Текст книги "Личность в культуре и образовании: психологическое сопровождение, развитие, социализация"

Возможности и риски киберпространства для детей с ограниченными возможностями здоровья

Черная Анна Викторовна

Южный федеральный университет, Ростов-на-Дону

Для особой категории детей с ОВЗ развитие ИКТ обеспечило доступ к информационным ресурсам, расширило их возможности в получении образования, увеличило социальные контакты со сверстниками. Новая социальная реальность киберпространства становятся неотъемлемой частью их повседневной жизни. Являясь предметом научных исследований и практических приложений к сфере образования, здравоохранения, социальных коммуникаций, киберпространство включено в предметное поле психологических исследований по сопровождению и поддержке особого пользователя в сети Интернет.

Термин «киберпространство», широко используемый для характеристики глобальной сети информационных технологий, телекоммуникационных сетей и компьютерной техники, поддерживающих виртуальную реальность, определяет необходимость понимания его и как пространства психологического. Пользователи Интернета, включая компьютеры, запуская программы, отправляя сообщения по электронной почте, входя в онлайн-сервисы, могут общаться, работать, читать, играть в игры, принимать участие в конференциях, обмениваться идеями. Все они при этом ощущают сопричастность с особым пространством, наполненным особыми значениями и смыслами. Многие пользователи описывают опыт деятельности в Интернете как «путешествие». Способствуют этому и пространственные метафоры – такие как «миры», «домены», «чаты» и др. На более глубоком психологическом уровне компьютер является неким продолжением интрапсихического мира личности – пространством, которое отражает пристрастия, вкусы, взгляды и интересы пользователя. В психоаналитических терминах киберпространство определяется как особый тип «переходного пространства», продолжение, расширение границ «я» и границ «другого» – виртуального партнера в виртуальном мире.

Следует отметить, что исследовательская ситуация в новой и достаточно перспективной отрасли психологии – киберпсихологии характеризуется опережающим развитием Интернет-технологий по сравнению с накапливаемыми наукой данными о позитивных ресурсах и возможностях киберпространства для развивающейся личности и о рисках – негативных эффектах его влияния на юных пользователей сети. В отношении детей с ОВЗ эта ситуация еще более проблемна. Доступ детей к онлайн-контенту и их деятельность в сети предоставляет широкие возможности для нового типа образования, творчества и самовыражения, но в то же время таит в себе риски для детей как наиболее уязвимой аудитории пользователей Интернета.

Согласно данным ОЭСР (2011) о детях-пользователях Интернета в странах Евросоюза, в настоящее время имеют место следующие тенденции: увеличение количества детей, имеющих доступ к Интернету, увеличение доступа к пользованию Интернетом с возрастом (чем старше дети, тем чаще они пользуются Интернетом), снижение возраста первого обращения к Интернету (он составляет в среднем четыре с половиной года), увеличение времени, которое проводят дети в сети, приоритетность пользования Интернетом с домашних компьютеров [1,2].

В то же время авторитетные исследования и обзоры не содержат достаточной информации о специфических особенностях деятельности в сети детей, имеющих проблемы в физическом и психическом здоровье, трудности в обучении и социальной адаптации.

Признавая позитивные возможности Интернета в развитии и социализации детей с ОВЗ, связанные с сокращением физических барьеров на пути получения образования, расширением возможностей социального взаимодействия с миром посредством общения в социальных сетях, обеспечением потребности в творчестве и самовыражении, исследователи констатируют, что Интернет в целом обогащает мир детей с ограниченными возможностями.

Современные компьютеры, планшеты, смартфоны и другие мобильные устройства, оснащенные универсальными средствами, посредством вспомогательных технологий обеспечивают функциональность доступа пользователей с ОВЗ. Они включают в себя инструменты распознавания речи; дисплеи с инструментами Брайля и встроенным в текст голосовым сопровождением для слабовидящих; усилители звука, субтитры, технологии видеоконференций, облегчающие язык жестов и чтение с губ для слабослышащих; электронные книги с функцией перелистывания страниц для детей с физическими дефектами.

