Текст книги "Маргиналы в социуме. Маргиналы как социум. Сибирь (1920–1930-е годы)"

1.2. Нэпманы

Одну из самых активных и вместе с тем наименее изученных групп советского общества представляют частные предприниматели. История этой группы – это история противостояния частных предпринимателей и советского государства, которая закончилась вытеснением предпринимателей на периферию социальной структуры.

С самого начала положение предпринимателей в советском обществе отличалось двойственностью. Будучи одной из самых состоятельных групп, предприниматели должны были бы стоять наверху социальной лестницы. Однако сразу после провозглашения новой экономической политики государство установило ряд юридических ограничений, которые существенно подрывали их престиж и статус в обществе. Предприниматели входили в группу «лишенцев» – были лишены гражданских прав, а следовательно, не могли принимать участие в выборах, служить на государственной службе и в армии, должны были платить дополнительные налоги и т. д. На протяжении 1920-х и в начале 1930-х гг. количество ограничений возрастало, а объем прав предпринимателей уменьшался. К концу первой пятилетки само занятие частнопредпринимательской деятельностью стало уголовно наказуемым преступлением. Официально было объявлено о ликвидации «остатков городской буржуазии».

Заявления эти были, однако, не более чем пропагандистской уловкой. Частное предпринимательство не исчезло, а лишь ушло в тень, где и продолжало оказывать огромное влияние на развитие всего общества.

Тема частного предпринимательства в 1920-е гг. не получила должного развития в историографии, что, впрочем, вполне объяснимо. Трактовка предпринимателей как «буржуазной занозы в здоровом теле советского общества» отвращала историков от занятия этой темой. В советское время исследователи придерживались разных, иногда даже противоположных точек зрения на отдельные вопросы, касающиеся частного предпринимательства и частных предпринимателей. Однако в целом для историографии этого периода характерно отрицательное отношение к деловым людям. Уже в 1920-е гг. начали закрепляться догмы, которые в течение последующих 60 лет воспроизводились без изменений в любой работе, посвященной периоду нэпа.

Большинство советских исследователей имели перед собой негативный образ «буржуа», основными качествами которого были стремление к наживе, эгоизм, властолюбие и т. д. Под этот образ стремились подогнать эмпирический материал. Советские историки, хотя и были ограничены идеологическими рамками, достаточно хорошо осветили вопросы, связанные с государственной политикой по отношению к частному предпринимательству. Ими были исследованы формы и методы частного предпринимательства в период нэпа, введен в оборот большой корпус источников. Вместе с тем многие проблемы, касающиеся самоорганизации предпринимателей, их культуры, политической деятельности и образа жизни, оказались вне поля внимания советских историков. В публикациях безосновательно утверждалось, что «стратегической целью нэпманская буржуазия ставила “мирную” постепенную подготовку буржуазного переворота», «налицо был ее союз с кулачеством» и т. д.[332]332
  Трифонов И.Я. Ликвидация эксплуататорских классов в СССР. М., 1975. С. 193.


[Закрыть]

В постсоветский период появилось немало работ, посвященных истории частного предпринимательства в Советском Союзе. Для них характерны новые подходы и сюжеты, не типичные для советской историографии. Так, очень плодотворным, на наш взгляд, представляется изучение частного предпринимательства 1920-х гг. в контексте истории российского и мирового предпринимательства. Однако нельзя не отметить, что, несмотря на отсутствие идеологического пресса, современные историки во многом следуют схемам, разработанным их предшественниками. Например, согласно лучшим традициям советской историографии, почти все исследования, посвященные советским «буржуа», ограничиваются 1920-ми гг.[333]333
  Исключение составляют статьи Е. Осокиной и J. Hessler, в которых авторы описывают частное предпринимательство в 1930-е гг.: Осокина Е.А. Предпринимательство и рынок в повседневной жизни первых пятилеток // Социальная история. Ежегодник. 1998/99. М., 1999; Она же. 1936–1941. Предпринимательство и рынок в период свободной торговли // Там же. 2000. М., 2000; Hessler J. A Postwar Perestroika? Toward a History of Private Enterprise in the USSR // Slavic Review. 1998. №. 3. P. 57.


[Закрыть] Подразумевается, что после окончания нэпа частное предпринимательство в СССР перестало существовать.

