Текст книги "Стандарты справедливого правосудия. Международные и национальные практики"

В то время как для большинства государств – членов Совета Европы актуальна проблема сокращения реальных временных затрат на рассмотрение дел, в том числе путем использования различных средств оптимизации судебного процесса, перед российской правовой системой стоит вопрос другого рода: насколько оправданно сохранение установленных законом жестких (недифференцированных) сроков рассмотрения дел? Не вступает ли такое регулирование в противоречие с принципами как справедливого правосудия в целом, так и судейской независимости в частности?

Наконец, необходимо понять, имеет ли проблема чрезмерной продолжительности судебного разбирательства, неоднократно отмечаемая в выступлениях российских должностных лиц разного уровня, действительно системный характер, требующий незамедлительного принятия структурных мер, или же необходимы иные – организационные, ресурсные и процессуальные решения.

Ответить на данные вопросы помогают данные о соблюдении сроков рассмотрения дела, публикуемые на сайтах высших судебных органов. Согласно статистическим данным ВАС РФ, в 2010 году арбитражными судами было рассмотрено 1 197 000 дел, что на 15 % меньше, чем в 2009 году. Из них с нарушением срока рассмотрено по первой инстанции 7,3 % дел, в апелляционной инстанции – 3,5 % (для сравнения: в 2008 году – 11 %, в 2009 году – 9 % дел)[138]138
  URL: http://www.arbitr.ru/_upimg/ABB739E6657079D763C2E5A005FA9779_1. pdf (см. также Аналитическую записку к статистическому отчету о работе арбитражных судов Российской Федерации в 2010 году).


[Закрыть]. При этом в 25 % дел, рассмотренных с превышением сроков, сроки начала рассмотрения дела соответствовали требованиям АПК РФ. В Аналитической записке к статистическому отчету о работе арбитражных судов Российской Федерации в 2008 году в качестве основных причин несоблюдения сроков рассмотрения дел назывались неявка в судебное заседание лиц, участвующих в деле (17,6 % от общего числа дел, рассмотренных с нарушением сроков в судах первой инстанции); отложение судебного разбирательства по ходатайствам лиц, участвующих в деле (19,5 % от общего числа дел, рассмотренных с нарушением сроков в судах первой инстанции); непредставление доказательств по делу (17,9 % дел).

В отношении судов общей юрисдикции статистика за 2010 год представлена на сайте Судебного департамента при Верховном Суде РФ[139]139
  URL: http://cdep.ru/index.php?id=5&item=452


[Закрыть]. Согласно этим данным в 2010 году судами общей юрисдикции по 1-й инстанции было принято к производству 14 млн дел, из них рассмотрено с вынесением решения 12,7 млн дел. При этом с нарушением установленных законом процессуальных сроков было рассмотрено 229 тыс. дел, т. е. менее 2 %. Из них подавляющее количество дел рассмотрено в срок до трех месяцев.

Безусловно, в абсолютных цифрах количество дел, рассмотренных с нарушением сроков, все же достаточно велико, и, наверное, каждый практикующий юрист, а часто и сами граждане могут привести примеры значительных сроков рассмотрения дел из личного опыта. Вместе с тем с точки зрения относительных показателей такие дела составляют, казалось бы, незначительную часть от общего числа рассмотренных дел.

Почему же проблема обеспечения своевременного рассмотрения гражданских дел продолжает вызывать беспокойство как руководителей государства, так и судейского сообщества и юридических кругов в целом? Возможно, одна из причин состоит в том, что приведенные статистические данные не вполне отражают реальное положение дел и, как и во всякой статистике, определенное лукавство присутствует уже в самом алгоритме подсчета.

Так, в общем количестве дел, рассмотренных судами общей юрисдикции, учитываются и дела, рассмотренные в порядке приказного производства (почти 70 % от общего числа дел, рассмотренных мировыми судьями). С учетом их несостязательного характера данные дела не требуют значительного времени для рассмотрения. Соответственно, большинство случаев превышения сроков относится к оставшимся чуть более 30 % дел, что несколько меняет общую картину.