Для слабослышащих киберпространство предоставляет дополнительные преимущества благодаря средствам связи, ориентированным на визуальные, а не слуховые каналы, а также возможности скрыть свой дефект от других пользователей, получив таким образом большую безопасность и ощущение равенства. Слабослышащие подростки более мотивированы и чаще, чем их сверстники с нормальным слухом, используют Интернет для индивидуального и группового общения [3].

Онлайн-коммуникации, позволяющие справиться с негативными стереотипами, установками, социальной и физической изоляцией являются потенциально важной средой поддержки детей с ОВЗ. С точки зрения самовыражения, Интернет дает возможность детям и подросткам с ОВЗ представить себя вне своей инвалидности, имея возможность скрыть информацию о своем дефекте, снижая тем самым негативные эффекты стигматизации.

Общий тезис относительно рисков использования Интернетом детьми с ОВЗ – их большая по сравнению со здоровыми сверстниками уязвимость и чувствительность к онлайн-рискам, а также типичность проблем, с которыми сталкиваются дети с ОВЗ в обыденной жизни и киберпространстве – среди них ограниченность доступа, социальное неравенство со своими обычными сверстниками, враждебность и дискриминация.

Рассматривая негативные эффекты влияния киберпространства на детей с ОВЗ, обратимся к типологии онлайн-рисков для детей (ОЭСР, 2009, 2011). Данная типология включает следующие группы рисков: 1) риски Интернет-технологий; 2) риски, связанные с потреблением услуг Интернета; 3) риски, связанные с конфиденциальностью информации и безопасностью. Наибольшую угрозу для детской аудитории представляют риски содержания (content risks) и риски контактов (contact risks).

Контент-риски связаны с пассивным доступом детей наравне с другими пользователями к незаконному, неуместному для их возраста или заведомо опасному содержанию – «вредоносному» онлайн-контенту. Дети случайно или преднамеренно сталкиваются с широким спектром аудио-, визуальных, текстовых и других материалов, которые могут быть не обязательно незаконными сами по себе, но в то же время способны негативно влиять на их развитие. Примеры такого содержания включают онлайн-порнографию, видеоигры с элементами жестокости и насилия; сайты, содержание которых разжигает расовую или межнациональную рознь; коммерческие сайты, пропагандирующие мошенничество, похищение детей [4].

Для детей с ОВЗ неизвестная, агрессивная информация становится потенциальным барьером в ходе взаимодействия с Интернетом. Несмотря на то, что для детей с ОВЗ доступ в Интернет признается учеными и практиками как реальная возможность удовлетворения образовательных потребностей, расширения социальных контактов, взрослые, работающие с данной категорией детей, считают, что Интернет вне соответствующего контроля и поддержки взрослых может стать дискриминационным и враждебным местом для детей и молодых людей с ограниченными возможностями и / или особыми образовательными потребностями.

Контакт-риски характеризуются потенциальными опасностями общения в киберпространстве, делая детей и подростков жертвами киберпреследования, кибернасилия, интернет-мобинга.

Дети с ОВЗ входят в потенциально более уязвимую группу пользователей сети. Для них кибербуллинг, то есть насилие и издевательство онлайн, по сравнению с традиционными формами издевательств сопровождается повышенным уровнем стресса, проявлениями страха, ощущением беспомощности, вызывает депрессию, тревожность и другие психологические проблемы. Дети с ОВЗ подвергаются большему риску физического и сексуального насилия, чем их здоровые сверстники. В сочетании с некоторыми психическими расстройствами они повышают риск сексуальной виктимизации [5].

Технологии Интернета и киберпространство, включающее детей с ОВЗ, предоставляют им многочисленные инструменты для расширения прав и возможностей сделать образование и повседневную жизнь значительно более наполненной. Психологические барьеры, возникающие вследствие рисков, требуют от профессионалов, заинтересованных в изучении психологии лиц с ОВЗ, взвешенной оценки их деятельности в Интернете, изучения опыта их взаимодействия в киберпространстве, а также анализа возможностей и перспектив психологической поддержки данной категории пользователей глобальной сети.