Аналогичная тенденция прослеживается и в зарубежной историографии. Западные (преимущественно американские и немецкие) историки очень детально изучали «теневую экономику» в Советском Союзе в 1970–1980-х гг. Период нэпа, хотя и в гораздо меньшей степени, также был исследован. Однако связь между частным предпринимательством периода нэпа и «теневой экономикой» зрелого социализма, между нэпманами и подпольными бизнесменами 1970-х гг. не рассматривалась вообще. Однако без ее анализа, на наш взгляд, невозможно восстановить историю частного предпринимательства в СССР и понять сущность советского общества в целом.

В данном разделе будут проанализированы процессы формирования и эволюции социальной группы частных предпринимателей на протяжении всего предвоенного периода. Мы попытаемся определить место и статус группы частных предпринимателей в составе социальной структуры советского общества, а также численность, состав, структуру социальной группы предпринимателей в Сибирском регионе и основные сферы их социальной активности. Важно проанализировать самосознание и ценностные ориентации предпринимателей, а также степень их влияния на остальное общество.

Большая часть раздела написана на сибирских материалах. Использованы также источники, относящиеся к другим географическим регионам. Это необходимо особенно при рассмотрении 1930-х гг., для которых характерна скудость источниковой базы, при которой не всегда возможно проследить региональную специфику частного предпринимательства.

Ключевыми в данной работе являются термины «социальная группа», «социальный статус» и «предпринимательство». Под социальной группой понимается совокупность людей, которые определенным образом взаимодействуют друг с другом, осознают свою принадлежность к данной группе и считаются членами этой группы с точки зрения других. Социальный статус трактуется как мера общественного престижа. Статус дает человеку определенные права и накладывает определенные обязанности. Социальный статус отличается от законодательного статуса. Законодательный статус также предполагает определенные права и обязанности, но, в отличие от социального статуса, не является объективной оценкой той позиции, которую группа или отдельный человек занимают в общественной иерархии. Законодательный статус определяется государством, поэтому может не отражать реального положения субъекта на иерархической лестнице. Термин «предпринимательство» используется в достаточно широком смысле. Это самостоятельная деятельность людей, связанная с организацией разного рода предприятий и получением прибыли. Предпринимательство бывает легальное и нелегальное. В данной работе анализируются оба вида предпринимательской деятельности. Для обозначения субъекта предпринимательской деятельности используются термины «предприниматель» и «нэпман» – общеупотребительное название частников в 1920-х гг.

Хронологически работа делится на две части. Первая часть посвящена истории предпринимателей в период нэпа (1921–1929 гг.), вторая – истории частных предпринимателей в 1930-е гг.

Для того чтобы определить численность нэпманов, необходимо очертить границы этой социальной группы. Сделать это непросто, потому что даже в 1920-е гг. единого мнения о ее составе не существовало. В этот период статистические органы относили к нэпманам всех граждан, владевших частными предприятиями – промышленными или торговыми. Нэпман определялся как хозяин, владелец частной собственности. К нэпманам относили даже мелких торговцев, вся собственность которых состояла из лотка для торговли вразнос. По данным всеобщих переписей населения, в Сибири в 1923 г. проживало 84 322, а в 1926 г. – 119 686 нэпманов[334]334
  Демчик Е.В. Частный капитал в городах Сибири в 1920-е годы: от возрождения к ликвидации. Барнаул, 1998. С. 67, 125.


[Закрыть]. Очевидно, что такой подход к определению социальной группы нэпманов был продиктован идеологией и не соответствовал реальности.

В социальной группе нэпманов статистики того времени обычно выделяли: хозяев с наемными рабочими; хозяев с помогающими членами семьи; хозяев-одиночек; помогающих членов семьи и рантьеров. Это деление было достаточно условным и не соответствовало реальной структуре социальной группы нэпманов. Дело в том, что наличие или отсутствие наемной рабочей силы лишь косвенно влияло на размеры и характер предприятия. Часто хозяева-одиночки работали с большим размахом и имели большие обороты, нежели предприниматели, эксплуатировавшие наемный труд.

Несмотря на порочность данного подхода к определению численности и структуры социальной группы нэпманов, он прочно укоренился в отечественной историографии. Даже современные исследователи частного предпринимательства в основном придерживаются этого же метода, правда, с некоторыми оговорками. По мнению барнаульского историка Е.В. Демчик, к нэпманам можно отнести только хозяев с наемными рабочими, рантьеров и, частично, хозяев с помогающими членами семьи. С учетом этой точки зрения численность сибирских нэпманов была существенно меньше: в 1923 г. около 18 тыс. и в 1926 г. примерно 22 тыс.[335]335
  Демчик Е.В. Частный капитал в городах Сибири в 1920-е годы… С. 68, 126.


