли все полки стрелецкие. И пришед стали строем на дворце. А государь изволил иттить на свои царские чертоги, а за ним пошли все генералы и все начальные люди. И всех начальных людей государь пожаловал к руке и службу их милостиво похвалил.

А объявлял их, начальных людей, боярин князь Петр Иванович Прозоровской: что генералы Петр Иванович Гордон, да Автомон Михайлович Головин, да Франц Яковлевич Лефорт под Азов ходили и оной с людьми и с пушками взяли и со всяким мелким ружьем. И того же часу государь изволил иттить со всеми ратными людьми в Преображенское строем.

И того ж году о святках ездили по росписям ко всем бояром и полатным людем славить, а к посадским мужикам Микита Зотов.

Ноября в 17-й день, в среду, в Знаменьев день, слушали мы в Чюдове монастыре обедню. И того часу пришел розрядной сын боярской и пошел по церкви кричать, чтоб все шли, стольники и всяких чинов люди, в Верх к сказке. Из Чюдова все пошли в Верх, и в Верху вышел на Постельное крыльцо дьяк Артемей Возницын, а за ним подьячей Михайло Гуляев, и почали честь что велели в. г. ц. и в. кн. Иоанн Алексеевич, Петр Алексеевич (т):

«Стольники, и стряпчие, и дворяна московские, и жильцы! В. г. ц. и в. кн. Иоанн Алексеевич, Петр Алексеевич (т) указали вам всем быть на своей великих государей службе, кроме прошлого 203 <1694-95> году, которые были на службе, и кроме походных. И вы б запасы готовили и лошадей кормили. А где кому у кого в полку быть у бояр и у воевод, и ваши имена будут чтены в скорых числех на Постельном же крыльце».

После того тот же дьяк вышед сказал:

«Царицыны стольники! Великие государи указали вам сказать, чтоб вы ехали в Преображенское все и явились декабря в 1 – й день». <…>

205 <1696> году сентября в день на Каменном мосту Всесвятском на башне сделана оказа <изображение> Азовскаго взятья, и их пашам персуны написаны живописным письмом, также на холстине левкашено живописным же письмом, как что было под Азовым, по обе стороны.

Сентября в 30-й день с службы из Азова шли полки по Каменному Всесвятскому мосту. В начале ехал в корете думной дьяк Никита Зотов; у него щит на руке да сабля; перед коретою вели конь. А за ним ехали государевы певчие дворовые люди.

Другая корета шла Кирила Алексеевича Нарышкина; сидел в корете самдруг. А за тою коретою вели 15 лошадей простых, в седлах, морского адмирала Лефорта. За лошадьми шла ево генеральская корета; за коретою шел он, генерал, сам пеш. За ним шли пеши ж начальные люди немцы и бояричи.

Также изволил иттить государь в строю, в немецком платье, в шляпе. А за государем шел полк Преображенской с начальными людьми. А за Преображенским полком шол полк Семеновской;

перед полком ехал полковник Иван Чамерс, а за ним шли начальные люди бояричи ж.

А после того везли на телеге роскована вора и изменника Якушку немчина, и осил <веревка> у него на шее, – которого выдали из Азова. А с ним на той же телеге ехали два палача, Алешка да Терешка, и воткнут на телеге топор и палаш, да два ножа, а около телеги шли с ружьем.

А за телегою вели полоненника кубансково народынова дядьку Осалыка, руки назад. За ним волокли 17 знамен азовских.

А после того ехал двор боярина и воеводы Алексея Семеновича Шеина. Люди ехали в панцырех. За людьми вели 8 лошадей в нарядех. А за лошадьми ехала ево корета, а за коретою везли государево знамя Большого полку, а за знаменем ехали ясаулы. И сам он боярин ехал, а за ним все ево полчане, которые за ним были написаны.

А за боярином ехал двор генерала Автомона Михайловича, и лошадей вели, также и корету. А за коретой ехал он сам, а за ним ево ясаулы и завоеводчики <товарищи, свита воеводы>.

А за ним шол генерал Петр Иванович Гордон с бутырскими солдаты. А за ними шли стрелецкие полки. А как боярин будет против ворот, что сделана оказа на Каменном мосту, и в то время с башни Бениус ему, боярину, поздравлял, говорил в трубу громогласно, по обыклости, как водится. А в то время на башнех была стрельба пушечная, также и трубачи государевы трубили.

А на Царицыном лугу стояли полковники с полками, и анбары были розметаны: первой Герасим Нелидов, а у нево полуполковник; другой Василей Кошелев, полуполковник Иван Шеншин; третей Головин, полуполковник; четвертой Федосей Козин, полуполковник. И как шли полки мимо их, и в то время стрельба была великая, пушечная и мушкетная: который полк выпалит – тот полковник и поклонится.

И вор и изменник Якушка за свое воровство в Преображенском пытан и казнен октября в 7-й день, а у казни были: князь Григорей Долгорукой, князь Андрей Черкасской, Федор Плещеев; руки и ноги ломали колесом и голову на кол взоткнули.