Библиография

1. OECD (2011) The Protection of Children Online: Risks Faced by Children Online and Policies to Protect Them, OECD Digital Economy Papers, No. 179, OECD Publishing. http://dx.doi.org/ 10.1787/5kgcjf71pl28-en

2. Livingstone, S., Haddon, L., Gorzig, A., and Olafsson, K. (2011).

Risks and safety on the internet: The perspective of European children. Full Findings. – LSE, London: EU Kids Online.

3. Barak A., Sadovsky Ya. Internet use and personal empowerment of hearing-impaired adolescents // Computers in Human Behavior. – 2008. – 24(5). PP. 1802–1815.

4. Study on the Effects of New Information Technologies on the Abuse and Exploitation of Children. – UNITED NATIONS OFFICE ON DRUGS AND CRIME. – Vienna, 2014. – 60 P.

5. The protection of children online: a brief scoping review to identify vulnerablegroups//https://www.gov.uk/government/uploads/system/uploads/attachment_data/file/181476/CWRC-00085-2011.pdf; Lansdown G. Protection of children from sexual abuse and exploitation in the online/offline merged environment. – UNICEF Innocenti Research Centre. – 2011; Wells M., Mitchell K. (2013) Patterns of Internet Use and Risk of Online Victimization for Youth with and without Disabilities // The Journal of Special Education.

Эффекты влияния интернета на развивающуюся личность

Черная Анна Викторовна

Южный федеральный университет, Ростов-на-Дону

Интернет, коренным образом изменивший социальное пространство жизни человека, оказывает существенное влияние на формирующуюся личность. Согласно статистическим данным Международного союза телекоммуникаций, аудитория глобального информационного ресурса Интернет, насчитывавшая в 2014 году около трех миллиардов человек, на 45 % состоит из пользователей в возрасте до 25 лет. По данным исследований европейской ассоциации Evrokids, 75 % европейских детей – пользователи глобальной сети. В России включенность детской и подростковой аудитории в пространство Интернета составляет около 90 %, 80 % российских детей из числа пользователей Интернета считают себя завсегдатаями социальных сетей «Одноклассники» и «ВКонтакте», в которых они могут зарегистрироваться с шести лет [1].

Очевидны и признаны возможности Интернета в качестве учебного ресурса, развлечения, игры, забавы, инструмента доступа к глобальной информации, средства общения в социальных сетях, обмена опытом и многих других видах деятельности, без которых трудно представить жизнь современного ребенка и подростка. Пользование Интернетом как учебным информационным ресурсом признается в качестве необходимого условия успешного овладения учебными планами и программами в системе основного общего и высшего образования. Обеспечение школ широкополосным доступом в Интернет – одно из требований информационного общества к образовательной инфраструктуре, пользование которым в образовательных целях сокращает расходы на приобретение школьных учебников [2].

Цифровые устройства, подключенные к сети Интернет, становятся неотъемлемой частью повседневной жизни детей. Стремительное развитие Интернет-технологий опережает представления о возможностях и рисках их влияния на развивающуюся личность.

Рассматривая негативные эффекты влияния киберпространства на детей с ОВЗ, обратимся к типологии онлайн-рисков (ОЭСР, 2009, 2011). Данная типология включает следующие группы рисков: 1) риски Интернет-технологий; 2) риски, связанные с потреблением услуг Интернета; 3) риски, связанные с конфиденциальностью информации и безопасностью.

Наибольшую угрозу для детской аудитории представляют риски содержания (content risks) и риски контактов (contact risks).

Контент-риски связаны с пассивным доступом детей наравне с другими пользователями к незаконному, неуместному для их возраста или заведомо опасному содержанию – «вредоносному» онлайн-контенту. Дети случайно или преднамеренно сталкиваются с широким спектром аудио-, визуальных, текстовых и других материалов, которые могут быть не обязательно незаконными сами по себе, но которые могут негативно влиять на их развитие. Примеры такого содержания включают онлайн-порнографию, видеоигры с элементами жестокости и насилия; сайты, содержание которых поддерживает расовую или межнациональную рознь; коммерческие сайты, пропагандирующие мошенничество, похищение детей [3].