[Закрыть] Московская исследовательница В.Б. Жиромская считает, что нэпманами являлись только хозяева с наемными рабочими. По ее подсчетам, в 1923 г. в Сибири их насчитывалось 2556 чел., в 1926 г. – 3437 чел.[336]336
  Жиромская В.Б. После революционных бурь. Население России в первой половине 20-х годов. М., 1996. С. 122, 140.


[Закрыть] Обе исследовательницы выделяют внутри социальной группы нэпманов следующие слои: фабриканты и заводчики; хозяева ремесленных заведений; подрядчики строительных работ; извозопромышленники; хозяева заведений трактирного промысла; хозяева торговых заведений; хозяева учебных заведений, издатели; хозяева увеселительных заведений и театров; сельские хозяева.

Профессиональная принадлежность является более адекватным критерием, нежели количество наемных рабочих. Между предпринимателями, занимавшимися одним делом, действительно было много общего. Однако и профессиональное деление нэпманов не отражает, на наш взгляд, реальной структуры данной социальной группы. Еще в 1920-е гг. экономист и политический деятель Ю. Ларин обратил внимание на то, что среди нэпманов нет той специализации, которая была характерна для дореволюционных предпринимателей. Советский частник мог одновременно быть организатором промышленного производства, оптовым торговцем, владельцем ресторана и доходного дома. Кроме того, нэпманы постоянно меняли свои занятия. Следовательно, более или менее устойчивых слоев на основе профессионального деления сформироваться не могло.

С иных позиций к определению численности и структуры нэпманов подходили государственные органы. Основой для определения границ этой группы стало налоговое законодательство. Согласно закону о подоходном налоге от 12 ноября 1923 г., все налогоплательщики страны, проживающие в городах, были разделены на три категории (а, б и в). В категорию «в» попали владельцы, совладельцы, арендаторы, пайщики и вкладчики торговых и промышленных предприятий; лица, занимающиеся комиссионными, маклерскими, экспедиторскими, кредитными и биржевыми операциями; владельцы строений; лица, получающие доход от денежных капиталов, процентных и дивидендных бумаг, а также все прочие граждане, получающие доход от владения имуществом или предпринимательской деятельности[337]337
  Вестник финансов. Официальный отдел. 1923. № 93.


[Закрыть]. Последнее определение позволяло трактовать закон расширительно.

Поэтому на практике в категорию «в» попадали не только владельцы частных предприятий, но и многие служащие.

Лица, причисленные к категории «в», платили по сравнению с другими более высокие налоги и коммунальные платежи, были лишены права проживать в муниципальных домах, права на социальное обеспечение и на бесплатное образование и т. д. Внутри категории «в» была выделена группа лиц, получавших высокий доход – от 300 до 500 руб., в зависимости от налогового пояса. Сибирские города Иркутск, Красноярск, Новониколаевск, Омск и Томск входили во второй пояс. К проживавшим здесь лицам с высоким доходом относились налогоплательщики, получавшие свыше 450 руб. в год. В Барнауле и Бийске отнесенными к данной группе могли быть уже те, кто получал 400 руб. в год[338]338
  Налоговое обложение частной торговли и промышленности. М., 1927. С. 14.


[Закрыть]. Государственная политика по отношению к этим людям была еще более сурова, их лишали гражданских прав. 24 сентября 1926 г. вышел новый закон, согласно которому в категории «в» оставались только предприниматели, получающие высокий доход. При этом нижний предел доходов, считавшихся высокими, был поднят до 700 руб. в год[339]339
  Гензель П. Прямые налоги: Очерк теории и практики. М., 1927. С. 67.


[Закрыть].

Итак, закон включал в социальную группу нэпманов лиц, занимавшихся определенными видами профессиональной деятельности и владевшими определенным имуществом. Закон четко определял право и обязанности данной социальной группы.

Любая социальная группа имеет свою внутреннюю структуру: т. н. ядро (а в некоторых случаях – ядра) и «периферию» с постепенным ослаблением по мере удаления от ядра сущностных свойств, по которым атрибутируется данная группа и по которым она отделяется от других групп. Зоны трансгрессии постепенно переходят в зоны притяжения других «ядер». Закон совершенно четко разграничивал «ядро» и «периферию» социальной группы нэпманов. Критерием для такого разграничения служил совокупный годовой доход.