Кроме того, в срок рассмотрения дел, установленный процессуальным законодательством, не включаются отдельные, иногда достаточно продолжительные, периоды, в частности время приостановления производства по делу. Поскольку перечень оснований для приостановления довольно внушителен, можно предположить, что оно достаточно часто используется в практике судов в том числе как средство получить отсрочку в рассмотрении дел без каких-либо дисциплинарных санкций, например путем направления судебного поручения в другой суд (статья 62 ГПК РФ). Установленные законом сроки рассмотрения дел не учитывают также периоды задержки, вызванные некоторыми другими причинами, например заменой судьи, пересылкой дела из одного суда в другой по подсудности или из вышестоящего суда в нижестоящий при направлении дела на новое рассмотрение. Кроме того, согласно действующему правовому регулированию сроки рассмотрения дел начинают течь с начала в случае изменения предмета или основания исковых требований (ч. 3 статьи 39 ГПК РФ), привлечения соответчиков или соответчика к участию в деле, замены ненадлежащего ответчика надлежащим (ч. 1 статьи 41 ГПК РФ, ч. 3 статьи 47 АПК РФ).

В то же время Европейский суд по правам человека, как известно, при определении соответствия срока судебного разбирательства требованию разумности, установленному п. 1 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, принимает во внимание общий календарный период рассмотрения дела, со всеми возможными остановками, в том числе вызванными приостановлением производства по делу и другими причинами.

Соответственно, официальная статистика российских судов, касающаяся сроков рассмотрения дел в отдельных инстанциях, не отражает совокупного календарного срока рассмотрения дела и потому не может дать представления о реальной ситуации, а следовательно, не позволяет прогнозировать количество обоснованных жалоб на чрезмерную длительность судебного разбирательства, которые могут поступать в российские суды после введения в действие нового закона о компенсациях за несвоевременное рассмотрение дел и исполнение судебных решений.

Тем не менее ситуация со сроками рассмотрения дел в России, на наш взгляд, в целом неплохая, особенно по сравнению с другими странами (наиболее яркий негативный пример – Италия[140]140
  На плачевную ситуацию со сроками рассмотрения дел в Италии обращает внимание, в частности, профессор С. Кьярлони (Sergio Chiarloni) из Туринского университета. По его данным, средний срок рассмотрения дела в судах первой инстанции составляет 3,3 года, нередки случаи рассмотрения дела в трех инстанциях в течение более 10 лет, из них только время ожидания рассмотрения в Кассационном Суде Италии (Corte di Cassazione) – высшем судебном органе страны – около четырех лет. В результате стороны нередко отказываются от продолжения судебного разбирательства и вынесением решения по существу заканчивается только около 35 % всех дел, поскольку большинство участников спорных разбирательств предпочитают заключение мирового соглашения, пусть даже на невыгодных для себя условиях, многолетнему ожиданию разрешения дела судом. См.: Chiarloni S. Civil Justice and its Paradoxes: An Italian Perspective // Adrian Zuckerman (ed.) // Justice in Crisis: Comparative Dimensions of Civil Procedure. United Kingdom: Oxford University Press, 1999. Р. 263–290.


[Закрыть]). Косвенным подтверждением этого может служить приведенный выше анализ практики ЕСПЧ по рассмотрению российских дел данной категории, который не позволяет утверждать, что нарушение требования разумного срока рассмотрения дел может быть признано для России проблемой системного характера. Гораздо более распространены такие связанные со сроками разбирательства проблемы, как длительное неисполнение судебных решений или отмена вступивших в законную силу судебных решений в порядке надзора и по вновь открывшимся обстоятельствам.

Однако, хотя ситуация и не является критичной, главный вопрос заключается в том, насколько обеспечивается в современной российской правовой системе баланс между продолжительностью судебного разбирательства и другими факторами, определяющими эффективность и качество правосудия, и какой ценой достигаются хорошие статистические показатели. Неслучайно представители судейского сообщества постоянно призывают увеличить установленные законом сроки рассмотрения дел. Это говорит о том, что подход, закрепленный в ранний период существования советского государства, сохраняет свое значение до настоящего времени и, как можно предположить, полнота и всесторонность рассмотрения дел по-прежнему часто приносятся в жертву быстроте их рассмотрения, а, соответственно, баланс между правильностью и своевременностью рассмотрения дел не обеспечивается надлежащим образом[141]141
  Отрадно, что на эту проблему начали обращать внимание и руководители высших российских судов. См., например: Что предлагает изменить Валерий Зорькин // Коммерсантъ. 2011. 4 марта.


[Закрыть].

Нарушение процессуальных сроков как основание дисциплинарной ответственности судей в РФ

Серьезную озабоченность вызывают последствия несоблюдения установленных законом сроков рассмотрения дел для самих судей. Хотя истечение этих сроков с точки зрения процессуального законодательства не влечет за собой каких-либо неблагоприятных последствий для вынесенного решения, их несоблюдение может служить основанием для привлечения судьи к дисциплинарной ответственности, в том числе в виде досрочного прекращения его полномочий.