Наиболее выраженные риски, связанные с потреблением услуг Интернета – перегрузка информацией. Взаимодействие с компьютером и Интернетом, требуя быстрой ответной реакции, сопровождается сильным нервным напряжением. Юные пользователи глобальной сети в большей степени подвержены синдрому информационной усталости, технострессу и, наконец, крайней форме информационной перегрузки – Интернет-зависимости. Их наиболее очевидные причины: 1) качество информации, которую отличает неопределенность, неоднозначность, сложность; 2) новизна и многозначность когнитивных задач, для поиска и распознавания которых привлекаются дополнительные временные и интеллектуальные ресурсы; 3) информационная избыточность – огромный разрыв, существующий между растущим потоком информации и возможностями детского организма к ее восприятию и переработке; 4) отсутствие или недостаточность специальных навыков и опыта навигации в сети, медаикомепетентности, выраженной познавательной мотивации [4].

Риски потребления Интернета связаны с длительной бесконтрольной навигацией детей и подростков в сети. Исследования физиологов, гигиенистов и врачей свидетельствуют об оптимально допустимой длительности непрерывной работы за компьютером. Для школьников первых-четвертых классов она составляет 15 минут, для десяти-одиннадцатиклассников – 50 минут с интервалом в 2–3 урока. В реальности дети и подростки проводят онлайн несколько часов в день. Время, проведенное ребенком и подростком в сети, ломает привычный распорядок их жизни, вытесняет важные для развития продуктивные виды деятельности, занятия спортом, общение со сверстниками. Ребенок, активно пользующийся Интернетом, с большим трудом учится говорить, читать, слушать.

Длительный бесконтрольный серфинг в сети приводит к технострессу, проявления которого варьируют от увеличения частоты сердечных сокращений, повышения уровня холестерина в крови, мигрени к снижению концентрации внимания, памяти, эмоциональным расстройствам. Вторичные физиологические эффекты техностресса связаны со снижением аппетита, бессонницей, подавлением иммунных функций организма.

Уменьшение физической активности детей, рост числа детей с диагнозом «ожирение» – внешне осязаемые эффекты негативного влияния Интернета. Вместе с тем, виртуализация сознания провоцирует глубокие личностные изменения, включая синдром «умножения себя» (multiplication of selves), увеличивая тем самым число психических заболеваний типа шизофрении и аутизма [5].

Остановимся на наиболее выраженных рисках контактов в Интернете.

Во-первых, это новые стандарты социально-нормативных отношений и онлайн-коммуникаций пользователей сети. Интернет, обладающий специфическим технологическим языком, располагает широкой возможностью новых социальных контактов.

Регламентируя правила социальной навигации и поведения в сети, внутри конкретных виртуальных сетевых сообществ и в социальной общности киберпространства в целом транслируются социальные стандарты, нормы, ценности, ролевые позиции, подчас коренным образом отличающиеся от социальных взаимодействий в режиме реального времени.

Во-вторых, онлайн-коммуникации – потенциально опасная среда виртуализации общения. Снижая роль реальных социальных контактов и, по сути, подменяя реальное общение виртуальным, Интернет изменяет традиционные представления о партнерах (акторах) общения. В отличие от реального партнера, взаимодействуя с которым, подросток приобретает опыт тактильных прикосновений, рукопожатий, объятий, виртуальный ограничивает взаимодействие визуальным и слуховым восприятием.

В-третьих, общение в киберпространстве изменяет и разрушает границы психологического пространства, делая детей и подростков жертвами киберпреследования, кибернасилия, интернет-мобинга.

В-четвертых, в социальной среде современных подростков масштабность в количественном аспекте и содержательном многообразии приобретает проблема киберагрессии. Анонимность, безнаказанность, публичность против приватности межличностных коммуникаций в сети подталкивают подростка к использованию Интернет-технологий и электронных форм контактов для распространения сообщений и изображений в целях преследования, угроз, запугивания другого. Подросток, добровольно включенный в интерактивные сцены агрессии и насилия, потенциально готов к проявлениям киберагрессии в силу возрастной выраженности имитативных форм поведения.

В-пятых, киберпространство акцентуирует такие негативные личностные проявления, как нарциссизм, театральность, эффект расторможенности. Формируя в сознании подростков иллюзии решения социальных проблем, киберпространство подталкивает к особой форме эскапизма – бегству в виртуальную реальность, где можно выговориться, быть эмпатийно понятым и принятым, получить поддержку и одобрение и в то же время потерять идентичность.