Определение границ социальной группы нэпманов, принятое в законодательстве, на наш взгляд, гораздо более соответствует действительности. Государственные органы прагматично подходили к вопросам социальной политики. Они руководствовались не марксистскими догмами, а реальным положением вещей. Поэтому при изучении нэпманов целесообразно пользоваться именно этим определением.

Численность периферии нэпманов невозможно определить даже приблизительно. Источники позволяют утверждать, что она была чрезвычайно велика. Помимо людей, относившихся до 1926 г. к категории «в», в нее входили кустари, ремесленники, мелкие торговцы, лица свободных профессий, а также многие представители рабочего класса, крестьянства и бюрократии, так или иначе связанные с предпринимательской деятельностью. Б. Пастернак писал по поводу страсти к предпринимательству, охватившей советское общество в начале 1920-х гг.: «Владельцы нескольких очень скромных домашних библиотек стаскивали книги из своих шкафов куда-нибудь в одно место. Делали заявку в горсовет о желании открыть кооперативную книжную торговлю. Испрашивали под таковую помещение. Получали в пользование пустовавший с первых месяцев революции обувной склад или оранжерею тогда же закрывшегося цветоводства и под их обширными сводами распродавали свои тощие и случайные книжные собрания.

Дамы профессорши, и раньше в трудное время тайно выпекавшие белые булочки на продажу наперекор запрещению, теперь торговали ими открыто в какой-нибудь простоявшей все эти годы под учетом велосипедной мастерской. Они сменили вехи, приняли революцию и стали говорить “есть такое дело” вместо “да” или “хорошо”»[340]340
  Пастернак Б. Доктор Живаго. Барнаул, 1990. С. 388.


[Закрыть]. Все эти люди по своей социальной психологии, системе ценностей были близки к нэпманам.

Численность «периферии», по-видимому, оставалась стабильной на всем протяжении 1920-х гг. и далее. Мелкие предприниматели существовали на всем протяжении советского периода нашей истории.

В отличие от «периферии», численность «ядра» социальной группы нэпманов можно определить довольно точно. По данным налоговых органов, лиц с высоким доходом в Сибири проживало в первой половине 1923–1924 гг. – 10 570 чел., в первой половине 1924–1925 гг. – 13 969, во второй половине 1924–1925 гг. – 7926, в первой половине 1925–1926 гг. – 10 691 и в 1926–1927 гг. – 9827 чел.[341]341
  Финансы и народное хозяйство Сибирского края в 1925–1926 и 1926–1927 гг. Новосибирск, 1927. С. 30–31; Каврайский В. Налоговое обложение частного капитала в Сибири // Жизнь Сибири. 1924. № 5/6. С. 13.


[Закрыть]

Удельный вес нэпманов в составе городского населения Сибири никогда не превышал 7 % и на протяжении 1920-х гг. сокращался. Между тем влияние, которое частные предприниматели оказывали не только на горожан, но на общество в целом, было огромным. Нэпманы постоянно втягивали в орбиту предпринимательской деятельности членов других социальных групп. Коммунистические публицисты сравнивали нэпманов с раковой опухолью, разъедающей советское общество. Такое сравнение не лишено смысла.

Численность нэпманов зависела главным образом от государственной политики. Снятие запрета с предпринимательской деятельности в 1921 г. способствовало росту этой социальной группы. Стабильное увеличение численности нэпманов продолжалось до второй половины 1924 г., до первой кампании по вытеснению частного капитала из экономики. В 1925 г. наступление на частников временно прекратилось. Группа нэпманов стала расти, однако она так и не достигла прежних показателей.

Таблица 18

Численность нэпманов в различных губерниях Сибири в 1923 г.^*

^* Составлена по: Финансы и народное хозяйство Сибирского края в 1925–1926 и 1926–1927 гг. Новосибирск, 1927. С. 30–31; Каврайский В. Налоговое обложение частного капитала в Сибири // Жизнь Сибири. 1924. № 5/6. С. 13.

Больше всего нэпманов было в Омской губернии. На втором месте находилась Енисейская губерния. Затем шли Алтайская, Иркутская, Томская и Новониколаевская губернии. Самым «нэпманским» городом являлся Омск. Ему уступал Иркутск. Третьим по численности нэпманов был Томск. Административный центр Енисейской губернии г. Красноярск по этому показателю стоял на последнем месте среди губернских городов Сибири.

Число нэпманов в составе населения того или иного города можно определить лишь условно. Нэпманы были подвижной группой населения, часто меняли место жительства. Крупные предприниматели имели дома в нескольких городах и постоянно переезжали.