Так, в обзоре деятельности Высшей квалификационной коллегии судей РФ за первое полугодие 2007 года указывается, что «основаниями для привлечения к дисциплинарной ответственности судей и руководителей судов в большинстве случаев были грубые или систематические нарушения норм процессуальных кодексов и Кодекса судейской этики, повлекшие в той или иной мере волокиту при рассмотрении судебных дел, ущемление прав и законных интересов граждан, причинение ущерба авторитету судебной власти и званию судьи; при этом лишь в единичных случаях совершение судьями дисциплинарных поступков не было связано с рассмотрением судебных дел»[142]142
  URL: www.vkks.ru


[Закрыть]. Таким образом, в отсутствие подробной официальной статистики применения оснований для наложения дисциплинарных взысканий можно предположить, что нарушение сроков судебного рассмотрения гражданских дел является достаточно распространенным основанием для применения таких взысканий, в том числе в виде досрочного прекращения полномочий судьи. Полагаем, что это подрывает принцип независимости судей, а стремление во что бы то ни стало уложиться в предписанные законом сроки не может не отражаться негативно на качестве рассмотрения гражданских дел[143]143
  См., в частности: Боннер А.Т. Больное правосудие // Российский ежегодник гражданского и арбитражного процесса. 2007. № 6. СПб.: Университ. издат. консорциум «Юридическая книга», 2008. С. 31–35.


[Закрыть].

Очевидно, что вместо карательных санкций, применяемых индивидуально к судьям, допускающим просрочки в ходе судебного разбирательства, необходимо устранять причины чрезмерной продолжительности судебного разбирательства – при общем изменении подходов к срокам рассмотрения дел.

Эффективность и качество судебного разбирательства в контексте статьи 6 Конвенции

В мировой процессуальной науке XX века вопросы справедливого судебного разбирательства непосредственно связываются с вопросами его эффективности[144]144
  См., в частности: Taruffo М. Orality and writing as factors of efficiency in civil litigation // Oralidad y escritura en un proceso civil eficiente (Oral and Written Proceedings: Efficiency in Civil Procedure). Universitat de Valencia, 2008. Р. 185–204; Zuckerman A. Justice in Crisis: Comparative Dimensions of Civil Procedure // Civil Justice in Crisis. Oxford University Press, 2000. P. 6.


[Закрыть]. Разумность же срока рассматривается как один из ключевых параметров качества судебного разбирательства, анализ которого проводится в ряде государств в рамках специальных программ[145]145
  В частности, проекты по улучшению качества рассмотрения дел в судах осуществлялись в Финляндии (Апелляционный суд округа Рованиеме), Швеции, Нидерландах и США.


[Закрыть]. Очевидно, что в данном контексте эффективность и качество правосудия можно считать синонимами.

При этом как качество, так и эффективность правосудия оценивается не только с точки зрения результата последнего (вынесение законного решения), но и с точки зрения факторов, которые так или иначе влияют на составляющие судебной деятельности и ее восприятие сторонами и другими лицами, участвующими в деле[146]146
  См.: Оценка качества разрешения дел в судах. Проект Апелляционного суда округа Рованиеми, Финляндия. Esa Print Oy, 2007. С. 3.


[Закрыть]. В исследовательских проектах отмечается, что законность является наиболее важным, ключевым критерием работы судов, но все же недостаточным критерием качества судебного разбирательства[147]147
  См.: Там же. С. 12.


[Закрыть].

В общей концепции доступа к правосудию, как она была представлена ее основоположником Мауро Капелетти в рамках всемирного сравнительного правового исследования «Access to Justice» (так называемый Флорентийский проект), проводившегося в 60-е годы прошлого столетия, разумный срок судебного разбирательства также является одним из ключевых параметров[148]148
  См.: The Florence Access-to-Justice Project. A Series Under the General Editorship of Mauro Cappelletti.


[Закрыть].

Нормативный характер требование разумного срока судебного разбирательства получило после закрепления в статье 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, приобретя, таким образом, обязательное значение для всего европейского правового пространства и став одним из ключевых элементов права на справедливое судебное разбирательство («минимального стандарта правосудия»).

Эволюция подходов к срокам судебного разбирательства в судопроизводстве Англии

Эволюция подходов к временному фактору судебного разбирательства и регулированию процессуальных сроков «на пространстве всемирной истории»[149]149
  Выражение, использованное К.И. Малышевым в его «Курсе гражданского судопроизводства». СПб., 1876. С. 39. Цит. по: Виноградова Е.А. Процессуальные сроки и истина… С. 1.