Исследуя уникальные психологические возможности Интернета и киберпространства, связанные с доступом к информации, расширением когнитивных и социальных ресурсов человека, возможностью лучше понять и познать себя через общение с другими, и, вместе с тем, таящие опасность, причиняющие вред, вселяющие тревогу и беспокойство, каждый, кто заинтересован в изучении психологии развивающейся личности, сталкивается с необходимостью понять и осмыслить, что делают дети и подростки в Интернете и как это может влиять на их будущее.

Библиография

1. Солдатова Г., Роггендорф П., Серегина В. Служба «Линия помощи дети онлайн» – психологическая помощь детям и подросткам при столкновении с интернет-рисками (тезисы) // V съезд Общероссийской общественной организации «Российское психологическое общество». Материалы участников съезда. Т. 3. М., 2012. С. 437–438.

2. Measuring the Information Society Report 2014. International Telecommunication Union. Geneva, Switzerland

3. Study on the Effects of New Information Technologies on the Abuse and Exploitation of Children. UNITED NATIONS OFFICE ON DRUGS AND CRIME. Vienna, 2014. 60 P.

4. Palfrey J., Gasser U. Born Digital: Understanding the First Generation of Digital Natives, Basic Books, 2008. 375 p.

5. Фримен Д. Проблема влияния электронной среды на интеллектуальное развитие и межличностные отношения одаренных и талантливых детей // Психологическая наука и образование. 2015. Т. 20. № 1. C. 102–107.

Секция II. Развитие личности на различных этапах онтогенеза: теоретический анализ, опыт психологического исследования, организация психологического сопровождения

Теоретический обзор концепций совладания с кризисными ситуациями в семье: проблемы и подходы

Барбурова Екатерина Евгеньевна

Южный федеральный университет, Ростов-на-Дону

В процессе семейной жизни люди часто сталкиваются с кризисными ситуациями, решение которых требует наличия определенных знаний, жизненного опыта, умений справляться с эмоциями и учитывать интересы каждого члена семьи.

С позиции разных научных институтов семья может рассматриваться как ячейка общества, форма организации социального быта, малая социальная группа общества, основанная на супружеском союзе и родственных связях. В рамках данной статьи мы будем рассматривать семью как добровольный союз мужчины и женщины, основанный на моральном, психологическом и нравственном единстве и заключенный для реализации общих целей (вступление в близкие, интимные отношения; ведение совместного хозяйства; приобретение материальных ценностей; рождение, воспитание и социализация детей и т. д.).

Семейный кризис – состояние семейной системы, характеризующееся нарушением гомеостатических процессов, приводящим к фрустрации привычных способов функционирования семьи и невозможности справиться с новой ситуацией, используя старые модели поведения [2, с. 19].

Во время кризиса люди сталкиваются с рядом травмирующих обстоятельств, источником которых могут быть сложность вопроса, требующего решения в кризисной ситуации, сложившиеся на данный момент отношения внутри семьи, эмоциональное состояние каждого члена семьи и т. д.

Различают конструктивный и деструктивный варианты выхода из кризисной ситуации. Конструктивный вариант является предпочтительным при решении проблемы и предполагает умение анализировать сложившуюся ситуацию, выделять ее составные части (главное и второстепенное), решать проблему поэтапно. Не следует забывать и об эмоциональной составляющей, а именно: снижение уровня напряженности, тревоги, дискомфорта каждого члена семьи, способность сохранять реалистичный подход к оценке проблемной ситуации и умение в нужный момент мобилизовать силы для ее решения.

Деструктивные стратегии преодоления кризиса выражаются в нежелании и неспособности принимать решения и брать на себя ответственность за свои действия. Данный вид преодоления кризиса связан с преобладанием в нем негативных эмоциональных реакций. Человек может погружаться в свои переживания, обвинять себя и других в своих проблемах, жаловаться, сожалеть, обижаться на «несправедливость» жизни по отношению к нему, вместо того, чтобы принимать меры для конструктивного выхода из кризисной ситуации.