И после того в. г. ц. и в. кн. Петр Алексеевич (т) изволил иттить в поход к Троице в Сергиев монастырь. А изволил приттить в монастырь октября в 8-й день, после обедни к молебну.

И в то время у того вышеписанного монастыря у святых ворот били челом ему, великому государю, стольники Василей Тимофеев сын Желябужской с сыном своим Семеном на Андрея Матвеева сына Апраксина в бою своем и в увечье, что он, Андрей, озорничеством своим бил их в прошлом 204 <1696> году августа в 18-й день на Калмыцком табуне <поле> под Филями.

И великий государь у нево, Василья, челобитную принять изволил, и той челобитной милостиво выслушал, и приказал отдать ближнему стольнику князь Федору Юрьевичу Ромодановскому, и указал ему по той челобитной розыскать ему, князь Федору Юрьевичу, в Преображенском людьми ево, Андрея Апраксина.

И после того взята у него, Андрея Апраксина, сказка за его рукой. А в той ево Андреевой сказке написано, по евангельской заповеди Господней, что он того числа в табуне был, а за ним было только два человека, а ево де, Василья и сына ево Семена, он, Андрей, не бивал. И тем де он, Василей, челобитьем своим ево, Андрея, безчестит, а людей ево клеплет напрасно.

И после той взятой сказки Василей Желябужской бил челом в Преображенском на Андрея Апраксина: что он, Андрей, сказал в сказке своей ложно, забыв страх Божий и ево государское крестное целование по своему обещанию, покрывая явное свое озорничество, и чтоб той ево ложной сказке не верить, и розыскать бы против ево, Васильева, челобитья людьми ево, Андреевыми, и ево, Васильевыми.

И будет он, Василей, бьет челом на него, Андрея, напрасно, – и великий государь указал бы за ложное ево челобитье казнить смертию безо всякого милосердия. А будет по розыску сыщется ево, Андреево, озорничество, и по лживой ево Андреевой сказке бездушество, – и великий бы государь указал над ним такую ж казнь учинить, чтоб впредь таким озорником озорничать и бездушества чинить было неповадно.

И против челобитья Василья Желябужскаго и по сказке Андрея Апраксина ближний стольник князь Федор Юрьевич Ромодановский докладывал великаго государя. И великий государь слушав указал: ему, Василью, с ним, Андреем, дать веру, а крест указал целовать Андрею Апраксину, а Василью Желябужскому и сыну его Семену указал у веры быть тут же. И как де на криве <в неправде> крест он, Андрей, поцелует, и в то время велю розыскивать ими самими, а не людьми их.

И о крестном целовании для повестки из Преображенского к Василью Желябужскому и к Андрею Апраксину присыланы были с памятьми солдаты. И по тому великаго государя указу

Василей Желябужской и с сыном Семеном в Преображенском на съезжей избе явились, а Андрей Апраксин не явился. И после того, по посылкам же многим, он, Андрей, узнав свое озорничество, к крестному целованью не явился, а принес к великому государю вину свою, что он в Калмыцком табуне Василья Желябуж-скаго бил и сына ево Семена, – не помня, пьяным делом бил.

И великий государь в Преображенском того дела слушав приказал: Василью Желябужскому и сыну ево Семену за бой их и за увечье доправить на нем, Андрее, денег вдвое против их окладов. А за лживую сказку, что он сказал ложно, и за озорничество ево указал было великий государь учинить ему, Андрею, наказанье: бить кнутом нещадно. И по упрощению благочестивыя государыни и в. кн. Марфы Матвеевны наказанья чинить ему, Андрею, великий государь не указал, также и по заступлению генерала Франца Яковлевича Лефорта, а вместо наказанья доплавлены Василью Желябужскому и сыну ево Семену денег 737 рублев с полтиною и отданы им с роспискою. А людем ево, Андреевым, чинено наказанье: биты кнутом.

А генералу <Лефорту> Андрей Апраксин за то дал денег 3000 рублев за ево заступление. И с того дела Василия Желябуж-скаго учинен в Московском государстве правой суд и велено чинить во всяких делех розыски, а суды и очныя ставки с той поры отставлены. И о том из Преображенского по всем приказам посланы о правом суде памяти.

Суднова Московскаго приказа дьяка Петра Исакова сын ево бил челом в кабальное холопство к боярину к князю Михаилу Яковлевичу Черкасскому и, не дав крепости, украл пару соболей и от боярина ушол; и бил челом в кабальное холопство думному дьяку Любиму Домнину, и у нево, Любима, пожив немного, бежал, покрав суды <сосуды> серебреные. И с теми судами он пойман, и приведен в Стрелецкой приказ, и роспрашиван. И в роспросе сказал именно. И по челобитью отца ево из Стрелецкого приказу отдан он в монастырь под начал <на исправление^

Полковник Иван Мокшеев в Преображенском бит кнутом за то, что отпустил роскольника; и от полку отставлен.