[Закрыть] шла разными путями. В наиболее ярком виде она проявилась в судопроизводстве Англии, где формально до середины XIX, а фактически до конца XX века сроки совершения сторонами отдельных процессуальных действий и тем более срок рассмотрения дела в целом никак не ограничивались[150]150
  См.: Zuckerman А. Justice in Crisis… P. 14.


[Закрыть].

Вопреки сложившемуся в отечественной процессуальной науке мнению о преобладании в англосаксонском процессе концепции «формальной», а не «материальной» истины[151]151
  Такое мнение, сформулированное в 1937 году в книге Вышинского «К положению на фронте правовой теории», закрепилось в отечественной науке и отчасти сохранило свое влияние до настоящего времени, в том числе из-за недостаточного освещения работ иностранных ученых по данному вопросу и их переводов на русский язык. Об этом см. подробнее: Виноградова Е.А. Процессуальные сроки и истина… С. 47–49.


[Закрыть] анализ работ ведущих английских ученых подтверждает, что чрезмерная, не ограниченная предельными сроками продолжительность судебного разбирательства исторически была обусловлена стремлением с максимально возможной точностью достичь истины по делу, т. е. знания об истинных фактах (true facts), для чего сторонам предоставлялись практически неограниченные возможности для представления и исследования доказательств; суд был не вправе вмешиваться в этот процесс[152]152
  На данный факт, основываясь на анализе национальных докладов по Англии и США, представленных на XI Всемирный конгресс по процессуальному праву (Вена, 1999 год), указывает Е.А. Виноградова: «Именно определение цели гражданского процесса в этих странах (Англии и США. – Ред.), как разрешение дела на основе его истинных обстоятельств, было положено в основу системы состязательного судопроизводства, не ограниченного сроками для представления адвокатами сторон доказательств и сроками окончания процесса». См.: Виноградова Е.А.Процессуальные сроки и истина… С. 59–60; Zuckerman А. Justice in Crisis: Comparative Dimensions of Civil Procedure. Р. 16–17.


[Закрыть].

Однако такая система судопроизводства показала себя неэффективной, что привело к попыткам ее реформирования: в конце XIX века английское законодательство наделяет суд полномочиями устанавливать сроки совершения сторонами отдельных процессуальных действий; формально истечение данных сроков погашало право на совершение соответствующего процессуального действия[153]153
  См.: Zuckerman А. Court Control and Party Compliance – the Quest for Effective Litigation Management / G. Giapichelli (ed.) // The Reforms of Civil Procedure in Comparative Perspective. Torino, 2005. P. 145–146.


[Закрыть].

Реформы английского правосудия в 90-х годах XX столетия в сфере контроля суда за движением процесса

Несмотря на формальное закрепление в английском законодательстве права суда устанавливать сроки совершения сторонами процессуальных действий, вплоть до проведения реформ конца 90-х годов XX столетия (реформы Вульфа) английское правосудие исходило из приоритета рассмотрения дела по существу (justice on the merits), ориентированного на достижение истинных фактов (establishing true facts) и применение к ним норм права. Исходя из приоритета «разрешения дела по существу», суд зачастую был вынужден оставлять несоблюдение сторонами сроков совершения процессуальных действий без последствий, поскольку в противном случае невозможно было бы вынести истинное решение[154]154
  См.: Zuckerman А. Justice in Crisis… Р. 16–17.


[Закрыть].

Как следствие, проблема длительности рассмотрения дел судом носила чрезвычайно острый характер. Согласно данным международных сравнительно-правовых исследований, которые проводятся с целью оценить эффективность правосудия и его доступность в различных странах, средние сроки рассмотрения дел в Англии до реформ Вульфа составляли: в Высоком суде – 161 неделя в Лондоне и 195 недель по стране; в судах графств – 70 и 90 недель соответственно[155]155
  Указанные данные со ссылкой на доклад Пола Михалика (Paul Michalik) на XI Всемирном конгрессе по процессуальному праву приводит Е.А. Виноградова в статье «Фундаментальные положения гражданского процессуального права» (с. 61).


[Закрыть]. Чрезмерный срок рассмотрения дела был назван в числе трех главных проблем английского правосудия наряду со стоимостью и сложностью процедуры (Cost, Delay & Complexity)[156]156
  На эти недостатки со ссылкой на Доклад о состоянии гражданской юстиции (Civil Justice Review), подготовленный лордом-канцлером и представленный в парламент в 1988 году, указывал лорд Вульф в своем промежуточном докладе о доступе к правосудию (Access to Justice. Interim Report).


[Закрыть].