«Ядро» социальной группы нэпманов не было однородным по своему составу. Выше уже рассматривались различные подходы к определению структуры данной социальной группы, а также их слабые стороны. Но, пожалуй, самым существенным недостатком этих подходов является их одномерность. Они выделяют слои внутри социальной группы, основываясь только на одном критерии. На наш взгляд, при определении структуры социальной группы нэпманов можно воспользоваться свидетельствами современников.

Чекисты в документах ОГПУ выделяли в составе нэпманов две группы: «верхушку» и «низы». Они отличались друг от друга по составу, происхождению, образованию, образу жизни, взглядам и т. д. Между «верхушкой» и «низами», по оценкам работников спецслужб, существовала сильная неприязнь[342]342
  ГАНО. Ф. Р-725. Oп. 1. Д. 39. Л. 16.


[Закрыть]. Неизвестный автор «Советской Сибири» выделял не две, а три группы. В 1924 г. он писал: «Наши буржуа разделяются на три класса: нэпман-акула, нэпман-середнячок и нэпман-“хипесник”. Нэпман-акула – разновидность, сравнительно слабее, чем другие, встречающаяся в Сибири. И если бы не гостеприимное крылышко наших торгов, то о ней не было бы и помину.

Нэпман-“хипесник” интересует скорее агентов уголовного розыска, нежели сибирскую экономику.

Зато нэпман-середнячок довольно-таки сильно укрепился на позициях сибирского торгового капитала. Он раскинул свои лавочки по всем весям необъятной Сибири.

В нашей отечественной буржуазии заметна классовая борьба…. Нэпман-середнячок не особенно долюбливает губфинотделы (ох уж эти налоги), но с неизмеримо большей ненавистью относится он к “нэповским аристократам”, урывающим у него львиную долю доходов. Поэтому нэпман-середнячок не прочь помочь власти поприжать нэпмана-акулу»[343]343
  Советская Сибирь. 1924. 16 марта.


[Закрыть].

Трехчленное деление подтверждается также источниками, описывающими торгово-промышленную деятельность нэпманов. На наш взгляд, оно соответствует реальной структуре данной социальной группы.

По свидетельству современников, «нэпманы-акулы», «нэпманы-середняки» и «нэпманы-хипесники» существенно отличались друг от друга. Поэтому их необходимо описывать по отдельности.

Слой «нэпманов-акул» был очень мал. Согласно данным налоговых органов, в 1926 г. в Сибири было всего 758 нэпманов с годовым доходом свыше 10 тыс. руб.[344]344
  Рассчитано по: Финансы и народное хозяйство… С. 32.


[Закрыть] Крупные предприниматели проживали, как правило, в губернских центрах. К сожалению, источники не позволяют проследить динамику численности этого слоя. Однако численность «нэпманов-акул», вероятно, постепенно сокращалась. Это предположение основано на статистике промыслового обложения. Согласно ей, начиная с 1926 г. нэпманы все меньше выбирали патентов на открытие крупных коммерческих предприятий. Это вовсе не означает, что верхушка предпринимателей постепенно беднела. Просто по мере усиления нажима государства на частный капитал «нэпманы-акулы» уходили с легального рынка.

Несоизмеримо большим по численности был слой «нэпманов-середняков». К нему относились предприниматели с годовым доходом от 2 до 10 тыс. руб. В 1926 г. в Сибири таковых насчитывалось 6183 чел.[345]345
  Рассчитано по: Там же.


[Закрыть] Представители этого слоя проживали не только в административных центрах, но и в уездных и заштатных городах. Численность «нэпманов-середняков» постепенно сокращалась. Нэпманы-середняки уходили с легального рынка, но медленнее, чем крупные предприниматели.

«Нэпманы-акулы» и «нэпманы-середняки» пополняли третий слой – «нэпманов-хипесников». Предпринимателей, связанных с уголовным миром, было много в крупных городах. Они также концентрировались вдоль советско-монгольской и советско-китайской границ, где процветала контрабандная торговля. Немало «нэпманов-хипесников» проживало на золотых приисках. Определить численность этого слоя не представляется возможным. Однако все источники указывают на то, что предпринимателей, работавших на черном рынке, становилось все больше. Рост этого слоя стимулировала государственная политика: чем сильнее сужалась сфера легальной предпринимательской деятельности, тем шире становился черный рынок.

Динамика численности является важной, но не единственной характеристикой нэпманов. Описание этой социальной группы должно быть дополнено анализом данных о происхождении и составе частных предпринимателей.