В настоящий момент многие семьи используют деструктивные модели поведения в кризисной ситуации и не рассматривают данную ситуацию как возможность личностного роста. Если человек, столкнувшись с травмирующими обстоятельствами, преодолел их, сумел извлечь выгоду из кризисной ситуации, то он не только освобождается от проблемы, но и становится личностно более зрелым и психологически устойчивым.

В вопросе совладания семей с кризисными ситуациями семья рассматривается как целостная система. Изменяются отношения внутри семьи, а каждый член семьи постоянно переоценивает и совершенствует свое отношение к определенным жизненным ситуациям, вырабатывая таким образом стратегию поведения как индивидуальную, так и семейную.

Изучением семейного совладания и семейных кризисов занимаются такие ученые, как Е. В. Куфтяк, А. Л. Журавлева, Т. Л. Крюковой, Е. А. Сергиенко, Н. И. Олифирович, Т. А. Зинкевич-Куземкина, Т. Ф. Велента, С. Минухин, Ч. Фишман.

В настоящее время при рассмотрении аспекта семейного совладания учитываются следующие параметры: стадии семейного совладания с учетом конкретной ситуации; фазы совладания; семейное совладание на разных этапах жизненного цикла; совладание с различными стрессорами.

Копинг-поведение (coping behavior – совладающее поведение) – осознанное поведение субъекта, направленное на психологическое преодоление стресса. Автор термина – американский психолог А. Маслоу (1987). Понятие «coping» происходит от англ. «to соре» (справиться, выдержать, совладать). В российской психологии его переводят как адаптивное, совладающее поведение, или психологическое преодоление стресса [1].

Согласно когнитивно-феноменологической концепции Р. С. Лазаруса, стрессовая ситуация рассматривается с позиции реакции организма на стрессообразующие факторы. Человек может использовать для выхода из кризиса как внешние ресурсы (например, социальную поддержку), так и внутренние (способность к сопротивлению, эмоциональную стабильность и другие).

Понятие «совладающее поведение» (coping) используется, по мнению Е. В. Куфтяк, для обозначения поведения личности в любых ситуациях, категоризуемых человеком как критические или же трудные [2, с. 16–17].

В большинстве исследований поведение, основанное на применении личностью определенных способов для разрешения сложившейся кризисной ситуации, определяется как совладающее. Задача совладания состоит в том, чтобы выявить наилучшие возможности индивида для анализа кризисной ситуации, использовать максимально адаптивные методы для выхода из нее, а также уменьшение эмоционального напряжения каждого из участников кризисной ситуации. Большинство исследований сосредоточены на изучении индивидуального совладающего поведения человека, его способности справляться со стрессовыми ситуациями разного уровня (Куфтяк Е. В., 2012). Однако в данной статье индивидуальное исследование личности рассматривается в рамках семьи и общей способности всех ее членов справляться с кризисной ситуацией.

Опираясь на эту позицию и принимая во внимания тезисы Е. В. Куфтяк, динамика совладающего поведения рассматривается от индивидуального решения проблемы к совместному. Просматривается переход от точек зрения каждого индивида, занимающего в семье свою позицию, до выработки совместной семейной стратегии разрешения кризисной ситуации. Семейное совладание, таким образом, рассматривается как непрерывный процесс трансформации и оптимизации внутренних убеждений и внешних факторов семьи как единого целого. Учитывая динамику жизненного цикла каждой семьи, при столкновении с кризисной ситуацией и поиском вариантов ее решения необходимо учитывать новые потребности и возможности семьи в соответствии с этапом развития семейных отношений [2, с. 19].

Опираясь на исследования Е. В. Куфтяк, следует сказать о развитии общих представлений психологии семейного совладания в конкретных исследованиях [3, 4]. В русле этих исследований выполнено несколько серьезных проектов «Диадический копинг в контексте близких отношений» (РГНФ, 2009–2010), «Психологические механизмы совладающего поведения как условие устойчивости семейной системы» (РГНФ, 2011–2013). Работы охватывают семьи на разных этапах жизненного цикла, нормально функционирующие и дисфункционально функционирующие семьи, совладающие и несовладающие с жизненными трудностями семьи, семьи с проблемным членом семьи.