Профессор Адриан Цукерман (Оксфорд), в свою очередь, также обозначил три измерения правосудия – стоимость, срок и истинность вынесенного решения (Cost, Delay & Truth) – и выдвинул тезис об их взаимозависимости: чем больше срок рассмотрения дела и вкладываемые в организацию судопроизводства финансовые ресурсы, тем больше вероятность вынесения «истинного решения», соответствующего фактическим обстоятельствам дела. Иными словами, хотя срок и стоимость рассмотрения дела не могут напрямую обеспечить истинность выносимых решений, они существенным образом влияют как на процесс отправления правосудия в целом, так и на индивидуальные результаты рассмотрения конкретных дел[157]157
  См.: Zuckerman А. Justice in Crisis… P. 6.


[Закрыть]. Так, любые сроки совершения процессуальных действий, а также срок рассмотрения дела потенциально ограничивают возможность полного и всестороннего исследования фактических обстоятельств дела[158]158
  Данная точка зрения корреспондирует подходам некоторых российских ученых как дореволюционной, так и современной процессуальной школы. См.: Юридические исследования и статья А.Х. Гольмстена. СПб., 1894; Виноградова Е.А. Процессуальные сроки и истина…; Осокина Г.Л. Гражданский процесс. Общая часть. М.: Юрист. 2003; Алехин Д.Е, Алехина Е.Е. К вопросу об эволюции и содержании некоторых явлений (принципов) в гражданском процессе // Тенденции развития гражданского процессуального права России. СПб.: Юридический центр Пресс, 2008. С. 512–525.


[Закрыть].

Кроме того, временной фактор является принципиальным с точки зрения целесообразности решения: если спорный вопрос к моменту вынесения решения по нему уже утратит свою актуальность, это может свести на нет всю пользу от принятия решения (в этой связи нельзя не вспомнить известное выражение Justice delayed is justice denied, что означает «задержка правосудия – это отказ в правосудии»).

Подход к осуществлению правосудия в английской судебной системе претерпел радикальные изменения в конце XX столетия, когда отправление правосудия по существу (justice on the merits) перестало быть единственным приоритетом модели гражданского судопроизводства, принятой в результате реформ Вульфа. В соответствии с новой концепцией правосудие должно осуществляться с учетом всех критериев эффективности (срок судебного разбирательства, его стоимость, доступность правосудия). Цель достижения правосудия была дополнена концепцией соразмерности, согласно которой суд должен не просто достичь истинного решения, но достичь его в такой срок и с затратой таких ресурсов, которые соразмерны сложности и значению рассматриваемого дела[159]159
  См. доклад лорда Вульфа «Access to Justice: Final Report», Overview (The Principles). URL: www.dca.gov.uk/civil/final


[Закрыть]. Основные изменения, привнесенные реформами Вульфа, касаются не структуры процесса, а его философии и подходов к отправлению правосудия, в том числе возложения на суд основной обязанности по контролю за движением судебного процесса[160]160
  На это же указывает Е.В. Кудрявцева: «В настоящее время в Англии благодаря введению управления движением дел наблюдается отказ от прежней практики, в рамках которой развитие гражданского процесса по делу шло в зависимости лишь от воли сторон. Теперь руководство процессом перешло к суду, особенно на подготовительной стадии, что позволяет ускорить производство и сократить расходы. Нелишне подчеркнуть, что задержки происходят прежде всего на стадии подготовки дела к судебному разбирательству, а не во время самого судебного разбирательства. С этой точки зрения существенную роль играет график движения дела» (Кудрявцева Е.В. Подготовка дела к судебному разбирательству в России и Англии // Законодательство. 2008. № 11).


[Закрыть].

Развитие в США полномочий суда по контролю за движением дела

В другой стране общего права – США – в 20-х годах XX века начинается процесс наделения суда полномочиями по контролю за ходом судебного процесса, управлению сроками рассмотрения дела и контролем за своевременностью совершения сторонами процессуальных действий – эта система получила название case-management. Как указывает Е.А. Виноградова, «в ответ на общественное недовольство неограниченным абсолютным контролем сторон за ходом подготовки дела к разбирательству в судебном заседании, такие права сторон постепенно ограничиваются в пользу вводимого “контроля суда над всеми участниками процесса”. Именно с этой целью в 1926 году судья Айра Джейн из штата Мичиган, считавший, что “процесс можно изменить, только если инициативу возьмут на себя судьи”, начал использовать досудебные совещания [pre-trial conferences]»[161]161
  Виноградова Е.А. Фундаментальные положения гражданского процессуального права. С. 64


[Закрыть].