В том же году привезен из Мещерска в Семеновское Данило Григорьев сын Лабодонской да жонка Семена Десятого. И против челобитья Гаврилы Бордукова роспрашиваны. А в роспросе своем та жонка сказала, что розбоем он, Данила с людьми, также и помещик ея Семен Десятой, приезжали к крестьянину ево Гаврилову, и жонку резали, и пытали.

Июля в 1-й день приведены в Стрелецкий приказ Герасим Иванов сын да Василей Казимиров в смертном убивстве, что он, Герасим, убил двоюроднаго своего брата Андрея Иванова сына Казимирова до смерти у церкви в деревне. И роспрашиваны, а в роспросе он, Герасим, в том убивстве не заперся <не отпирался>, что убил ево, Андрея, от себя боронясь <при самозащите>. И по приговору боярина князя Ивана Борисовича Троекурова велено их, Герасима и Василья, в том смертном убивстве пытать, также и людей их.

Июля в 3-й день он, Герасим с братом, пытан, а с пытки тож говорил, что и в роспросе, что убил боронясь один. А брат ево говорил, что он тут не был, а пришол после бою. А то дело в Стрелецком приказе у подьячево у Максима Данилова.

И были у Матвея Непейцына дела с Леонтьем Шеншиным. И он, Леонтей, писал, ево, Матвея, ведомым вором и соседником Прошки Кропотова в приставных памятех <вызовах на суд> и исковых челобитных. А дело у них в Московском судном приказе. И в тех делех помирились. А в записи Леонтей Шеншин написал, что писали ево, Матвея, вором люди ево, а людей он выдал головою, а сам он, Леонтей, писал не осведомясь.

Октября в день из Преображенского послан подъячей в Смоленск по челобитью Смоленск шляхты. Велено из Смоленска взять дьяка да князь Борисова знакомца Долгорукова для того, что на нево, князь Бориса, били челом смольяне в грабительстве и во взятках.

Ноября в день сказано князь Якову Долгорукову в Белгород. А думному дворянину Ивану Цыклеру сказано под Азов, делать городок. И ноября в 19-й день послали стольников походных по городам, недорослей выбирать. Ноября в 22-й день сказана на Постельном крыльце сказка немчином в Азов, а иным в Белгород.

А на Воронеж стругов делать – Кузьме Титову с жалованьем. В Запорожье – Ивану Протопопову. Запасов хлебных принимать – Федор Давыдов.

А спальником обеих комнат сказано в разныя государства учиться всяким наукам. А стольником, и стряпчим, и дворяном сказана служба. Также велено явиться и отставным и подавать сказки, сколько кто служил и что за ним поместья, и вотчин, и всяких доходов.

Федор Логовщиков, тульской воевода, бит батоги вместо кнута. Князь Савин Горчаков в Преображенском вместо кнута бит плетьми. Декабря в 19-й день 205 <1696> году в субботу в Преображенском чинено наказанье бывшему полковнику Алексею Лаврентьеву сыну Обухову. Бит на козле кнутом нещадно за то, что в прошлых годех ево полку стрельцы в Батурине крали гетманския деньги; и пытаны, и с пытки говорили на нево, Алексея, что те деньги краденыя отдали ему. А то дело ныне в Преображенском, и он свобожен.

И по указу великаго государя стольники, и стряпчие, и дворяне московские, и жильцы изо всех городов приехали к Москве и приезды свои записывали в Розряде.

Год 1697

Генваря в 6-й день сказано на службу полковым воеводою боярину Алексею Семеновичу Шеину. А в Азов с пехотою генералу Петру Ивановичу Гордону.

Иван Григорьев сын Овцын был за государем и украл у немчина суды.

Генваря в 10-й день сказано на службу полком стрелецким. Генваря в 22-й день сказана служба всем без выбору под Азов. У сказки стоял сам боярин Тихон Никитич Стрешнев, а сказывал дьяк Иван Кобяков. А отставным стольником, и стряпчим, и дворяном московским, и жильцам велено жить на Москве по четвертям, а иным в деревнях. А из наряду [на артиллерию] принимали деньги по два рубли.

И февраля в 13-й день, в субботу на Сырной неделе, у Краснаго села на пруде сделан был город Азов, башни и ворота, и коланчи были нарядные, и потехи были изрядныя, и государь изволил тешиться.

Февраля в 19-й день сказано в Азов воеводою боярину Матвею Степановичу Пушкину да думному дворянину Ивану Ивановичу Щепину.

А в Московском судном приказе велено сидеть судьею боярину князю Юрью Семеновичу Урусову. А Мастерскую, и Золотую, и Серебреную палаты, и Каменной приказ велено ведать Федору Алексеевичу Головину.

Февраля в 24-й день в Сыскном приказе подымай на виску Петр Иванов сын Яхонтов в том, что он того же приказу у подьячего отнял наказ <инструкцию>, да два воровских дела у нево с родственником ево Яковом Яхонтовым у подьячего, у Самоила Васильева.