Говоря о взгляде зарубежных исследователей вопроса семейного совладания, Е. В. Куфтяк в своем обзоре выделяет Д. Рейсса и М. Оливьери, Г. Маккабана и Дж. Паттерсона [2, с. 18].

Д. Рейсс и М. Оливьери в своей концепции используют три этапа анализа кризисной ситуации и выхода из нее: определение проблемы, пробное воздействие и уверенность в принятом решении (Reiss D. Oliveri M. E., 1980). С их точки зрения, эти этапы являются основополагающими для исследования и анализа стратегии семьи, используемой для выхода из кризисной ситуации. В рамках указанных этапов каждый член семьи использует свои стратегии поведения, основанные на внутренних убеждениях.

Оппонентами Д. Рейсса и М. Оливьери в этом вопросе выступают Г. Маккабин и Дж. Паттерсон. Они предлагают модель, в которой рассматривают возможные варианты реагирования семьи на приспособление и адаптацию к возникшим трудностям [5]. Авторы утверждают, что семьи используют различные адаптивные стратегии семейного совладания, и выделяют такие фазы, как сопротивление, изменение структуры и укрепление. При прохождении каждой фазы семье необходимо научиться совладать со стрессовой ситуацией, справляться с влиянием стрессообразующих факторов на устойчивость и сопротивляемость семьи, а также найти необходимые ресурсы и способности для выхода из кризисной ситуации. По мнению авторов, указанные фазы располагаются именно в такой очередности, потому что первоначально семья сталкивается с сопротивлением (как внутренним, так и внешним) сложившейся ситуации. Затем происходит осознание ситуации, ее анализ, затем изменение структуры самой стрессовой ситуации и отношения к ней каждого члена семьи, что, в совокупности, ведет к укреплению выбранной позиции и выходу из кризиса. Однако, как мы уже говорили, проживание жизненных циклов у каждой семьи происходит по-разному, поэтому семья может «застрять» в одной из фаз и находиться в ней до тех пор, пока не разберется с ситуацией.

Эффективность семейного совладания определяется по способности семьи восстанавливаться после стрессового события [2, с. 26–27]. Рассмотрим следующие варианты:

1. Семья продолжает оптимально функционировать, несмотря на внесенные изменения в процессе выхода из кризисной ситуации.

2. Кризис незначительным образом сказался на устойчивости семьи, однако после истечения определенного времени и принятия соответствующих изменений семья справляется с ситуацией и продолжает оптимальное функционирование.

3. Кризисная ситуация не разрешена семьей в полной мере. В привычных условиях действие стрессора не вызывает диссонанса в семье, однако при нарушении семейного баланса и привычного функционирования семья неспособна противостоять кризису.

4. Семья длительное время находится в кризисной ситуации, отрицает ситуацию кризиса, отказывается от внедрения изменений в сложившийся семейный уклад.

Устойчивость семей к стрессовым ситуациям в различных теориях и концепциях объясняется по-разному. Она рассматривается как способность семей к адаптации в стрессовой ситуации и основывается на единении всех ее членов и общности семейных ценностей. Устойчивость зависит от эффективности семейных механизмов интеграции семьи (Э. Г. Эйдемиллер); объясняется наличием факторов, определяющих семейную способность адаптироваться (Г. Маккабин, М. Маккабин, А. Томпсон); выступает как действие семейных стабилизаторов системы семьи (А. Я. Варга); зависит от особенностей системы взглядов в семье, организационных особенностей и коммуникативных процессов (Ф. Уолш) [2, с. 27–28].

В семье, как в развивающейся структуре, происходят разные стрессовые ситуации, требующие решения. Они могут быть как краткосрочными, так и долгосрочными, например, утрата одного из членов семьи, хроническая болезнь. Такие ситуации требуют особого внимания, поскольку длительность нахождения в них влияет на эмоциональный и психологический фон как семьи в целом, так и каждого из ее членов. Успешный выход из стрессовой ситуации возможен только при положительном климате внутри семьи, понимании состояния друг друга всеми ее членами и оказании помощи, когда она необходима.