В настоящее время средняя продолжительность рассмотрения дел в США сильно колеблется от штата к штату, но остается достаточно существенной, что приводит к переоценке сложившейся философии процесса и функций суда, особенно с учетом позитивного опыта английских реформ. Основным компонентом намечающейся судебной реформы в США называют наделение суда бо́льшими полномочиями по контролю за ходом процесса. Например, суд получил право контролировать досудебное раскрытие доказательств (pre-trial discovery) – стадию, на которой в гражданском процессе ранее участвовали только стороны. Таким образом, здесь также прослеживается общая тенденция к постепенному внедрению и усилению судебного контроля за ходом судебного разбирательства (изменение привычного case-management на дифференцированную систему управления ходом движения дела – differentiated case-management)[162]162
  О системе управления движения делом см.: Прокудина Л.А. Оптимизация в организации арбитражного судопроизводства в России. М.: Юриспруденция, 2007; Она же. Перспективы использования в российских судах системы управления движением дела / под ред. М.К. Треушникова // Заметки о современном гражданском и арбитражном процессуальном праве. М.: Городец, 2004.


[Закрыть]. Для мониторинга временно́го параметра качества судебной деятельности в США применяются Стандарты деятельности и Система контроля деятельности судов первой инстанции (The Trial Courts Performance Standards and Measurement System), включающие пять областей: 1) доступ к правосудию (Access to Justice); 2) быстрота и своевременность (Expedition and Timeliness); 3) равенство, справедливость и честность (Equality, Fairness and Integrity); 4) независимость и ответственность (Independence and Accountability); 5) доверие общественности (Public Trust and Confidence). При этом во второй области (быстрота и своевременность) применяются три стандарта: а) ведение дела, б) соответствие расписанию, в) быстрое применение материальных и процессуальных норм[163]163
  См.: Оценка качества разрешения дел в судах. С. 29.


[Закрыть].

Новая философия гражданского судопроизводства, вслед за Англией распространяющаяся по всему миру, заключается именно в распределительном характере правосудия, соразмерности затрачиваемых ресурсов – временных, человеческих и финансовых – сложности и значимости каждого конкретного дела и постепенно внедряется в большинстве процессуальных систем, направленных на повышение эффективности и рационализации судопроизводства[164]164
  О новой модели гражданского судопроизводства в Англии более подробно см.: Кудрявцева Е.В. Гражданское судопроизводство Англии. М.: Городец, 2008.


[Закрыть].

Основные тенденции французской реформы гражданского судопроизводства

Реформы гражданского судопроизводства во Франции в течение последних пяти десятилетий выявили две основные тенденции: 1) расширение специализации судов путем передачи все большего количества дел в специализированные суды (дифференциация судопроизводства); 2) передача контроля за ходом процесса от сторон к суду. Как отмечают исследователи, во французском процессе стороны традиционно могли в значительной степени контролировать ход процесса (что опять-таки не подтверждает сложившееся в российской процессуальной науке представление о контроле хода процесса в странах общего права сторонами, а в странах континентального права – судом)[165]165
  См.: Zuckerman А. Justice in Crisis… Р. 22; Cadiet L. Civil Justice Reform: French Perspective // Civil Justice in Crisis. Р. 314.


[Закрыть]. С недавнего времени активность суда во французском процессе начала усиливаться, но такая же тенденция, как было показано выше, наблюдается в последние годы и в английском судопроизводстве. Важно подчеркнуть, что возрастание активности суда в части управления ходом движения дела – причем в системах как англосаксонского, так и континентального права – не означает вторжения суда в традиционные распорядительные полномочия сторон, в части определения пределов судебного разбирательства и границ материально-правового требования. Эти полномочия не только не подвергаются ограничениям в пользу суда, но даже расширяются.

Хотя процесс по-прежнему «принадлежит» сторонам (с точки зрения определения пределов спора), суду предоставлены значительные полномочия по контролю за ходом судебного разбирательства, а также по истребованию документов и принятию иных мер, направленных на получение доказательств[166]166
  См. статьи 138–139, 142 и др. ГПК Франции.


[Закрыть]. Новый подход позволяет повысить степень сотрудничества между сторонами и судом в ходе судебного разбирательства. Кроме того, подобно английской модели, французский ГПК также устанавливает различные процедуры (треки) движения дела в зависимости от его сложности. В результате средняя продолжительность рассмотрения гражданского дела в суде большой инстанции (tribunal de grande instance) составляет 8,8 месяца, а в окружных судах (tribunal d’instance) около пяти месяцев в стандартных формах судопроизводства, однако, с учетом также срока рассмотрения дел в упрощенном производстве, реальный срок рассмотрения дела в обычном (исковом) производстве может быть намного больше. Срок рассмотрения дела в апелляции в среднем составляет 15,6 месяца[167]167
  См.: Cadiet L. Оp. cit. Р. 306.


[Закрыть].

Изменения в гражданском судопроизводстве Германии

В Германии, где гражданский процесс традиционно является в высокой степени состязательным, т. е. процессуальные права и свободы сторон могут быть ограничены лишь в минимальной степени[168]168
  См.: Zuckerman А. Justice in Crisis… Р. 31.


[Закрыть], в последнее время наметилась тенденция к изменению этого подхода под влиянием растущего количества дел. Гражданское процессуальное уложение Германии не устанавливает сроков рассмотрения дел, однако содержит важнейшие положения о полномочиях суда по руководству процессом: п. 136 «Функции председательствующего по руководству процессом», п. 139 «Руководство рассмотрением дела по существу», п. 142 «Распоряжение о представлении документов», п. 143 «Распоряжение о представлении официальных документов» и др. Эти полномочия позволяют суду гибко подходить к срокам рассмотрения дела (в частности, в зависимости от сложности дела и его фактических обстоятельств предварительное заседание согласно § 272 «Определение вида производства» может проводиться в устной или письменной форме) и, как отмечают комментаторы, используются исключительно для затягивания процесса[169]169
  См.: Гражданское процессуальное уложение Германии / [вступит. ст. В. Бергманна и М. Гутброда]. М.: Волтерс Клувер, 2006. С. XII–XIII.


[Закрыть].

Средние сроки рассмотрения дел в судах Германии в целом укладываются в понятие разумных. В участковых судах (Amtsgerichte – нижний уровень судебной системы) около 50 % дел рассматриваются в течение трех месяцев, 30 % – в течение шести месяцев и 18 % – в течение 12 месяцев. Средний срок рассмотрения дел в участковых судах составляет 4,6 месяца, при этом 4 % дел рассматриваются более двух лет. Суды земель (Landsgerichte) рассматривают 40 % дел в течение трех месяцев, 25 % – в течение шести месяцев, 22 % – в течение 12 месяцев, около 10 % – в течение 24 месяцев[170]170
  Данные приведены по: Zuckerman А. Justice in Crisis… Р. 31–32.


[Закрыть].

Опыт судебной системы Финляндии по внедрению проекта качества правосудия

Интересен опыт судебной системы Финляндии по внедрению Проекта качества правосудия. В опубликованном введении к данному Проекту подчеркивалось, что предлагаемые в нем критерии качества правосудия предназначены не для мониторинга деятельности отдельных судей и не для применения к судьям мер дисциплинарного воздействия, а для постоянного улучшения работы судов и поддержания на должном уровне и дальнейшего совершенствования навыков и компетентности судей. В данном Проекте скорость рассмотрения дела была названа среди шести основных критериев оценки качества судебного разбирательства в силу ее особой значимости для сторон, однако подчеркивалось, что ее нужно рассматривать, сопоставляя с другими качественными критериями[171]171
  См.: Оценка качества разрешения дел в судах. С. 33–35.


[Закрыть]. Под скоростью рассмотрения дела подразумевается, что дела рассматриваются и разрешаются в суде настолько быстро, насколько это возможно, без неоправданных задержек. Завершение судебного разбирательства в разумный срок является целью и внутреннего законодательства, и международных соглашений. Быстрота рассмотрения дела, согласно Проекту, определяется следующими качественными критериями: а) дело должно быть рассмотрено в течение оптимального времени, установленного для организации работы суда (не должно быть периодов, когда с делом ничего не происходит); б) при составлении графика рассмотрения дела необходимо учитывать значимость дела для сторон и продолжительность рассмотрения дела на более ранних стадиях (речь идет о выборе процедуры движения дела судьей в зависимости от сложности дела и иных его особенностей); в) стороны должны чувствовать, что судебное разбирательство было быстрым; г) сроки, установленные судом и согласованные со сторонами, должны соблюдаться[172]172
  См.: Там же. С. 40–43.


[Закрыть].

Основные аспекты оценки качества судебной деятельности в Швеции

В Швеции в 1997 году был опубликован Отчет о качестве, определивший основные параметры качества судебной деятельности, среди которых были названы правильность решения и соответствие его закону, временной фактор, обращение с лицами, участвующими в деле, компетентность и профессиональная подготовка судей. Временной фактор предполагает, что дела должны рассматриваться и разрешаться настолько быстро, насколько это возможно. Как этого добиться? Судья должен использовать эффективные методы управления делом. Судебный процесс должен быть распланирован детально и последовательно. Должен осуществляться надзор за сроками рассмотрения каждого дела. Серьезное внимание должно уделяться очередности рассмотрения дел. В Отчете также обращалось внимание на возможные противоречия между стремлением к скорейшему разрешению дела и правильностью выносимого решения[173]173
  См.: Оценка качества разрешения дел в судах. С. 24–25.


[Закрыть].

Программа модернизации правосудия в Нидерландах

В Нидерландах в 1998–2002 годах была реализована масштабная программа модернизации правосудия. Одним из ее направлений стала разработка и внедрение системы оценки качества работы судов по пяти секторам (беспристрастность и честность судей; компетентность судей; обеспечение процессуальной справедливости; справедливые действия суда; быстрота рассмотрения дела)[174]174
  См.: Там же. С. 27–28.


[Закрыть]. Последний сектор предполагает оценку того, придерживаются ли судьи установленного плана рассмотрения дел; при этом контролируются как сроки рассмотрения дел и продуктивность работы судей при рассмотрении различных видов дел, так и сверхпродуктивность, которая может являться знаком перегрузки работы суда, что не отвечает потребностям «потребителей»[175]175
  См.: Там же. С. 27.


[Закрыть]. В этих реформах были использованы наиболее удачные и зарекомендовавшие себя наилучшим образом институты как континентального процесса, так и процесса стран общего права, среди которых одним из главных стало закрепление полномочий суда по активному руководству движением дела (в качестве образца выступали процессуальные системы Англии и Германии)[176]176
  Подробнее об опыте Голландии и других стран по заимствованию подтвердивших свою эффективность институтов других процессуальных систем см.: Филатова М.А. Импорт и экспорт гражданского процессуального права в глобальном контексте: Коллоквиум Международной Ассоциации процессуального права в Киото (Япония), 20–22 сентября 2006 года // Российский ежегодник гражданского и арбитражного процесса. 2006. № 5. СПб.: Изд. дом СПбГУ, 2007. С. 756–766.


[Закрыть].

Основные выводы о современных тенденциях обеспечения разумных сроков судебного разбирательства в контексте эффективности гражданского судопроизводства

В современной концепции развития процессуального права срок судебного разбирательства рассматривается как один из ключевых параметров качества и эффективности правосудия, но соответствие этому параметру не должно достигаться в ущерб другим основополагающим параметрам, в первую очередь правильности выносимого решения.

Большинство современных процессуальных систем основаны на концепции соразмерности при определении разумности срока судебного разбирательства; соразмерность же определяется как соответствие продолжительности рассмотрения дела его сложности, индивидуальным особенностям и значимости для сторон. В то же время с точки зрения процедуры индивидуальный подход к определению продолжительности судебного разбирательства, соответствующей концепции соразмерности, обеспечивается расширением полномочий суда по управлению ходом движения дела в странах как общего, так и континентального права.

Таким образом, само по себе введение применительно к судебному разбирательству понятия разумности срока – посредством статьи 6 Европейской конвенции – повлекло за собой пересмотр роли суда в управлении ходом судебного разбирательства. У суда появились дополнительные полномочия по определению той оптимальной временно́й модели, которая требуется для рассмотрения и разрешения конкретного дела исходя из его сложности, значимости и других важных критериев.

При этом определяемый Европейским судом «разумный» срок по тем или иным делам не может быть принят за образец такой «оптимальной» модели, поскольку, как отмечалось выше, он представляет собой срок пограничный, т. е. такой, превышение которого уже означает нарушение.

Соответственно, сегодня перед всеми без исключения правовыми системами стоит задача выработать такую модель определения срока (вместе с механизмами ее реализации), которая, с одной стороны, обеспечивала бы полноценное рассмотрение каждого дела с учетом его индивидуальных особенностей, а с другой – не допускала бы такой ситуации, при которой итог рассмотрения дела мог быть обесценен чрезмерной длительностью ожидания результата определения судом прав и обязанностей каждой заинтересованной стороны.

Остается добавить, что безусловного внимания со стороны российской правовой системы заслуживают такие новейшие тенденции в данной области, как установление для дел разных категорий соответствующих гибких временных рамок, в пределах которых судья вправе самостоятельно (а иногда с учетом мнения сторон) определять сроки и последовательность совершения процессуальных действий участниками процесса[177]177
  См. упоминавшийся выше доклад Европейской комиссии по эффективности правосудия «Новая цель для судебных систем: рассмотрение каждого дела в оптимальные и прогнозируемые сроки» («A new objective for judicial systems: the processing of each case within an optimum and foreseeable time»).


[Закрыть].